Две сестры (джен)

В ту ночь над Годриковой Лощиной разразилась гроза. Необычайно поздняя и непривычно яростная, она промчалась по Северной Англии, хлестнув юг Шотландии, и исчезла над морем. Она оставила за собой ошарашенных обывателей, разрушенный дом, где могущественный тёмный маг погиб, пытаясь убить ребёнка... А ещё — женщину и белую ворону.

Молодой полицейский ударил по тормозам и выскочил из машины — глаза его не обманули, и рядом с высокими камнями действительно лежала женщина — молодая брюнетка.

— Мисс, с вами всё в порядке? — он похлопал женщину по плечу. — Мисс?..

— ...С вами всё в порядке? — полицейский открыл глаза.

Незнакомый потолок. Незабываемое ощущение казённого белья. Слабая боль у сгиба руки... Больница.

— Мистер Робинсон?

— Кажется, в порядке, доктор, — полицейский приподнялся на локте. — Как я сюда попал?

— В вас ударила молния, — ответил врач. — Вам очень сильно повезло — только лёгкие ожоги... Что последнее вы помните?

— Помню, как остановил машину — мне показалось, на обочине лежит человек... И всё — сразу после этого очнулся здесь. Ещё, кажется, была какая-то девушка...

— Джейн Карпентер, — кивнул врач — Она вас нашла, оказала первую помощь и вызвала «Скорую». Сказала, что знакома с вами...

— Видимо, моя бывшая одноклассница, — кивнул Робинсон. — Значит, со мной всё в порядке?

— Видимо, да, — кивнул врач, — но если почувствуете любое недомогание, сразу же обращайтесь к врачу и расскажите ему об этом случае, все бумаги я вам отдам...

— И всё-таки что-то здесь не так...

— Дик, в тебя попала молния, а ты остался жив и даже здоров, — Джейн подхватила его под руку. — Забудь ты об этой девушке — у тебя уже своя есть.

— Ты? Впрочем, почему бы и нет?.. — с улыбкой ответил Робинсон.

* * *

Женщина же, ставшая причиной их встречи, счастливой не была. Она узнала не слишком много, заглянув в память стражника, но этого хватило для весьма странных выводов...

Здесь не пользовались магией. Отдав предпочтение машинам, эти люди считали магию сказкой — но она не могла не чувствовать пульс волшебства. Магия была — но где же маги? И, что не менее важно, куда подевалась её проклятая сестра? Даже в обличье вороны она была слишком опасна...

— А что будешь делать ты? — прошелестело в сознании.

— Для начала — хотя бы выясню, что тут творится. Я чувствую магию, но местные ей почему-то не пользуются и считают сказкой...

— Я плохо вижу этот мир, но кажется, что магов здесь очень мало и они прячутся от простых людей.

— Ты не шутишь... — полувопрос-полуутверждение. — Они настолько слабы?

— На первый взгляд — где-то на уровне Молчуна или даже слабее, но я чувствую, что несколько серьёзных колдунов здесь есть. И... Я никогда не видел этот мир, но наша общая знакомая и здесь оставила свои следы.

— Она сама?

— Ну или её сестра-близнец. Далеко на юго-восток отсюда... Но это всё неважно, потому что ты и твоя безумная сестрица оказались в переплетении судеб невероятных масштабов. Неподалёку отсюда есть деревня, в которой я чувствую магию... И там сейчас творится судьба этого мира. Всё остальное мне пока неведомо — ведь сюда не ведут врата Равнины... Всё, что я сейчас могу тебе сказать — иди туда, я укажу дорогу.

Далеко идти не пришлось — до деревни было не больше пары миль, а первый волшебник попался ещё раньше...

Госпожа, именуемая Доротеей Сенжак, видела многое... Но такую мерзость ей до сих пор видеть не приходилось. Даже зная, что маги этого мира прячутся от простых людей, она не могла вообразить подобного.

Жалкое, омерзительное существо, уродливое, словно шляпа Одноглазого, едва похожее на человека... Но всё же это был маг — пусть силы у него было едва ли больше, чем у той самой шляпы. Мундунгус Флетчер, пьяница, трус и мелкий вор... Кажется, Око уничтожило его разум, но если и так — беды в этом нет.

Но теперь Доротея имела представление о мире, в котором оказалась — и мир этот начинал ей нравиться. Пожалуй, она без особого труда сможет создать здесь империю Взятых... Но сейчас ей надо спешить.

Она успела — и видела всё от начала до конца. Ребёнок... Ребёнок был перспективен, и за ним стоило приглядывать, но парень был силён, а его разум — уже надломлен. Уже сейчас он был почти готов, осталось лишь немного подождать... И внушить ему желание вернуться, когда его погоня закончится ничем. Одержимый жаждой мести, он будет искать силу, и придёт к ней... И будет Взят.

А до тех пор необходимо легализоваться и найти себе дом где-нибудь недалеко от ребёнка... И отыскать и уничтожить Душелова. Безумная Сайлит оказалась в этом мире вместе с ней, но сразу же скрылась, и где она теперь — оставалось только гадать. Костоправ не всесилен, и ему потребуется время, чтобы изучить этот мир...

— Всё, что я знаю — она на том же острове, что и ты — коснулся сознания голос. — А ещё я узнал у местных богов один весьма занятный трюк... Так что теперь могу получить ещё и человеческое тело. Ты же потерпишь лет двадцать, пока моя аватара родится и повзрослеет?

— Хочешь повторить выходку Кины с нашей дочерью?

— Не совсем — её Кина контролировала, а здесь буду только я, просто одновременно и на Равнине, и здесь.

— Вот как... Да. Сделай это.

А сама она займётся своей легализацией — и среди магов, и среди обычных людей. И тогда можно будет приглядывать за мальчишкой — что бы ни готовило будущее, но он будет в самом центре событий. А вот какие это будут события...

* * *

Белая ворона со всей доступной скоростью летела прочь. Неважно, куда — лишь бы подальше от «любимой» сестры. Сейчас ей нечего противопоставить проклятой суке Ардат, но так будет не всегда... О да, рано или поздно она вернёт себе и тело, и могущество, и тогда Ардат придёт конец. Правда, до этого ещё было очень далеко — она даже не знала, что здесь происходит и где это «здесь» находится. Единственное, что она смогла узнать — здесь была магия. Странная, незнакомая, но вполне постижимая... для человека, естественно, а не для вороны. Поэтому первоочередная задача — тело. Молодое, женское и хотя бы минимально обладающее магией. Сложно? Разумеется, но тем интереснее... А начать придётся с поиска местных магов — вряд ли это будет так уж сложно. Отзвуки творившегося где-то неподалёку волшебства почуял бы и простой смертный... А уж для неё это было всё равно, что лучший маяк. Она должна быть там — вот только сука Ардат где-то рядом и наверняка уже спешит туда. Проклятье, придётся быть предельно осторожной и не попадаться ей на глаза... Пока. Пока что она не готова, но ведь всё меняется... Но ничего не изменится, если не действовать, и действовать уже сейчас. И когда-нибудь...

Сайлит Сенджак умела ждать. Ненавидела — но умела. И сейчас, устроившись в слуховом окне, она ждала... И видела от начала до конца, как пал на пике славы Тёмный Лорд. Как отчаянно рванулся к дому черноволосый парень, вытащивший ребёнка, как после короткого спора отдал его бородатому гиганту и исчез...

Но она не увидела свою сестру. Госпожа, безжалостная и ужасная, окончательное совершенство, стояла у руин дома, а миг спустя уже исчезла.

* * *

— Кто-то был здесь, — негромко произнёс Дамблдор, принимая из рук Хагрида ребёнка. — Кто-то чужой и могущественный... Хагрид, ты не видел никаких необычных следов?

— Ну... Вроде как кто-то к дому подходил, постоял чуток да и ушёл, — прогудел Хагрид. — Мелкие следы, женщина, видать. Может, магл какой мимо шёл, да и увидел дом...

— Может, и так, — кивнул Дамблдор. -Забирай ребёнка в Хогвартс, а я немного задержусь.

Следы на земле мало интересовали Дамблдора. Куда больше его волновали следы магические... И вот они-то были очень странными. Кто бы ни подходил к разрушенному дому, она обладала огромной силой... И в то же время сила эта была чуждой — настолько, что Дамблдор не мог даже понять, к какому из полюсов она принадлежит. Сам волшебник затруднялся ответить, сможет ли он совладать с таинственной гостьей, если та выступит против него... И уж точно не собирался действовать первым. Не стоит считать врагом человека, о котором ты знаешь лишь то, что он существует... А пока — в Хогвартс, а оттуда в Литтл-Уингинг. Пусть Петуния и не любила сестру, но кровь есть кровь — не принять племянника она не сможет. Пусть она вряд ли полюбит его по-настоящему, но выбора нет — или так, или Гарри не увидит своего второго дня рождения... И предупредить Макгонагалл о гостье — кто знает, что она такое и какую игру ведёт...

* * *

Он проиграл. Жалкий предатель Петтигрю сумел сбежать, через несколько секунд здесь будут авроры... И его не станут слушать. Никто не поверит, что проклятая крыса действительно оказалась крысой — как они и рассчитывали. Какая ирония!.. Хотя... Возможно, всё ещё не так плохо. Сам он крысу не найдёт, но ведь есть человек, у которого можно попросить помощи... Да, она сможет ему помочь, она ведь сама обещала помощь, и она сильна... И он её найдёт, чего бы это ни стоило. И попросит у неё помощи — и заплатит, не торгуясь, какую бы цену она ни потребовала. Жизнь, верность, душу — всё, что угодно, ради того, чтобы найти мерзкую тварь и заставить её сполна ответить за предательство. Потому что Блэки всегда платят свои долги...

* * *

Тишина и темнота, каких не бывает в городе, надёжнее чар укрывали двух волшебников, и некому было услышать их тихий спор.

— Пойми, Минерва, у меня просто нет выбора, — покачал головой Дамблдор. — Просто нет. Кровная защита будет работать только рядом с кровными родственниками, а Петуния хотя бы будет заботится о нём. Любить — вряд ли... Но на самом деле меня больше беспокоит не это... А следы из Годриковой Лощины. Не знаю, что там произошло, но боюсь, гостья с этим связана.

— Гостья?.. Ах да, вы же говорили, — Макгонагалл помолчала, собираясь с мыслями, — а я кое-что вам сказать не успела. Трелони...

— Пророчество?

— Видимо, да. Она вдруг застыла, остановилась на середине слова и заговорила каким-то потусторонним голосом, — Макгонагалл прикрыла глаза, вспоминая. — «Двое их, но остаться должна лишь одна. Ветер перемен несёт над страной воронов в сердце тайны». Может быть, это как-то связано с гостьей, о которой вы говорили?

— Помоги нам Мерлин, если это так, — тяжело вздохнул Дамблдор.

* * *

В Литтл-Уингинге любили посплетничать, благо поводов хватало... Действительно — сперва гроза, потом ребёнок, подброшенный Дурслям... А теперь ещё и красотка, купившая дом неподалёку от тех же самых Дурслей. Да ещё какая красотка — настоящая роковая женщина, то-то Петуния, кобыла белобрысая, на неё волком смотрит... Да и вообще, интересное лето выдалось — то старуха Фигг новый дом купила, продав старый, то подкидыш, то новенькая — это же сколько поводов для сплетен!

Говорили много и охотно — но за разговорами не замечали людей. Старуху-сквиба это вполне устраивало, Госпожу — Дороти Сент-Жак — тем более. Обе не хотели привлекать излишнего внимания, обе следили за Гарри Поттером, обе считали его Избранным... Но одна слепо повторяла эту мысль за своим кумиром, не задумываясь над сказанным, тогда как вторая знала точно.

Избранный. Не магией, не судьбой — ею, Доротеей Сенджак. Госпожой.

Открыв дверь, Петуния Дурсль поморщилась и попыталась её закрыть. Не тут-то было — реакция у Дороти Сент-Жак была отменной, а туфли — крепкими.

— Право, миссис Дурсль, вам не стоит этого делать, — произнесла она. — Тем более, что я явилась к вам официально... И это касается вашего сына.

— С Дадли что-то случилось?!

— Да, его поймали за избиением первоклассника, у которого он хотел отобрать деньги, но ничего не нашёл... И прежде, чем вы заявите, что это ложь, сообщаю, что его поймали преподаватели. Так что сейчас с ним работает полиция, а я, как психолог школы, направилась к вам.

— Не верю! — завизжала Петуния. — Этого не может быть! Это всё ненормальный...

— Пожалуй, я попрошу полицию прихватить с собой психиатра, — Госпожа искренне наслаждалась — она до сих пор поражалась, как легко управлять английскими обывателями без всякой магии. Несколько слов тут, пара намёков там, многозначительный взгляд и правильная интонация — и они твои...

— Не надо!

— Вот именно. Да, и о вашем племяннике — его ай-кью значительно выше, чем у Дадли... Но ваши попытки его сломать могут очень плохо кончиться для вас самих. Помните, миссис Дурсль, ваша семья под наблюдением, и если я сочту это необходимым, органы опеки займутся вами вплотную... А Гарри будет ежедневно общаться со мной — и поверьте, от меня вы не скроете ничего. Вы поняли?

Петуния поспешно закивала, и Госпожа, кивнув ей, величественно удалилась. Всё же это была отличная идея — наняться в школу Поттера школьным психологом, да ещё и вне штата. Такое положение дел её более чем устраивало... Оно позволяло и наблюдать как за Поттером, так и за всеми остальными, не вызывая ненужных вопросов, и вмешиваться на совершенно законных основаниях, если что-то шло не так.

Впрочем, стоило признать — без помощи Костоправа ей бы этого не удалось. Без его подсказок она бы вообще ничего не добилась бы, если уж на то пошло. С другой стороны, это были всего лишь подсказки...

Большой чёрный пёс, сидевший на крыльце, вскочил и бросился к Госпоже, влияя хвостом.

— Смотри-ка, вернулся, — фыркнула она. — Ладно уж, заходи...

Пёс юркнул в дверь, забежал в гостиную и улёгся в углу, ожидая, пока хозяйка задёрнет шторы. Та, однако, не торопилась — закрыв окна, разожгла камин, налила виски и только тогда, устроившись в кресле, осведомилась:

— Итак?

Пёс встряхнулся и превратился в измотанного небритого парня с длинными волосами.

— Госпожа, — с трудом произнёс он, — я ничего не смог. Крыса спряталась так, что её не достать, мерзавец Снейп устроился под крылышком у Дамблдора, остальные твари откупились... Госпожа, вы были правы!

— И тебе понадобилось столько лет, чтобы это заметить?.. Так чего ты хочешь, Сириус Блэк?

— Я хочу сполна отплатить за смерть Джима и Лили, — ответил Блэк. — Всем. Даже этому грёбаному старому козлу Дамблдору. Мне нужна сила...

— И ты получишь её, — пугающе улыбнулась Госпожа. — Правда, тебе придётся послужить мне...

— Всё, что угодно!

— Ты сказал, — усмехнулась Госпожа. — Что ж, пошли!

Всё-таки кое в чём местная магия была даже лучше родной — этого Госпожа не могла не признать. Например, в перемещениях и вообще в работе с пространством. Владей она в своё время аппарацией — и что Властелину, что Белой Розе осталось бы только утереться...

— Где мы?

— В лесу, — любезно сообщила Госпожа. — Там, где нам никто не помешает. Ты ведь хотел силы?..

— Да, но...

— Ты её получишь. Расслабься, Блэк, больно не будет... Будет очень больно.

Последним, что увидел Сириус, было золотое сияние Ока...

Взятие было делом непростым, долгим и кропотливым — ошибись, и Взятый окажется или безвольной марионеткой, или сможет сбросить контроль, как когда-то — сама Госпожа... А ещё оно было исключительно неприятным для Взятого...

Стоило отдать должное Блэку — он молчал... До первой остановки сердца, во всяком случае. Впрочем, в глухом шотландском лесу его всё равно никто не мог услышать — более чем кстати, потому что любые местные чары продержались бы не больше пары секунд, сметённые ураганом магии...

На рассвете ритуал завершился, и уставшая, но довольная Госпожа с интересом рассматривала нового Взятого.

Бывший Блэк изменился даже внешне — волосы поседели, а черты лица заострились, сделав его старше...

— Что... Это... Было... — прохрипел маг, с трудом поднимаясь.

— Это было Взятие, Бродяга, — усмехнулась Госпожа. — Ты получил свою силу... Но принадлежишь мне. Твоя жизнь, твоя магия, твоя душа — я взяла всё это, и отныне Сириуса Блэка нет... И горе тебе, Бродяга, если тебя назовут этим именем!

Бродяга, вставший было, покачнулся, с шипением выдохнул и опустился на колено.

— Я надеюсь, вы приготовили своему псу поводок подлиннее, Госпожа... — произнёс он.

— Ты не будешь разочарован, — пожалуй, никто, знающий Дороти Сент-Жак, не узнал бы её сейчас — но увидел бы Госпожу, бессмертную правительницу величайшей империи...

Дороти знали многие, Госпожу — всего двое, и один из этих двоих сейчас стоял перед ней, осознавая, что его знание ничего не стоит. Это длилось мгновение — и вот Госпожа снова надела маску Дороти Сент-Жак и спокойно произнесла:

— Уходим.

* * *

Альбус Дамблдор отложил палочку и задумчиво разглядывал зависшую над столом светящуюся структуру. Что-то шло не так, как должно было, появился какой-то новый фактор... И теперь тщательно выстроенным планам грозил крах.

То ли характер Петунии оказался гаже, чем он помнил, то ли она сходила с ума — но её отношение к племяннику было неадекватным. Про мужа и говорить не стоит — будь у Дамблдора выбор, он даже и не подумал бы отдать ребёнка этой семейке. Но увы... И как же удачно совпало, что нашелся человек, припугнувший Дурслей! Даже слишком удачно... Не может ли она сама иметь какие-то планы на Мальчика-Который-Выжил? Да нет, чепуха — она ведь не маг, а в магловском мире Гарри Поттер ничем не отличается от сотен тысяч таких же мальчишек. Впрочем, возможно, её интересуют Дурсли — у Вернона же какой-то бизнес?.. В любом случае, это вряд ли критично. Планы всегда можно поправить, если что-то пойдёт не так, а оно почти наверняка пойдёт... Хотя бы потому, что где-то в мире есть волшебница, превосходящая и его, и Волдеморта, но до сих пор никак себя не проявляла — и это пугало. Да ещё и Блэк пропал...

В предательство Сириуса Блэка Дамблдор верил с трудом — уж очень это было не в его духе, поэтому даже порадовался, когда тому удалось скрыться, и протащил через Визенгамот распоряжение об аресте и допросе с веритрасеумом... И вот Блэк исчез. Не умер, не сбежал из Англии — исчез, словно его никогда не существовало, уж это Дамблдор отследить смог. Как будто наложил на себя Фиделиус и уже после этого умер — по крайней мере, никак иначе объяснить безумный отклик поискового заклятия Дамблдор был не в состоянии. И это при том, что заклятие было его собственной разработкой!

Что же, пересматривать планы и безжалостно отбрасывать устаревшие — это нормально, хотя и жаль, что такие интересные комбинации остались лишь игрой ума... Было бы не о чем беспокоиться, если бы не пророчество Трелони, которое почти наверняка относится к гостье — но к кому ещё? И что значат слова про воронов и сердце тайны? Ясно одно — Инис Придайн вновь ждут беды...

* * *

Белая ворона, нахохлившись, сидела на дереве и разглядывала стоящего под ним человека... Впрочем, человеческого в этой твари было не больше, чем в ней самой.

— Оборотень, — насмешливо каркнула ворона, — ты и правда так глуп? Мне не интересны твои планы и бесполезен ты сам... Ты даже не знаешь, кто я и чего добиваюсь, но всё-таки явился и чего-то требуешь...

Пронзительный скрипучий голос внезапно сменился великолепным баритоном, и ворона продолжила:

-Я знаю многое, Фенрир Грейбэк. И возможно, я смогу тебе помочь, — но сможешь ли ты заплатить за эту помощь? Что ты можешь предложить мне, Фенрир Грейбэк?

— Чего ты хочешь?

— Тело, — голосом старого развратника сообщила ворона. — Молодое женское тело, живое и целое. Лучше всего без сознания, но по голове не бить. Найдёшь — получишь силу...

Фенрир Грейбэк был конченой мразью даже по меркам оборотней, никогда не блиставших добродушием, подлецом и оголтелым садистом — но только не дураком. К этому добавлялось звериное чутье и обостренная годами жизни на грани интуиция — и сейчас все это хором кричало: держись подальше от белой вороны! Как можно дальше, лучше — вообще в другом полушарии!

Но Грейбэк уже принял решение — и проклятая тварь наверняка это уже поняла. Слишком уж вкусный кусок ему предлагали, а что до платы… Для него это мелочь. А там видно будет — в конце концов, сбежать он успеет всегда.

— Итак? — осведомилась ворона голосом злобного старика.

— Да, Свет тебя побери.

— Да будет так, — голос могучего воина в расцвете сил. — И твое предложение? — звонкий девичий голос.

— Алиса Лонгботтом. Эту суку вместе с ее муженьком-мусором изрядно потрепала Лестрейндж, после чего они рехнулись и теперь торчат в Мунго. Не овощи, конечно, но близко к тому… И слабачкой она не была.

— Прекрасно, — хрип удавленника. — Через семь дней ты получишь искомое...

Резкий взмах крыльев — и белая ворона исчезает в небе, а Фенрир, провожая ее взглядом, начинает подозревать, что продал душу дьяволу…

* * *

Душелов прекрасно ориентировалась в этой стране — время и птичье тело сделали своё дело — и на поиски нужного места много времени не ушло. Немного больше — на то, чтобы найти нужное окно и устроиться над ним. Оставалось дождаться ночи... Что было проще всего, особенно в сравнении с предстоящей процедурой.

Белая ворона на карнизе должна была привлечь всеобщее внимание... Но люди ведь так редко замечают нечто непривычное — разве что их в него носом ткнут. Вот и белую ворону никто не заметил, несмотря на то, что она не особо и пряталась...

И когда наступил час Быка, белая ворона, разбив окно, ворвалась в палату. Сделав три круга против солнца, она подхватила лапами осколок стекла, всадила его в шею Фрэнку Лонгботтому, а затем опустилась на грудь его жены...

Истошный крик Алисы Лонгботтом оборвался, она с всхлипом вдохнула и открыла глаза, глядя на столпившихся вокруг койки медиков.

— Фрэнк! Невилл! — вскрикнула она. — Где я?.. Где Невилл?!

Её голос постоянно менялся — женский и мужской, старческий и детский, фальцет и бас... Она скользила по грани безумия — и немудрено — но она всё же пришла в себя. Консилиум так и не пришёл к единому мнению, постановил, что произошло спонтанное излечение за счёт магического выброса и на этом успокоились. Чуть больше вопросов вызвали голоса — но затем кто-то предположил, что это пробуждение угасших способностей метаморфа. Объяснение было простым, логичным и превосходно вписывающимся в привычную картину мира... Конечно же, светила магической медицины приняли его, почти не обсуждая. И даже представить не могли, насколько ошибались...

И это более чем устраивало Сайлит Сенжак.

Как только она выйдет из больницы, она начнёт собирать собственную армию — и начнёт с семьи этого тела. Ну и с оборотня, разумеется — может, получится сделать из него хотя бы бледное подобие Меняющегося?..

Женщина, только что бывшая Алисой Лонгботтом, закрыла глаза. Сейчас ей необходимо разобраться в чужих воспоминаниях и подчинить чужую плоть — всё остальное просто невозможно. А затем...

Тихий детский смех молодой женщины прозвучал в темноте палаты отголоском безумного кошмара.

Элджи Лонгботтом нелепо взмахнул руками, пошатнулся и упал мимо кресла.

— Вот уж не думала, что ты настолько туп, — прорычала Душелов.

— Но...

— Тебе добавить? — звонким, почти детским голосом осведомилась колдунья. — Нет? Тогда исчезни с глаз долой...

— Алиса! — возмущённо воскликнула застывшая на пороге Августа Лонгботтом. — Что здесь происходит?!

— Что происходит? — басом прорычала Душелов. — Только то, что этот кретин пытался выкинуть моего сына — и твоего, между прочим, внука — в окно!

— Но я...

— Знаешь, — на сей раз голос превратился в хриплый вкрадчивый шёпот, — а я понимаю этого ублюдка Волдеморта. Возможность безнаказанно пытать идиотов вроде тебя... Короче, — голос спившегося поэта, — убирайся. А ты, Августа, меня разочаровала — его магия проявилась ещё до нападения, а ты даже не вспомнила об этом! Ноги моей больше не будет в этом доме! Невилл, малыш, пойдём соберём твои вещи и пойдём домой.

Глядя на задремавшего в кресле Невилла, Душелов ухмыльнулась — её план работал. Невилл действительно оказался пустым свитком, tabula rasa, и только от неё зависело, что будет записано в этом свитке — и более ни от кого. А уж она найдёт, что в нём записать...

Пока что ей удавалось всё задуманное — кроме поисков сестры, конечно — но совершенно не обязательно, что так будет всегда. Тем более, что совсем уж непуганными местные маги не были — свой Властелин у них имелся, правда, какой-то второсортный. Если с настоящим едва справилась целая армия со святой во главе, то местный ухитрился убиться о годовалого ребёнка, пусть и не до конца. Как именно ему это удалось, Душелов так и не поняла, но пока что это роли не играло. Пока что бесплотный Тёмный Лорд ей не мешал и пользы принести не мог...

— Мама, — неожиданно спросил Невилл, не открывая глаз, — а когда ты будешь учить меня колдовать?

— Хочешь, начнём прямо завтра? — Душелов потрепала его по волосам. Память тела... Она позволяла не выходить из образа, да и — глупо было отрицать — Невилл вызывал подобие симпатии у неё самой. Инструмент, да, но инструмент идеально подходящий... Любимый инструмент.

* * *

— Зависть и страх, — произнесла Госпожа, наполняя чашки. — Страх и зависть, и более ничего. Нам завидуют и нас боятся — ведь трансчеловек если и не всемогущ, то к этому близок... Но цена этой силы велика. — одиночество. Нас слишком мало, и ещё меньше тех, кто действительно осознаёт свои способности...

— Поэтому тётя Петуния боится даже слова «магия»? — спросил Гарри, отпив чая.

— Именно, — подтвердила Госпожа. — Транслюдей часто называют магами, и зависть и страх довели Петунию до такого состояния. Этого можно было ожидать... Но, насколько я могла заметить, Дамблдор вообще довольно своеобразно воспринимает реальность. Он может просто не понимать этого...

— Дамблдор? А кто это?

— Кхм... — Госпожа отставила чашку. — Пожалуй, я просто расскажу тебе всё, что знаю сама, а знаю я не так уж и много — всё-таки, я родом не из Англии. Всё началось задолго до твоего рождения из-за властолюбия одного человека...

— Но разве желать власти — это плохо?

— Когда жажда власти затмевает разум? Разумеется. Он мог бы стать прекрасным вождём, но увы, его нелепые идеи чистой крови погубили всё, — Госпожа, придававшая значение только силе, действительно считала идеи Волдеморта бредовыми. Далеко не все Взятые были потомственными магами...

— И что было дальше?

— Дальше... Дальше был Хэллоуин восемьдесят первого, когда этот псих убил твоих родителей и пропал, пытаясь убить тебя. Вот так ты и стал мальчиком, который выжил, героем магического мира...

Твои родители были преданными сторонниками Альбуса Дамблдора — одного из самых могущественных транслюдей и главного противника безумца. Но о них я расскажу чуть позже, а пока давай закончим с Дамблдором — он слишком важная фигура. Прежде всего, именно он возглавляет единственную в Британии магическую школу — как ты сам понимаешь, все остальные его должности и титулы на этом фоне большого значения не имеют.

— Потому что он может учить всему, что ему нужно?

— Я вижу, что не ошиблась в тебе, — усмехнулась Госпожа. — Да, именно поэтому. Большинству детей легко внушить всё, что угодно, такие, как ты — исключение... А почти все английские маги, живущие ныне, были его учениками. Даже если он не внушил им свои идеи, он отлично знает их и может подобрать ключик к любому... А его идеи, между тем, ничуть не лучше, чем его оппонента. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным... В его понимании, конечно же, счастье. А кто понимает счастье иначе — тех в расход, и всё это с милой улыбкой доброго дедушки. Это он определил тебя к Дурслям и изолировал от магического общества... Я даже могу допустить, что дикое отношение Дурслей к тебе — тоже его заслуга, хотя это и маловероятно. Зачем, если Петуния всегда боялась сестру и завидовала ей? Знаешь, Гарри, сейчас ты, конечно, не поймёшь, но попозже я дам тебе почитать одного итальянца... Ну а пока что тебе пора домой. Жду тебя завтра, как всегда, и если у тебя будут вопросы — задавай, не стесняясь.

Проводив Гарри, Госпожа устроилась в кресле с бокалом вина и расслабилась. Присутствие Костоправа почти не ощущалось — видимо, фокус внимания был опять направлен на аватару. Жаль, конечно, но да ладно, оценить прогресс можно и без него.

А прогресс был серьёзным — сейчас у неё имелись деньги, связи и влияние по обе стороны Статута, осведомители, Взятый... И информация о пророчестве. Пожалуй, самое важное...

Костоправ не ошибся, говоря, что Поттер был средоточием грандиозного переплетения судеб — он действительно оказался чем-то подобным Белой Розе, ребёнком из пророчества. Именно он мог окончательно уничтожить Волдеморта... А в том, что он ещё вернётся, Госпожа не сомневалась — сама это умела. На самом деле, для этого требовались не столько какие-то особые знания, сколько сила... А уж её у Волдеморта хватало.

Но здесь почти все считали это невозможным — Бродяга страшно удивился, когда она согласилась с теорией его бывшего хозяина — и это было очень удобно. Потому что Волдеморт обязательно вернётся, и Дамблдор выставит против него Поттера... И получит удар в спину. Неважно, желает он власти или искренне старается предотвратить новую бойню — он мешает. И следовательно, он уйдёт... И кстати, не пора ли подбросить этой злобной сучке из «Пророка» очередную порцию компромата?

Разумеется, со Скиттер мысли переключились на сестру — захватив себе тело, Сайлит создала Госпоже множество проблем. Да, её стало легко выследить — зато тихо убрать не выйдет. Герой войны, чудесно исцелившийся — слишком заметная фигура, чтобы её смерть не вызвала вопросов. Совершенно ненужных, так что Сайлит придётся подождать... Или напасть самой — тогда вопросов уже не будет, право на самооборону Министерство Магии пока ещё признавало. Пока — список бредовых идей Фаджа постоянно увеличивался, и предугадать его следующий фокус было нереально. Правда, кое-какие особенно «гениальные» идеи убил Дамблдор, и Госпожа даже была бы ему благодарна... если бы он сам не проталкивал не меньшие глупости. Нет, определённо, коллективное управление — извращение не меньшее, чем мужеложество, а уж местная «демократия»... или, того хуже, «гуманизм» — вот уж эту ересь она изничтожит первым делом!

Ухмыльнувшись, Госпожа взяла со столика книгу, открыла на заложенной странице и углубилась в чтение.

* * *

Гарри неторопливо шёл по улице, прокручивая в памяти недавний разговор. Значит, Дамблдор... Человек, превративший его жизнь в кошмар — директор школы, в которой он будет учиться. Плохо... Но не смертельно. В конце концов, зная о ловушке, ты можешь позволить себе в неё попасться и обернуть её против охотника — а если ловушки нет, то ты просто останешься при своих. Как говорит мисс Дороти, даже если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят... И кстати, а какова в этом её выгода? В человеческое бескорыстие он не верил, тем более — в бескорыстие мисс Дороти, и значит, ей что-то от него нужно. Что именно? Догадаться несложно — она же сама и рассказала, кем его считают маги. Слово победителя Волдеморта, пусть даже и невольного, кое-чего стоит, не так ли?.. Пока что, наверняка — не слишком много, но... Слово молодой и не слишком сильной иностранки со странными идеями стоит во много раз меньше. И если она планирует использовать таким образом... Это честная сделка. Он получает знания, она — его поддержку, и ничего личного. Цинично? А чего ещё ожидать от человека, которого посадили в клетку с ненавидящими его злобными скотами?..

И при этом Гарри не слишком доверял Дороти Сент-Жак. Хотя бы потому, что она была великолепным психологом, без всякой магии способным несколькими словами вывернуть наизнанку любого человека, подчинить, даже убить... или спасти. Спившийся провинциальный ловелас, спьяну угодивший под машину и новенькая учительница, которую местные кумушки едва не довели до самоубийства — только самые яркие примеры...

А ещё она уж слишком не скрывала свою слабость как мага. Конечно, можно было бы порассуждать на тему «прими и полюби себя со всеми недостатками»... Но только одной из первых книг, которые она рекомендовала Гарри, было «Искусство войны», и подчёркнутая слабость Дороти подозрительно походила на советы Сунь-цзы. Разумеется, имя тоже вряд ли настоящее... Но всё это никакого значения не имело, пока их интересы совпадали — и он, Гарри, собирался сделать всё, чтобы это так и оставалось. Желательно — навсегда...

И уже на самом крыльце Гарри подумал, что необходимо побольше узнать о трансгуманизме — тогда станет понятнее, чего ждать от его... наставницы.

* * *

Альбус Дамблдор отложил пергамент и устало вздохнул. Пришла пора в очередной раз пересматривать планы — и опять по вине черноволосой канадки. Едва появившись в Англии, Сент-Жак моментально спутала все расклады... И продолжала их путать. Совершенно случайно...

Вот только случайностей не бывает. Таких — тем более.

Молодая слабая — а иначе зачем ей искать магловскую работу — волшебница приезжает из Канады, селится среди маглов — и тут же спасает от злобных родственников несчастного сиротку... Просто подростковый роман, не хватает только красавца-наследника древнего, но угасающего рода. Кстати, наследник-то был... И как бы его исчезновение тоже не было частью этого дела.

Слабая волшебница из Канады, где у неё есть все возможности для блестящей карьеры, приезжает в Британию, где ей не будут рады. Может быть, она приехала по магловским делам — ведь она психолог? Но она селится в Литл-Уингинге и походя решает проблему, о которой он, великий и светлый, даже не догадывался! Слишком велик, похоже, стал — как бы не лопнуть! Не подумал, до какой степени Петуния ненавидела сестру... Но Сент-Жак берёт ситуацию под свой контроль — и моментально становится самым близким человеком для Гарри. Они встречаются каждый день — и о чём говорят?..

Слишком много совпадений. Слишком естественно они выглядят. Конечно, в жизни всегда есть место немыслимому, но... Но почти всегда немыслимое тщательно готовят. Немыслимое создают не герои и не монстры, а скромные клерки в тишине кабинетов, где действительно вершатся судьбы мира. Мальчик-Который-Выжил — слишком важная фигура, чтобы его не заметили с берегов Потомака... И хорошо, если просто заметили и решили понаблюдать — а могут ведь и попытаться влиять.

Альбус Дамблдор снова вздохнул, снял очки и помассировал переносицу. Столько дел, а теперь ещё и это... И вдобавок, словно этого мало, куда-то исчез Фенрир — не иначе замышляет нечто масштабное — ну, насколько ему ума хватит. Мерлин, как они все надоели... Но Сент-Жак, конечно, важнее всего. Надо бы самому с ней пообщаться, но для этого нужно больше информации, да и времени сейчас нет. Придётся отложить до рождественских каникул, а до тех пор велеть старой Фигг держать ухо востро и докладывать обо всём.

Вернув очки на место, Дамблдор сделал пометку в календаре, оглядел опустевший стол и снова вздохнул — на сей раз облегчённо.

Этого гостя Госпожа ждала давно, и если он надеялся застать её врасплох, то сильно ошибался.

— Сам Альбус Дамблдор... — протянула она, открыв дверь. — Не ожидала, что моя скромная персона вызовет ваш интерес, почтенный мэтр... Проходите. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?

— Пожалуй, немного токайского не повредит, если это вас не затруднит, конечно, — улыбнулся Дамблдор.

— Не затруднит, — достав два бокала, Госпожа плеснула гостю токайского, наполнила свой бокал калифорнийским рислингом и осведомилась:

— Итак, профессор, что привело вас в моё скромное жилище?

— Гарри Поттер, — ответил Дамблдор, пригубив вино. — Прежде всего, я должен кое-что вам рассказать — так вы поймёте мои мотивы... и, надеюсь, сможете указать на мои ошибки. Всё началось задолго до рокового Хеллоуина...

Госпожа внимательно слушала гостя — её интересовала степень его откровенности и осведомлённости... И пока что и то, и другое её устраивало. Дамблдор рассказал всё, что имело значение, и либо считал её именно той, за кого она себя выдавала, либо был сильно круче даже Костоправа... что было исключено. Конечно, сущности, превосходящие его, тут имелись — но это были местные боги, слишком занятые междоусобной грызнёй...

— Вот, собственно, и всё, — тем временем закончил Дамблдор.

— Знаете, Альбус... Вы ведь позволите так вас называть?.. Так вот, ваша ошибка в том, что вы ставите знак равенства между магами и маглами, — неторопливо ответила Госпожа. — Нет, я не придерживаюсь нелепой идеи чистоты крови, я просто констатирую факт: мы — два разных, хотя и близких, биологических вида. Может быть, будь Гарри младенцем, этого бы не случилось... Но в этой ситуации биологические механизмы очень неудачно столкнулись с социальными — и результат вы видите сами.

— Биологические?..

— Детёныш чужого вида, претендующий на те же ресурсы, что и её собственный — как на это отреагирует самка? В случае с новорождённым сработали бы другие инстинкты, и, как я уже говорила, положение Гарри было бы лучше...

— Значит, маглов вы считаете животными...

— Как и магов, — перебила Госпожа. — Мы с вами — просто ещё один вид обезьян, как и Дурсли — другой. Такова реальность...

— Значит, вот какова ваша точка зрения... — протянул Дамблдор. — Не могу сказать, что она мне импонирует, но, во всяком случае, заслуживает внимания. Итак, я мыслил, как волшебник...

— А волшебник инстинктивно ориентируется на сходство магии, которое очень велико у кровных родственников. То есть, будь Петуния волшебницей, она неосознанно считала бы его своим ребёнком, и вам казалось очевидным, что она поступит именно так...

— Различие в мышлении... — Дамблдор отпил вина. — Полагаю, проблема действительно в этом, хоть ваша трактовка и не кажется мне верной. Но вам, кажется, удалось исправить ситуацию?

— Отчасти. Дурслей пришлось просто припугнуть — провал с профессиональной точки зрения, но сработало — а с Гарри работать и работать... Мне удалось предотвратить посттравматическое расстройство, но он стал довольно недоверчивым и циничным — и с этим уже ничего не сделать. Единственное, что я могу — не дать ему сломаться окончательно... Но в целом, я бы сказала, что его состояние на удивление хорошо.

— Вот как? Что ж, спасибо вам, — Дамблдор допил вино и поднялся, — и позвольте откланяться — дела, увы...

— До свидания, — профессионально улыбнулась Госпожа. — Не откажусь как-нибудь побеседовать с вами...

Дамблдор исчез. Отойдя от окна, Госпожа снова наполнила бокал, уселась в кресло и усмехнулась.

Дамблдор был хорош. Достаточно хорош, чтобы быть противником, а не мелким неудобством... Да, он ей уступал — но их хотя бы можно сравнивать. И Дамблдор действительно мог угрожать её планам — хотя пока даже не подозревал о них. А ещё он смог заглянуть под одну из её масок — немалое достижение для этого мира... Что ж, тем слаще будет победа — нет никакого интереса в том, что далось слишком легко.

Госпожа поставила на стол опустевший бокал и усмехнулась.

Бродяга, как обычно, явился без предупреждения — просто вывалился из камина и уселся прямо на полу.

— Понятия не имею, что она сделала, — сообщил он, — но Фенрир, по сути, мёртв. Он и раньше был больше зверем, чем человеком, но теперь это просто голые инстинкты без всякого подобия разума. Себя он явно не осознаёт... Но хозяйские приказы как-то понимает, правда, только простейшие.

— Это было ожидаемо, — пожала плечами Госпожа. — Моя сестра никогда не отличалась терпением, а без моих способностей Взятие требует запредельной концентрации. Она, впрочем, на этом не остановится и рано или поздно добьётся успеха... Ты хорошо знаешь Дамблдора?

— Не смешно. Но, скажем так, я его знаю лучше, чем ему бы понравилось.

— Сегодня утром он решил нанести мне визит и поведал весьма любопытную историю...

Рассказ Дамблдора Госпожа повторила почти дословно. Бродяга слушал молча и лишь изредка кивал своим мыслям. И когда она закончила, сказал:

— В его мотивы я не верю, но о пророчестве он, во всяком случае, не соврал. Не знаю, как всё остальное, правда... И с защитой крови что-то не сходится — не может она быть завязана на абсолютно чужой дом и семью, тем более — такую. Вот это точно или заблуждение, или ложь. И ещё... Он открытым текстом сам признал свою ошибку, чего старается не делать. Собственно, я вообще не могу такого вспомнить, чтобы он первым заговорил о своей ошибке... Даже не знаю, как это понимать.

— Вероятно, он посчитал, что это поможет завоевать моё доверие, — предположила Госпожа. — Да, по одной беседе профиль не составишь... Но уже ясно, что это мой уровень. Ты пока что свободен, но вскоре можешь понадобиться, поэтому оставайся на острове.

— Будет исполнено, — Бродяга поднялся и бросил в камин горсть порошка. — База.

* * *

Гарри привычно потёр шрам на лбу. Иногда он сам себе удивлялся, и сейчас как раз был один из таких моментов.

Вот уж точно, на всякого мудреца довольно простоты. И если десятилетний мальчишка, пусть и умный, на мудреца не тянет, то почему об этом не подумала Учитель, оставалось только гадать. Наверно, привыкла к канадским порядкам...

Так или иначе, подать запрос о наследстве и о порядке опеки они сообразили только несколько дней назад. И даже получив ответ, Гарри не мог понять, почему не подумал об этом раньше...

А документы оказались весьма занимательными, и даже написаны почти нормальным английским языком, а не хитроумным юридическим.

Начали с завещания — и выяснилось, что Гарри Поттер довольно богат — вместе с причитавшейся ему долей в имуществе Блэков получалось больше трёхсот тысяч галлеонов. Ещё был участок с разрушенным домом в Годрикс-холлоу... И всё. Никаких замков, сокровищниц и прочего, о чём Гарри иногда потихоньку мечтал, но тоже неплохо.

С опекунством всё оказалось куда сложнее — Учитель даже пригласила своего поверенного-мага, чтобы во всём разобраться. Очень уж запутанно и бестолково всё было сделано — как всегда у магов.

По идее, его опекуном был тот самый Альбус Дамблдор, но он передал эту обязанность «добродетельной семье сквибов» (тут поверенному пришлось объяснять Гарри, что это не издевательство, а традиционное выражение вроде «Корона против такого-то»), оставив за собой доступ к деньгам. Впрочем, брал он только причитающееся опекуну, обменивал на фунты и переводил Дурслям. Что, само собой, не мешало им орать, что он нахлебник, которого терпят лишь из милости.

Однако же с магической точки зрения никаких Дурслей не существовало, и опекуна у Гарри не было, несмотря на то, что им был Дамблдор...

— Какая-то бессмыслица, — заключила Госпожа. — И что с этим делать?

— Ничего, — развёл руками юрист. — Тут получается по принципу «не сломано — не чини» — что бы мы ни предприняли, будет только хуже... И нет, всё это — не злой умысел, а просто глупость. Столкновение противоречивого законодательства со столь же противоречивой бюрократией.

— Вот как... Что ж, благодарю вас. Не желаете вина?

— Пожалуй, глоток чего-нибудь лёгкого был бы уместен, — согласился поверенный.

— Значит, вот как... — выдохнул Гарри. — Интересно, у Дурслей тоже «не было злого умысла»?

— Доказать уже не получится, — ответила Госпожа. — Но это не значит, что надо простить и забыть. Сейчас Дурсли нам ещё нужны, но так будет не всегда...

— Нам, Учитель?

— Да, Гарри, именно нам. Ты ведь помнишь, что доверие...

— ...Может быть только взаимовыгодным, — кивнул Гарри. — И моя выгода совершенно очевидна и достаточно велика, чтобы доверять вам — по крайней мере, в этом.

— А ты прилежный ученик, Гарри Поттер, — усмехнулась Госпожа. — Вот что, возьми у меня в библиотеке книгу «Оптимизм-один» — потом расскажешь, что ты об этом думаешь. Да, и будешь уходить — захлопни дверь, я буду медитировать.

* * *

— Да ты гонишь!

— Я гоню?! — возмутился мальчишка лет семи, ткнув себя пальцем в грудь. — Я — гоню?! Еретик! Давай сюда ложку!

— Какую ложку? — его собеседник даже попятился от такого напора.

— Которую всегда с собой таскаешь. Ну же, Тим! Боишься, что я прав?

— Да на! — Тим вытащил из кармана маленькую железную ложку на цепочке. — Спорим, ты врёшь?

— Покайся, нечестивец! — мальчишка отобрал у Тима ложку, приложил ко лбу и убрал руку.

Ложка осталась висеть.

— Деннис... — протянул кто-то. — Ну ты прямо как Магнето...

— Магия! — заявил Денис, отлепив ложку и вернув хозяину. — Кстати, Тим, ты зачем её таскаешь?

— Так мне дедушка её подарил — раньше он с ней ходил, а зачем — не говорит... А мне по приколу просто. Ну что, до завтра?

— Ага. Колин! Пошли домой!

Со стороны всё выглядело обыкновенно: двое мальчишек идут из школы, младший о чём-то задумался, время от времени чему-то улыбаясь...

Всё так и было — и всё же не совсем так. Младший мальчишка — Деннис Криви — был в то же время Костоправом, некогда лекарем Чёрного Отряда, а ныне могущественным демоном. Он шёл по улице сонного английского городка — и восседал на троне в бесконечно древней крепости на Равнине Сверкающего Камня.

Одновременно.

— Костоправ, — коснулась его разума чужая мысль. — Ты опять куда-то пропал...

— Прости, — ощущение ласкового прикосновения. - Просто это слишком хорошо — быть ребёнком в нормальной семье... Так вот, я нашёл в библиотеке одну из тех книг. Скажу честно: я понял далеко не всё, и меньше всего — чем тебя это так заинтересовало.

— Во-первых, некоторые их идеи годятся для Взятых, а во-вторых...

— А что во-вторых?

— Маги проиграли. Ты знаешь про Статут Секретности?

— Ты говорила, да. Он меня сильно удивил...

— Ничего удивительного в нём нет — вспомни, когда его приняли.

— В конце семнадцатого века... Стоп, ты хочешь сказать, что магов загнала в резервацию наука?

— И техника. Вот только маги за эти четыреста лет почти не продвинулись... В отличие от маглов. Знаешь, по моим прикидкам Статуту осталось жить не больше тридцати лет, а к середине следующего века технология обгонит магию. А ещё раньше прогресс в магическом мире полностью остановится... Как думаешь, что тогда будет с магами?

— Ничего хорошего... Но я всё еще не понял, причём тут трансгуманизм.

— Что бы люди ни думали, это единственно реальное направление развития, даже Взятые — шаг в ту же сторону. У магов есть возможность обогнать маглов, но начинать надо уже сейчас.

— Всё так плохо?

— Если не ещё хуже... Слушай, я могу видеть твоими глазами?

— Не знаю. Давай попробуем?

Движение мысли, неназванное желание, изменение...

- Я вижу! Так, теперь подойди к той витрине с зеркалами, и... Проклятье, какой же ты милый! Так бы и... Эх, скорей бы ты вырос!

— Я могу немного ускорить развитие этого тела, но как ты обойдёшь здешние законы?

— У нас в запасе несколько лет, милый, — губы сами складываются в ухмылку. — Что-нибудь придумаем... И всё-таки, каково это — быть двумя в одном?

— Это невозможно ни объяснить, ни показать — человеческий разум не в состоянии даже воспринять этого. А ты всё ещё человек...

— Ещё?

— Да, у тебя есть неплохой шанс выбраться на божественный уровень... Особенно с твоими планами. Ладно, мне пора домой, так что жди — я явлюсь тебе во сне...

— Эй, мелкий, ты чего разулыбался? — подозрительно осведомился старший брат.

— Да вот, представил, как мы придём домой, а мама посмотрит на нас и скажет: «Явились, наконец-то! Ну что, бродяги, какао будете?» — ответил младший, улыбнувшись ещё шире.

* * *

Голос матери менялся с каждым словом, но Невилл давно уже не обращал на это внимания. Главное — она рядом... А голос — это пустяк. Особенно по сравнению с тем, что было в Мунго.

И мама всегда напоминает ему, что он станет очень, очень сильным магом... если не будет лениться, конечно. И он не ленился — читал учебники, разучивал заклинания, пусть отцовская палочка и слушалась его без охоты, приставал с вопросами к маме — та отвечала всегда. Иногда объясняла, иногда говорила, что это ему пока не под силу, а иногда и сама что-нибудь рассказывала — и почти всегда это было что-нибудь тёмное. Невилл сперва удивился — но спросил и получил честный ответ: мама не доверяет Дамблдору. Он ведь мог помочь, но ничего не сделал, бросив своих вернейших соратников на растерзание Лестрейнджам... А Поттеров — самому Волдеморту, Гарри же сперва отправил к тупым маглам, а теперь приставил к нему какую-то мутную девку...

Невилл слушал, запоминал и проникался. И незаметно становился столь же недоверчивым и беспринципным, что и Душелов, которую мир считал Алисой Лонгботтом.

Душелов была довольна.

Может быть, не всё шло по её планам — но эти сбои не стоили особого внимания. Главное — Невилл... А Невилл рос именно таким, каким она хотела его видеть. Он станет могущественным, умным и безжалостным... но при этом он будет верить ей. А она будет незаметно направлять его...

То, на что не хватило ума суке Ардат.

Ардат была главной проблемой планов Душелова — она даже не знала, где её искать. Правда, подозревала — но вот так, в открытую, назваться почти настоящим именем... Сама Душелов, при всём своём безумии, не рискнула бы. Доротея — та могла бы, её фантазия даже на взгляд Сайлит была слишком буйной, но она мертва... Стоп! Если Ардат знает, что она здесь, но не знает, где искать, она вполне может притвориться Доротеей — в расчёте на то, что она занервничает. И это было довольно логично — спасшаяся Доротея была её худшим кошмаром... хотя и не сказать, чтобы она просыпалась в холодном поту от мысли о ней.

Так что Ардат вполне могла её провоцировать — и это значит, что она готова к бою. А значит... Значит, пока что от неё необходимо держаться подальше и никак себя не проявлять.

Несмотря на всё своё безумие, Душелов прекрасно понимала, что сейчас она с сестрой тягаться не сможет. Сил не хватит, да и подстраховать её некому — Невилл войдёт в силу лет через пять, не раньше, да и слуг она быстрее не наберёт, а в одиночку кидаться на Ардат... Только если ей не оставят выбора.

Значит, она будет ждать, копить силы и наблюдать — и ударит, если увидит возможность.

Если бы эти мысли услышала Госпожа, она была бы потрясена — и не тем, насколько точно Душелов подхватила её намёки. В конце концов, докторскую степень она получила совершенно честно, да и сестру неплохо знала... И никогда бы не поверила, что Сайлит Сенжак по прозванию Душелов обладает хотя бы тенью здравомыслия и способна беспокоиться не только о себе...

Примечания:

Автор с прискорбием сообщает, что весьма издержался, приводя в порядок новую квартиру и почтительно напоминает номер Яндекс Денег: 41001136274436.

Магическая Британия давно стала сонным болотом. Иногда кому-нибудь удавалось его взбаламутить, но ненадолго — вскоре снова устанавливалась тишина... Разумеется, у кого-то жизнь била ключом, причём разводным, но все прочие этого не замечали — впрочем, как и всегда. Для подавляющего большинства не происходило ничего экстраординарного — и Гарри Поттер был в их числе. Школа, книги, долгие разговоры с Учителем и компьютер — жизнь шла своим чередом.

Компьютер подарила Учитель, посоветовав всерьёз заняться программированием. Гарри заинтересовался, почитал кое-что по теме — и согласился. Кузен сунулся было к компьютеру, но игр на нём не имелось, так что интерес угас ещё быстрее, чем вспыхнул.

Тридцать первое июля началось совершенно обыденно. Дурсли, разумеется, племянника поздравлять не собирались, так что он сразу после завтрака отправился к Учителю, прихватив из почты то самое письмо...

Открыв дверь своим ключом, Гарри прислушался. Учитель в кабинете, чужих нет, значит...

— Учитель, я пришёл!

— Кофе сделаешь?!

— Да!

Такого рода просьбы Учителя Гарри выполнял всегда — ему не сложно, а Учитель запомнит и при случае отплатит добром...

Гарри свернул на кухню и через несколько минут появился в кабинете с двумя исходящими паром чашками.

— Спасибо, — Учитель забрала чашку. — Странный мне сейчас попался случай... Ну да ладно. Письмо получил?

— Да, но ещё не открывал.

— Кроме списка, ничего интересного, — сообщила Учитель. — Открывай.

Разумеется, она была права. Извещение о зачислении, список необходимых книг и вещей, билет на Хогвартс-экспресс — и всё.

— Негусто, — Гарри положил письмо на стол. — А если бы я действительно ничего не знал о магии?

— Тогда бы письмо принёс кто-нибудь из преподавателей, скорее всего — Макгонагалл, — объяснила Госпожа. — Так или иначе, кто-то должен тебя отвести в Косой переулок, так что собирайся. Сову я отправлю, а твои так называемые родственники не вспомнят о тебе до вечера.

— Я готов, Учитель! — Поттеру собираться не требовалось, и он, пока Госпожа переодевалась, успел открыть гараж и завести машину. Определённо стоило поспешить — его первое официальное появление в магическом мире наверняка будет впечатляющим...

Ожидания Гарри оправдались — Косой переулок их визит запомнил. Уже хотя бы потому, что брючный деловой костюм Госпожи на фоне средневековых мантий и викторианских платьев смотрелся довольно вызывающе. Держалась она соответственно — так, что таращились на неё все. Со злобой, завистью или вообще без единой мысли — но все. Мальчик-Который-Выжил, к своему удовольствию, привлекал куда меньше внимания... но тоже не оставался незамеченным.

В Гринготсе, куда они отправились первым делом, было проще — всё же людей там было меньше, чем на улице, а гоблинов Гарри Поттер интересовал только в качестве клиента.

Пока Госпожа меняла фунты на галлеоны, Гарри предъявил администратору ключ и запросил выписку по счёту. Получив её, он спросил:

— А не было ли отклонённых попыток доступа к счёту?

— Хороший вопрос, — оскалился гоблин. — Правильный. Но нет, только выплаты вашим магловским опекунам и плата за обучение в Хогвартсе. Желаете получить отчёт?

— Не вижу необходимости,-пожал плечами Гарри. — Гринготс не обманывает клиентов, это известно всем.

Гоблин снова оскалился и негромко, так, что слышал его только Гарри, сказал:

— Пусть умрут враги ваши, не оставив сыновей.

Из банка отправились за мантиями, оттуда — за книгами и, наконец, к Олливандеру... И здесь Гарри впервые за весь день встретил ровесников.

— Гринграсс? — спросила незнакомая девочка с густыми каштановыми волосами. — Скажи пожалуйста, а Эдвард Гринграсс, шериф Кента, не твой предок?

— Дядя основателя нашего рода, — кивнула изящная блондинка. — Правда, шерифом он пробыл всего несколько дней... Хм, простите, но не Гарри Поттер ли вы, молодой человек?

— Несомненно, — согласился Гарри. — Мисс Гринграсс, если не ошибаюсь?

— Просто Дафна, — качнула головой. — Позволь представить — моя мама Урсула, Гермиона Грейнджер, маглорождённая, её мама — Джин Грейнджер, доктор медицины.

— Доротея Сент-Жак, доктор философии, — сообщил Гарри. — Мой Учитель.

— Сент-Жак... «Технология сознания», не так ли?

— Вижу, вы знакомы с этой статьёй? — хмыкнула Госпожа.

— Да, и могу вам сообщить, что механизм формирования болевого ответа вы представляете плохо...

Госпожа, обнаружив, что чего-то не знает, тут же принялась выяснять подробности, и разговор очень быстро ушёл в области, доступные только специалистам. Гарри и Гермиона одинаково вздохнули и стали наблюдать за подбирающей палочку Дафной.

Олливандер, казалось, абсолютно случайно выбирал палочку и предлагал её опробовать, но почти сразу отбирал, вручая другую. Это продолжалось минут десять, пока очередная палочка при взмахе не оставила за собой широкую полосу тумана.

— Прекрасно, просто прекрасно! — воскликнул Олливандер. — Великолепное сочетание... Итак, кто следующий?

— Равноправие или галантность? — ухмыльнулся Гарри.

— Равноправие, поэтому иду я, — ухмыльнулась в ответ Гермиона.

На поиски её палочки ушло ровно тринадцать минут — Гарри засёк время — и наличие некоей системы стало очевидным. Правда, понять её не удалось, но сам факт... И Гермиона, кажется, тоже её заметила — вон с каким интересом смотрит, да и Гринграсс как-то не спешит уходить...

Поиски палочки заняли ровно тридцать пять минут и закончились на комбинации из остролиста и пера феникса. Того же самого феникса, перо которого, по словам Олливандера, пошло на палочку Волдеморта. При этом мастер неожиданно сказал уже в спину Гарри:

— В вас есть что-то механическое, мистер Поттер...

— Нам определённо стоит продолжить этот разговор, но сейчас у меня нет времени, — заявила Джин. — Вы свободны в субботу?

— Суббота свободна, — кивнула Учитель, — а нам определённо стоит закончить этот разговор. И не только этот... Кстати, миссис Гринграсс, не желаете присоединиться? Ваши наблюдения — это просто шедевр, это свежая струя в конфликтологии...

— Полагаю, это возможно, — величественно кивнула старшая Гринграсс. — Я пришлю сову, когда определюсь окончательно.

— Твоё мнение? — осведомилась Учитель, повернув ключ.

— О ком?

— Обо всех.

— Ну... — Гарри прикрыл глаза, вызывая в памяти лавку. — Старшая Гринграсс , по-моему, не просто так домохозяйка. Мне кажется, она куда более серьёзная фигура, чем все думают, но я в этом не уверен. Ещё она, как мне показалось, великолепный психолог — если окажется, что у неё и диплом есть.

— Неплохо, неплохо, — похвалила его учитель. — Грубовато, но довольно точно. Продолжай.

— Дафна — точно такая же, только пока попроще. И пока она попроще, её надо приручать — вы сами говорили, что нам нужен выход на верхушку магического общества...

— Торопишься, ученик... Но в целом ты прав, Дафну надо обрабатывать, пока не поздно. Младшая Грейнджер?..

Гермиону Гарри успел изучить лучше всего — и впервые встретил ровесника, с которым мог общаться на равных. Такое знакомство упускать было нельзя — даже если бы у Учителя не было никаких планов на эту семью.

— Умна, начитана, умеет и любит учиться, ненавидит идиотов, поэтому не имеет друзей, — доложил Гарри. — Старается всё делать по правилам и пытается склонять к тому же окружающих, но потенциал для воспитания есть...

— Даже так?..

— Учитель, она превосходит весь мой класс, — Гарри покачал головой. — Я сам столько не знаю... правда, знаю много такого, чего она не знает, но дело не в этом. Понимаете, Учитель, мы можем вырастить учёного, свободно ориентирующегося в обоих мирах, а без таких людей мы ничего не добьёмся...

— ...А ты на неё запал, — закончила Учитель.

— И вовсе я не!..

— А я разве сказала, что это плохо? — усмехнулась Учитель. — И ты совершенно прав — эта девочка мне нужна именно такой. Так что... Она — твоё второе задание... или даже первое. Могу спорить, что вы окажетесь на одном факультете, но и Дафну не оставляй без внимания. А вообще, приедем — дам тебе почитать Сунь Цзы. Давно пора... А о старшей что скажешь?

— Безумный учёный, — Гарри поёжился. — Она фанатка своего дела, да к тому же абсолютно без тормозов...

— Ну, своих она резать не станет, — ухмыльнулась Учитель, — а в остальном ты прав. Ей бы тихую лабораторию, где её не достанут... И я ей такую обеспечу.

В субботу Гарри первым делом отправился к Учителю, но гостей опередил ненамного. Первыми явились Грейнджеры, вызвав нездоровое оживление — добропорядочные провинциальные обыватели до сих пор видели «Тойоту» лишь издалека. Впрочем, сенсацией японская машина была ровно пять минут — пока не появились Гринграсс.

Пожалуй, аппарируй они прямо на людную улицу, и то не произвели бы большего впечатления, чем белый спортбайк, на котором приехали волшебницы.

Гарри, отчётливо вообразивший, какую рожу скорчит тётя, увидев мотоцикл, злорадно ухмыльнулся и отправился варить кофе. Жаль, конечно, что на сей раз рожу увидеть не получится, но хватит и воображения — он это видел достаточно часто.

Петуния Дурсль была невероятно завистлива, особенно когда стакивалась с вещами, которых получить не могла в принципе. Типичный обыватель в наихудшем смысле, она яростно ненавидела всех, кто хоть немного выбивался из этого болота — и столь же яростно им завидовала...

Семейка Дурслей вызывала у Гарри Поттера лишь брезгливую жалость — настолько обыденными они были. Невежественные, завистливые, копошащиеся в своём хлеву... Бессмысленные и безмысленные животные, недостойные внимания.

И Гарри выбросил их из головы, сосредоточившись на кофе.

Когда он вернулся в гостиную, Учитель и младшая Грейнджер как раз вышли из кабинета.

— Никаких проблем, — сообщила Учитель старшей Грейнджер, — только огромный разрыв в знаниях и неприятие глупости. Да, Гермиона, большинство твоих одноклассников явно не блещут умом... И боюсь, в Хогвартсе будет не лучше. Правда, два исключения уже есть, но...

— Система факультетов, — сказала Урсула Гринграсс. — Не знаю, как в Ильверморни, но в Хогвартсе соперничество факультетов, в особенности — Гриффиндора и Слизерина, зачастую выходит за рамки приличий. Слизерин вообще стоит особняком... И так уж вышло, что наша семья традиционно учится на Слизерине. И поскольку это в значительной степени обеспечивает наше влияние...

— Мы что-нибудь придумаем, — заверила её Гермиона. — Кстати, Гарри, ты не думаешь после школы открыть кофейню?

