Бесаме мучо (джен)

Несмотря на свой весьма экзотичный прикид, шаман своё дело знал неплохо. Для начала он осмотрел лапу Бродяги, поцокал языком, покачал головой и сказал :

— Плохое железо. Надо вынуть. Просто не получится.

— Вууф? — удивился Бродяга.

— Пуля зачарованная, — пояснила блондинка. — Просто так её вытащить не удастся — ты можешь истечь кровью и умереть. Сначала нужно снять чары. Шаман поможет.

— Ваффф… — вздохнул Бродяга, смиряясь с судьбой.

Для начала шаман призвал свою более мелкую и ещё более креативно облачённую копию, нагруженную всяческими артибутами шаманского ремесла — бубном, колотушкой, какими-то мешочками и горшочками и странного вида черепом, отдалённо похожим на человеческий, но с низким, скошенным лбом и здоровенными желтоватыми клыками.

— Хорошее дело! — одобрил явление черепа Твук. — Обязательно поможет!

Шаман аккуратно разложил на земле вокруг Бродяги в странном, одному ему известном порядке мешочки, косточки, сухие птичьи лапы, камешки и прочее, что принёс его помощник, пошептался с черепом и объявил, что всё готово и медлить нельзя.

Все присутствующие — а к месту проведения ритуала тем временем подтянулись зрители — встретили это заявление одобрительными криками, и ритуальное действо началось.

Помощник шамана поджёг что-то в глиняном горшочке, потянуло приятным запахом, похожим на мятный, из горшочка повалил клубами зеленоватый дым, а шаман, взяв бубен и колотушку, принялся нарезать круги вокруг Бродяги, сопровождая это действие весьма немузыкальными песнопениями на непонятном языке и ритмичными ударами в бубен.

Окружающие стали медленно покачиваться в такт ударам, а Бродяга, чьё сознание стало мутиться от зеленоватого дыма, прикрыл глаза и почти вырубился. Поэтому, сколько времени продолжались танец и завывания, он сказать не мог. Зато резкая боль в раненой лапе привела его в чувство, Бродяга вскинулся и взвыл.

И тут же удивлённо замер, оглядывая себя. По чёрной шерсти шустро скользили серебристые искорки, постепенно собираясь в том месте, где была рана, и очень скоро вся подраненная лапа была словно серебристым коконом окутана.

Шаман взвыл ещё громче и сменил ритм ударов, и изумлённый Бродяга увидел, как серебристый кокон начинает темнеть, набухая чернильной кляксой. А шаман отбросил бубен и, взяв в руки череп, поднёс его к кокону. Глазницы черепа сверкнули багрянцем, и чёрный кокон стал медленно втягиваться в раззявленный рот черепа.

— Хорошее проклятие! — одобрил шаман, когда череп полностью поглотил чернильный кокон. — Пригодится.

Череп удовлетворённо рыгнул и багровые глазницы погасли.

Шаман отдал череп помощнику и откуда-то из своих многочисленных одежд достал тонкий, остро заточенный нож.

— Терпи! — наставительно сказал он Бродяге, и, взяв протянутую помощником склянку, обильно полил светлой жидкостью лезвие ножа. Сильно запахло спиртным. Шаман аккуратно расширил рану и, подцепив кончиком ножа пулю, покрытую тусклыми руническими знаками, вытащил её.

— Всё, теперь безопасно! — пояснил шаман, ловко обработав рану и наложив повязку. — Теперь хорошо поесть и поспать, а потом и перекинуться сможешь, хуманс. А захочешь отблагодарить — обижаться не стану.

После этого шаман быстренько собрался и, прихватив череп и помощника, ловко растворился в окружающем пространстве.

Бродяга же не глядя выхлебал подсунутую ему под нос чашку с мясным бульоном непонятного происхождения и накрепко вырубился.

