Бесаме мучо (джен)

— Что ж, — откашлялся Лорд Харрингтон, выслушав Сириуса и Лавгудов, — начнём с самого начала. С вашего ареста, Лорд Блэк, и событий в Годриковой лощине, ему предшествовавших.

— Да, ваша честь, — вежливо отозвался Сириус. — Но, с вашего позволения, я бы начал с ещё более ранних событий. Дело в том, что существовало некое пророчество, которое произнесла Сибилла Трелони. И Дамблдор решил, что оно касается двух семей — Поттеров и Лонгботтомов.

— Пророчество… — проворчал Лорд Харрингтон. — Хм… О чём в нём говорилось?

— Я прошу пригласить специалиста из Отдела Тайн, который продемонстрирует нам его, — заявил Сириус.

— Хорошо, — согласился судья. — Этот маг готов?

— Да, ваша честь, — отозвался один из адвокатов, представлявших Сириуса, Алекс и Лавгудов. — Он ожидает вызова.

— Тогда нам стоит выслушать это пророчество, — проворчал Харрингтон.

— Протестую! — вскинулся адвокат Дамблдора. — Это пророчество не касается всех присутствующих в зале!

— Зато оно касается юной Леди Поттер, — судья был невозмутим. — А она явно не возражает против его прослушивания. Хотя, я могу это уточнить… Возражаете ли вы, Леди Поттер, против прослушивания пророчества, касающегося вас?

— Нет, ваша честь, — ответила Алекс, поднявшись с места. — Я хочу, чтобы все услышали пророчество, исковеркавшее мне жизнь.

Лорд Харрингтон медленно кивнул и коротко сказал:

— Леди не возражает. Протест отклонён.

— Но она — несовершеннолетняя! — возмутился было адвокат, но судья Харрингтон быстро его заткнул:

— В какой помойке вы получили своё образование? Повторяю: Гарриет Алекс Лилиан Поттер является Леди Рода, и её возраст в этом случае не играет никакой роли. Закон Местрейса Хиггса, принятый в девятьсот втором году и действующий до сих пор. Так что протест отклонён! И я наконец хочу услышать это злосчастное пророчество!

Невыразимец внёс в зал небольшой голубоватый шар, установил его на хрустальную подставку и сделал несколько сложных движений палочкой.

В шаре появилось неясное женское лицо, вдохновенно вещавшее:

«Приближается дитя, у кого есть сила победить Темного Лорда… Дитя, рожденное у тех, кто трижды бросал ему вызов, рожденное на седьмом месяце… и Темный Лорд отметит дитя как равного себе, но у дитя будет сила, о которой Темный Лорд не знает… и один должен умереть от руки другого, потому что ни один не может жить, пока другой выживает… Дитя, у кого есть сила победить Темного Лорда, родится, когда умрет седьмой месяц …»

Голубоватое свечение погасло, голос стих.

— И вот из-за этого Тёмный Лорд отправился убивать Поттеров? — поинтересовался Лорд Харрингтон.

Ответом ему была гробовая тишина. Судья усмехнулся и заявил:

— Простите мне мою старческую придирчивость, но я не вижу здесь ни одного намёка на Поттеров или несчастных Лонгботтомов. Подсудимый, может, вы внесёте ясность в эту порцию бреда? Да, Джеймс Поттер и Фрэнк Лонгботтом служили в аврорате и участвовали в боевых столкновениях с Пожирателями Смерти…

«А дедуля-то подготовился… — подумала Алекс. — Сириус прав, это далеко не худший вариант».

— …но я сильно сомневаюсь, что Лили Поттер и Алиса Лонгботтом могли кому-либо бросать вызов, будучи беременными, а затем обе дамы посвятили себя уходу за детьми. Какой вызов? — ехидно закончил Лорд Харрингтон.

— В пророчестве говорится о седьмом месяце, — сказал адвокат Дамблдора. — А Леди Поттер и Наследник Лонгботтом родились в конце июля…

— И что? — закусил удила престарелый Лорд. — В первый раз фраза звучит, как «дитя, рождённое на седьмом месяце». Это вполне мог быть не месяц года, а месяц беременности матери. Во второй раз говорится «когда умрёт седьмой месяц»… Какой месяц? Календарный? Лунный? Тем более, что слова «когда умрёт» могут обозначать вовсе не конец июля, а начало августа. И я всё ещё не понял, какое отношение весь этот бред имеет к юной леди. Ещё раз спрашиваю, подсудимый, вам есть что сказать по этому поводу?

Дамблдор зло блеснул глазами и хорошо поставленным голосом спросил:

— А разве то, что Тот-Кого-Нельзя-Называть явился в дом Поттеров, не является достаточным доказательством? Разве то, что юная мисс Поттер выжила после Авады, не является доказательством её силы?