— Ну, если не получится захватить мир, то почему бы и нет? — пожал плечами Гарри.

Кофе у Гарри действительно получался отменным, поэтому следующие минут десять были посвящены исключительно напитку. Наконец, с сожалением отставив опустевшую чашку, Учитель произнесла:

— Кстати, мой дом не контролируется Надзором...

— О, точно! — намёк Гарри понял. — Гермиона, хочешь поколдовать?

— А можно? — осторожно поинтересовалась девочка.

— Только без жертв и глобальных разрушений, иначе никакая экстерриториальность не спасёт.

— Я присмотрю, — пообещала Дафна.

* * *

Три женщины молча смотрели друг на друга.

— Как я поняла, вы имеете некое предложение, способное заинтересовать как меня, так и Джин, — нарушила тишину Гринграсс.

— Именно так, — кивнула Госпожа. — Полагаю, обстановка в магическом мире известна всем присутствующим?

— О да... — пальцы Грейнджер сжались на подлокотниках. — Я не желаю, чтобы какие-то чванливые скоты относились к моей семье, как к грязи...

— Я согласна, что магический мир в его нынешнем виде обречён, — кивнула Гринграсс, — но тех, кто это понимает — ничтожное меньшинство. Остальные... Предпочитают делать вид, что всё в порядке. И, к сожалению, переломить ситуацию мы не можем, а те, кто могут — не желают...

— И тут на сцене появляется Мальчик-который-выжил, — усмехнулась Госпожа. — И те, к кому он благоволит... Да, времени на это уйдёт немало, но пока что оно у нас есть, а быстрее мы всё равно не справимся.

— Скажите, Дороти, а какова ваша конечная цель? — неожиданно спросила Грейнджер. — Вы ведь затеяли это не ради банального захвата власти?

— Технологическая сингулярность, — ответила Госпожа. — Если маги не достигнут её прежде маглов, их просто сметут. А если технология станет неотличима от магии — в чём тогда будет разница между магами и маглами? Да, биологически это разные виды, однако они разошлись недалеко, и магические гены можно при необходимости привить всей популяции...

— Это понравится далеко не всем...

— Как и некоторые ваши теории, Джин — те самые, которые так и остаются непроверенными. Хотите их проверить?..

— На животных получится далеко не всё.

— Не проблема.

Джин Грейнджер прищурилась, разглядывая Госпожу, и спросила:

— Вы поставите сомнительный эксперимент на себе?

— Да, — о том, что она это проделывала неоднократно, хоть и не по своей воле, Госпожа, разумеется, промолчала. Не с её силами и её бурной жизнью бояться таких мелочей...

— Вы не лжёте... — протянула Джин. — Я в деле, и не только я — надеюсь, вам пригодятся несколько толковых врачей, пострадавших от кретинизма этических инженеров?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Госпожа. — Если они разделяют ваши взгляды...

— Разделяют, — заверила Грейнджер. — Целиком и полностью.

— Что ж, можете намекнуть им, что скоро для них найдётся интересное дело.

Обсуждая с новыми знакомыми ближайшие планы, Госпожа ни на секунду не прекращала достраивать и анализировать их портреты, на ходу корректируя беседу. Наверняка обе собеседницы это прекрасно понимали и были заняты тем же самым... Тем лучше — интересно, насколько им удастся её прочитать и какие выводы сделать. Другое дело, что с крючка им уже не соскочить — они даже и не подумают об этом. При этом — никакой магии! Всего лишь знание человеческой природы да умение подобрать нужные слова... И всё. Даже опытные хищники попадаются в твои сети, не говоря уж о простых обывателях — эти готовы заглядывать тебе в рот и лизать ноги. А всего-то и надо — пообещать им то, чего они хотят на самом деле... Ведь на самом деле людям нужно одно и тоже.

Героям — подвиг, подонкам — повод, юнцам посулить боевую славу, надежду — нищим, голодным — пищу... И всё — твоя личная армия готова. Армия чародейки... Кстати, надо бы проведать Лоусон — мозги ей она промыла качественно, но посмотреть, как у неё дела, определённо стоило.

— Ну что ж, — Госпожа взглянула на часы, — полагаю, первоначальный план у нас есть. И, как бы мне ни хотелось продолжить нашу беседу, но, увы, меня ждёт пациент. Надеюсь на ваше понимание...

— Как будто я ни разу не была дежурным врачом, — фыркнула Грейнджер. — Надеюсь, у вас там самый лёгкий случай.

— Хоть я и не целитель, но считаю недопустимым мешать оказанию помощи, — Гринграсс встала. — Ваш камин открыт?

— Для вас — да, — кивнула Госпожа.

Проводив гостей, Госпожа настроила камин и посмотрела на часы. В принципе, о точном времени визита договора не было, но раз уж она решила проведать Лоусон — откладывать не стоит.

— Гарри, не хочешь проведать любимую учительницу?

— Мисс Лоусон? Разумеется! — немедленно отозвался Гарри. — Она же единственная толковая учительница на всю школу!

Это было чистой правдой — молодая и талантливая учительница литературы на порядок превосходила всех остальных, застрявших в пятидесятых. Её обожали дети и ненавидели учителя — ненавидели настолько, что с первых же дней принялись травить её и едва не довели до самоубийства.

На их беду, в дело вмешались сперва Гарри Поттер, а затем и Дороти Сент-Жак...

Первый забил тревогу, вовремя заметив неладное — вторая вовремя явилась к ней домой и отобрала уже вскрытую упаковку снотворного. Первый сорвал уроки, подбив чуть не половину школы собраться под окнами директорского кабинета и горланить «Another brick in the wall» — вторая дала делу ход. В итоге директор вылетел с должности, его зам и самый оголтелый «активист» оказались за решёткой, а Госпожа получила новую фигуру — умную, талантливую и абсолютно преданную...

По субботам у Миранды собирался её клуб любителей фантастики, весьма интересовавший Госпожу. Клуб не только возмущал чопорное провинциальное общество — он мог стать отличным прикрытием для тайного общества, если оно понадобится. Для того, чтобы распространять идеи Госпожи он тоже прекрасно годился...

Их впустила незнакомая девушка лет семнадцати, одетая в форму колледжа, кивнула и тихо сказала:

— Вы — Дороти Сент-Жак? Мири предупреждала, что вы придёте, но я сейчас не хочу её отвлекать — она очень интересные вещи говорит...

Она открыла дверь, и Госпожа услышала:

— ...уважение к чужим обычаям. Хорошо, давайте уважать... Давайте уважать прекрасный обычай относиться к женщине, как к скоту, или уничтожать произведения искусства, потому что изображать человека — это, видите ли, грех! Давайте уважать тех, кто убивает своих детей, отказываясь от лечения — ведь в их сказках ничего не говорится о переливании крови! Давайте не будем праздновать Рождество — ведь это оскорбляет мусульман! Думаете, я преувеличиваю? Пока — да, но только пока. Пока что всё это только начинается, но уже лет через десять мои слова про Рождество уже не будут гиперболой. Именно поэтому мы и договорились: мы не пишем про извращения всех мастей — если только они не были неотъемлемой частью того общества, в котором живут персонажи, но и тогда не строим на них сюжет. Ты обещала это наравне со всеми, Диана — и ты нарушила обещание. Стыдись!

— Миранда, ну как вы можете верить в эту чепуху?! — воскликнула её собеседница.

— Брэдбери перечитай, — посоветовала Миранда. — сорок лет назад он всё это описал...

— Браво! — открыв дверь, Госпожа несколько раз хлопнула в ладоши. — Когда я захвачу мир, ты будешь моим замом по пропаганде.

Собравшиеся — разнополая и разновозрастная компания — расхохотались, даже не догадываясь, что Госпожа не шутила.

— О, ты всё-таки пришла! — Миранда широко улыбнулась. — Знакомьтесь, ребята — Дороти Сент-Жак, психолог, однажды спасшая мне жизнь, и мой теперь уже бывший ученик, Гарри Поттер — в будущем если не Тёмный властелин, то бариста.

— Ну, шутки у тебя не умнее нормы, — ухмыльнулась Госпожа, предъявляя публике коробку, — поэтому, чтобы не получилось, что мы зря явились, предлагаю выпить кофе с печеньем и как следует познакомиться...

На платформе девять и три четверти царила обычная суета. Галдели дети, вопили питомцы, пронзительно свистел ярко-алый паровоз... Гарри это порядком раздражало, но вместе с тем и занимало — как и его спутниц. Кончено, все трое представляли, что их ждёт... Но представлять и точно знать — разные вещи, и все трое немного нервничали — в конце концов, домой они теперь не вернутся до каникул, а как сложатся дела в школе — кто знает?

Бестолково метались по платформе Уизли — мамаша никак не могла разом уследить за всеми детьми и мужем, с кислой миной прошествовали Малфои, окружённый невнятными шепотками, прошёл Невилл Лонгботтом... Его Гарри проводил задумчивым взглядом — Учитель настоятельно просила по возможности наблюдать за ним. Что-то в Лонгботтомах ей не нравилось, но что именно — Гарри не знал и не особенно хотел знать. Были тайны, на которые он пока что не мог замахнуться... Пока. Рано или поздно придёт и их черёд, и тогда многое изменится...

— Пошли, что ли, пока ещё места есть, — прервала его размышления Гермиона.

Свободное купе обнаружилось почти сразу — последний вагон не пользовался популярностью. Закрыв дверь и забросив багаж на полку, Гермиона устроилась у окна и поинтересовалась:

— А что это за суматошная рыжая семейка, да ещё и так нелепо одетая? Кстати, я их ещё на той стороне видела — они несли какую-то чушь про маглов.

— Уизли, — моментально опознала Дафна. — Туповаты, трусоваты, бездумно преданы Дамблдору, бравируют своей нищетой, хотя могли бы неплохо зарабатывать — они владеют несколькими десятками акров земли, на которой не работают поисковые заклинания.

— Ясно... А эта клоунада к чему была?

— Видишь ли, маглорождённым обычно трудно найти проход, поэтому кто-нибудь всегда задерживается, чтобы привлечь внимание... Но такой перфоманс устраивают только Уизли. Это уже не в первый раз, но сегодня всё ещё хуже, чем обычно, из-за Гарри. Вы же читали «Взлёт и падение тёмных искусств»?

Гарри читал — и был абсолютно согласен в оценке с Учителем. А она обозвала эту книгу «продуктом интеллектуальной мастурбации на фоне хронического алкогольного делирия». Фактов в этой книге не было вообще, хоть немного разумных предположений — тоже, зато нелепых выдумок и восхваления дела «Света» и мудрости Министерства имелось сверх всяких пределов. Это была настолько лобовая пропаганда, что Гарри иногда даже становилось стыдно за соотечественников... Впрочем, «Ежедневный Пророк» был ещё хуже.

Поезд тронулся, и Гарри, глядя на проплывающий за окном город, пытался понять упорную веру магов в собственное превосходство, когда железобетонные (во всех смыслах) доказательства обратного были у них перед глазами.

Да, магия могла многое — но ещё больше не могла. Технология, конечно, тоже не всемогуща — но куда менее ограничена... Уже хотя бы потому, что никак не зависела от личных способностей пользователя, тогда как у мага могло просто не хватить сил на заклинание.

В частности, именно поэтому полноценную защиту от огнестрельного оружия маги так и не смогли создать...

Но главной проблемой магов было отнюдь не это — в конце концов, компенсировать слабые стороны сильными не так уж и сложно. Нет, проблема была гораздо глубже — у магов не было теории магии. Были отдельные попытки, но они рассматривали сугубо частные случаи, не пытаясь сделать никаких обобщений. Им даже не приходило в голову, что это возможно...

И у Гарри была на этот счёт одна идея — ещё довольно смутная и сомнительная, но пока что ничему не противоречившая. Правда, очень обидная для магов... но это уже их проблема.

На этом размышления Гарри были бесцеремонно прерваны — в купе вломился Уизли.

— Э... Здесь свободно? — спросил он, топчась на пороге.

— Ты бы хоть представился, — вздохнул Гарри, достав справочник по новой версии «Си». — Стучаться тоже не повредит, хотя сейчас это уже неактуально.

— Я это... Рон. Рон Уизли, — кое-как представился рыжий. Извиниться, что характерно, даже и не подумав.

— Гермиона Грейнджер.

— Дафна Гринграсс.

— Гарри Поттер.

Рон сперва замер с раскрытым ртом и пустыми глазами, а затем его прорвало:

— Ух ты! А у тебя правда есть шрам? А можешь показать? Братья обзавидуются, когда узнают, что я дружу с Гарри Поттером! А ты на какой факультет хочешь попасть? Самый лучший — это Гриффиндор...

— Рон, — Гарри захлопнул книгу, сбив Уизли с мысли — или того, что её заменяло. — Молчи и слушай.

С Уизли всё было ясно — ленив, честолюбив, глуп и внушаем. Весьма вероятно — трусоват. Возможно — не столько глуп, сколько нетренирован. Неизбежно — завистлив. Нужен ли он? Пока неясно, но и сразу списывать не стоит...

Рон замолк на полуслове, а Гарри продолжил:

— Почему ты вообще решил, что можешь называть меня своим другом? Кто ты такой, чтобы предлагать мне свою дружбу, Рон Уизли? Чем ты можешь меня заинтересовать? Мою дружбу следует заслужить, Рон Уизли — впрочем, шанс у тебя есть. Сможешь доказать свою полезность — вернёмся к этому разговору, а пока — всё. Свободен!

Рон настолько ошалел от краха своих фантазий, что молча развернулся и вышел из купе, забыв закрыть дверь. Облегчённо вздохнув, Гарри снова открыл книгу — но, как оказалось, обрадовался он рано.

— Только посмотрите, какая рожа у этого предателя крови! — донёсся из коридора манерно растягивающий слова голос. — Кто это его так?

В купе заглянул бледный блондин с прилизанными волосами, одетый демонстративно дорого, отчего смотрелся то ли педерастом, то ли нуворишем. За ним маячили два совсем уж дегенеративного вида здоровяка, однако в купе они не совались.

— Полагаю, ты и есть Гарри Поттер, — продолжил белобрысый. — Я — Драко Малфой, и ты должен знать это имя. Мы — аристократы магического мира, и ты должен понимать, что без нашего покровительства ничего не добъёшься... Да ещё и не умея выбирать друзей. Ладно бы Гринграсс, хотя их интерес к маглам явно чрезмерен, но какая-то грязнокровка...

— Все чистокровные — такие дегенераты? — не обращая на Малфоя внимания, спросила Гермиона.

— Не все, но многие, — ответила Дафна. — Поколения близкородственных браков, возможно даже, братьев и сестёр — относительно Блэков, его родственников по матери, есть очень серьёзные подозрения...

— Да как ты посмела!.. — завизжал Малфой. — Мой отец об этом узнает!

— Вон, — спокойным голосом приказал Гарри, захлопнув книгу. — Ты глуп, жалок и абсолютно бесполезен, поэтому постарайся не путаться у меня под ногами. Тогда, может быть, останешься цел...

— Ты... — Малфой побагровел. — Ты...

— Вон! — Гарри направил в голос немного магии — трюк, который ему как-то показала Учитель — и Малфоя вынесло из купе.

— Драко, конечно, идиот, — Дафна взмахом палочки закрыла и заперла дверь, — но это даже для него перебор. Обычно он несёт меньший бред...

— Может, перенервничал? — пожала плечами Гермиона. — Он, я думаю, типичный домашний ребёнок, избалованный и плохо социализированный... Кстати, что за чушь он городил про аристократов?

— Какие-то их собственные фантазии, — отмахнулась Дафна. — Блэки ещё эту тему любили — и где те Блэки?.. «Быть Блэком — быть королём» — так один и сказал, без шуток... Только Кромвель тоже не шутил, а без головы даже инферналы не обходятся. И разумеется, это их ничему не научило...

Разговор сам собой закончился, и Гарри вернулся к чтению. Навыки терять не хотелось — и относилось это не только к программированию.

Прятаться от всей Вселенной в крохотном мирке мракобесов и невежд Гарри Поттер не собирался...

Станция Хогсмит Гарри Поттера разочаровала. Обшарпанная бетонная платформа уместно смотрелась бы где-нибудь в Сибири или на севере Канады, но никак не посреди Шотландии. Деревня Хогсмит тоже не слишком впечатляла, по крайней мере, издали. Сумерки и расстояние скрадывали детали, и отсюда Хогсмит выглядел типичной — картинка в учебнике — средневековой английской деревней. Неудивительно, если вспомнить, что мировоззрение магов застряло где-то на том же уровне...

— Первокурсники! — раздался на платформе гулкий голос. — Первокурсники, все ко мне!

Голос принадлежал гуманоиду футов под восемь ростом, волосы и бороду, по-видимому, не стригшему и не чесавшему никогда... Гермиона немедленно уставилась на гуманоида с настолько явным желанием его препарировать, что дети вокруг невольно подались в сторону.

Гуманоид назвался Хагридом, сенешалем Хогвартса, и принялся грузить новичков в лодки — по четверо в каждую. Четвёртым в их компании оказался явный маглорождённый, почему-то показавшийся Гарри смутно знакомым.

— Что ж, полагаю, мне следует представиться, — незнакомец протянул руку, — Джастин Финч-Флетчли...

— Сын лорда Финч-Флетчли? — тренированная память выдала досье, и Гарри мгновенно сделал стойку. Такие кадры действительно могут решить всё... — С трибуны предложить считать религиозный мотив преступления отягчающим обстоятельством... Удивляюсь, как консерваторы на него не накинулись с кулаками. Ах да, прошу прощения — Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Дафна Гринграсс.

— Поттер? Мальчик-который-выжил?

— И который не любит, когда его так называют. Впрочем, если в этом есть необходимость... — Гарри прищурился. — Кстати, ты понимаешь, куда попал?

— А что не так?

— Видишь ли, для тех, кто определяет политику магического мира ты — «никчёмный грязнокровка», что-то среднее между парией и дрессированой обезьяной. Добавь к этому отсутствие нормального образования...

— И что же делать?.. — Джастин впечатлился, но, как и рассчитывал Гарри, разозлился.

— Пока что — учиться, — Гарри снял очки и помассировал переносицу. — В том числе и тому, чему в Хогвартсе не учат — благо, такая возможность есть. Учитель с удовольствием поможет... На каникулах, естественно. И уже сейчас начинать распространять нужные идеи и вербовать сторонников — думаю, ты представляешь, как это делается.

— Гарри, нам же всего одиннадцать!

— Век назад ты бы уже помогал отцу разбираться с арендаторами — хотя бы и занимался всякой мелочью. Наш ровесник в те времена спокойно мог быть юнгой на отцовском судне... а полувеком раньше — барабанщиком в армии. Так что... Кое-что мы можем уже сейчас. Тем более, что мы не сами по себе — за нами наши семьи. За тобой — лорд Финч-Флетчли, за мной — Учитель, доктор Сент-Жак, родители Гермионы — известные в медицинских кругах врачи, семья Дафны вообще принадлежит к элите магического мира... Мы справимся, Джастин. Мы все.

Хогвартс произвёл на Гарри куда лучшее впечатление, чем всё остальное. Замок неоднократно достраивали и перестраивали — без всякой системы, но вполне гармонично. Наверняка это был самый выигрышный ракурс, но это было несущественной мелочью... И то, что Гарри прекрасно понимал цель этого представления, впечатление не портило.

Шоу должно продолжаться — и оно продолжалось. Грот, истёртые ступени, короткая речь Макгонагалл, привидения — всё это должно было разогреть эмоции и настроить на ожидание чуда, сломав рамки привычного... И оно исправно работало, готовя детей к встрече с Распределяющей Шляпой.

Гарри внимательно следил за распределением, особое внимание уделяя знакомым именам. Дафна, разумеется, оказалась на Слизерине, Малфой — тоже, Джастина после недолгого размышления отправили на Хаффлпаф, а Лонгботтома — на Рейвенкло. Гермиона Грейнджер оказалась на Гриффиндоре, а он сам...

«- Так, что тут у нас... — раздалось в сознании Гарри. — Хм... Не боишься труда, жаден до знаний, стремишься к власти, тебе неведом страх — одним словом, тебе подойдёт любой факультет, но всё же я отправлю тебя на Гриффиндор.

— И почему же?

— Видишь ли... Хаффлпаф — дом мастеров, что работают, обеспечивая себе и своей семье достойную жизнь. Рейвенкло — дом мудрецов, их цель — знание, и ради него они готовы на многое. Слизерин — дом интриганов, желающих власти и привилегий, что она несёт с собой. Гриффиндор — дом храбрецов, что стремятся к победам и славе. Всё это так, но всё это для тебя — лишь средство. Цель же... Цель слишком велика для меня. Ты не мастер, не мудрец, не правитель и не воин. Таким же был и Годрик, и ты — его истинный наследник по духу, если не по крови. Ты — мессия, а потому...»

— Гриффиндор!!

Садясь за стол, Гарри поймал внимательный взгляд Гермионы — и его хватило, чтобы понять: ей Шляпа сказала почти то же самое. Мессия и апостол... Да будет так.

* * *

Альбус Дамблдор любил наблюдать за распределением и угадывать, кто куда попадёт. Получалось почти всегда — всё же за долгую и бурную жизнь он научился разбираться в людях — но бывали и сюрпризы...

С чистокровными было проще — они почти всегда поколение за поколением учились на одном факультете. Как Уизли на Гриффиндоре или Гринграсы на Слизерине, например. Нет, были, конечно, исключения наподобие Сириуса Блэка — но как редкие исключения... А были Поттеры, которые отметились на всех факультетах всех европейских школ. И вот очередной Поттер в Хогвартсе — а директор не знает, что и думать...

С самого начала у него были планы на мальчишку, и толика здорового цинизма для них была нужна — но получилось-то совсем другое! И что теперь будет, Дамблдор не представлял и даже гадать не стал бы.

Лучше всего, если Гарри окажется на Хаффлпафе — дружелюбные и горой стоящие за своих барсуки будут для него наилучшей компанией. Хуже всего — Рейвенкло, где он окончательно замкнётся в себе... Гриффиндор? Что ж, тоже неплохо, но почему так долго? Что такого увидела Шляпа, в чём убеждала? Шляпа не расскажет, по крайней мере, ему — может, кому-нибудь из преемников...

Дамблдор закрыл глаза. Сегодня он ошибся дважды — Невилл Лонгботтом отправился на Рейвенкло, а маглорождённая Грейнджер — на Гриффиндор, хотя должно было быть наоборот. И оба раза Шляпа думала необычно долго... Странно. ещё одно звено в цепи странностей, начавшейся десять лет у развалин дома Поттеров. Сила, явившаяся той ночью в мир, до сих пор никак не проявляла себя, но Дамблдор был уверен: все эти странности, или, как минимум, большая их часть — её рук дело. Правда, при этом было непонятно, какие цели она преследует, и как они соотносятся с его целями — но тут уж ничего не поделаешь. Постоянная бдительность, как скажет Аластор, ну и, конечно, не забывать о главном...

Дамблдор перевёл взгляд на гриффиндорский стол и едва заметно улыбнулся. Кажется, один друг у Гарри уже появился — а значит, всё не так уж плохо. План придётся подправить, не без этого, но он воспитает мальчика, как надо. Ведь Дамблдоры приходят и уходят, а Дело остаётся — и кто поведёт людей против возродившегося Волдеморта, если не Гарри Поттер, Мальчик, который выжил?..

Сентябрь прошёл как-то незаметно. Слишком много времени и сил приходилось тратить на мелочи, ни на что не влияющие и совершенно ненужные, но почему-то обязательные — вроде писания птичьим пером на пергаменте. Причём пергамент исключительно в виде свитков — объём текста измерялся исключительно в футах. В принципе, вполне ожидаемо при отсутствии страниц, но для человека, привыкшего к счёту слов или строк кода и байт не слишком удобно. Писать на свитке было ещё неудобнее, но все попытки выяснить, почему необходимо делать только так, получали один ответ: «так всегда делали». Намёки же на то, что за тысячу лет человечество перешло на бумагу, шариковые ручки, пишущие машинки и даже текстовые процессоры разбивались о глухую стену полнейшего непонимания...

В итоге и Гарри, и Гермиона писали черновики и конспекты исключительно шариковой ручкой и в тетради, а для письменных работ использовали авторучку. Преподаватели на это реагировали по-разному, но не запрещали — Макгонагалл попыталась было возмутиться, но Гермиона заметила, что подобного запрета в уставе Хогвартса нет, а право ученика на жалобу в попечительский совет — есть. Макгонагалл поджала губы, но придираться не рискнула, и в результате к октябрю их примеру последовало большинство маглорождённых.

Гарри был порядком удивлён — такого он ожидал скорее от Снейпа... но, похоже, при встрече с Поттером зельевар зависал, а после перезагрузки просто игнорировал его. И это было плохо — Снейп мог принести планам Учителя немало пользы. Алхимиком он был настолько же хорошим, насколько никчёмным педагогом, искренне ненавидел Гриффиндор вообще и Поттера в частности — но учил на совесть.

Причины этой ненависти Гарри не понимал, но факт оставался фактом, и разработкой Снейпа занялась Дафна.

Рон Уизли и Драко Малфой за месяц проявили себя полными придурками, Невилл Лонгботтом — вообще не проявил. Последнее немного настораживало, но оставалось в допустимых пределах, так что Гарри по этому поводу не беспокоился... А в общем и целом, сентябрь выдался не слишком интересным. Даже любители таращиться на «Мальчика-который-выжил» — и те успокоились...

Поскольку большую часть программы Гарри уже освоил, он мог себе позволить не слишком напрягаться на уроках, вместо этого наблюдая и делая выводы. Выводы получались нерадужные...

Виктория Гринграсс была права — никакой здоровой конкуренции в Хогвартсе не было и близко, и заслуга в этом была, в первую очередь, Макгонагалл и Снейпа — ну и потакавшего им Дамблдора, разумеется. Оба самым беспардонным образом подсуживали своим — но у Снейпа это получалось гораздо лучше. Так, однажды он дал Малфою два балла за то, как он держал нож и тут же выдал лекцию о том, как важны в зельеварении любые мелочи. Что интересно — у тех, кто последовал примеру Малфоя, зелья действительно получались лучше...

Макгонагалл же банально завышала оценки своим и занижала слизеринцам, судя по всему, уверенная, что никто этого не замечает. Кстати, могли действительно не замечать — наблюдательностью маги обычно не блистали...

— Уныние, — констатировал Гарри, когда компания собралась в пустующем классе. — Совершенно бесперспективный материал. Я, конечно, начал потихоньку промывать мозги Уизли, но когда ещё результат будет...

— То же самое, — вздохнула Дафна. — Кстати, не ты науськал Рона на Малфоя?

— Он сам при моей минимальной помощи, — сообщила Гермиона. — Я как раз намекнула ему, что друзья Избранного — друзья и мои, и только так, а тут явился Малфой и начал доставать меня... Ну, Рон и влез, а дальше мне и делать ничего не пришлось. Дуэль сегодня в полночь, в Зале наград, но Малфой, конечно, настучит Филчу...

— Уже, — уточнила Дафна. — Может, намекнуть ему, что там будет и Гарри? Он тогда наверняка вылезет посмотреть, как его скрутят, и сам попадётся...

— Не думаю, что он настолько туп, но попробовать можно, — хмыкнул Гарри. — Ладно, завтра узнаем, что к чему...

Утром Рон обнаружился в гостиной — целый, но взвинченный. Едва дождавшись Гарри и Гермиону, он бросился к ним и громким шёпотом сообщил:

— Гарри, дружище, там такое было!..

— Во-первых, что я тебе говорил про пользу? — Гарри едва заметно поморщился. — Во-вторых, ты привлекаешь внимание. Хочешь что-то сказать — садись за завтраком рядом и говори спокойно. А в-третьих, если ты и дальше будешь орать, я наложу на тебя Силенцио.

Рон внял и замолчал. Он молчал до самого Большого Зала, и только усевшись рядом с Гарри и Гермионой, принялся рассказывать. Говорил он, правда, постоянно сбиваясь, перескакивая с пятого на десятое, бурно жестикулируя — и при этом непрерывно набивая рот, так что понять его было сложно.

Тем не менее, картина получалась простая и вполне ожидаемая — Малфой, как и собирался, донёс Филчу, тот едва не накрыл компанию, полночи гонял их по всему Хогвартсу и в итоге загнал в тот самый запретный коридор. В коридоре была незапертая дверь, за которой обнаружилась огромная трёхголовая собака, лежащая на люке в полу. Собака, к счастью, проснулась далеко не сразу — незадачливые дуэлянты успели сбежать и не останавливались до самой гостиной...

— Что ж, потенциал есть, — хмыкнул Гарри. — Хотя пользуешься ты им... Ладно, твоя находка компенсирует твою дурацкую выходку, так что запишем это тебе в плюс.

— А что это вообще было? — тут же прицепился рыжий.

— Потом, — отмахнулся Хендри. — Цербер в школе — не та задачка, которую решают с наскока.

Рон надулся было, но быстро успокоился и с удвоенным энтузиазмом принялся за еду.

— Цербер — это не проблема, — констатировала Гермиона, делая вид, что конспектирует занудный монолог Биннса.

— Проблема в люке, — согласился Гарри. — Что такого можно спрятать в Хогвартсе, что для его охраны нужен цербер?

— Всё, что угодно — от философского камня до базы Доктора Ноу, — пожала плечами Гермиона. — Мне больше интересно, почему именно в Хогвартсе?

— Самое безопасное место Великобритании, — ответил Гарри, — как известно. Надо бы самим посмотреть, но отложим до квиддичного матча — в этом безумии всем будет не до нас.

Квиддич Гарри Поттер искренне ненавидел. В основном по вине Макгонагалл — та при каждом удобном случае напоминала, что его отец был прекрасным игроком и намекала, что на следующий год он обязан вступить в команду. Гарри, к спорту равнодушный, намёки игнорировал, но Макгонагалл не успокаивалась... В итоге Гарри объявил, что не желает иметь ничего общего с квиддичем, на стадионе не появится никогда — разве что там будет происходить нечто, к квиддичу не относящееся, а любой, кто сунется к нему с этой темой, получит либо проклятие, либо зуботычину — на выбор сунувшегося.

В тот же день Макгонагалл вызвала его к себе, отобрала палочку и заявила:

— Мистер Поттер, ваше последнее высказывание абсолютно недопустимо! Это... Это просто отвратительно! Ваш отец был замечательным игроком, болевшим за честь факультета, и прекрасным товарищем, готовым прийти на помощь, а вы?.. Я вижу, как вы держитесь на метле, вижу вашу реакцию — да уже сейчас, в нарушение всех школьных правил, вас можно было бы взять в команду — но вы просто оскорбляете ваших товарищей, а теперь ещё и угрожаете им! Что вы себе позволяете?! Вы должны... — Макгонагалл сбилась.

Ей нередко приходилось распекать своих учеников, и видела она всякое — но не такую равнодушную скуку с налётом брезгливости.

— Профессор, — и голос соответствующий. — Для начала я попросил бы вас вернуть палочку — у вас нет никаких оснований для её изъятия... как и полномочий.

Макгонагалл едва заметно поморщилась, но палочку вернула — Поттер был, к сожалению, прав.

— Спасибо, — продолжил он. — Профессор, я неоднократно говорил, в том числе и вам, что не интересуюсь квиддичем и не намерен вступать в команду. Это не возымело действия, и я был вынужден принять соответствующие меры. Если и моё предупреждение не принесёт результата, я буду вынужден перейти к названным действиям. Также я хотел бы напомнить, что никоим образом не являюсь Джеймсом Поттером, никогда его не знал и жил в совершенно других условиях...

Это был удар ниже пояса, и он сработал — Макгонагалл едва заметно вздрогнула, отвела глаза и сказала:

— Можете идти.

— Что от тебя хотела старая кошка? — спросила Гермиона, стоило ему вернуться в гостиную.

— Квиддич, — брезгливо дёрнул щекой Гарри. — Сверхценная идея нашего декана. Я обязан обожать квиддич, потому что его обожал мой отец, как я смею ненавидеть квиддич, если так похож на отца — стандартный набор. Ах да, ещё намёки на мою недостаточную героичность... Интересно, как это вписывается в планы Дамблдора?

— Думаешь, у него есть какие-то особые планы насчёт тебя? — хмыкнула Гермиона.

— Мисс Грейнджер, наш милый чудаковатый дедушка Дамблдор — политик уровня Киссинджера, а я — чёртов национальный герой. Естественно, у него множество планов с моим участием... И к тому же он, по словам Учителя, не верит, что Волдеморт окончательно мёртв. И лично мне кажется, что интересующий нас люк имеет к этому какое-то отношение.

— Весьма любопытный вывод, — Гермиона отложила книгу. — Ты не мог бы его развернуть?

— Могу, — Гарри уселся на диван рядом с подругой. — Допустим, что подонок не умер окончательно — способы есть. Поскольку я жил у маглов, причём в месте, где магический фон низок, добраться до меня он не мог, даже если узнал, где искать. Но в свой черёд я отправлюсь в Хогвартс — а вот туда он уже может добраться и закончить начатое. Дамблдор, естественно, это прекрасно понимает и устраивает ловушку, составной частью которой и является коридор со всем его содержимым. Как, логично?

— Если допустить, что подонок не умер окончательно и намерен тебя добить — то более или менее, — Гермиона наматывала прядь волос на палец. — И если первое принципиально возможно, то со вторым возникают некие проблемы... Твоя семья была далеко не первой, которую вот так вырезали, но только за тобой он явился лично. Странно, не правда ли? Конечно, это делает твоё предположение более вероятным, но...

— Есть какое-то пророчество про меня и подонка, — хмуро сообщил Гарри. — Точного его текста Учитель не знает — или не рассказала мне — но суть его, думаю, очевидна.

— Тогда получается даже слишком правдоподобно, — Гермиона снова взялась за книгу. — Над этим стоит подумать — но сначала посмотрим, что нашёл наш рыжий миньон.

Квиддич выманил из школы почти всех, и особого риска не предвиделось. Главное — не попасться на глаза Филчу или его кошке прямо в коридоре... А всё остальное — пустяки. Филч, строго говоря, тоже — от него было несложно оторваться и ещё проще — отвлечь, свалив что-нибудь заклинанием. Как бы старый сквиб ни ненавидел учеников, полтергейста он ненавидел куда сильнее, что порой приводило к конфликту инструкций. Выбирая между учениками и Пивзом, он, как правило, выбирал последнего...

Лестница работала исправно, Пивз не наблюдался, Филч — тоже, и добраться до двери им никто не помешал. Дверь действительно была заперта на простейший замок...

— Даже без Алохоморы тут дел минут на пять, — фыркнула Гермиона, изучив замок. — Неудивительно, что даже Рон смог сюда пролезть... Ладно, открываем??

— Открываем, — согласился Гарри. — Можно даже без магии... Хотя твои познания иногда меня нервируют.

— Ничего страшного, — улыбнулась Гермиона, запустив в замок шпильку. — Просто родители научили меня кое-каким полезным трюкам. Так, на всякий случай... Ну вот, готово!

Замок щёлкнул, Гермиона приоткрыла дверь и заглянула в щель.

— Ага, — сказала она. — Собака. Трёхголовая.

— То есть цербер, — констатировал Гарри, заглянув в щель. — Интересно, что он охраняет?

— Думаю, пора валить, — Гермиона захлопнула дверь. — Эта тварь просыпается...

Выскочив из коридора и скатившись по лестнице, Гермиона достала блокнот и, словно продолжая разговор, заявила:

— Кто-то же должен знать график их движения!

— Например, директор, — ответил Гарри, не представлявший, о чём идёт речь.

— Это само собой, — согласилась Гермиона, — у него вообще должен быть пульт управления лестницами...

— Если он вообще существует, — не узнать приближающееся шарканье было нельзя, и Гарри чуть повысил голос, — а они могут и по программе работать.

— Особенно при штурме...

— Хогвартс последний раз осаждали во время войны Роз, так что если пульт и был, его наверняка давно потеряли или сломали, — фыркнул Гарри. — А если тебе так интересно — спроси у Филча, пока он тут, он тоже знать должен.

Гермиона обернулась, «заметила» завхоза и крикнула:

— Мистер Филч, можно вас на минутку отвлечь?

Филч подобного не ожидал и на пару секунд завис, чем Гермиона воспользовалась и перешла в наступление.

Через десять минут Филч всё-таки сбежал, но большую часть требуемой информации он к тому времени выдал.

График был, составляли его многие — или копировали висевший у Филча в комнате. Управлять лестницами директор мог, но это было сложно, неудобно и утомительно, да к тому же древние артефакты частенько сбоили...

Вернувшись в гостиную, Гермиона достала блокнот, перелистала его и вздохнула.

— Нам нужна музыка, — сообщила она. — Но даже если мы закажем музыкальную шкатулку, это нам мало что даст — её хватит на час-два, не больше.

— А больше и не понадобится, — заметил Гарри, читая письмо Учителя. — Если мы провозимся там дольше, нас наверняка хватятся... И к тому же подземелье вдвоём не проходят.

— Если постараться, то и в одиночку можно, особенно рейнджером.

— Предпочитаю классический квартет. Кстати, было бы неплохо протащить настолку в Хогвартс...

— Успеется. Пока надо заказать шкатулку и разведать хотя бы начало этого подземелья, а там видно будет.

— Принято, — кивнул Хендри.

Гарри не любил Хэллоуин. Будь у него такая возможность, он не пошёл бы на пир... И, как оказалось, многое бы потерял.

Квиррел, ворвавшийся в зал с дикими криками про тролля и упавший в обморок, внёс в праздничную тягомотину приятное разнообразие. Особую пикантность сцене придавала фальшивость обморока...

— По гостиным, ага, — буркнул Гарри. — Половину Хогвартса прямо троллю навстречу... Ладно, Слизерин наш директор недолюбливает, но Хаффлпаф-то за что?

Мысль была совершенно очевидной, и Гарри ничуть не удивился, обнаружив, что к ним присоединилась большая часть первокурсников с Хаффлпафа. В отличие от Макгонагалл — та не только удивилась, но и принялась возмущаться.

— Как это понимать, молодые люди?! — прошипела она. — Вам всем было сказано оправляться в гостиную!

— Мэм, но ведь наши комнаты как раз в подземелье, — напомнил Джастин, — а мы отстали...

— Тогда вам надо было вернуться в зал!

— Мы успели отойти слишком далеко, — ответила рыжеволосая девочка, — и не хотели заблудиться ещё больше или столкнуться с троллем, если он вылезет, а потом заметили вас и пошли за ребятами.

На это Макгонагалл оказалось нечего сказать — действительно, трудно ожидать, что первокурсники рискнут пробираться мимо тролля...

— Что ж, полагаю, у вас действительно не было другого выхода. Экспекто патронум! — Макгонагалл продиктовала появившейся призрачно-серебряной кошке сообщение и взмахом палочки отправила её прочь.

— Профессор, а что это за заклинание? — конечно же, Гермиона осталась верна себе.

— Вы будете изучать его не раньше пятого курса — отмахнулась Макгонагалл. — Надеюсь, все на месте?..

Как выяснилось на следующий день, пострадал только Квиррел — в суматохе кто-то заехал ему по самому чувствительному месту. Совершенно случайно, конечно же...

Снейп, как рассказала Дафна, отправил первый курс и часть второго с Флитвиком, так что весь переполох они переждали в гостиной Рейвенкло — и не напрасно, тролль был пойман рядом со слизеринским общежитием...

— А Снейп куда разумнее, чем можно подумать, — хмыкнула Гермиона, выслушав рассказ.

— Правда, в голове у него кромешный ад, — добавил Гарри. — Но он пригодится — надо как-то его свести с Учителем, а уж она его вылечит... Хотя она его наверняка и сама пригласит, я ей всё равно напишу.

— Кстати, он ещё и тёмный маг неслабый, — добавила Дафна, — говорят, хочет преподавать ЗОТИ, но Дамблдор против...

— Тем более, такими кадрами не разбрасываются, — Гарри поправил очки. — Значит, решено: попробуем затащить Снейпа к Учителю. Дафна, начинай его потихоньку обрабатывать — ему, конечно этого будет мало, но... Ладно, до следующего приступа квиддича мы всё равно ничего не сделаем, так что предлагаю заняться учёбой и прочим. У нас тут всё-таки школа, а не подземелье с драконами...

— Хотя разница и невелика, — ехидно добавила Гермиона.

* * *

Отложив письмо ученика, Госпожа в задумчивости сплела пальцы перед лицом.

Снейп... Да, ученик прав, он невероятно перспективен — но не менее сложен для разработки. Что ж, тем интереснее... и письмо она Снейпу напишет. Позже, когда получит информацию от Дафны и уточнит портрет. И продумает, как организовать с ним встречу — приглашать его сюда явно не стоит... Впрочем, это можно поручить Гринграссам. Скажем, на Рождество...

Да, приоритет Снейпа необходимо повысить, но на первом месте по-прежнему сестра — благо, хотя бы удалось выяснить, почему она затихла. Ничего неожиданного — сейчас она слишком занята анализом своего провала с Фенриром и ещё несколькими оборотнями, так что до января она вряд ли что-то предпримет. Хотя, разумеется, никто не застрахован от сюрпризов... наподобие лежащего на столе журнала.

Жаль, что она не обратила на него внимание раньше — но по отзывам «Придира» выглядел обыкновенным жёлтым листком с мешаниной из богемы, мистики и низкопробной эротики...

На деле же всё оказалось куда веселее.

Содержание «Придиры» не было бредом — гораздо больше это походило на творение сюрреалиста, но и это предположение было, как минимум, неточным. Ксенофилиуса Лавгуда — редактора и, видимо, единственного автора — можно было счесть наивным чудаком, если не просто сумасшедшим, но это было ошибкой. Возможно — катастрофической.

Тем не менее, Лавгуд определённо не был нормальным человеком — он вряд ли вообще был человеком...

Лавгуд был абсолютно неизвестной величиной, и просто чудо, что он до сих пор не столкнулся с ней... Или сумел остаться незамеченным — отрицать сходу такую возможность не стоило.

В любом случае, Лавгуда, кем бы он ни был, требовалось тщательно изучить. И, если получится, склонить на свою сторону... Впрочем, в том, что у неё получится повлиять на это существо, Госпожа сомневалась. Прежде всего — потому, что не понимала, с кем имеет дело. Ксенофилиус Лавгуд определённо не был человеком — вот только и никаким известным магическим существом он не был столь же определённо. Следовательно... Ситуация пахла открытием, а знание Госпожа ценила наравне с властью. Знание — сила... а сила ей необходима.

Развернувшись к компьютеру, Госпожа несколько секунд разглядывала призывно мигающий курсор, и принялась печатать.

Компьютер позволял не только как угодно править уже готовый текст — а Госпожа и сама пока не представляла, что напишет — но и дополнительно заинтересовать Лавгуда.

Маги привыкли к перу и чернилам, были знакомы с типографским шрифтом или пишущей машинкой — но принтер давал совсем другую картину... К тому же все и всегда писали письма исключительно от руки. Как минимум, внимание она точно привлечёт, а дальше... Дальше всё будет зависеть от результата.

Наконец, перечитав в очередной раз письмо, Госпожа осталась довольна, отправила его на печать и расслабилась под пронзительный треск принтера. Она не просто отправит письмо — глазами совы она проследит за реакцией на него и, возможно, сможет понять хоть что-нибудь...

Угроза или просто загадка? Такой же гость из иного мира или один из легендарных обитателей волшебных холмов? Враг или союзник?

Кто вы, мистер Лавгуд?

Шотландская зима отличалась от лондонской в худшую сторону — сырости было не меньше, а холода гораздо больше. Отопление же в замке было типично английским...

— Не понимаю, почему нация, создавшая величайшую империю, не в состоянии создать нормальную систему отопления, — выдал Гарри, пододвинув кресло к камину. — Гермиона, как ты думаешь, этот камин можно трансфигурировать в пенсильванский?

— Во-первых, сил не хватит, во-вторых, я не знаю, как он устроен, а в-третьих — старая кошка не даст и опять заведёт песню про согревающие чары, — вздохнула Гермиона. — Я уже пробовала спросить её про теплоизоляцию...

— Зачем нужны громоздкие и бесполезные магловские выдумки, когда есть магия — я угадал?

— Почти дословно. А сама ведь полукровка...

Гарри прикрыл глаза, с тоской вспоминая дом Учителя — с мощным бойлером, собственной скважиной и даже генератором в подвале. Да уж, хорошо, что в Хогвартсе хотя бы нормальная канализация есть...

— Знаешь, я тут заметил кое-что... — заговорил он. — Ты конспекты Рона видела?

— Лучше не напоминай. Мало того, что пишет хуже, чем курица лапой, так ещё и полно ошибок...

— Так вот, ты удивишься, но большинство чистокровных имеет проблемы с правописанием, даже взрослые. То же самое со счётом — на уровне начальной школы, если не хуже, базовых знаний об окружающем мире у того же Рона вообще нет, и он в этом не одинок... И ещё — у всех, кроме Дафны, проблемы с социализацией — похоже, они практически ни с кем вне семьи не общались.

— Так и есть, — кивнула Гермиона. — Очень узкий круг общения, практически — две-три семьи, включая собственную, кроме того, сами семьи обычно невелики. Ничего удивительного... Вообще, мне кажется, что общество магов — племенная община на уровне Новой Зеландии до Мушкетных войн.

— Только сейчас заметила? — хмыкнул Гарри, достал тетрадь и принялся рисовать блок-схему программы. — Я это давно понял...

И быстро написал на полях: «Рон припёр газету с заметкой про кражу из Гринготса. Посмотри и выскажись».

Гермиона молча кивнула.

Гарри стёр послание и продолжил чертить, а Гермиона, помолчав, заговорила:

— Знаешь, я тут посмотрела, поспрашивала — и кое-что заметила... Похоже, что в магическом сообществе действует политика вытеснения маглорождённых и полукровок из магловского мира — и при этом здесь их рассматривают, как людей второго сорта. Обрати внимание — ни язык, ни литературу нам не преподают, нумерология не обязательна и только с третьего курса, причём берут её немногие, естественных наук нет вообще — получается, у человека есть только начальное образование. Ни работы, ни перспектив — и даже если он попытается уйти, вскоре вернётся, и будет согласен на любую работу. Без всяких перспектив по эту сторону Статута, за мизерную плату — зато постоянно слышащие, что им невероятно повезло. Нет, можно, конечно, нанять репетитора, но такая возможность есть не у всех, да и три месяца в году, причём не подряд — этого всё-таки мало для нормального обучения.

— Ну а чего ты ожидала от изоляционистов с замашками Хьюстона Чемберлена? — пожал плечами Гарри. — Было бы странно, если бы они вели себя иначе... Слушай, может, это в отдельную подпрограмму вынести?

— Вынеси, — Гермиона оторвалась от камина, забрала со стола газету и вернулась. — Что ты вообще хочешь получить в итоге?

— Звонилку, — сообщил Гарри. — Наша телефонная компания не меняла оборудование, по-моему, со времён Тьюринга, так что качество и стабильность связи ты можешь представить.

— Могу. Кстати, что это с нашим рыжим миньоном?

— Он опять пытался подраться с Малфоем, за что его отправили к Хагриду, а потом он примчался, размахивая старой газетой. Видите ли, Гринготс ещё летом чуть не ограбили...

— Такие идиоты находятся регулярно, — фыркнула Гермиона. — Право, не думала, что он такой тормоз... Так, стой, даже я вижу, что это какая-то фигня!

Отобрав тетрадь, Гермиона прочитала: «Хагрид сказал, хотели украсть вещь директора, но он её забрал до того», и написала в ответ: «Думаешь, это прячут в данже?»

— Совершенно верно, — согласился Гарри, вернув себе тетрадь.

Действительно, что же ещё?.. Да и где ещё держать вещь, которую пытались украсть из Гринготса и которая принадлежит Дамблдору?

Что это за вещь — пока не имеет значения, ясно только, что она невелика и обладает огромной ценностью...

— Кстати, если бы ты решил ограбить Гринготс, что бы тебе понадобилось? — неожиданно спросила Гермиона.

— Пара инженерных танков, по взводу сапёров и спецназа минимум, и очень много взрывчатки.

— А если только на магии?

— Ковен боевиков, лучше всего санкт-галленский или золотурнский, и две-три бригады разрушителей проклятий. Собственно, примерно такие силы все прошлые разы и использовались... Погоди, ты что, думаешь, что вора пропустили специально?

— Ну да. Поставили ловушку, но он сумел вывернуться... Гарри, если ты это оставишь в таком виде, люди из телефонной компании сожгут твой дом, — Гермиона отобрала тетрадь и написала: «Данж — ловушка, больше туда не лезем.»

— Ладно, сделаю, — проворчал Гарри, стирая запись. — Рон, не надо на меня так смотреть — ты нервируешь.

Рон не внял и продолжал таращиться на схему, а затем, отвиснув, разразился потоком вопросов — один другого нелепее.

— Так... — минут через пять не выдержала Гермиона. — Гарри, нам не нужен невежественный слуга. Готовься, Рон, тебя ждёт беспощадная муштра...

— Э-э... — Рон попятился. — А может, не надо?.. Я буду учиться, честно!

— Надо, Ронни, надо, — протянула Гермиона, ласково улыбаясь. — Ты ведь хочешь быть другом Гарри?

— Да! — обречённо-воинственно воскликнул Рон и поспешил скрыться.

Проводив его взглядом, Гарри поинтересовался:

— Ну и зачем?..

— Полноценно учить его я не собираюсь, — пожала плечами Гермиона. — Так, необходимый минимум, чтобы он понимал, что от него требуют. А вот мозги ему промыть необходимо — Уизли близки к Дамблдору, а нашему директору я не слишком доверяю... И поэтому хочу, чтобы верность Рона принадлежала нам.

— Разумно, — согласился Гарри. — Тем более, что его будет не жалко, если что-нибудь пойдёт не так.

— Какой добрый мальчик... — хмыкнула Гермиона.

В Хогвартсе было скучно. Это не было чем-то необычным, но менее раздражающим от этого не становилось. Даже наблюдения за магами не слишком помогали — маги тоже были скучными...

В Хогвартсе не предусматривалось никакого организованного досуга для учеников, а возможностей досуга неорганизованного общество предоставляло очень мало. Квиддич, карты и плюй-камни — вот и все развлечения в Хогвартсе... Да и во всей магической Британии, если уж на то пошло.

Об этом и зашёл разговор на очередной встрече тайной ложи.

— Ну а что ты хотел? — пожала плечами Гермиона, выслушав рассуждения Гарри. — Своей культуры у магов нет, магловскую они игнорируют — вот и остаются только квиддич да Локхарт...

— А это что такое?

— Бездарный, но очень модный писака, — Гермиона поморщилась. — Взяла недавно у одной старшекурсницы полистать... Самолюбование в каждой строчке, и наверняка уйма вранья, но для того, чтобы разобраться, надо лезть в Защиту, а это...

— Не с нашим преподавателем, — вздохнул Джастин. — И вряд ли этот Локхарт пишет хуже.

— Уверяю тебя — гораздо хуже. Но больше читать нечего...

— Кстати говоря, — Хендри достал из кармана письмо, — Учитель пишет о некоем журнале «Придира» и его издателе, Ксенофилиусе Лавгуде.

— Лавгуды... — задумчиво протянула Дафна. — Вообще-то, странно, что Учитель ими не заинтересовалась раньше.

— Говорит, только сейчас прочитала журнал, — Гарри перечитал письмо и снова спрятал его. — Спрашивает, что о нём известно.

— Да почти ничего, — Дафна разглядывала стоящее в углу пыльное зеркало в резной раме. — Это очень, очень старая семья... Именно семья, они не сохраняли фамилию, но не узнать их сложно, и... Ребята, что не так с этим зеркалом?!

— А что с ним не так? — удивилась Гермиона. — Зеркало как зерка... ой...

— Ага, — согласилась Дафна. — Но согласись, карта хороша...

— Какая ещё карта? — вскинула брови. — Я вижу нас пятерых — вместе с Учителем — в лаборатории!

— Кресло спикера меня вполне устроит... — ухмыльнулся Джастин. — Гарри, а ты что видишь?

— Я показываю не ваше лицо, но ваше заветное желание... — Гарри провёл пальцами по раме.

— Ты о чём?

— Это написано на раме. Оно показывает наши желания... и я не собираюсь в него смотреть.

— Разве тебе не интересно?

— Не говоря уже о том, что я не желаю, чтобы в моём подсознании рылись... Гермиона, я никогда не поверю, что ты не читала «Фауста» и не представляешь, чем кончаются игры с желаниями.

— Читала, — согласилась Гермиона. — Мама сказала, что любой маг обязан её прочитать, и не единожды... И знаешь, я с ней согласна.

— Значит, ты меня поймёшь, — кивнул Гарри. — Вингардиум левиоса!

Зеркало приподнялось над полом и развернулось к стене.

— А теперь давайте всё же вернёмся к Лавгудам, — Гарри прошёлся по классу. — Дафна, что вообще про них известно, кроме того, что это старая семья?

— Да в том и дело, что ничего о них толком никто не знает. Мерлин, даже их родословная даже им толком неизвестна! В общем, всё, что я знаю — его жена Пандора то ли пропала, то ли погибла несколько лет назад, а дочь в следующем году пойдёт в Хогвартс. Вроде бы она дружит с младшей Уизли, но... Лавгуды на самом деле очень скрытные, а Ксенофилиус — единственный, кого мама опасается.

— Луна нам пригодится, — заметил Гарри, — но это дело будущего. Про старшего я Учителю напишу сегодня же... Со Снейпом у нас что?

— Пару намёков я сделала, — Дафна пожала плечами, — а остальное за Учителем. Кстати, имейте в виду, что он друг старшего Малфоя и, говорят, крёстный младшего. Ну, это-то вряд ли, конечно, но первое — факт...

Гарри пожал плечами — Малфои его не интересовали, Учителя — тем более. Всё их влияние держалось на взятках, и потому было недолговечным, ненадёжным и для планов Учителя несущественным. Конечно, на тактическом уровне они могли досадить — но не более, да и то один раз. Гарри вообще не мог представить никого, кто смог бы досадить Учителю дважды...

— Кстати, Малфоем заинтересовался Лонгботтом, — что странно. В войну эти семьи были с разных сторон...

— Учитель в чём-то подозревает Алису, — напомнил Гарри. — А те же Уизли неоднократно поминали, что она слишком сильно изменилась. Нет, понятно, что такое бесследно не пройдёт, но...

— Слишком большие изменения?

— Именно, — кивнула Дафна. — Мама её знала, пусть и не очень близко, и говорит, что это совсем другой человек.

— Одержимость? — предположила Гермиона.

— Возможно, — кивнул Гарри. — И Учитель, как минимум, догадывается об этом. И кажется мне, что это привет из её прошлого... А то, что она не из Канады, я думаю, всем нам уже ясно?

— Мне это было понятно почти с самого начала, — пожала плечами Дафна. — Это маг не нашей эпохи, Мерлин по сравнению с ней — мальчишка... И давайте пока об этом забудем. Эта тайна нам сейчас не по силам, но в свой черёд мы всё узнаем... Поэтому давайте пока про каникулы поговорим.

Гермиона, сидевшая на парте, пристально посмотрела на неё и сообщила:

— После праздников мы пройдём полное медобследование в госпитале ВВС — папа всё уже организовал.

— Зачем?! — в один голос воскликнули Гарри и Дафна.

— Ну, во-первых, в самом безопасном месте Великобритании явные проблемы с безопасностью, — Гермиона довольно точно скопировала интонации Макгонагалл, — и это не говоря о любой давно забытой дряни, носителями которой они могут быть. Во-вторых, твоё, Гарри, обследование может здорово повредить Дурслям — ты же не откажешься от такого случая? Ну и в-третьих... Я — образцовая маглорождённая, ты — полукровка, Дафна — чистокровнее некуда... Ну, вы поняли, по глазам вижу.

— Семейка вивисекторов, — вздохнул Гарри. — Надеюсь, у вас хоть какие-то мирные планы есть?..

— Горные лыжи, — сообщила Гермиона. — Жаль, всего на пять дней... Но для начала и этого хватит.

— Пойдёт, — Гарри тряхнул головой. — Учитывая, что Учитель наверняка заманит к себе Снейпа, я бы в этот момент предпочёл оказаться где-нибудь в другом месте — и не у Дурслей, естественно.

— Ходят разные слухи про твоих родственников... Всё и правда так плохо? — неожиданно спросила Дафна.

— Нет, — Гарри отвернулся к окну. — Всё гораздо хуже. И позволь, я не буду рассказывать, как именно респектабельное английское семейство относилось к своему племяннику, пока магам не было дела до своего героя... Для его же собственного блага, конечно.

Гарри на мгновение зажмурился, вспоминая первую встречу с Учителем, и продолжил:

— Дамблдор сказал Учителю, что всё это — ошибка, в которой он раскаивается... Только я что-то не вижу никакого раскаяния — он всё так же играет жизнями всех, до кого только может дотянуться. Не знаю, что он там напланировал для меня — а этих планов не может не быть — но меня они не устраивают...

— Как будто его идеи устраивают нас, — фыркнула Дафна. — Знаешь, все эти пророчества, разговоры про Избранного, идеи твои... Ты ведь мессия, Гарри...

— А вы — мои апостолы, — Гарри отвернулся от окна. — Ты удивишься, Дафна, но Шляпа сказала мне то же самое...

* * *

Северус Снейп в очередной раз перечитывал письмо в поисках подвоха. Подвох не находился — то ли был слишком хорошо спрятан, то ли его всё-таки не было, во что Снейп верить не желал.

Но, видимо, разобраться с этим можно было, только приняв приглашение... А принимать его Снейп опасался.

Дороти Сент-Жак была даже не тёмной лошадкой, а чёрной дырой — невидимой, но приводящей в хаос привычные пути. Никто не мог сказать о её прошлом ничего достоверного — или не хотел, как постоянно отделывающееся дежурными отписками канадское Министерство Магии. Она просто появилась в Британии — и одним своим существованием нарушила хрупкое равновесие, установившееся после войны. Она могла быть кем угодно — кроме посредственной волшебницы из Канады — и Снейп не поставил бы и ломаного кната на то, что хоть кто-то приблизился к истине в своих догадках. Даже Дамблдор, подозревавший в ней агента ЦРУ, ошибался... Так же, как и те, кто хотел видеть в ней наследницу Тёмного Лорда.

Дороти Сент-Жак была гораздо страшнее.

Снейп, мастер обеих ветвей ментальной магии, способный обмануть Волдеморта, откровенно боялся её. Просто потому, что она не нуждалась в магии, чтобы сделать с человеческим разумом всё, что пожелает. Подчинить себе, разрушить, исцелить... Проклятье, она заставила Дамблдора признать свою ошибку! А Поттер? Поттер, этот наглый сопляк, хитрая и циничная тварь, ни капли не похожая на отца... И с глазами матери. Да, похоже, он один знал, какой хитрой и подлой умеет быть Лили Эванс... Да полно, была ли там не то что любовь, а хотя бы дружба? Или его просто использовали, а потом выбросили, найдя инструмент получше?

Снейп смотрел на письмо — но видел паутину лжи, сомнений и надежд, в которой столько лет старательно запутывал самого себя и которую давно был не в силах разорвать. Может быть... Может быть, кто-то другой если не разорвёт её, то хотя бы даст ему нож.

Снейп зажмурился, открыл глаза и снова перечитал письмо. Подвох? Да сколько угодно — ему уже нечего бояться. Терять — тоже, ну а что он может приобрести... Что ж, пока не спросит — не узнает. Быть может, он сможет вырваться из тюрьмы, которую построил себе сам... И уж точно никто и никогда не приглашал его в качестве объекта исследования.

Снейп пододвинул чистый лист и принялся писать. Встреча состоится — на каникулах и в отсутствие Поттера. Пусть он хоть десять раз её ученик — ему, Снейпу, и в школе Поттера много!

Коукворт превосходно смотрелся бы на каком-нибудь плакате левых про ужасы капитализма. Нищета, безработица и криминал... А ведь когда-то это был вполне зажиточный городок — но сперва разорилась старая ткацкая фабрика, за ней умерли станкоремонтные мастерские, а в прошлом году закрылся химический завод, выпускавший пороха для армии... И город умер.

Госпожа, в своё время потратившая немало сил на поиски мастеров, такого расточительства понять не могла — но результат её вполне устраивал. Прибирать этот мир к рукам она, пожалуй, начнёт именно с Коукворта... Но это будет позже, а сейчас у неё другая цель.

Снейп.

Раз уж ему комфортно назначить встречу у себя дома — так тому и быть. Ей будет только легче...

Вот и нужный дом. Звонка нет, но на стук отзываются почти сразу.

— Счастливого Рождества, профессор.

— Издеваетесь? — Снейп посторонился, пропуская гостью.

— Небольшая подколка помогает расслабиться, — обезоруживающе улыбнулась Госпожа. — Тем более, что праздник уже завтра.

— Доктор Сент-Жак... — Снейп вздохнул. — Ваш интерес к моей скромной особе, честно говоря, настораживает. Я допускаю, что всё, сказанное вами в письмах — правда, но вы же не думаете, что я поверю, будто это вся правда?

— Если бы вы так подумали, я была бы разочарована, — хмыкнула Госпожа. — Естественно, что вы мне не доверяете — доверие может быть только взаимовыгодным...

— И в чём же моя выгода? — Снейп поднял бровь.

— Я могу изгнать демонов, что терзают вас, Северус, — голос Госпожи стал мягче. — Могу освободить вас из ада, в который вы заточили себя десять лет назад. Могу дать свободу творить и исследовать...

— В обмен на мою душу, — хмыкнул Снейп. — Прекрасно. А теперь давайте поговорим, как серьёзные люди.

— Не возражаю, — легко согласилась Госпожа.

Её устраивал любой разговор со Снейпом — наживку он проглотил, а всё остальное уже дело техники...

* * *

Гермиона Грейнджер выросла в окружении врачей, её родители были стоматологом и анестезиологом, и разнообразной медицинской техники за свои двенадцать лет она видела немало...

Но не такой совершенной и не в таких количествах. И уж тем более ей не приходилось испытывать её на себе...

Друзья Дэна Грейнджера из Королевских ВВС подошли к его просьбе абсолютно серьёзно, и юных магов действительно осматривали, как астронавтов. То есть долго, тщательно и со вкусом, затянув обследование на несколько дней, да так, что мальчишки до сих пор краснели, столкнувшись в коридоре кое с кем из врачей.

Но рано или поздно всему приходит конец, и вот в руках Джин Грейнджер четыре толстые папки с результатами.