* * *

Когда Хогвартс-экспресс прибыл и из него радостно начали высаживаться отдохнувшие и довольные школьники, Алекс заставила себя встать, подойти поближе и смешаться с толпой прибывших.

— Алекс! Ты всё-таки здесь! — радостно воскликнула увидевшая подругу Гермиона. — Где ты была всю дорогу?

— И тебе привет, Герми, — сказала Алекс. — Я просто немного устала, нашла свободное купе и заперлась в нём. Видимо, не рассчитала, и Запирающие чары получились слишком сильными. Я... я заснула, слышала сквозь сон, как в дверь стучались... но просыпаться жутко не хотелось. Извини.

— Ах, вот оно что... А мы тебя искали по всему поезду. А ты, значит, была в одном из этих запертых купе?

— Видимо, да, — ответила Алекс. — Пойдём в карету.

Гермиона немного растерянно кивнула, но тут Алекс окружили Падма с Парвати, Лаванда, Мэнди и Невилл, наперебой рассказывая, как здорово они провели каникулы. А потом к ним протолкался Драко с неизменными Крэббом и Гойлом на буксире. Драко, в отличие от остальных, явно что-то знал, потому как не стал приставать к Алекс с расспросами, а лишь сочувственно кивнул.

Когда же они расселись по каретам, Драко, усевшийся вместе с Крэббом и Гойлом в одну карету с Алекс, одними губами прошептал девочке на ухо:

— Ты права. Он жив.

Гермиона, севшая в одну карету с Алекс, этого момента не заметила, так как её успешно отвлекал Крэбб. Алекс в ответ тихонько сжала пальцы Драко и так же тихо ответила:

— Он вернётся.

— Да, — согласился Драко. — Обязательно.

После этого он затеял лёгкий общий разговор и Алекс тоже немного отошла от той тоски, что подтачивала её душу.

Ужин в Большом зале прошёл как обычно, а вот после ужина к Алекс подошёл Флитвик — серьёзный и сосредоточенный.

— Вас хочет видеть директор, мисс Поттер. Он сказал, что это очень важно.

«Началось...» — тоскливо подумала Алекс, но внешне мило улыбнулась — способность лицедействовать возвратилась, спасибо Драко, — и сказала:

— Да, сэр. Но вы ведь будете присутствовать при разговоре?

— Непременно, мисс Поттер, — ответил Флитвик. — Более того, я настоятельно прошу вас, чтобы все встречи такого рода проходили только в моём присутствии. В крайнем случае — в присутствии других деканов. Я предупредил всех.

— Да, профессор Флитвик, — послушно сказала Алекс и подумала, что Флитвик беспокоится. А это значит, что всё серьёзно не по-детски.

* * *

Дамблдор встретил их во всём блеске расшитой золотыми звёздами мантии. В тщательно расчёсанной, облачно клубящейся белоснежной бороде позвякивали колокольчики, глаза привычно лучились добром и всепрощением.

От такого благолепия Алекс нестерпимо захотелось плюнуть на пол, демонстративно поковырять в носу и высморкаться в занавеску, но она умела держать себя в руках. Поэтому Алекс лучезарно улыбнулась, старательно не смотря в глаза Светлейшему, и прощебетала:

— Здравствуйте, директор! Что-то случилось?

— Думаю, что да, мисс Поттер, — сокрушённо вздохнул Дамблдор. — Вопрос с вашим опекунством так и не решён.

«Ах ты, сука бородатая! Припекло тебя?» — мрачно подумала Алекс, продолжая сохранять милый и идиотски-восторженный вид, и поинтересовалась:

— А с чего вы так решили директор? С моим опекунством всё в порядке.

— Мисс Поттер, — вздохнул Дамблдор, — если вы снова о своих маггловских родственниках, то...

— Нет-нет, — прощебетала Алекс в ответ, — я знаю, что в Магическом мире опекунство моих дяди и тёти не котируется, но у меня ведь есть магический крёстный Сириус Блэк, буквально на днях оправданный... кхм... международной инстанцией.

