Бесаме мучо (джен)

После ухода Снейпа Алекс немного перенастроила управляющий Защитными чарами артефакт, оставленный гоблинами. Во-первых, ей не особо понравилось, что Добби появился прямо в доме. Теперь не появится. Нет, здешний Добби ещё не успел ей ничем навредить, но бережёного, как говорится, Бог бережёт. Нет уж. Никаких домовиков. Во-вторых, она оставила допуск только для филинов из Гринготтса. Все, кто в курсе, смогут связаться с ней именно через банк. А после письма Мафалды Хмелкирк и откровений Снейпа, Алекс совершено не хотела получить приглашение на суд за нарушение закона... как его там... о разумном ограничении колдовства несовершеннолетних...

И нет, Алекс не считала эту свою мысль чересчур параноидальной. Дамблдору нужно её заполучить до конца каникул. Сквиб Джошуа Уизли отчего-то не поделился с ним информацией об её местонахождении. Поиск по крови — не вариант из-за отсутствия годной в использовании крови. О маггловских частных детективах Дамблдор, скорее всего, и понятия не имеет. Значит, на шахматной доске остаются только те поля, на которых Светлейший силён. А это что? Правильно, школа и Визенгамот. Со школой он пролетает, ибо каникулы, а вот Визенгамот... Отчего бы не устроить своевольной девчонке лишнее нервное потрясение. Устроить для неё «суд». Такой же, как был устроен для Гарри в каноне — заклинания-то были применены серьёзные.

Так что Светлейший вполне может устроить этакий фокус, назначить дату слушания и отправить «повестку» с совой в надежде, что та найдёт адресата. А над письмом малость поколдовать — чтобы, скажем, Поисковые чары сработали, когда Алекс возьмёт письмо в руки. Вот и вся любовь.

Длинно и сложно? Так другого способа добраться до Алекс у Светлейшего пожалуй, что и нету. Так что нет. Никаких сов. А когда возвратится оправданный Сириус — вот тогда и с Министерством пободаться можно будет.

А пока... пока лучше из-под защиты лишний раз не высовываться. И Дурслей о том же самом предупредить. Какие бы ни были планы у сквиба Джошуа Уизли, Алекс сильно сомневалась в его гуманизме.

* * *

Разговор с Верноном и Петуньей состоялся уже на следующее утро. Алекс очень коротко рассказала о произошедшем на Тисовой и о том, что Дамблдор прямо-таки жаждет найти ей подходящего опекуна в Магическом мире.

— А как же мы с Пет? — возмутился Вернон Дурсль. — Мы — твои законные опекуны. По всем бумагам!

— Увы, милый... — вздохнула Петунья. — Мы — не маги, а значит для магов — мы просто ничто. Магглы. А Дамблдор желает подобрать тебе опекуна-мага, так, милая? — обратилась она уже к Алекс.

Девочка кивнула:

— Не просто опекуна-мага, но такого опекуна-мага, который будет плясать под его дудку, тётя.

— Но... но зачем? — недоумевал Вернон. — Этот Дамблдор носу не казал к нам целых десять лет и не интересовался твоей судьбой. А мы... Разве мы плохо справлялись?

— Вы прекрасно справлялись, дядя, — вздохнула Алекс. — Только вот, боюсь, что моё благополучие и ваше спокойствие его волнуют меньше всего. Ему важно взять меня под контроль... И чтобы я смотрела ему в рот и ловила каждое его слово.

— Но зачем всё это? — несколько растерянно спросил Вернон.

— Думаю, что дело в моём наследстве, — задумчиво сказала Алекс. — Есть что-то такое, чем Дамблдор прямо-таки жаждет обладать. И это хранится в моём сейфе в Гринготтсе. В одном из моих сейфов. Но я понятия не имею, что это такое. Там... там всего слишком много. И я, увы не знаю всех свойств семейных артефактов.

— А опись? — продолжал спрашивать Вернон. — Должна же быть опись.

— Опись есть, — согласилась Алекс. — Но в ней описание внешнего вида артефактов, а не их свойств. Сейчас я потихоньку читаю Хроники Рода. Надеюсь найти намёк.

— Это хорошо, Алекс, — сказала Петунья. — Но что делать нам?

— Увы... — вздохнула Алекс. — Сидеть дома до конца рождественских каникул.

— А моя работа? — возмущённо запыхтел Вернон. — Мне непременно нужно будет выйти на работу!

— Нет, — покачала головой Алекс. — Вам стоит сказаться больным, дядя. Дом покидать нельзя. Никому из вас.

— Но если этот старик не знает адреса... — начал было возмущаться Вернон, но Петунья его быстро успокоила:

— Перестань, дорогой. Алекс не сказала бы этого, если бы не было серьёзной опасности.