— М-да... — протянула Джин, бегло просмотрев результаты. — Вот, значит, как...

— Ну что там? — Гермиона только что не подпрыгивала от нетерпения.

— Там много всякого, — ответила Джин, — и этого достаточно, чтобы лишить Дурслей опекунства, а жирного тупицу — изрядной порции акций его фирмочки, можно даже всю долю потребовать... Ладно, подробности оставим нашей фее и её юристам и поговорим о биологии — и таки да, с её точки зрения вы не совсем люди. Как минимум, подвид Homo sapiens, не ближе.

— И в чём это выражается? — поинтересовался Гарри.

— Во множестве мелочей, — Джин снова открыла папку. — Если говорить коротко, то у вас организм работает эффективнее. Разница не запредельная, конечно, но заметная — как между эфиром и галотаном... Гм... Ну, думаю, вы поняли. Более прочные ткани, лучше усваиваются кислород и питательные вещества, выше скорость нервного импульса — она вообще упирается в физический предел, лучше регенерация — и на этом фоне твой шрам, Гарри, выглядит довольно странно. Ладно, о шраме отдельно — теперь будет самое интересное... Смотрите!

Четверо подростков склонились над листом с разноцветными пятнами.

— Ничего не понимаю, — признался Гарри спустя десяток секунд.

— Мам, я всё-таки не умею читать томограммы, — Гермиона покачала головой.

— А это в нашем случае и не нужно, тут всё написано, — Джин постучала карандашом по странице. — Не вдаваясь в подробности — у всех вас на пределе разрешения видно некую структуру в мозге... Которой нет у обычных людей.

— Думаете, именно она отвечает за магические способности? — спросил Джастин.

— Однозначно утверждать пока рано, но похоже, что так, — согласилась Джин. — Сквибов бы ещё посмотреть... Ну да ладно, материал наберём.

— А со шрамом что не так? — сменил тему Гарри.

— Хотя бы то, что он вообще есть, — Джин перелистнула несколько страниц. — А также тем, что похож на келоид, только растёт гораздо медленнее — практически, вместе с тобой.

— На что похож? — Гарри на всякий случай ощупал шрам, но ничего нового не обнаружил.

— Такой рубец, который безобразно разрастается, а потом успокаивается, если его не трогать, — пояснила Джин, — но это не твой случай, хотя гистология похожа... Но самое странное не это — в шраме обнаружена электрическая активность, которой там, по идее, неоткуда взяться. Как будто там очень примитивная нервная система...

— Учитель говорила, что чувствует в шраме магию — наверно, дело в этом.

— Лучше бы с этим разобраться побыстрее, — вздохнула Джин. — Я люблю иметь дело с аномалиями, но не тогда, когда это касается моих близких.

Гарри вздохнул и снова потёр шрам — новость не вызвала у него восторга. Можно подумать, ему мало мало тёткиного визга про ненормальность, чтобы ещё и настоящая аномалия вылезла...?

* * *

Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете, пил чай и подводил итоги года. Вроде бы год как год... Но всё-таки что-то было не так.

«Что-то не так» — эту фразу можно было объявить девизом года. Что-нибудь постоянно шло не так, как ожидалось... Сперва распределение — хотя Шляпа, бывало, и не так чудила, потом сам Поттер оказывается совсем не таким, как он представлял.

Взять хотя бы его друзей — из гриффиндорцев там была одна Гермиона Грейнджер, зато имелись ученик Хаффлпафа и — что уж совсем невероятно — слизеринка! Может, конечно, они познакомились ещё до школы, но всё равно, странноватый набор... если только не взглянуть на это дело под другим углом. В самом деле, никому в магическом мире не требовалось объяснять, кто такие Гринграссы. Отец Джастина Финч-Флетчли — магловский лорд, член Палаты Лордов. Джин Грейнджер, мать Гермионы — врач и учёный, хорошо известная в медицинских кругах. Гораций начинал свой клуб похожим образом... Но нет, сходство лишь кажущееся. Гораций собирает полезных людей — талантливых, известных, богатых — любых, лишь бы они могли оказать ему какую-нибудь услугу. Гарри же собрал вокруг себя нужных людей — тех, с чьей помощью мог получить доступ к нужной ему сфере... Магловская наука, политика и бизнес, магическая элита — уж не агентов ли влияния воспитывают Гарри и его наставница? А эта история с иском против Дурслей? Нет, с тем, что с опекой они не справились, Дамблдор не спорил — но они не морили его голодом, не избивали до полусмерти — а то, что этим занимался их сын, вряд ли заинтересует суд. Значит, появились какие-то новые факты? Но какие? И как это повлияет на его планы и, самое главное, на защиту мальчика? Опека отойдёт Дороти, в этом сомнений нет, но она не в родстве ни с Поттерами, ни с Эвансами... или нет? Проклятье, в этом хаосе не разобрался бы и сам Мерлин!

Даже то, что мальчик уже проявил себя лидером, не слишком радовало. Потому что Альбус Дамблдор, великий светлый маг, сомневался — чьим вождём станет Мальчик-Который-Выжил?

* * *

— Мама, тебе надо отдохнуть.

— Пожалуй, ты прав, — Душелов захлопнула папку и встала из-за стола.

Вряд ли за несколько часов что-то изменится, а отдых ей сейчас явно не помешает...

Душелов прекрасно отдавала себе отчёт — сейчас ей с сестрой не тягаться. Истинное Именование требует времени, пусть и немного, но главное — прямого контакта, а лицом к лицу ей против Ардат не выстоять. Ей нужны бойцы — мясо, которое задержит проклятую тварь на необходимое время... Вот только Ардат — не дура, она прекрасно это понимает и набирает Взятых. Против которых мяса потребуется слишком много… Значит, придётся все же продолжать эксперименты. В конце концов, в прошлый раз всё шло правильно до самого конца, и если бы несчастному ублюдку не вздумалось подохнуть... Впрочем, новый покрепче, должен выдержать.

Потянувшись, Душелов взглянула на часы и решила заняться пленником.

Молодой оборотень поднял голову и вызывающе уставился на Душелова.

— Что, надумала поиграть? Мой... Хрра!..

Толстый блёкло-зелёный побег сдавил горло оборотня, перекрыв очередной поток непристойностей.

— Пожалуйста, не оскорбляй мою маму, — флегматично произнёс Невилл, опустив палочку.

— Невилл, зафиксируй его, — попросила Душелов, разминая пальцы, — только шею всё-таки отпусти — нам не надо, чтобы он задохнулся.

— Так? — несколько взмахов палочкой, и оборотень намертво притянут лианами к решётке.

— Именно. А теперь... Извини, Скабиор, но тебе придётся немножко умереть... Или совсем — это уж как получится...

Побеги разошлись, и оборотень упал на пол. Попытался подняться, снова упал, хрипло закашлялся, сплюнув кровью.

— Алохомора, — замок клетки со скрежетом открылся.

Оборотень застонал, с трудом, цепляясь за прутья, поднялся и, глядя на Душелова налитыми кровью глазами, прохрипел:

— Моя жизнь есть служение тебе, госпожа...

Возвращение в Хогвартс обошлось без приключений — четвёрка попросту заперлась в купе и не выходила оттуда до самого Хогсмида.

Разумеется, «станция» ничуть не изменилась, и Джастин, едва заметно поморщившись, сказал:

— Я тут кое-что посчитал на каникулах, и получилось, что тут без всякой магии можно быстро и дёшево построить металлический навес, на него накинуть чары для защиты от непогоды...

— И будет вся эта красота работать шесть дней за весь год, — хмыкнула Гермиона. — Оно не стоит затраченных усилий.

— Сначала я тоже так подумал, — согласился Джастин, — но потом позвонил Дафне и задал вопрос: как, собственно, работает «Хогвартс-экспресс»...

— И я ответила, что он, вообще-то, ходит еженедельно, потому что то количество только еды, которое требуется Хогвартсу и Хогсмиту, не полезет ни в какое расширенное пространство разумных размеров — сами знаете, объём невозможно растягивать до бесконечности. А ещё дважды в неделю он под видом магловского ретро-поезда возит столь же магловских туристов по Шотландии.

— Шутишь?

Вместо ответа Джастин молча протянул Гарри рекламный буклет — «Хогвартс-экспресс» на обложке не узнать было невозможно.

— Смотри-ка, и билеты недорогие, — хмыкнул Гарри, перелистав буклет.

— Чуть ниже средней цены, но мы не об этом, — продолжил Джастин. — Как видите, какое-то укрытие тут действительно нужно. Я написал нашему декану — и что мне ответили?

— Что это всё магловские глупости?

— Не в таких выражениях, но да. Волшебство проще, надёжнее и всегда с собой, поэтому не стоит и заводится. О том, что первокурсники даже из чистокровных нужные заклинания знают не всегда — ни слова. О том, что поездной бригаде сил не хватит весь груз зачаровывать — тоже.

— Там почти все — маглорождённые, — пожала плечами Дафна. — А ты, я думаю, уже и сам убедился, как вас воспринимают.

— И это Хафлпафф, — Джастин вздохнул. — Боюсь представить, что творится у вас.

— Маглы — всего лишь безмозглые животные, с которыми легко справится любой взрослый маг, — Дафна пожала плечами. — И маглы — кровожадные чудовища, которые, узнав о магах, немедленно всех перебьют, а остальных поработят. Что характерно, большинство древнейших и благороднейших придерживаются этих двух точек зрения одновременно...

— Ничего сложного, маглы это умеют даже лучше, — пожала плечами Гермиона. — В любом случае, этот вопрос мы сейчас не решим, хотя начинать уже можно. Правда, времени на это уйдёт...

— К вопросу о времени, — Дафна прищурилась. — Вы ведь помните про тот коридор... Если наши выводы верны, то, что там находится, обеспечит нас любым временем...

— Если они верны, если там не фальшивка — а если это ловушка, наверняка так и есть, — Гарри покачал головой, — многовато «если», не находите? Да и нужен ли он нам? И, самое интересное, сможем ли мы им воспользоваться?

— А что нам может помешать? — удивился Джастин. — Если предмет будет у нас в руках...

— Я предпочёл бы продолжить нашу беседу sub rosa, — Гарри снова покачал головой. — Мы почти пришли, и спокойно поговорить у нас не получится.

Нормально поговорить получилось только на следующий день. Собравшись в очередном заброшенном кабинете, четвёрка тщательно заперла дверь, устроилась в углу, после чего Гарри заговорил:

— Выкроил я на каникулах время кое-что почитать, и прочитанное мне не нравится... Очень похоже, что магистерий может использовать только создатель, поскольку Великое Делание преображает самого алхимика. Что скажешь, Дафна?

— Ничего не скажу, — нахмурилась слизеринка, — потому что не знаю. И не думаю, что кто-нибудь знает, исключая самого автора, так что это вполне возможно. И если ты прав...

— Ну, взглянуть на магистерий в любом случае стоит, — заметила Гермиона, — это само по себе ответит на кое-какие вопросы. Но ты, помнится, сказал, что он нам и не нужен?

— Да. Конечно, это неплохо бы обсудить с целителями, но пока не с кем... В общем, нам стоит подумать о модификации организма — магия здесь даёт немалые возможности, а уж если получится объединить её с технологией, это откроет неограниченные возможности.

— Хм... Возможно, — кивнула Дафна, — и магловский специалист у нас есть, но вот маг соответствующей специализации и взглядов... Я нужных людей не знаю, мама — тоже, но вот через кого на них можно выйти — догадываюсь...

— И кто же это?

— Лавгуды. Ксенофилиус притворяется безобидным чудаком, да так ловко, что обвёл вокруг пальца всех... ну или почти всех — некоторые всё-таки догадались, включая и Учителя, но таких и дюжины не наберётся. Он как-то связан с невыразимцами, мама так и вовсе думает, что он глава Отдела Тайн...

— А его дочь в этом году поступит на Рейвенкло, — подхватила Гермиона. — Я её возьму в разработку, так что нас станет пятеро...

— И на этом стоит остановиться, — сказал Гарри. — Нам, разумеется, так или иначе придётся привлечь немало людей, но вся полнота информации должна оставаться только у нас.

— Это даже не обсуждается, — кивнула Дафна. — Кое-что, полагаю, и Учителю не обязательно знать... Но это всё дело будущего, а нам нужен план на остаток курса.

— Не вижу причин что-то менять, — пожал плечами Джастин. — Но думаю, что разведать данж всё-таки стоит. Кроме того...

Джастин помялся и, понизив голос, продолжил:

— Наш факультет доставляет в Хогвартс всякие вещи, которых нет в списках разрешённых...

— Ожидаемо, — кивнула Гермиона. — И что вы можете предложить?

-Всё, что вообще можно достать.

— То есть, если мне понадобится «Клеймор»...

— Потребуется какое-то время, — Джастин пожал плечами. — Ты же понимаешь, это не та вещь, которую можно купить в магазине...

— Это многое упрощает, — заметил Гарри. — Полагаю, мы решили все вопросы? Прекрасно, тогда приступим...

Приступать ко всему сразу, разумеется, никто не собирался. Начали с теории, и Гарри изложил свои соображения насчёт модификаций в письме Учителю. В ответ пришли заключение врача о необходимости укрепляющих средств и почти приказ разузнать у Помфри всё, что только получится.

Откладывать дело Гарри не стал и явился в больничное крыло сразу после уроков.

— Два вопроса, — вздохнула мадам Помфри, когда он вошёл в кабинет и протянул ей бумаги. — Как вы до такого дошли и почему не явились ещё в сентябре?

— Потому что прошёл обследование только зимой, — с удручённым видом ответил Гарри. — А мои прежние опекуны... не слишком строго относились к своим обязанностям...

— А Дамблдор утверждал, что вы в полной безопасности! — возмутилась Помфри, перебирая зелья и выставляя на стол нужные. — Если это — безопасность...

— Полагаю, профессор Дамблдор переоценил их человеческие качества, — кротко заметил Гарри. — Кажется, он всегда старается не думать о людях плохо... Мадам Помфри, а вы про эти зелья не расскажете?

— Первый раз на моей памяти пациент интересуется лечением, а не пытается сбежать, — улыбнулась Помфри. — Ладно, слушай и не стесняйся переспрашивать, если меня занесёт.

Рассказывать Поппи Помфри умела прекрасно — получше некоторых преподавателей. Она не упускала ни одной важной детали, но избегала ненужных подробностей, так что Гарри оставалось только слушать да изредка задавать наводящие вопросы. Поппи отвечала на них совершенно спокойно — то ли не видела ничего необычного, то ли притворялась... Хотя ничего такого Гарри и не спрашивал — пока что его интересовала общая картина.

Картина же получалась любопытная — алхимия могла очень и очень многое... Конечно, всё, что он услышал, было лишь доступными первокурснику азами — но пока и этого было достаточно. Его идея была вполне жизнеспособной — а всё остальное уже было делом техники.

— Спасибо, — Гарри поудобнее перехватил коробку с флаконами. — Вы так интересно рассказываете — не то, что Снейп...

— Да, с детьми Северус работать не умеет и не любит, — вздохнула Помфри. — Но больше, в общем-то, и нет никого — Слагхорну много лет, а остальные Мастера — узкие специалисты... Ну да ладно, если ещё что захочешь узнать — заходи, только постарайся работы мне не прибавлять, ладно?

— И снова спасибо! — Гарри действительно был благодарен — такой источник информации...

Вернувшись в спальню, Гарри первым делом убрал зелья в сундук, после чего принялся за письмо Учителю, в котором беседу с Помфри изложил почти дословно, добавив свои соображения.

По его мнению, школьная целительница могла быть полезна, но привлекать её к работе на постоянной основе, а тем более — в открытую, смысла не было. Можно было попробовать натравить её на Дамблдора, но нужно ли? Да и в том, что это у него получится, Гарри сомневался...

Отправив письмо, Гарри не ожидал быстрого ответа — однако получил его на следующее утро. Записка: «Молодец, продолжай» была приложена к официальному пакету, вскрывать который Гарри не стал. И так будет множество ненужных вопросов, но в комнате хотя бы никто не попытается засунуть свой нос в бумаги... Времени хватит — он-то его впустую не тратит, и запас минут в пять есть всегда...

Убрав пакет, Гарри поймал взгляд Гермионы и кивнул. Скорее всего, речь идёт о лишении Дурслей опеки, но взгляд Гермионы всё равно не помешает — юридический язык, осторожный и непонятный, Гарри искренне ненавидел. Гермиона же гарантированно ничего не пропустит, а любые непонятные места разъяснит или сама, или с помощью Джастина, всерьёз нацелившегося на юридическую карьеру...

К немалому раздражению Гарри, в гостиной обнаружился Перси Уизли — наихудший представитель этого семейства. Как и Рон, Перси был глуповат и трусоват, как и близнецы — беспринципен, и сам по себе болезненно честолюбив. Должностью своей он невероятно гордился и пускал в ход полномочия при любом удобном случае... Даже если и то, и другое было лишь плодом его воображения — как сейчас, например.

— Ну-ка, покажи письмо, — потребовал Перси, едва увидев пакет.

— Тайна переписки относится к базовым правам человека, — ответил Хендри, — поэтому отстань.

— Дай сюда! — Перси протянул руку. — Вся официальная переписка идёт только через старосту, и я должен знать, с кем и о чём ты ведёшь переписку!

Всё это было откровенной ложью, и всё это было пропущено мимо ушей. Гарри просто ушёл из гостиной и вместе с Гермионой заперся в комнате. Перси, разумеется, принялся орать под дверью, но надолго его не хватило — опоздания на своё занятие Снейп не прощал даже слизеринцам.

В письме, как и ожидалось, было решение суда — Дурсли лишались опеки над Гарри, ему отходили акции Вернона, а опекуном становилась Учитель.

Никаких сюрпризов и, строго говоря, ничего секретного... Но наглость и глупость Уизли требовали наказания. К счастью, трансфигурация сегодня первым уроком...

— Профессор Макгонагалл, мне необходимо обратиться к вам по делу, не терпящему промедлений.

— Хорошо, — Макгонагалл вздохнула. — Только не забывайте, что у вас ещё уроки.

— Сегодня утром я получил решение суда о лишении Дурслей опеки надо мной. Староста Уизли потребовал, чтобы я передал пакет ему, не вскрывая, утверждая, что он якобы обязан просматривать официальные документы. Получив отказ, он попытался силой забрать бумаги, после чего я был вынужден покинуть гостиную и запереть дверь спальни. Тем не менее, староста Уизли не оставил попыток получить документы и был вынужден прекратить их только вследствие начала занятий. В связи с этим я настоятельно прошу подвергнуть старосту Уизли соответствующему наказанию за нарушение устава Хогвартса и объявить об этом публично.

Вроде бы получилось неплохо, хотя Джастин мог завернуть и покруче — впрочем, Макгонагалл хватило и этого. Вздрогнув, она сняла очки, посмотрела на Гарри недовольным взглядом и сообщила:

— Перси иногда слишком ревностно относится к своим обязанностям, и я, разумеется, поговорю с ним... Но вам стоит всё же проявить снисхождение к недостаткам окружающих. В конце концов, вы сами — достаточно сложный в общении человек...

— То есть, наказан староста Уизли не будет, — вздохнул Гарри. — Что ж, в таком случае я подам жалобу директору. Простите, что отнял ваше время, профессор.

— Перси Уизли получит взыскание, — объявила Макгонагалл в спину Гарри. — Я объявлю об этом во время обеда.

— В таком случае я воздержусь от обращения к директору, — не оборачиваясь, бросил Гарри.

Следовало отдать должное Макгонагалл — спустить дело на тормозах она не попыталась. Попросив всех не расходиться, она, едва исчезла последняя тарелка, объявила:

— Персиваль Уизли, до меня дошли сведения о вашем недостойном поведении сегодня утром. За это я назначаю две недели отработок и предупреждаю — ещё одна такая выходка будет стоить вам значка.

— Но я же...

— Три недели. И выучите наизусть устав Хогвартса — на это неделя. Не сможете ответить — опять-таки, лишитесь значка. Ясно?

— Да, мэм, — пробубнил Перси и смерил Гарри злобным взглядом.

Связать злобные взгляды на Поттера и выволочку за обедом гриффиндорцы сумели — но предпринимать ничего не стали. Персиваль Уизли не пользовался любовью однокашников, так что за его страданиями наблюдали со злорадным интересом.

Обо всём этом вечером доложил Рон — миньон исправно выполнял указания Поттера, всё ещё уверенный, что с ним дружат. Что поделать — умом Рон не блистал... Хотя и законченным дураком всё же не был.

Так или иначе, но настроения на Гриффиндоре Гарри пока вполне устраивали. Можно было сосредоточиться на разведке подземелья...

Расписание дежурств преподавателей Гермиона раздобыла давно, так что выбрать ночь, свободную от Снейпа, труда не составило. Оставался Филч — но с ним четвёрка не враждовала, да и присланная на Рождество «неизвестным другом» (то есть Дамблдором, как определила Учитель) мантия-невидимка была не лишней...

И одним субботним вечером четверо первокурсников встретились под лестницей, дожидаясь Филча.

— Чисто ушли? — спросил Гарри, разворачивая мантию.

— У нас не принято задавать лишних вопросов, — хмыкнула Дафна. — Главное — не попадаться.

— У нас — тем более, — добавил Джастин. — Да и если бы меня заметили, то пожелали бы удачи, и только. Это на Слизерине сдадут любого оступившегося...

Филч прошаркал мимо, как всегда, ворча себе под нос, и четвёрка, укрывшись мантией, выскользнула из укрытия.

Кости брошены, и прохождение началось.

Музыкальная шкатулка надёжно вырубила цербера, и Гарри с Джастином открыли люк. Дафна наклонилась над проёмом, подсвечивая палочкой, и констатировала:

— Тентакли.

— Какие-то лианы, — поправила Гермиона. — И, кажется, свет им не по вкусу...

Вниз полетела верёвка, и Джастин, зажав палочку в зубах, соскользнул вниз. Свет лианам и впрямь не нравился, они извивались на границе светлого пятна, но приблизится не решались.

— Можно спускаться, — констатировала Гермиона, и тут же отправилась вниз.

Спустя минуту вся четвёрка, стоя в пятне света, изучала самую обыкновенную дверь.

— Даже не заперто, — сообщила Дафна, — что ну очень подозрительно...

— Пока не зайдём — не узнаем, — пожал плечами Гарри. — Пошли уже.

За дверью оказался небольшой зал, под потолком которого истерично металась стая птиц... то есть крылатых ключей. Кроме них, имелась запертая дверь в дальней стене — и ничего больше.

— Очевидно, что ключ от этой двери где-то там, — Дафна разглядывала мельтешащие под потолком ключи. — И я даже знаю, какой — золотой здесь один... Только как его достать?

— В углу стоят два «Чистомёта» — заметил Гарри. — Похоже, меня всё ещё пытаются приохотить к квиддичу... Ладно, достать его несложно, но может получиться не сразу — ловим или оставляем до следующего раза?

— Ловим, — Гермиона взглянула на часы, — но дальше вряд ли пойдём. Время поджимает...

Достать ключ удалось только после того, как озверевший Поттер схватил вторую метлу и сшиб его, едва не попав Джастину по голове. Ключ подошёл, и четвёрка, открыв дверь, застыла на пороге.

— Скажи наркотикам «нет»' — выдала Гермиона, пришедшая в себя первой. — Или хотя бы «иногда»... Кто вообще мог додуматься до такой дурацкой идеи?

— Она гораздо хуже, чем ты думаешь, — отозвалась Дафна, разглядывая огромную шахматную доску, — потому что кому-то из нас, а может, и всем, придётся встать вместо фигур.

— Откуда такая уверенность?

— Читала про похожие ловушки, — пожала плечами Дафна. — К тому же у меня отличное обоняние, и если ему верить, где-то здесь тролль... Думаю, на сегодня хватит.

На обратном пути проблем не возникло, хоть Гарри и опасался, что обратно их не пропустят. Пропустили — видимо, главные ловушки были дальше. В принципе, и уже известного было достаточно для выводов... Однако четвёрка разошлась по гостиным молча — увиденное требовалось обдумать.

На следующий день компания, как обычно, собралась после уроков в пустом классе и Джастин спросил:

— Что здесь не так?

— Всё, — отозвалась Дафна. — Мы прошли три ловушки за двадцать минут, большая часть которых ушла на охоту за ключом. Шахматы тоже не впечатляют — там довольно простой этюд, с которым справится любой, кто вообще умеет играть в шахматы. Остаётся тролль — но и его опасность явно ограничена. Наверняка там есть и что-то ещё, но то, что мы уже видели, явно рассчитано не на архимага и даже не на Индиану Джонса. Больше похоже на пугало для школьников, и то не для особо любопытных...

— Хочешь сказать, что магистерия там нет?

— А вот это далеко не факт... — Дафна прошлась по комнате, заложив руки за спину. — Тот, кто действительно его ищет, вряд ли решит, что искомое будет защищено такими детскими ловушками и полезет туда в последнюю очередь, если вообще полезет. А возможно, его там вообще нет, и вся история — всего лишь дезинформация.

— Поэтому при первом же удобном случае надо дойти до конца — иначе мы ничего не узнаем... Хотя меня не оставляет подозрение, что нас туда ведут.

— Гарри?

— Да просто очень уж всё удачно складывается — то Хагрид проболтается, то лестницу заклинит, то Филч вылезет... Ну и нет лучшего способа привлечь внимание толпы школьников к любому месту, чем объявить его запретным, да ещё и в таких выражениях.

— Может быть... — задумчиво протянула Гермиона. — Но разве это что-то меняет? Останавливаться уже поздно... Кстати, Гарри, а что ты собираешься делать с магистерием, если он окажется настоящим?

— Изучить, естественно, — Гарри посмотрел на неё, как на сумасшедшую, — и создать собственный.

Март, вопреки всем опасениям, начался спокойно. Гермиона натравила сестёр Патил и Лаванду Браун на Лонгботтома, и получила обильный поток информации — по большей части бесполезной. Впрочем, если отбросить бесконечные вздохи «ах, он такой...», картина получалась довольно чёткой.

И чертовски подозрительной.

Гарри Поттер и сам отличался редким для своего возраста цинизмом и лёгким — пока — налётом паранойи, но Невилл Лонгботтом был ещё хуже. Лонгботтом был интровертом и индивидуалистом даже по меркам своего факультета, где подобное было нормой. Лонгботтом был совершенно беспринципен и воспринимал окружающих только как подопытных — Рэйвенкло всегда славился довольно зыбкой моралью, но он, кажется, просто не понимал, что это.

Учёба давалась Лонгботтому относительно легко — что-то получше, что-то похуже... Исключение составляла гербология — в ней ему равных не было. Спраут была от Лонгботтома в восторге, предрекая ему блестящее будущее в науке — но остальные её восторгов не разделяли. Преподаватели недолюбливали Лонгботтома — по разным причинам, но в основном из-за характера, а ученики откровенно побаивались. Кто-то другой с таким характером наверняка стал бы объектом насмешек... Но не Лонгботтом — из-за риска получить особо «изысканный» букет.

Этого было достаточно для доклада Учителю — и для того, чтобы не понравиться четвёрке. Лонгботтом мог создать проблемы в самый неожиданный момент... Да, пока что он никак не пересекался с их интересами, но так будет не всегда. К тому же он наверняка догадался о секрете запретного коридора и попытается проникнуть туда сам... А это значило, что надо спешить.

— Полагаю, наилучший момент для нового визита в данж — квиддичный матч, — заявила на очередной встрече Дафна. — Этюд я могу решить в четыре хода, но вот что делать с троллем...

— Если он есть, — возразила Гермиона. — К тому же, я уверена, что эта ловушка будет на одном уровне с остальными.

— И как ты предлагаешь справиться с троллем?

— Отвлечь. Ударить чем-нибудь тяжёлым. Проскочить мимо, в конце концов, — Гермиона пожала плечами. — Вообще, такое впечатление, что все эти ловушки должны не остановить и даже не просто задержать, а заставить выйти к цели в нужный момент. И вот это мне не очень нравится...

— Мне тоже, — согласился Гарри, — но выбора у нас и нет. Надо идти или во время матча...

— Или?

— Рон уже второй день ходит с таким видом, что любому ясно — он что-то знает, а позавчера я видел Хагрида в библиотеке, — сообщил Гарри.

— А вот это уже не просто странно, — Гермиона принялась наматывать прядь волос на палец, — потому как я не представляю, что Хагриду могло понадобиться в библиотеке.

— Да тут как раз всё ясно, — отмахнулся Джастин, — какая-то особо гнусная тварь, с которой он не умеет управляться. Может, даже дракон — от этого придурка вполне можно ожидать...

— Вряд ли дракон, но в целом ты прав, — Гарри взмахнул рукой. — Ладно, действуем по обстоятельствам, тем более, что наш рыжий прихвостень не сегодя-завтра проболтается...

Разумеется, Рон проболтался в тот же вечер. Зазвав Гарри сыграть в шахматы, он сообщил:

— Хагрид достал драконье яйцо и у него скоро вылупится дракон!

— Серьёзно? — действительность, похоже, превзошла все ожидания...

— Не веришь?! — возмутился Рон.

— Ты уверен, что Хагрид не шутит? Что его не обманули?

— Так шутить Хагрид не стал бы, — убеждённо заявил Рон, выдвигая пешку. — И он сказал, что брал книги и проверял, и всё совпало — яйцо настоящее. Норвежского горбатого.

— М-да... — Гарри снёс удачно подставившегося коня и задумался.

Дракон, мать его!.. Да через две недели эта тварь будет в состоянии сожрать Хагрида — а через месяц и попытается, выстраивать иерархию драконы начинают очень рано.

С другой стороны, уже через неделю будет готов отличнейший отвлекающий фактор — главное, чтобы Хагрид не попался раньше времени... Ну и неплохо было бы устроить так, чтобы дракон вырвался в нужный момент, но это некритично.

Впрочем, особых надежд Гарри на Хагрида не возлагал — добродушный и глуповатый полувеликан просто не мог не проколоться. Конечно, Дамблдор его прикрывает... но всему есть предел, и дракон в него уж точно не вписывается.

Записку от Хагрида Рон получил за завтраком, прочитал и сунул в карман. Очень поспешно — его счастье, что натнего никто не смотрел.

— Видимо, началось, — заметила Гермиона. — Кстати, если верить Патил, Лонгботтом с особым интересом отрабатывает «Ступефай».

— Ну, это полезно в любом случае, — пожал плечами Гарри, — но на мысли наводит.

— А я, — сообщила Дафна, — слышала, как наш декан угрожал Квиррелу.

— Так, а вот с этого места давай подробнее, — насторожился Гарри.

— Ну, мне надо было занести профессору домашние работы, — Дафна прикрыла глаза, вспоминая подробности, — дверь открылась, и из кабинета выскочил Квиррел, а профессор Снейп крикнул ему в спину: «Так легко вы не отделаетесь!» Я отдала работы и спросила, что случилось, но профессор ответил: «Это не затрагивает ни вас, мисс Гринграсс, ни ваших однокашников»...

— Гриффиндорцу он бы открыто заявил, что это не его дело, — хмыкнул Гарри. — Но само по себе довольно любопытно. Похоже, Снейп и Квиррел давно знакомы и ни малейшей радости по этому поводу не испытывают. А ещё похоже, что кто-то из них, если не оба, тоже нацелились на этот данж... Джастин, твои знакомые смогут организовать побег дракона во время матча? Если я не ошибаюсь, он к тому моменту будет с хорошую собаку размером, так что не заметить его будет сложно...

— Можно попробовать, — пожал плечами Джастин. — Но это же Хагрид. От него всего можно ожидать... В общем, я дам знать перед матчем.

— Принято, — кивнул Хендри.

На некоторое время в Хогвартсе воцарилось спокойствие... Обманчивое спокойствие. Чем занимался помимо учёбы — если занимался — Лонгботтом, оставалось неизвестным. Четвёрка готовилась к прохождению подземелья, параллельно присматривая за Хагридом, чтобы тот не попался раньше времени. Ну а все остальные просто учились и ждали квиддичного матча...

Впрочем, матча ждали все — для визита в подземелья момент был едва ли не идеальный. Даже Лонгботтом, как ни странно, квиддичем интересовался всерьёз... Не настолько, разумеется, как остальные, но и не игнорировал, как Гарри, так что шанс столкнуться с ним был невелик. Что делать при встрече, при встрече же и собирались решить — Гарри решительно не желал тратить время и силы на то, что вряд ли случится. Гермиона с ним была полностью согласна, а Джастин вообще собирался решить вопрос кулаками...

Сам рейд начался до безобразия буднично — цербер послушно заснул, дьявольские силки шарахнулись от «Люмоса», ключ успешно пойман...

— Заметьте, этюд всё тот же, — ухмыльнулась Дафна. — Ну что, начнём?

Этюд действительно оказался несложным — Гермиона и Дафна выиграли минут за пять, и команда двинулась дальше... Обнаружив тролля в соседней комнате.

— И что делать будем? — поинтересовался Джастин, зажав нос.

— Что-нибудь придумаем, — пожал плечами Гарри. — Например... Вингардиум Левиоса!

Дубина тролля взлетела под потолок, зависла и рухнула на голову своему хозяину. Тролль хрюкнул, закатил глаза и неаппетитной кучей осел на пол.

— Вот и вся проблема, — подвёл итог Гарри. — Двигаемся дальше.

В следующей комнате обнаружился стол с несколькими флаконами, запиской... и стеной огня, перекрывшей выход. Оба выхода.

— Просто прекрасно, — заявил Джастин. — И как, позвольте узнать, мы должны здесь пробираться?

— Задачка на логику, — фыркнула Гермиона, прочитав записку. — Не особенно сложная. Так, если подумать... Чёрт!

— Что там у тебя? — Гарри вскинул палочку.

— Нужного зелья всего одна доза, — сообщила Гермиона, — и если там босс...

— То у нас проблемы, — кивнул Гарри. — Но учитывая, как тут всё устроено — вряд ли. А вот ещё одна головоломка — наверняка. Ладно, не попробуем — не узнаем.

И он, прежде, чем кто-то успел отреагировать, выпил зелье и шагнул в огонь.

За стеной пламени оказалась небольшая комната, пустая, если не считать зеркала... Того самого, в которое он не стал смотреть.

Убедившись, что больше в комнате ничего нет, Гарри вздохнул, и, пробормотав:

— Ну, посмотрим, какое у меня заветное желание... — встал перед зеркалом.

Если верить зеркалу, заветным желанием Гарри Поттера было подвергнуть Философский камень рентгеноструктурному исследованию. Идея, в принципе, неплохая, но нужен сам камень — а как до него добраться?..

Именно в этот момент зазеркальный Поттер выключил установку, открыл камеру и, вынув камень из креплений, небрежно сунул его в карман и ушёл, довольно помахивая кассетой. Настоящий же Поттер, ошарашенный таким поведением двойника, машинально сунул руку в карман, в котором что-то мешалось — и извлёк неровный тёмно-алый кристалл размером с большую сливу, от которого отчётливо веяло магией...

— Гарри, ты в порядке?! — он даже не заметил, как погас огонь в проходе. — Ты достал?..

— В порядке. Достал, — Гарри поднял камень над головой. — Вот только...

— Что?

— С ним что-то не так, — Гарри протянул камень Гермионе. — Чувствуется какая-то неправильность... Попробуй, может, ты поймёшь?

Гермиона накрыла ладонью камень, зажмурилась и склонила голову к плечу.

— Ты прав, — сказала она, — действительно, какая-то... неполнота, что ли...

— Браво, мисс Грейнджер, — раздался в комнате новый голос. — Двадцать баллов Гриффиндору... И Слизерину с Хаффлпафом тоже.

— Профессор Дамблдор?!

— Собственной персоной, — Дамблдор, вышедший из неожиданно открывшегося прохода, весело блеснул очками. — Итак, для начала — поздравляю, вы вторая команда, которая получила приз и единственные первокурсники, которые вообще вошли в подземелье. Собственно говоря, на первокурсников всё это и не было рассчитано... Так что вы вдвойне молодцы!

— А на кого было, если не секрет?

— Никакого секрета — на всех желающих, мы просто не ожидали первокурсников. А поскольку никто из преподавателей не знает, что сделано другими, эта полоса препятствий была бы полезна и для них... — Дамблдор вздохнул. — Но им не интересно искать новое и познавать себя. Ну что ж, пора нам покинуть это место — пойдёмте, а по дороге я расскажу о вашей награде.

Разумеется, у подземелья имелся короткий и прямой выход... Ну ладно, не совсем прямой — зато прямо в директорский кабинет. Пригласив компанию рассаживаться, Дамблдор разлил чай, поставил на стол вазочку с конфетами и заговорил:

— Итак, то, что вы держите в руках — действительно философский камень, который мой друг и учитель одолжил мне для некоторых исследований, точнее, небольшая его часть, сплавленная с особого рода магическим стеклом. Вам предстоит выделить его... и воспользоваться по своему усмотрению. Конечно, свою истинную силу он обретает только в руках создателя... Но и того, что доступно вам или мне, достаточно для любых экспериментов.

— Полоса препятствий, значит... — протянула Гермиона. — Вы хотели испытать умение нестандартно мыслить и анализировать информацию?

— И это тоже, — согласился Дамблдор. — Но гораздо важнее было последнее испытание... Гарри, скажи, пожалуйста, что ты увидел в зеркале?

— Самого себя, исследующего магистерий, — ответил Гарри.

— То есть, ты хотел получить камень для того, чтобы постичь его природу и свойства, так?

— Так, — подтвердил Гарри, благоразумно умолчав, что это была далеко не единственная цель. — На самом деле, мы собираемся в будущем сами совершить Великое Делание...

— Вот поэтому зеркало и отдало тебе камень, — улыбнулся Дамблдор. — Желай ты получить с его помощью могущество только для себя — и ты остался бы с пустыми руками... Вы стремитесь к знаниям, и это прекрасно, вы замыслили Великое Делание — и я уверен: вы добьётесь успеха! Конечно, нужны многие годы лишь для того, чтобы приготовиться к первому шагу, но я верю в вас... И я думаю, вы заслужили маленькую подсказку, — Дамблдор весело блеснул очками. — Стекло остаётся стеклом, будь оно хоть трижды волшебным... Ещё чаю?

— Пожалуй, нет, — переглянувшись с компанией, ответил Гарри. — Всё это довольно неожиданно и требует осмысления...

— Разумеется! — похоже, Дамблдор мог выразить правильно пушеным бликом от очков любую эмоцию. — Берите с собой конфеты, не стесняйтесь... Ах да, Гарри, для тебя — особый приз, который ждёт тебя в комнате...

«Особым призом» оказалась старинная кофеварка, присланная Учителем. Кофеварка сверкала стеклом и медью, всем своим видом наводила на мысли о капитане Немо и Чарльзе Бэббидже, и — и в глазах Гарри только это и имело значение — она была полностью исправна и готова к работе.

— Боже мой, ну и стимпанк! — воскликнула Гермиона, с восторгом разглядывая устройство. — Гарри, эту машинку надо немедленно опробовать!

Гарри, изучавший инструкцию, кивнул и принялся за дело, и через несколько минут невероятно довольная парочка наслаждалась кофе, Дин Томас завистливо вздыхал в ожидании следующей порции, а чистокровные маги недоумевали.

Чистокровные маги кофе не то, что не пили, а иногда даже видели впервые в жизни, и считали исключительно магловским напитком.

Гарри Поттера всё это не волновало. Гарри Поттер наслаждался кофе и обдумывал недавний разговор с директором, и всё больше укреплялся в своих подозрениях — дело было нечисто... Дело просто воняло какой-то сложной и масштабной интригой, прямо или косвенно связанной с ним самим.

Ничего неожиданного в этом не было, но всё равно раздражало. Слишком много было желающих воспользоваться славой «мальчика, который выжил», но только один человек не пытался разыграть его втёмную — и поэтому Гарри однозначно был на её стороне. Разумеется, она была не слишком откровенна, да и вряд ли действительно считала его хотя бы младшим партнёром — хотя бы потому, что он и не тянул на такую роль — но она честно признавала: у неё есть планы на Поттера и его славу.

Гораздо честнее, чем Дамблдор с его хитроумными планами, тонкими намёками и блестящими очками...

Итак, полоса препятствий, магистерий — причём полноценный — у директора, зеркало — всё это слишком похоже на ловушку для кого-то, кому магистерий нужен по прямому назначению. Золото или продление жизни? Скорее второе — золото можно добыть быстрее и проще. Причём тот, на кого расставлена эта ловушка, должен находиться в Хогвартсе. Преподаватель или студент? Препятствия вроде бы рассчитаны на студентов, но если их цель — всего лишь притормозить цель и заглушить подозрения... Возможно — тогда целью должен быть кто-то из преподавателей, но кто? Никто из них не выглядел смертельно больным или безнадёжно дряхлым, даже Квиррел казался нуждающимся в антипсихотиках, а не в эликсире вечной молодости. Хотя... Слишком уж много странностей вокруг этого Квиррела — в чём-то он замешан, не в этом, так в другом. И, если уж на то пошло, маловероятно, что у кого-то из студентов достаточно знаний, чтобы справиться с магистерием — во всяком случае, сделать это быстро. К тому же, тут не обойтись без визита в Запретную секцию, а он неизбежно будет замечен и вызовет вопросы... Так что, скорее всего — всё-таки преподаватель. Снейп подошёл бы идеально, но им уже занялась Учитель, а она давно бы уже раскопала такой план, если бы он был. Дамблдор, как ДМ, тоже исключался, остальные...

Перебирая одного за другим всех преподавателей, Гарри с некоторым удивлением понял, что наиболее вероятным кандидатом в добычу оказывался Квиррел. Хотя он же сам только что думал, что в чём-то Квиррел замешан, так почему бы и не в этом?

— Действительно, почему бы и нет? — заявила Гермиона, выслушав его рассуждения. — Доказательств вроде бы никаких, но он всё время ошивается где-то рядом. И воняет от него не только чесноком, но и какой-то химией — я недавно заметила...

— Тебе не кажется, что было бы неплохо поймать его с поличным и выяснить, зачем ему магистерий?

— А если окажется, что он тут ни причём?

— Тогда поймаем его с поличным на чём-нибудь другом, — безмятежно отозвалась Гермиона.

Дракон сбежал от Хагрида без всякой пользы — разве что сорвал занятия, поскольку все преподаватели были заняты его ловлей. Самого Хагрида спасло только то, что дракон сбежал как раз тогда, когда он явился сдаваться Дамблдору. В результате Хагрид отделался штрафом, грандиозным разносом от Дамблдора и Непреложным Обетом не заводить драконов и вообще не приближаться к ним без прямого директорского приказа.

Всё это крайне расстроенный Хагрид поведал Рону, а тот — Гарри. Гарри, выслушав его, рассеяно кивнул и вернулся к сочинению программы — Рону, по его мнению, не требовалось знать, насколько важна его добыча, иначе он начнёт думать и всё завалит...

А добыча была, как минимум, любопытной. За содержание дракона вне заповедника полагался солидный тюремный срок, так что Хагрид отделался лёгким испугом. С учётом того, что не дойти до Министерства история не могла, Дамблдору неизбежно потребовались немалые усилия, чтобы дело замять. Лесник, пусть даже и отлично знающий Запретный Лес, таких усилий не стоил, а значит, в планах Дамблдора он играл не последнюю роль. Касались ли эти планы Гарри Поттера? Несомненно — не прямо, так косвенно, вопрос только в том, является ли он целью этих планов? Да и вообще, что может быть нужно Дамблдору от Мальчика-который-выжил?

Некоторые мысли на этот счёт у Гарри были, но не хватало информации, а гадать смысла не было. Так можно и Сивилле Трелони уподобиться, которой, по словам старшекурсников, херес в горло не лез, если она не предсказала кому-нибудь мучительную смерть...

— Гермиона, — спросил Гарри, отложив бумагу, — что ты обо всём этом думаешь?

— Ну... — Гермиона задумчиво накрутила прядь на палец. — Всё это явно не просто так. Похоже, что от Хагрида ожидают чего-то важного, что компенсирует сегодняшние усилия.

— Гарри, как ты можешь такое говорить! — неожиданно возмутилась Лаванда. — Неужели профессор Дамблдор не мог просто так помочь Хагриду?!

— Поразительно, — Гарри поднял бровь. — Мисс Браун, вы всерьёз?..

— Да ты просто!..

— Да нет, ничего простого тут нет... — Гарри вздохнул. — Понимаешь, Лаванда, профессор Дамблдор — политик, а значит, делать что-то просто так не может. Нельзя — он обязан просчитывать последствия своих решений. Тем более — таких... Ведь теперь, если Хагрид опять что-то натворит, отвечать придётся и директору.

О том, что Дамблдор почти наверняка проделал всё в обход закона, он говорить не стал. Иллюзий следует лишать своевременно...

— И что? Профессор Дамблдор просто верит Хагриду...

— И не в первый раз, — Гарри покачал головой. — Я тут на досуге поинтересовался — это, оказывается, далеко не первый случай, просто самый вопиющий. И если директор его в очередной раз вытаскивает — значит, он необходим для каких-то его планов, причём заменить его некем. Я, правда, ничего подобного представить не могу, но где я и где профессор Дамблдор...

Разумеется, переубедить Лаванду не вышло, но Гарри и не слишком старался. А вот заронить сомнения, причём не только и не столько Лаванде могло и получиться. Сомнения же порождают ересь... А ересь порождает возмездие, и за выяснением отношений никто не заметит кое-чьих краплёных карт.

Потеря дракона, разумеется, не могла не повлиять на ловушку с Философским камнем. Ловушка, насколько получалось проверить, всё ещё работала, но был ли там сейчас полноценный камень, понять было невозможно. Подозрительных телодвижений тоже никто не совершал, и Гермиона пришла к выводу, что и Дамблдор, и его оппонент пока выжидают. Чего именно — им, возможно, и самим неизвестно...

А недели две спустя Рон принёс от Хагрида впечатляющую новость: кто-то убил единорога.

— Кому это вообще может понадобиться? — Гарри посмотрел на Гермиону, но та только плечами пожала.

— Спроси лучше, кто в состоянии это сделать, — сказала она.

— Отличный вопрос, — фыркнул Гарри.

Действительно, кто вообще мог напасть на тварь весом под тонну, обладающую острейшим рогом и к тому же при смерти выдающую магический выброс мощностью со взрыв «Дэйви Крокетта» и столь же полезный для здоровья... Собственно, на единорогов охотились только драконы, да и то не все, и особо двинувшиеся маги. Дракона не имелось... И вывод был однозначен.

— Ну вот, теперь мы можем быть уверены, что объект — Квиррел, — заявил Гарри. — Больше просто некому... И времени у него очень мало.

— М-да, весело, — вздохнула Гермиона. — Я тут нашла кое-какие следящие чары — пора их опробовать.

Чары явно не были рассчитаны на первокурсников, но Гермиона с ними справилась блестяще. Конечно, Гарри не был беспристрастным наблюдателем... Но тут разве что Снейп смог бы придраться. Тонкая, почти невидимая паутина заклинания покрывала стены, пол и дверь, не позволяя подобраться незамеченным даже на метле и сообщая магу о нарушении периметра... Причём незаметно для окружающих.

— Готово! — Гермиона взмахнула палочкой. — Теперь мы точно не пропустим самого интересного.

— Думаю, мы бы и так его не пропустили, — отозвался Гарри. — Наверняка наш объект действует в интересах бывшего Тёмного лорда и пройти мимо меня просто не сможет. Тем более, что и сам этот лорд в какой-то форме должен быть где-то рядом... И это если наш директор не рассчитывает, что со второго раза он об меня убьётся окончательно.

— По-моему, ты преувеличиваешь. Дамблдор, конечно, тот ещё интриган, — Гермиона покачала головой, — но такое...

— А что, я бы попробовал, да и ты тоже, не отрицай.

— У нас с тобой несколько иной склад ума, — пояснила Гермиона. — Он может рискнуть — но только если шансы на выигрыш достаточно велики, или есть возможность не попасть под удар при проигрыше. А здесь риск слишком велик — гибель Мальчика-который-выжил Дамблдору точно не простят, не говоря уж о том, что это перечеркнёт все его планы. Так что нет, вряд ли — разве только показать издалека то, что от Волдеморта осталось.

— У меня есть опасение, что наш директор давно уже запутался в своих планах, — вздохнул Гарри. — И потом, представь, как это будет выглядеть: школьники спасают магистериум от обезумевшего преподавателя...

— Как паршивый сёнэн, — фыркнула Гермиона, — хотя магам придётся по вкусу, с развлечениями у них всё печально. В общем, я предлагаю принять, что мы в это так или иначе вляпаемся, и начать готовиться.

— Ну так мы этим и заняты... — ухмыльнулась Гермиона.

На следующий день в Большом Зале прямо за обедом произошла бездарная драка Рона Уизли и Драко Малфоя. Именно бездарная — драться оба абсолютно не умели... Но хотели. И желание своё реализовали с размахом и разгромом...

Начала драки Гарри и Гермиона не застали — сработали следящие чары, пришлось потратить время, разбираясь, на кого они сработали (это оказался Хагрид), зато финал могли наблюдать во всём великолепии...

В результате оба драчуна получили жесточайший выговор от Макгонагалл, отработку у Филча и искреннюю неприязнь Хаффлпафа, чей стол почему-то пострадал сильнее всего.

— Рон, какого Мордреда ты тут устроил? — сердито спросила Гермиона, когда красный и взъерошенный Уизли-шесть шлёпнулся за стол.

— А чего он!.. — возмущённо заявил Рон, накинувшись на еду. Из дальнейшего монолога удалось понять лишь то, что Малфой опять начал выделываться и хамить — судя по всему, иначе общаться он был не способен — ну а Рон повёлся, и в итоге началась драка. Что удивительно — на этот раз Снейп даже не пытался выгораживать своего любимчика — видимо, тот ляпнул что-то уж совсем безобразное.

Отработка у Филча была делом совершенно обыкновенным, однако Гарри насторожила одна деталь: отработка была назначена одна. Это заставляло подозревать, что для драчунов заготовленно нечто особенное...

Подозрения переросли в уверенность, когда Рона после ужина вызвали в холл замка, а не к Филчу в комнату — это имело бы смысл, если бы отработка намечалась на улице... Что, в свою очередь, смысла не имело — во дворе делать было нечего, а тащиться к Хагриду — поздно. Непонятно и подозрительно... И потому стоит подождать Рона и допросить его по горячим следам — не продержат же его всю ночь?

Не продержали, но вернулся Рон незадолго до полуночи и в таком состоянии, что Гарри немедленно вручил ему кружку кофе — иначе разговор бы просто не состоялся. Рон, немного успокоившись, поставил пустую кружку на стол и принялся рассказывать:

— Филч нас отвёл к Хагриду, а по дороге говорил всякие гадости, и ещё про то, что нас отправят в лес, а Малфой всё ныл и грозил своим папочкой, а потом Хагрид сказал, что кто-то опять напал на единорога и мы пойдём его искать. Он меня оставил с Клыком... А он трус и дурак хуже Малфоя!

— Да и Хагрид умом не блещет, — хмыкнула Гермиона, — это же надо было додуматься до такого... Ладно, что было дальше?

— Я его нашёл, — Рон поёжился, — единорога, в смысле. Только он уже был мёртвый, и там была какая-то тварь, она пила кровь, а потом посмотрела на меня... Я пошевелиться, да даже заорать не мог!! А эта штука всё ближе, а я не могу нихрена, а потом прискакал кентавр, и оно сбежало! А потом прискакал второй, и они мою маму кобылой обозвали...

— Так, а вот с этого места давай-ка дословно, — перебил его Гарри. — Кентавры вообще любят вычурно говорить, но вряд ли он просто так тебя обругал.

— Дословно... — Рон задумался. — Он сказал: «Жеребёнок алой кобылицы, ты один здесь?» Я сказал, что ещё был Клык, но он удрал, и про отработку тоже, а он сказал, что это удивительно, и они ждали не меня, и что-то про невидимое и что его находят по тому, что видно... Вот: «Невидимое узнают по видимому, и путь узнают по следам. Вот почему мы ждали не тебя. Скажи ему: Марс ярок, но Сатурн в зените». Вот прямо так и сказал, я так удивился, что всё точно запомнил. А потом прискакал другой кентавр, и они начали ругаться — кто-то у них что-то то ли не понял, то ли не так понял, и тут пришёл Хагрид и меня забрал...

— Занимательная история... — протянула Гермиона. — Знаешь, Рон, иди-ка спать — тебе явно необходимо расслабиться, тем более, что для тебя эта история закончилась. Ты в неё явно попал случайно...

Выпроводив Рона, Гермиона посмотрела на Гарри и сказала:

— А ведь если бы мы не задержались...

— То на месте Рона оказался бы я, — кивнул Гарри. — Видимо, кентавры именно это имели в виду.

— И тогда... Невидимое узнают по видимому — похоже, что есть что-то, что влияет на тебя и сбивает расчёты, какой-то фактор...

— И мы оба догадываемся, что это за фактор, да?..

Гермиона молча кивнула. Действительно, кандидат на роль этого загадочного фактора был только один.

Учитель.

Абсолютная загадка, человек ниоткуда — даже если её официальная биография была правдой, знаток человеческих душ... Учитель была не просто иностранкой, она — действительно чужая. Словно пришелец из иного мира... Или «словно» здесь лишнее? Может, Учитель — действительно гостья с далёкой планеты или из параллельного измерения? И если это так — что это меняет?

Ничего...

— Если это она, — Гермиона принялась наматывать прядь волос на палец, — то как? Её могущество столь велико, что искажает нашу реальность?..

— Или она не принадлежит ей, — отозвался Гарри. — Её судьба неподвластна нашему миру, а вместе с ней — и те судьбы, что связаны с ней.

— То есть, то пророчество, о котором говорила Учитель...

— Вот оно наверняка в силе, — вздохнул Гарри. — Я уверен, что она что-то знала ещё тогда — ты ведь знаешь, что она у нас появилась вскоре после того, как меня отправили к Дурслям? Извини, но таких совпадений не бывает...

— Не бывает, — согласилась Гермиона. — Но с этим мы всё равно уже ничего не сделаем, даже если бы и хотелось — а мне не хочется... А вот о чём стоит серьёзно задуматься — астрологические выкладки кентавров.

— Марс ярок, а Сатурн в зените, — кивнул Гарри. — Похоже, кентавры намекают на войну... И не просто войну, а нечто, что перекроит магический мир.

— Революция, — прищурилась Гермиона. — Ты же не забыл, что тебе сказала Шляпа?..

Никаких видимых последствий ночное происшествие не имело — разве что Квиррел выглядел хуже, чем обычно, но такое и прежде бывало. Дамблдор, если и знал о случившемся, никак этого не проявлял. Даже о драке напоминать не стал — что, впрочем, тоже было обычным делом...

Даже Снейп не придирался больше обычного и не раздавал слизеринцам баллы за каждую мелочь. Он вообще большую часть урока просидел за столом, что-то читая — как показалось Гарри — письмо от Учителя. Кстати, надо будет написать ей о вчерашнем... Но для этого есть история магии. А сейчас лучше сосредоточиться на зелье — что Гарри и сделал.

Разумеется, Снейп его стараний не оценил.

Разумеется, Гарри на это было наплевать.

— Всё-таки профессор Снейп перегибает палку, — покачала головой Дафна. — Тот же Малфой и за меньшее получает высший балл. Он, конечно, его крёстный, но надо же хоть немного беспристрастно оценивать!..

— Малфой, при всех его недостатках, действительно неплохо соображает в зельях, — заметила Гермиона, — так что оценку ему завышают не больше, чем остальным. И кстати, что ты имеешь в виду под «крёстным»?

— В смысле? Просто крёстный... Погоди, ты разве не знаешь? Хотя они этого никогда не афишировали...

— Чего я не знаю?

— Ну, Нарцисса Малфой — может, и не особо прилежная, но вполне благочестивая методистка, — пожала плечами Дафна. — Про это все знают, просто считают безобидной причудой... А, и ещё пастор в их церкви — сквиб, так что, может, он ей какой-то родственник. А это имеет значение?

— Может быть... — Гермиона в задумчивости постукивала пальцем по губам. — А может быть и нет, но я бы на это и фартинга не поставила. Люди этого круга никогда и ничего не делают просто так — а значит, её выгоду мы пока просто не видим. Пока... Но Учителю об этом сообщить необходимо. Она наверняка из этого что-нибудь вытянет... И давайте оставим Снейпа в покое — Учитель ещё никого не упускала, взявшись всерьёз, а за него именно так и взялась.

— Давайте, — согласилась Дафна. — Поговорим о подземелье...

— Там пока что всё тихо, — Гермиона тряхнула головой, — только Хагрид заходит эту тварь кормить. А вот снаружи... Мои чары могут улавливать отголоски магии — и кто-то довольно регулярно в этом коридоре отирается. Вне зоны действия, так что опознать не выйдет... Но это всё время один и тот же сигнал, так что, думаю, всё очевидно.

— Очевидно, — согласился Джастин. — Только я не понимаю, почему он ещё не лезет туда.

— Опасается директора, — пожал плечами Гарри. — А для того, чтобы его сейчас убрать из Хогвартса хотя бы на несколько часов, должно случиться что-то чрезвычайное. Да и не до того всем сейчас, а вот после экзаменов — дело другое, и у Дамблдора дел в Министерстве будет по горло...

— Значит, будем ждать, — заключила Гермиона, — благо, от нас это никаких усилий не требует.

Ждать и догонять не любит никто — но ожидание весьма успешно скрашивали приближающиеся экзамены. Особенно весело было пятому и седьмому курсам — но и первому досталось... Особенно свирепствовал Снейп, загружавший учеников невероятным количеством теории и особенно хитроумными зельями — по идее, в программу первого курса не входящих. Их, конечно, можно было найти в примечаниях к учебнику — но кто их читает, кроме Гермионы Грейнджер?

Разумеется, те, кого она заставляла — и Снейпу раз за разом приходилось ставить всей компании «выше ожидаемого»... И каждый раз при этом кривился так, что обеспечивал Гарри прекрасным настроением на несколько дней вперёд.

Ожидание было совсем не скучным...

Апрель закончился спокойно — настолько, что это было подозрительно. Запретный коридор исправно посещали только Хагрид и Квиррел, который то ли чуял чары Гермионы, то ли просто подозревал, что там что-то есть, но близко не подходил. Чары засекали его на пределе чувствительности, и понадобилось почти две недели, чтобы окончательно убедиться — это он.

Лонгботтом тоже вёл себя подозрительно тихо и про коридор даже не заикался. Либо успел там побывать до того, как Гермиона наложила чары, либо вовсе не интересовался — чего быть никак не могло — либо же что-то замышлял. Всем же остальными было не до коридора...

Экзамены, совсем недавно казавшиеся чем-то далёким, внезапно предстали перед школьниками во всей своей красе. Ещё с конца марта преподаватели начали задавать всё больше и больше — да так, что на весенние каникулы не уехал никто. Хоть чистокровные и хвалились своими библиотеками, но до запасов Хогвартса им было далеко даже вместе взятым... А экзамены, особенно на пятом и седьмом курсах, обычно включали что-нибудь не из учебников. Нет, ничего такого, чего нельзя было найти в библиотеке — но искать надо было именно там...

В результате весь апрель и половина мая просто исчезли — по крайней мере, впечатление у школьников осталось именно такое. Преподаватели старались загрузить в головы своих подопечных необходимые знания и при этом совершенно не задумывались, запомнят они это или нет. Школьники запоминали — но иногда как-то странно...

— Неужели уже май?.. — протянула Гермиона, разглядывая календарь. — Надо же, а я и не заметила... Смешно, честное слово. Уверена, наши однокурсники не запомнили и половины того, что им говорили. Даже я с трудом запоминаю, особенно Биннса...

— Биннса можно вообще не слушать — отмахнулся Гарри. — Учебник прочитаешь, и хватит. Кого стоит опасаться, так это Снейпа — не знаю, насколько Учитель успела ему вправить мозги...

— Скоро узнаем, — пожала плечами Гермиона, открыв учебник. — Но если ничего не учить, то опасаться придётся всех...

Спорить с Гермионой было бессмысленно, и Гарри открыл учебник. В конце концов, экзамены так или иначе придётся сдавать, а до того в Хогвартсе ничего не произойдёт...

Ничего и не происходило — и не только в Хогвартсе. Во всей остальной магической Британии тоже царило спокойствие — по крайней мере, внешнее. Да и в письмах Учителя ничего такого не упоминалось — она писала, в основном, о Дурслях. Чтобы расплатиться, Вернону пришлось продать все свои акции, нанятый Учителем брокер выкупил их по дешёвке, и после нескольких махинаций «Граннингс» оказалась принадлежащей Поттеру и его опекуну. На эту компанию у Учителя имелись какие-то планы, которые она обещала подробнее изложить на каникулах — а более ничего, заслуживающего внимания, не имелось... И четвёрка этому была рада — надвигающиеся экзамены поглощали всё время. Обстановка накалилась настолько, что даже Гермиона боялась что-нибудь не сдать, а это уже полный абсурд!..

На фоне всего этого экзамены и правда воспринимались с облегчением — уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца...

Теоретическая часть оказалась до ужаса унылой и примитивной — да ещё и плохо организованной.

Макгонагалл собрала первокурсников в зале — раскалённом майским солнцем и безобразно душном — и объявила:

— Сейчас я раздам вам билеты, после чего у вас будет час для того, чтобы написать ответы. Ваши перья и пергаменты зачарованы таким образом, что вы не сможете списывать, так что можете не стараться.

Раздав билеты, Макгонагалл перевернула большие песочные часы и вышла. Открыть хотя бы одно окно она при этом даже не подумала... Ничего удивительного — где маги и где здравый смысл? Будет просто удивительно если никому не станет плохо — слышал он о таких случаях, хотя Литтл-Уингинг эта беда миновала. Остаётся надеяться, что и здесь обойдётся...

Вопросы оказались простыми до разочарования — впрочем, на что-то более серьёзное в таких условиях не ответила бы и Гермиона. Ну в самом деле, что сложного в том, чтобы записать словесную формулу заклинания?

Практическая часть была гораздо интереснее — Макгонагалл велела превратить мышь в табакерку. Баллы начислялись за красоту табакерки и снимались за мышиные детали... Гарри сотворил табакерку в виде мыши — Макгонагалл, посмеиваясь, поставила высший балл.

— Я думала, будет сложнее, — хмыкнула Дафна. — Но это такой примитив...

— Примитив? — фыркнула Гермиона. — Ну, для тебя, может, и примитив, а мне пришлось напрячься — мне, а остальным маглорождённым это и вовсе может оказаться не по зубам.