Дамблдор слегка опешил. Похоже, такого заявления он не ожидал.

«Ну вот, — вздохнула про себя Алекс. — Правда кончилась. Дальше придётся врать на голубом глазу, как бы не спалиться... Ох, помогите мне Мерлин и Моргана...»

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Сириус Блэк действительно оправдан. Но почему он не сообщил мне, что принял обязанности крёстного?

— А должен был? — невинно спросила Алекс. — Он ведь моим крёстным быть не переставал и от своих обязанностей не отказывался, несмотря на ложное обвинение и заключение в Азкабан.

— Вы общались с Сириусом Блэком, мисс Поттер? — строго спросил Дамблдор.

Алекс тихо порадовалась, что врать не придётся, обмен письмами — это ведь тоже общение, разве не так?

— Конечно, общалась, — невинно улыбнувшись, ответила она. — Магией клянусь! Люмос! Нокс!

Огонёк на конце палочки послушно вспыхнул и погас, на мгновение в глазах Дамблдора промелькнуло сильнейшее удивление, и Алекс подумала, что к исчезновению Сириуса Дамблдор точно имеет самое прямое отношение... но что-то у него пошло не так. Значит, шанс у Бродяги есть.

Дамблдору крайне не понравилось сообщение Избранной. Чёртов Блэк! И когда только успел пообщаться с девчонкой и расположить её к себе! А эта глупышка и повелась... Нет, в целом то, что Избранная немного глуповата, Дамблдора устраивало — легче будет уболтать, когда речь пойдёт о по-настоящему важных вещах, но когда эта её глуповатость разрушала его планы... И ведь некого в этом винить, кроме себя — сам засунул девчонку к магглам. Вот что стоило сразу подобрать правильную семью — вроде тех же Уизли или Дожей? Особенно Дожей... они бы сумели воспитать в девчонке послушание и уважение к его сединам... А он понадеялся на вражду между сёстрами Эванс и отправил девчонку в маггловский мир. А в итоге получилось то, что получилось... Нет, и как она вообще на Равенкло умудрилась поступить?

Впрочем, Гилдерой Локхарт тоже Равенкло заканчивал, так что это не показатель. Самовлюблённый, напыщенный, пустой... Всего-то и талантов, что свои дурацкие книжонки кропать. Впрочем, может, стоит его пригласить на следующий год преподавателем ЗОТИ? План, конечно, меняется, но глуповатый самовлюблённый Локхарт в любой план впишется превосходно... Впрочем, об этом стоит подумать позже. А сейчас стоит девчонку припугнуть... Если проклятая псина сумела каким-то образом уйти от лучших наёмников... Да нет, не может быть... Но кто тогда связался с девчонкой Поттер? Кто посмел вступить в его игру?

Странно, но мысли о том, что Алекс может банально блефовать, у Дамблдора не возникло. Он вообще считал, что женщины заведомо глупее мужчин именно потому, что они — женщины. Что поделаешь, Светлейший в силу воспитания и некоторых особых пристрастий в женщинах вообще разбирался плохо, можно сказать не понимал их, хоть и был легиллементом. Вот и теперь, глядя на наивное лицо Алекс, он даже мысли не допускал, что девочка может его обманывать. Но припугнуть решил. И если Блэк действительно сумел уцелеть — стоит вытащить его из той дыры, где он скрывается.

— Видите ли, мисс Поттер, — сокрушённо вздохнул Дамблдор, — несомненно, ваш крёстный не обязан передо мною отчитываться. Но свои права он должен подтвердить в министерстве. В отделе Надзора за несовершеннолетними волшебниками. Там есть специальный чиновник, занимающийся опекой магов-сирот. Вот к нему Сириусу Блэку и стоит явиться как можно скорее. В противном случае мы вернёмся к варианту назначения вам магического опекуна. И на сей раз кандидатуру будет подбирать Министерство. И я теряюсь в догадках, кого они могут подобрать...