— Или откатом за то, что выскочка, возомнивший себя Лордом Судеб, поднял руку на Последнюю в Роду? — ненавязчиво поинтересовался судья Харингтон. — Судя по его поступкам, Лорд Волдеморт к тому времени был уже достаточно сумасшедшим, чтобы творить глупости.

— Но… — пробормотал секретарь, — ваша честь, имя…

— Волдеморт! — припечатал Лорд Харрингтон. — Мне двести сорок один год, и я могу себе позволить произносить это имя, в то время как вы все трепещете при упоминании сгинувшего преступника!

— Этот преступник может вернуться, ваша честь, — твёрдо сказал Дамблдор. — Для борьбы с ним и нужна Избранная.

— Что-о? — взревел Харрингтон. — Разве Британия настолько оскудела на сильных магов? Разве Министерство уже распустило аврорат? Разве в ДМП и Отделе Тайн не осталось ни единого сотрудника? Вы что, всерьёз хотите свалить всю борьбу с сильнейшим врагом на эту юную Леди? Да вы просто не в своём уме, подсудимый! Леди Рода должно вести дела своего Рода, этой девочке и так предстоит восстанавливать утраченное! В Британии что, совсем не осталось мужчин?

После такой отповеди зал накрыло пристыженным молчанием. А Лорд Харрингтон откашлялся и вполне себе спокойно сказал:

— Прихожу к выводу, что так называемое «пророчество» полная ересь и чушь. А теперь давайте разберёмся с тем, что произошло после гибели Поттеров. Кстати, а откуда так хорошо известно, что произошло при нападении на дом Поттеров, если единственной, кто выжила после этого визита, была годовалая девочка?

В зале снова установилась мёртвая тишина. Алекс мысленно потирала руки и думала о том, что дедуля отжигает не по-детски. Она даже не сомневалась в том, что среди Министерских служащих и членов Визенгамота было немало личностей, сожалевших о том, что престарелый Лорд Харрингтон вновь объявился на политической арене. Увы… Лорду явно понравилось задавать неудобные вопросы — вон как оживился и даже помолодел на добрый десяток лет. Перефразируя старый советский фильм, можно было сказать: «Сначала выдвинули, а теперь непонятно, как обратно задвинуть»*.

— Прошу прощения, ваша честь, — поднялась со своего места Амелия Боунс, — но вы задали весьма своевременный вопрос. Сцена гибели Поттеров была много раз описана в газетах и книгах, причём с такими подробностями, словно кто-то наблюдал за всем этим со стороны. Никто из непосредственных участников этого неприятного события не мог видеть его в таком порядке, в котором оно описывалось. И возникает вопрос — а кто мог быть этим таинственным свидетелем? Мои люди внимательнейшим образом изучили эти события и сделали вывод — источником рассказа о гибели Поттеров был Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Это подтверждают несколько независимых друг от друга и заслуживающих доверия свидетелей.

— О, вот как! — заявил Лорд Харрингтон. — Подсудимый, у вас есть что сказать по этому поводу?

— Позвольте мне дать ответы на все интересующие вас вопросы после того, как будут выдвинуты все обвинения, ваша честь, — спокойно ответил Дамблдор.

— Что ж, подсудимый, ваше право, — согласился Лорд Харрингтон. — Тогда мы продолжим рассмотрение тех давних трагических событий. Вызовите Рубеуса Хагрида!

Когда Хагрид вошёл, большой зал с высокими потолками показался как будто ниже и теснее. Полувеликан медленно подошёл к месту для свидетелей, ответил на вопросы секретаря и поклялся говорить только правду и ничего, кроме правды.

— Скажите, мистер Хагрид, — спросил лорд Харрингтон, — хорошо ли вы помните день гибели Лили и Джеймса Поттеров?

— Да, ваша честь, — глухо ответил великан. — Я, может, мозгами и не силён, но память у меня хорошая.

— Расскажите об этом дне, — потребовал судья.

— Да, ваша честь, — отозвался полувеликан и начал рассказывать. Сначала он говорил о том, как с утра ходил в Запретный лес полечить маленького единорога, потом подкормил фестралов, а потом…

Рассказ Хагрида продолжался довольно долго, но судья не перебивал его. Наверное, опасался, что полувеликан потом не сможет собраться с мыслями и вспомнить всё максимально точно.

— Как стемнело совсем, вызывает, значица, меня директор Дамблдор, — неторопливо рассказывал Хагрид. — Весь такой растрёпанный, как будто невесть откуда аппарировал. Переживал он так… И говорит мне, стал-быть: «Давай-ка, Хагрид, навести Поттеров. Сдаётся мне, неладное что-то с ними приключилось. Если что не так — тогда забери Гарриет и доставь сюда, в Хогвартс. Здесь ей будет безопаснее, да… Она будет в безопасности, понял? » Это всё директор говорил, понимаете, ваша честь?