— Вот это вряд ли, — заметил Джастин. — Нет там ничего такого, чему нас не учили. Хотя если что-нибудь такое показать, Флитвик сразу «Превосходно» поставит... Но он и так не зверствует, правда, с вами он, наверное, построже будет.

— Повезло вам с деканом, — вздохнула Гермиона. — Она, конечно, специалист, но организатор из неё так себе... Так что имей в виду — будет плохо.

— Учту, — кивнул Джастин. — Я передам. И это... Спраут не бойтесь, она никого не валит.

Спраут действительно никого не валила и вообще относилась к студентам с редким добродушием — в отличие от Снейпа. Снейп, как обычно, учеников ненавидел и мечтал уничтожить... Впрочем, ничего сверхъестественного он не требовал — с зельем мог справиться любой первокурсник, не зевавший на занятиях. Правда, немалая часть учеников полностью оправдывала мнение Снейпа, так что экзамен обещал быть впечатляющим... Но не стал — к разочарованию Гарри никто ничего не взорвал, не поджёг и даже не был изгнан с экзамена. Никто, кажется, даже не запорол зелье на очевидного «тролля», так что экзамен получился откровенно скучным. Тем более, что Снейп не слишком-то зверствовал, явно куда больше интересуясь письмом, чем учениками... И Гарри догадывался, кто его прислал — вряд ли в Соединённом Королевстве многие писали на бумаге в одну восьмую кикубан — но одного такого человека он знал... Одну.

— Ну вот, а ты нервничала, — ухмыльнулся Гарри, выходя из класса.

— Ну да, а ты — нет, что ли? — фыркнула Гермиона. — Снейпа боятся все...

— Заслуженно, прошу заметить. Даже слизеринцам на экзамене приходится несладко — спроси хоть Дафну...

— Да ладно! — высунулся откуда-то Рон. — Снейп специально всех валит, кроме своих!

— Рон, если ты упорно запарываешь все зелья, даже Снейп тебе не поможет, — вздохнул Гарри. — Преподаватель он, конечно, хреновый, но дело своё знает, и если ты готов слушать, проблем у тебя не будет...

— Ну да, как же! — Рон обиделся. — Тебя-то он не трогает! Только один раз и наехал!

— Ну так я не запарываю половину зелий, — пожал плечами Гарри. — Рон, я говорил это уже много раз, но мне не лень повторить: хочешь быть моим другом — изволь соответствовать. Пока что — не соответствуешь... И такими темпами — никогда не будешь.

О том, что другом Рону не бывать никогда, он, само собой, говорить не собирался.... Рон был полезен, но подпускать его сколь-нибудь близко Гарри не собирался никогда. Но пока Рон стремился стать другом Мальчика-который-выжил, он был готов на всё — или почти всё — и полезен был только этим. И когда он перестанет быть полезным...

— Ладно, от зелий мы избавились, — Гарри хлопнул ладонью по сумке. — И если кто забыл — они не последний экзамен.

Экзамен по зельям был самым напряжённым — все остальные преподаватели не имели привычки трепать нервы ученикам. Да и с организацией процесса они справились куда лучше, так что их экзамены прошли без ненужного напряжения — можно даже сказать, почти незаметно. Оставалось только расслабиться и ждать результатов… В которых никто из четверки не сомневался.

Начало июня выдалось почти жарким, и ученики предпочитали держаться у озера. Четвёрка исключением не была — у озера было гораздо интереснее, чем в замке. Близнецы, забравшись по колено в озеро, дразнили кальмара — совершенно безуспешно, Хаффлпафф в полном составе устроил чаепитие, тут и там бродили парочки, нёсся, едва не падая, Рон Уизли…

— Дамблдора вызвали в Министерство! — заявил он, почти упав рядом.

— Замечательно, — кивнул Гарри. — Рон, ты отлично справился, благодарю.

Рон надулся от гордости — как же, его похвалил Мальчик-который-выжил! Они же друзья!..

— Ладно, можешь отдохнуть, — кивнул Гарри, — больше сегодня ничего интересного не будет.

Разумеется, это было не так, но Рону об этом знать не следовало, и как только он убрался, четвёрка переглянулась и отправилась к замку.

— Нам точно это надо? — спросила Дафна, когда компания добралась до замка.

— Надо, — кивнул Гарри. — Я не говорю о Красном Льве, который там неизбежно будет настоящим, но мне абсолютно не нравится, что меня пытаются разыграть втёмную. Проклятье, я понимаю, что пока не тяну на игрока, но я хотя бы должен знать, что за игра вокруг идёт?!

— И ты собираешься это выяснить там? — хмыкнула Гермиона.

— Не только. Сама понимаешь, равно или поздно меня бы всё равно столкнули с этим якобы лордом, не прямо, так через недобитков — так что уж лучше сейчас, когда мы хотя бы представляем, что нас ждёт. Или вы думаете, что мне это нравится?..

— Дверь не заперта, — констатировала Гермиона, остановившись. — И там играет музыка. Заходим?

— А куда мы денемся? — пожал плечами Джастин.

Цербер мирно спал под шарманку, храпя и подёргивая лапами. Люк был открыт, и Дафна, заглянув туда, сообщила:

— Пепел.

— Как хорошо, что мы захватили верёвку, — заметил Джастин, затягивая узел на креплении факела. — И ещё лучше, что я не стал жадничать и взял побольше…

Квиррел явно не мелочился — двери были просто выбиты. Ловить нужный ключ он не собирался…

— Гермиона, ты зелье не забыла? — спросил Гарри, пнув валяющийся на полу ключ.

— Обижаешь, — девочка вытащила из кармана фляжку, — как раз четыре дозы. Правда, я не думаю, что оно нам понадобится…

Судя по тому, что видела компания, зелье действительно могло не понадобиться — Квиррел торопился и просто сносил всё на своём пути. Дверь в следующую комнату тоже была выбита, а шахматные фигуры расколоты, причём их обломки вынесли следующую дверь и превратили тролля в неаппетитную кучу мяса.

— Может, стоило взять пистолет?.. — пробормотал Джастин, сжимая палочку.

— Ты умеешь стрелять? — хмыкнул Гарри. — Я — нет, так что это бесполезно… Тем более, что стрелять в тролля из чего-то малокалиберного бесполезно. И мы пришли.

Двери, разумеется, не было, но подход был закрыт стеной чёрного пламени, разглядеть за которой ничего не получалось…

— Ну, за здоровье Её Величества, — Гермиона приложилась к фляжке и пустила её по кругу. — Думаю, нас там не ждут…

Их действительно не ждали — Квиррел буквально прилип к зеркалу.

— Под мантию, быстро! — прошипел Гарри, но поздно — Квиррел понял, что он не один…

— Так-так, а вот и наши герои… — мерзко улыбнулся он. — Школьники спасают мир и всё такое… Какая глупость! Ну, это уже ничего не значит — вам конец, особенно тебе, Поттер…

— Да пошёл ты!.. Экспеллиармус! — разумеется, Гарри не попал, но и Квиррелу пришлось уворачиваться сразу от четырёх заклинаний — и, разумеется, он тоже никуда не попал. Школьники, впрочем, тоже особого успеха не добились — Квиррел не пострадал, но зеркало расколотили в крошево.

Ситуация сложилась откровенно нелепая — преподаватель против четырёх первокурсников, да ещё и не может с ними справиться… Но преподаватель не ожидал гостей, тем более столь сработавшихся, да к тому же был не в лучшей форме — и всё равно теснил их.

— Господин! — неожиданно выкрикнул Квиррел. — Я не справлюсь без вашей помощи!

В ответ откуда-то из-за спины Квиррела раздался неразборчивый шипящий голос:

— Быстрее, идиот!

Гарри запнулся — шрам прострелило дикой болью, и Квиррел бросился вперёд с криком:

— Стоять, или он сдохнет! — и схватил Поттера за шею.

И тут же с истошным воплем отпустил — рука тлела и дымилась.

Это было совершенно бессмысленно — но не воспользоваться этим было бы глупо, и Гарри с нечленораздельным рычанием вцепился в Квиррела. Тот истошно заорал двумя голосами и попытался задушить Гарри. Тюрбан размотался, открыв неестественно-бледную и абсолютно лысую голову и теперь путался под ногами. В углу кого-то рвало, что-то хрустело, голова кружилась от зловония, воплей Квиррела и боли в шраме, потом раздался хлопок, Квиррел дёрнулся и обмяк, неаккуратной кучей тряпья свалившись на пол.

Гарри шёпотом выругался и сполз по стене, тяжело дыша и разглядывая Дамблдора, ворвавшегося в комнату, и маячившую на заднем плане Помфри.

— Профессор… — прохрипел он, — Все целы?

— Кроме Квиррела, — покачал головой Дамблдор. — Пока не знаю, как именно это случилось, но он совершенно точно был одержим духом Волдеморта — взгляни сам.

Гарри приподнялся, разглядывая лежащий на полу труп — и с трудом подавил тошноту. На затылке мертвеца оказалось ещё одно лицо — гротескно-омерзительное, в отвратительной дисгармонии сочетающее черты человека и змеи…

— Какая мерзость… — выдохнул Гарри. — Нельзя ли его как-нибудь прикрыть? Меня тошнит от этой рожи…

— А меня вообще вырвало, — вздохнула усевшаяся рядом Гермиона. — Живой он был ещё гаже…

— Скорее, тошнит вас от сотрясения мозга, — Помфри поймала его за подбородок и принялась светить палочкой в глаза. — Если он у вас вообще есть… Не отворачивайтесь, Мордред вас побери!

Гарри тяжело вздохнул — вырваться из рук Поппи Помфри без лечения ещё никому не удавалось, расслабился и спросил:

— Что вообще было после того, как он меня схватил?

— Когда он тебя схватил, у него загорелась рука, — ответил подошедший под руку с Дафной Джастин. — Потом ты его схватил, вы сцепились, с него тюрбан упал — а там эта морда… Я чуть не обделался, Гермиону вырвало, Дафна чуть в обморок не упала. Он ещё кривлялся так… А потом ворвался Дамблдор, Квиррела оглушил, и у него из затылка дым пошёл — жуть конченная, Дамблдор эту гадость чем-то приложил, и она развеялась…

— Вынужден тебя разочаровать, Джастин, — вздохнул Дамблдор, — но гадость — дух Волдеморта — получилось только прогнать.

— То есть, он вернётся, — констатировала Гермиона. — И как ему это удаётся?

— Есть несколько способов, и все одинаково мерзкие, так что, думаю, вы простите моё нежелание вдаваться в подробности, — вздохнул Дамблдор. — И ты права — однажды Волдеморт попытается вернуться… Но если он снова встретит отпор — а я уверен, что в мире достаточно честных и храбрых людей вроде вас, чтобы отразить его вторжение — в конце концов он однажды будет разбит окончательно…

— А в зеркале на этот раз был настоящий камень?

— Да, но Квиррел и овладевший им Волдеморт не смогли его достать, — а теперь он и вовсе уничтожен… — Дамблдор погладил бороду. — Остались только те частицы, что принадлежат студентам.

— А что же будет с Фламелем? — спросила Дафна.

— Ну, Николасу и Перниле хватит эликсира, чтобы привести дела в порядок… А потом они умрут.

— Жаль… — протянул Гарри. Видимо, пообщаться с создателем магистериума не выйдет… Или их четвёрке не дадут этого сделать.

— Для высокоорганизованного разума смерть — всего лишь ещё одно приключение, — вздохнул Дамблдор, — а от долгой жизни устают. Николас и Пернила просто уснут… И это случится не сегодня. Ну что ж, как я вижу, Поппи уже закончила…

— Я беру всех четверых под наблюдение до завтра, — заявила Помфри. — Дальнейшее — по обстоятельствам.

— Не смею возражать, — Дамблдор поднял руки.

В больничном крыле ничего не поменялось. Помфри, ещё раз внимательно обследовав всех четверых, велела лежать смирно и не безобразничать, и ушла.

Гермиона, потихоньку выглянув из палаты, вернулась на койку, жестом подозвала партнёров и тихо спросила:

— Мне одной кажется, что директор лжёт?

— Может быть, — согласился Гарри. — Великое Делание меняет человека настолько, что он уже человеком быть перестаёт. Не думаю, что Фламель вообще может умереть…

— Но может инсценировать свою смерть, — предположил Джастин. — Важнее другое: вам не кажется, что Дамблдор всё это подстроил?

— Я в этом уверен, — отмахнулся Гарри, — но пока что это нам ничего не даёт — мы всё равно не знаем, что у него на уме. Очевидно, конечно, что это как-то связано с пресловутым пророчеством, но как именно — пока не ясно. С этим придётся разбираться не один год, и чем всё это кончится… Ладно, до завтра мы всё равно ничего не сделаем, а завтра посмотрим, что скажет наш директор на пиру — это тоже многое покажет…

За завтраком Дамблдор разразился речью, смысла в которой не наблюдалось. Как обычно, его никто не слушал…

— И заканчиваю я на весьма приятной ноте — некоторые ученики заработали некоторое количество баллов… Итак, поскольку мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Финч-Флетчли и мисс Гринграсс проявили лучшие качества своих факультетов — хитрость, верность и отвагу — Хаффлпафф, Грифиндор и Слизерин получают по пятьдесят баллов!

Первое место с небольшим преимуществом занял Грифиндор — впервые за несколько лет, так что наследники Годрика бурно радовались, полностью пропустив мимо ушей остаток директорской речи и даже попытались качать героев дня — безуспешно…

Вторая попытка была предпринята в гостиной — и оказалась более успешной.

— Поклоняйтесь нам!.. — с самым серьёзным видом провозгласил Гарри, когда хаос несколько стих. — Веруйте, и мы приведём вас к новым победам!

Всё это прозвучало достаточно нелепо, чтобы развеселить факультет и хоть немного отвлечь внимание от одной детали: Дамблдор выдал баллы, но даже не намекнул, за что. Грифиндорцы же, несмотря на свой неофициальный девиз, дураками не были и рано или поздно кто-нибудь обратит на это внимание… А лишнее внимание к четвёрке Гарри привлекать не хотел.

Ещё не время.

Заперев заклинанием дверь купе, Дафна вернулась на своё место и спросила:

— Знаете, что мне не даёт покоя?

— Вчерашняя вылазка? — предположил Джастин.

— Одна её деталь… Мои чары в коридоре были довольно нестандартными, по таким почерк не определить. К тому же мы там уже были, возвращаться незачем… А Дамблдор совершенно не удивился, увидев нас. Как будто он этого и ждал.

— Очень даже может быть, — кивнул Гарри. — Он явно пытается добить Волдеморта моими руками, а опыта интриг и манипуляций у него с нашим не сравним.

— И что ты предлагаешь?!

— Учиться, леди Грейнджер, — пожал плечами Гарри. — Ведь учиться стоит у лучших, не так ли?

Замдиректора «Граннингс» пыхтел, потел и старался угодить новой власти. Власть — в лице Госпожи и её ученика — на его потуги внимания не обращала. Замдиректора был далеко не гениален, но сообразителен и исполнителен, а большего пока что не требовалось. В качестве директора он Госпожу вполне устраивал — по крайней мере, пока фирма продолжает выпускать дрели… А ими она ограничиваться не собиралась.

— Полный отчёт по компании представите позже, я вас не тороплю, но затягивать тоже не советую, — кивнула Госпожа, когда новый директор закончил. — Пока что я не собираюсь принимать никаких решений, но от вас, помимо отчёта, жду предложений по расширению и диверсификации производства.

— Х-хорошо, — кивнул директор, покосившись на Гарри.

Новый хозяин почему-то нервировал его даже больше, чем его опекун…

— Может, расскажешь, какие у тебя планы на эту фирму? — поинтересовался Гарри, пристёгиваясь.

— Эту фирмочку относительно несложно превратить в полноценное станкостроительное производство, — хмыкнула Госпожа. — А оно мне понадобится… Потому что искать нужные станки или тех, кто их возьмётся сделать, будет сильно дороже. Кстати, ткацкая фабрика и пороховой завод в Коукворте мне нужны за тем же самым…

— Ткацкая фабрика… — Гарри хмыкнул. — Зная тебя, могу только сказать, что модных тенденций ты придерживаться не будешь, но вот что ты собираешься делать — ума не приложу.

— А если подумать?..

— Хм… Баллистическая ткань? Парашюты?

— И это тоже, — хмыкнула Госпожа, — и не только. Не забывай про пороховой завод…

— Ты что, собираешься строить ракеты?

— Как будто это что-то плохое, — фыркнула Госпожа, утопив педаль газа. — Ракеты в любом случае пригодятся…

— Учитель… — протянул Гарри. — Иногда ты пугаешь меня.

— Только иногда?..

— Госпожа, — сидевший на веранде абсолютно седой парень поднялся им навстречу. — Мне всё ещё не удалось найти крысу — следы теряются где-то в южной Англии.

— Знакомься, мой ученик, — взмахнула рукой Госпожа, — Бродяга. Мой человек…

Сказано это было таким тоном, каким можно было сказать: «Моя винтовка». Похоже, Бродяга, кем бы он ни был, ухитрился продать душу… причём, возможно, в самом буквальном смысле.

— Разговор не для улицы, — продолжила Учитель, кивнув в ответ на понимающий взгляд Гарри.

— Гарри, будь другом, сделай кофе, — Учитель буквально свалилась в кресло. — И послушай, может, что умного скажешь…

— Может быть, — согласился Гарри, включая кофеварку, — особенно если буду знать, зачем явно неслабому магу ловить крыс.

— Это долгая история, — хмыкнула Учитель, — которая началась десять лет назад… Считается, что твоих родителей предал их друг, сгинувший Сириус Блэк. Мне удалось выяснить, что это не так — предателем был другой человек, их общий друг Питер Петтигрю… Который был доверенным слугой Волдеморта — по крайней мере, это весьма вероятно, и даже если это не так, знает он много. Я давно ищу его — всё-таки, он один точно знает, что случилось в ту ночь, а без этого нам никакое пророчество ничего не даст…

— Крыса он, конечно, ещё та… — согласился Гарри, расставляя чашки.

— Он в самом прямом смысле крыса, — сообщил Бродяга. — Анимаг со звериной формой крысы, так что затеряться ему не проблема. Единственная зацепка — ему надо держаться рядом с магами. Я на его месте, конечно, свалил бы куда подальше с наших островов… Но он этого не сделает — он чистокровный и просто не сообразит… Для него нормально оставаться в зверином облике и жить в какой-нибудь семье.

— В семье… — Гарри отпил кофе и поставил чашку. — А ведь у Рона Уизли есть старая крыса без пальца на передней лапе… Он говорил, что эта крыса ему досталась от старшего брата.

— Даже так? — хмыкнул Бродяга. — Ладно, посмотрим, что там за крыса…

Программа компилировалась, Гарри наблюдал за процессом и ждал, когда вылезет ошибка. Ошибка не могла не вылезти — это закон природы. А если она не вылезет при компиляции, то программа не будет работать. А если будет, то неправильно…

Разумеется, программа не работала — она упорно не желала видеть модем. Ну кто бы сомневался…

Ошибку Гарри нашёл и исправил быстро, объявил исправленную версию бетой, запустил компиляцию и снова погрузился в раздумья. На сей раз — о доставшемся ему имуществе. Его самого «Граннингс» не слишком интересовала — работает и ладно, инструмент всегда в ходу. Однако у Учителя были на редкость амбициозные планы, которыми она с учеником поделилась — далеко не всеми, тут и говорить не о чем, но хватило и этого. Шутка о захвате мира, и раньше бывшая шуткой едва наполовину, начала превращаться в план.

А программа тем временем закончила компилироваться — и даже заработала. Правда, пробиться получилось раза с десятого, но это было ожидаемо… А вот звонок по второй линии оказался неожиданным.

— Приёмная доктора Сент-Жак, — направить немного магии в голос — и никто не подумает, что говорит с подростком.

— Здрасьте, — раздался в трубке гулкий голос, — Криви беспокоит. Записаться к доктору когда можно?

— Минуту, сейчас уточню, — Гарри отложил трубку, заглянул в соседнюю комнату и спросил:

— Клиентов когда записывать?

— Или сегодня, или завтра к часу, — отозвалась Учитель.

— Завтра к часу вас устроит? — вернулся Гарри к телефону.

— Устроит. Криви наша фамилия, сыновей перед новой школой показать посоветовали…

— Принято, — подтвердил Гарри, повесил трубку и вернулся к программе.

Джозеф Криви владел молочной фермой и по складу ума был типичным фермером. Сыновья его хватку унаследовали, однако во всём остальном они явно пошли в мать…. А ещё они были магами — оба.

В Хогвартс в этом году поступал Колин Криви, но Гарри мог бы поклясться, что старший из братьев — Деннис, настолько они различались при всём их сходстве. Колин был довольно обычным одиннадцатилетним мальчишкой, правда, слегка сдвинутым на фотографии, в которой добился заметных успехов. Деннис был хитрее и наглее брата, к тому же он куда увереннее брата обращался с магией… И это казалось Гарри странным — такое сложно было объяснить талантом, тут нужна была практика — но где и как мог упражняться в магии мальчишка с фермы? Нет, он, разумеется, мог научиться худо-бедно направлять стихийные выбросы — но здесь было что-то иное...

Братья Криви — да и их отец — оказались весьма интересными людьми. Особенно — Деннис... Костоправ.

Костоправ заметно изменился — и таким он Госпоже нравился даже больше...

— Рад тебя видеть, — осклабился он, едва закрылась дверь за его братом.

— А уж как рада я... Проклятье, до чего же ты всё-таки милый! — Госпожа сгребла мальчишку в объятия.

— Задушишь... — выдохнул Костоправ. — Знаешь, до сих пор поражаюсь — я и близко не представлял, как много потерял...

— Тут могу только посочувствовать, — вздохнула Госпожа. — У тебя хотя бы со второго раза нормальное детство получилось...

— Ага... Знаешь, за десять лет можно было бы привыкнуть, но всё равно как-то странно — быть разом и там, и здесь, но при этом — единым целым... Проклятье, не могу — ни один человеческий язык просто не имеет нужных понятий!

— Не можешь сказать — вычисли, — хмыкнула Госпожа. — Формулы стоят куда больше слов...

— Потому что все оттенки смысла умное число передаёт? — усмехнулся Костоправ, цитируя кого-то. — Может быть... Но сама знаешь, цифры — это не моё.

— А ты попробуй, — улыбнулась Госпожа. — Так, я слышу, что сюда идёт мой ученик, так что давай сменим тему...

— Итак, мистер Криви, — сообщила Госпожа, — имею удовольствие вас заверить, что оба ваших сына не более ненормальны, чем любой другой волшебник — мы всё-таки отличаемся от маглов — а младший ещё и книжный маньяк не меньший, чем я сама. Не возражаете, если я приглашу его в наш литературный клуб? Школьников там хватает, хотя большинство и постарше...

— Даже и не знаю... — Криви-старший почесал в затылке. — Вы часто собираетесь?

— Раза три в месяц, иногда каждое воскресенье, — ответила Госпожа, протягивая визитку. — Мы созваниваемся...

— Ну, раз в неделю этого негодника привезти и забрать — не проблема, — старший Криви вздохнул. — Дэн, ты как? Вступаешь?

— Само собой! Когда?

— В это воскресенье, к часу.

— Отлично!

Закрыв дверь за гостями, Гарри с интересом посмотрел на Учителя и приподнял бровь на манер Снейпа.

— Тебя кто-то заинтересовал?..

— Младший. Он не выглядит на свои десять лет — тринадцать-четырнадцать, если не больше...

— И это меня весьма и весьма интересует, — Учитель хмыкнула. — Психологически он сильно старше, и есть у меня некоторые подозрения... Но проверить их будет непросто и не быстро. Если я права... Впрочем, посмотрим — прямо в воскресенье и начну.

Взгляд у Учителя при этом был на редкость подозрительным — по мнению Гарри, знала она куда больше, чем говорила. Возможно даже, и приложила к этому руку... но в этом она вряд ли признается.

— Почему-то мне кажется, что ты что-то знаешь... Впрочем, оставим это — естественно, что ты что-то знаешь.

— Пока что я не знаю — только подозреваю. Буду знать точно — скажу тебе, дело слишком важное, — покачала головой Учитель. — Это я тебе обещаю.

Гарри только пожал плечами. Раз уж обещание было дано — Учитель его сдержит, когда придёт время. Когда будет знать сама...

С почтой творилось что-то странное — Гарри никто не писал... и не получал его писем. Об этом ему сообщил сперва Джастин, позвонивший и спросивший, какого чёрта он не отвечает на письма, а затем Гермиона, не пожалевшая денег на международный звонок, поскольку её успели достать расспросами. Гринграссам Гарри позвонил сам, и Дафна подтвердила, что письма не проходят.

— Знаешь, исчезающие письма — это даже по магическим меркам ненормально, — заметил Гарри. — Это даже хуже, чем тёмный лорд в затылке у преподавателя...

— Не могу не согласиться, — ответила Дафна. — То есть, конечно, у нас всякое бывает, но вот такого, кажется, не бывало... Во всяком случае, я не слышала. Кстати, ты не будешь возражать, если я Асторию на твой день рождения возьму?

— Да нет, а что?

— Да просто ей всегда до всего дело есть, и мозги она своей болтовнёй вскипятить может на раз...

— Полезный навык... Ладно, я вас обеих жду, а если что узнаешь про эту фигню с письмами — звони.

Положив трубку, Гарри задумался. Кто бы ни стоял за исчезновением писем, это явно был чистокровный волшебник, ничего не смыслящий в жизни маглов. Про телефон он даже не подумал, а ведь сам Гарри первым делом начал бы с этого... Но нет. Странной была и логика вора — было абсолютно непонятно, чего он добивался. Изолировать Гарри? Но зачем? А главное — почему так нелепо? Не говоря уже о телефоне — разве кто-то мешал ему дойти до почты?.. Нет, на такой идиотизм способны только волшебники. И надо бы поговорить об этом с Учителем...

Учитель внимательно выслушала, самым простецким образом почесала в затылке — впервые на памяти Гарри — и сказала:

— Это такая глупость, что я даже не знаю, что и сказать... Будем наблюдать — может быть, даже наберём материала на статью. Возможно даже, нас ждёт открытие — настолько бессмысленно это выглядит...

Весь июль Гарри Поттер занимался ерундой. Задания на лето были сделаны, звонилка доведена до ума и даже отправлена в alt.binaries — вдруг пригодится ещё кому-нибудь?..

Письма по-прежнему исчезали, и никто не мог предложить хоть сколь-нибудь внятного объяснения этому безобразию. Впрочем, кое-что выяснить удалось — официальные письма неизвестный не трогал, только частную переписку. Это, по мнению Учителя, было какой-то разновидностью фетишизма, что было интересно, но ничего не проясняло...

И в результате Гарри Поттер принялся за написание компьютерного вируса. Пока — относительно безвредного, хотя и способного попортить настроение... Но это было при нужде легко изменить. По крайней мере, в теории — что будет на практике, практика и покажет... И Гарри принялся за работу.

К вечеру вирус был готов, проверен на старом компьютере и признан годным. Теперь бы подбросить его Дадли — но дискету из его рук жирдяй точно не возьмёт — не настолько он туп. Отдать кому-то из мелочи, чтобы он её отобрал? Можно попробовать, только кому? Жирный идиот изрядно поумерил наглость, но всё-таки может отобрать приглянувшуюся вещь... Пожалуй, Мастерс пойдёт — он не сможет не похвастаться, а Дадли точно её отберёт — особенно если там будет игра. Мастерсу он потом даст ещё пару игр, а бить его Дадли вряд ли рискнёт... Вариант. Если, конечно, Мастерс согласится.

Мастерс согласился — против новенького «Вольфенштайна» аргументов у него не нашлось. Как, собственно, Гарри и ожидал...

Разумеется, Дадли Дурсль услышал хвастовство Мастерса и дискету отобрал. Оставалось только подождать — вирус активировался при следующем запуске системы — и...

Дадли Дурсль явился около десяти утра и принялся с дикими воплями ломиться в дверь. Пару минут полюбовавшись на это зрелище, Гарри приоткрыл дверь и сообщил:

— Учитель сегодня не принимает, — и снова закрыл её.

— Это ты сделал, урод! — заорал Дадли. — Я знаю, это ты сломал мой компьютер!

— Я знаю, что ты идиот, — на сей раз Гарри даже дверь открывать не стал, воспользовавшись переговорным устройством, — но ты сумел меня удивить... Знаешь, галлюцинации — это уже не к Учителю. Она всё-таки не психиатр...

— Почини мой компьютер! — потребовал Дадли уже не столь истерично.

— Десять фунтов, — отозвался Гарри. — Деньги вперёд.

Десять фунтов на день рождения — вполне приличный подарок, а с Дурслей надо содрать всё, что можно...

Часа через два Дадли как-то заставил родителей раскошелиться и принёс деньги. Гарри, небрежно сунув десятку в карман, прихватил загрузочную дискету и отправился к родственничкам...

Вирус сработал именно так, как и планировалось — просто подозрительно хорошо.

Разумеется, Дадли был легко от него избавлен — и снабжён трояном. Модем у Дурслей был, заметить, что что-то идёт не так, эти идиоты не смогут... А он, возможно, узнает что-нибудь интересное.

Вернувшись домой, Гарри поднялся к себе в комнату — и обнаружил на кровати нечто. Нечто мелкое, неопрятное, ушастое и соответствующее описанию домового эльфа…

— Кто ты такой и что здесь делаешь?

Домовик спрыгнул на пол, кланяясь и неся какую-то околесицу про «великого Гарри Поттера, сэра», обязанность что-то сказать оному Поттеру и нечто ужасное, что должно произойти в Хогвартсе. Ещё он то и дело причитал: «Плохой Добби!» и постоянно бился лбом об стену.

Специалистом по домовым эльфам Гарри не был, но что у этого конкретного с головой большие проблемы — было очевидно. Ладно, надо же на ком-то практиковаться…

Четверть часа спустя удалось выяснить, что «плохой Добби», во-первых, был тем самым похитителем писем, во-вторых, думал, что Гарри не поедет в Хогвартс, если будет думать, что его друзья про него забыли, а в-третьих — в Хогвартсе должно произойти нечто ужасное. Поэтому «Великий Гарри Поттер, сэр» в Хогвартс ехать не должен. Да уж, психология здесь бессильна… Тут и психиатрия-то вряд ли справится.

— Значит, так, — Гарри перебил домовика, — в Хогвартс я поеду, и это не обсуждается. За предупреждение — спасибо. Письма ты мне вернёшь немедленно, и больше в этом доме не покажешься. Ясно?

— Но Гарри Поттер не должен!..

— Ступефай!

Собрав разлетевшиеся по комнате письма, Гарри вышвырнул оглушённого домовика в окно, спустился и сообщил Учителю:

— Письма воровал свихнувшийся домовик по имени Добби. Он припёрся ко мне в комнату, бился лбом об стену и кричал, что я не должен ехать в Хогвартс, потому что там должно случиться что-то ужасное.

— Полагаю, с ужасом мы так или иначе разберёмся, — отозвалась Учитель, не отрываясь от книги. — Предупреждён — значит, вооружён, и скажи спасибо, что он воровал твои письма, а не трусы…

— Ты психолог или псих?

— А разве одно мешает другому?..

— Так, — Гарри потряс головой, — мне срочно нужно позвонить Гермионе, иначе я сам начну головой об стену биться. Да и на день рождения уже надо приглашать…

День рождения, несомненно, удался — а лучшим подарком, столь же несомненно, была перекошенная рожа Вернона Дурсля, осознавшего, в каких кругах вращается «ненормальный урод»... И что ни ему, ни Дадли туда не попасть никогда.

Жаль, что фотоаппарата под рукой не было — но на память Гарри не жаловался...

Август шёл своим чередом. Добби больше не появлялся, но забыть про него не получалось — и дело было даже не в его предупреждении. Как оказалось, Добби принадлежал Малфоям и отличался странным поведением. Может быть, его и подослал безобразничать кто-то из Малфоев, но скорее, вся эта затея родилась в его собственных основательно сдвинутых мозгах — во всяком случае, сёстры Гринграсс считали именно так. А поскольку в домовиках они разбирались всяко лучше Гарри, он их гипотезу не оспаривал — пока что, всяком случае.

Домашние задания были давно сделаны, однако скучать не приходилось — дел хватало. Нечитанные книги, не доведённые до ума программы — а у него появилось несколько новых идей, для вирусов в том числе... И бизнес.

В свалившийся на голову бизнес Гарри вникал не спеша и внимательно — и совсем не потому, что не доверял Учителю. Но настанет момент, когда добычей придёт пора управлять самому — и к тому времени это надо уметь.

Первым Гарри взялся за «Граннингс» — она исправно работала и была совершенно обыкновенной и типичной для своей ниши. По идее, разобраться с ней должно было быть проще...

В общем, он оказался прав — это оказалось немного проще. Он даже понял почти половину... Во всяком случае, в производстве — финансовые вопросы по большей части остались за гранью понимания. Придётся изрядно напрячься... Но разбираться в финансах всегда полезно. А в махинациях — тем более...

В итоге представление о положении дел в компании Гарри всё же составил — и счёл их вполне приличными. Но это касалось только «Граннингс» — с добычей из Коукворта всё было куда сложнее... Ладно, парашюты и баллистическая ткань — а больше того корд для покрышек — разлетятся вмиг, но порох... Насколько Гарри смог разобраться, ловить на этом рынке было почти нечего. Разве что двигатели для моделистов... Или для собственных боевых ракет, когда они появятся. Именно «когда», а не «если» — в этом Гарри почему-то не сомневался...

В итоге пришлось признать, что бизнес — пока что не его. Это, разумеется, не значило, что интересоваться им не следует — но можно было отложить на какое-то время. И заняться новой версией вируса, например — совершенству нет предела...

Письмо из Хогвартса со списком учебников пришло с опозданием и изрядно удивило и Гарри, и Учителя своим содержанием.

— Что ещё за Локхарт? — Гарри вздёрнул бровь. — И что за нелепые названия? Это не учебники, это какая-то низкопробная писанина...

— В точку, — кивнула Учитель. — Крайне посредственная беллетристика... Какого чёрта?

Из вспыхнувшего зелёным огнём камина вывалилась Гермиона в обнимку с солидной папкой и заявила:

— Результаты по камню готовы!.. О, я что-то прервала?

— Только жалобы на жизнь и глупость нового преподавателя, — Гарри помахал письмом. — Нас ожидает какая-то идиотка, так что давай, зови остальных и посмотрим, что там...

Несколько часов спустя даже Гермионе пришлось признать, что её познаний не хватает. Впрочем, судя по карандашным припискам, исследователи пребывали в том же состоянии. Комментарии были сумбурными и не всегда вежливыми... Но их авторов можно было понять — Красный Лев решительно не вписывался в картину мира. Настолько, что кто-то даже предположил, что это образец вещества из параллельной вселенной с иными физическими законами.

— Ну, возможно, — хмыкнула Джин. — Как я думаю, кристаллизованная магия будет очень экзотической материей...

— А ты думаешь, что это она? — Урсула Гринграсс с интересом посмотрела на неё. — Понимаешь, никто на самом деле не знает, что это такое, а говорят иной раз такой бред, что его бредовость всем ясна. Твоя идея, пожалуй, самая толковая из всех, что я слышала... А я их немало слышала.

— Даже так? Ну, я не физик, если уж на то пошло...

— Я тоже, но за магловской наукой стараюсь следить, — заметила Урсула. — Ядерное оружие для нас оказалось очень неприятным сюрпризом... И повторения этого мне бы не хотелось.

— Выгодное отличие от большинства чистокровных, — хмыкнула Учитель.

— Мои предки служили Короне с самого начала рода, — пожала плечами Урсула. — Само собой, мы смотрим на многое не так, как другие маги... Ну да мы всё-таки о магистериуме говорим, а с этим нихрена не понятно, простите. Готова поверить, что это действительно материя не нашей Вселенной. Вот, посмотрите только — это вообще что такое?

Возмущение Урсулы вызвал снимок спектра — совершенно бессмысленного и похожего на несколько спектрограмм, собранных случайным образом.

— Даже мне понятно, что это ерунда, — вздохнул Гарри. — Похоже, нормальная наука спасовала...

— В первый раз, что ли? — пожала плечами Гермиона. — Рано или поздно мы и с этим разберёмся... Тем более, что в квантовой механике ещё и не то возможно. Слушайте, даже у меня мозги кипят, может, за учебниками поедем?

Трое взрослых и четверо подростков в машину Учителя не помещались никак. Можно было воспользоваться Незримым расширением, но возиться с непростым заклинанием желающих не нашлось, да и у старшей Грейнджер были дела на работе, а Урсула решила, что вполне может оставить свою дочь в такой компании.

Гермиона устроилась на заднем сиденье с краю, Гарри — посередине, а с другой стороны устроилась Дафна, торжествующе взглянув на Гермиону. Гарри только пожал плечами — такое соседство его вполне устраивало... Пока что, во всяком случае. Пока они не дрались из-за него — это, конечно, было бы лестно, но явно чрезмерно.

— Все устроились? — Учитель пристегнулась, поправила зеркало и завела машину. — Тогда поехали.

В Косом переулке царила нездоровая суета, явно тяготеющая к книжному магазину.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — спросил в пустоту Джастин. — Распродажа, что ли?

— Автограф-сессия Локхарта, — Гермиона кивнула на плакат. — Преувеличений у него, конечно, много, но похоже, что своё дело он знает...

— Ничего он не знает, — отмахнулась Учитель. — Уж поверь матёрой чернокнижнице...

— Вы к нему несправедливы, Учитель...

— Гермиона, там безнадёжный нарциссизм, помноженный на безудержную жадность — сомневаюсь, что хоть что-то из его рассказов — правда, — Учитель скривилась. — Я ни одну из его книжонок дальше второй главы не одолела — настолько слащаво и бездарно оно написано.

Гермиона, судя по всему, осталось при своём мнении, Гарри же начали одолевать нехорошие предчувствия. Предыдущий преподаватель ЗОТИ скончался, причём не без его участия... И не имеет ли Локхарт виды на этот пост? Или, того хуже, не нанял ли его уже Дамблдор?.. Вот уж чего совсем не хотелось бы — но не может же директор быть таким идиотом?

Но во «Флориш и Блотс» предчувствия Гарри получили новый импульс — раздававший автографы, был невероятно доволен. Ослепительно улыбаясь, он сидел, окружённый столь же ослепительно улыбающимися портретами, подписывал книги и просто светился самолюбованием.

— Учитель, вы были правы насчёт нарциссизма, — вздохнула Гермиона. — Не хочется этого признавать, но, по всей вероятности, вы и в остальном правы… Кстати, что это за чудные блондины?

— А это и есть Лавгуды, — сообщила Дафна. — Так, пойдёмте-ка к ним — нам нужен человек на Рейвенкло, а Луна туда попадёт совершенно точно.

— Да и мне хотелось бы вживую пообщаться с Ксенофилиусом, — заявила Учитель. — Крайне интересный экземпляр!..

— Рад встретиться лично, доктор, — несмотря на весьма эксцентричный вид, Ксенофилиус совершенно естественным жестом склонился к протянутой руке. Разумеется, Гарри отставать не пожелал и не менее галантно поцеловал руку Луне...

Лавгуды были... Странными. Не безумными, не безобидными чудаками — нет, они казались таковыми, но... Что-то тлело в глубине серебряно-серых глаз — что-то бесконечно древнее и чуждое, отсвет иных эпох, где не было места человеку.

— О тебе много говорят, Гарри, — певуче произнесла Луна. — А ты в это веришь?

— Я не верю. Я знаю или не знаю, — ответил Гарри, — а ты?

— Я знаю, что ничего не знаю, а другие и того меньше, — безмятежно отозвалась Луна. — У нас не будет защиты — вот это я знаю...

— Почему? — удивилась Гермиона. — И какой?

— Нас будет учить этот человек, поэтому — никакой.

— Локхарт будет преподавать ЗОТИ? — Гермиона хмыкнула. — Ну вот и увидим, насколько он компетентен.

— Он полностью некомпетентен, я тебя уверяю, — фыркнул Гарри. — Просто почитай справочники и сравни с его писаниной — сама всё увидишь.

— В справочниках может не быть редких случаев и деталей, — возразила Гермиона. — Но… Ладно, скоро мы это увидим. Даже жаль, что ты совершенно лишён азарта…

— Мой азарт направлен не на пустые споры, а на познание, — ответил на это Гарри. — Кстати, Дафна, почему старший Малфой ведёт себя как придурок?

— А он и есть придурок, — сообщила Дафна, — правда, я всегда думала, что не до такой степени, чтобы наезжать на министерского чиновника…

— Уизли, — уточнила Гермиона. — Похоже, у них с Малфоями давняя вражда...

— Около ста пятидесяти лет, если быть точным, — прошелестел Ксенофилиус. — Просто Уизли стараются не вспоминать ту историю — им стыдно... А Малфои гордятся, что когда-то отобрали у Уизли опиумную плантацию.

— М-да, действительно, серьёзный повод, — хмыкнула Дафна. — Слушайте, мне кажется, что он что-то в учебник сунул... и что сейчас будет драка.

— Да на оба вопроса, — осклабилась Гермиона. — Послушай, Луна, ты хочешь вступить в тайное общество, которое планирует захват мира?

— А у вас есть мозгошмыги? — осведомилась Луна.

— Ни разу не видел, — ответил Гарри. — Но если они нужны — тащи, сколько захочешь.

Что это за фигня такая — мозгошмыги, он, разумеется, не представлял... Но почему бы и нет? Луна в их компании нужна, а её причуды, пожалуй, куда безобиднее его собственных идей...

— Не беспокойся, Гарри — мозгошмыги для тебя у меня найдутся, а у остальных они свои, — с мечтательной улыбкой сообщила Луна. — Если бы мы были в Колизее, на кого бы ты поставил?

— Против обоих, — фыркнул Гарри, наблюдая за на редкость бестолковым мордобоем, устроенным Малфоем и Уизли. — Будь я цезарем, велел бы скормить львам обоих...

Гермиона же вскинула руки с опущенными большими пальцами и пронзительно засвистела.

— Убей! Убей! — принялся скандировать Джастин, когда Малфой, словив особо удачный хук, отлетел к столу Локхарта.

— Как жаль, Люциус, что мы не можем разрешить наши разногласия раз и навсегда, — отчётливо произнёс Артур Уизли. — Увы, меня сковывает данная клятва... Но она не вечна, не забывайте этого.

— А знаешь, Артур нравится мне куда больше, чем его дети, — хмыкнула Гермиона. — Даже жаль, что он впустую тратит цветы своей селезёнки... Впрочем, не думаю, что он нам понадобится.

— Гермиона...

— Смотри, сейчас Локхарт выступит с речью, — отмахнулась она. — Тогда всё станет ясно...

Речь Локхарта оправдала самые худшие опасения Гарри — он действительно получил ту самую должность. Оставалось только надеяться, что она действительно проклята, и с напыщенным идиотом случится что-нибудь нехорошее — хотя бы к концу года.

— Боже, — вздохнула Гермиона, — Гарри, вы с Учителем правы — он самый настоящий идиот. Представить страшно, чему и как он будет учить...

— Боюсь, что это будет не самой большой проблемой, — сообщила Дафна. — Видишь ту рыжую малявку, что таращится на тебя из-за угла? Это Джинни Уизли, и первого сентября она с неотвратимостью Страшного суда окажется на Гриффиндоре...

Гарри перевёл взгляд на «малявку» — рыжая, веснушчатая, для одиннадцати лет мелковатая... И совершенно бесцветная при этом. Увидев, что её заметили, придушенно пискнула и спряталась.

Гарри сжал переносицу и тихо выругался — год обещал быть слишком интересным...

— Было бы интересно поработать с мелкой Уизли, — заметила Учитель, заводя мотор. — Давно не видела такого набора комплексов... Старайся держать её под наблюдением, ученик, и докладывай как можно подробнее... А там и я до неё доберусь. Не знаю, можно ли ей вообще вправить мозги, но сдвинуть в нужную сторону — вполне...

— Но зачем?

— Не на тебе же эксперимент проводить?

— Вы стали гуманистом, Учитель?

— Ты уже давно мой подопытный, Ученик, — неожиданно серьёзно ответила она. — И ты, и твои друзья, и я сама... Как ты понимаешь, я не могу раскрыть тебе ни сути, ни хода этого эксперимента — но пока что он идёт успешно.

— Я почему-то так и подумала, — хмыкнула Гермиона, — ещё в нашу первую встречу... Что ж, по крайней мере, это интересно. Вы ведь поделитесь с нами результатами, Учитель?

— Вы и сами их увидите, причём как бы не раньше меня, — Учитель прищурилась. — Или, может быть, они уже у вас — как думаешь, Гермиона?..

— Я отвечу позже, Учитель, — Гермиона закрыла глаза. — И, возможно, это будет совсем не тот вопрос...

* * *

Альбус Дамблдор не любил август. Слишком много бумаг, слишком много дураков... И слишком много воспоминаний.

Впрочем, воспоминания можно привычно отодвинуть — почти век практики, что вы хотите, бумаги — неизбежное и привычное зло... А вот дураки раз за разом преподносят сюрпризы, которые и кого помоложе и покрепче в гроб загнать могут. Взять хоть попечительский совет — взяли и впихнули преподавать Защиту жулика и враля Локхарта. Может, Риддл и правда ухитрился проклясть эту должность?.. Сколько уже не удаётся найти нормального преподавателя, а последние четыре года — так и вовсе кошмар. Озабоченный мерзавец, алкоголик, одержимый — и вот теперь наглый самовлюблённый обманщик... Вот только доказать попечителям хоть что-то невозможно в принципе — и придётся как-то компенсировать идиотизм Локхарта. Ладно, время есть, да и Гарри со своей свитой уж точно не останутся в стороне...

Гарри... Вот ещё одна проблема. Гарри Поттер и его «тайная ложа» — и стоящая за ними Дороти Сент-Жак. Тридцать два года, диссертацию защитила в двадцать три — кажется, самый молодой доктор философии, ведёт активную научную деятельность... Диссертацию Дамблдор читал — как ни удивительно, ничего особенно сложного для понимания, но для него бесполезно. Если бы она была написана век назад — может, Ариане можно было бы помочь... А может, и нет. Уж слишком хорошо Альбус помнил последние мгновения сестры. Всё она прекрасно понимала, когда бросилась наперерез летящему заклятию... Хотела спасти их обоих... А они лишь погубили свои души.

Биография канадской гостьи была едва ли не идеальной — словно у героини подросткового романа. Демонстративно идеальной — никаких сомнений нет, но ничего нельзя доказать... Или нет.

Кто вы, доктор Сент-Жак?

Первое сентября преподнесло Гарри Поттеру сюрприз — попасть на платформу девять и три четверти не получилось. Фальшивая колонна пропускала всех, кроме него...

— Бред какой-то, — изрекла Учитель, изучая неожиданное препятствие через замысловатой формы полупрозрачный многогранник. — Кто вообще мог додуматься до такого извращения?

— Тот домовик? — предположил Гарри. — И как мне туда попасть?

— Ну... — Учитель задумалась. — Есть один трюк... Правда, я его знаю только в теории, и показывали мне его давно — но может и сработать.

С этими словами она погрузила в иллюзию руку с палочкой и принялась что-то делать — что именно, Гарри так и не понял, но через несколько минут по стене прошла игольчатая рябь, Учитель вытащила руку и сообщила:

— Готово, попробуй теперь.

Гарри протянул руку, свободно прошедшую сквозь барьер, шагнул — и оказался на платформе.

— Долго вы, — хмыкнула Гермиона, — я уж подумала, что-то случилось и тебя надо спасать...

— Случилось, — согласился Гарри. — Я пройти не мог — хорошо ещё, Учитель там что-то высмотрела и исправила...

— Везёт тебе, — Гермиона покачала головой. — Не успел до Хогвартса доехать, а уже приключения...

— Сказал бы я, где эти приключения видел, но при девчонках стыдно, — буркнул Гарри. — Если такое в самом начале, то что будет дальше?

— Динозавры разбегутся с острова на вертолёте, — предположила Луна.

— Учитель, по-моему, вы зря дали ей Крайтона...

— Как раз наоборот. И бегите, пока в поезде ещё есть места...

Свободное купе нашлось — правда, не иначе как чудом. Чтобы разместиться в нём всей компанией, пришлось постараться — причём Гермиона и Дафна снова взяли Поттера в клещи... Против чего он по-прежнему не возражал.

Закон больше никто в купе гарантированно не влезал, и это радовало — Рон Уизли шатался по коридору, «лучшего» друга пока не обнаружил, но это было делом времени...

А Луна Лавгуд тем временем пересказывала историю семьи Уизли и их взаимоотношений с Малфоями... И история эта оказалась весьма впечатляющей.

Маленькая частная опиумная война за право поучаствовать в Опиумных войнах была только одним, причём не самым скандальным эпизодом. Гораздо веселее была история с Мосли, с которым оба семейства пытались вести дела... А потом Септимус Уизли принял живейшее участие в побоище на Кейбл-стрит, получил огромный штраф, а потом их состояние окончательно добила война. Малфоям повезло больше... Но главной их удачей было то, что Люциус захапал казну Пожирателей после падения Волдеморта.

— Весело живут, — хмыкнул Гарри. — Правда, Рон с Перси как-то не соответствуют...

— В них слишком много от мамы, — пожала плечами Луна. — А она хорошая... Но слишком. И у неё совсем нет нарглов, представляешь?

— А Джинни? — спросила Гермиона.

— Джинни добрая, но у неё так много зелёных мозгошмыгов, что она только через них смотреть может.

— Кажется, я начинаю понимать... — Гермиона внимательно смотрела на Луну. — Хочешь сказать, что она зациклена на Гарри?

Луна с интересом посмотрела на Гермиону и кивнула.

Так, постепенно, то и дело переспрашивая, удалось получить нужную информацию...

Джинни Уизли действительно была одержима — правда, Мальчиком-Который-Выжил, а вовсе не Гарри Поттером. Реальный Гарри её совершенно не интересовал — настолько, что все рассказы братьев, в шаблон не укладывающиеся, она просто не желала воспринимать. То, что всё это плохо кончится при столкновении с реальностью, понимал даже Рон... И, разумеется, никто ничего не делал. Что, в общем, для магов было типично...

Молли Уизли, кстати, поведение дочери не то чтобы поощряла, но и не препятствовала. Судя по всему, заполучить Поттера в семью она была не прочь, но не настолько, чтобы ради этого напрягаться всерьёз.

С одной стороны, такой расклад Гарри устраивал — но с другой, наличие сталкера могло стать проблемой, особенно если её состояние будет ухудшаться. Интересно, не имел ли Добби в виду рыжую яндере?.. Ну нет, вот уж этого точно не надо!

— А можно ли этих мозгошмыгов разогнать или перекрасить? — поинтересовалась Гермиона, явно придя к тому же выводу.

— Разогнать можно, но они опять соберутся, — ответила Лавгуд. — А вот перекрасить... Это идея! Правда, я пока не знаю, как, но я спрошу у клубкопухов...

И вот тут Гарри решил, что жизнь и рассудок ему дороги, и лучше держаться подальше от торфяных болот — и зарылся в учебник. «Кобол» в любом случае был безопаснее для рассудка, чем Луна Лавгуд...

Именно в этот момент в купе заглянул Рон, секунд пятнадцать потупил, пытаясь осмыслить увиденное, после чего вопросил:

— А что это вы тут делаете?..

— В хоккей играем, — отозвался Гарри. — Кстати, Джастин, ты же в бизнесе разбираешься — можешь помочь?

— Есть немного, — согласился Финч-Флетчли. — В рамках возможного — помогу... Не бесплатно, разумеется. А что надо?

— Да разобраться хочу в том, что мне досталось, — махнул рукой Гарри. — Ты же слышал, что у моего бывшего дяди его фирмочку отобрали и мне отдали? Ну вот, надо же учиться этим заниматься... Эй, Уизли-Шесть, что это с тобой? Сбой процессора?

— Это называется «перезагрузка», — сообщила Луна, встала и дёрнула Рона за нос.

— Ай! Ты чего творишь, Лунатичка?! — возопил Рон, словно получил отнюдь не по носу.

— У тебя был сбой профессора, — объяснила Луна, вернувшись на прежнее место. — Потому что у тебя на носу сидел наргл. Синий оранжевый наргл...

Рон потряс головой, пробормотал что-то неразборчивое и попятился из купе.

— Держись подальше от торфяных болот, — напутствовала его Луна. — Поймают — заставят резать торф...

— Почему мне кажется, что я скурила кактус?.. — выдала Дафна в пустоту.

Следующим в купе заглянул Колин, выслушал очередное откровение Луны и заявил:

— Это всё рептилоиды устроили!

— Кто?..

— Рептилоиды с планеты Нибиру! — и Колин выдал изрядную порцию отборнейшей магловской конспирологии, смешав, не взбалтывая, Ситчина, тайное мировое правительство, Пожирателей смерти, убийство Кеннеди и Отдел Тайн. Правда, под конец речи он уже откровенно хихикал...

Луна зачарованно конспектировала. Дафна и Гермиона самым непристойным образом ржали, Джастин тихо подвывал и даже Гарри чуть не уронил учебник.

— Можно это в «Придире» напечатать? — спросила Луна.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Колин, — я тебе этой фигни сколько хочешь могу притащить — мы с братом такое коллекционируем.

— Ух ты! — восхитилась Луна. — Конечно, тащи!

К счастью, больше не принесло никого — правда, и Колин не ушёл, но это всех устраивало. В конце концов, братья Криви состояли в литературном клубе Учителя, а их отец исправно снабжал всю компанию молоком во всевозможных видах...

Никакого навеса на станции, разумеется, по-прежнему не было — зато, как ни странно, появились два фонаря, а по обочинам тропы к причалу рос неярко светящийся мох.

— Похоже, хоть что-то Спраут услышала, — хмыкнула Гермиона. — Хотя этих тварей я бы предпочла вообще не видеть.

Тварь — фестрал, более всего похожий на помесь лошади с птеродактилем, только дёрнул ухом. Ему было глубоко наплевать на учеников, которые, к тому же, обычно его и не видели. Забравшись в карету, девчонки снова зажали Гарри, а севший напротив Джастин завистливо вздохнул.

— Завидуй молча, — Гарри подмигнул.

Распределение сюрпризов не принесло — Луна отправилась на Рейвенкло, а Джинни, как и все Уизли — на Гриффиндор... А Локхарт выдал речь. Длинную, запутанную, полную самовосхваления и самолюбования.

— Как хорошо, что ты не азартен, — вздохнула Гермиона. — Я бы точно проиграла.

— Ты это уже говорила...

— Могу ещё раз повторить, — Гермиона пожала плечами. — Конечно, шанс, что нас чему-то научат, есть... Но он ещё меньше, чем в прошлом году.

К счастью, в какой-то момент Локхарту всё же надоело болтать, и он замолчал, а студенты постарались скрыться в своих гостиных, опасаясь нового приступа красноречия...

Развернулся Локхарт на следующий день, обрушив на ни в чём не повинных (просто не успели) гриффиндорцев тест... На знание привычек и вкусов Гилдероя Локхарта.

— О! — изрекла Гермиона и принялась переписывать вопросы в блокнот. — Гарри, тут же настоящая куча ценной информации о его состоянии! Учитель будет в восторге!

— Работать с ним она не будет, — покачал головой Гарри, заполняя тест всякой бессмыслицей, — разве что на опыты... Кстати, тебе не кажется, что здесь чего-то не хватает?

И после недолгого раздумья он добавил к тесту ещё один пункт: «Любимая туалетная бумага Локхарта — наждачная».

Поскольку некомпетентностью Локхарт блистал даже на весьма своеобразном фоне Хогвартса, ситуацию в классе он не контролировал абсолютно. Гриффиндорцы занимались кто чем... Вероятно, именно поэтому Локхарт и выпустил в класс пикси.

И, разумеется, стало только хуже. Бесились пикси, бесились дети, сам Локхарт удрал в подсобку... Гарри подцепил заклинанием какую-то книжку потолще и колотил ей пикси, Гермиона последовала его примеру, Шеймас опять что-то поджёг... В итоге пикси всё же очутились в клетке, а ученики продолжили беситься до самого конца урока. Локхарт, что было ожидаемо, так и не появился...

Никаких санкций не последовало, хотя не пожаловаться на столь феноменальное нарушение дисциплины декану и даже директору Локхарт не мог. Получалось, что его проигнорировали... И это говорило о его компентности больше, чем все остальные аргументы, вместе взятые.

Этот урок оказался последним, на котором Локхарт хотя бы пытался сделать что-то осмысленное. На всех остальных уроках теперь разыгрывались сценки из его книг, и более ничего. На втором курсе Гриффиндора на роль монстра назначался Гарри Поттер… И это было хуже пикси.

Гарри Поттер вместо того, чтобы выполнять указания, принимался петь. Репертуар у него был отменный, а вот голос — не очень... Но Локхарт не терял надежды, а Колин в гостиной факультета жаловался, что не может это заснять.

— Одолжи камеру Гермионе, — пожал плечами Гарри. — Она снимать умеет, не так ловко, как ты, конечно, но тоже неплохо.

— Ну... — Колин на секунду задумался. — Можно попробовать. Только она здоровая...

— Да и плевать, — отмахнулась Гермиона. — Локхарт все равно ничего не замечает, кроме себя, а больше я её никуда брать не собираюсь.

— Тогда ладно, только ненадолго, ладно?

— Пара дней, а потом я родителей попрошу мою камеру прислать.

Фотоаппарат Колин одолжил — и не прогадал. Фотографии получились эпические... Гарри расстарался, и Локхарт большую часть урока возмущался и ныл. Совершенно необоснованно, по мнению гриффиндорцев — подумаешь, пара песенок из репертуара «Металлики»… Не норвежский блэк же? Всем даже понравилось -но Локхарт всё равно ныл. И даже решил принять меры...

— Мистер Поттер, задержитесь, — Макгонагалл поправила очки. — Остальные свободны.

Разумеется, Гермиона уходить и не подумала, так и оставшись сидеть.

— Мисс Грейнджер... Впрочем, неважно, — вздохнула Макгонагалл. — Мистер Поттер, почему вы срываете уроки профессора Локхарта?

— Мне лестна соль высокая оценка моих способностей, мэм, но я при всём желании не могу этого сделать, — ответил Гарри.

— Что вы имеете в виду?

— Я не могу сорвать урок Локхарта, поскольку он не провёл ни одного урока, — заявил Гарри. — Вместо этого он заставляет учеников разыгрывать эпизоды из его книг, не имеющие никакого отношения к реальности.

— Мистер Поттер, профессор Локхарт...

— Простите, мэм, но Локхарт абсолютно некомпетентен, — перебил декана Гарри, — и для того, чтобы это понять, достаточно просто взять второй том учебника Тримбла. Я не знаю, почему профессор Дамблдор вообще его нанял, но его якобы уроки — пустая трата времени. Можете лично посетить любое его занятие и убедиться лично.

— Тем не менее, ваше поведение недопустимо, мистер Поттер, — Макгонагалл тяжело вздохнула. — Пока я не буду снимать баллы, но если это будет продолжаться...

— Это будет продолжаться до тех пор, пока Локхарт не прекратит этот балаган вместо уроков, — ответил Гарри. — Если мы и сдадим в этом году экзамены, то только благодаря самоподготовке, но на это снятые баллы не повлияют никак. А так как занятия Локхарта не соответствуют программе, принимать экзамен будет комиссия Министерства, которая баллы не рассматривает вообще.

Макгонагалл тяжело вздохнула.

— Мистер Поттер… — произнесла она. — А, неважно. Вы всё равно подготовились ко всем возможным доводам. Минус один балл, и уйдите с глаз моих. У вас урок, в конце концов…

Поговорить удалось только вечером — зато всей компанией.

— Только Слизерин Локхарта игнорирует? — осведомилась Дафна.

— Мне прополоскали мозги и лишили балла, — ответил Гарри, — как раз за то, что мешаю Локхарту нести чушь.

— Даже так... — протянула Дафна. — Джастин, Луна, а у вас что?

— Да то же самое, — махнул рукой Финч-Флетчли, — разве что Спраут к этому спокойно относится. Не знаю, кто как, а наш декан прекрасно знает цену этому павлину и даже кое-что показала.

— Профессор Флитвик тоже подбрасывает всякие полезные чары, — добавила Луна. — Оказывается, он раньше чемпионом мира по дуэлям был…

— Ну а нам хорошо хоть учебник читать не мешают, — подвёл итог Гарри. — Как с этим бороться?

— Будем учить друг друга и распространять знания на факультетах — если, конечно, кто-нибудь вообще этим заинтересуется, — ответил Джастин. — Кстати, Гарри, я твои бумаги посмотрел и даже кое-что отцу послал… В общем, там у тебя всё правильно, хотя и слишком осторожно, он бы такое даже в работу пустил, но он хотел бы с Учителем поговорить насчёт химии — вроде как у него какие-то знакомые есть, которым это интересно.

Знакомыми лорда Финч-Флетчли вполне могли оказаться ирландцы, палестинцы или вовсе афганцы, но Гарри это не волновало — и уж точно не могло обеспокоить Учителя. Любой политик с её точки зрения был либо инструментом, либо помехой, а каких взглядов он придерживался, роли не играло. Учитель любила шуточки на тему захвата мира, но Гарри частенько сомневался, что она шутит...

— Мне ей написать, или ты сам? — спросил Гарри.

— Напиши ты, а потом пусть с папой договаривается, — ответил Джастин. — Ну и обращайся, если что...

Сентябрь шёл своим чередом, но ничего, что могло бы сойти за опасность, о которой болтал придурок Добби, не наблюдалось. Правда, Джинни Уизли изрядно нервировала своим сталкингом, но им и ограничивалась, а при попытке заговорить краснела и удирала. Доходило до того, что Гарри начинал от неё прятаться и даже обращался к Рону и близнецам с просьбой угомонить сестру. Перси просить было абсолютно бесполезно — он вообще не видел в поведении сестры ничего необычного. Близнецы видели, и даже Рон не считал это нормальным — но сделать им ничего не удалось. И, как будто всего этого было мало, появились голоса…

К счастью, не в голове — хотя в том, что голос магический, сомнений не было — а в стене. Правда, этот холодный шелестящий голос, обещающий кого-то убить, слышал он один… И это не радовало.

— Слышать странные голоса — это даже в магическом мире не очень хорошо, — заметила Гермиона, с которой он поделился своими наблюдениями. — Особенно — в магическом… Знаешь, давай-ка я вместе с тобой похожу и послушаю — если тоже что-нибудь услышу, значит, всё в порядке. И обязательно напиши Учителю…

— Думаешь, мне это мерещится?

