Бесаме мучо (джен)

Увы, директору недолго пришлось переводить дух, наслаждаясь кофе по-ирландски с домашним печеньем. Появившаяся из камина Амелия Боунс сказала:

— Прошу прощения, директор Гонт, но у меня к вам несколько вопросов.

Гонт вздохнул, отставил чашку на столик и ответил:

— И вам здравствуйте, мадам Боунс. Может быть, кофе? Домовики прекрасно готовят кофе по-ирландски, успокаивает и приводит в порядок мысли.

— Простите, директор, — несколько смутилась глава ДМП. — Я повела себя невежливо. Но это только оттого, что полученная информация несколько… несколько выбила меня из колеи.

— Тогда вам тем более стоит выпить кофе по-ирландски, — невозмутимо ответил Гонт и позвал домовика. Требуемое появилось немедленно, к тому же домовик принёс ещё и большое блюдо с крошечными пирожными — безе, меренгами и кремовыми трубочками.

Амелия Боунс покосилась на кофе и пирожные, а затем, с выражением: «Сгорел сарай — гори и хата!» решительно взяла чашку и сделала большой глоток.

— О! — заявила эта достойная леди. — Это и впрямь великолепно!

— А я что говорил? — улыбнулся Гонт.

После кофе и пирожных мадам Амелия утратила значительную часть своей суровости, но всё равно была настроена решительно.

— Прошу прощения, директор, — вздохнула она. — Но вопросы всё-таки остаются.

— Разумеется, я отвечу на все, — отозвался Гонт. — Спрашивайте.

— Как я понимаю, существа из Запретного леса не могут выйти к Хогвартсу, не так ли? Для этого ведь имеются Охранные чары?

— Совершенно верно, — ответил Гонт. — И они недавно были обновлены. А после происшествия с кентаврами, я обновил их ещё раз.

— Почему же они не сработали?

— Потому, что чары накладывались от опасных существ. Кентавров на тот момент никто таковыми не считал, тем более, что они проходят по классификации как разумная магическая раса. И за всё существование школы не зарегистрировано ни единого нападения кентавров на детей. Увы, как выяснилось, всё когда-нибудь случается впервые. Теперь никто из табуна не сможет подойти к Хогвартсу. У нас осталось всего два исключения: фестралы и единороги. Но за теми и за другими присматривает Хагрид. К тому же на них реагируют Сигнальные чары. Лично я больше не хочу никаких инцидентов.

— Никто не хочет, — вздохнула Боунс. — Ладно, с этим разобрались. Тогда у меня второй вопрос. Профессор Кеттлберн вывел первый курс на экскурсию. Кто об этом знал?

— Думаю, что весь Хогвартс. Во-первых, насколько мне известно, профессор ежегодно проводит подобные экскурсии для всех факультетов. Во-вторых, было дано объявление в Большом зале.

— С этим всё понятно. А вне Хогвартса?

— Дети могли упомянуть об этом в письмах родным…

— Нет, не подходит, — задумчиво пробормотала Боунс. — Не укладывается…

— Что, простите?

— Извините, директор, это я о своём. Есть ещё варианты?

— Да, разумеется, — спокойно ответил Гонт. — Накануне экскурсии профессор Макгонагалл, как обычно, отправила бумагу в Министерство на согласование. Все экскурсии и тому подобные мероприятия согласовываются с Министерством. Эта традиция была принята… дай Мерлин памяти… вроде как при Армандо Диппете. Была там какая-то неприятная история с экскурсией в маггловский Лондон. Вот с тех пор и повелось.

— Так… — задумчиво произнесла Боунс. — Отдел образования в Министерстве курирует заместитель Министра Амбридж, так?

— Так, — несколько удивлённо ответил Гонт. — Но ведь это вы и сами знаете.

— А… — начала Боунс и задумалась, формулируя вопрос. Наконец, формулировка созрела и она спросила:

— А дату… дату удалось согласовать сразу?

— Нет, — покачал головой Гонт. — Минерва была очень сердита, ибо отдел из каких-то соображений дважды переносил дату экскурсии. Она даже говорила, что если и дальше ей будут ставить палки в колёса, то традицию визировать подобные разрешения в Министерстве стоит отменить. Кстати, у меня встречный вопрос, госпожа Боунс. Что сказали кентавры? Они вообще что-то сказали? Что их сподвигло на столь мерзкий поступок?