Девочка кивком поблагодарила тётю и продолжила:

— Простите, дядя, но я вынуждена настаивать. Дело в том, что у Дамблдора есть сообщник... И у него свои планы. Я не могу поручиться, что он сейчас не следит за домом. Здесь мы все в безопасности, но стоит выйти за ворота... Сами понимаете. А если он захватит кого-то из вас, я буду вынуждена сдаться. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

— Бедная девочка... — вздохнула Петунья. — Конечно, нам придётся побыть дома, раз уж дело дошло до такого.

— Да, — проворчал Вернон. — Лишние несколько дней погоды не сделают. Скажусь больным. А чтобы Дадли не скучал, мы с ним начнём оборудовать комнату в подвале — для его спортивных занятий. Повесим грушу... штангу сделаем... Пет, у нас достаточно продуктов?

— Вполне, — кивнула Петунья. — Впрочем, если что-то понадобится — можно будет заказать через доставку.

— Вот так, — улыбнулся Вернон. — Успокойся, девочка. Раз надо — значит надо.

* * *

Сквиб Джошуа Уизли был разозлён. Проклятая маггловская семейка с их драккловой Избранной уже второй день и шагу не делали за ворота. А сунуться в дом... нет уж, благодарю покорно , умереть можно и куда менее болезненным способом. А время идёт... Ещё пара дней — и ритуал провести не удастся. И следующего удачно сочетания созвездий и фаз Луны придётся ждать долгих пять лет. А к тому времени девчонке исполнится шестнадцать... она вполне сможет эмансипироваться, заключить помолвку и прибавить в Силе. И банально перестать быть девственницей, что снизит эффективность ритуала в разы. Вот же мелкая сучка, дери её Мордред! Наверняка почувствовала слежку и затаилась...

А может и не почувствовала — это дракклов Альбус подгадил со своими заклинаниями в Литтл-Уингинге. Естественно, чинуши из Министерства не стали разбираться, кто там на самом деле магичил, и сделали девчонку крайней. А она, получив предупреждение перепугалась... или разозлилась, а теперь прячется в защищённом доме, чтобы её не нашли Министерские совы. В принципе — логично, но как же не вовремя, как не вовремя!

Джошуа Уизли ещё раз окинул взглядом дом Дурслей. Да уж, его подгоняет время, подгоняет больше, чем Альбуса, Он не может ждать ещё пять лет, чтобы получить магию и наследство Рода Уэсли, а ведь наследство немалое. Эти идиоты Уизли всегда смотрели седобородому козлу в рот, а он использовал их, как хотел. И что в итоге? Что осталось от Рода? Два мелких слабосилка-полусквиба? Старшие оказались слишком умны, чтобы связываться с гнилой кровью Уизли, близнецы после наложенного на них наказания полноценными магами уже не станут, как и Рон, надежда есть только для Джиневры... Да, только для Джиневры, и он знает, как этим распорядиться.

Мелкая Уизли станет его женой, если хоть немного удалась в мамашу плодовитостью. Да, родство близкое, но ритуал может это нивелировать. Если ему удастся стать Уэсли, то с Уизли уже не будет общей крови... В общем, перспективы вырисовываются интереснейшие, и не дай Мерлин,их порушит мелкая соплячка Поттер.

Джошуа скривил губы в подобии улыбки. Ему, сквибу, изгнанному из Магического мира в десять лет, когда окончательно стало ясно, что магом ему не бывать, в детстве и юности пришлось солоно. Другие Рода стараются поддерживать сквибов, дают им образование, выделяют немного денег на основание собственного бизнеса, в общем поддерживают связь. А как же? У сквиба вполне может быть ребёнок-маг, а учитывая критическую в Магической Британии ситуацию со свежей кровью, от новых невест Рода или младших членов Рода не откажется ни один здравомыслящий маг.

Но Уизли не таковы. Как ни странно, у них всегда рождалось достаточно детей и большинство из них были волшебниками. Некоторые — сильными. А сформировавшаяся Печать Предателей Крови позволяла без зазрения совести распихивать неудавшихся детей в маггловские приюты и забывать о них с чистой совестью.

Джошуа поморщился. Да, на смену приютам пришли фостер-семьи,* но во многих случаях лучше от этого не стало. Частенько воспитатели в таких семьях просто пользовались подопечными, получая выплаты. Чем больше детей, тем больше выплат, ничего личного, просто бизнес. А с некоторыми представителями социальных служб, имеющих резиновую совесть, вполне можно было договориться. Так что детство у сквиба Джошуа Уизли выдалось не самое радостное... но кое-кто за это ответил, когда юный сквиб подрос, и из волчонка стал превращаться в волка. Да и потом его помотало по свету... Даже послужить у лягушатников пришлось... Но там, кстати, было неплохо. Тяжело, но неплохо. И деньги платили хорошие. И о прошлом не спрашивал никто. И приятелей, с которыми можно было весело провести время, и которые не осуждали за разные интересные хобби, в легионе у Джошуа было навалом.