— Нет, — очень серьёзно ответила Гермиона. — Я боюсь, что тебе как раз не померещилось…

Эксперимент Гермионы имел весьма неоднозначный результат.

Голос Гарри услышал только однажды — уже в другом месте, но слышал его только он… А Гермиона услышала какой-то непонятный звук, который так и не смогла определить. То ли шорох, то ли шипение… Но не просто одновременно с голосом, а ещё и за той же самой стеной, откуда звучал голос.

— По одной точке график не построишь, — заявила Гермиона, — но кое-что уже ясно.

— Мне всё-таки не почудилось?

— Нет, но это не то, чего я опасалась, — Гермиона поёжилась. — По крайней мере, я надеюсь, что это что-то реальное... Я же что-то слышала!

— Но ведь голоса ты не слышала, — возразил Гарри. — Может, это был какой-то случайный шум?

— Может быть, — согласилась Гермиона, — поэтому эксперимент продолжается.

— Не подумай, что я против твоей компании, но ты уверена? — на всякий случай поинтересовался Гарри, прекрасно зная ответ.

— Знание — сила, — заявила Гермиона, — а познание требует жертв. Поэтому пошли, а то опоздаем, и Снейп нас самих в жертву принесёт.

В коридоре обнаружилась Дафна Гринграсс. Она, несмотря на фырканье Гермионы, вот уже неделю принимала активное участие в эксперименте, сопровождая гриффиндорцев большую часть дня — благо, большая часть уроков у них пересекались.

Само собой, у Гарри имелось на этот счёт собственное мнение, но он предусмотрительно держал его при себе — он, конечно, не был гением психологии, но прекрасно понимал, что спорить сразу с двумя девушками рискованно...

— Пошли уже, — буркнула Дафна. — Времени впритык.

Запас времени, конечно, был, но следовало поторопиться — и потому Гарри, услышав за стеной знакомый голос, запнулся и взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. Девушки синхронно повернули головы, посмотрели на стену, друг на друга и высказались в стиле близнецов Уизли:

— Не знаю...

— Что это было...

— Но это...

— Определённо было.

— Вы слышали? — Гарри тряхнул головой и поправил очки.

Дафна и Гермиона переглянулись, пожали плечами, после чего Гермиона ответила:

— Я опять слышала какое-то то ли шуршание, то ли шипение за стеной.

— Я тоже, — подтвердила Дафна. — Понятия не имею, что это за штука, но оно действительно шипело...

— А я слышал голос, — мрачно закончил Гарри. — Ума не приложу, что это, но, что всяком случае, это реально... А теперь предлагаю эксперимент считать законченным и быстро идти на урок, пока Снейп на нас не вздумал какой-нибудь эксперимент поставить.

Возражений не последовало.

Голосов после этого случая Гарри не слышал, и школьная жизнь шла своим чередом. Не происходило ровным счётом ничего интересного. Даже Локхарт признал своё поражение и оставил Гарри в покое. Можно было расслабиться... Но тайное общество расслабляться не собиралось. Гарри не забывал про безумного домовика, а Луна утверждала, что мозгошмыги в Хогвартсе жёлтые, а должны быть оранжевыми. К мнению Луны стоило прислушаться, даже если его не удавалось понять… И если она говорила, что что-то не так, значит, оно действительно было «не так», в чём бы это ни выражалось.

Школьная жизнь шла своим чередом, октябрь подходил к концу, и Гарри всё чаще задумывался о Хэллоуине. Нет, любить он его не стал, но пршлогодняя история с троллем заставляла задуматься: а не будет ли чего-нибудь подобного в этом году? Конечно, одна точка — ещё не график, но точка-то есть…

В общем, Хэллоуин вызывал у Гарри опасения — и, как оказалось, не напрасно.

Сперва в поле зрения появился Почти Безголовый Ник с приглашением на годовщину смерти. Приглашение Гарри вежливо отклонил, заметив, что живые только помешают мёртвым, и к тому же это день смерти его родителей и он намерен провести его за благочестивыми размышлениями. Призрак завис... Гермиона, слышавшая это -тоже.

— Что это была за чушь?! — прошипела она. — Какие ещё размышления?..

— Благочестивые, — сообщил Гарри. — Забей, я просто хотел от него вежливо избавиться — сегодня нам всем лучше оставаться на виду.

— Ты так думаешь?

— Уверен — вспомни прошлый год.

Прошлый год Гермиона отлично помнила — и возражать не стала.

До вечера так ничего и не случилось, но Гарри не собирался расслабляться — и не зря... Неприятности начались сразу после пира.

Нет, сама по себе лужа на полу в коридоре не значила ничего — всё герметичные стыки протекают, и магия перед этим бессильна. Но лужа была уж слишком велика... А висящую на факеле кошку никак нельзя было приписать неисправности водопровода. Кто-то подвесил Миссис Норрис за хвост, а под ней написал красной краской: «Тайная комната вновь открыта. Враги Наследника, трепещите!»

— Вот именно это я и имел в виду, — мрачно сообщил Гарри. — Раз Хэллоуин, то обязательно какая-то хрень.

— Вы что-то знаете об этом, Поттер? — прорычал Филч.

— Только то, что сделавший это — трусливая сволочь? — Гарри пожал плечами. — К сожалению, нет.

— Кошка жива, Аргус, — негромко сказал Дамблдор. — Оцепенела, но жива. Когда созреют мандрагоры, мы быстро при приведём её в порядок. Джентльмены, пойдёмте в мой кабинет...

Гарри, разумеется, было крайне интересно, о чём пойдёт речь, но подслушать что-то в директорском кабинете не удалось бы при всём желании. Конечно, вся компания двинулась за преподавателями, но единственное, что удалось услышать — бредни Локхарта.

— Бесполезно, — вздохнула Гермиона. — Ладно, потом поищу в библиотеке, от чего помогает мандрагора.

— «Тонизирующий глоток», это я тебе и так могу сказать, — фыркнула Дафна. — Вообще-то, это первое, что приходит на ум в такой ситуации.

— Первое, что приходит на ум мне, — отозвалась Гермиона, — кто второй.

— Думаешь, на этом не остановится?

— Гермиона права, — кивнул Гарри. — Кошка — слишком мелко, хотя Филчу, конечно, не позавидуешь. Но она никому, кроме Филча, и не нужна, а вот если пострадает кто-то из учеников или преподавателей...

От такой перспективы не по себе стало всем — и не только потому, что на месте кошки мог оказаться любой. Кто бы ни был виновником, неизбежная паника принесёт куда больше вреда. Оцепеневшая кошка ещё могла сойти за злую шутку — Филч уж точно не был всеобщим любимцем — но пострадавшие люди — уровень совсем другой...

Кошка всех встревожила, хотя до паники не дошло. Правда, Драко Малфой пыжился и хвастался — но и он всего лишь прятал страх. И при этом, как показалось Гарри, знал чуть больше остальных — или, как минимум, о чём-то догадывался... И имел довольно зыбкие основания считать себя в большей безопасности, чем остальные.

— Враги Наследника, значит, — протянула Гермиона, устроившись в кресле и зажигая горелку кофеварки. — Трепещите, значит. Есть идеи?

— Тайная Комната приписывается Слизерину, — сообщил Гарри, — хотя лично я думаю, что к ней все четверо руку приложили. В «Истории Хогвартса» ничего внятного на этот счёт нет, а слухов, как всегда, море, причём самых диких. Так что...

— Вообще, говорят, что Слизерин запер в Тайной Комнате монстра, который должен очистить школу от недостойных, — подхватила Гермиона, созерцая текущий в чашку кофе. — Кто именно считается недостойным — версии разнятся в зависимости от политических взглядов рассказчика... И это всё о нём. Можно, конечно, попробовать спросить Биннса...

Гарри скептически хмыкнул.

— Ну да, ты прав, — согласилась Гермиона, — проще будет получить допуск в Запретную секцию, но и там вряд ли что-то найдётся. Можно, конечно, покопаться в запасниках, но вот как туда попасть, я вообще не знаю, да и не факт, что они у нашей библиотеки есть. И даже если они и есть, нужного там может и не найтись...

— Логично, как и всегда, — кивнул Гарри, — но что нам это даёт?

— Направление поисков, — Гермиона пожала плечами и отпила кофе, — а это уже само по себе важно. Тайная Комната, Салазар Слизерин и монстр — это уже кое-что. Думаю, начинать надо с Салазара... Но сначала стоит послушать, что говорят в школе, особенно на Слизерине. Если кто и знает что-нибудь полезное, то почти наверняка они. Да и Малфой, похоже, имеет вполне конкретные подозрения. Что-то знает — вряд ли, а вот подозрения...

— Тоже заметила? Отлично, спросим у Дафны, — Гарри с сожалением отставил опустевшую кружку. — И надо у Криви ещё сливок заказать.

Встреча пятёрки произошла после уроков на берегу — день выдался неожиданно ясный и тёплый для ноября.

— Малфой что-то знает об этом, — сходу заявила Дафна. — Очевидно, очень немногое, но из его намёков очевидно, что его папаша в этом как-то замешан.

— То-то он с Уизли подрался... — задумчиво протянула Гермиона, постукивая пальцем по губе. — В такой суматохе что-нибудь подкинуть — пара пустяков... Что насчёт Наследника?

— Ничего осмысленного, — вздохнула Дафна. — Малфой, опять-таки, старательно намекает, что это он, но ему почти никто не верит. Я написала родителям, чтобы посмотрели, нет ли чего в нашей библиотеке, но не думаю, что они что-то найдут. Тема-то не самая популярная...

— Наши старосты посоветовали нам не ходить по одному, — сообщил Джастин. — И вообще поменьше выходить в замок или в Хогсмид. Про Наследника тоже никаких догадок, но если кто-то что-то найдёт — мы это сразу узнаем.

— Неведомо имя Наследника и Воронам, хоть и взыскуют они, — ну, это было почти нормально, обычно Луна изъяснялась куда более заковыристо... — Но кружатся чёрные нарглы близ Невилла, и нет у него мозгошмыгов.

— Вряд ли Лонгботтом в этом замешан, — покачала головой Дафна, разглядывая пёструю гальку, подвернувшуюся под ногу. — Правда, он замешан в чём-то другом, но в чём... Кстати, моя мама недавно пересеклась с Алисой — и теперь она ей показалась чем-то напоминающей Учителя. Она сама не поняла, чем именно, но...

— Вокруг Учителя вообще хватает странностей, — пожал плечами Гарри, — и в них, несомненно, надо разобраться, но не сейчас. Доверие бывает только взаимовыгодным, а тут выгода очевидна. Что до Тайной комнаты... Малфой тут замешан, это несомненно, только не младший, а старший. Люциус, насколько я могу судить, поумнее своего сыночка, подставляться, поручив что-то этому придурку, не станет, но не предупредить не мог. Отсюда и все эти намёки... И Добби этот придурошный тоже их домовик — не удивлюсь, если и проход он же закрыл.

— Между прочим, раз ты в школе, он может попытаться тебя отсюда выставить, — заметила Гермиона. — Нет, всё-таки, до чего же мерзко!

— Ты о чём?

— Об отношении к домовикам и об их собственном мышлении. Нет, я понимаю, что им нравится работать, я сама не выношу безделья, но... Но отдыхать тоже надо, а ещё эта угодливость и бесконечные попытки себя наказать из-за любой мелочи... Мерзко.

— Некоторым нравится, когда их наказывают... — протянул Джастин.

— Для них это игра, — возразила порозовевшая Гермиона. — И к тому же договариваются, когда остановиться. А эти калечат себя совершенно серьёзно... Нет уж, мне такие слуги не нужны!

— Вопрос домовиков предлагаю отложить, — Гарри чихнул, — и возвращаться — всё- таки не лето на улице...

А на следующий день было объявлено о создании Дуэльного клуба.

— Интересно, кто его будет вести? — почесал в затылке Джастин. — Говорят, профессор Флитвик был отменным дуэлянтом...

— Профессор Снейп тоже хорош, — сообщила Дафна. — Но увы, мы все понимаем, кто это будет.

Она угадала. Когда после уроков вся школа собралась в Большом зале, по помосту для дуэлей, словно модель по подиуму, прохаживался Гилдерой Локхарт.

— Меня всем видно? — вопросил он. — Меня всем слышно? Подойдите ближе!

— Ну прямо Каа перед бандерлогами, — фыркнула Гермиона. — Правда, вот уж кто жёлтый земляной червяк... О, смотри, Снейп!

— Профессор Снейп любезно согласился ассистировать мне в этой небольшой демонстрации, — продолжал разливаться Локхарт, — и начну я с заклинания «Экспеллиармус», доступного даже школьникам. Итак, Северус, на счёт «три»...

Сказать «три» Локхарт не успел — Снейп просто смёл его с помоста.

Не помогло…

— Блестящая демонстрация, Северус, — Локхарт снова вылез на помост. — Как видите, я поддался, хотя мог бы легко отразить заклинание. Ну а теперь я разобью вас на пары, и вы будете отрабатывать это заклинание друг на друге. Начнём!

«Гениальность» Локхарта привела к тому, что гриффиндорцев он поставил со слизеринцами... И уже через десять секунд в ход пошли все известные ученикам заклятья. Далеко не всегда безобидные...

Гарри, быстро разделавшийся со своим противником, внимательно наблюдал за Лонгботтомом — рассказы рассказами, но увидеть своими глазами всегда полезно, тем более, что ситуация вполне могла считаться экстремальной.

Лонгботтом вёл бой неожиданно ловко, но как-то механически, без азарта — как будто противника был всего лишь досадной помехой. Не сказать, что Гарри сам был азартен — но не до такой степени... и эта механичность мешала противнику сосредоточиться — видимо, подсознательно тот ожидал чего-то иного.

Впрочем, сосредоточиться в царящем хаосе мог только Снейп.

— Прекратить! — вроде бы голос Снейп не повышал... Но услышали его все. Бардак в зале быстро сошёл на нет, хотя кое-кто и продержался дольше других.

— Коллега, — яда в голосе Снейпа хватило бы на сотню тайпанов, — неужели вы ожидали чего-то другого? Слово «дисциплина» они в самом лучшем случае когда-то слышали краем уха...

Снейпа слушались беспрекословно, и на пары он учеников разбил за несколько минут. Правда, выбор его был довольно сомнительным — например, поставить Поттера и Малфоя друг против друга.

Назвать их отношения враждой было бы изрядным преувеличением, но Малфой Поттера недолюбливал и при случае старался поддеть. Не давняя вражда с Уизли, замешанная на опиуме, конечно... Но случая покрасоваться Драко не упустит.

— Начали!

— Серпенсортиа! — ну разумеется...

Здоровенная кобра упала на помост и злобно зашипела, а затем поползла на Гарри.

Заклинание Локхарта подбросило змею и разозлило её ещё больше...

— А ну стой! — зашипел Гарри. — Ступефай! Ступефай, осёл!

Попали оба заклятия — и в змею, и в Малфоя... А потом помост под Гарри неожиданно проломился и он с воплем полетел на пол.

— Минус пять баллов за сквернословие, Поттер, — произнёс Снейп. — И ваши нестандартные лингвистические таланты вам стоило не демонстрировать публично, а заблаговременно о них сообщить.

— Сообщить о чём? — буркнул Гарри, изучая ногу. — Прошу прощения, конечно, но, разодрав голень, очень сложно остаться в рамках приличий. Гермиона, можешь помочь, пока Помфри не пришла?

Левую ногу Гарри обильно украшали глубокие царапины и ссадины, в паре мест кожа болталась лохмотьями, а несколько щепок воткнулись в мышцу...

— Почему вы не сообщили, что владеете парселтангом, Поттер?! — прорычал Снейп.

— Потому что не владею, — ответил Гарри, разорвав штанину, — сэр. И я надеюсь, что у вас при себе найдётся... аргх!.. очищающее зелье...

— Найдётся у меня, — растолкав толпу, Помфри опустилась на колени рядом с Гарри. — Так... Первая помощь оказана правильно — будь у меня права, мисс Грейнджер получила бы десяток баллов...

— Поттер, что вы сказали змее? — Снейп снова оказался рядом.

— Вы сами всё прекрасно слышали, — поморщился Гарри. — «А ну стой» или как-то так...

— Вообще-то, ты на неё зашипел, и она остановилась, — заметила Гермиона. — И она явно тебя поняла... И это значит, что ты каким-то образом в родстве со Слизерином... Или кто-то из твоих предков привёз жену из Индии.

— Уж скорее второе, — буркнул Гарри. — Поттеры вроде как от Гриффиндора происходят... А там такой клубок, что не распутаешь.

— Так, хватит разговоров, идите в Больничное крыло, а вечером я поменяю повязку и посмотрю, как идут дела, — Помфри закончила перевязку, превратила обломок помоста в трость и протянула её Гарри. — А я пока займусь остальными — вы хоть и самый тяжёлый, но далеко не единственный.

К вечеру лазарет опустел — суровая целительница не смогла найти никаких причин, чтобы задержать на ночь даже Гарри Поттера и как раз заканчивала новую повязку, когда в процедурную буквально ворвался Дамблдор с застывшим Колином Криви на руках.

— Близнецы нашли его на лестничной площадке, — сообщил директор, — похоже, он собирался проведать Гарри...

Поттер застыл в кабинете, прислушиваясь. Из процедурной его, разумеется, тут же выгнали, но...

— То же самое, что и с кошкой, — послышался голос Помфри. — Альбус, возьмите в лаборатории мешок и достаньте плёнку.

За дверью раздалось какое-то шебуршание, приглушённый щелчок, а затем Дамблдор выругался:

— Мордредова задница! Кассета расплавилась!

— Всё-таки Тайная Комната... Кто же ухитрился её открыть?

— Правильный вопрос — не «кто», а «как», — задумчиво произнёс Дамблдор. — Кстати, как там Гарри?

— Могу спорить, что торчит в моём кабинете и подслушивает... — на этом Гарри, занятый именно этим, предпочёл скрыться.

— Не «кто», а «как»... — протянула Гермиона, выслушав его рассказ. — Правильно заданный вопрос…

— …Половина ответа, — подхватил Гарри. — Похоже, директор знает, что из себя представляет Тайная комната и как туда попасть… Ну или, по крайней мере, представляет. Но сам он туда попасть не может — и точно знает, что того, кто это может, в Хогвартсе нет. А в прошлый раз он был…

— Думаешь, это что-то вроде генетического анализа, и Комнату может найти только тот, кто имеет гены Слизерина? Ненадёжно — если верить истории, что Годрик, что Слизерин были изрядными бабниками…

— Может, недостаточно одного-двух генов , а может, наоборот, какой-то ген должен отсутствовать. Может быть, требуется что-то ещё... В общем, система должна быть достаточно избирательной и при этом чувствительной — кстати, подумай, как это может работать — и очень надёжной. Всё-таки тысячу лет проработала...

— Не думаю, что дело только в этом, — Гарри устроился в кресле. — Тут наверняка многофакторная идентификация... Так, стоп! Я, кажется, понял... Гермиона, что такое парселтанг?

— Наследуемая способность управлять некоторыми рептилиями, в основном — змеями, — сообщила Гермиона. — Имеет значительное распространение только в Индии, где проживает около пятисот змееустов, что составляет девяносто восемь процентов всех известных обладателей. В Соединённом Королевстве единственными змееустами были потомки прямой линии... Салазара Слизерина!.. Ну конечно! Тайная Комната открывается паролем на парселтанге!

— Вот именно, — кивнул Гарри. — Теперь понятно, почему Дамблдор так удивлён — он-то знает, что её некому открыть...

— Кроме тебя.

— Кроме меня, — согласился Гарри. — И закрыть её я тоже могу...

— Дело за малым, — Гермиона расплылась в улыбке безумного учёного, — найти её!

Поиски Тайной Комнаты шли вяло — ни Гарри, ни Гермиона толком не представляли, с чего начать. Дафна тоже не могла ничем помочь, а уж если слизеринцы не догадывались, где эта комнату искать, то что говорить о всех остальных? К тому же нападавший затаился и даже не шипел в трубах, и это настораживало — видимо, замышлялась особенная гадость...

Настораживало не только затишье — как-то вечером Рон с важным видом подсел к Гарри и сообщил:

— У Хагрида кто-то задушил всех кур!..

— Рано или поздно это должно было случиться, — пожал плечами Гарри. — В Запретном лесу на только его любимые монстры водятся, но и обычное зверьё. А хорёк или ласка одну птицу сожрут, а десяток перережут...

— Ты не понял, — замотал головой Рон, — их просто задушили, ни одной не съели.

— Так, а вот это уже действительно странно, — Гермиона захлопнула книгу, — хищник хоть одну бы уволок. Человеческое, слишком человеческое... Рон, ты же дружишь с Хагридом? Спроси, кто на него мог так разозлиться, чтобы так напакостить.

Рон немедленно преисполнился чувства собственной важности и ускакал из гостиной, а Гермиона, проводив его взглядом, снова открыла книгу.

— Надо будет Лаванду спросить, — заметила она, аккуратно подчеркнув что-то карандашом. — Та ещё сплетница, сам знаешь, но если уж кто-то на Хагрида взъелся, она знает, а если не знает — живо разнюхает...

— Меня удивляет, что кто-то вообще на него мог обидеться, да ещё и так мелко и глупо, — хмыкнул Гарри. — Хагрид, конечно, тот ещё типчик, но сам по себе безобидный... В отличие от его зверушек.

Безобидная подколка — максимум того, что заслуживал лесник... По крайней мере, неофициально. Официальное расследование хотя бы истории с драконом могло кончиться тюрьмой... Но кур уж точно душили частным порядком!

Вопиющий идиотизм происшествия был настолько всеобъемлющим, что Гарри почувствовал себя персонажем Ионеско... И под влиянием этого чувства высказал парадоксальную идею:

— А может, дело в курах, а не в Хагриде?

— Оригинально, — Гермиона снова закрыла книгу. — Не мог бы ты развернуть эту мысль?

— Кур душили для отвода глаз или просто на всякий случай, а дело в петухах. Знаешь, петушиный крик отпугивает нечисть и всё такое... Может, и правда какая-нибудь тварь петухов не любит?

— Может, и правда... — задумчиво протянула Гермиона, постукивая пальцем по губам. — Что-то такое я читала... и кажется, ещё до Хогвартса. В любом случае, сегодня я в библиотеку не успею, а вот с Лавандой поболтать — самое оно.

Лаванда оказалась не в курсе, возмутилась, что такое замечательное безобразие чуть было не прошло незамеченным и пообещала выяснить всё, что только возможно. А уж в таланте Лаванды Браун собирать сплетни и слухи сомнений не было — сегодня после отбоя, самое большее — завтра к обеду, она будет знать всё, что знает хоть кто-то в Хогвартсе. Если, конечно, хоть кто-то хоть что-то знает... Что совсем не обязательно.

Разобравшись с этим, Гермиона снова открыла книгу, в очередной раз перечитывая заинтересовавший абзац. «Легендарные артефакты» она купила по случаю, исключительно для общего развития, и совершенно не ожидала никаких откровений...

И потому один из рисунков застал её врасплох — именно это она видела у Учителя, когда та вскрывала проход на платформу.

Сияющий Трапецоэдр. Легенда уже во времена Мерлина, позволяющий «видеть сокрытое и сокровенное, окно-и-ключ», что бы всё это ни значило. Надо будет показать это Гарри... Можно даже прямо сейчас, если он ещё в гостиной.

Гарри действительно не ушёл из гостиной — сидел у камина и сочинял какую-то программу.

-Гарри, ты должен это увидеть, — Гермиона уселась на подлокотник и открыла книгу. — Узнаёшь?

— Разумеется, — Гарри пожал плечами. — Только не спрашивай, где и как она его добыла — она молчит, хотя какое-то отношение к этому имеет младший Криви. Вообще, мне с самого начала казалось, что Учитель... Не совсем та, кем выглядит. Ты сама видела, как она колдует без палочки, да и намёков разных я от неё слышал много...

— Как там директор в прошлом году высказался? — Гермиона прикрыла глаза. — Смерть — это просто новое большое приключение?..

— Думаешь, реинкарнация?

— Думаю, не только она, но и младший Криви... Кстати, ты в курсе, что его семье ничего не сообщили?

— В курсе, — скривился Гарри. — Я им написал, что Колин в Больничном крыле, и это, кажется, надолго, но ничего действительно страшного не произошло. Подробности расписывать не стал...

— И правильно сделал. М-да, как бы нам Учителя на разговор о прошлом вывести... Да никак, наверно, — вздохнула Гермиона. — Нам пока что до неё далеко... Пока. Слушай, а что она точно сказала, ты не помнишь?

— Что-то про осколок с Равнины, — последнее слово Гарри явственно выделил, — именно так. Кстати, может, Деннис — тоже не просто Деннис Криви?..

— Я уже ничему не удивлюсь, — вздохнула Гермиона. — Даже если окажется, что... Перси, ты чего?!

Гриффиндорский староста, бледный и взъерошенный, ввалился в гостиную и застыл, вцепившись в спинку кресла.

— П-пенелопа, — выдохнул он, — и Ник... Тоже...

— Оцепенели? — спросила Гермиона. — Так, давай-ка выкладывай всё по порядку. Хочу проверить, как это ляжет в мою гипотезу...

Перси рухнул в кресло и принялся рассказывать. Пенелопу нашли в коридоре — она лежала, вскинув руки к лицу, а шагах в пяти висел Почти Безголовый Ник, потемневший и почти непрозрачный. Судя по тому, что смотрел он в ту же сторону, что и Пенелопа, ему не повезло оказаться между ней и монстром. На полу в коридоре с той стороны остались влажные пятна, но они могли остаться и после уборки. Больше Перси не знал ничего, и был уверен, что и никто другой не знает.

— Так, моя гипотеза подтверждается, — Гермиона нахмурилась, — но главный вопрос всё ещё не снят...

— Ты о чём?

— Чудовище Слизерина — почти наверняка василиск, — ответила Гермиона. — Непонятно, кто и как его выпустил, но меры предосторожности очевидны — ходить толпой и заглядывать за угол только с помощью зеркала. У кого есть темные очки — носить их.

— Да откуда он вообще взялся?! — выкрикнул кто-то.

— Его выпустил из Тайной Комнаты Наследник Слизерина, кто бы это ни был, — Гермиона пожала плечами. — А вот кто и, главное, как...

— Для этого наверняка надо быть змееустом, — Лаванда демонстративно понизила голос.

— Весьма вероятно, — согласилась Гермиона, — правда, у единственного известного змееуста железное алиби... И кстати, Персиваль, что с твоей сестрой? Её одержимость приобрела откровенно болезненные черты...

На следующее утро Лаванда доложила, что никаких врагов у Хагрида не было — а если и были, то не такие, кто стал бы возиться с курами. Ситуацию это не особо проясняло...

— В бестиарии говорится, что василиск не выносит петушиного крика, — заметил Гарри, выслушав за завтраком рассказ Гермионы. — Но змеи же вроде глухие?

— Василиск — не совсем змея, — уточнила Гермиона, — и слух у него есть. Так что вполне возможно... Но пока мы не найдем Наследника или вход, это ничего не даёт. Ситуацию это никак не изменит, и даже Дамблдору рассказывать нет смысла... Разве что ещё что-то выясним — но это явно не прямо сейчас будет.

На этом расследование действительно застряло — новых происшествий не было. Общественное мнение назначило главными подозреваемыми Гарри Поттера и Невилла Лонгботтома и на этом успокоилось. Джинни всё так же занималась сталкингом, но однажды настолько осмелела, что попросила у Гарри чашку кофе... И вот тут Поттер заметил неладное.

Джинни, как и все рыжие, светлокожая, оказалась мертвенно-бледной и вялой, словно потеряла много крови...

— Так, выпьешь кофе — и сразу к Помфри, — распорядился Гарри. — Тебя скоро привидения за свою принимать будут.

— Г-гарри... — блёклый румянец заставил отбросить версию кровопотери. — Я п-потеряла тетрадку... Чёрную...

— Найдётся, — отмахнулся Гарри. — Рон, проводи сестру в Больничное крыло!

Рон, стоило Джинни допить кофе, схватил её за руку и потащил прочь, бурча себе под нос что-то вроде «ну наконец-то».

— Вот интересно, — заметила Гермиона, — Рон уже неоднократно её пытался в лазарет загнать, да и близнецы тоже, а вот Перси ни малейшего внимания не обращал. А он ведь не только её брат, но и староста...

— Волнуют его только его собственные проблемы, — пожал плечами Гарри. — Даже сейчас он не столько за Пенелопу переживает, сколько за себя... И меня интересует эта тетрадка. Что там может быть такого важного, чтобы она про неё вспомнила даже в такой момент? А главное, почему, потеряв её, она сразу стала... Чёрт, ну конечно!

— Что там у тебя?

— Ломка, — Гарри понизил голос. — Это похоже на абстинентный синдром, вот что. Вот только не понимаю, на что она могла подсесть...

— Хороший вопрос... — Гермиона прикрыла глаза. — Не так много у магов подходящей дряни... Вот что, надо бы эту тетрадку найти. Не знаю, что это, но уверена — дело в ней.

У Джинни, как поведал Рон, оказалось магическое и психическое истощение — изредка это с первокурсниками случалось, но столь тяжёлых случаев Помфри до сих пор не встречала. Гарри и Гермиона, услышав новости за завтраком, переглянулись, после чего Гарри поймал взгляд Дафны и кивнул. Встреча назначена...

Встреча состоялась в пустом классе после уроков.

— Рассказывайте, — потребовала Дафна, как только дверь закрылась.

— Ну, рассказывать особенно и нечего, — отозвалась Гермиона, — но Джинни загремела в лазарет с истощением, а вчера, перед тем, как мы её туда загнали, она сказала, что потеряла чёрную тетрадь. Тетрадь, видимо, так самая, с которой она не расставалась с первого сентября...

— И ты думаешь, что это не просто тетрадь, — кивнула Дафна. — Что ж, не исключено... Есть предположение, где её искать?

— Ну, все осмысленные места я проверила, — Гермиона хмыкнула, — разве что туалет на втором этаже проверить, хоть он и не работает — её там несколько раз видели.

— Там же, где нашли кошку? — насторожились Дафна.

— Ну да, а что?

— Да то, что Плакса Миртл — та самая девочка, которая умерла в прошлый раз, — ответила Дафна, — а значит, вход где-то там... Но это нам ничего не даёт, поскольку нужен ключ, ключ, скорее всего, в тетради, а без ключа мы его даже не увидим.

— Может, там просто пароль? — предположил Гарри. — Вряд ли в те времена в ходу была хотя бы двухфакторная аутентификация...

— Была, я тебя уверяю, — фыркнула Гермиона, — это же очевидная идея. Пароль и какой-нибудь предмет — и все дела. А если Слизерин действительно был таким параноиком, как о нём говорят...

— В любом случае, тетрадки у нас нет, — подвёл итог Джастин. — А пока её нет, и говорить не о чем...

На этом расследование застопорилось — осмотр туалета ничего не дал. Миртл общаться не хотела, дневника не обнаружилось, подозрительных следов — тоже... Но, тем не менее, что-то здесь было не так.

— Раздобыть бы планы Хогвартса... — вздохнула Гермиона. — А ещё лучше — схему коммуникаций... Но вот этого, спорить могу, вообще не существует. Ладно, будем копать дальше — что-нибудь найдём... И надо бы сходить Джинни проведать — может, она ещё что-нибудь скажет полезного.

— Прямо сейчас? — поинтересовался Гарри.

— И всей толпой, — энергично кивнула Гермиона. — Заодно и Рона подразним — он там всё время ошивается.

Джинни была недовольна скукой Больничного крыла. Рон был недоволен наличием в компании слизеринки. Поппи Помфри была недовольна суматохой.

Тем не менее, настроение Джинни этот визит улучшил — в основном, конечно, благодаря наличию Гарри. Правда, представив, что она могла по этому поводу навоображать, Гарри едва не поморщился... Но это были только её проблемы. Он для таких взглядов и вздохов поводов не давал, а помогать человеку, помощи не желающему, глупо и бесполезно... И опасно для помогающего.

Воспользовавшись случаем, Луна основательно расспросила Джинни о тетради, но узнать удалось немного. Старая чёрная тетрадь с календарём, лежала в учебнике, пустая, только на обложке внутри написано «Т. М. Риддл». За какой год календарь? Сорок третий или сорок четвёртый, она не обратила внимания. Вела дневник, боится, что засмеют, если найдут, особенно слизеринцы...

Гарри внимательно слушал, изредка вставлял какое-нибудь замечание — и всё больше убеждался: Джинни лжёт. Что-то не так было с этой тетрадкой-ежедневником, очень сильно не так... Что-то очень важное было связано с этой тетрадью, о чём Джинни не хотела говорить — и это «что-то» было куда серьёзнее девчоночьего дневника.

— С этим дневником что-то не так, — хором заявили Гарри и Дафна, едва компания вышла из Больничного крыла, переглянулись и фыркнули.

— Несомненно, — согласилась Гермиона. — Мы это предполагали, но теперь можем быть в этом уверены. Но есть ещё кое-что — а именно фамилия.

— Риддл? Не самая частая фамилия, — кивнул Гарри. — Можно будет попробовать поискать...

— И фамилия магловская, — добавила Дафна, — хотя почему-то кажется знакомой...

— Мозгошмыги же не прячут от тебя кубки? — поинтересовалась Луна.

— Ты о чём?

— Ну, я как-то зашла в зал с кубками, — сообщила Луна, — и там была табличка Томаса Марволо Риддла за заслуги перед школой. А за какие — не сказано... Я ещё подумала, что за ней наргл может сидеть, но его там не было. Сорок третий год...

— Напишем Учителю, — предложила Гермиона. — Вряд ли Риддлов, да ещё и Марволо, много, так что найти его будет не особо сложно. Долго, правда... Но к Рождеству управиться вполне реально.

— Я напишу, — подвёл Гарри итог встречи, — только не прямо сейчас — нам ещё домашку делать...

Написал Гарри тем же вечером, а утром получил ответ — Учитель бралась за работу, но быстрых результатов не обещала. Ещё она интересовалась крысой Рона — зачем она ей, Гарри не понял, но честно написал, что крыса жива и здорова, но большую часть времени дрыхнет.

— Крыса? — удивилась Гермиона, заглянув в письмо. — На кой чёрт ей эта крыса?

— Не представляю, — пожал плечами Гарри. — Но если эта крыса ещё у Перси была, что-то с ней точно не так — не живут столько крысы...

— Кстати, что она про Джинни говорит? — спросила Гермиона, когда Гарри отложил письмо.

— Продолжать в том же духе, — ответил Гарри. — Джинни кажется ей потенциально полезной. Ну и пару советов дала...

Каких именно, Гарри уточнять не стал — Гермионе и так всё ясно, а тому, кто мог бы услышать, знать не следовало...

У Джинни действительно был потенциал — но для того, чтобы его реализовать, требовалось, чтобы Гарри стал для неё непререкаемым авторитетом, настоящим Мессией... А это было непросто и не быстро. Впрочем, первые шаги уже сделаны — а дорога в тысячу ли всё равно начинается с первого шага...

Рождество неотвратимо приближалось, а расследование не продвинулось ни на шаг. Было совершенно ясно, кто открыл Тайную Комнату, но так и осталось непонятным, как это делалось. Джинни шла на поправку, но выписать её Помфри собиралась перед самыми каникулами — видимо, тоже понимала, в чём проблема. Тетрадь так и не находилась — хотя проверили всё, что только можно. Нападения не повторялись, и школа постепенно успокаивалась — как полагал Гарри, напрасно. Рано или поздно, причём скорее рано, тетрадь снова появится — и всё начнётся снова...

Ни о какой нормальной учёбе на этом фоне и речи быть не могло — и всё же триместр закончился вполне пристойно, «троллей» никто не наловил, никуда не влип и даже Снейп злобствовал не сильнее обычного. Всё это расслабляло, и в поезд ученики грузились уже в нормальном предрождественском настроении…

Даже Гарри Поттер со своей компанией поддались этому настроению — почему бы и нет? Нападения прекратились, каникулы начались — чем не повод для радости?..

Продержалось это приподнятое настроение до самого Лондона. И на вокзале, у самого выхода с платформы, его испортила Астория Гринграсс. Догнав Гарри, она ухватила его за рукав и тихо сообщила:

— Кажется, я видела у младшей Уизли ту самую тетрадь.

— Чёрная тетрадь-ежедневник... — протянула Учитель. — Любопытно. Значит, ты считаешь, что Томас Риддл — это Волдеморт? Весьма вероятно... И тетрадь — не просто тетрадь? Тоже не исключаю — есть несколько трюков... Да, жаль, что вы её так и не нашли — и если сможете её достать — немедленно отправьте мне. Сами с ней ничего не пытайтесь сделать — это слишком опасно... Лучше бы её прямо на месте уничтожить, но вам это вряд ли удастся, хотя… Говорите, у вас там где-то василиск?

— Мы так полагаем, — уточнил Гарри. — Он лучше всего подходит, но никаких свидетельств мы не видели... Оно и к лучшему, по-моему.

— Вообще-то, будучи змееустом, ты с ним можешь договориться, — заметила Учитель, заглядывая в чашку, — и даже, возможно, будешь неуязвим для его взгляда, но вот на это я бы как раз не полагалась — легенды редко бывают правдивыми...

— Проверять я не полезу, если ты об этом, — Гарри пожал плечами. — По крайней мере, легенду — насчёт переговоров не могу обещать...

— С твоим-то умением влипать в приключения? — Учитель усмехнулась. — Я бы тебе и не поверила. Ладно, это всё не горит, успеем ещё о делах поговорить — пока отдыхай, а завтра займёмся бизнесом — там как раз кое-что интересное наметилось.

— А ты?

— Навещу избранных пациентов, — улыбнулась Учитель, — контрольный осмотр, сам понимаешь...

Гарри ухмыльнулся в ответ — он и сам был не прочь встретиться с кое-кем из этих «избранных», вот только Учитель наверняка собиралась начать со Снейпа — а он там будет лишним...

И потому, проводив Учителя, Гарри устроился за компьютером. Ещё летом он подсунул кузену троян, так что теперь должно найтись много интересного...

Нашлось, однако, даже больше, чем ожидалось — жирный недоумок ухитрился заразить ещё и папашин компьютер, а это был совсем другой уровень. Если с младшего жирдяя можно было получить разве что несколько сайтов для взрослых, да и то самых обыкновенных, то старший... Старший, судя по его активной переписке, связался с людьми весьма сомнительными. При этом принять хоть какие-то меры безопасности он и не пытался — впрочем, таких дураков хватало...

Переписку Гарри незамедлительно перекачал к себе и отправил знакомому бобби — ещё одному клиенту Учителя. Бобби пару лет назад чуть-чуть не спился, и прекрасно помнил, кому обязан здравым рассудком... И потому охотно помогал, когда его просили.

Получив подтверждение, Гарри зловеще ухмыльнулся и снова зарылся в данные в поисках чего-нибудь полезного...

* * *

— Издеваетесь?..

— Дразню, — Госпожа на мгновение прикрыла глаза. — Северус, вы снова пытаетесь спрятаться... Но если вы снова это сделаете — вы не выберетесь уже никогда. Ваша уютная ракушка сожмётся до шварцшильдовского радиуса, если вы понимаете, о чём я...

— И что тогда?

— И тогда вы умрёте, — спокойно ответила Госпожа. — Перестанете существовать. Окончательно и бесповоротно — и оставшаяся чёрная дыра поглотит всё, что вам было дорого... Вы ведь не этого хотите, Северус?..

— Я уже не знаю, чего хочу, — покачал головой Снейп. — Я смертельно устал, Дороти — из года в год, без просвета — идиоты-школьники, не способные понять простейший рецепт, Дамблдор со своими великими замыслами, научный серпентарий... Какая-то бесконечная полярная ночь!

— Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века -

Все будет так. Исхода нет, — усмехнувшись, продекламировала Госпожа, снова прикрыв глаза и внимательно наблюдая за Снейпом.

— Ваше?

— Даже не мой перевод, — покачала головой Госпожа, — продолжить?

— Если вам не сложно.

— Умрешь — начнешь опять сначала

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь..

Госпожа продолжала наблюдать за Снейпом — а он, прикусив губу, вглядывался куда-то в бесконечность... Или в Бездну. Было несложно догадаться, о чём он думал...

— Всё будет так — исхода нет... — пробормотал Снейп.

— Ну почему же? — откинувшись на спинку кресла, Госпожа закинула ногу на ногу и проследила за метнувшимся взглядом Снейпа. — Вы отнюдь не безнадёжны, Северус, и моё предложение всё ещё в силе...

— К дьяволу! — Снейп хлопнул ладонью по подлокотнику. — Я согласен — хуже уже не будет в любом случае...

— Тогда закройте глаза, Северус, и расслабьтесь... — голос Госпожи заполнил комнату. — И вернитесь в то время и место, где вы были по-настоящему счастливы...

* * *

Чёрная такса выскочила словно из ниоткуда и влетела под ноги Рону Уизли, так что тот оступился и полетел на землю. Крыса, сидевшая в кармане, в последний момент ухитрилась вывернуться, с пронзительным писком шлёпнулась на землю и рванула прочь, а такса с радостным лаем погналась за ней. Рон отчаянно пытался выпутаться из кустов, в которые попал каким-то непонятным образом, безостановочно ругаясь — без толку. Крыса нырнула в канаву, такса прыгнула за ней, раздался пронзительный взвизг — и такса, исключительно довольная собой, убежала куда-то в сторону Отери...

Выпутавшийся из кустов Рон полез в канаву — и с воплем выскочил оттуда. Не то чтобы он боялся мертвецов — это же не пауки... Но изрядно погрызенный труп — это неожиданность, и довольно неприятная. Особенно если взяться ему, по идее, неоткуда...

Артур Уизли, примчавшийся, едва услышав рассказ сына, был шокирован ещё больше — он-то уверенно опознал мертвеца и никак не мог понять, каким образом в канаве оказался убитый одиннадцать лет назад Питер Петтигрю... А крысы с тех пор никто не видел. Таксы тоже...

* * *

Странная семья должна жить в странном доме — и Лавгуды старательно этому соответствовали. Уже хотя бы тем, что жили в башне — не из слоновой кости, конечно, но тоже впечатляющей... И немыслимо древней.

В причудливой, но неожиданно уютной гостиной у камина сидели двое — отец и дочь.

Одинаково беловолосые и обманчиво-хрупкие, одинаково нездешние...

— Гарри Поттер, — произнёс отец. — Мальчик-который-выжил... Что ты увидела, Луна?

— Слова лгут, — безмятежно отозвалась Луна, не отрываясь от книги. — Я увидела. Его называют, но он не назван. Он пришёл, зная Путь.

— Поэтому ты пришла к нему?

— Да. Ожидание окончено — тот, кто должен быть назван, пришёл.

— Как ты назовёшь его?

Луна закрыла книгу, скользнула пальцами по обложке и только тогда ответила:

— Лисан аль-Гаиб.

* * *

Душелов стояла у окна и бездумно вглядывалась в горизонт. Затянут тучами... Как и её планы.

Оборотень был полезен... Но только как боевик. К тому же усилить его не удалось — то ли она чего-то не поняла, то ли на это вообще была способна только Ардат.

Ардат, хитрая сука... Что же у тебя на уме? Что ты задумала и зачем тебе Мальчик-который-выжил? И какое ко всему этому имеет Наследник Слизерина?

Память прежней хозяйки тела говорила, что наследником Слизерина был Волдеморт — но немёртвый ублюдок в очередной раз убился о Поттера и сейчас определённо был вне игры... А Поттер, между тем, говорил со змеями — как и Волдеморт.

Всё это было как-то связано — но как, она пока что не понимала. Всё-таки сёстры всегда были лучшими интриганками, чем она...

И слава всем богам, сколько их есть во всех мирах, что ей противостоит всего лишь Ардат — а не Доротея с её безумной паутиной планов, вырваться из которой не удавалось никому...

* * *

Лорд Финч-Флетчли с семейством встречал Рождество на Багамах — подальше от тупых пэров, вздорных депутатов и безмозглых журналистов — и поближе к деловым партнёрам.

Тем более, что Джастин от этой идеи пришёл в восторг...

Сам Джастин тоже был одной из причин этой поездки — деловая хватка у мальчишки оказалась недетской... Конечно, их с Поттером бизнес-план требовал изрядной правки и лорду и доктору пришлось поработать над ним — но дело тут было просто в отсутствии опыта. А набраться опыта, ничего не делая, невозможно — и пора парню познакомиться с ещё одной стороной их бизнеса...

— Счастливого Рождества, Флойд, — лорд протянул руку крепкому пожилому джентльмену — самому настоящему джентльмену, уж это Джастин мог сказать точно, — знакомься, мой сын Джастин.

— Рад знакомству, — Флойд пожал руку мальчишке. — Уже работаешь с отцом?..

— Только пробую силы, сэр, — ответил Джастин. — Пользы от меня пока что немного...

— Ну, у тебя ещё всё впереди, — хмыкнул Флойд, — а хватка уже видна. Далеко пойдёшь, парень, уж поверь старому торгашу... Ладно, Джек, я, конечно, всегда рад тебя видеть — но ты же меня позвал не только похвастаться?

— Не только, — согласился лорд. — Впрочем... Джастин, расскажи-ка ты — твоя же затея.

Джастин поёжился, но сразу взял себя в руки и принялся рассказывать про Гарри Поттера и его бизнес в Коукворте.

— Порох, говоришь, — Флойд прищурился. — С одной стороны, после того, как Россия повалилась, боеприпасов на рынке предостаточно... Но с другой — покупателя на топливные шашки я точно найду, да и порох не повредит. Тем более — незасвеченный порох. Вот что я предлагаю...

Джастин, проводив гостя, тяжело выдохнул и рухнул на шезлонг. Конечно, он догадался, что его отец заранее договорился с этим Флойдом... Но только очертил границы — заключать сделку пришлось самому, и неважно, что отец был готов вмешаться в любой момент — и он заключил. Да, разумеется, настоящий контракт подпишут Учитель и отец... Но это ничего не меняет. Он, Джастин Финч-Флетчли, сам заключил первую свою сделку...

* * *

На парочку, сидевшую за дальним столиком, никто не обращал внимания — парочка и парочка... Правда, более внимательный собеседник понял бы, что свидание чисто деловое — но и это не привлекло бы внимания. А вот тот, кому удалось бы разобрать их разговор, был бы удивлён...

— Джин, — крупный наголо бритый мужчина подался вперёд, опираясь на столик, — мы оба знаем, что всё это — просто игра ума, голая теория. Теоретически — да, можно запустить процесс регенерации, а практически...

— А практически, — его собеседница, темноволосая женщина лет тридцати пяти, положила на стол ампулу с красновато-золотой жидкостью, — вот это способно даже обратить гибель клеток коры. Про восстановление конечностей я не говорю...

— Джин, ты бредишь?

— Почитай, — Джин положила на стол тонкую папку, — посмотрим, что ты скажешь на это...

Её собеседник открыл папку и углубился в чтение, время от времени прихлёбывая чай. Когда чашка опустела, он отставил её, захлопнул папку и произнёс:

— Карвера я знаю, так что всё это, к сожалению, правда. А теперь скажи, что за анобтаниум ты нашла?

— Анобтаниум? — рассмеялась Джин. — Нет, Рой. Это магистерий.

— Магистерий? В смысле, философский камень?.. — Рой зажмурился и потряс головой. — А, всё ясно... Очередной ваш с Карвером дурацкий розыгрыш, и как я сразу не догадался...

Он продолжал болтать, но Джин Грейнджер лишь улыбнулась, пряча ампулу с Золотым Эликсиром. Рой Хопкинс, её старый друг, был изрядным скептиком, но она слишком хорошо его знала, чтобы видеть: он поверил. И не просто поверил — нет, магистерий оказался последним недостающим кусочком мозаики, наконец-то сложившейся...

— Так ты в игре, Рой?

— Разумеется!

* * *

Дафна Гринграсс отложила книгу и потянулась. Снова всё то же самое... И ничего полезного. Разве что теперь можно с полной уверенностью считать чудовище василиском — всё прочитанное подтверждает их догадки. Вот только им-то нужно узнать, как с ним справиться... А об этом книги из библиотеки Гринграссов умалчивали. И в библиотеках их друзей тоже не нашлось ничего подходящего. Хуже того, кое-где василиск вообще объявлялся неуязвимым!..

В общем-то, идея у Дафны на этот счёт была — но в её реализуемости имелись сомнения. Совсем не факт, что даже хитроумные «мафиози» с Хаффлпафа сумеют протащить в Хогвартс противотанковый гранатомёт, что бы они о себе ни говорили. Впрочем, на этот случай у неё тоже были задумки... Но они уже требовали вмешательства, как минимум, Джастина, а то и всей компании. Ничего страшного, но не хотелось бы — слишком много времени уйдёт, да и сюрприз не получится... А устроить сюрприз хотелось — просто так, без особых причин.

— Ну как, нашла, что искала?

— Мам... Ну просила ведь не подкрадываться, — буркнула Дафна. — И ничего я не нашла...

— Помочь?

— Ну... — Дафна вздохнула — и выложила всё. И про василиска, и про хаффлпафцев, и про гранатомёт...

— Я так понимаю, что других вариантов нет? — осведомилась Урсула.

— Я их точно не вижу. Я с самого Хеллоуина голову ломаю, но получается только одно — василиска придётся бить нам. Так или иначе, раньше или позже... Или ты веришь в Дамблдора?

— Он не так плох, как думают многие, но ты права — он нам не друг. И гранатомёт мы тебе обеспечим... Если, конечно, ты будешь регулярно тренироваться.

— За кого ты меня принимаешь?! — фыркнула Дафна.

* * *

Гермиона выдохнула и попыталась расслабиться. Получалось не очень — сложно расслабиться, когда тебя задвигают в подозрительно выглядящее и довольно шумное устройство... И то, что ты прекрасно понимаешь, что это всего лишь томограф, ничего не меняет. Очередной полный медосмотр... Но она сама вызвалась, если уж на то пошло, и всей остальной компании ничуть не лучше, особенно Гарри — он-то подопытный...

Прописанный в начале года курс зелий закончился, и теперь врачей интересовали результаты — Помфри-то было достаточно пары заклинаний, которые показывали, что всё в порядке и зелья подействовали — а маглов интересовало, как именно они подействовали...

Вообще говоря, вопрос «как именно» магов почему-то не волновал — работает и ладно, а почему — так магия же... Идея, намертво парализовавшая любой прогресс в магическом мире. Прав был тот немецкий философ, который сказал, что нет ничего практичнее хорошей теории...

Гермиона выдохнула и закрыла глаза — ложе томографа двинулось вперёд. Ну всё, теперь осталось только поскучать четверть часа — а потом до завтра никаких обследований... О чём неубиваемый мальчик может только мечтать — ему до вечера не освободиться от врачей, а потом опять краснеть, сталкиваясь в коридоре с доктором Курц...

Гудение томографа из раздражающего потихоньку стало убаюкивающим, и Гермиона расслабилась окончательно. В конце концов, за её здоровьем следят покруче, чем за здоровьем королевы, а ради такого дела можно и потерпеть...

* * *

Собрание литературного клуба было, как и всегда, шумным. Члены клуба спорили, беззлобно переругивались, менялись книгами, бурно обсуждали новинки...

Костоправ, устроившись в кресле, читал и комментировал фанфик, а его автор сидела на подлокотнике и внимала, явно уверенная, что истина устами младенца всё-таки глаголет. Правда, потрёпанного жизнью военного врача сложно было счесть младенцем... Но здесь и сейчас Костоправ был десятилетним мальчишкой по имени Деннис Криви — и это нравилось ему гораздо больше.

Детство прежнего Костоправа было далеко не радужным — даже по меркам того мира — и с самого воплощения он намеревался взять от новой жизни всё...

Хотя о некоторых вещах он определённо предпочёл бы не знать!

Впрочем, сейчас был не тот случай. Фанфик был написан нормальным языком, имел связный сюжет и не был сочинён исключительно для укладывания героев в постель. Да что там — его не стыдно было бы издать...

— Здорово! — подвёл он итог, возвращая рукопись. — Можно даже в издательство отнести... Джоан, ну честно! Я серьёзно говорю, сам читал рассказы куда хуже в сборниках! Правда!

— Мелкий подхалим! — рассмеялась Джоан. — Слушай, а может, нам фэнзин замутить?..

Болтовня не мешала Костоправу обдумывать историю с Тайной комнатой — а история была уж слишком мутной. Нет, в том, что чудовище было василиском, сомнений не осталось — но даже он не мог понять, кто его выпустил. Если только...

Ещё будучи Костоправом, он слышал, что душу можно заточить в неживой предмет — в серебряный клин, например. Более того, сейчас он сам знал несколько способов это сделать... А местные чернокнижники — изрядные затейники — научились проделывать этот фокус с частью души. Такая душа, судя по всему, и была в чёрной тетради, контролируя Джинни Уизли. Проблема... Но больше в том, как достать эту тетрадь, а потом незаметно протащить на Равнину — если, конечно, Доротея не справится с ней сама. А она может — недаром же когда-то была вторым человеком во Владычестве, а потом и его полновластной хозяйкой. Ну а если его любимая не справится — Копьё Боли должно решить вопрос окончательно. Бог из машины? Нет, конечно — проще будет аппарировать... И кстати, раз он бог, то ему полагается приносить жертвы, разве не так?

И Деннис Криви, аватара демонического божества, заточённого в цитадели на Равнине Сверкающего Камня, незамедлительно принёс себе в жертву пирожное, которое кто-то неосмотрительно оставил на столике рядом с его креслом.

Прямо посреди Большого Зала Луна Лавгуд преклонила колено перед Гарри Поттером и обратилась к нему:

— Лисан аль-Гаиб...

— Кул вахад! — воскликнула Гермиона.

Сам Гарри с трудом удержался от куда более эмоционального комментария. Луна... Луна — это Луна, ругаться с ней бесполезно. А ругать её — не получается...

— Поговорим позже, — резко произнёс Гарри, совладав с собой, развернулся и стремительно прошёл мимо. Очевидно, что это сыграло только на руку Луне, но ничего сделать с этим он не мог. Да, он разбирался в психологии куда лучше, чем любой другой его ровесник... Кроме Луны Лавгуд. Луна Лавгуд, действуя на одной интуиции, легко обходила его... Да и с Учителем иной раз тягалась на равных. Но если разум Учителя был подчинён воле и безжалостной дисциплине, то разум Луны был безумной пляской в немыслимой паутине Логруса...

Разговор состоялся в пустом классе перед самым отбоем и получился коротким. Заперев дверь на несколько заклинаний, Гарри развернулся к Луне и произнёс:

— Итак?..

— Лисан аль-Гаиб, — повторила Луна. — Глас Иного Мира. Было сказано: придёт тот, кого называют, он придёт, зная Путь, безымянный, тот, кто должен быть назван. Путь в руке его и прах под стопами его, он — спасение и погибель... Это ты. Я назвала: Глас Иного Мира, Лисан аль-Гаиб — потому что это так.

— Опять пророчество?!

— Вейда, — покачала головой Луна. — Шрути. Не пророчество.

— Кул вахад! — что такое вейда, Гарри не представлял, но шрути, откровение... Вот это было гораздо хуже. Откровение — не пророчество, которое можно толковать и так, и этак, оно просто есть... Но всё же, почему шрути?

— Вейда? — удивлённо спросила Гермиона. — Что это? Звучит как-то знакомо...

— Вейда — это то, что знают, — Луна пожала плечами. — Шрути, откровение... Но не совсем, это... Знаешь, чистокровные маги говорят про родовую магию — вот вейда как раз и есть что-то вроде такой магии, если бы она была.

— Генетическая память?

— Что-то вроде, как у Бене Гесерит, — согласилась Луна. — Мне потому «Дюна» так понравилась... Понимаешь, Лавгуды не всегда были Лавгудами, но мы и Олливандеры — потомки строителей Стоунхенджа, это я знаю точно и это можно доказать. А с тех пор много чего было...

— Значит, Глас Иного Мира... — протянул Гарри. — Интересно, почему я чувствую себя персонажем Ионеско? Так, Луна, про откровения расскажи Учителю — и всё. А вы...

Он развернулся к Дафне и Гермионе, смерил их задумчивым взглядом, припоминая летние штучки, и продолжил:

— Будете выяснять, кто из вас Чани, а кто Ирулан — выпорю обеих. Разом.

— Повинуемся воле Муад’Диба, — хором заявили девчонки, изобразив поклон.

— Начитанные друзья, — задумчиво изрёк Джастин, — такая морока...

Разумеется, выходка Луны не осталась незамеченной — но сама же Луна подбросила на факультет «Дюну»... И вопросы исчезли.

Где-то за неделю книги разошлись по всем факультетам и вызвали всеобщий интерес — благо, с художественной литературой у магов было плохо. Читали все, кому-то понравилось, кому-то — нет, но в неведении не остался никто... Даже Снейп — и тот однажды обозвал особо «удачное» зелье ухой из песчаной форели, а уж «Кул вахад!» использовали вообще все.

— Никогда бы не поверила в Малфоя, читающего магловскую книгу, если бы не видела своими глазами, — сообщила Дафна. — Невероятно, но факт... Этак и Крэбб с Гойлом скоро читать начнут.

— Вот уж во что не поверю, — фыркнула Гермиона. — По-моему, они и вовсе не умеют читать.

— Не о том думаете, — торжествующая ухмылка Джастина стала особенно гнусной. — Смотрите, что у меня есть!..

Он бросил на стол чёрный ежедневник за сорок второй год.

— Это оно? — спросила Гермиона, разглядывая добычу.

— Оно самое, — кивнул Джастин. — И с этой штукой явно что-то не так — у меня руки чешутся начать в нём писать.

— Аналогично, — подтвердил Гарри, потирая лоб. — И шрам зудит...

— Ладно, если один из нас в нём что-нибудь напишет, ничего страшного не случится, — заметила Гермиона, вытащила из-за уха карандаш и размашисто написала: «Небо над Тиба-сити было похоже на экран телевизора, включённого на мёртвый канал.»

Некоторое время не происходило ничего. Затем надпись словно провалилась вглубь страницы, а вместо неё появилась другая: «Что, чёрт возьми, это значит?»

«Где ты живёшь, если не знаешь элементарных вещей? И вообще, кто ты такой?»

«А ты кто?»

Гермиона фыркнула и написала: «Джессика Атрейдес. И сразу говорю: прежнюю хозяйку этой тетрадки я убила. Она, правда, тощая...»

«Я -Том Марволо Риддл, — ответил ежедневник. — Что за кошмар у вас там творится?!»

— Тебя, случаем, Луна не покусала? — осторожно поинтересовался Гарри, заглянув через плечо подруги. Гермиона только дёрнула головой, продолжая красочно расписывать ядерно-магический постапокалипсис.

Подкравшаяся Луна клацнула зубами над ухом.

— Так, всё, — Гермиона захлопнула тетрадь. — Сдулся и на мозги не давит — похоже, я его напугала. Он, конечно, сообразит, что всё это чушь... Но время мы выиграли. И да, этот самый Том Марволо Риддл — действительно Волдеморт, сам признался. Так что я его сейчас отправлю Учителю, а заодно и попрошу прислать мандрагоровый тоник. Как добраться до василиска, мы теперь знаем — вход в том туалете, где Плакса Миртл засела, надо найти умывальник со змеёй и приказать открыться на парселтанге, так что действуем по обстоятельствам... А вы расходитесь по гостиным — отбой скоро.

Гермиона к тобою не появилась, что было странно само по себе — чтобы отправить письмо, нужно не больше пары минут, и даже будь у Гермионы какие-то ещё дела, она бы всё равно не стала задерживаться. Конечно, с лестницами Хогвартса всегда можно было нарваться на неприятности... Но когда Гермиона не появилась через пять минут, Гарри пришёл к выводу, что пора принимать меры.

— Перси, — обратился он к старосте, — ты можешь связаться с деканом?

— Поттер, декана не следует беспокоить по пустякам, — вальяжно заявил Уизли. — Наверняка заучка сидит в библиотеке...

— Отсутствие ученика — пустяк?! — Гарри, поправлявший очки, едва не сбил их. — Персиваль Уизли, ты вообще понимаешь, что ляпнул?! При том, что по школе ползает василиск, ты считаешь, что это — пустяк?! Ну всё, хватит с меня!

Развернувшись на каблуках, Гарри подошёл к лестнице девочек и наступил на первую ступеньку. Лестница моментально превратилась в гладкую горку, а Гарри, удовлетворённо кивнув, убрал ногу. Теперь Макгонагалл уж точно не сможет проигнорировать вызов... И в этот момент староста схватил его за плечо.

— Вот, значит, чьих это рук дело! Ну, те... Ай!

Рука исчезла, за спиной раздался глухой удар и одновременно — голос Макгонагалл:

— Что здесь происходит?

— Перси взбесился, — близнецы, свалившие брата, говорил хором, но чуть несинхронно. — И напал на Гарри.

— Персиваль Уизли опять продемонстрировал свою несостоятельность, — спокойно ответил Гарри. — Он отказался выполнять свои обязанности, оскорбил одного ученика и напал на другого.

Он подробно пересказал свой разговор с Перси, а сам староста то и дело перебивал его криками и обвинениями, пока его не заткнули заклинанием.

Макгонагалл молча выслушала, вышла в коридор, переговорила с Полной Дамой, вернулась, подозвала Лаванду и спросила:

— Всё это правда?

— Да, профессор, — подтвердила она, — всё было именно так.

Макгонагалл бросила в камин щепотку пороха... и нос к носу столкнулась с Помфри.

— Минерва, ты-то мне и нужна...

— Гермиона у тебя?

Помфри кивнула — и едва успела увернуться от метнувшегося в камин Поттера.

Гермиона была жива и в сознании, но крайне зла.

— Что с тобой? — Гарри осторожно уселся на край койки.

— Сотрясение мозга. Какая-то сука около совятни приложила по голове пакетом с песком, — Гермиона понизила голос, — и украла ежедневник.

— Есть подозрения? — спросил Гарри.

— Ни малейших, — Гермиона покачала головой и поморщилась. — Разве что тот психованный домовик опять вылез...

— Тогда бы он ко мне приставал, — заметил Гарри. — Нет, кто-то очень хотел получить тетрадку... И это точно не Джинни — она сидела в гостиной. Так, сюда идёт Макгонагалл, так что про тетрадь молчим...

Действительно, декан Гриффиндора закончила допрашивать Помфри и теперь собиралась получить информацию из первых рук.