— Я поняла вас, директор, — сыграла испуг Алекс. — Я сообщу об этом крёстному.

— Постарайтесь не затягивать с этим, мисс Поттер, — благосклонно кивнул Дамблдор. — Боюсь, что если через неделю Сириус Блэк не объявится, вам придётся посетить Министерство. Вы поняли, мисс Поттер?

— Да, сэр... — кивнула Алекс, выглядевшая при этом совершенно потерянной. — Я всё поняла.

— Тогда не смею задерживать ни вас, ни декана Флитвика, — суховато закончил Дамблдор.

* * *

Бродяга открыл глаза и с грустью убедился, что ни нападение, ни странная блондинка, ни дикие родичи домовых эльфов ему не приснились. Он находился всё в той же странной подземной пещере, правда, лежал на мягкой подстилке, а рядом стояли миска с чистой водой и глубокая плошка, наполненная кусками варёного мяса. Впрочем, анализ собственного самочувствия, немного улучшил настроение — у него ничего не болело, раненая лапа превосходно зажила, не кровила, не гноилась и вообще никак о себе не напоминала. И вообще было ощущение полного телесного здоровья и довольства.

Бродяга мысленно отдал должное умениям здешнего шамана и тут почувствовал зверский голод, жажду и желание облегчиться одновременно. Отхожее место он отыскал по запаху, не желая гадить рядом с палаткой своего спасителя. Он ведь не собака всё-таки.

Варёное мясо оказалось вкусным, и Бродяга даже не стал задаваться его происхождением. Впрочем, судя по попадавшимся мелким косточкам, это были какие-то крупные грызуны. Местные крысы-мутанты, что ли? Так-то, Бродяга против крыс ничего не имел. В Азкабане, чтобы окончательно не обессилеть от голода и сводящего с ума воздействия дементоров, приходилось жрать и не такое. Так что мясо пошло на ура, вода в миске оказалась неожиданно кристально чистой и вкусной, так что, наевшись и напившись, Бродяга растянулся на подстилке и начал думать о том, как быть дальше.

В пещере было тихо и пусто, возможно все её обитатели спали, а возможно — ушли на промысел, так что думалось хорошо, спокойно. Бродяга проанализировал ситуацию, в которой очутился, отругал себя за потерю бдительности и решил, что могло быть куда хуже. Во всяком случае, раз уж зачарованную пулю удалили, значит, и способность перекидываться к нему вернётся… или уже вернулась. Но пока пробовать Бродяга не рисковал. Мало ли что — вдруг у него опять ничего не получится, и он застрянет в аниформе надолго. А ему домой нужно. Там Алекс. И там проклятая белобородая тварь, которой нужно любыми способами перекрыть доступ в сейф Поттеров.

Бродяга вздохнул. Перед глазами встал Джейми — вечно растрёпанный, в своих забавных круглых очках, которые надёжно скрывали умные и насмешливые карие глаза, с обаятельной до невозможности улыбкой. Под его убойное обаяние попадали все — вот и Лили попала… со временем. Потомственный артефактор и маг Крови не мог внутренним чутьём не опознать ту, которая сделает их триаду завершённой и родит сильное дитя. Так что Лили Джеймс окучивал с первого курса — с тем самым поттеровским напором. «Вижу цель — не вижу препятствий».