— Понимаю, мистер Хагрид, — сказал Лорд Харрингтон. — Продолжайте.

— Директор мне портключ дал, прям в Годрикову Лощину, сам-то я апприровать тогда права не имел, — пояснил полувеликан. — Ну, я и отправился, куда послали… А там… Дом Лили и Джеймса чуть ли не в развалинах, первый этаж ещё туда-сюда, а на втором проломы в стенах, будто Бомбардами швырялись… Одна-то пробоина прямо в детской… Окно выбито и занавески развеваются, красивые такие, с единорожками, Лили сама выбирала…

Тут Хагрид не выдержал, достал огромный платок в клетку и трубно высморкался, потом выговорил с некоторым трудом:

— Я-то сразу в дом, смотрю… у камина Джеймс Поттер лежит и палочка его рядом, будто из руки выпала… и в гостиной такой беспорядок, какого у Лили отродясь не было. Я Джеймса поднял, на диван положил… негоже ему на полу валяться… да и наладился по лестнице на второй этаж. Но только я ногу на ступеньку опустил — гляжу, сверху Сириус Блэк спускается. И в руках у него маленькая Алекс… Спокойно так лежит, глазки открыты…

— Девочка была ранена? — цепко спросил Харрингтон.

— Ась? — удивился Хагрид.

— Если следовать официальной версии, — спокойно сказал Харрингтон, — у девочки должен был быть порез на лбу, который позже превратился в знаменитый шрам в виде молнии. Вы видели кровь, мистер Хагрид?

Полувеликан нахмурился:

— Да нет… Как счас помню — чепчик беленький, лобик чистенький… Глазки зеленёнькие…

— Так откуда тогда взялся шрам?

— Ваша честь, я ведь не шибко грамотный… Откуда ж мне знать? Да только говорю, что видел — не было на лобике у малышки ни раны, ни пореза… Отчего ж потом я в это поверил? Сам не пойму.

— Спасибо, мистер Хагрид, с этим всё ясно. А что было дальше? Как вёл себя Сириус Блэк? Он угрожал малышке?

— Да что вы, ваша честь? Нет, нет… Трясло его всего, из глаз слёзы текли… «Мертвы они, Хагрид, — он мне говорит. — Оба мертвы. И Лили, и Джеймс… Добралась до них тварь проклятая… Но Гарриет я не отдам… Сам выращу… Матушка поможет…»

— Вполне здравые мысли, — констатировал Лорд Харрингтон. — Но почему этого не произошло?

— Дык я и говорю… — продолжил Хагрид. — Грю, Сириус, ты погодь… Директор Дамблдор велел мне малышку в Хогвартс доставить… Сказал, что она там будет в безопасности… И только я так сказал… про безопасность, то есть… Только я так сказал, как Сириус Блэк словно встряхнулся, отдал мне девочку и говорит:

— Да, Хагрид, доставь её в Хогвартс. Да возьми мой матца.. маца... мацацыкел, чтоб быстрее было, он у калитки стоит. А мне надо крысу догнать — я и так перед Джейми и Лили виноват. Сказал так — и только его и видели. Вот и всё… Малышку Алекс я отвёз Дамблдору, как было велено, а уж потом узнал, что авроры арестовали Сириуса Блэка за предательство Джеймса и Лили Поттер и убийство тринадцати магглов. Никогда я в это не верил, хотя директор и сказал, что Сириус Блэк был Хранителем Фиделиуса на доме Поттеров в Годриковой Лощине… и что Волдеморта провёл туда тоже он. И Блэка отправили в Азкабан, приговорили, стало быть…

— Вы очень удивитесь, мистер Хагрид, если узнаете, что не приговорили? — мягко спросил Харрингтон.

— Как это так? — не понял Хагрид.

— Мадам Амелия Боунс провела расследование по этому поводу. Сохранился протокол задержания Сириуса Блэка и запись дежурного аврора о том, что подозреваемый помещён в камеры при аврорате. Следующая запись гласит: «Выбыл в Азкабан». Никаких данных о суде и приговоре обнаружить не удалось.

— Так это… — растерялся Хагрид. — Может, затерялись где?

— Мыши съели, — высказался кто-то с верхних ярусов, и оттуда плеснуло весельем. Но стоило Лорду Харрингтону нахмуриться, как установилась чинная тишина.

— Благодарю вас, мистер Хагрид, — кивнул Лорд Харрингтон. — Ответьте, пожалуйста, на последний вопрос. Как будущая Леди Рода оказалась у магглов?