— Мисс Грейнджер, вы можете рассказать, что произошло? — спросила она, не обращая внимания на Поттера.

— Я шла в совятню — хотела отправить несколько писем, — Гермиона кивнула на лежащие на тумбочке помятые конверты, — и уже возле совятни меня ударили по голове чем-то тяжёлым и мягким, скорее всего — мешочком с песком. От удара я потеряла сознание, а когда пришла в себя спустя несколько минут, две верхние застёжки мантии были вырваны, а рядом на полу лежали письма, как будто их отбросили в раздражении. Я попыталась встать, но у меня закружилась голова, я схватилась за доспех и уронила его, на шум прибежал мистер Филч и помог мне добраться до Больничного крыла. Это всё, что я могу рассказать. Напавшего я не видела и не слышала, никаких подозрений у меня нет. Единственное, что я могу предположить — этот человек искал какие-то документы и решил, что они у меня — не знаю, почему.

— Документы? Какие? И почему вы так решили, мисс Грейнджер?

— Письма. Смотрите, нападавший разорвал мантию, но только верхние застёжки, возможно, перед этим обшарив карманы, вытащил письма, перебрал их и бросил на пол — он явно что-то искал, причём был уверен, что спрятать это под одеждой не получится. Но что именно он мог искать — я не представляю...

— Хорошо... — Макгонагалл встала. — Мисс Грейнджер, я попросила мистера Филча привести ваших друзей — вы не можете покинуть Больничное крыло, но я не имею права оставить вас без охраны. Конечно, это не взрослые волшебники, но ничего другого я сейчас сделать не могу.

Стоило Макгонагалл выйти, как Гермиона выругалась — грязно и изобретательно.

— Не могу сказать, что не согласна с вами, мис Грейнджер, — заметила тихо подошедшая Помфри, — но всё-таки в лексикон девушки за эти слова входить не должны... По идее. Надеюсь, вы будете соблюдать режим?

— Хотя я и учусь на Гриффиндоре, — Гермиона скривилась и потёрла висок, — но базовые ценности этого факультета не разделяю.

— Слабоумие и отвага? — хмыкнула Помфри. — Что ж, похвально... А теперь пейте зелья — вы не хуже меня должны знать, что с сотрясением не шутят.

Тем временем в Больничном крыле появилась вся остальная компания в сопровождении Филча. Компания немедленно рассыпалась по комнате, относительно грамотно взяв её под наблюдение.

— Мы слышали, что случилось, но без подробностей, — Финч-Флетчли поставил на тумбочку тарелку с виноградом. — Как это тебя угораздило?..

— Я знаю не больше вашего, — Гермиона снова поморщилась, — а то и меньше — слухи, наверно, уже пошли?

— Пока все, кто слышал, думают, что на тебя напало чудовище, — сообщила Луна, — но их нарглы мечутся по всей школе и всё путают... А у профессора Кошки, когда она ушла, нарглы все почернели.

Ночь прошла спокойно — никто в Больничное крыло не полез. Зато утро оказалось сенсационным...

— Минуту внимания, — Дамблдор поднялся со своего кресла. — Я должен сделать крайне неприятное объявление. Персиваль Уизли лишается звания старосты Гриффиндора за действия, несовместимые с положением старосты. А именно — Персиваль Уизли оскорбил одного из учеников своего факультета и оставил без помощи другого, несмотря на то, что ему было известно, что этот ученик находится в опасности. Одного этого было бы достаточно, но Персиваль Уизли не впервые игнорирует свои обязанности и злоупотребляет своим положением, поэтому до конца года он будет прикомандирован к мистеру Филчу для самых грязных работ.

В Большом зале повисла тишина. Отставка старосты — дело нечастое, а такая — пожалуй, и вовсе первый случай в истории Хогвартса. Перси, застыв, с ужасом смотрел на Дамблдора, а его рука слепо шарила по мантии в поисках исчезнувшего значка. Для него всё было кончено... А Гарри, наблюдая за этой сценой, не чувствовал почти ничего — разве что лёгкое удовлетворение удачным стечением обстоятельств.

Не слишком умный, но честолюбивый и беспринципный, Персиваль Уизли мог в будущем стать проблемой, пусть и не слишком серьёзной — но теперь у него не осталось и тени шанса на это. И, разумеется, его падение — послание ещё и Макгонагалл, не слишком ревностно относившейся к своим обязанностям...

Гермиона провела в Больничном крыле два дня и о низложении Перси знала лишь по слухам — и первым делом поймала Гарри и потребовала подробности. Гарри рассказал — со всеми подробностями, только что не в лицах, так что Гермиона могла легко представить всю сцену.

— Значит, Дамблдор... — Гермиона прищурилась. — Интересно, Макгонагалл опять пыталась его отмазать? Или дело слишком серьёзное для декана?

— Ну, если речь идёт о таких обвинениях, то да, — Гарри хмыкнул. — Я тоже удивился и полез в устав — но всё верно, особо тяжкие нарушения рассматриваются директором, а его последняя выходка именно что особо тяжкая...

— Да уж... — протянула Гермиона. — Но всё это ерунда на фоне нападения. Никакой информации?

— Никакой. Никто ничего не видел... И не собирается расследовать, что характерно. А значит...

— Значит, василиск снова выйдет на охоту, — закончил Гарри. — Остаётся только надеяться, что Дафна не шутила про гранатомёт...

Как ни удивительно, но ничего необычного в школе не происходило. Нападения не возобновились, слухи постепенно затихали, расследование… Расследование велось чисто формально и необратимо тонуло в бюрократическом болоте. В общем-то, ничего необычного в этом не было — дело было откровенно глухим. По крайней мере — с имеющимися у директора средствами, а привлекать аврорат он почему-то не хотел... Видимо, опасался, что бобби начнут лазить по шкафам и вытряхивать оттуда скелеты в грязном белье.

Гарри не стал бы возражать, случись такое — но вряд ли это помогло бы поймать василиска...

— Не нравится мне это затишье... — заметил Джастин, бросив взгляд на Филча, засевшего у надписи на стене. — Мистер Филч, может, вам кофе принести?

— Что это ты заботливый такой? — подозрительно пробурчал Филч. — Ладно, неси...

-Джастин, — поинтересовалась Гермиона, едва они свернули за угол, — чего ты хочешь добиться?

— Ну, помимо того, что старика элементарно жалко, в нужный момент можно будет подсыпать в кофе снотворного и спокойно пройти. Я же говорю — не к добру эта тишина, скоро опять начнётся…

— Кто бы ни украл дневник, ему нужно время, чтобы подчинить вора себе, — заметила Дафна. — Прошла всего неделя, а ведь даже Джинни продержалась дольше.

— Сейчас у него куда меньше времени, так что действовать он будет грубо, — заметил Гарри, — так что лучше бы нам эту проблему решить до конца января… Да и вообще, чем быстрее, тем лучше, пока эта тварь кого-нибудь не убила.

— Думаешь, будут трупы?

— Дафна, этот человек не постеснялся напасть на меня, — буркнула Гермиона. — И мне ещё повезло, что он не рискнул привлечь к себе ещё больше внимания... В общем, учитывая, что пока никто не ведёт себя явно неадекватно, время у нас есть. Джинни эта штука ломала минимум два месяца, но не спеша и тихо, а это явно кто-то постарше, так что, думаю, месяц у нас есть, но не больше. От этого и будем отталкиваться...

Расследование окончательно заглохло дней через десять, но ещё раньше стало очевидно: напавшего и не собрались искать. Сам он тоже не спешил проявлять себя — то ли осторожничал, то ли всё ещё сопротивлялся Волдеморту. Тем не менее, настроение в школе было мрачным — предчувствие беды застыло в воздухе почти видимой грозовой тучей...

И никто не знал, когда же она разразится бурей.

Буря разразилась внезапно. Рон Уизли ворвался в гостиную Гриффиндора и сообщил:

— Локхарт сбежал!

— К дьяволу Локхарта! — влетевший вслед за ним Джастин едва не сбил его с ног под возмущённые вопли Полной Дамы. — Сьюзен пропала!

— Боунс? — резко спросил Гарри, вскинув руку.

— Да...

— Так, а теперь по порядку. Что было первым?

— Локхарт дал Сьюзен какую-то брошюру, — начал Джастин, — и она её читала весь урок, а потом на истории магии и за обедом, а с обеда куда-то ушла... И на уроке её не было.

— Когда вы пошли за учебниками, — подхватил Рон, — я сразу пошёл в кабинет вместе со всеми, а Локхарт выскочил из подсобки, отпихнул Лаванду и умчался, вроде на второй этаж... А я за вами побежал.

— И правильно, — кивнула Гермиона. — Так... Защиты не будет, Снейп без Дафны обойдётся, у вас, вроде бы, Чары с Рейвенкло?

— Луна в курсе и ждёт, — подтвердил Джастин. — Думаешь, оно?

— Именно. Так, — Гарри бросил сумку в кресло, — Рон, галопом к директору, скажи: Тайная комната открывается в туалете с призраком, там василиск. Защита у нас есть. Дословно!

— Так точно!

Дафна и Луна ждали на лестнице, причём у Дафны за спиной висела здоровенная чёрно-коричневая труба гранатомёта, а у Луны — сумка с гранатами, причём явно зачарованная.

— Очки, — Лавгуд извлекла из кармана пять пар очков для стереокино, в которых вместо цветных стёкол была какая-то непонятная серебристая фигня.

— Думаешь, поможет? — скептически спросила Гермиона.

— Это чешуя с хвоста лунопрыга, — ответила Луна. — Конечно, поможет...

Вообще-то, это могло быть всё, что угодно, но, зная Луну, можно было не сомневаться: она точно знает, что делает, а остальным и пытаться не стоит. Всё равно ничего не поймёшь...

— Вперёд! — Гарри надел очки — для него Луна приготовила специальные, цепляющиеся на оправу — покрутил головой и почти бегом спустился по лестнице.

Филча на посту не было, нигде поблизости — тоже, и Гарри искренне надеялся, что старый сквиб просто отлучился, а не отправлен на закуску василиску.

Нужный умывальник нашёлся моментально, и Гарри прошипел:

— Откройся!

Умывальник с глухим рокотом сдвинулся, открыв широкий лаз.

— М-да, — высказался Гарри, — мантиям конец, конечно... Ладно, поехали!

К счастью, у Дафны имелась верёвка, изрядно упростившая спуск, и вскоре пятёрка оказалась в широком и длинном коридоре, освещённом крайне скудно.

— Интересно, Слизерин считал, что тёмный маг должен сидеть в темноте, или это от старости сдохло? — нервно хихикнул Джастин.

— Зато мозгошмыгов не видно, — сообщила Луна, — а вон там двери, и нам туда...

— Откройся! — прошипел Гарри на бегу. Двустворчатые двери, покрытые резными змеями, величественно разошлись, и Дафна тут же бросила что-то в щель и отвернулась. Гарри на всякий случай зажмурился — и очень вовремя: за дверью полыхнуло.

Гарри и Джастин ворвались внутрь с палочками наготове и тут же метнулись в стороны, Гермиона из коридора послала заклинание в незнакомого парня, склонившегося над Сьюзен, а Дафна, упав на колено, выстрелила в огромную змею...

Стробоскопическое мелькание сцен и кадров неожиданно остановилось, и Гарри смог нормально осмотреться. Увиденное впечатляло...

Тайная Комната оказалась залом, не уступающим Большому, обильно украшенный лепниной, с бассейном и здоровенной статуей — надо полагать, самого Слизерина. У ног статуи валялся подёргивающийся василиск с пробитой насквозь головой, чуть дальше — Локхарт, даже не дёргающийся, но вроде бы живой. Ещё дальше, на краю врезанной в пол огромной чаши, скорчилась хрипло дышащая Сьюзен Боунс, а над ней стоял с палочкой в опущенной руке смазливый парень в слизеринской мантии, одетый по моде полувековой давности.

— Грязнокровки, предатели крови и идиотка, — брезгливо усмехнулся парень. — Чудо, что вы сумели ранить Змея, но скоро он исцелится...

Двери с грохотом захлопнулись.

— Я, Лорд Волдеморт, не стану даже марать руки о таких ничтожеств, — продолжал разглагольствования парень, — нет, Змей восстанет и сокрушит вас!

Восставший Змей почему-то вызвал у Гарри довольно пошлые ассоциации, и он, не сдержавшись, хихикнул, разозлив противника.

— Тебе кажутся смешными мои слова? Что ж, я могу сделать ещё смешнее... Круцио!

Сьюзен отчаянно закричала, Гарри и Джастин одновременно вскинули палочки и выкрикнули:

— Экспеллиармус!

— Ваддивази!

— Акцио Сьюзен! — добавила Гермиона.

Только у неё и получилось желаемое — правда, Боунс едва не сбила её с ног, но это уже мелочи... А вот Джастин и Гарри результата не добились — Волдеморт неожиданно стал полупрозрачным, и лучи заклинаний безрезультатно пролетели сквозь него.

— Глупцы! — расхохотался он. — Не с вашими ничтожными силёнками тягаться с Лордом Волдемортом! Убей их!

Василиск шипение самозваного лорда проигнорировал — по вполне уважительной причине: мёртвые не кусаются.

— Проклятье!! — труп василиска едва не размазал Гермиону и заставил Дафну метнуться в сторону, но застрял в дверях. Вслед за тушей полетело незнакомое проклятье, сорвавшее с туши кусок шкуры ладони в три... А следующее раздробило в мелкую крошку одну из статуй у стены, затем последовали ещё несколько, от которых удалось увернуться лишь чудом — всё же даже в юности Волдеморт был силён, и два второкурсника с ним тягаться не могли, тем более, что его нематериальность исключала и третью... А четвёртую самозваный и самонадеянный лорд просто не счёл угрозой. Впрочем, Луну Лавгуд часто недооценивали... И тем большим было его потрясение, когда одним звериным прыжком Луна оказалась за его спиной, схватила за волосы и полоснула по горлу каменным ножом.

Время исчезло, уступив место голосу Луны. Мир двигался, подчиняясь речитативу давно забытого языка, что срывался с губ тяжёлыми искрами, отмеряя реальность. Тысячи лет и сотни поколений назад Гарри, Гермиона, Джастин и Дафна смотрели, как кровь призрака — алая, тяжёлая, истинно реальная — льётся в чашу, где почему-то лежат пять палочек, как тёмное пламя пожирает дневник, как пляшут, подчиняясь воплощённой воле, камни и идут на битву деревья...

При вратах два мгновения замерли, как часовые.

Луна опустилась на колени и провела окровавленными пальцами по лицу, обводя глаза и прочертив две полосы вдоль переносицы к углам губ. Поднялась, подошла к Сьюзен и обвела кровью губы, Дафне очертила глаза, проведя стрелки к вискам, Джастину вдобавок изобразила на лбу то ли брови, то ли рога, а Гермионе — дуги от висков к суставам челюсти. Последним был Гарри — ему Луна тоже обвела кровью глаза, а затем начертила на лбу молнию над левым глазом и покрыла кровью шрам.

Шрам полыхнул болью, словно вместо крови была кислота, а Луна заговорила, и на этот раз Гарри понимал:

— Истинно нарекаю тебя: Йевара!

Йевара. Живущий.

Мир содрогнулся, принимая навсегда врезанное в Бытие имя.

Время шло, отсчитывая секунды. Палочка, напоенная кровью, почему-то была в руке. Тлел ежедневник за тысяча девятьсот сорок второй год.

— Лисан аль-Гаиб... — выдохнула Луна, сползая по стене. Её слова, наконец, разорвали пелену в сознании, и Гарри понял, что и сам едва держится на ногах, что василиск мёртв, как и его хозяин... И что он будет молчать о случившемся. Реальность вернулась...

— Это было?.. — хрипло спросила Гермиона, вцепившись в Поттера — ноги её не держали.

— Было, — столь же хрипло отозвалась Луна. — Я сейчас ненадолго умру, пожалуйста, присмотрите за мозгошмыгами, чтобы они не шмыгали к посторонним...

— Ты пришёл... — Сьюзен попыталась встать на колени. — Ты принял помазание...

— Почему-то мне кажется, что я не хочу знать, что это было... — пробормотал Джастин.

И в этот момент явился Дамблдор.

Перепрыгнув через тушу василиска, он метнулся в сторону, вскинув палочку, замер, разглядывая открывшуюся картину.

— Что здесь произошло? — спросил он.

— Кажется, мы убили призрак Волдеморта, — сообщил Гарри, после чего всё-таки свалился и с чистой совестью потерял сознание.

Гарри Поттер открыл глаза и увидел знакомый потолок Больничного крыла. Ну... Это было ожидаемо. После всего, что случилось, было бы странно, если бы Помфри не вцепилась в них мёртвой хваткой, так что ближайшие несколько дней он проведёт здесь... И кстати, как там все остальные?

— О, очнулся, — по крайней мере, Джастина искать не пришлось — он лежал на соседней койке и был необычайно собой доволен.

— Где все остальные и сколько я провалялся?

— Все здесь, а провалялся ты почти сутки, — сообщил Джастин. — А мне меньше всех досталось, я не отключился и весь кавардак видел от и до... Кстати, Дамблдор почему-то раскраску не заметил, а вот Помфри, похоже, ещё и узнала. В общем, собрались все деканы и Помфри, нас оттуда вытащили, Снейп ещё из-за гранатомёта взбесился, нас оттащили сюда... Ушибы, растяжения, истощение, ну всякого по мелочи, — вздохнул Джастин, — а о Локхарте и вовсе не вспоминают.

— А с ним что?

— Умер, — сообщила Гермиона, выглянув из-за ширмы. — Волдеморт его контролировал и о сохранности не заботился... Но меня больше интересует другое: что, чёрт возьми, это вообще было?

— Ты о том, что было в Тайной комнате? Тут мы тебе не помощники, — покачал головой Гарри. — Это надо Луну спрашивать — что она устроила, и совсем не факт, что она сможет объяснить. Но если она действительно обладает наследственной памятью...

— То это старше, чем созерцательный сфинкс и окружённый садами Вавилон, — подхватила Гермиона. — Но у нас, вообще-то, есть вопрос поважнее: как нам отмазаться от допроса и что говорить, если отмазаться не выйдет... А я уверена, что не удастся.

С тем, что не обо всём следует рассказывать, Гарри был согласен. Например, о разговоре с Луной точно стоит молчать... И даже Учителю не стоит об этом знать — особенно Учителю. Только.... Гермионе?

Почему-то мысль раскрыть своё Истинное имя Гермионе не вызывала отторжения. Возможно, он так и сделает... Но не сейчас. Сейчас действительно надо договориться, что они будут рассказывать — хотя бы в общих чертах., Подробности, само собой, и должны быть разными, чтобы это выглядело более достоверным... Тем более, что никакой связной картины ни у кого в памяти на осталось.

Допрос, однако, оказался чисто формальным — видимо, в аврорате просто списали всю историю на бред. Тем не менее, аврор — Нимфадора Тонкс, стажёр — неожиданно хорошо соображала и была бы весьма полезна... Но этим пусть занимается Учитель, а он пока что будет просто отвечать на вопросы, не больше.

Отвечать были несложно — всё давно обговорили, согласились, что о кое-каких подробностях говорить не стоит, а всё остальное особой роли не играет, поэтому Гарри просто изложил Тонкс всё, что запомнилось и как запомнилось, получил в ответ сочувственный вздох — и на этом всё закончилось. Официально...

Неофициально же ещё ничего и не начиналось.

Помфри продержала всю компанию в лазарете неделю — даже Сьюзен, пострадавшую сильнее всех. Что бы ни случилось за это время, до Хогвартса докатывались лишь отголоски, а в Больничное крыло и вовсе не проникало ничего, кроме домашних заданий — за этим Помфри следила очень тщательно. Тем не менее, слухи по Хогвартсу гуляли... Так что ожидал Гарри чего угодно, вплоть до вручения ордена Мерлина первой степени.

Ну, с орденом его, конечно, прокатили и вообще объявили героем Локхарта, устроив ему роскошные похороны — но на Благодарность Министерства и Визенгамота для всех остальных Визенгамот и Министерство расщедрились, а это тоже было неплохо. При общей бедности системы наград у магов двойная Благодарность шла, по сути, сразу за орденом, так что Гарри и компания себя обделёнными не считали.

Про Волдеморта, что характерно, не сказали ни слова — василиск, по официальной версии, выполз сам по себе. Министерство наверняка и василиска бы не признало — но его, к их сожалению, видели слишком многие...

Слушать министерского чиновника было на редкость скучно — но не слушать его было неразумно: чиновник мог что-нибудь сболтнуть... А мог и не сболтнуть — как, собственно, и получилось. Единственный полезный вывод, который из этого можно было сделать — Министерство в истерике. Признать, что Волдеморт умер не до конца, пусть даже теперь проблема и решена — расписаться в собственной неправоте, а это страшнее сотни Тёмных Лордов...

Чиновник всё-таки заткнулся, вручил награды и тут же схватился за кубок, в котором явно был не сок. Покосившись на него, Дамблдор встал и объявил:

— Я счастлив видеть, что ученики Хогвартса готовы прийти на выручку товарищам, презрев страх и отринув разногласия. Соединёнными силами они остановили монстра, державшего в страхе Хогвартс и погубившего преподавателя. За их мужество и верность я награждаю Гарри Поттера, Луну Лавгуд, Гермиону Грейнджер, Джастина Финч-Флетчли и Дафну Гринграсс Знаком Отличия!

Знак — герб Хогвартса с надписью «За заслуги» — Дамблдор лично прикрепил каждому на мантию, пожал руки и продолжил:

— Знак этот даёт все привилегии старост, право посещать Хогсмид без разрешения родителей и покидать Хогвартс по воскресеньям, а также различные мелочи, приятные, но чисто символические... Я также должен выразить восхищение мужеством и самопожертвованием Гидлероя Локхарта — возможно, он и был не лучшим учителем, но никто не усомнится в его верности долгу и ученикам, ради которых он пожертвовал жизнью...

Дамблдор нёс откровенную чушь и прекрасно это знал — но на его месте Гарри поступил бы так же. И дело было даже не в Министерстве — просто иначе мать Локхарта и две его сестры стали бы изгоями...

— ...И, наконец, позвольте представить временного преподавателя — аврора-практиканта Нимфадору Тонкс!

Девушка с фиолетовыми волосами вскочила, неуклюже поклонилась, едва не сбив кубок, и покраснела вместе с волосами. Подозрения Гарри от этой сценки только усилились... Как и интерес. Тонкс, вообще-то, должна была быть не практикантом, а кадетом, так что либо она ухитрилась сдать всю программу за год, либо в аврорате творились какие-то сложные игры... Да и неуклюжесть её была какой-то ненатуральной, если приглядеться. В разработку, однозначно...

Серьёзный разговор пришлось отложить до воскресенья — причём Гермиона зря времени не теряла, внимательно изучила статут награды... «Приятные символические мелочи» оказались не такими уж и мелочами — например, первины любого урожая на землях Хогвартса: если вспомнить, что росло в теплицах, назвать этот пункт мелочью было сложно.

Впрочем, разговор о награде был лишь предисловием — собрались они не за этим.

— Луна, что это было? — спросил Гарри. — Там, в подземелье? Здесь нет лишних ушей, поэтому...

— Вейда, — перебила его Луна. — Так было и так есть. Ты мессия, мы — твои апостолы, ты принял знаки…

— И зачем ты всё это сделала?

— Таков Путь, — Луна пожала плечами. — Я не знаю, Лисан аль-Гаиб. Вейда ведёт, и я не могу не идти, даже не зная, куда. Я знаю, что я делаю — но только пока вейда ведёт меня.

— Транс, — кивнула Гермиона. — Луна, ты шаман?

— Наверно, — Луна снова пожала плечами. — Это просто слово. Вейда не знает слов, вейда просто есть... Не знаю. Гермиона, это нельзя рассказать — ты или знаешь, и слова не нужны, или не знаешь, и слова бесполезны...

— Откровение, — Гермиона подошла к окну. — Кажется, я начинаю понимать... если это вообще возможно. Чего я понять не могу — как это работает, похоже, без магии не обходится, но это пока не важно... Я умею входить в транс, но такая глубина мне пока недоступна, а для Луны это совершенно естественно, и в трансе она задействует наследственную память — и магию, которую сейчас уже никто не помнит. Бене Гессерит, да... Очень похоже, только ты не можешь работать с этой памятью сознательно, я права?

— Почти, — кивнула Луна. — Я могу вызывать её, когда это нужно, но не могу найти того, что хочу — только то, что нужно сейчас.

— Понятно... Что ж, пока оставим это, — Гермиона отвернулась от окна. — А те рисунки на лицах?

— Знаки, — ответила Луна, — то, что было раньше рун. Я... чувствую, но не понимаю их суть, я знаю, как, но не знаю, почему. Всё это есть во мне... Нет, всё это и есть я. Эти знаки... Они значат, что вы видите иное, то, что сокрыто…

Луне не хватало слов, но на это никто не обращал внимания — сбивчивый рассказ скользил над бездной, таившей глубины магии — и не только магии — неведомые даже невыразимцам. Ей не хватало слов — но слова были и не нужны…

— Не могу сказать, что я хоть что-то поняла, — заявила Дафна, когда Луна умолкла, — но… Но вот знать я точно стала больше, а главное — я теперь сообразила. Что имелось в виду в одной старой книге из нашей библиотеки. Правда, что с этим всем делать…

— Пока не знаю, — хмыкнула Гермиона. — Надо это всё обдумать как следует, тогда, может быть, что-то и решим. Но уж точно не сейчас — отбой на носу…

До отбоя действительно оставалось меньше получаса, и компания поспешила разойтись — лишний раз терять баллы не хотелось никому. Немного приотстав, Гермиона пристроилась рядом с Гарри и тихо спросила:

— Было ведь что-то ещё?

— Было, — не стал отрицать Гарри. — Луна сказала…

— Истинно нарекаю тебя… — подхватила Гермиона.

— Йевара.

— Веда.

— Значит, и ты тоже?..

— Думаю, она назвала всех, — Гермиона неожиданно протянула руку и коснулась шрама. — Но всем остальным это знать незачем…

— А нам зачем-то надо, — Гарри кивнул. — Знать бы ещё, зачем… И причём тут мой шрам?

— Да так… Возможно, мне просто показалось, — протянула Гермиона, — но пока что я всё равно ничего сказать не могу. А когда смогу — обещаю, ты узнаешь первым.

— Ловлю на слове, — хмыкнул Гарри.

Альбус Дамблдор смотрел на стоящий на столе прибор. Девять серебристых шариков на бронзовых стерженьках медленно и бессистемно двигались, вместо того, чтобы описывать привычные круги. Что это значило — Дамблдор не знал, хотя подозрения у него были.

Тайная Комната. То, что случилось в ней... Знать бы ещё, что это было. Знаки Прозревших на лицах, мёртвый василиск, кровь призрака — всё это он видел своими глазами, и теперь не знал, что делать. И нужно ли вообще что-то делать — он ведь сам хотел сделать из мальчишки вождя... Ну, вождём он, считай, уже стал — и лет через десять легко займёт его место — вот только что дальше? Прозревшие менялись очень сильно, незаметно для себя и быстро — и Прозревших не было уже очень давно. Мир забыл, каково это... И остаётся надеяться, что победитель дракона сам не станет драконом.

И всё же — что теперь показывает прибор?..

* * *

Шумиха постепенно сошла на нет, Учитель где-то достала и прислала в Хогвартс мандрагоровое зелье, и жизнь возвращалась в привычное русло. Правда, кое-что изменилось, но заметили это очень немногие...

Например, Сьюзен Боунс.

Сьюзен проскользнула в класс и замерла, спрятав руки за спиной.

— У неё мозгошмыги хвостатые, — сообщила Луна, пристально разглядывая гостью.

— Зачем ты пришла, Сьюзен? — спросил Гарри. — Я же сказал: никаких долгов и обязательств, ты свободна...

— Я свободна, Лисан аль-Гаиб, — дерзко ответила Сьюзен, опускаясь на колено и протягивая палочку. — И я свободно избираю службу тебе. Я — твой федайкин, Лисан аль-Гаиб.

— Вот только этого мне и не хватало.. — вздохнул Гарри. Хотелось послать Боунс к Мордреду — но нельзя. Оттолкни он её сейчас — и Сьюзен конец. И не только ей...

Смерть, прошедшая меньше, чем в шаге, чудесное спасение, обряд Луны — всё это намертво привязало Сьюзен к Гарри. Фанатизм — не влечение девочки-тинэйджера, но абсолютная, осознанная преданность фидаина... Что ж, мы в ответе за тех, кого приручили, не так ли?

— Клянись!

И Сьюзен Боунс поклялась жить и умереть по слову своего господина и отдать за его дело жизнь, честь и бессмертие души...

— Идиотка, — вздохнула Гермиона. — Гарри, я всё понимаю, но...

— Но дёргаться уже поздно. Даже если я прямо сейчас освобожу её от клятвы, она этого просто не признает, — Гарри тоже вздохнул. — Надо будет показать её Учителю...

И фидаин нам точно не помешает, добавил он про себя.

К счастью, эта история так и не стала достоянием общественности — хотя слухи разной степени бредовости поползли... Но в основном потому, что Сьюзен теперь тоже именовала Поттера «Лисан аль-Гаиб» — как будто Луны было мало.

Впрочем, игры в «Дюну», хоть и не прекратились, но отошли на второй план, и причиной тому была Нимфадора Тонкс.

Тонкс ненавидела своё имя, всё время что-нибудь роняла или опрокидывала, запиналась на ровном месте... Но любой, кто давал себе труд присмотреться, замечал, что всё это — не более, чем игра.

Нимфадора Тонкс, стажёр Аврората, была прирождённым ассасином — и прекрасно это осознавала. И она должна стать карающей рукой их маленькой ложи — это не обсуждается. Правда, сперва её необходимо свести с Учителем... Но это уже детали. Это всё можно решить по ходу действия... А пока всё-таки стоит послушать нового преподавателя.

— Поскольку времени у нас немного, а покойный профессор Локхарт излагал материал довольно бессистемно... — Тонкс сделала паузу. — Я вас нагружать не буду, просто пройдёмся по второму курсу — просто чтобы на экзамене было что сказать. А пока расскажите, чему он вас вообще учил...

— Ничему! — выкрикнул с места Рон. — Мы думали, он нас крутым заклинаниям научит, а он только книжки свои читал и изображать заставлял!

— М-да, всё ещё хуже, чем я думала... — волосы Тонкс из фиолетовых стали угольно-чёрными. — Ну ладно, всё равно я у вас буду экзамен принимать.

— Ух ты! — воскликнул кто-то.

— А ещё я могу вот так, — глаза Тонкс неожиданно сделались бледно-синими — без зрачков и радужки.

— Кажется, мы выпустили чудовище, — мечтательно вздохнула Гермиона.

— Ну ладно, повеселились — и хватит, — Тонкс вернула глазам нормальный вид. — Займёмся делом...

Обычно ученики — по крайней мере, большинство — на пасхальных каникулах оставались в Хогвартсе, но на этот раз Гарри с компанией и Сьюзен Боунс отправились в Литтл-Уингинг — у всех оказалось слишком много вопросов.

Учитель ждала на платформе, обманчиво-спокойно стоя у общественного камина и о чём-то беседуя с длинноволосым блондином в причудливом наряде, настолько похожим на Луну Лавгуд, что сомнений в их родстве не оставалось.

— Мистер Лавгуд любезно предложил свой дом в качестве нейтральной территории, — сообщила Учитель, — и нас уже ждут. Вещи отдайте Бродяге — он их разнесёт по домам.

Вещей было немного, и седой парень, собрав всё в сумку, с хлопком исчез. Гарри протянул руку Гермионе, вслед за Учителем шагнул в зелёное пламя — и очутился в самой странной комнате, какую только ему приходилось видеть. Странная, но уютная гостиная — если, кончено, эта была гостиная, а не типография, расписные стены, камин... И величественно поднявшаяся им навстречу Амелия Боунс.

— Я жду объяснений, — холодно заявила она.

— Клятва касается лишь двоих, — спокойно ответил Гарри, краем глаза следя за Сьюзен — чтобы успеть остановить, если она попытается что-нибудь выкинуть.

— Это не ответ.

— Но другого не будет, леди Амелия, — покачал головой Гарри. — Клятва дана по доброй воле и принята по доброй воле, и здесь не о чем говорить.

— Покажи мне ваш разговор в думосборе, — попросила Амелия. Именно попросила... — Я должна сама это увидеть.

— Не уверен, что у меня получится, но попробую, — не стал возражать Гарри. — Ну и не знаю, есть ли думосбор у нашего уважаемого хозяина...

— Конечно, — Ксенофилиус Лавгуд поднялся в комнату и водрузил на стол медный котёл, изукрашенный замысловатой чеканкой — почему-то в скифском стиле. — Я так и знал, что он понадобится.

Гарри закрыл глаза, сконцентрировался и поднёс палочку к виску. Подхватить нужное воспоминание получилось с первого раза, он отвёл палочку и бросил серебристую нить в котёл, над которым склонилась Амелия.

Судя по тому, сколько прошло времени, просмотрела она воспоминание минимум трижды. Гарри ждал — спешить было некуда, а Амелии явно требовалось время, чтобы хотя бы осознать случившееся... И, судя по взгляду, ей это удалось.

— Мистер Поттер... — медленно произнесла она. — Я прошу у вас прощения за столь резкую встречу. Я представляла себе этот разговор несколько иначе... И была обеспокоена. Очень сильно обеспокоена...

— Вполне естественно, — пожал плечами Гарри. — Случись такое с кем-то из моих друзей, я бы тоже был... обеспокоен.

Ну да, апостолы были слишком ценны, чтобы их кому-то уступать...

— И раз уж инцидент исчерпан, приглашаю вас и мистера Лавгуда на чашечку кофе, — добавил он. — Нам есть, что обсудить... Если, конечно, Учитель не возражает.

Учитель не возражала — похоже, она и сама была не прочь покопаться в мозгах начальника Департамента правопорядка.

Разумеется, к кофе Гарри не подпустил никого. Возможно, это было дурацкой причудой — но может же он себе это позволить? В конце концов, если Дамблдору можно ходить с колокольчиками в бороде, а Учителю — любить русскую поэзию начала века, то почему ему нельзя варить кофе?.. Тем более, что кофе у него получался отличный — гораздо лучше, чем у Учителя, к примеру, не говоря уж о родственничках.

— Готово! — Гарри расставил чашки на подносе и подхватил его заклинанием.

— У вас можно колдовать? — удивилась Сьюзен, увидев летящий поднос.

— Скажем так: канадский флаг — не просто украшение, — улыбнулась Учитель. — Можете колдовать свободно — тем более, что за домом стрельбище... Но сначала я хотела бы побеседовать со Сьюзен — вся эта история могла при принести ей немало вреда, даже если это пока незаметно.

И она принялась задавать Сьюзен вопросы, из которых если ли половина имела отношение к делу. Часть вопросов Гарри понимал — Учитель искала вьетнамский синдром — но другие оставались полной загадкой. Сьюзен, разумеется, этого не замечала — а вот Гермиона, кажется, даже что-то поняла... Но если и расскажет, то сильно позже.

Впрочем, Учителя ответы Сьюзен устроили.

— Прекрасно, — подвела она итог, — гораздо лучше, чем можно было ожидать.

— Признаться, я опасалась, что эта история плохо скажется на Сьюзен, — облегчённо вздохнула Амелия. — Но раз всё обошлось... Сьюзен, как тебе вообще пришло такое в голову?!

— Гарри, конечно, утверждает, что никаких долгов нет, — Сьюзен поставила чашку на стол, — но не ты ли как-то сказала, что Боунсы всегда платят свои долги?..

— Но не так же!

— Именно так, тётя. Лисан аль-Гаиб... Махди — действительно Избранный, только это совсем не то, что все твердили. Я не знаю, как это объяснить, просто... Там, в подземелье, я это увидела. И пошла за ним — потому что даже я вижу, что это единственный реальный путь. Ты сама говорила, что с Дамблдором нам по пути лишь сейчас, и это не продлится долго...

— Надо бы ещё парней завербовать, а то какой-то боевой гарем получается... — проворчал Гарри.

— Я тебе покажу гарем... — зловеще пообещала Гермиона.

Проводив Амелию с племянницей, Учитель заглянула в кабинет и вышла оттуда с солидной пачкой бумаги.

— Помнишь Джоан?

— Которую ты сманила у «Амнистии»?

— Она самая, — Учитель бросила пачку на стол. — Вот, полюбуйся, что она написала...

— Мальчик, который выжил?.. — прочитал Гарри. — Это ещё… Дьявол!

Джоан ухитрилась довольно точно описать его приключения на первом курсе — само собой, многое подкорректировав, но в целом...

— А знаешь, неплохо, хотя местами стоит убавить пафоса, — Гарри и сам удивился, но на первый взгляд роман оказался неплох и ему, скорее, понравился. — По крайней мере, для нашего уровня. Вот что мне интересно — так это источник...

— Колин Криви, — сообщила Учитель, — и Деннис, естественно — первый раз вижу кохая настолько старше, чем сэмпай... Так что, тебе понравилось?

— Я нормально прочитаю и тогда окончательно решу, — Гарри забрал рукопись и встал, — но пока — скорее да, чем нет.

Рукопись Гарри до вечера прочитал наполовину — и внёс изрядное количество правок. В конце концов, он — прототип главного героя, а потому имеет полное право редактировать свой образ... Да и не только его — Гермиона тоже получилась так себе, вероятно, потому, что Колин её знал хуже. В общем-то, это не играло бы никакой роли... Если бы у Гарри не возник план издать книгу ещё и в магическом мире — а для этого главные герои должны быть более узнаваемы. Права, разумеется, он собирался оставить за собой, но и Джоан своё получит... А приключения Мальчика-который-выжил, тем более изрядно приукрашенные, маги расхватают быстрее, чем локхартову писанину.

Отложив рукопись, Гарри лёг кровать, расслабился и закрыл глаза, в очередной раз пытаясь войти в транс. Все прежние попытки благополучно проваливались — он или банально засыпал, или из памяти вырывалось воспоминания о смерти родителей, безжалостно ломая транс — но, может, на сей раз получится загрузить сознание из-под рута?..

Гарри сосредоточился на дыхании, расслабился — и провалился в пустоту. Он падал и падал, поднимаясь всё выше и выше, а в пустоте сплетались в причудливом танце тени и нити, обращаясь в слова, равновеликие холодному молчанью...

Восьмицветная радуга надоедливо звенела в ушах, и Гарри, раздражённо завернувшись в синее шуршание, вошёл в корневой каталог, ругнулся на царящий в нём хаос и принялся за работу. Вычистить мусор временных файлов и древних логов, разобрать файлы по каталогам, самые важные убрать в отдельный каталог под пароль, исправить битые ссылки... А это что ещё за архив — здоровенный, но изрядно покорёженный? Может, его ещё можно распаковать?

Архив оказался образом диска — изначально криво сделанным и неполным, с вирусами и каким-то мусорным кодом, а потом ещё и раздолбанным антивирусом. Кое-что полезное из него выколупать всё же удалось — но мало, и архив был безжалостно стёрт. Всё? Пожалуй, да — разве что новости посмотреть. Гарри привычно запустил модем и...

...В пронзительно-синем аромате корицы перед ним появилась Алиса Лонгботтом в каком-то не то доспехе, не то скафандре, что-то печатающая на клавиатуре, подключённой к голове незнакомого парня с откровенно бандитской рожей, а рядом стоял Невилл в виде геральдического дикаря с посохом, обвитым шевелящимися лианами. Приглядевшись, Гарри заметил, что от клавиатуры тянутся несколько кабелей, попытался проследить один из них...

...И открыл глаза в своей комнате.

Он отчётливо помнил всё, что увидел — правда, облечь это в слова было непросто. Слова не могли передать и сотой части… И он знал заклинания, которых никогда не учил и даже не слышал об их существовании — откровенно говоря, довольно тёмные заклинания. Те самые, которые были в «образе диска». Это было странно… Но ещё более странным было последнее видение. Лонгботттомы… Нет, Невилл в образе лесного человека ещё более-менее объясним, но Алиса с клавиатурой? И запах… Запах Пряности. Как прикажете всё это понимать?

Учитель внимательно выслушала его рассказ, покачивая в руке бокал с багряным вином.

— Аромат Пряности... — усмехнулась она. — Интересная ассоциация... И больше всего меня беспокоит этот, как ты выразился, «архив». Очень похоже на фрагмент чьей-то памяти — и я даже догадываюсь, чьей... Ты позволишь мне самой взглянуть?

— Ты владеешь легилименцией? Вот уж не знал...

— Я вообще весьма разносторонний человек…

-Рядовая канадская волшебница, я помню Ладно, что требуется от меня?

— Просто смотри мне в глаза и сосредоточься на нужном воспоминании.

Гарри встретил взгляд Учителя, старательно вспоминая требуемое. Несколько секунд тишины — и Учитель, поморщившись, отвела глаза.

— Воистину, страшнее дилетанта зверя нет, — вздохнула она. — Это твоё «синее шуршание»… Ладно, попробуем по-другому. Расслабься, может быть немного больно…

— Это настолько пошло, что… Аргх!! — левый глаз Учителя полыхнул золотым светом, а Гарри почувствовал себя так, словно ему в голову засунули промышленный миксер на максимальных оборотах и в таком виде пихнули в центрифугу… к счастью, всего лишь на секунду. — Чёртова инопланетянка!..

— Вообще-то, мы принадлежим к одному виду, — буркнула Учитель. — Но вообще, ты молодец, я едва пробилась… И то, что я увидела, мне не нравится. Уж очень похоже на остатки чужой души, а если это так… Ты знаешь, что такое хоркрукс?

— Нет, и похоже, немного потерял.

— Тут ты прав — это что-то вроде филактерии, только если лич в игре туда прячет всю душу, то хоркрукс — кусок души. Обычно для этого нужен довольно неаппетитный ритуал…

— Но лорд, явившись меня убивать, накосячил и развалился, да?

— Похоже на то, — кивнула Учитель. — Я так и не поняла, как это вышло — правда, я как-то всегда без таких фокусов обходилась — и хоркрусов он наклепал несколько, в этом можно не сомневаться. А потом случилась Луна… Которая как-то ухитрилась этот кусок души уничтожить. Оставив слепок памяти, да — этого я тоже не понимаю…

— Замечательно, — Гарри потёр шрам. — Правда, сейчас меня больше интересует, кто ты такая — что не рядовая канадская волшебница, я понял уже давно. И что ты, судя по обмолвкам кентавров, не с Земли — ты для них настоящая чёрная дыра — тоже…

— В общем, ты угадал, — вздохнула Учитель. — Подробности, уж извини, пока рассказывать не буду — есть у меня чёткое ощущение, что сейчас ещё рано… Но да, я из другого мира, гораздо старше, чем выгляжу, да к тому же бывшая Тёмная Леди. Тебя это не смущает?

— Ты знаешь, нет, — Гарри почесал в затылке и поправил очки. — Может, до меня просто ещё не дошло… Но я сам не сторонник всеобщего добра и света, ты же знаешь. И потом, твоя выгода никуда не делась, а значит, доверять тебе я могу по-прежнему… И к тому же твой опыт мне пригодится, когда мы устроим всемирную техномагическую диктатуру.

— Гарри…

— Что?

— Собирайся в Хогвартс, вот что. Или к Гермионе в гости сходи, что ли… А я, пожалуй, младшего Криви позову — пусть объяснится насчёт Джоан, — Учитель вздохнула. — И ведь сама виновата, что развела весь этот бардак…

Надвигающиеся экзамены надёжно отвлекли школьников от истории с Локхартом и василиском, и Гарри это обстоятельство радовало. У него и без того хватало проблем — и сам он был не последней из них.

Разумеется, Дамблдору никто ничего рассказывать не стал. Гарри рассказал о находке — под клятву — только Гермионе, Луне, Дафне и Джастину, всем остальным этого знать не требовалось. Наверняка узнает младший Криви, но это особой роли не играет — судя по обмолвкам Учителя, их подозрения близки к истине. Вот ещё тоже сплошные вопросы — Доротея Сент-Жак... Учитель очень ловко проговорилась — наверняка давно всё заметила и подвела его к нужным вопросам в нужный момент, он так ещё долго не сможет. Почему именно сейчас? Только она сама и знает... Да и вряд ли это имеет значение.

Ещё одним вопросом были добытые столь странным способом знания. Досталось не так много, как можно было подумать: парселтанг и с десяток заклинаний разной полезности — правда, почти все второкурснику узнать неоткуда, с их объяснением придётся повозиться... И уж точно не применять при посторонних, пока, по крайней мере — за лето что-нибудь придумается. Тем более, что заклинания не самые ходовые... Зато теперь Гарри знал, что дневник и его шрам не были единственными хоркруксами — был ещё медальон и, возможно, не только он.

Всё остальное никакой ценности не представляло — сугубо бытовые воспоминания. Довольно паскудные — Волдеморт был истеричным садистом-нарциссом. К этому добавлялись совершенно бредовые политические взгляды и чудовищное властолюбие... Слово «бесноватый» тут подходило идеально.

Копаться в этой выгребной яме было противно, но Гарри совладал с искушением снести всё без разбора — и не прогадал. Последние мгновения Волдеморта содержали кое-что интересное..

За мгновение до того, как зелёная молния проклятия поразила Лили, она указала на Волдеморта и произнесла слово. Одно-единственное слово, настолько чуждое, что разум просто не мог его осознать. Слово врезалось в реальность, запечатанное смертью — и миг спустя Волдеморт пал от своей руки... И оно же открыло путь Учителю — в этом Гарри был абсолютно уверен.

Оставался только один вопрос: что сказала Лили Поттер?

Всё это Гарри тщательно обдумал — и изложил Луне.

— Покажи потом воспоминание, — ответила Луна, выслушав его. — Ты же не заметил мозгошмыгов и нарглов, а мне нужно знать, как они себя вели... И даже тогда я вряд ли смогу тебе это объяснить. Это было Слово...

— Слово?

— В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города...

Ну... Что у Луны одинаковые с Учителем вкусы в поэзии, Гарри и раньше догадывался. А теперь, кажется, понял — почему...

Как ещё выразить словами неименуемое?

Во всяком случае, изрядная часть высказываний Луны приобрела какой-то смысл — знать бы ещё, какой...

Так или иначе, но кое-что прояснилось... основательно запутав всё остальное. Впрочем, в магии это дело обычное, так что Гарри не стал особо заморачиваться. Рано или поздно он разберётся и с этим, а пока что есть дела и поважнее — например, Нимфадора Тонкс.

Подобраться к Нимфадоре оказалось несложно — в дополнительных занятиях она никому не отказывала, а победитель василиска ещё и был интересен ей самой...

На первом таком занятии Гарри только наблюдал, как и на уроках, а вот на втором выдал ответ, куда более подробный, чем можно было ожидать от второкурсника.

— И зачем тебе дополнительные занятия, если ты сам всё знаешь? — хмыкнула Тонкс.

— Далеко не всё, — покачал головой Гарри, — да и в учебниках не всё есть, сами знаете...

— У вас же, наверно, богатая практика, профессор? — подключилась Гермиона.

— Да бросьте вы эти церемонии, — поморщилась Тонкс. — Ну какой из меня профессор? Я ведь даже не аврор ещё, а так, стажёр... Меня к вам потому и отправили, что ничего пока толком не умею, зато школьную программу забыть не успела. Так-то мне ещё год учиться...

— А неуклюжей зачем притворяешься?

— Знаешь, Гарри, — задумчиво протянула Тонкс, — ты второй человек, который это заметил, и учитывая, что первым был Дурной Глаз, ты в хорошей компании. В общем... Самое главное правило нумерологии знаешь?

— Остановись на восьми?

— Вот я и остановилась. Знаешь ли, девушку-метаморфа в лучшем случае воспринимают как возможность переспать со звездой, а в худшем -соображают, на что мы способны, и... Ты ведь понимаешь, что метаморф — идеальный разведчик и убийца? Я могу превратиться в кого угодно — теоретически, на практике превратиться в мужчину у меня пока не получается, но это возможно — и поверь, это может быть абсолютно точная копия, вплоть до рисунка пальцев, сетчатки и даже магии. А если, наконец, разобраться с легилименцией, получится натуральный лицедел, как в «Дюне»... А я не хочу такой стать! И не стать не могу, потому что мне надо контролировать свои способности, иначе... Сам понимаешь, ничего хорошего не будет.

— Думаю, я знаю, кто может тебе помочь, — разумеется, упустить такой случай Гарри не мог. — Дороти Сент-Жак, мой Учитель и опекун — психолог, это как раз по её части — помочь разобраться, что у тебя в голове творится и чего ты на самом деле хочешь...

— Серьёзно? — фыркнула Тонкс. — Сомневаюсь я... Ну, посмотреть-то можно, хотя это уже явно на каникулах. Только этой Дороти придётся Непреложный Обет давать...

— О твоей работе она тебя спрашивать не станет, — заверила Гермиона. — А вот о личной жизни... Сразу говорю: про стеснение тебе придётся забыть.

— Мой отец — целитель, — хмыкнула Тонкс, — так что мне можешь не рассказывать. В общем, посмотрим...

В том, что Тонкс явится при первом же удобном случае, Гарри не сомневался — хотя бы из любопытства. Тем более, она отлично понимала, что в голове у неё что-то не то... Тот самый случай, когда тараканов в голове сожрали Чужие — прямо как у самого Гарри. Правда, у него-то Чужие дрессированные...

Ну а больше ничего интересного не происходило... на виду, разумеется. Подводные течения оставались невидимыми, хотя иногда о них можно было судить по результатам. Так, Дамблдор то и дело срывался в Лондон, Тонкс в свободное время носилась по замку, то и дело задавая встречным довольно странные вопросы, приходил даже невыразимец и долго беседовал с Дамблдором, а потом задал несколько вопросов Луне и ушёл.

Сама Луна, кстати, от этой беседы пришла в восторг.

— Представляете, — заявила она за ужином, — он знает, где водятся морщерогие кизляки!

— И где же? — осведомилась Гермиона.

— В Гренландии, только их очень мало осталось, — ответила Луна. — А ещё он первым делом спросил, на видела ли я каких-нибудь необычных нарглов...

— Вот прямо так и спросил? — вообще-то, Гарри давно подозревал, что Луна описывает нечто реальное, а после схватки с василиском окончательно в этом уверился, но когда об этом заговаривает кто-то ещё... Ну а в том, что Луна говорит правду, может было не сомневаться.

— Прямо так и спросил, — подтвердила Луна. — Наверно, он такой же, как и мы...

И тут появился Рон...

— Блэка признали невиновным! — заорал он, размахивая газетой.

— По-моему, это было очевидно ещё на каникулах, — пожала плечами Гермиона. — Кстати, вас-то ни в чём обвинить не пытались?

— Не, — Рон помотал головой. — Понятно же, что нам такое и в голову прийти не могло... Правда, там одна тётка была, в розовом, мерзкая — страх! Вот она нам верить не хотела, но она дура просто. Она всё требовала, чтобы я рассказал, кто меня подучил так говорить — вот ведь тупая!..

— Надеюсь, там ты ничего подобного не ляпнул? — осведомился Гарри. — Судя по твоему описанию, это Амбридж, помощник министра. Она не просто тупа, она ещё и злопамятна...

— Да что я, дурак, что ли? — возмутился Рон. — Нет, конечно, я очень вежливый был... Как думаешь, Блэк теперь появится?

Гарри, отстроившись от болтовни Рона, думал. Итак, Сириус Блэк официально признан невиновным... Но он ещё в ту самую ночь пропал без вести — был даже приказ Дамблдора в случае обнаружения брать только живым и немедленно доставить к нему для допроса. За его поимку была обещана немалая награда, и за одиннадцать лет хоть что-нибудь да нашлось бы... Но Блэк растворился без следа, словно наткнулся на Буджума. С другой стороны, Учитель однажды заметила, что в поисках Блэка нет необходимости — то есть, либо точно знала, что он мёртв, либо столь же точно знала, где он — потому что иначе был риск, что он вмешается в её планы. И Гарри подозревал, что Бродяга — тот самый «мой человек» — и был Сириусом Блэком, которому Учитель как-то промыла мозги, что она прекрасно умела даже без магии. Конечно, было непонятно, зачем Блэк мог понадобиться... Но, в конце концов, для глобальной техномагической диктатуры он лишним не будет.

Правда, всё это было всего лишь подозрениями — но почему бы и нет? Да и роли это особой не играло — вопрос был в другом. Если Сириус не объявится в ближайшие полгода-год, его признают умершим... И сразу же встанет вопрос: кому достанется наследство Блэков? Ведь Сириус давно рассорился с семьёй, и вряд ли упомянул их в завещании — если, конечно, написал его. Собственно, если завещания не было, то не произойдёт ничего интересного, а вот если оно есть... Тут возможен большой скандал, и Гарри собирался очень внимательно за ним наблюдать — разбушевавшаяся юридическая стихия могла вынести со дна что-нибудь полезное или хотя бы интересное...

— Эй, ты меня не слушаешь! — возмутился Рон.

— Не слушаю, — согласился Гарри. — Потому что пока Блэк не объявится или не будет признан мёртвым, ничего не изменится, а значит, и говорить не о чем. И позволю себе напомнить, что у нас экзамены на носу...

Гарри Поттер искренне надеялся, что норма приключений на этот год исчерпана... Правда, тщетность этих надежд он и сам понимал.

В общем-то, так оно и случилось, вот только масштаб приключений всё же оказался более подходящим для школьников — на школу обрушилась министерская комиссия. Что она планировала найти — осталось загадкой, но искала она это тщательно и со вкусом, задавая всем множество вопросов, на первый взгляд абсолютно бессмысленных...

И это здорово настораживало. Если тебе задают бессмысленный вопрос — кому-то нужен вовсе не ответ... Но отвечал Гарри исправно — он же умный, добрый и чуточку наивный мальчик, которому чертовски повезло...

Разумеется, Учителя или кого-нибудь из своих он бы не провёл — но перед ним были мелкие чинуши из Министерства, самоуверенные и необразованные. Особенно в этом плане отличалась та самая Долорес Амбридж, у которой Гарри после тридцати секунд общения заподозрил параноидную психопатию, а возможно, не её одну — настолько причудливо в том, что заменяло ей разум, переплетались неимоверно раздутое самомнение, вера в непогрешимость Министерства, жадность, злоба и садизм, приправленные откровенно низким интеллектом. Жаба была мерзка — и при этом могла представлять серьёзную опасность... И поэтому её не ждало ничего хорошего.

Была и ещё одна подозрительная деталь — тот, кто составлял вопросы, знал, что делает... И это точно была не Учитель — уж её стиль Гарри узнавал моментально. Да и слабовато это было для Учителя... Но ещё один психолог в магической Британии был явно лишним.

И потому в воскресенье Гарри Поттер внаглую воспользовался своими новыми привилегиями и отправился в Хогсмид — посылать письмо из Хогвартса, пока в нём орудует комиссия, было просто глупо. А заодно — на случай расспросов — приобрёл запасные перья, чернила и прочие мелочи, но в первую очередь — кофе. Кофе в его случае был самым удобным предлогом...

Который оказался исключительно к месту, когда на обратном пути он столкнулся с Амбридж, которая торчала в воротах — возможно, подстерегая именно его.

— Так-так... — пропищала она. — Мистер Поттер, за нарушение Устава Хогвартса вы...

— Прошу прощения, мадам Амбридж, но о каком нарушении идёт речь? — перебил Гарри.

— Не притворяйтесь дурачком, Поттер, вам это не поможет. И сдайте палочку — она вам больше не понадобится!

— Мадам Амбридж, — Гарри повысил голос, — я всё ещё не слышу сути ваших обвинений.

— Не сметь пререкаться! — истошно взвизгнула Амбридж. — Я...

— Что здесь происходит? — Снейп Бэтменом спикировал на Амбридж.

— Вы очень вовремя, профессор, — заявила Амбридж. — Этот студент был задержан при наглом нарушении правил и...

— При всей моей нелюбви к Поттеру, — перебил её Снейп, — Знак Отличия позволяет ему посещать Хогсмид в любое время и вообще покидать Хогвартс по воскресеньям. Поэтому вы сейчас оставите его в покое и отправитесь к директору, где мы подробно обсудим с мистером Скримджером ваши действия. И не только эту выходку, но и всё прочее...

Проводив их взглядом, Гарри пожал плечами и отправился в башню. Было бы странно, если бы он не сообщил Учителю об этом инциденте, так что школьная сова никого не удивит и не заинтересует, а если и заинтересует, то ничего не даст...

— Бред какой-то, — изрекла Гермиона, выслушав рассказ Гарри.

— Поддерживаю, — согласился Джастин. — Жаба, конечно, идиотка, но не до такой же степени?!

— По идее — да, такой идиоткой она быть не может, — согласился Гарри. — Но это факт. Следовательно, произошло нечто, что привело её в такое состояние... И я не думаю, что она просто напилась или закинулась. Нет, здесь что-то другое, и мне бы очень хотелось знать, что именно...

— Есть несколько зелий с похожим действием, — сообщила Дафна, — но сказать, какое из них здесь использовали, я, конечно, не могу... Но могу спросить родителей.

— Это, конечно, интересно, — Гермиона покосилась на Луну, — но не о том думаете, коллеги... Кстати, Луна, что у неё с мозгошмыгами?

— Они все умерли и засохли, а нарглов совсем нет, — сообщила Лавгуд, — и не было никогда.

— Звучит неприятно, — поморщился Джастин.

— А выглядит ещё хуже, — заверила Луна.- А ещё у неё глаза в серую тряпочку завёрнуты. И лоб тоже...

То есть, на Амбридж была наложена сложная иллюзия, причём явно давняя... И никак с Поттером и Хогвартсом не связанная. Странно... И возможно неверно — но другого варианта нет, по крайней мере, пока. Проверить всё равно не получится — кто бы им позволил обследовать помощника министра...

— Принимаем как рабочую гипотезу, что её заколдовали, — заявил Гарри. — Кто и зачем? Сразу говорю: тупой домовик отпадает, они к менталу не способны.

— Ридл? — предположила Сьюзен.

— Очень сомнительно, — мотнула головой Гермиона. — Мы все видели, что без дневника он ничего не мог... Если нет чего-нибудь ещё, конечно.

— Совершенно точно есть, — сообщил Гарри. — Ограничиться одним хоркруксом ему бы паранойя не позволила, так что их совершенно точно несколько штук. Знает ли об этом Дамблдор — понятия не имею, а вот Учитель точно в курсе. Но вряд ли это наш случай — ничего подозрительного я у неё не заметил и не почувствовал... Да и почерк совсем другой. Нет, я думаю, это её собственное, только усиленное и без тормозов. Правда, всё равно непонятно, кто и зачем это устроил... Ну да от комиссии мы это точно не узнаем — не удивлюсь, если она уже убралась из Хогвартса и теперь не скоро появится... Если вообще когда-нибудь появится.

— Я вообще не понимаю, откуда она взялась, — добавила Сьюзен. — Тётя очень удивилась, когда я ей написала — а она должна была хотя бы слышать про неё. Тем более, Скримджер — начальник Аврората, без ведома тёти такими делами заниматься не должен... Очень уж это странно.

— И поэтому я предлагаю пока что просто внимательно смотреть по сторонам от готовиться к экзаменам, — подвела итог Гермиона. — Это пока что не наш уровень, и сделать мы ничего не можем — мы даже толком не знаем, что происходит... Но, думаю, это ненадолго.

О странной комиссии и её исчезновении моментально забыли почти все — экзамены успешно вытеснили всё остальное из голов школьников. Правда, Поттер и компания ничего не забыли — но и они не выделялись на общем фоне. Во-первых, раз уж решение принято — оно обязательно к исполнению, а решено молча слушать... А во-вторых, экзамены никуда не делись, и готовиться к ним надо было всерьёз. Пятый и седьмой курсы вообще пребывали в полной прострации, да и остальные от них не слишком отставали...

Самого Гарри экзамены не слишком волновали — в своих знаниях он был уверен, преподавателей, включая Снейпа, не боялся даже шпаргалками запасся, хоть толку от них и не было — о чём беспокоиться?

Вот с таким настроением Гарри Поттер и его компания и встретили первое июня тысяча девятьсот девяносто третьего года, первый день экзаменов.

Экзамены остались позади. «Хогвартс-экспресс» мчался на юг, школьники предвкушали каникулы... А в одном купе шёл совсем не школьный разговор.

— Медальон, судя по твоему описанию — медальон Слизерина, — рассказывала Дафна, — считается утраченным, так же, как диадема Рейвенкло и чаша Хаффлпаф. Судя по всему, так называемый лорд их нашёл и использовал столь... нетрадиционным способом. И это, насколько я понимаю, далеко не всё.

— Не всё, — подтвердил Гарри. — Дневник мы прикончили, но есть что-то ещё. Не знаю, что именно, но... Это как-то связано с его роднёй — могу сказать точно.

— Даже это — больше, чем ничего, — заметила Гермиона, — и всё это — отдалённая перспектива, комиссия куда актуальней...

— Действительно, — согласилась Дафна, — комиссия — это самое странное во всей истории. Я спрашивала родителей — они тоже первый раз про такое слышат. Правда, папа сказал, что в Визенгамоте был скандал из-за василиска, но это было сильно раньше... И ни о каких комиссиях речи не шло.

Вот это уже было более, чем странно — Визенгамот, позволивший Министерству бесконтрольно распоряжаться в столь серьёзном деле... Полная чушь! А вот организовать собственное расследование, притом довольно топорно — это они могли. В обход министра, Министерства и собственных здравомыслящих членов... Вполне вероятно. Правда, дикую выходку Амбридж это не объясняет...

— А кто устроил скандал?

— Алиса Лонгботтом.

Гарри поперхнулся. Алиса Лонгботтом из видения управляла сразу несколькими людьми, которых он не видел... И теперь, кажется, догадывался, куда тянулись некоторые кабели.

— Ясно, что ничего не ясно, — констатировала Луна. — И нарглы разлетелись... Может, Учитель что-то знает?

— Может быть...

«Хогвартс-экспресс» с лязгом и свистом остановился. Гарри спрыгнул на платформу, протянул руку Гермионе и сказал:

— Учитель, вы узнали что-нибудь?

— Пока ничего — хотя догадки у меня есть, — Учитель хмыкнула. — И проверить я их собираюсь в ближайшее время... Впрочем, у вас, я думаю, тоже есть идеи?

— Есть, — согласился Гарри, — но не на вокзале же разговаривать?

Распрощавшись с компанией и договорившись встретиться в клубе, Гарри забрался в машину, пристегнулся и только после этого спросил:

— Что ты собираешься делать с Амбридж?