А ещё ему везло. Но однажды случилось так, что везение кончилось, и он остался один в джунглях. Раненый, без еды, воды, лекарств и патронов. И приготовился умирать — далеко не все легионеры жили долго. Но он потерял много крови, ослабел и просто не смог зарезать себя. Пришлось помучиться, и в момент, когда душа Джошуа Уизли уже готовилась отлететь куда положено... и вряд ли это был Рай... Так вот, в этот момент ему пришла мысль о мести тем, кто его предал в десятилетнем возрасте. Кто обрёк на скитания и страдания.

— Я хочу жить ради мести! — простонал Джошуа Уизли пялясь в зелёный полог леса, прежде, чем сознание покинуло его. Он ещё успел обрадоваться, что наконец-то умер.

Но духи здешних мест знали толк в мести и не упускали случая навредить белым людям. Джошуа подобрала старая шаманка, жившая, как и положено уважающей себя шаманке, в одиночестве, в пещере на склоне горы. Пу-Ату-Т’ахи, так звал эту женщину, пережившую не только своих детей, но и внуков.

Пу-Ату-Т’ахи, Убывающая Луна. Она выходила Джошуа, прочла его прошлое по палочкам, обглоданным кабаньим костям и волшебным камням, более всего походившим на окатанную речную гальку. Пу-Ату-Т’ахи обрадовалась — этот белый человек жаждал мести своим соплеменникам... своей семье... Это было хорошо. Пу-Ату-Т’ахи ненавидела белых людей всем сердцем — с тех пор, как её мужа пленили, заковали в железные цепи и увезли за океан белые работорговцы. Её младшую маленькую дочь продали на забаву, словно экзотического зверька. Её самоё многократно изнасиловали и бросили умирать. Так же были уничтожены, проданы, закованы в цепи почти все её близкие и немногим удалось уцелеть, убежать, спастись... И она знала, что угнанных в рабство ждёт участь хуже смерти... и страстно желала умереть сама.

Но женщина не умерла, в ней проснулся Дар, исцеливший её. Пу-Ату-Т’ахи стала разговаривать с духами, она научилась видеть мёртвых и лечить живых... она помогала своим соплеменникам и двум оставшимся в живых детям — сыну и дочери, но в сердце её поселилось жгучее желание мести. Старая шаманка умела читать в человеческих душах и подчинять себе людей, так что ядовитые мысли, до поры до времени бродившие в голове Джошуа, должны были воплотиться в мерзкие дела.

Старую Пу-Ату-Т’ахи не заботило, что от её мести пострадают невинные. Шаманка обладала первобытным мышлением, по её мнению в том, что случилось с её близкими виновны были белые люди, и белые люди должны были заплатить. Белый человек, которого она спасла, вполне подходил для её целей. Нужно лишь дать ему нужную установку, всё остальное он сделает сам. И она постаралась внушить белому человеку то, что нашептали ей духи ненависти и мести.

Так сквиб Джошуа Уизли сделал первый шаг к своей безумной цели. Впрочем, он и сам не понимал этого, будучи искренне благодарным шаманке. Пу-Ату-Т’ахи он почитал своей спасительницей. Тем более, что при расставании старуха подарила ему полотняный мешочек, набитый изумрудами — не огранёнными, но тем не менее — прекрасными. А ещё она подарила спасённому парочку вещиц из своего арсенала. Вещиц, от которых для знающего мага так и фонило Тьмой и ненавистью.

Джошуа Уизли вернулся живым, когда уже никто не ожидал его увидеть. Он уволился из Легиона, получив положенный расчёт, ему удалось выгодно продать половину камней, выбрав самые мелкие, но даже так он стал состоятельным человеком.

Джошуа Уизли вернулся в Англию. Но ему не хотелось спокойной жизни. Что-то внутри грызло его, изводило, заставляло искать какую-то непонятную цель. Он стал посещать Магический мир, покупал книги и артефакты, довольно быстро нашёл дорожку к Горбину и Бэркесу. Он хотел не просто знаний, а тёмных, запретных знаний... и магии... Джошуа просто жаждал обрести магию. Будь он магом — от него не отказалась бы собственная семья, он бы стал Главой Рода, пусть это был Род Предателей Крови, но он входил в священные Двадцать восемь! И он был бы куда лучшим Главой, чем жалкая тряпка Артур!

Мысли о Магии, могуществе и величии Рода, который он мог бы возглавлять, стали посещать Джошуа Уизли всё чаще и чаще, к тому же он наткнулся в лавке Горбина на весьма интересную книгу... старую книгу. Он и не догадывался, насколько могут быть опасны такие вещи. Но, прочитав книгу, Джошуа Уизли крайне чётко понял, чего хочет. А вроде как случайная встреча с благодетелем Уизли — Великим Светлым Альбусом Дамблдором и несколько бесед с ним утвердили его в мысли, что он всё делает правильно. Довольно быстро Джошуа согласился выполнять для Дамблдора некоторые поручения, что Светлейший неплохо оплачивал. Жизнь налаживалась. Цель была найдена.