Амелия Боунс вздохнула:

— Что ж… Думаю, что я могу вам рассказать, тем более, что вы кровно заинтересованы в безопасности детей. Кентавров доставили в ДМП, и я тут же вызвала надёжного специалиста из Отдела Тайн. Он смог их осмотреть, хотя на тот момент они были ещё невменяемы… тяжёлое это было зрелище… А уж их угрозы… Но специалист-невыразимец сумел взять у них кровь и провёл… как это называется у магглов… экспресс…

— Экспресс-анализ? — уточнил Гонт.

— Да, в последние годы Отдел Тайн закупил кое-какую маггловскую научную аппаратуру. Она и показала в крови наличие некоей посторонней субстанции и даже сумела выделить её. А уж идентифицировал эту субстанцию один из сотрудников Отдела, весьма опытный зельевар. Это так называемая Жеребячья трава.

— Даже так! — удивлённо вскинул брови Гонт. — И сыскал же кто-то этакую редкость!

— Да уж, травка редкая… Пришлось литрами буквально вливать в кентавров модифицированное Очищающее. А поскольку Мастер Снейп был занят варкой Веритасерума, модифицированного для кентавров, зелье пришлось срочно закупить на континенте.

— Это весьма дорого, — заметил Гонт.

— Лорд Малфой всё оплатил, — вздохнула Боунс. — Он просто жаждет прояснить эту некрасивую историю. И весьма дорожит своим Наследником.

— Очищающее помогло?

— Да, — коротко ответила Боунс. — Кентавры пришли в себя… и были в полном шоке от того, что натворили. Эти существа и впрямь никогда не причиняют вреда детям, а тот, кто опоил их этой пакостью, буквально сломал им личностные установки, что привело к совершенно неадекватному поведению, приказ был только о похищении. Так что сейчас они готовы на любое наказание, даже на Поцелуй.

— Но кто их опоил? И как?

— Со слов Бейна, на них всех нападали маги в Запретном лесу. Егеря. Они отлавливали их поодиночке, пока не собрали достаточное количество. Содержали в каком-то подземелье, где — непонятно. Потом появился тот, кого кентавры посчитали главным. Именно он велел напоить их настоем Жеребячьей травы, на кентавров она действует сродни Империо. А потом он уже отдал приказ.

— Похитить мисс Поттер и мистера Малфоя?

— Да, — ледяным тоном ответила Амелия. — Только он приказал им схватить троих. Третьей была моя племянница Сьюзан.

— Мерлин! — выдохнул Гонт.

— Да, — кивнула Боунс. — Я не устаю благодарить Магию за то, что всё обошлось малой кровью. Надеюсь, бедняга Хагрид утешился после гибели своего пса.

— Пока нет, но думаю, что утешится, — сказал Гонт. — Дети собрали денег и купили ему щенка хорошей породы. Всем Хогвартсом деньги собирали.

— Молодцы, — скупо улыбнулась Боунс. — А как здоровье профессора Кеттлберна?

— Он в Мунго. Сильное магическое истощение, боюсь, что профессор пробудет на больничной койке не меньше месяца. Но целитель Сметвик сказал, что сквибом Кеттлберн точно не станет и магия со временем к нему вернётся. Правда не знаю, сможет ли он и далее работать преподавателем, всё-таки профессор уже не молод.

— Что ж, уже хорошо, что он смог поддерживать затратное заклинание до прихода помощи. Шантарам, если я не ошибаюсь?

— Какие-то проблемы? — насторожился Гонт.

— Никаких, — спокойно ответила Боунс. — Профессор действовал в интересах детей, а заклинание Шантарам, относящееся к классическим Тёмным заклинаниям, в Британии не запрещено. Хотя бы потому, что для Британии традиционным не является, знают о нём немногие и у большинства этих немногих не хватит силы его поддерживать. К тому же лично я считаю, что тёмными заклинания делают те, кто ими пользуется. Лично я профессора Кеттлберна представила бы к ордену Мерлина и даже предлагала это сделать… но…

— Но Министру очень не понравилось ваше предложение…

— Точно так, директор, — вздохнула Боунс. — Более того, наша «уважаемая» мадам Амбридж каким-то образом узнала о применении заклинания Шантарам… В общем, она была в ярости, и мне с трудом удалось окоротить её. Так что с орденом Мерлина для профессора Кеттлберна ничего не вышло.

— Неприятная дама… — поморщился Гонт. — Но, мадам Боунс… Может быть, вы поделитесь со мной своими соображениями? Уверяю вас, что дальше моих ушей ваши слова не уйдут. И я, как действующий директор Хогвартса, заинтересован в безопасности учеников. Всех учеников. А ведь тот, кто затеял эту авантюру с кентаврами, даже не задумался о том, сколько детей может пострадать помимо намеченных им жертв. Более того, я не желаю, чтобы ученики Хогвартса оказывались разменной монетой в чужих играх. И не потому, что боюсь отката. Дети — это дети. Нельзя с ними так…

— Вы хороший человек, директор Гонт, — вздохнула Боунс. — Хогвартс сделал правильный выбор. Хорошо, я поделюсь с вами своими соображениями… если вы предложите мне ещё чашечку вашего вкуснейшего кофе.