— До конца лета Фаджу придётся искать нового помощника, — пожала плечами Учитель. — Спешить не стоит, но и затягивать решение вопроса нельзя.

— Понятно...

Обсуждение ликвидации Амбридж не вызывало у Гарри особых эмоций... Впрочем, после их короткой беседы это как раз не удивляло — розовая жаба проявила себя врагом, причём абсолютно неадекватным и потому вдвойне опасным. Кроме того, он прекрасно понимал, что зачистка политического ландшафта неизбежна, а раз так, не всё ли равно, с кого её начинать?..

— Не думаешь поручить это Тонкс?

— Заманчиво, но вряд ли получится, — покачала головой Учитель. — Не хватит времени на подготовку... Хотя посмотрим, может, и получится. Кстати, завтра утром записался Снейп...

— Понял, уберусь, — встречаться с зельеваром у Гарри не было ни малейшего желания, да и Снейп от этого явно не пришёл бы в восторг, так что стоило найти себе дело где-нибудь подальше от дома... Например, напросится к Гермионе.

Дело, впрочем, нашлось само — позвонил Джастин и сообщил, что его отец советует проверить бизнес. Учитель не сможет? Ничего страшного, лорд Финч-Флетчли присмотрит, все нужные бумаги у него есть.

Это было хорошей идеей, и Гарри согласился. А потом ему пришла в голову ещё одна идея...

— Учитель, ты не против сделать Гермиону совладельцем?

— «Граннингс»?

— И «Граннигс» тоже.

— Заблаговременно готовишь семейный бюджет?

— Учитель!..

— Бизнес твой, решать тебе, — Учитель пожала плечами. — Но если хочешь совета, изложи свои соображения.

— Джин Грейнджер, — тут же ответил Гарри. — Её исследования могут стоить ей карьеры, как и Дэну — и тогда независимый от медицины источник средств будет необходим. Да и сейчас не помешает... А кроме того, это крепче привяжет их к нам.

— Всё-таки семейный бюджет...

— А если и так?! — взвился покрасневший Гарри.

— Ну, если ты уже сейчас задумался над этим — это любопытно... Но совершенно правильно. Против Гермионы я ничего не имею, и если тобой движут не подростковые фантазии... Ну и, разумеется, мнения Гермионы ты пока не знаешь, так что начни с этого. И да, доверенность Финч-Флетчли я на всякий случай новую выпишу...

С Гермионой и её родителями Гарри решил обсудить вопрос при личной встрече, а потому позвонил ей и спросил, нельзя ли переждать Снейпа у неё, а заодно и кое-что обсудить.

Разумеется, Гермиона не возражала. Даже с расспросами не стала наседать, хотя и определённо заподозрила в чём-то нехорошем... Что, впрочем, не помешали им проболтать битый час.

Выбравшись из камина, Гарри тряхнул головой, посмотрел на Гермиону, на её родителей, и заявил:

— Это хорошо, что все в сборе... Гермиона, я пришёл к выводу, что необходимо дать тебе долю в нашем бизнесе. Учитель подготовила все документы, лорд Финч-Флетчли скоро появится и всё оформит...

— Гарри, но зачем? — Гермиона смотрела на него широко распахнутыми глазами. — Папина клиника и так отлично работает...

— Или у тебя какие-то далеко идущие планы? — осведомился Дэн Грейнджер.

— Даже если и так — если вашу клинику закроют, эти деньги вам пригодятся.

— А почему её должны закрыть?

— А не вы ли рассказывали, как работу вашего учителя закрыли, а его репутацию старательно загадили? Джин, с вами это можно будет проделать даже с меньшими усилиями — достаточно заорать погромче, что добровольцы в вашем исследовании — вовсе не добровольцы, и это даже если не станут копать...

— Вообще-то, у меня никто ещё не умер... Но ты прав, — вздохнула миссис Грейнджер. — Соглашайся, Гермиона — если этот парень так заботится о тебе сейчас, что будет, когда вы поженитесь?..

— Мама!..

К счастью для подростков, именно в этот момент камин полыхнул зелёным пламенем, и в комнате появились отец и сын Финч-Флетчли.

— Привет, — Джастин встряхнулся, — что надумали?

— Беру, — заявила Гермиона. — Где расписаться?

Директор пыхтел, потел и нервно косился на лорда Финч-Флетчли, внимательно изучающего бумаги — а на устроившегося за его столом хозяина и вовсе старался лишний раз не смотреть. Хозяин его нервировал... Уже хотя бы тем, что был действительно хозяином. Ну не должен двенадцатилетний подросток разбираться в бизнесе, вообще никак!.. И уж тем более консультантом Финч-Флетчли иметь!

Всё это было настолько очевидно написано на лице директора, что Гарри с трудом сдерживал смех. Впрочем, дело своё директор знал, не воровал, правда, иногда поигрывал на бирже за счёт фирмы — но редко, удачно и оставляя себе нужные акции. Задание расширять бизнес он выполнял неспешно, но аккуратно и без ненужного риска.

— Неплохо, неплохо... — Гарри отложил документы. — Ваше мнение, сэр?

— Действительно, весьма недурно, — подтвердил лорд Финч-Флетчли. — Компания стабильно развивается, производство расширяется... Кстати, никаких проблем с двигателями не было?

— Ничего такого, с чем мы бы сами не справились, сэр, — осторожно ответил директор. — Новое дело, всё-таки, хотя у нас моторы и раньше чинили...

— Что ж, рекомендации я представлю после полного анализа, дня через два, — лорд Финч-Флетчли с грозным клацаньем закрыл дипломат. — Но уже сейчас могу сказать, что вы справляетесь очень хорошо. Переходим к следующему пункту, мистер Поттер?..

* * *

- Располагайтесь, Северус, — Госпожа взмахнула рукой, — мои ученики вернутся ещё нескоро.

— Рад это слышать, — фыркнул Снейп, устраиваясь в кресле, — учеников мне хватило и в Хогвартсе... Знаете, Дороти, я вынужден признать: вы были правы. Моя жизнь действительно превращается в чёрную дыру... У меня было время подумать после нашей беседы зимой — и поверьте, я воспользовался каждой секундой.

— И до чего же додумались?

— Вы были правы, — повторил Снейп. — Я — глупец... Я много думал, я тщательно изучал воспоминания — и теперь знаю: нет никаких обетов. Я надавал обещаний, не подкреплённых магией, я позволил себя шантажировать...

— Первый шаг к исправлению ошибки — признать её, — хмыкнула Госпожа, — второй — понять её суть... Теперь осталось исправить то, что ещё можно и принять то, что не изменить.

— Боюсь, что изменить уже нельзя ничего, — вздохнул Снейп. — И даже если я сейчас откажусь от всех обещаний...

— Вы смените одну тюрьму на другую, гораздо менее комфортную, — мрачно усмехнулась Госпожа, — но худшая тюрьма — в вашем разуме. Сокрушите её, Северус. Не останавливайтесь. Идите до конца, оставьте прошлое прошлому... И только тогда вы вступите в будущее.

* * *

Нимфадора Тонкс сидела в кресле, пила кофе и внимательно рассматривала Гарри, время от времени переключаясь на его... опекуна? Формально — да, но сам Гарри называл её только «Учитель»... Словно главу ковена в старину — Тонкс историю магии любила, несмотря на все усилия Биннса. Это, пожалуй, и был ковен — и всё же… Дороти Сент-Жак, кем бы она ни была, уж точно не была той, кем казалась на первый взгляд. Вождь ковена? Да, но не только...

Прочитав «Дюну» — просто чтобы понимать, о чём говорят ученики — она не смогла не задуматься. Может быть, Бене Гессерит — не совсем фантазия? Может быть, что-то подобное действительно существует?.. Впрочем, сейчас это неважно, а потом — потом и будет. Возможно, она всё узнает уже сегодня, возможно — нет, но пока она не задаст вопрос, не будет и ответа.

И Нимфадора, отставив чашку, произнесла:

— Итак, вы хотели видеть меня... Преподобная Мать?

— Преподобная Мать, надо же!.. — рассмеялась Госпожа. — Да, я хотела побеседовать с вами — но и вы — со мной, не так ли?

— Совершенно верно, — согласилась Тонкс. — Судя по рассказам вашего ученика, вы весьма необычный человек...

Разговор затягивал, и Тонкс сама не заметила, когда нить беседы выскользнула из её рук. Она и поняла-то это, когда уже было поздно что-то делать, да и зачем? Она уже узнала всё, что хотела, и даже более того... И не видела причин отказаться, когда ей предложили присоединиться.

— Да, сэмпай, — Тонкс встала и грациозно поклонилась. — Я с вами.

* * *

Ненависть. Темная, холодная ненависть, выстроенная на фундаменте зависти — никаких иных чувств сестра у Сайлит не вызывала. Зависть и ненависть, ненависть и зависть — Ардат была куда сильнее и талантливее, отрицать это было просто глупо, а Душелов уж точно глупой не была. Безумной — да, торопливой — случалось, бывало, сорвавшись, она делала глупости — но она прекрасно понимала, что она может сделать, а что остаётся непосильным. Она выжила даже тогда, когда все Взятые были перебиты — просто потому, что никогда не действовала, не будучи уверена в успехе... И поэтому сейчас бездействовала. Проклятая сука Ардат в очередной раз её обставила — ну ещё бы, она ведь ухитрилась пролезть в постель к сильнейшему из чародеев, и если бы не Белая Роза... Если бы не она, всё случилось бы гораздо раньше. Впрочем, что толку гадать о несбывшемся? Следующей осенью она попросит сына прозондировать компанию Поттера, а пока лучше затаиться...

Главное — в школе Поттер не сможет сделать ничего серьёзного Невиллу. У него и самого, конечно, будут связаны руки... Но безопасность Невилла всё же важнее.

Душелов и сама не заметила, как это произошло, но безопасность Невилла в её планах стала занимать одно из важнейших мест. Разумеется, обойтись совсем без риска невозможно, но свести его к приемлемому минимуму было необходимо... И это было непривычно — но совершенно естественно. В конце концов, её саму и её сестёр явно воспитали не слишком удачно — работать вместе они так и не научились, а потом Ардат совсем обнаглела... Да так и осталась. По сравнению с ней Душелов считала себя вполне нормальной — при том, что нормальной не была и отлично это понимала.

Так что Невилла пришлось воспитывать иначе — он был слишком ценным инструментом, чтобы вот так, походя слить его, как слила семья их самих... Ну а того, что она просто привязалась к Невилллу, Душелов не замечала.

* * *

Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете и, забыв обо всём, перепроверял расчёты. В третий или четвёртый раз, с самого начала, каждый знак, каждое действие... Он надеялся найти в своих расчётах ошибку — но всё было верно. Чудес на бывает... И результат верен, каким бы жутким и абсурдным он ни был.

Гарри Поттер был одним из семи хоркруксом Волдеморта. Абсурд, нелепость, просто бессмыслица! Но Исчисления однозначно указывали именно на это... И Дамблдор не знал, что делать. Хоркрукс необходимо уничтожить — но мальчик неизбежно умрёт... И в любом случае, сперва нужно рассказать об этом его опекуну, и чем раньше, тем лучше. Лучше всего — прямо сейчас...

Аппарировав в Литтл-Уингинг, Дамблдор прошёлся по улице, взглянул на дом под канадским флагом, покачал головой и свернул к телефонной будке.

— Сент-Жак слушает, — раздался в трубке голос Дороти.

— Дороти, вы сейчас свободны?

— Альбус? Вот уж не ожидала... Впрочем, я свободна — пациентов нет, а ученик налаживает компьютер кому-то из знакомых.

— Я буду у вас минут через пять — дело не терпит отлагательств и напрямую касается Гарри... И мне бы хотелось обсудить это именно в его отсутствие.

Дамблдор явился даже раньше — но Гарри уже был здесь. Плохо...

— Дороти...

— Альбус, вам вообще знакомо понятие доверия? — вздохнула его собеседница. — Вы предлагаете мне скрыть информацию, явно критически важную для безопасности моего ученика, от него самого?

— Но... Хорошо, — ничего хорошего, но спор не имеет смысла. — Я установил, что Гарри — хоркрукс.

Дамблор ожидал чего угодно, кроме того, что случилось: доктор Сент-Жак рассмеялась.

— Право, Альбус, от вас я такого не ожидала, — сказала она, отсмеявшись. — Вы ведь были в Тайной Комнате и видели всё своими глазами... Хоркрукс — неполноценный, насколько я смогла понять — был привязан к шраму. Был — потому что он смыт кровью призрака... Впрочем, можете убедиться сами — Гарри, покажи, пожалуйста, шрам.

Дамблдор вывел палочкой сложный узор, закрыл глаза... Отклика не было. Или абсолютно надёжное заклинание вдруг дало сбой — и обязательно именно сейчас — или хоркрукса действительно не было... М-да, вот уж точно — спешка до добра не доводит — чуть дураком себя не выставил. А ведь мог бы и до сентября подождать...

— Тем не менее, Альбус, — продолжила доктор Сент-Жак, — вы поступили совершено правильно. Было бы глупо игнорировать такую опасность, даже если ваши опасения кажутся беспочвенными...

Дамблдор согласился. И выпить кофе он тоже согласился — Гарри Поттер варил превосходный кофе. И против беседы возражать не стал... И покинул дом вполне удовлетворённым.

Было, правда, у него маленькое сомнение в том, кто кого удовлетворил...

* * *

Тишина, которую лишь подчёркивает шорох огня. Полумрак. Медленно плывущие завитки ароматного дыма. Она медленно поднимается с колен — уже не девочка, ещё не женщина, беловолосая и белокожая, в белой рубахе до пят — и движется в странном танце под музыку, которой нет здесь и сейчас. Глаза открыты — но смотрят в иное. Се время правды. Суть обнажена, и льётся в полночь полная Луна...

Она видит воинов в медных панцирях, мчащихся на колесницах по пустыне, и смуглых воинов, падающих под ливнем стрел. Видит толпу людей, под протяжное пение подтаскивающих к яме огромный серый камень. Видит охваченный пламенем город, рушащийся храм и мрачную крепость, нависшую над рекой. Видит саму себя — и не себя — пляшущей на выгоревшей степной траве с бубном в руках. Видит…

Видит камень старой башни под ногами, тлеющие палочки благовоний и звёзды над головой. Видение ушло… И когда придёт время, она поймёт увиденное.

Растянувшись на прохладных камнях, усталая Луна Лавгуд заложила руки за голову и подмигнула поднимающейся над башней Луне.

Лорд Финч-Флетчли предпочитал отдыхать на Багамах в обществе друзей — и пригласил Дороти Сент-Жак и её друзей. Компания получилась немаленькая — сами Финч-Флетчли, Гарри с Учителем, Грейнджеры, Гринграссы и Лавгуды, однако места в особняке хватило всем...

А ещё здесь можно было спокойно колдовать. Местное министерство магии совершенно не интересовалось малолетними волшебниками, пока те не начинали колдовать посередь улицы, а уж вокруг особняка богатого иностранца и вовсе отслеживали только очень специфические чары... И потому школьники колдовали напропалую.

Возлежащая на шезлонге Гермиона небрежным движением палочки подхватила поднос с двумя бокалами и притянула его к себе. Один бокал пина- колады отправился старшей Грейнджер, второй, безалкогольный, остался у Гермионы.

— Благодать... — заявила она, сделав глоток коктейля.

— Несомненно, — согласилась Джин. — Кстати, тебя же, кажется, Мэгги приглашала на день рождения?..

— Кстати, да, — согласилась Гермиона. — Надо позвонить, сказать, что не получится...

Мэгги, школьная «королева», в своё время устраивавшая травлю Гермионы, услышав о «элитной школе» и увидев однажды Джастина, теперь старалась всячески подлизаться... И Гермиона с искренним наслаждением регулярно её обламывала.

Правда, для этого пришлось вставать — применять магию к новому телефону она не рискнула. Зато с беспроводной трубкой можно было вернуться в шезлонг, что она и проделала. Снова улеглась, мельком убедившись, что Гарри её видит, набрала номер и лениво произнесла:

— Алло, Мэгги? Да, это я... Извини, завтра не смогу приехать. Что?.. А, нет, просто я сейчас на Багамах. В гостях у лорда Финч-Флетчли... Ой! Не кричи ты так, я же оглохну!.. Ну, учитывая, что я учусь с его сыном... Да ты же его видела прошлым летом, он к нам заезжал, а ты со своими как раз мимо шла...

Разговор закончился минут через десять — Мэгги не выдержала и распрощалась, едва не бросив трубку. У её отца был свой бизнес, что-то, связанное с недвижимостью, поэтому о Финч-Флетчли он слышал... Нет, Мэгги, конечно, могла решить, что Гермиона её обманывает... Вот только она это попытается доказать — и увидит всю глубину своего заблуждения. Жаль только, что Гермиона не увидит её физиономии в этот момент... Но увы. Впрочем, всё и сразу получить невозможно, а значит, следует наслаждаться доступным... То есть, коктейлем и компанией.

— Любишь ты издеваться над людьми, — хмыкнула Джин, потягивая коктейль.

— У меня хорошие учителя, — пожала плечами Гермиона. — Ты же знаешь...

Джин Грейнджер, сама любительница поиздеваться над окружающими, снова хмыкнула. Да уж, дочь была прилежной ученицей...

Гарри Поттер задумчиво разглядывал вышку. С одной стороны, прыгнуть, пусть хотя бы и с самой нижней платформы, было бы интересно... Но с другой — плавал он всё-таки посредственно. Нельзя сказать, что совсем не умел — но на прыжок его умений могло и не хватить... А с третьей стороны — он тут не один, откачают, если что. Но начать, само собой, надо с малого...

А вот на платформе Гарри неожиданно застрял. И нет, дело было отнюдь не в нехватке решимости — просто с этого места отлично просматривались шезлонги... И заняты были только два. А поскольку младшей Грейнджер уже было, что предъявить мирозданию, а старшей — ещё было, и обе прекрасно знали, как этим пользоваться... Гарри потряс головой и предпочёл поскорее прыгнуть, пока в голову не пришло что-нибудь лишние.

Прыжок, конечно, получился так себе — ну да кто будет требовать идеального исполнения с первого раза? Вынырнув, Гарри проморгался, потряс головой и поплыл к лесенке — Джастин стоял на бортике и махал руками, а значит, случилось что-то, что требует его внимания...

— Что там у тебя? — спросил он, выбираясь из бассейна.

— Наш деловой партнёр собирается заглянуть, — сообщил Джастин. — Будет у нас часа через полтора.

— Ну и к чему спешка? — буркнул Гарри. — Времени вагон...

— А сколько девчонки будут возиться, ты не учёл? — фыркнул Джастин.

Гарри охнул.

— И правда... Так, ладно, я пойду одеваться, заодно, пожалуй, очки надену, — контактные линзы Гарри, в принципе, нравились, но были непривычны, и Гарри пока что не носил их постоянно.

Деловой партнёр явился с детьми — братом и сестрой, которых Гарри сперва даже принял за близнецов. Оба бледнокожие и беловолосые, у обоих во взгляде отблеск безумия...

— Каспер, — протянул руку мальчик.

— Коко, — присела в издевательском реверансе девочка.

Безумие. Безумие, направляемое отточенным разумом... Какая знакомая картина!

Разговоры о погоде на карибском острове трудно назвать пустыми — тем более, если ваше судно стоит на внешнем рейде — а заводить его в порт Флойд не стал. Гарри мог его понять — груз на борту наверняка был таким, что даже в офшоре с ним показываться не стоило... И говорить о нём лишний раз — тоже. Ну а карибская погода была темой актуальной — особенно после того, как Флойд помянул сантеро, умевших насылать штормы.

— То есть, любой магл может пойти к колдуну и устроить бурю? — удивилась Гермиона. — А как же Статут Секретности?

— Знающий человек, — уточнил Флойд. — И, скажем прямо, буря будет так себе — шквал, но какой-нибудь яхте хватит. Ну а для чего-нибудь серьёзного и взрывчатки не пожалеют... Собственно, я уже давно заметил, что магам свойственно переоценивать Статут — все, кому это действительно интересно, давно в курсе, а часто и в доле.

— Как вы? — осведомилась Гермиона.

— Ну, я почти не веду дел с магами — наши интересы почти не пересекаются — но да, моя компания вполне может служить примером...

Гарри задумался, покачивая бокалом — он вообще старался больше слушать, лишь изредка вставляя пару реплик. Нет, он и раньше подозревал, что магический мир связан с магловским куда теснее, чем это кажется обывателю — но как именно и насколько — не представлял. Информация была важной... И позволяла скорректировать некоторые планы. И не только в бизнесе — в политике тоже, ведь Мальчик-который-выжил или сам влезет в политику, или его туда втянут, причём на своих условиях... А его это абсолютно не устраивает.

Разговор затянулся надолго, пройдясь по самым неожиданным темам — вплоть до сражения в Коралловом море, которое неведомо с чего вспомнила Дафна. Затем дискуссия плавно перешла на морскую войну вообще, а с неё — на геополитику... И на этом Флойд решил откланяться.

— Если уж пошли споры про политику, — заметил он, — значит, последние два бокала были лишними...

Проводив гостей, Гарри соорудил себе коктейль и устроился на пляже. Беседа подкинула немало материала для размышления, и сейчас стоит как следует всё обдумать, а возможно, и помедитировать.

Флойд оказался весьма интересной личностью и определённо не считал себя связанным международным законодательством. Торговал Флойд оружием — и не мелочился. Бандиту, надумавшему обзавестись обрезом, к нему обращаться не стоило... Зато если вы хотели вооружить армию или отряд наёмников, лучшего выбора у вас не было. Гарри подозревал, что и ядерная боеголовка не была за пределами возможностей Флойда — вопрос в цене... Определённо, этого человека не следовало выпускать из поля зрения. Доверять ему тем более не стоило... Но при этом он был надёжным партнёром.

— Интересная личность этот Флойд... — бесшумно подошедшая Гермиона уселась рядом. — Ты ведь о нём думаешь?

— О нём, — согласился Гарри. — И личность действительно интересная — и полезная, не забывай. Его связи и его товары нам пригодятся.

— Мы ему тоже нужны, — заметила Гермиона. — Как я понимаю, наша компания служит отличным прикрытием для пороха из Восточной Европы, а ракетное топливо всяко лучше самоделок... Кстати, ты знаешь, что у моделистов оно нарасхват?

— Знаю, естественно, — фыркнул Гарри. — Разумеется, я слежу за делами своих компаний... И то, что я вижу, мне нравится. Но мы, кажется, говорили о Флойде?

— Да с ним как раз всё ясно, — Гарри пожал плечами. — Его дети гораздо интереснее — они такие же психи, как мы, особенно Коко.

— Ну да, ей ты уделил особое внимание...

— А ты — нет? — Гарри отсалютовал стаканом. — Из всей семейки она уже сейчас самая перспективная, а лет через десять опаснее не будет никого. Не удивлюсь, если она уже сочинила какой-нибудь безумный план, который в будущем реализует... И я в нём поучаствую.

— Гарри...

— Разумеется, ты в доле, — естественно, Гарри прекрасно понял Гермиону... и столь же естественно сделал вид, что не понял. — Я про тебя не забываю.

— Вот и не забывай, — Гермиона подняла стакан. — Дафну я ещё согласилась бы терпеть, но эта Коко...

Гарри кивнул. Коко, несомненно, заинтересовала его — но не более. Гермиона вне конкуренции... И прекрасно это знает.

— Кроме шуток... Что ты о них скажешь?

— Ну, в молодости папа был волонтёром во «Врачах без границ», правда, быстро с ними разругался и ушёл, но кое-какие знакомства остались... — Гермиона приложилась к стакану. — Так вот, он навёл справки, и узнал много интересного. Этот Флойд — один из крупнейших торговцев оружием, ЦРУ за ним гоняется уже лет двадцать, а результат... Сам видишь.

Результат Гарри видел, и он его вполне устраивал — партнёрство уже было очень выгодным и обещало ещё большую выгоду в будущем. Впрочем, всё это подождёт до возвращения в Англию, а пока что можно сосредоточиться на отдыхе... Вот интересно, что скажут родственнички, когда узнают, где и с кем отдыхает «урод»? Открытка, по идее, уже должна добраться...

Отдых подошёл к концу, о чём вся компания, конечно, сожалела... Но увы, перебраться на Багамы насовсем пока что не получалось — хотя идея такая была. Вот только дела требовали личного присутствия — хорошо хоть, день рождения не испортили…

Собственно, с него всё и началось — среди подарков затесалось письмо от Дамблдора. Как оказалось, присутствие Гарри требовалось в суде — Визенгамот должен был признать Сириуса умершим и огласить завещание. Учитывая, что Сириус был последним в роду, сумма получалась более чем серьёзная и упускать её Гарри не собирался... И делиться с Малфоями — тем более. Тонкс — другое дело, им Гарри планировал выделить долю, даже если Сириус их не упомянул их в завещании.

Но для этого нужно было явиться на заседание Визенгамота, и потому сейчас бизнес-джет нёс всю компанию над Атлантикой. Времени для размышления было предостаточно, вот только о чём? О предстоящем суде? Не имеет смысла — он не имеет почти никакой информации, а та, что есть, давно проанализирована. О школе? Третий курс, конечно, многое определял, но факультативы он выбрал давно, а более ничего интересного не ожидалось. О политике? Политика магической Британии была на редкость убогой и однообразной — хотя некоторые события и намекали, что это ненадолго. В конце концов, безвременная кончина Амбридж неизбежно наделает шума... И вот об этом подумать стоило.

Выходка Амбридж по-прежнему никуда не вписывалась. Комиссию ещё можно было как-то объяснить — в конце концов, василиск не мог не привлечь внимание... Но вот роль Алисы Лонгботтом в этой истории всё равно была непонятна — хотя к выходке Амбридж она имела отношение. В этом Гарри был уверен — особенно после видения. Кстати, а почему бы и нет?..

Закрыв глаза, Гарри снова «вошёл под рутом» в собственное сознание. В корневом каталоге царил порядок, файрвол работал исправно, и Гарри занялся логами. Вряд ли в них будет что-то интересное, но проверить надо — мало ли...

Логи оказались полезны — теперь он знал, что стоит подправить и как это сделать, но того, что он искал, там не было. Что ж, раз здесь всё в порядке, можно выйти в сеть...

Усталый мужчина, не старый, но какой-то потрёпанный — Гарри он почему-то кажется знакомым — что-то строчит в длинном свитке, время от времени сверяясь с книгами. Рукава поношенной мантии закатаны до локтя, слева на голове — маска оками... Однообразные люди несут пронзительно-розовый гроб, а позади идёт Скримджер — в красном плаще, красной же широкополой шляпе и с фрейдистского вида колом на плече... Драко Малфой, мрачный и недовольный, сидит за столом, пока Нарцисса накалывает ему на пальцах «hold fast»...

Это было уже что-то за гранью добра, зла и здравого смысла — настолько, что Гарри вывалился из медитации.

Да уж, теперь-то есть над чем поразмыслить... Ну ладно, похороны — это более-менее понятно, Амбридж если и жива, то это ненадолго. Правда, Скримджер... Скримджер был непонятен и неадекватен, и Гарри не представлял, как его толковать. Примерно то же самое можно было сказать и про первое видение — очередной новый учитель ЗОТИ, правда, было непонятно, что значит маска, да и знакомым он показался не просто так... А вот последнее были просто чепухой — вот только чепухи в этих видениях не было. Скримджер совершенно точно имеет к этому какое-то отношение, но вот как в очередной раз преломилась реальность в причудливом зеркале медитации?.. Впрочем, со Скримджером в любом случае стоит держать ухо востро.

Первое видение тоже, в общем, было понятно хотя бы отчасти — судя по всему, первая мысль была верной, и ему привиделся новый учитель ЗОТИ — правда, оставалось непонятым, почему он казался знакомым и что значила маска, но с этим можно разобраться по ходу дела... Да и просто спросить, хотя бы Учителя — очень может быть, что она его опознает. А вот третье... Третье вообще не имело никакого смысла. Малфой и татуировки не вязались никак, а такая — тем более. Сделай такую Дафна — Гарри ничуть не удивился бы, но Малфой, пусть даже и воображаемый — это уже слишком. Даже если подумать, всё равно не получалось ничего осмысленного... Разве что предположить, что Малфои собрались за что-то уцепиться — но хватательный рефлекс Малфои оттачивали веками, так что это как раз неудивительно. Вот что именно они собрались хватать — вопрос на миллион, а возможно, и не один, так что надо бы разведать, что к чему и нельзя ли это самое схватить самому...

За этими размышлениями Гарри и провёл большую часть полёта. Разумеется, не один — он немедленно сообщил о своих видениях Учителю и Гермионе.

— Ремус Люпин, — сразу же опознала человека из первого видения Учитель. — Друг твоего отца, как и Блэк и Петтигрю... И единственный из Мародёров не анимаг, а оборотень.

— Интересно, почему я о нём впервые слышу? — поинтересовался Гарри.

— Я с ним не сталкивалась, так что сказать ничего не могу, — пожала плечами Учитель. — Могу, конечно, предположить, но толку с тех предположений... Побеседую с ним — скажу точно, а до того говорить не о чем. По поводу второго сразу скажу — жаба уже мертва, даже если прямо сейчас ещё дёргается. Скримджер... Скримджер, как мне доложили, сам нацелился на её место, так что он не станет копать. А вот с Малфоями, если честно, я и сама ничего не могу понять. Дафна, ты что скажешь?

— Я могу представить Малфоя с татуировкой, — Дафна отвернулась от иллюминатора, — но это была бы пафосная разноцветная хрень с тиграми и драконами. А вот такая простецкая... Нет, себе я такую сделаю — не сейчас, понятное дело — но Малфой... Нет, тут что-то не то. Может, действительно что-то нашли и не хотят упустить... Или что-то почуяли и теперь вцепились в своё положение мёртвой хваткой. А отсутствие старшего Малфоя...

— Люциуса можно обвинить во многом, — заметила Урсула, — но ради семьи он готов если не на всё, то на очень многое. Возможно, поэтому его и нет в кадре — что-то, что случилось или случится, заставит его подставиться, отводя удар от семьи. Правда, я очень слабо представляю, что это может быть — возвращение Тёмного Лорда, разве что… Да и то не факт — уж очень он всегда был скользким типом. И да, Дафна, не думай, что я тебя не слышала…

В салоне воцарилась мрачная тишина — новую гражданскую войну в магической Британии представить было несложно, тем более, что все здесь понимали — на этот раз в ней будет отнюдь не две стороны…

И когда за несколько минут до полуночи шасси самолёта коснулись полосы, Гарри тяжело вздохнул — конец лета предполагался нервным и суматошным, и оставалось только радоваться, что Дамблдор и Визенгамот не успели испортить ему день рождения…

Заседание Визенгамота задерживалось — помощник министра почему-то отсутствовала. Это начинало нервировать... Наконец, в зал вошёл Скримджер, что-то шепнул Дамблдору, дождался кивка и занял место помощника министра.

— Прошу прощения за задержку, — Дамблдор поднялся. — К сожалению, мне только что сообщили, что помощник министра Долорес Амбридж скончалась... Но, как говорится, пусть падёт мир, но восторжествует правосудие, и потому давайте всё же исполним наш долг. Заседание Визенгамота по делу о признании умершим безвестно отсутствующего Сириуса объявляется открытым!

Гарри подобрался — наконец-то перешли к делу... Впрочем, начало заседания особо интересным не было — Дамблдор одного за другим вызывал свидетелей и задавал один и тот же вопрос: известно ли им что-нибудь о Сириусе Блэке. О Блэке никто ничего сказать не мог — он исчез в девяносто первом, бесследно и безвозвратно. Последний раз его видели в конце ноября... И с тех пор о нём не было известно ничего.

Дамблдор даже как-то договориться с гоблинами и позвал клерка из Гринготтса — тот подтвердил, что никаких операций по счетам Блэка не было с девяносто первого года, а после смерти Вальбурги Блэк все счета были заморожены.

Всё это растянулось на несколько часов, но в итоге Визенгамот, просовещавшись меньше часа, признал Сириуса Блэка умершим. Предстояло самое интересное — оглашение завещания...

И это было крайне поучительно.

Некогда многочисленный род после смерти Вальбурги Блэк сжался до одного человека, а теперь и вовсе пресёкся. Сёстры Блэк наследовать не могли — только Нарцисса получила бы долю, да и то небольшую, а всё остальное прибрало бы Министерство... Если бы не завещание.

С треском сломав печати, Дамблдор развернул пергамент, зачитал:

— Я, Сириус Блэк, находясь в ясном сознании и не будучи подчинён ни зельем, ни заклинанием, объявляю свою последнюю волю. Всё моё имущество, равно движимое и недвижимое, и место в Визенгамоте, я завещаю Гарри Поттеру, сыну Джеймса Поттера и Лили Поттер, урождённой Эванс. Если к моменту оглашения завещания Гарри Поттер будет находится под опекой Петунии Дурсль, урождённой Эванс, таковая должна быть лишена права опеки, передаваемого одной из семей, перечисленных в приложении.

Я обязую Гарри Поттера выделить достойное приданое Нимфадоре Тонкс, дочери моей двоюродной сестры Андромеды Тонкс, урождённой Блэк, а также другим дочерям названной Андромеды, если таковые будут; оказать названым лицам всякую помощь, каковая окажется потребна и будет возможна.

Те же обязательства налагаю в отношении Ремуса Люпина, моего друга и побратима.

В случае смерти Гарри Поттера до оглашения настоящего завещания всё моё имущество, равно движимое и недвижимое, и место в Визенгамоте переходит к его наследникам с теми же обязательствами. В случае же отсутствия таковых половина моего имущества отходит Хогвартсу на нужды учёбы, половина же делится поровну между Андромедой Тонкс, урождённой Блэк, и Ремусом Люпином или же их наследниками, а при отсутствии таковых передаётся Хогвартсу на названных прежде условиях. Записано и подписано собственноручно в пятый день ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Подпись: Сириус Блэк.

Дамблдор глотнул воды и продолжил:

— Подтверждаю, что завещание написано Сириусом Блэком — его почерк я знаю хорошо. Завещание заверено поверенным от банка «Гринготтс» барристером Робертом Розье.

Люциус Малфой всем своим видом выражал разочарование. Разумеется, вполне реальное — он ведь рассчитывал, что и Нарциссе что-нибудь перепадёт... Но Люциус Малфой обычно не демонстрировал эмоции, так что разочарование он именно что демонстрировал... И переигрывал — впрочем, для глубоко провинциальной магической Британии сойдёт. Вопрос в том, зачем он так старательно демонстрировал разочарование... Но об этом можно подумать и позже, а пока нужно покончить с формальностями.

Большую часть бумаг подписывала Учитель, но и самому Гарри пришлось потрудиться — и хорошо ещё, что никто так и не стал оспаривать завещание, иначе бумаг было бы в разы больше. Правда, шансов выиграть у этого спорщика не было никаких, но этот факт был совсем не очевиден... Особенно некоторым.

Подписывая документы, Гарри их внимательно изучал — мало ли, что мог наворотить покойный крёстный, с чем теперь пришлось бы разбираться ему? Он ведь, как говорят, был тем ещё повесой и мотом...

— Достопочтенный, — гоблин с интересом поднял взгляд, — могу ли я лично ознакомиться с этим имуществом?

— Разумеется, — кивнул гоблин. — В любой момент.

— Что, если мы отправимся прямо сейчас? — спросил Гарри. — Сначала посетим Гринготтс, а потом займёмся недвижимостью...

— Судя по бумагам, там десятка два домов по всей Англии и на континенте, — заметила Гермиона. — Чтобы с ними даже бегло разобраться, весь август и уйдёт, и то может времени не хватить.

— Сегодня ограничимся лондонским домом, — предложил Гарри. — Хотя бы посмотрим, в каком он состоянии и стоит ли вообще с ним возиться.

Сейф Блэков — то есть, Сириуса, куда гоблины стащили содержимое всех остальных, впечатлял. Батареи монет, ряды стеллажей с артефактами и книгами, длинный ряд ключей... Из которых Гарри интересовала только одна связка.

— Площадь Гриммо, двенадцать? — прочитал он бирку. — Это где вообще?

— Я знаю, — сообщила Учитель, — так что забирай ключи и поехали... Хотя стоп. Печатку видишь? Надевай — это кольцо главы семьи и мастер-ключ ко всей защите.

— Уверена?

— Знаю, — хмыкнула Учитель. — Я не поленилась выяснить, что там к чему и как работает... А также — что из себя представляют Блэки.

— Упёртые самовлюблённые наци, — пожал плечами Гарри. — Адепты чистоты крови, кинулись лизать задницу Тёмному лорду, что их и погубило в итоге... Ах да, считались самым тёмным магическим семейством. Вроде бы всё...

— Забыл добавить, что их младший сын тоже умер при невыясненных обстоятельствах, — добавила Учитель. — Но поскольку он был в меченой шайке, скорее всего, хозяин его и прикончил. Ладно, пошли уже...

За рулём стоявшей у «Дырявого Котла» машины сидел Бродяга с сигаретой в зубах, а на переднем сиденье — Урсула Гринграсс.

— Все в сборе, — констатировала Учитель. — Поехали.

— А зачем нам все остальные? — тут же осведомилась Гермиона.

— Свидетель и взломщик чар, — объяснила Учитель. — Первого требует закон, второго — здравый смысл.

— К тому же я пару раз бывал у Блэков, — добавил Бродяга, — а память у меня отменная...

И рванул с места, словно самолёт с катапульты авианосца.

Площадь Гриммо действительно оказалась недалеко — если, конечно, разогнаться до максимальной разрешённой скорости и не попасть в пробку.

Бродяге удалрсь и то, и другое...

Улица Площадь Гриммо, на которую он эффектно вырулил, названию соответствовала — мрачная, тёмная и обшарпанная, словно навечно застывшая во временах Оливера Твиста... И дома под номером двенадцать здесь не было.

— М-да... — задумчиво изрекла Учитель, извлекла из кармана Сияющий трапецоэдр и принялась разглядывать улицу. — Ага...

Гарри чуть заметно поморщился — четырёхмерный кристалл всегда вызывал головную боль... И это ещё ничего — Бродягу, например, от малейшего взгляда на эту штуку одолевал жестокий приступ морской болезни. С другой стороны, на Гермиону он вообще не действовал...

— Вижу и даже могу пройти, — тем временем продолжила Учитель, — но лучше всё-таки открыть штатно. Гарри...

Гарри развернул бирку на кольце с ключами и прочитал:

— Дом семьи Блэк располагается по адресу: Площадь Гриммо, двенадцать.

Недостающий дом появился между соседними, словно был там всегда — ещё более мрачный, тёмный и обшарпанный, чем улица.

— Интересно, внутри он такой же? — спросила Гермиона. — Снаружи он как-то не похож на удачное вложение...

— Внутри должно быть получше, — заметила Урсула, — если не брать в расчёт жуткую безвкусицу. Серьёзно, лет пятнадцать назад, когда я там была в последний раз, это смахивало на декорации к второсортному ужастику... И с тех пор всё уж точно лучше не стало. Впрочем, сейчас сами всё увидите...

Гарри повернул в замке ключ, толкнул и произнёс:

— Я, Гарри Поттер, сын Джеймса Поттера, объявляю: по праву, закону и обычаю этот дом и всё, что есть в нём — принадлежит мне!

Дверь со скрежетом распахнулась.

— Подождите! — с хлопком появившаяся на площади Тонкс взмахнула руками, запнулась и повалилась прямо на Гарри, сбив его с ног и, разумеется, придавив лицо грудью.

Гермиона тихо зарычала.

— Нимфадора, тебе обязательно было разыгрывать сцену в жанре этти? — осведомился Гарри, вывернувшись и встав. — Я, конечно, понимаю твоё желание поскорее оценить приданое, но всё-таки...

— Можешь не верить, но на сей раз это действительно случайность, — буркнула Тонкс, поднялась и принялась отряхиваться. — И может, мы всё-таки зайдём?

Урсула Гринграсс была совершенно права: дом действительно выглядел декорациями для очередной поделки Ромеро. И без того тёмное и мрачное порождение викторианской эпохи старательно превращали в эталонное «Логово Чёрного Мага», и результат был абсолютно безвкусным и унылым, а не устрашающим.

— Китч, — изрекла Гермиона, обозрев прихожую. — На помойку. Всё. Начиная с этих тряпок.

Упомянутые тряпки разлетелись в стороны, открыв портрет старухи в чёрном с перекошенным злобой лицом.

— Мерзавцы! — заорала старуха. — Ублюдки! Предатели крови! Да как вы посмели явиться в дом древнейшего и благороднейшего рода Блэк?!

— Молчать, — спокойно приказал Гарри, и злобный визг оборвался на полуслове. — Кричер!

В холле с громким хлопком появился на редкость уродливый домовой эльф, замотанный в какую-то грязную тряпку.

— Грязнокровки и предатели крови в доме Блэков, — проскрипел он. — Бедная хозяйка Вальбурга! Какое счастье, что она не видит...

— Кричер! — на этот раз Гарри вложил в голос чуть больше магии, и домовик упал на колени. — Отныне ты беспрекословно подчиняешься мне, Гермионе и Учителю. Ты не вспоминаешь прежних хозяев. Ты не употребляешь выражений «грязнокровка» и «предатель крови». Ты понял меня, Кричер?

— Кричер понял, господин... — прохрипел домовик. — Кричер подчиняется...

— Тогда для начала вычисти здесь всё до блеска и выброси одежду и прочие личные вещи прежних хозяев, — приказал Гарри. — Все украшения, часы и прочие ценности собрать отдельно и предъявить мне. Исполняй!

Кричер умчался, оставив за собой полосу вычищенного пола.

— И давно ты так умеешь? — поинтересовалась Учитель, приподняв бровь.

— Ты сама научила меня направлять магию в голос, — пожал плечами Гарри. — Так что я попробовал этот фокус доработать... И у меня получилось.

— Гонять домовиков и затыкать портреты — это, конечно, полезно... — ехидно протянула Тонкс.

— Прими свой истинный облик, — голос Гарри заставил вздрогнуть всех. Тонкс дёрнулась, черты лица смазались, волосы потемнели... Теперь она гораздо больше подходила на свою мать, и немного — на Беллатрису Лестрейндж со старых снимков.

А вот в том, что Беллатриса знала подобные выражения, Гарри сомневался — уж очень специфическими они были, такое в салоне не подслушать...

— ...И не вздумай это использовать на своих! — закончила она. — Ощущение гаже, чем от Империо... Но сбросить всё-таки можно. Ты ведь меня сейчас не в полную силу приложил?

— По минимуму, — кивнул Гарри. — Похоже, чем больше силы вложено, тем труднее этой штуке противостоять. Интересно, можно ли этому научиться... И как бы это назвать?

— Глас, — предложила Тонкс, уже вернувшая себе прежний облик. — И давайте уже делом займёмся.

Дом Блэков был большим и крайне запущенным — и один домовик за несколько часов этого исправить не мог. Он, конечно, старался... И горка драгоценностей потихоньку росла. Правда, ничего особо интересного в ней не было — обычные драгоценности, хоть и дорогие. Было среди них несколько полезных вещиц, которые можно было подарить кому-нибудь, но большая часть годилась только на продажу, а то и на переделку — вкус у Блэков был не всегда.

— М-да, — Гермиона разворошила кучку украшений, — я ожидала лучшего вкуса... Но кое-что есть, да. Гарри, я возьму вот эти серьги, ты не против?

— Бери всё, что приглянется, — отмахнулся Гарри. — Так, Кричер, теперь тащи артефакты.

Тут Кричера неожиданно прорвало — он принялся скулить и причитать о каком-то медальоне, который ему приказали уничтожить, а он не смог, нарушил приказ хозяина Регулуса и прочее в том же духе.

— Медальон, — приказал Гарри, властно протянув руку. Кричер дёрнулся, исчез на пару минут, появился и протянул восьмиугольный серебряный медальон с изумрудной змеёй.

— Та-ак... — Учитель только что не принюхалась к находке. — А вот и ещё кусок Волдеморта... Гарри, будь добр, дай эту штуку мне — есть у меня пара идей, как от него избавиться.

— Попробуй, — Гарри бросил ей медальон. — Мне и одного хватит...

— Два, считая дневник, — поправила Гермиона. — Так, всё это прекрасно, но у Блэков должна быть отличная библиотека...

— Ну да, Гермиона Грейнджер и библиотека, — фыркнул Гарри. — Кричер, веди нас в библиотеку!

В библиотеке застряли надолго — она и впрямь оказалась такой богатой, как о ней говорили, и Гермиону в итоге пришлось в самом буквальном смысле вытаскивать за шиворот. Гермиона возмущалась и угрожала расправой...

— Я тебя не боюсь, — заявил Гарри. — Кричер! До конца недели составишь или найдёшь полный каталог библиотеки и доставишь его мисс Грейнджер.

— Кричер знает, где каталог, — проскрипел домовик. — Кричер может принести его прямо сейчас.

С хлопком исчезнув, он вернулся почти сразу, а трудом удерживая здоровенный гроссбух.

— М-да, — задумчиво высказалась Гермиона, взвесив книгу в руке,. — Недурно... Но я займусь этим потом. Пошли дальше...

В общем и целом Гарри своей новой собственностью остался доволен — правда, в качестве жилья он его не рассматривал. А вот укрытие и лаборатория для всяких сомнительных исследований здесь просто напрашивались... И именно для этого дом и предполагалось использовать.

— Если навести порядок и приспособить компьютеры — можно жить, — вынес он свой вердикт, — но лучше оставить для всякого, что не должно волновать общественность. Ну и прислугу туда нормальную хотелось бы, хотя бы домовиков, потому как одного Кричера мало, да и дурак он...

— Пока и его хватит, а там разберемся, — Учитель остановилась у машины. — Бродяга, развези всех по домам — у меня тут кое-какие дела образовались...

И она аппарировала, заставив Бродягу чихнуть и пробурчать что-то не слишком вежливое.

— Похоже, мы опять пропустим самое интересное... — вздохнула Гермиона.

* * *

Камни ничуть не изменились за двенадцать лет.

— С чего бы им меняться? — фыркнул сидевший на камне мальчишка.

— Костоправ... — Госпожа вздохнула. — Слезай уже.

— Отсюда удобнее работать, — заявил Костоправ, болтая ногами, — и к тому же мне тут больше нравится... Ты машину нашла?

— Давно уже. Правда, хватит её всего на один раз... Собственно, её потому и списали.

— Лишь бы она этот раз отработала, — Костоправ вздохнул. — Снова потратить несколько лет на поиски генератора мне как-то не хочется...

— А у меня их и нет, — Госпожа постучала пальцем по медальону. — Нет, я, конечно, могу избавиться от него и так, но Копьё Боли нам само по себе не помешает... Да и отряд неплохо бы вывести.

— Не выйдет, по крайней мере — пока, — Костоправ покачал головой. — Портал не выдержит такой нагрузки... Кстати, я говорил, что Хатовар в этой вселенной и даже в этой галактике?

— Чего?

— Именно того, — самодовольно заявил Костоправ, спрыгнув на землю. — Так что, думаю, можно будет организовать Звёздные Врата...

— Это ещё что за хрень?

— Межпланетный портал. Любовь моя, ты совсем не следишь за новинками кино? Это новый фильм Эммериха, который он выпускает в октябре...

— Фантастики мне и в жизни хватает, — фыркнула Госпожа. — Поджигай!

Генератор взревел, полыхнув многометровым огненным шлейфом, между менгирами с сухим треском вспыхнула молния, а затем оба камня окутались бледно-синим сиянием, и пространство между ними истаяло, открыв гладкую, словно залитую стеклом, равнину

— Я выставил координаты так, чтобы мы появились через несколько часов после твоего ухода, — сообщил Костоправ. — И учти, что время здесь и там теперь синхронизировалось... а портал сейчас закроется. И открыть его снова я смогу только с той стороны...

Госпожа, схватив мальчишку за шиворот, шагнула в портал.

— Кулдаун, как в игре, — вещал Костоправ, периодически прикладываясь к фляжке. — Кстати, если раскачаешься до моего уровня или хотя бы до способности реинкарнировать, имей в виду: детское тело — это не всегда здорово... Например, будь тут хотя бы пиво, меня бы уже развезло... Так вот, кулдаун тут — чуть больше двух часов, и раньше мы не вылезем при всём желании. Ну и сил на то, чтобы эти врата открыть снаружи, у меня-Криви пока впритык, о ежедневных визитах и мечтать нечего. Раз в неделю, если не две...

Госпожа, краем уха слушая болтовню Костоправа, ковырялась в медальоне. Без особого интереса и без всякого результата — тут нужен был парселтанг, которым она не владела. Нет, конечно, можно было использовать Око — но это было как-то неспортивно, а Госпожа была не настолько заинтересована в результате, чтобы добиваться его любым способом. Ничего действительно полезного кусок Волдеморта не содержал, пытался пудрить мозги, но действовал на редкость грубо и примитивно...

Впрочем, Костоправу пришлось куда хуже. Шукрат и Аркана, увидев аватару, пришли в восторг и принялись с умилёнными воплями тискать мальчишку.

— Отстаньте, Мордред вас подери! — возопил Костоправ. — Здоровенные кобылы, замуж пора, а ведёте себя, как малолетки!

— Терпи, — заметила Госпожа. — Кстати, когда через этот портал сможет пройти кто-то кроме нас?

— Через полгода в идеальном случае, — сообщил Костоправ, уже не пытающийся отцепить девчонок. — Ну или когда ты достанешь новый генератор.

— Нельзя так просто взять и купить МГД-генератор, — Госпожа встала. — Копьё тоже не протащить?

— Пока да, так что бей уже.

Копьё Боли вонзилось в медальон. Раздался треск, короткий визг — и всё...

— И никакой Белой Розы не надо, — удовлетворённо заявил Костоправ, подобрал медальон, просунул в дырку палец и попытался крутануть. — Мордред, порезался!

— Хорошо, что это был палец... — заметила Шукрат.

— А не то, на чём обычно вертят, — подхватила Аркана.

— Выпорю! Обеих!

— Девять и три четверти! — Гарри для наглядности воздел палец. — Нет, я всё понимаю, но, чёрт возьми, почему именно девять и три четверти?!

Дамблдор не мог не устроить подлянку — и на этот раз привлечь внимание маглорождённых к платформе девять и три четверти предстояло Учителю... А та, разумеется, тут же свалила работу на учеников. Ученики к задаче подошли творчески и затеяли бурную дискуссию о дробномерных пространствах...

— А почему бы и нет? — Гермиона пожала плечами. — Девять семьдесят пять — ни слишком много, ни слишком мало, далеко от привычного... И вообще, мне так хочется!

— Мощный довод, — согласился Гарри. — Железобетонный.

— С золотой каёмочкой и урановым сердечником, — добавила Дафна.

— Хорошо, пусть будет девять и три четверти, — кивнул Гарри. — А теперь вопрос — кто всё это будет считать?

— Компьютер, — фыркнула Гермиона. — Твой.

— Девять и три четверти! — Гарри снова воздел палец. — Гермиона, ты вообще представляешь, каково это — размерность девять и три четверти? Я что, похож на волшебника?

— Есть немного, — Гермиона прищурилась.

— Так вот, я, может быть, и напишу нужную программу, но никаким волшебством мою персоналку не превратить в «Крэй». Не та платформа, знаешь ли, для таких расчётов...

— Всем привет, — возле колонны появились братья Криви. — О чём спор?

— О мерности девять и три четверти и об аппаратной платформе для расчётов, — сообщила Дафна. — И Мордред меня побери, если я хоть что-то понимаю...

— Да они всегда на своей волне, — отмахнулся Колин. — Кстати, а почему девять и три четверти?..

Маглорождённых в этом году было трое — мальчик и две девочки. Мальчик, по мнению Гарри, имел врождённый гриффиндор головного мозга, да и девочки были довольно перспективными. Впрочем, на полноценную обработку времени не хватило — пришлось спешно грузиться на поезд и искать свободное купе...

Свободных, разумеется, не нашлось — но Колин ускакал к приятелям с Хаффлпафа, Дафна осталась со слизеринками, а Гарри, Гермиона и Луна обосновались в купе, где спал смутно знакомый мужчина потрёпанного вида.

— Ремус Люпин, — прочитала Гермиона ярлык на чемодане, — так вот где я его видела...

— Ага, на суде, — согласился Гарри, внимательно разглядывая спящего. Сомнений не осталось — именно этого человека показало ему видение. Видимо, ему предстояло сыграть серьёзную роль в их судьбе...

Оборотень в человеческой форме выглядел совершенно обыкновенно и довольно непрезентабельно — в суде он хотя бы в целой мантии был, а не много раз штопаной и залатанной...

— Я так понимаю, это наш новый преподаватель ЗОТИ, — заметила Гермиона, открыв книгу.

— Ну а кто ещё? — пожал плечами Гарри, рисовавший очередную блок-схему. — Других вакансий в Хогвартсе нет...

Поезд миля за милей приближался к Хогвартсу. Прошлась по вагонам торговка сладостями, суетились дети, спал Люпин... Всё шло своим чередом, и потому резкое торможение под пронзительный визг колёс и вопли пассажиров оказалось по-настоящему неожиданным.

Люпин подскочил, выхватил палочку и метнулся к двери.

— Кажется, близнецы добрались до стоп-крана, — заметил Гарри, удерживая свалившуюся на него Гермиону. — Странно, что так долго ждали...

— Это не они, — сообщила Луна, выглянув в окно. — Там поезд, похож на «Хогвартс-экспресс», только паровоз синий...

— Транс-Европейский экспресс, — опознала Гермиона, — вопрос в том, что он тут делает...

— Это который идёт до Токио? — уточнил Гарри. — И который наше Министерство заказывало у русских?..

— Он самый, — подтвердила Гермиона. — И может, ты всё-таки меня отпустишь?

— А зачем? Меня всё устраивает, — хмыкнул Гарри.

— Тебя — может быть, — заявила Гермиона, впрочем, не пытаясь высвободиться. — Но вот поезд с путей уберут...

Аргумент подействовал — Гарри отпустил Гермиону и выглянул в окно.

— Смотри-ка, дал задний ход, — заметил он. — И никакой магии... Хотя это как раз понятно — свидетелей тут хватает. Ничего интересного... Кроме того, как он там оказался. Ладно, думаю, минут через пятнадцать тронемся, а пока давайте, что ли, в карты сыграем...

Гарри оказался прав — где-то через четверть часа «Хогвартс-экспресс» снова тронулся. Вернувшийся в купе Люпин, бурча что-то себе под нос, снова улёгся и сообщил:

— Ошибка диспетчера, только и всего. Рано или поздно это должно было случиться...

Весь оставшийся путь проделали без приключений и даже почти без опоздания — правда, Гарри подозревал, что паровозу потребуется ремонт. Да и официальная версия по определению имеет двойное дно, так что надо будет сегодня же написать Учителю. Пусть тряхнёт Тонкс — та должна что-то знать. Хотя бы подробности, если это действительно ошибка диспетчера... А в этом Гарри сомневался. Всякое бывает, конечно, но такие совпадения нервировали. Слишком уж много всякой дичи творилось вокруг Поттера...

— Лисан аль-Гаиб, -ну вот, теперь ещё и Колин... — Ты знаешь, что случилось с «Хогвартс-экспрессом»?

— Не больше тебя, — покачал головой Гарри, — пока, по крайней мере...

Колин не поверил, но отстал.

Распределение Гарри не особо заинтересовало — никого, заслуживающего внимания, на этот раз не было, а о трёх новых гриффиндорцах пока сказать было нечего. Стандартный набор... И стандартная же директорская речь ни о чём. У Гарри даже появилась надежда, что столь же стандартным и скучным будет и весь год — в конце концов, пора бы и отдохнуть от приключений. Да и предпосылок не наблюдалось, хотя это и не показатель — год только начался. Всё ещё могло измениться... Да к тому же в прошлые разы главная хрень начиналась с Хэллоуина, и Гарри не видел никаких препятствий продолжению этой тенденции. А хотелось...

А Дамблдор, тем временем, добрался до осмысленной части выступления:

— Итак, напомнив всё необходимое, я рад представить вам нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств — профессора Ремуса Люпина! Мистер Люпин — весьма квалифицированный специалист, и я могу подтвердить это лично, так что на этот раз мы можем не опасаться различных недоразумений... Кроме того, нас покинул профессор Кеттлберн, и преподавателем Ухода за магическими существами стал всем известный и всеми любимый Рубеус Хагрид! Также я напоминаю третьекурсникам, что им необходимо сообщить деканам, какие факультативы они выбрали, но это можно сделать и после ужина, а потому — приятного нам всем аппетита!

Гарри неторопливо ел и наблюдал за преподавательским столом. Там происходило начало интересное... А именно — Снейп и Люпин. Снейп старался не обращать на оборотня внимания, но получалось это плохо. Чувствовалась давняя и глубокая неприязнь, почти ненависть... Люпин же избегал встречаться со Снейпом взглядом и явно чувствовал себя неуютно — именно из-за Снейпа. Впрочем, если вспомнить, что Люпин был другом его отца, и Снейп был их ровесником, то можно было предположить, что отношения у них были скверные... Впрочем, это особой роли не играло. Снейп был полезен и отчасти подконтролен, Люпин же... За все эти годы Люпин так и не поинтересовался судьбой сына лучшего друга, и одно это говорило многое. Так или иначе, Ремус Люпин пока что оставался неизвестной величиной...

Пир закончился, ученики разошлись по гостиным, шумно обсуждая встречу поездов, а Гарри сочинял письмо Учителю. Что-то не так было в этой истории с экспрессом, очень сильно не так, но что именно? И дело даже не в том, что оказаться на этом пути он вообще не мог — его вполне могла пустить в обход закрытого участка... Нет, здесь что-то другое. Да и Люпин... Но о нём Гарри пока ничего не мог сказать, поэтому просто упомянул сцену за столом — а больше, собственно, писать было и не о чем.

Первое сентября оказалось весьма насыщенным...

Гарри, Гермиона и Дафна выбрали одни и те же предметы — руны, нумерологию и прорицания. Первые два были действительно нужны, третий же... Отчасти Гарри хотел проверить, как на него отреагирует Трелони, отчасти же последовал интуиции... Ну а подруги хотели знать, что из этого выйдет. Все трое были уверены, что без приключений не обойдётся

Приключения начались сразу же — в кабинет Трелони можно было попасть только по верёвочной лестнице. Сам кабинет был обставлен своеобразно и довольно безвкусно, забит пуфиками, да ещё и пропах какой-то дрянью — хорошо, если не анашой... А по виду Трелони это вполне можно было заподозрить.

Сивилла Трелони носила толстенные очки, невнятную шаль и вообще смотрелась неадекватно. И начала она с того, что объявила:

— Гарри, бедное дитя, вас ждёт смерть!

— Вне всякого сомнения, — согласился Гарри. — Как и всё живое... Но, может быть, мы всё же начнём урок?

Трелони от такого поперхнулась, не нашла, что сказать, но урок всё-таки начала.

Гарри внимательно слушал — но ничего полезного не услышал. Трелони рассуждала о «внутреннем оке», «завесе грядущего» и прочей ерунде. Смысла в этом не было ни малейшего — и не в том дело, что он не верил в пророчества. Заглянуть в будущее было, в общем, возможно, но на считанные минуты... Или же — откровение, момент, когда сознание и подсознание, синхронизировавшись, воспринимают всю Вселенную целиком, в пространстве и времени. И если первое действительно требовало дара, то второе приходило само по себе, к любому человеку и в любое время... Но к кому-то — чаще.

Луна и её вейда в этом плане были куда полезнее.

Тем не менее, послушать Сивиллу Трелони стоило. Несмотря на то, что она несла чушь... А вернее, как раз поэтому — она вполне могла проболтаться о чём-нибудь. В конце концов, это ведь она выдала то самое пророчество...

— По-моему, она просто чокнутая стрекоза! — высказался Рон по дороге на обед.

— Не совсем, — Гермиона покачала головой. — Просто её разум работает не так, как у обычных — вроде как у Луны.

— Да Лунатичка по сравнению с ней — образец здравомыслия! — возмутился Рон.

— Трудно с этим не согласится, — вздохнула Дафна. — Боюсь, что и в этом году нормальной учёбы не будет.

— Надеюсь, ты ошибаешься, — буркнула Гермиона.

Первого урока ЗОТИ все ждали с опаской, особенно второй и третий курс, компетентных преподавателей не встречавшие вообще. Естественно, что Люпин тоже не вызывал доверия...

Однако первый его урок сомнения развеял.

Отметив всех в журнале, Люпин заявил:

— Сегодня у нас практическое занятие, так что учебники вам не понадобятся. Сумки можете оставить — наглядное пособие ждёт в учительской... И не беспокойтесь, на самом деле это не опаснее тех самых пикси.

Разумеется, после этого большая часть гриффиндорцев уверилась, что их ждёт нечто инфернальное...

Ничего инфернальнее Снейпа в учительской не оказалось, а Снейп уж точно не был наглядным пособием... Тем более, что он ушёл, стоило гриффиндорцам появиться в дверях.

— Что ж, так даже лучше, — Люпин подошёл к шкафу и постучал по нему, — начнём. В этом шкафу прячется боггарт... Кстати, кто может рассказать, что это такое? Да, мисс Грейнджер?..

— Призрак, способный принимать вид самого большого страха человека, — сообщила Гермиона. — Обитает в тёмных тесных местах, часто заводится в старых домах волшебников. Не опасен для здорового человека. Есть мнение, что он состоит в родстве с дементорами.

— Довольно сомнительная гипотеза, — заметил Люпин. — Но всё верно, пять баллов Гриффиндору. Итак, как можно справиться с боггартом? Для этого используется заклинание «Риддикулус», произнося которое, следует представить боггарта в смешном виде хотя бы на миг — тогда оно придаст ему тот вид, что вы вообразили, и боггарт сбежит. Ну а теперь ваша задача — справиться с боггартом. Потренируйте заклинание, и начнём.

Всё это время Гарри обдумывал одну мысль, и в итоге решил её проверить. Только надо не лезть первым... Хотя почему бы и нет?

И Гарри шагнул вперёд. Люпин дёрнулся было встать между ним и шкафом, но опоздал — Гарри открыл дверцу и заговорил:

— Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня. И когда он уйдет, я обращу внутренний взор на его путь; Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я.

Несколько секунд не происходило ничего — а затем дверца с грохотом закрылась сама собой. Боггарт так и не показался...

— Гарри... — Люпин напрягся. — Что это было за заклинание?

— Литания против страха, — пожал плечами Гарри.