А у них двоих… У них двоих всё было ясно чуть ли не с первой встречи, ещё в сопливом щенячьем возрасте. Сначала Бродяге казалось, что это крепкая дружба, потом Джеймс стал ощущаться практически братом, и только к пятому курсу Бродяга наконец-то разобрался в себе и понял, что это не дружба, и не побратимство. Любовь это, господа хорошие. Как водится, он понял это самым последним — и старшие Поттеры, и старшие Блэки поняли природу их чувств гораздо раньше. Поняли… и не возражали. Триады в стародавние времена редкостью не были, да и сейчас встречались, скажем, у кузины Беллы. Но обычно такие союзы не афишировались — не все магглорожденные понимали суть триад, объяснять всё дуракам, лезущим со своим уставом в чужой монастырь не хотелось, так что официально Белла считалась женой Руди, а Рабастан — просто деверь. И их триада тоже шифровалась — для всех Джеймс и Лили были парой, а Сириус — просто другом семьи, а позднее — крёстным маленькой Гарриет. Точнее, Алекс. Теперь — Алекс. Выросла девочка.

Бродяга фыркнул, шевельнул ушами, прислушиваясь, но всё было тихо, и он продолжил думать и вспоминать дальше.

Ни Блэки, ни Поттеры не верили Дамблдору с его Всеобщим Благом ни на грош, поэтому им предстояло учиться в Хогвартсе только до пятого курса, а дальше — личное ученичество у Мастера Артефактора и Мастера Чар… и плевать на все заморочки со Светлыми и Тёмными Лордами. Но в поезде Джейми встретил Лили… и тщательно продуманный план накрылся медным тазом. Третья — это не шутки. Обнаружить Третью так быстро, в одиннадцать лет, было невероятным везением, неудивительно, что Джейми сразу же прирос душой к рыжей девочке и стал воспринимать её носатого приятеля, как досадную помеху.

Носатый кстати, был сам очень непрост — кручёный-верчёный, хитрый. Сириус с Джемсом сначала с ним враждовали, но потом, разобравшись в природе взаимоотношений носатого и Лили — перестали. Но для всех, особенно для Дамблдора, они так и остались врагами навечно, особенно, когда носатый виртуозно разругался с Лили у озера.

Сириус его понимал — носатый влез в самое логово, общение с ним было попросту опасно для магглорожденной — вот и обезопасил подругу, как мог. В своём неподражаемом стиле, ага.

Но и они с Джейми тоже хороши. Столько всего наплели — разгребать, не разгрести. А самое главное — не удалось Лили и Алекс обезопасить, старый интриган мантию-невидимку у Джейми отжал. Но мантия — это полбеды. Куда хуже было то, что Дамблдор узнал…

У Бродяги вырвался тонкий скулящий звук. Они с Джейми так и не дознались, от кого бородатая сволочь получила сведения. Но внезапная смерть родителей Джейми — от драконьей оспы, в собственном, вроде бы защищённом мэноре, ох, это было неспроста… Впрочем, старшие во многих семьях подцепили эту болячку примерно в одно и тоже время… и что характерно — зелье, проверенное зелье, придуманное ещё в незапамятные времена, помогло далеко не всем. Дети, подростки, молодёжь — они излечились почти все, а вот старшее поколение выкосило на раз. Тогда скончался старый лис Абраксакс Малфой, противный брюзга Октавиус Принц, перед этим всё-таки признавший нежеланного внука, патриарх Рода Шеклболт, зловредный старый пень Примус Шеклболт, Сириус II Блэк… Да много кто ещё. Старшее поколение ушло, оставив молодёжь на забаву двум ублюдкам — Тёмному и Светлому…

Впрочем, Тёмный тоже был порождением Светлого, не будь Волдеморт свихнувшимся убийцей, виновным в смерти самых дорогих Бродяге людей, Сириус его бы даже пожалел. А вот Светлейший… Бродяга злобно оскалился. Это ж надо, столько лет пудрить мозги всей Магической Британии и большей части Европы…

Впрочем, не в этом сейчас дело. Дело в том, что между Альбусом Дамблдором и его заветной целью стоит сейчас только одна Алекс.

Девочка одиннадцати лет.

Его дочь.

Как долго она проживёт, если оголодавший хищник чует запах заветной добычи?

Бродяга уставился вверх невидящим взглядом, давя в горле горестный тоскливый вой.