И суровая мадам неожиданно улыбнулась.

Разумеется, на столике вновь появились и кофе, и пирожные. И Боунс, сделав небольшой глоток из чашки, начала говорить.

— Директор Гонт, вы, вероятно, в курсе того, что несколько заинтересованных лиц готовят судебный процесс над бывшим директором Хогвартса Альбусом Дамблдором?

Гонт в ответ тонко улыбнулся:

— Разумеется. И я даже знаю, что одно из этих заинтересованных лиц — вы.

— Точно так, — согласилась Боунс. — А ещё среди этих лиц можно найти весьма влиятельных людей. Лорд Блэк, Лорд Малфой, Лорд Лавгуд… Как вам список?

— Вполне, — кивнул Гонт. — И я так понимаю, что попытка похищения Драко Малфоя и Алекс Поттер, а так же угроза похищения Сьюзен Боунс связана именно с этим процессом? До юной Луны Лавгуд неизвестному злоумышленнику сейчас не добраться.

— Это так, — согласилась Боунс. — Лорд и Леди Лавгуд очень, очень хорошо присматривают за своей дочерью. Впрочем, будь она в Хогвартсе, не сомневаюсь, что злоумышленник или злоумышленники попытались бы добраться и до неё.

— И у вас есть предположения о том, кто эти неизвестные злоумышленники? Или вы считаете, что это действия оставшихся на свободе Пожирателей?

— Обижаете, директор, — хмыкнула Боунс. — Я не настолько глупа. К тому же, Лорд Малфой, к примеру, просто жаждет судебного процесса. Пожирателям, как бы это ни звучало, откровения Дамблдора ничем не грозят, скорее наоборот.

— А кому грозят? — тут же ухватил суть Гонт.

— А как вы думаете? — снова недобро усмехнулась Боунс.

— Думаю, что от этих откровений могут пострадать Министр Фадж и его ставленники, прежде всего Долорес Амбридж, — твёрдо ответил Гонт.

— Бинго! — кивнула Боунс. — Увы, но Корнелиус Фадж слишком долго находился у руля Магической Британии, а подобная власть развращает. Ему совсем не нужен открытый судебный процесс, особенно если там будут задавать правильные вопросы. Фадж в настоящее время непопулярен у большинства магов, его перевыборы под большим вопросом, он может потерять всё… и его ставленники могут потерять всё. А осознание того, что они могут утратить вес в обществе и сытную кормушку, недопустимо для таких, как Амбридж.

Гонт прищурился:

— То есть вы предполагаете, что за всем этим стоит именно она?

— Не только предполагаю, — ответила Боунс. — Есть кое-какие косвенные доказательства. Одно из них — ваши слова об экскурсии. Амбридж точно знала, когда она состоится.

— Слишком косвенное доказательство, — отозвался Гонт.

— Если таких доказательств будет много — я смогу предъявить обвинение, — нахмурилась Боунс. — Кентавры опознали тех, кто их похитил. Они наблюдательные, сумели запомнить кое-кого, хоть похитители и прятали лица.

— И кто это был? — поинтересовался Гонт. — Или это секретная информация?

— Да не особенно, — махнула рукой Боунс. — Шваль из Лютного, так называемые егеря. Одного из них удалось задержать — некий Скабиор. Остальные скрываются… пока. Но Скабиора мы сумели допросить. С его слов их нанял некий незнакомый волшебник, пообещавший хорошо заплатить. Ну, они и согласились, тем более что аванс был щедрый, а эта публика может и мать родную продать за деньги, озаботившись только тем, как бы покрасивее завернуть старушку.

— И какая связь между неким незнакомым волшебником и Долорес Амбридж? — поинтересовался Гонт. — Согласен, Амбридж весьма неприятная дама, она амбициозна, нетерпима к магическим существам и на многое готова ради карьеры. Но… дети? Всерьёз ставить под удар детей? Для этого нужно быть настоящим монстром.

— Ваши взгляды делают вам честь, директор, — вздохнула Боунс. — Честно говоря, мне тоже не хотелось верить, что помощница Министра опустилась до такого. Но Скабиор отдал нам воспоминания о нанявшем их маге. А я внимательно их просмотрела. Просмотрела, чтобы получить хоть какую-то зацепку… И я её получила.