С подачи Дамблдора Джошуа возобновил отношения с семьёй Уизли и довольно быстро втёрся в доверие к Молли... ну, а дальнейшее было делом техники. Уговаривать, очаровывать, вливать в душу тщательно дозированный яд... Всё у него получалось. Особенно при поддержке такого мощного временного союзника, как Дамблдор.

Джошуа усмехнулся. Рассказать кому, так не поверят, что Величайшего волшебника современности водил за нос обычный сквиб. Спасибо подарочкам старой шаманки — прочесть его Дамблдор не мог, точнее он считывал только то, что хотел показать Джошуа — безграничную преданность и готовность совершать любые деяния во имя Всеобщего Блага... Впрочем, хватит на сегодня воспоминаний. Надо подумать о другом — как заставить Избранную покинуть защищённый дом. Время... Его почти не осталось.

* * *

Вернон, Петунья и Алекс вполне спокойно переносили вынужденную изоляцию. Вернон возился в гараже, оборудовал что-то вроде спортзала для Дадли в подвале, и сам там занимался вместе с сыном, смотрел новости и читал свежие газеты, ругал правительство, перечитывал собрание сочинений Диккенса — старое издание, почти единственное, что осталось от родителей и просто отдыхал. Петунья по натуре была домоседкой, поэтому она для себя дела находила без усилий. Помимо домашних дел, с которыми ей помогала справляться Алекс, Петунья шила, вязала и готовила каждый день что-нибудь вкусненькое и некалорийное. Она тоже читала, только в отличие от мужа, миссис Дурсль казалась большой поклонницей Агаты Кристи.

Алекс помогала Петунье по дому, старательно разбиралась в Хрониках Рода Поттер и пыталась отыскать в длиннющем списке, присланном из банка тот самый артефакт, которым так страстно желал завладеть Светлейший. Она разослала всем друзьям и знакомым через банк короткие записки, в которых сообщала, что с ней всё в порядке, она поздравляет всех с Рождеством, но письма ей сейчас лучше не посылать — не дойдут. А поздравления и подарки от неё все получат в Хогвартсе.

А вот Дадли... Дадли, который провёл несколько месяцев в закрытой школе без возможности выйти из неё когда хочется, эта ситуация угнетала. И, несмотря на то, что у него теперь имелся собственный спортзал, игровая приставка с десятком игр-новинок и вкусняшки от Петуньи каждый день начал скучать и ворчать, что он вообще-то не тюрьме и не в полиции, что у него каникулы, что он хотел бы съездить к друзьям, а не сидеть в четырёх стенах... В принципе, вполне нормальное нытье нормального одиннадцатилетки. Именно поэтому Вернон с Петунией просто мягко осаживали свою кровиночку и на его капризы особого внимания не обращали. А зря.

* * *

Четвёртый день каникул начался так же, как и три предыдущих. Правда, ночью пал обильный снег, и после завтрака Алекс и Дадли отправились во двор — лепить снеговика. Алекс хотелось подольше побыть на улице, да и Дадли хоть и ворчал, что это развлечение для малявок, согласился с радостью. Снеговик вышел на загляденье — большой, важный, пузатый с выдающим носом из огромной морковки, бечёвочной бородой и глазами из пуговиц, споротых со старого пальто Петуньи. На голове у него красовалось яркое пластмассовое ведро, а ещё Алекс отыскала краски, оставшиеся ещё с начальной школы и намалевала снеговику свёкольные щёки и огромные фиолетовые и желтые круги, долженствовавшие изображать узор на мантии. В сочетании с зелёным пластмассовым ведром смотрелось это просто убойно, потому как готовый снеговик стал до умопомрачения напоминать одну известную бородатую личность.

Алекс с Дадли посмеялись, потом их позвала в дом Петунья. Алекс побежала на зов, а вот Дадли замешкался, а потом вдруг вскрикнул:

— Алекс, смотри! Там!

Что — там, девочка не поняла, поскольку, не закончив фразы, Дадли бросился к воротам, открыл их и выскочил на улицу.

*Foster care (англ.) (патронажное воспитание) — термин, используемый для системы, в которой несовершеннолетние, нуждающиеся в опеке, передаются для воспитания в приёмную семью или семейный детский дом на платной основе (содержание детей оплачивает государство). От усыновления Foster care отличается следующими основными чертами: Услуги приёмных родителей оплачиваются; Приёмные родители не получают полных прав на ребёнка и подконтрольны органам опеки.