— Дык… Я привёз. На мацацыкеле.

— То есть сначала вы отвезли девочку в Хогвартс и отдали Дамблдору, а потом повезли к магглам?

— Да вроде как…

— К чему такие сложности? — удивился судья.

Хагрид только руками развёл — мол, не могу знать.

— А подробнее? — спросил Харрингтон.

— Ну… я девочку привёз, прошёл в кабинет директора и отдал ему с рук на руки. Директор позвал домовушку, велел ей позаботиться о малышке и предложил мне горячего чаю. Продрог я малость… Вот… Я чаю-то попил… и как-то придремал… а уж когда очнулся, вижу, домовушка малышку укачивает и на стол директорский мне показывает. А там записка — чтобы я привёз девочку к магглам… Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом четыре, значитца.

Полувеликан поморщился, почесал затылок, словно что-то вспоминая, а потом продолжил:

— Ну, домовушка девочку в корзинку положила, я опять взял мацацыкел, да и повёз. Там, в городишке этом, директор Дамблдор меня уже ждал с профессором Макгонагалл. Профессор-то всё горячилась, не хотела девочку магглам оставлять, значитца. Но директор стал рассказывать про материнскую защиту… а потом вроде как приказал… Сказал, что Гарриет Поттер будет в безопасности. Только тогда профессор Макгонагалл согласилась и директор корзинку с малышкой на крыльцо поставил. И письмо туда же положил. Больше я про энто дело ничего сказать не могу, только вот одно мне никак в толк не взять…

— Что же, мистер Хагрид? — спросил судья.

— Дык я-то думал, что не больше часа придремал… а когда уж домой вернулся, выяснилось, что сутки прошли. Как так?

— Благодарю, мистер Хагрид, надеюсь, это прояснится в дальнейшем. Можете остаться в зале, если желаете. А мне бы хотелось задать несколько вопросов Лорду Сириусу Блэку.

— Я готов, ваша честь, — сказал Сириус и прошёл на место для свидетелей.

После принесения клятвы Лорд Харрингтон начал задавать вопросы.

— Скажите, Лорд Блэк, кто накладывал Фиделиус на дом Поттеров в Годриковой Лощине?

— Дамблдор, — коротко выплюнул Сириус.

— В таком случае он не мог не быть осведомлён о кандидатуре Хранителя?

— Именно так, ваша честь, — ответил Сириус.

— Это были вы, Лорд Блэк?

— Нет, ваша честь. Заявляю об этом под клятвой и готов принести ещё одну. Да, действительно, Джеймс Поттер был очень близким для меня человеком и о нашей дружбе были осведомлены слишком многие. Именно поэтому я совершил роковую ошибку. Предложил в Хранители Фиделиуса Питера Петтигрю. Именно Питер Петтигрю предал Поттеров, в чём я готов поклясться своей магией.

— Но если дело обстоит так, как вы говорите, отчего Дамблдор, будучи председателем Визенгамота, не обелил ваше имя?

— По той же причине, по которой надо мной не было суда, ваша честь, — ровным голосом произнёс Сириус Блэк. — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор начал собственную игру. И ему совсем не нужно было, чтобы у Алекс Поттер оставались близкие люди в Магическом мире. Суда не было по той причине, чтобы я не заговорил и не обелил себя самостоятельно. Поэтому я и оказался в Азкабане.

— Но если показания Хагрида правдивы, то вы сначала хотели спрятать девочку в безопасном месте и заняться её воспитанием…

— Хагрид говорит правду, — согласился Сириус. — Я был вне себя от горя после гибели Джеймса и Лили, но твёрдо был намерен скрыться со своей крёстной дочерью в родовом доме Блэков. Что бы ни утверждали досужие сплетни, но моя мать, Леди Вальпурга, никогда не изгоняла меня из Рода. И она прекрасно понимала, что такое долг крёстного. Она бы мне помогла, но…

— Но? — переспросил судья.

— Но сработала ментальная закладка, внедрённая мне в сознание ещё в школе. Я отдал Алекс Хагриду и бросился в погоню за Петтигрю.

— Это его вы называли крысой?

— Да. Это его анимагическая форма. Именно благодаря ей Питеру удалось скрыться, когда он взорвал Бомбардой маггловский газопровод. А я… Мною тогда овладело безумие, и я только одно мог твердить… О том, как я виноват.

— Считаете своё поведение действием ментальной закладки? — прищурился Лорд Харрингтон. — А доказательства у вас есть?

— Есть, — сказал Сириус и кивнул одному из своих адвокатов. — У меня хватит верёвок, чтобы кое-кто смог повеситься на Луне.

*«Служебный роман».