— И? — нетерпеливо подался вперёд Гонт.

— Видите ли, профессор, в силу своего рода занятий я весьма наблюдательна. И ещё… ДМП собирает досье на любого мало-мальски значимого политика Магической Британии. Досье Амбридж… не самое приятное чтение, но из него можно сделать один вывод — Амбридж одержима своей карьерой. И она пойдёт на всё, чтобы сохранить статус-кво. Именно что на всё. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но поверьте мне на слово — чтение презанимательнейшее.

— Хорошо, пусть так, — согласился Гонт. — Но я всё ещё не вижу связи.

— Я внимательно просмотрела воспоминания Скабиора в думосборе, — повторила Боунс. — Ничего примечательного в маге, который нанял егерей, я не заметила. Среднего роста, среднего возраста с заметной лысиной, в недорогой мантии от Малкин. Волосы для Оборотного были подобраны идеально. Мимо такого пройдёшь и не заметишь. Но…

— Но? — спросил Гонт.

— Знаете ли вы, директор, что Оборотное зелье меняет внешность и голос, но характерные жесты и умения оно перенять не позволяет? Грубо говоря, приняв Оборотное с волосом Гвеног Джонс вы не станете профессиональным квиддичистом… И если у вас есть некая привычка или характерный жест — изменить это Оборотное не сможет. В молодости я так смогла вычислить одного убийцу — у него была характерная привычка потирать кисти рук и предплечья, естественно, оставшаяся под Оборотным.

— И такой характерный жест есть у Амбридж?

— Есть, — ответила Боунс. — Когда эта женщина садится за стол, то сгибает правую руку в локте, полностью расслабляя кисть. То есть локоть на столе, предплечье напряжено, а кисть расслаблена. Точно такой же жест сделал маг, нанявший егерей.

— Но это тоже косвенное доказательство, — вздохнул Гонт. — Хороший адвокат… Хотя мне кажется, что ваши подозрения имеют под собой основания.

— Да, — вздохнула Боунс. — Хороший адвокат… Долорес Амбридж может позволить себе самого лучшего. Но есть ещё кое-что. Доказательство опять-таки косвенное, но всё в жилу. Я сумела договориться с гоблинами Гринготтса, чтобы узнать движение средств на счёте Амбридж. Не спрашивайте, как мне это удалось… но удалось. Так вот, накануне того дня, когда егеря получили солидный аванс, с её счёта была снята ровно такая же сумма. Увы, но это снова косвенное доказательство. Однако, три совпадения — это уже тенденция, не так ли?

— Склонен с вами согласиться. И что вы намерены делать? Амбридж наверняка в бешенстве от неудачи и захочет повторить попытку.

— Я намерена расставить ей ловушку, — мрачно сказала Амелия. — И для этого мне нужны волосы Алекс Поттер.

— Для Оборотного… — понимающе улыбнулся Гонт.

— Разумеется, — ответила Боунс. — Я не собираюсь подвергать опасности жизнь одиннадцатилетней девочки.

— Что ж, тогда вам придётся договариваться об этом с самой Алекс, — спокойно сказал Гонт. — Иным способом вы её волосы не получите.

— Блэк позаботился?

— Да… но, поверьте, девочка и сама не промах. Скажите ей правду, мадам Боунс. Думаю, тогда вы получите желаемое без проблем.

* * *

Проницательная Боунс не ошибалась — Долорес Амбридж была в ярости. Её хорошо продуманный план провалился. Кто знал, что старый идиот Кеттлберн знает настолько сильное защитное заклинание, как Шантарам? Кто мог предвидеть, что дурак и пьяница Хагрид бросится защищать чужих детей, как собственных? И кто, наконец, знал, что директор Хогвартса и бывший Пожиратель так быстро примчатся на выручку и сумеют так быстро разобраться с плохо восприимчивыми к действию заклинаний кентаврами? Кто знал, что эти два засранца настолько сильны?

А кентавры? Империо на них подействовало, но как-то не так… видимо, не хватило магической силы. Вместо того, чтобы незаметно появиться на опушке леса, подобраться к детям и похитить Поттер и Малфоя, устроили непонятно что. А ей теперь напрягайся, циркуляр выписывай о зачистке Запретного леса от кентавров. Хоть что-то хорошее от всей этой истории, давно мечтала избавиться от копытных тварей.

Нет, но с каким же отребьем приходится работать? Впрочем, нет отбросов — есть кадры. И один туз в рукаве.

Долорес Амбридж сладко улыбнулась. Нет, определённо, не всё ещё потеряно.