Кто-то — кажется, Рон — выкрикнул:

— Махди!

Урок не то, чтобы сорвался, но получился каким-то скомканным. Литанию успешно выдала Гермиона, остальные даже и не пытались, стараясь избавиться от боггарта побыстрее... В результате чего несчастный боггарт то и дело превращался в какую-то невероятную хрень.

Люпин нервничал. Гарри наслаждался безобразием. Хаос нарастал...

— Профессор, я хотел бы поговорить с вами.

— Гарри, раньше субботы ничего не получится, — Люпин отвёл глаза. — Я не уверен, что и это получится, но раньше точно не выйдет...

На следующий день Дамблдор сразу после завтрака вызвал Гарри к себе и спросил:

— Гарри, мальчик мой, зачем ты пугаешь профессора Люпина?

— Ну, пугать нас ему никто не мешает, — пожал плечами Гарри. — И чего он испугался?

— Ты удивишься, но Литании против страха. Не только вы с Гермионой решили, что она сработает... Но Ремус решил, что это какая-то секта или вовсе ковен чернокнижников, и поспешил ко мне с докладом. Надеюсь, мне удалось его успокоить... И, Гарри, профессор будет ждать тебя в субботу после занятий, но постарайся не слишком его загружать. Он всё-таки винит себя в смерти твоих родителей...

Это было едва ли не худшее, что мог сделать Дамблдор для Люпина. На поиски слабого места могли уйти многие дни... А его преподнесли на блюдечке, да ещё какое! Вина — отличный инструмент управления человеком, тем более — вина ложная... И теперь Ремус Люпин подчинится — или падёт.

Всю неделю Люпин старался не попадаться Гарри на глаза — что, в общем, было не очень сложно. Уроков на этой неделе больше не было, за обедом Гарри мог только задумчиво смотреть на него (что Люпина почему-то нервировало), а на переменах профессор просто прятался. Но бесконечно оттягивать встречу на получилось — и в субботу, забросив сумку в гостиную, Гарри отправился в учительское крыло.

— Заходи, — Люпин открыл дверь, едва Гарри остановился перед ней. — Чай будешь?

— Можно и чай, — Гарри, не спрашивая, уселся в кресло, изучая комнату.

Комната была безликой, словно гостиничный номер, и единственной. Ничто не говорило, что здесь вообще кто-то живёт... И это молчание было весьма красноречивым.

— Не знаю даже, с чего начать... — Люпин разлил чай. — Я даже не уверен, что ты меня помнишь...

— Можно начать с этого, — пожал плечами Гарри, отпивая чай. — «Лучший друг» Джеймса Поттера за одиннадцать лет ни разу не поинтересовался, как живёт его сын и жив ли он вообще, ни разу с ним не встретился... Чем не тема для светской беседы?

— Гарри, всё не так, вернее, не совсем так, — потупился Люпин. — Я присматривал за тобой по мере сил и возможностей... А с этим, прости, нередко бывало плохо.

— Профессор... Я впервые увидел вас в суде, — Гарри едва заметно поморщился, — и кстати, тогда вы не то что не подошли — даже не смотрели в мою сторону. Я узнал о вашем существовании — и о том, что у меня был крёстный, а родители погибли вовсе не в автокатастрофе — четыре года назад от Учителя. От неё, а не от вас... И когда меня лупцевали за стихийные выбросы, остановила моих родственничков она, а не вы.

— Меня не было в стране!..

— И как же вы присматривали за мной? «Внутренним оком», о котором любит болтать Трелони? — фыркнул Гарри.

Люпин молчал, уставившись в стол и механически размешивая чай.

— Знаешь, Гарри, — заговорил он, — ты во многом прав, но... Ты, похоже, не поленился выяснить, кто такой Ремус Люпин, так что должен быть в курсе моих ежемесячных неприятностей...

— Да, я знаю про вашу маленькую пушистую проблему.

— Как ты думаешь, кто-нибудь подпустил бы к тебе тёмную тварь? Ну а потом... Гарри, я не доверяю твоему опекуну и боюсь её. Ты ведь понимаешь, что «рядовая канадская волшебница» — всего лишь маска?

— Я знаю её лицо, профессор... — ну да, бессмертная чернокнижница из другого мира — уж точно не рядовая волшебница. Правда, Люпину об этом знать незачем... — И я ей доверяю.

Ведь доверие бывает только взаимовыгодным...

— Гарри, но ведь...

— Ей я доверяю, — повторил Гарри, — а вам — нет.

— Мы с твоим отцом были друзьями... И я оказался плохим другом, — слова Гарри сработали не хуже влетевшего в бункер «Томагавка». Ссутулившийся Люпин, не глядя на Гарри, продолжил:

— Действительно, что я сделал, чтобы заслужить твоё доверие?.. Я видел тебя несколько раз, но так и не решился подойти — даже зная, как к тебе относятся родственники. Да, мне не дали бы стать твоим опекуном, но я ведь мог хотя бы припугнуть Дурслей — а я этого не сделал. Я мог бы помочь Сириусу в его охоте на Петтигрю — и тогда он сейчас был бы жив и оправдан, а ты жил бы с ним... А я ведь даже не знаю, что с ним случилось, но будь он жив — уже давно дал бы знать. Я многое мог бы сделать — и ничего не сделал...

— Вы говорили, что боитесь Учителя и не доверяете ей, — Гарри отставил чашку, — но почему бы вам не встретиться с ней и не поговорить? Вы могли бы, наконец, рассеять все сомнения и определить, друг она или враг... Впрочем, это только ваш выбор, профессор. Спасибо за чай — правда, я больше люблю кофе — и до встречи в понедельник.

И ушёл, оставив Люпина наедине с совестью.

Сентябрь закончился без приключений, что не могло не радовать. Лонгботтом вёл себя тихо, Люпин не искал ковен чернокнижников, Снейп измывался над лентяями, Дамблдор потихоньку интриговал... Всё это всех устраивало, а значит, не могло продолжаться.

Впрочем, началось всё настолько тихо и незаметно, что даже Луна Лавгуд далеко не сразу что-то заподозрила. Подумаешь, Невилл каждую неделю отправляется в Хогсмид? С подозрительными личностями не общается, по кустам не шарится, только в магазины заходит, разной мелочи купить...

Собственно, если бы Гермиона не зашла в аптеку за какой-то мелочью и не пересеклась там с Невиллом. А поскольку Гермионе интересно всё, она заглянула в список покупок...

— Тебе это что-нибудь говорит? — Гермиона протянула Гарри записку.

— Ингредиенты для зелий, — пожал плечами Гарри. — Ты решила сварить что-нибудь экзотическое?

— У Лонгботтома подсмотрела. Я сегодня заглянула в аптеку в Хогсмиде — запасы пополнить, а он тоже там был... Ну, я и подсмотрела, что он брал, и удивилась — набор очень нестандартный. Даже мне такое ни к чему...

— Может, что-то сугубо гербологическое?

— Может быть, но моя интуиция кричит, что дело нечисто, а интуиции я доверяю.

— Для начала стоит спросить Луну, не получал ли он ещё чего-нибудь, — предложил Гарри. — Если это не всё, мы ничего не узнаем...

— Спроси, — согласилась Гермиона, — а я займусь списком. И без Снейпа тут не обойтись...

Луну Гарри выловил в тот же вечер.

— Нет, Лисан аль-Гаиб, — она покачала головой. — Наоборот, он иногда отсылает ингредиенты домой. Зелья он варит, и довольно много, но они все для растений — профессор Спраут ему выделила теплицу под эксперименты, и он там возится... Мне кажется, он хочет приманить бундящую шицу.

Гарри вздохнул — Луна, как обычно, была на своей волне, и не поймёшь — это одна из её причудливых шуток или откровение... Тем более, что это могло быть и тем, и другим.

— А какие конкретно зелья он варит, не обратила внимания?

— Всякие усилители роста, лечебные, ещё довольно много гербицидов и эти, как их... девианты? Нет, не то...

— Дефолианты, — подсказал Гарри.

— Точно, — Луна выдохнула. — И много, на весь Запретный лес, конечно, не хватит, но на его ближний край — вполне может... И в теплицу он никого не пускает... Может, у него там помидоры-убийцы?

Несколько секунд Гарри на полном серьёзе рассматривал эту идею — в Хогвартсе могла случиться и не такая фигня. Тем более — в исполнении этого сдвинутого герболога...

— Думаю, нет, — решил он, — это не в его стиле, так что я лично ставлю на что-нибудь самоходное и с лианами-щупальцами. Он, по-моему, на них помешан.

— У него даже нарглы с тентаклями, — подтвердила Луна.

С зельями дело двигалось куда медленней. Дня за два Гермиона исписала немаленький свиток, досуха выжав собственную память и все доступные справочники, но этого явно было мало. Нужна была Запретная секция... или Снейп.

К Снейпу Гермиона и обратилась. Сразу после урока подошла к нему, продемонстрировала оба списка и спросила:

— Профессор, что ещё можно сварить из этого набора? Все доступные мне варианты я уже перебрала, если что-то ещё и есть, то только в Запретной секции или у вас в памяти!

Снейп посмотрел на списки. Посмотрел на Гермиону. Поднял бровь и изрёк:

— Поразительно.

В классе повисла тишина.

Снейп раскатал свиток, взял перо и быстро вписал несколько строк, задумался ненадолго, добавил ещё пару пунктов — и всё это в полной тишине.

— Эссе по этим зельям, Грейнджер, — сказал он. — И не меньше двух зелий не ниже третьего курса. Идеальных. К следующему занятию. Справитесь — получите «Превосходно», не справитесь — «Тролль» за триместр. Допуск в Запретную секцию я вам выписал.

Слизеринцы таращились на декана пустыми глазами.

— Что? — Снейп окинул аудиторию хмурым взглядом. — Я не меньше вас удивлён проблеском разума на Гриффиндоре... Свободны!

Столкнувшись в дверях с Гарри, Дафна шепнула:

— А психотерапия-то работает...

Сразу после занятий Гермиона умчалась в библиотеку и вернулась только под вечер.

— Очень интересно, — хмуро сообщила она. — Зелье, подавляющее окклюменцию — как вам такое?

— Не понимаю, зачем такое может понадобиться, — хмыкнул Гарри. — Что там ещё?

— Несколько довольно мерзких ядов, зелье подчинения, два зелья бесплодия и одно — плодовитости, совершенно жуткий гербицид, заточенный против злаков... — перечислила Гермиона. — И меня больше всего беспокоит зелье подчинения. Зелье очень интересное и очень гнусное — действует оно не сразу, но заодно вытаскивает на поверхность всю дрянь, какая только в человеке есть, и в результате чем гаже приказ, тем охотнее он будет выполнен...

— Вот дерьмо... — поёжился Джастин.

— А ещё это наркотик, — добавила Гермиона. — Тот, кто придумал это зелье, был поехавшим ублюдком, но при этом — гением... И у меня есть подозрение, для чего это нужно.

Что именно подозревала Гермиона, Гарри знал — и это наводило его самого на неожиданные мысли. Золотой глаз Учителя — Око — позволял ей очень многое, и если кто-то хотел добиться похожих результатов без него, эти зелья были бы очень кстати... Правда, этот «кто-то» должен был знать, что Око вообще существует — и вот тут-то и возникал тот самый вопрос.

Откуда Алиса Лонгботтом могла это знать? Да и она ли это? Список вопросов к Учителю пополнялся... И Гарри чувствовал, что ждать уже недолго. Недалёк тот день, когда он узнает всё... И вряд ли ему понравятся ответы.

Разумеется, задание Снейпа Гермиона выполнила без проблем. Разумеется, Снейп придирался изо всех сил, однако «Превосходно» всё-таки поставил. И даже не слишком кривился при этом... Но абсолютный шок, читавшийся на лицах слизеринцев, стоил любых профессорских гримас. Потрясена была даже Дафна, хотя она как раз и могла ожидать чего-то подобного... Но, похоже, даже она до конца не верила, что у Гермионы получится. О всех остальных и говорить нечего — для них это было чем-то за гранью реального. Даже Малфой ничего не смог ляпнуть... Не лучше дела обстояли и у гриффиндорцев — едва ли не впервые они были полностью солидарны со Слизерином.

— Вас шокирует наличие интеллекта в ваших рядах? — осведомился Снейп. — Вынужден признать — меня тоже. Я даже не рассматривал вероятность подобного явления, полагая его принципиально невозможным... А теперь потрудитесь покинуть помещение, пока я не начал снимать баллы за дебильное выражение лица — и Слизерина это тоже касается!

— Да как вообще?.. — взвыл Малфой, наконец-то сформулировав хотя бы часть мысли.

— Сорок два, мистер Малфой, и вы, кажется, меня не услышали?..

Оба факультета поспешно отступили...

Шоковое состояние у гриффиндорцев прошло только к вечеру, но Гарри проблемы факультета не волновали. Куда больше его беспокоило письмо Учителя, пришедшее только что...

«Следи за Лонгботтомом. Сообщай обо всём, если ничего не случится, поговорим на каникулах. Всё может оказаться куда хуже, чем я думала, так что будьте осторожны».

Да уж, совсем не то, что хотелось бы прочесть — но вряд ли стоило ждать чего-то другого в ответ на письмо о странностях Лонгботтома. Что ж, пожалуй стоит снова загрузиться под рутом...

Наведя порядок в куче новых файлов и убедившись, что никто не пытался влезть в систему, Гарри собрался уже выйти в сеть, когда на глаза ему попался видеоролик, сохранённый из временных файлов. Что за ролик, он, как ни странно, понятия не имел, а потому открыл...

Алиса Лонгботтом в том самом не то доспехе, не то скафандре, с надетым шлемом смотрит куда-то в сторону. Рядом с ней — кто-то ростом с ребёнка, кутающийся в множество слоёв полупрозрачной синей ткани. Рядом, словно в насмешку — великан побольше Хагрида с белыми от злобы глазами. Его сосед пониже ростом, но ещё более уродлив, неимоверно космат и грязен. В руках у него посох, ещё более гнусный, чем он сам — безумно вытянутое женское тело с искажённым немыслимой агонией лицом. Следующий — того же роста, но неимоверно худ, голова свешивается на плечо, а на шее — синюшно-багровый след от петли. Рядом с ним — человек вполне обычного роста в коричневом балахоне, из-под капюшона видно только полоску неестественно-бледной кожи и жуткую безгубую ухмылку. Здесь камера задерживается, в кадре мелькает женская рука, и Гарри, наконец, понимает, что видит воспоминания Учителя...

Тот, кто стоит рядом с коричневым, закутан в чёрное, невысок ростом и кажется арабом, но в его движениях проскальзывает что-то змеиное. Его соседка — статная женщина, чьи волосы, вуаль и платье постоянно колышутся, словно на ветру. С ней рядом — некто, чьё лицо настолько изрыто шрамами, что на нём едва можно различить глаза. Последний выглядит плохо зачарованным инферналом, да к тому же и при жизни явно не блистал красотой...

Учитель поворачивается, поднимает руку...

Запись закончилась.

Это было настолько странно, что Гарри выпал из транса и теперь сидел на кровати и бестолково хлопал глазами. Воспоминания Учителя, надо же! Да ещё и явно из тех времён, когда она была Тёмной Леди... Тут явно что-то не так. Понятно, когда он их подцепил, непонятно — зачем их скинули? Случайно? Ну да, столь опытный маг — и случайно отправляет картинку из своих воспоминаний? Это даже не смешно... Просто так, посмотреть, что получится? Вполне возможно, но уж точно не только это — в планах Учителя двойное дно всегда было необходимым минимумом... В любом случае, это надо обсудить с Гермионой — пока только с ней, а там видно будет. И хорошо бы раздобыть думосбор — всё-таки лучше показать эту сцену, чем пересказывать. Да и Гермиона могла заметить что-нибудь, что он пропустил. Но вот как его достать?..

Думосбор где-то добыла Гермиона, причём тащила она его с таким видом, что Гарри не рискнул ничего спрашивать...

— Показывай, — распорядилась она, водрузив чашу на стол.

— Смотри, — Гарри бросил серебристую нить в думосбор и отошёл в сторону.

Судя по времени, смотрела Гермиона не один раз. Да ещё и наверняка с остановками, повторами и замедлением — а возможно, и что-нибудь ещё, если артефакт это позволял.

— Да... — протянула она, оторвавшись от просмотра. — Это что-то с чем-то... Даже не знаю, что сказать — кроме того, что это вряд ли случайность. Но это и так очевидно, а вот всё остальное... Как минимум часть из них — самые настоящие личи, как в «Поземельях», а может, и все. Палочек, сам видел, ни у кого нет, хотя у Учителя, кажется, шпага была, но тут я не уверена. Судя по тому, как она себя с ними ведёт, это даже не «внутренний круг» Пожирателей, они ещё ближе... Примерно как твои апостолы, Лисан аль-Гаиб.

— Вот как... Что ж, зови остальных — не думаю что тебе придётся идти далеко. — Гарри усмехнулся. — Тем более, что Дафна может что-нибудь знать...

Дафна, заглянув в думосбор, сказала только одно:

— Это попросту невозможно. Эта магия просто не может существовать... Но я вижу её, а значит, она всё же существует.

— Это другой мир, — пожал плечами Джастин, — естественно, что и магия там другая.

— Другой мир? — хмыкнула Дафна. — Извини, но в это трудно поверить. Многие маги пытались найти какие-то следы этих миров, но без результата.

— Даже я знаю про многомировую интерпретацию квантовой механики, — заявил Джастин. — Гермиону спроси — она тебе расскажет...

— Могу как-нибудь попробовать, — отозвалась Гермиона. — Правда, это то ещё безумие... Но тут вопрос не стоит — это явно не наш мир. В нашем просто нет таких магов и нет возможности создать лича. Квиррел был одержим, а в тех книгах, что я нашла у Блэков, упоминается или гомункул, или созданное ритуалом тело — похоже, тот же гомункул, только с индивидуальной подгонкой. Это вообще считается невозможным... Вот только это всё нам ничего не даёт — кроме того, что Эверетт прав, разумеется. Придётся спрашивать её саму — то есть, ждать каникул, да ещё и после медосмотра... А теории строить мы можем долго и бесполезно — у нас слишком мало данных. Думаю, на этом пока можно закончить... Луна, вылезай!

Луна оторвалась от думосбора, потёрла лоб и сообщила:

— У них взяли их имена. Взяли и забрали себе, и они хотят их вернуть, но не все. И Алиса — на самом деле из Зазеркалья.

— Вот как... — протянул Гарри. — Чего-то подобного я и ожидал. Что же, отложим это — но вопросов у меня теперь ещё больше.

И снова ничего не происходит — школьная жизнь течёт настолько спокойно, что любому ясно: это долго не продлится...

Внешне всё выглядело совершенно обыкновенно и нормально, но.... Что-то изменилось в Хогвартсе, и это чувствовали все. И Гарри совершенно не удивился, когда к нему подошёл на перемене Теодор Нотт и сказал:

— Есть разговор, Поттер.

— Где и когда?

— После уроков. Встретимся у озера, благо, погода позволяет. И приходи один.

— Хорошо.

— Я же сказал: приходи один...

Гарри оторвался от созерцания тёмной, почти чёрной воды с редкими рыжими искрами опавших листьев, взглянул на Нотта и ответил:

— Точно также ты мог бы потребовать, чтобы я оставил свою тень, Теодор Нотт.

— Слушай, я не знаю, какие там у тебя с ними отношения, да и это не моё дело... — Нотт покосился на застывшую за спиной Поттера Сьюзен. — Просто, знаешь, слухи ходят разные...

— Если ты хочешь рассказать мне о слухах, то напрасно тратишь время, — Гарри вернулся к прерванному занятию.

— Поттер, я серьёзно — из-за этих слухов я и пришёл. И не только из-за этих... Что ты знаешь о наших внутренних раскладах?

— Абсолютное большинство — чистокровные, есть несколько полукровок. Чистокровные процентов на восемьдесят — дегенераты, верующие в своё превосходство, чьи родители кое-как откупились от суда после падения Волдеморта. Других стабильных фракций нет, но внутренняя грызня идёт постоянно.

— В общем, да, — согласился Нотт. — И вот среди них недавно наметилось какое-то непонятное шевеление. Я попытался разузнать, в чём дело, и выяснил очень странные вещи... Во-первых, Алиса Лонгботтом. Она уже несколько раз намекала, что Тёмный Лорд может возродиться, как она сказала: «Как только найдётся кто-то, кто считает себя достаточно преданным и достаточно обделённым». Во-вторых, ходят слухи о каких-то странных снах... Тут я толком ничего не знаю — сам понимаешь, родители о таком не распространяются, а из наших никто ничего такого не видел. Причём слухи упорные — похоже, это не просто кошмары...

— Мне давно известно, что Алиса Лонгботтом играет в странные игры, но твой рассказ заставляет под новым углом взглянуть на... некоторые моменты, — отозвался Гарри. — Но, полагаю, это не всё, что ты хотел рассказать.

— Ты прав. Видишь ли, многие уже поняли, что ты тоже ведёшь свою игру... И некоторые хотят к ней присоединиться.

— Например, ты, — Гарри не спрашивал.

— Например, я... Лисан аль-Гаиб. Ты можешь сказать, что у тебя уже есть сёстры Гринграсс, но, как я вижу, это твои ближайшие сподвижники, их не пошлёшь на любое дело... На Слизерине многие ждут возвращения Тёмного Лорда — со страхом или предвкушением, но никто не хочет замечать, что мир изменился и в нём властвуют новые силы. И я хочу быть на стороне той силы, в победе которой у меня меньше сомнений, Лисан аль-Гаиб...

— Любопытная формулировка... Что ж, я приму твою клятву — но в чём ты клянёшься в Самайн, Теодор Нотт?

— В верности, Гарри Поттер.

— Ты о чём с этим слизеринцем разговаривал?! — подскочил Рон, стоило Гарри появиться в гостиной. — И не отпирайся, тебя Колин видел! И снял!

— Миньон мой, а кто, собственно, ты такой, чтобы требовать от своего хозяина отчёта? — приподнял бровь Гарри.

— Я-то думал, мы друзья, а ты!..

— Рон, на моего друга ты пока что не тянешь, о чём я тебе говорил уже не один раз. Больше того — сейчас ты перечеркнул если не все свои усилия, то большую их часть, и твои шансы стать моим другом резко уменьшились. Подумай об этом… Колин, — Гарри отвернулся от покрасневшего Рона, — не покажешь, что ты снял?

— Конечно! — Колин выложил на стол веер снимков.

— Так…

Неподвижная чёрная вода. Серое небо. Тёмная стена леса. Редкие искры золота, рассыпанные по черноте, рыжие проблески и зелёные тени среди голых ветвей, три неясных человеческих силуэта на дальнем берегу...

— Колин Криви, — Гарри отложил фотографию. — В следующее воскресенье в Бирмингеме будет выставка фотографов любителей. Кое-кто из нашего клуба туда давно записался, но и сейчас ещё не поздно, так что отправь туда этот снимок…

— Да я уже записался, — отмахнулся Колин, — и даже несколько штук приготовил, но ты прав, это лучше всего, только как его назвать?

— Что такое осень?..

Ноябрь начался даже слишком спокойно. Ничего нового... Но лишь на первый взгляд.

Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что привычный расклад сил в Хогвартсе меняется, и противостояние Гриффиндора и Слизерина начинает размываться другим, пока ещё непонятным... Новая сила складывалась вокруг Гарри Поттера и четверых его ближайших друзей, за которыми стояла Доротея Сен-Жак, и Дамблдор всё ещё не понимал её целей. Для чего всё это? Чего она желает, к чему стремится? В самой сложной паутине интриг всегда есть цель, к которой стремится интригующий, и обычно не так уж сложно её понять — тем более, с его опытом... Но цель Доротеи оставалась непостижимой — а значит, либо она лежала далеко за пределами его представлений, либо же планы Доротеи простирались на сотни, если не тысячи лет...И то, и другое было бы одинаково плохо.

* * *

Гарри Поттер с удовольствием наблюдал за потихоньку нарастающим расколом на Слизерине. Раскол пока лишь обозначился — но и это уже немало...

— Первый-второй курс почти поголовно смотрят в рот Малфою, — рассказывала Дафна, усевшись на парте, — Асти — едва ли не единственное исключение. А вот дальше всё совсем не так радужно для нашего принца... Кого-то его бредни просто достали за два года, кто-то успел застать войну, кто-то его просто не воспринимает всерьёз — а вот это, кстати, очень зря. Он дурак, но, к несчастью, вовсе не тупица... Все эти люди особой активности не проявляли — согласись, противостояние с Малфоем явно не тянет на что-то серьёзное, пока, по крайней мере. Но стоило дать им общую идею — и они заинтересовались... А дальше уже дело времени и ловкого языка. Героям — подвиг, подонкам — повод...

— Что ж, неплохо, — оценил Гарри, сидевший за учительским столом. — Про сны что-нибудь выяснила?

— Ничего нового, — Дафна покачала головой. — Но они, похоже, снятся всем Пожирателям и только им. Я подозреваю, что снится им их хозяин, но это, сам понимаешь, просто мои домыслы...

— Их метка показывает им то, чего они хотят не увидеть, — неожиданно сообщила Луна, разлёгшаяся на подоконнике. — Они думают, что откупились, но на самом деле даже цену не спросили... Потому что они видят только три Луны.

— Вроде я марку не лизал... — протянул Джастин. — А меня штырит... Луна, ты кто вообще?

— Мы шелком лун, как ризами, одеты,

Нам ведом день немеркнущих ночей,

Полночных Солнц к себе нас манят светы, — продекламировала в ответ Луна и смачно вгрызлась в большую ярко-оранжевую хурму.

— Я всё равно нихрена не понимаю, — констатировал Джастин. — Но это всё равно круто...

Лонгботтом как будто ничего не делал — но это-то и настораживало. Луна потратила неделю на тщательное наблюдение, даже пару раз напросилась в теплицу — на поиски очередной немыслимой твари, разумеется... Но ничего подозрительного не увидела — по крайней мере, чего-то, что можно было бы предъявить преподавателям. Но вот её собственные подозрения Гарри выслушал внимательно...

— В нём есть гниль, и она снаружи, а не внутри, — сообщила Луна, — и у него вороньи перья в голове. Он ими пишет и всем раздаёт, и некоторые тоже начинают ими писать...

Звучало это, как обычно, бессмысленно — но не для Гарри. Вороньи перья, которые раздаёт Лонгботтом... Тихо вербует сторонников, но зачем? Чего он добивается? Гниль снаружи — тоже понятно, влияние матери, кем бы она ни была. Непонятно, почему перья именно вороньи — но причудливые ассоциативные цепочки Луны всегда шли самыми невероятными путями, и понять их удавалось далеко не сразу, если вообще удавалось...

— Вороньи перья, значит... — протянул Гарри. — Луна, скажи честно: ты сможешь убить?

— Боюсь, что да, — прошелестела Луна.

— Надеюсь, что это так и останется теоретическим вопросом, — вздохнул Гарри. Сам он не желал никого убивать, но чувствовал: если понадобится — спокойно и убьёт, и прикажет убить... или умереть.

— Что ж, продолжаем наблюдать, — подвела итог Гермиона. — Кстати, Джастин, нам нужна консультация твоего отца.

— Не проблема, даже скидка будет, — пожал плечами Джастин. — Телефон и адрес у вас есть, звоните, пишите... Там у вас соседи ещё не вымерли от зависти?

— Почти всем плевать, — отмахнулась Гермиона. — Конечно, есть несколько человек, которым прижгло задницу от зависти... Но они это заслужили, причём давно. Особенно наша школьная «королева»... Впрочем, ну их к дьяволу. Пора расходиться...

А на следующий день Рон за завтраком подсел к Гарри и сообщил:

— Берта Джоркинс окончательно рехнулась!

— Возможно, я оценил бы эту новость по достоинству, — заметил Гарри, — если бы знал предысторию...

— Ну... Берта Джоркинс — это Берта Джоркинс, — Рон пожал плечами, — она работает в Министерстве, в отделе международного сотрудничества. И она страшная дура, да к тому же болтливая и всюду суёт нос.

— Ясно. И что с ней случилось, а главное, почему меня это должно интересовать?

— Должно ли это тебя интересовать, я не знаю, — признал Рон. — Тебе виднее. А случилось то, что она начала во всём путаться, может застыть на месте или начинает нести чушь... Папу обозвала Томасом, представляешь? Он так удивился, что мне написал.

— А с чего всё началось? — неожиданно спросила Гермиона.

— Не знаю, но могу спросить, — ответил Рон. — А это важно?

— Пока не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Может быть. А может быть, и нет... Так что спрашивай.

Гарри насторожился. Само по себе помешательство мелкой сошки из Министерства на сенсацию не тянуло, но на фоне недавней ликвидации Амбридж настораживало... А то, что это заинтересовало Гермиону, настораживало вдвойне. Спрашивать её, конечно, пока не имело смысла, а завтра сама расскажет, до чего додумалась... Но что-то её зацепило...

Новость о помешательстве Берты Джоркинс быстро разошлась по Хогвартсу, но особого интереса не вызвала — мало кто её знал, а те, кто знал, давно ждали чего-нибудь подобного. Не будь она единственной новостью, на неё и вовсе не обратили бы внимания... И никто даже и не вспомнил про Амбридж. Кажется, единственным, кто этим заинтересовался, был Лонгботтом — и это тоже было подозрительно. Знал ли он что-нибудь? Не исключено...

Но вот уж кому совершенно не следует знать, что нашёл Гарри, так это ему.

За ужином Рон снова уселся рядом с Гарри и сообщил:

— Папа пишет, что она должна была зайти вечером к мистеру Краучу домой и отдать какие-то бумаги. Когда она уходила, всё было, как обычно, а утром она уже была окончательно поехавшая. Говорят, мистера Крауча она и вовсе не замечает, но вообще-то, я не думаю, что они часто встречаются...

— Спасибо, Рон, — кивнула Гермиона, — именно этого мне и не хватало. Передай отцу, чтобы он, по возможности, за ней присматривал — всё это может плохо кончится.

Рон немедленно надулся, словно ему проручили особо важное задание... И, что самое интересное, в итоге могло так и оказаться.

— Гарри, надо поговорить, — шепнула Гермиона, поймала взгляд Дафны, кивнула и отвернулась.

Значит, выводы сделаны... И почему-то Гарри уверен — они ему не понравятся.

— Это «Обливиэйт», — сообщила Гермиона, заперев дверь и наложив на неё чары. — Мощный, но очень грубый и поспешный. Работал явно не профессионал...

— И это, очевидно, был Крауч, — заключила Дафна. — Но тут возникает один вопрос...

— Зачем?

— Именно, — Гарри снял очки и принялся массировать глаза. — Память не стирают просто так, тем более, не делают это в спешке. Если это действительно был Крауч...

— А это он — реакция уж очень характерная, — Гермиона прошлась по классу и остановилась у окна. — А я не знаю Крауча и потому не представляю, какой у него мог быть мотив. Дафна, ты с ним знакома?

— Аккуратист, педант и карьерист, — отозвалась Гринграсс. — Эмоций не проявляет и, по-моему, вообще на это не способен. Властолюбив и беспринципен, испытывал и испытывает болезненную привязанность к жене, хотя она умерла лет десять назад.

— Не самый приятный человек, — заметил Джастин, — но стирать память?.. Может, он на самом деле маньяк, а она его застукала?

— Маньяк просто убил бы и избавился от трупа, благо, магу это куда проще, чем маглу. Но ты прав в одном, — Гарри снова надел очки, — она его застукала. За чем? Есть идеи?

— С любовницей? — предположил Джастин.

— Вот уж точно нет, — Дафна покачала головой. — Даже если бы у него был роман с замужней женщиной, он бы так не поступил — оно того не стоит. Хватило бы пригрозить увольнением... И если бы это был любовник — ничего бы не поменялось. Все знают, что Берта Джоркинс — болтливая дура, и даже если бы она проболталась, ей бы мало кто поверил. Нет, это что-то куда серьезнее...

— Может, его сын не умер в Азкабане, а сбежал, как граф Монте-Кристо, и прячется у отца?

— Луна, ты в курсе, что у тебя больная фантазия?..

— Конечно, у меня даже справка есть, — безмятежно заявила Луна.

— Луна... — протянул Гарри. — Впрочем, хоть это и маловероятно, но отбрасывать эту версию окончательно я бы не стал — идиотизм магов нам всем известен... Но давайте всё-таки будем реалистами.

— И потребуем невозможного, — встряла Луна.

— Примем, что Берта увидела нечто, способное скомпрометировать Крауча, за что и поплатилась, — подвёл итог Гарри. — Что именно — значения пока не имеет, но выяснить это крайне желательно... И держаться от него подальше, благо, не так это и сложно — никаких дел у нас к нему нет. Учителю я сам напишу, причём сегодня же — не нравится мне всё это...

Учитель ответила не сразу, но потребовала подробностей о Слизерине. Гарри прочитал, хмыкнул и отправился на поиски Дафны — Нотту он не настолько доверял...

Дафна обнаружилась на галерее, с которой созерцала суету первокурсников во дворе — день был на удивление ясным и не слишком холодным.

— Хочешь знать, что творится на Слизерине, Лисан аль-Гаиб? — спросила она. — Пока всё по-старому. Никто пока ничего не заметил... Но начинают чувствовать. И скоро увидят — когда Слизерин будет расколот. И знаешь, что самое странное? Нашего декана это вполне устраивает... В прошлый раз я не стала этого говорить — не была уверена, но теперь могу сказать точно.

— Учитель взяла Снейпа за горло и вынула из петли, — усмехнулся Гарри. — Естественно, он нам мешать не станет.

— Хорошо сказано, я запомню, — Дафна прикрыла глаза. — Кстати, приглядись внимательнее к Люпину — он явно не в себе.

— Вообще-то, я его демонстративно игнорирую, — заметил Гарри. — И мне как раз и надо, чтобы он был не в себе. Кстати, в чём это проявляется?

— Ну, я бы сказала, что это угрызения совести... Но кажется, там есть что-то ещё. Как будто он сам не понимает, что чувствует.

— Ну, примерно этого я и добиваюсь, — ответил Гарри. — Надеюсь, до каникул это всё доведёт его до обращения к Учителю... И нам пора на урок.

К разговору о Слизерине вернулись спустя неделю, когда раскол на факультете стал виден невооружённым глазом. Собрались в очередном пустом классе — и на сей раз выбирала Луна. Немного паранойи в серьёзных делах не повредит, а полнейшая непредсказуемость Луны позволяла не опасаться обнаружения...

— Итак? — Гарри трансфигурировал стул в пафосное кресло, уселся и кивнул.

— Тренируешься при любом удобном случае? — хмыкнула Дафна. — Ладно, слушайте. Слизеринцы любят заговоры не меньше баронов Ализона, но сейчас все мелкие группировки рассосались...

— Прости, что перебиваю, но кто такие бароны Ализона?

— М-м... Я завтра утром тебе дам книги — сам прочитаешь. Так вот, сейчас у нас два лагеря — сторонники и противники Гарри Поттера. Но ни те, ни другие не монолитны — только вот я это понимаю, а Малфой — нет. Кто-то вообразил, что ты — новый Тёмный лорд и желает выслужиться, кто-то надеется заинтересовать меня, кому-то плевать, за что, лишь бы против Малфоя и его дружков... Но для некоторых ты действительно Махди. Эти подчинятся твоим приказам, не задумываясь.

Дафна назвала имена, и Гарри, выслушав её, кивнул — немного, но в нужном месте и в нужное время они смогут очень многое...

— И ещё одно, — продолжила Дафна. — Малфой не делает ничего, чтобы изменить своих сторонников, мы же постепенно затягиваем тех, кто пришёл просто так. Это займёт много времени, но постепенно все они будут преданы тебе, Лисан аль-Гаиб. Вряд ли ты найдешь среди них федайкина, но... Эти люди будут служить тебе — как обычные люди.

— Большинство людей в мире — обычные, — пожал плечами Гарри. — Сейчас меня больше интересует Малфой. Следи за ним внимательно... И не стесняйся действовать, если он выйдет за рамки.

— Будет сделано, — невозмутимо ответила Дафна.

Гермиона поёжилась — уж слишком спокойно говорила Дафна. Впрочем... Сама Гермиона Грейнджер к мысли об убийстве относилась без былого отвращения. Она не имела желания убивать — но чувствовала, что при необходимости убьёт без колебаний... А Сьюзен и вовсе не задумается ни на миг — одно слово Гарри, и она бросится в бой, даже если это будет самоубийством.

Лисан аль-Гаиб. Махди. Мессия — и его апостолы. Может быть, кто-то и считал это шуткой — но для них шутки кончились, не начавшись. Для неё — в тот миг, когда она впервые заговорила с ним в лавке Олливандера...

Раскол на Слизерине рос медленно, но неотвратимо — но вмешательство там не требовалось. Ничего нового про Крауча слышно не было, хотя Рон продолжал исправно снабжать министерскими сплетнями. Лонгботтом продолжал работать, и число его сторонников росло — но очень медленно, правда, он явно никуда не спешил. В мире тоже не происходило ничего, заслуживающего внимания... И Гарри решил уделить внимание Джинни Уизли — ресурсами не разбрасываются, а это не абсолютно бесполезный Перси и не близнецы, слишком занятые своими идиотскими шутками. Ну а наблюдать из-за книги удобно, так что можно будет совместить полезное с приятным — плохую книгу Дафна не посоветует...

Правда, что книг будет несколько, Гарри не ожидал. И солидная стопка, которую Дафна движением палочки водрузила на стол, заставила его хмыкнуть.

— Нортон? Знаю, — сказал он, взяв верхнюю книгу. — «Королева Солнца» была хороша...

— Это не хуже, я тебя уверяю, — сообщила Дафна.

Магловскую фантастику, а особенно фэнтези, Гарри весьма уважал по трём причинам. Во-первых, маглы, будучи не в курсе существования магии, придумывали её сами — и частенько выдавали редкостный бред, который вообще не мог бы работать... Но веселил знающего человека. Во-вторых, по той же самой причине писателям иной раз приходили в голову такие идеи, до которых не додумался бы ни один маг, но которые работали... Ну а в-третьих, у них был стиль — и Гарри не стеснялся таскать из книг идеи для антуража и собственного стиля. Почему бы и нет?..

Но «Колдовской мир» наводил на другие мысли. Чародейки, тщательно скрывающие свои имена, потому что они обладали могуществом... Луна, не об этом ли ты думала, давая Имена? Nomen est omen, а в магии это верно вдвойне, и можно лишь догадываться, какой силой обладают их собственные имена — недаром же Волдеморт так тщательно скрывал свое имя, да и прозвище лишний раз не повторял и не позволял другим.

Гарри отвлёкся от книги, искоса глядя на Джинни Уизли. Та занималась уроками, но при этом не упускала случая бросить задумчивый взгляд на Гарри. Не прошлогодний сталкинг, но...

Говоря честно, следовало признать — он сглупил. Надо было с самого начала взять младшую Уизли под полноценное наблюдение — тогда сейчас уже можно было бы разобраться, что творится у неё в голове. Впрочем, ничего необратимого не случилось — правда, жаль потерянного времени... Но тут уж ничего не изменишь. Итак, Джинни... Стала довольно скрытной, налегла на учёбу, с братьями общается заметно меньше чем в прошлом году, особенно с Персивалем — но как раз это неудивительно: после прошлогодней выходки, стоившей ему значка, Гриффиндор его игнорирует в полном составе. С самим Гарри держится нейтрально, однако старается не контактировать и явно испытывает крайне сложные и сильные эмоции. Регулярно переписывается с родителями... Вот, пожалуй, и всё, что можно получить, просто наблюдая. Теперь нужен контакт — и будет лучше намекнуть Джинни, что он готов её выслушать. Её реакция даст немало пищи для размышлений в любом случае, а уж если намёк будет понят, разом решится целая пачка вопросов.

И Гарри, подловив момент, поймал взгляд Джинни и, глядя ей в глаза, кивнул. Джини залилась краской, вскочила, захлопнув учебник, и бросилась прочь, но на лестнице на секунду замерла, сама поймала взгляд Поттера, сорвалась с места и скрылась в общежитии девочек.

— Хм... — Гарри снял очки, протёр и вернул на место. — Контакт, во всяком случае, есть. Конечно, остаются определённые сомнения... Но их разрешит только практика. Подождём...

Ждать пришлось недолго — до следующего вечера. Джинни подловила его в коридоре, выбрав момент, когда поблизости никого не оказалось, встала, вцепившись в свою мантию, и заговорила:

— Гарри... Мне надо с тобой поговорить, но... Понимаешь, это слишком серьёзно, я не могу вот так... Ну... Гарри, я должна подготовиться, и ещё с мамой поговорить... Потому что это для меня очень важно!..

— Ничего страшного, — пожал плечами Гарри. — Я выслушаю тебя, когда будешь готова — не спеши и не пытайся переступить через себя. Правда, я сам, возможно, не смогу помочь — но сможет Учитель...

Джинни отчаянно замотала головой, покраснела и выдохнула:

— Нет! Это совсем не то!.. Это только по нас двоих... То есть, я не про то, что ты подумал... Я не набиваюсь, просто... Давай поговорим после каникул!..

— Договорились, — кивнул Гарри. Спешить ему было некуда, а посмотреть, до чего может накрутить себя Джинни, было любопытно. Ну а если что-то пойдёт не так — можно будет использовать Глас и приказать ей забыть их разговор... Или даже подчинить её себе — подчинить полностью, даже глубже, чем Сьюзен, так, как служит Учителю Бродяга.

Взять.

Гарри знал, что сможет это сделать — и не видел в этом ничего плохого…

Слизерин напоминал реактор, из которого один за другим выдвигают управляющие стержни.

Правда, на самом Слизерине это утверждение Луны могли оценить только два человека — но оно было совершено верным. Снаружи факультет казался по-прежнему единым и монолитным, но внутри... Раскол уже созрел и готов был проявиться в любой момент. Реактор был в считанных секундах от взрыва...

Но ускорять процесс Гарри Поттер не собирался. Нужно было время, чтобы его последователи на Слизерине осознали себя не просто противниками Малфоя — а для этого должна пролиться кровь... Возможно даже — буквально.

Кровь пролилась в начале декабря — из носа Малфоя, который вздумал поразглагольствовать об «уроде со шрамом» и получил в спину ватноножное от Трейси Дэвис. Приложившись холёной физиономией о стол, Драко разбил нос и губы — ничего серьёзного, несколько минут работы Помфри... Но сам факт!

Проблему усугубляло то, что Малфой не понял, кто его проклял, обвинял гриффиндорцев — вот только никаких гриффиндорцев поблизости не было. Малфой не сдавался, но факты переупрямить не получалось, тем более, что даже Снейп был не на его стороне. Снейп не любил гриффиндорцев, но идиотов он не любил ещё больше, а уж обнаружив таковых на собственном факультете, приходил в ярость...

Гарри, разумеется, был в курсе всей этой истории и внимательно за ней следил — Дафна регулярно доставляла новости, снабжая их своими комментариями. Новости радовали — Слизерин раскололся окончательно. И по такому случаю на очередное собрание Дафна притащила Трейси Дэвис, с которой всё и началось...

Трейси обладала совершенно обыкновенной внешностью, разве что ростом чуть выше ровесниц — но из-под неровной русой чёлки на мир смотрела чистая, неукротимая, холодная ненависть.

— Лисан аль-Гаиб...

— Ты торопишься преклонить колено передо мной, Дэвис, — бросил Гарри. — Обратной дороги у тебя нет... Но пока ещё ты можешь остановиться.

— Могу, — согласилась Трейси, — но не хочу.

— Чего же ты хочешь?

— Я? Хочу отплатить всем этим чванливым ублюдкам. Я, видишь ли, полукровка из небогатой семьи — не Уизли, конечно, но ничего впечатляющего. Древностью рода тоже не блещем — то ли конец семнадцатого века, то ли начало восемнадцатого... И, сам понимаешь, за человека меня считать не изволят — не знаю, было бы хуже, будь я маглорождённой — по крайней мере, тогда не тявкали бы про «предателей крови»... Но с этого всё только началось. Знаешь... Сначала мне было плевать, с кем, лишь бы против Малфоя. А потом я услышала, как Дафна называет тебя мессией... И тогда мне это показалось дурацкой шуткой. Но потом, когда я стала наблюдать за тобой... Ты действительно мессия, Махди, Избранный — назови, как хочешь, суть не меняется. Ты пришёл, чтобы изменить наш мир, и даже если он будет уничтожен — это всё равно лучше того убожества, что есть сейчас...

— Вот как... — протянул Гарри. — Понимаю и одобряю, пусть и не полностью. Но что-то ты будешь делать, если вернувшийся Тёмный лорд или, к примеру, Лонгботтом бросит к твоим ногам труп Малфоя?

— Поблагодарю и пойду дальше, — Трейси неожиданно улыбнулась. — Я ведь хочу, чтобы таких Малфоев вообще не было, а на это способен только ты.

Никакой фальши в её словах Гарри не чувствовал — больше того, её не чувствовала и Луна, в ответ на его взгляд опустившая веки.

Что ж, доверять ей полностью никто не собирается — но она на его стороне, и доверие может заслужить...

— Ну что ж, Трейси Дэвис, твоя служба принята — но всё же подожди клясться. Мне не нужны марионетки, как самозваному лорду — мои последователи должны понимать, на что они идут. Поклянёшься — обратного пути не будет...

— Я, Трейси, дочь Уинстона из рода Дэвис, клянусь тебе, Гарри Поттер, верно служить и исполнять твою волю и предаюсь под твою защиту, и да будут тому свидетелями моя честь и моя магия, и да поможет мне Бог!

— Да будет так! — торжественно ответил Гарри, воздев палочку, а затем, усевшись на парту, спросил:

— Тебе так необходим этот средневековый пафос?

— Не знаю, — Трейси забралась на соседнюю парту. — Оно само так получилось, честно. Я хотела предложить тебе любую помощь на Слизерине, какую смогу, а выдала вот это — просто почувствовала, что так надо. Так что я теперь твой вассал...

— И я тебе, как вассалу, велю — иди в гостиную, а то до отбоя не успеешь, — Гарри слез с парты, — а от Снейпа я тебя точно не спасу. Да и нам пора...

Гарри и Гермиона вышли из класса последними, и Гермиона тихо поинтересовалась:

— Гарри... Тебе не кажется, что это уже многовато будет?..

— Я рассчитываю на твою помощь с ними, — хмыкнул Гарри, — и к тому же, ты выше всех классификаций.

— То-то же...

Раскол на Слизерине не смогли не заметить даже самые отпетые гриффиндорцы. Правда, достоверных сведений не было даже у преподавателей, но слухи ходили... И Гарри не слишком удивился, когда его отловили в коридоре близнецы Уизли и заявили:

— О великий...

— И ужасный...

— Гарри...

— Поттер!

— Мы...

— Преклоняемся...

— Перед...

— Твоей...

— Шалостью!

— Одно...

— Твоё...

— Имя...

— Повергло...

— Слизерин...

— В хаос!

— Ни мы...

— Ни легендарные...

— Не смели...

— Мечтать...

— О таком!

— Что ещё за мародёры? — прервал их Гарри. — И хватит идиотничать!

Близнецы переглянулись, почесали в затылке, после чего Фред ответил:

— Мародёры — наши предшественники, учившиеся здесь во времена твоих родителей. Мы не раз встречали их следы и даже пользуемся кое-какими наработками, но главное... Главное мы тебе покажем, если ты скажешь, как вы с Гермионой нас различаете.

— Мелкие детали внешности и поведения, — близнецы определённо продешевили — никакого секрета Гарри из этого делать не собирался, — хотя, насколько я вижу, вам, в общем, почти безразлично, кто из вас кто.

— Вот она, спихология-то, — Джордж напустил на себя возвышенный вид. — Верно я говорю, брат Дред?

— Верно, брат Фродж, — согласился Фред. — Но мы — ребята честные. Если уж мы...

— Что-нибудь пообещаем...

— Мы это...

— Всегда делаем!

Близнецы оттащили Гарри к окну, выложили на подоконник лист пергамента, Джордж коснулся его палочкой и произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

Пергамент оказался интерактивным планом Хогвартса... Причём сделанным в те времена, когда даже маглы такое считали фантастикой. Да и сейчас немного компьютеров, способных на такое...

— Говоришь, однокашники моего отца? — спросил Гарри. — Эти Мародёры были чёртовыми гениями, опередившими время лет на двадцать...

— У маглов тоже такого нет?

— Пока нет, но кое-какие наброски уже делаются, — Гарри поправил очки. — До серьёзного результата ещё лет десять... Но главный вопрос не в этом, а в подписи. Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост... А у моего отца было трое друзей — Сириус Блэк, Ремус Люпин и Питер Петтигрю. И Ремус Люпин носил прозвище Лунатик...

— Так Мародёры...

— Твой...

— Отец...

— И его...

— Друзья?!

— Это...

— Самая...

— Лучшая...

— Шалость! — возопили близнецы.

Гарри поморщился — манера Уизли говорить по очереди изрядно раздражала... Но могло быть и хуже. Говори они не по очереди, а хором с небольшой рассинхронизацией — и головная боль собеседнику обеспечена. Подбросить, что ли, идею — только надо будет Непреложный обет не разговаривать так с ним стребовать...

А близнецы продолжили:

— Будет...

— Справедливо...

— Если мы...

— Отдадим...

— Карту...

— Тебе!

— Нам она не особенно и нужна, мы её наизусть помним, — продолжил Фред, — а это всё-таки работа твоего отца. Мы сами её как-то у Филча изъяли...

— Экспроприация экспроприаторов, — торжественно пояснил Джордж. — Он держал её в ящике с пометкой «особо опасно», так что, похоже, что-то подозревал, но открыть не мог. Мы и сами не сразу сообразили, как она работает, а ведь мы гении.

— Занятно... — протянул Гарри. — И как она выключается?

— Скажи «Шалость удалась», — объяснил Фред. — А если попытаться её открыть неправильным паролем, она начнёт ругаться.

— Ну, спасибо, — Гарри сложил карту и протянул руку Фреду. — Не знаю пока, что именно, но что-нибудь я с её помощью устрою.

— Речь...

— Не мальчика...

— Но мужа!

И близнецы ускакали с инфернальными завываниями, в которых с трудом опознавалось «Show must go on»...

Кофеварка тихо булькала, Гарри потягивал кофе и листал учебник артефакторики, пытаясь разобраться в работе карты.

Карта была аналоговой, но по сложности не уступала некоторым профессиональным компьютерам. Судя по всему, либо Поттер, либо Блэк, а может, и оба, были настоящими гениями. Даже если они использовали готовые решения — а кое-где явно так и было — просто увязать всё это друг с другом было делом непростым... Определённо, в ком-то из этой парочки пропал схемотехник.

Вторую половину Мародёров Гарри не рассматривал — Петтигрю был бесполезнее Рона Уизли, а Люпин был гениален только в угрызениях совести.

Себя Гарри считал, причём вполне заслуженно, хоть и не гением, но человеком талантливым... Но сейчас ему банально не хватало знаний. И потому Гарри пил кофе и читал учебник — тут и Гермионе не к чему было придраться, даже если бы она и собиралась. Но Гермиона сидела напротив и занималась тем же самым — пила кофе и читала учебник. Правда, по нумерологии, но зато за пятый курс — третий она уже сдала и теперь собиралась сдать сразу за четвёртый и пятый, в если получится, то и за шестой. И больше на уроках нумерологии не появляться... А ещё лучше — напроситься к профессору Вектор на индивидуальное обучение.

Гарри на такое пока не замахивался, добивал четвёртый курс нумерологии и древних рун — в артефакторике без этого никак... Да и просто интересно.

— Гарри, ты заметил, как странно на тебя смотрел профессор Люпин? — неожиданно спросила Лаванда.

— Ничего странного, он всегда так смотрит, — пожал плечами Гарри. — Видимо, так он полнее наслаждается угрызениями совести.

— Э-э...

— Поверь, у его совести очень сложные отношения с ним и со мной.

— Любовный треугольник, — вставила Гермиона. — Даже, пожалуй, с элементами БДСМ.

— Это как?

Гермиона закрыла учебник, пересела на диван к Лаванде и принялась рассказывать — почти шёпотом, так, что её слышала только сама Лаванда... Которая при этом краснела, закатывала глаза и вздыхала. Джинни и Парвати посмотрели на неё, переглянулись и хором припечатали:

— Извращенка!

— А что, вы знаете, про что они? — неосторожно спросил Дин Томас.

— Дин... — зловеще протянула Парвати.

Дин всё понял и заткнулся. Больше того, судя по его физиономии, понял он всё правильно... А Гарри решил, что у него появилась неплохая возможность подколоть Гермиону — жаль только, одноразовая. Да и пронять дочь врачей пошлыми шутками сложновато... Но всё равно весело.

Раскол на Слизерине, пусть и окончательный, на учёбу повлиять не мог никак. Учёба шла своим чередом... Но не учитывать новые реалии преподаватели не могли.

Проще всех было профессору Бербидж — на её уроках слизеринцев вообще не было. Макгонагалл они опасались и потому вели себя на трансфигурации тихо... А вот Снейпу приходилось нелегко. С одной стороны, своего декана слизеринцы уважали, но с другой — полоса отчуждения, получавшаяся сама собой, декана не радовала. Декан, величественно обозрев разделённый класс, заявил:

— Если кто-то считает, что ваша мелкая политика важнее зельеварения, я готов донести до него всю глубину его заблуждений прямо сейчас. Желающих нет? Я почему-то так и думал... Итак, рецепт на доске, приступайте.

Гарри, неспешно взвешивая ингредиенты, наблюдал за классом. Обычно пустое пространство разделяло факультеты — но сегодня всё было не так. Многие слизеринцы вообще устроились среди гриффиндорцев, Дафна и вовсе уселась рядом с Гарри, многозначительно глянув на Гермиону. Гермиона ответила столь же многозначительным взглядом, а сам Гарри только вздохнул. Не то, чтобы его не устраивала такая компания... Но шутка зашла слишком далеко. Кажется, Дафну пора одёрнуть... Но обеим это так явно нравилось, что рука не поднималась.

Урок, как ни странно, прошёл спокойно — неприятности начались после него. И начались, разумеется, с Малфоя, который ляпнул:

— Стая грязнокровок ведёт себя, как стая обезьян.

— Это всё, на что хватает твоей фантазии? — с презрением спросила Гермиона.

— Не припоминаю, чтобы разрешал грязнокровке тявкать, — похоже, Малфоя прорвало.

— Не припоминаю, чтобы тебя кто-то спрашивал, — сообщила Дафна, когда Гарри шагнул вперёд, а за его плечом неожиданно появилась Сьюзен.

— Ах ты, сука-агх!.. — Малфой шарахнулся назад, схватившись за лицо, а Сьюзен шагнула вслед за ним и ударила в живот.

— Что здесь происходит? — Снейп выскочил из кабинета с палочкой в руке, явно ожидая худшего...

— Драко Малфой вообразил, что может распускать язык, — сообщила Дафна. — Его глупость и стала причиной его проблем...

— Пять баллов со Слизерина, — брезгливо произнёс Снейп. — Мистер Малфой, ваш отец узнает о вашем постыдном поведении.

— Кто-нибудь понимает, что тут вообще произошло?.. — спросила Лаванда, проводив преподавателя взглядом.

Вечером компания собралась в пустующем классе, и первым делом Гарри сказал:

— Спасибо, Сьюзен. Ты ухитрилась опередить нас обоих...

— Я живу, чтобы служить тебе, Лисан аль-Гаиб, — Сьюзен преклонила колено.

— Это лишнее… Но ты ведь не остановишься? — вздохнул Гарри.

— Не остановлюсь, — подтвердила Сьюзен. — Я сделала свой выбор и не изменю его.

— Похвально, но не всегда разумно, — Гарри покосился на апостолов. — Впрочем, ты осознаёшь последствия...

Сьюзен промолчала.

— Меня больше интересует поступок Снейпа, — заметил Джастин. — Снимать баллы со Слизерина... Это как-то нетипично.

— Он, конечно, не любит гриффиндорцев, но идиотов не любит куда больше, — отозвалась Гермиона. — А кроме того...

— Учитель промыла ему мозги?

— Не совсем так, но мыслишь ты верно, — кивнула Гермиона. — Снейп на стороне Учителя... И только после того — всё остальное. Советую никогда об этом не забывать...

Дафна, устроившись на подоконнике, выглянула наружу и сообщила:

— Хагрид во дворе...

— Интересно, что он там делает? — Гарри выглянул в окно. — Хм, уже ёлку тащит...

— Кстати, у кого какие планы на каникулы?

— Как обычно, — пожал плечами Гарри. — Медосмотр...

— А что это? — поинтересовалась Сьюзен. — Обследование у целителей? Но зачем? Гарри, ты болен?!

— Полное обследование, — подтвердил Гарри. — Как у астронавтов. Не самая приятная процедура, но, как оказалось, полезная... По крайней мере, мы полностью здоровы и за этим тщательно следят. Попутно выяснилось немало интересного и полезного для всех, но в этом я не настолько разбираюсь. Не думаю что тебе это требуется...

— А кто такие астронавты?

— Сьюзен, ты же выбрала магловедение?..

— Там этого нет...

— Серьёзно? — оказывается, вздёргивать бровь Гермиона научилась не хуже Снейпа.

— Не вижу ничего удивительного, — Гарри пожал плечами, — было бы странно, если бы в Хогвартсе рассказывали о космонавтике. Очень уж убого магический мирок на этом фоне смотрится... Если кратко, астронавты — люди, управляющие космическими кораблями или вообще работающие в космосе, за пределами атмосферы. Если хочешь подробностей, на каникулах подберу тебе книги...

— Конечно!..

— Вот и отлично, — кивнул Гарри. — А теперь предлагаю расходиться — время уже к отбою.

По мере приближения Рождества накал противостояния немного спал... Но лучше от этого не стало — Слизерин раскололся окончательно и бесповоротно. Снейп по-прежнему не вмешивался, Дамблдор, может, и пытался что-то сделать, но возможности его были ограничены, да и он явно плохо понимал, что происходит. Разумеется, уверен Гарри был не на сто процентов, однако выглядело всё так, словно Дамблдор считал происходящее интригой Малфоя-старшего или Министерства — хотя логичнее было бы заподозрить Учителя... Но, возможно, у Люциуса или у Фаджа, а то и у обоих тоже был какой-то «хитрый» план, который они пытались провернуть. При этом, разумеется, предполагалось друг друга надуть...

Планы Министерства были особенно опасны — идиотизмом и непредсказуемостью, из него следовавшей. Тем более теперь, после смерти Амбридж... И уж Дамблдор это знал это едва ли не лучше всех.

Так или иначе, но Дамблдор не мог ничего сделать, а Снейп — не собирался, и это было замечательно. Можно было обдумать предстоящий разговор с Учителем, не отвлекаясь на текучку... Потому как разговор вряд ли будет простым. Конечно, она уже не раз давала понять, что ответит на его вопросы... Вот только сам Гарри не до конца понимал, что и как спрашивать. Это было неприятно, и Гарри упорно медитировал, пытаясь найти ответ... И не получая его. Оставалось только вспомнить французского императора и его знаменитое «Главное — ввязаться в битву», и действовать по обстоятельствам. Гермиона этот план полностью одобрила и поведала о недавно вычитанном выражении «кривая вывезет». Гарри на это заметил, что кривая, конечно, вывезет, но вопрос в том, куда именно — а то она ведь может и под горизонт событий уходить...

Закрыв папку с отчётами врачей, Учитель внимательно посмотрела на сидевших напротив подростков, на стоящий на столе думосбор и сказала:

— Полагаю, у вас ко мне вопросы… Что ж, пора отвечать. Может быть, не на все, но…

Луна провела палочкой по краю бронзовой чаши, и над ней возникло то самое воспоминание.

— М-да… Расслабилась, — протянула Учитель, — можете не верить, но это — действительно случайность.

Гарри верил — Учитель могла не говорить о чём-то, но никогда не лгала им и вообще старалась избегать прямой лжи, предоставляя собеседнику возможность обмануться самостоятельно.

— Эти люди?.. — Гермиона остановила воспроизведение.

— Десять Взятых. Десять магов, когда-то служивших мне, — Учитель прикрыла глаза. — Ревун, не самый сильный из моих слуг, но один из самых полезных — он мог создать ковёр-самолёт для целой армии… Костоглод, силач, тупица и редкий ублюдок… Меняющий Облик — ещё больший ублюдок, но мастер превращений… Повешенный — чуточку меньшая сволочь, но хороший боец, а главное — один из тех немногих, кто был действительно верен… Хромой — моя правая рука, единственный, кого мне действительно жаль, тем более, что я обошлась с ним по-свински, а он так и оставался верен до конца… Крадущийся В Ночи — шпион, отравитель и алхимик, убит в бою… Несущая Бурю — лучший маг ветра, дезертир и предательница… Безликий — не гений, но силён в прямом бою, правда, это ему не помогло… Луногрыз — тоже боевик, хотя я уже толком и не помню, чем он меня заинтересовал… И, наконец, последняя по счёту и первая по паскудству — Душелов, моя родная сестра. Я сбилась со счёта, сколько раз она меня предавала...

— Твоя семья тоже была тёмными магами? — с искренним сочувствием спросила Луна.

— Да не особенно, — пожала плечами Учитель. — Просто аристократы. По меркам того мира — ничего особенного, нормальное средневековое зверство... Хотя мой муж выделялся даже на этом фоне.

— Ты так спокойно всё это говоришь... — поёжился Джастин.

— Бытие определяет сознание, — пожала плечами Учитель. — Мы просто не знали, что можно иначе... Да и вряд ли бы иначе что-то получилось бы — и это не говоря о том, что ваши политики ухитряются быть ублюдками похуже Властелина. Правда, их гораздо проще убить... Впрочем, это неважно. Мы создали империю, но в итоге нас свергли, империю развалили, а Взятых и их хозяев похоронили... Так что время подумать у меня было.

— Тебя похоронили заживо?!

— Нас к тому времени трудно было назвать по-настоящему живыми, — тяжело вздохнула Учитель. — Так что нет, Сьюзен... Но это всё равно очень неприятно. Потом меня освободили, а я освободила остальных — кроме мужа, естественно. Мы опять попытались построить империю — но на сей раз сами всё развалили. Спасибо Костоправу — человеку, который полюбил меня — я поняла свои ошибки и попыталась их исправить... А потом мы вляпались в историю с безумной богиней и поисками истоков отряда наёмников, к которому принадлежал Костоправ... Но это очень уж длинная история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз. Пока только скажу, что в итоге мы втроём очутились здесь.

— Втроём?

— Я, Душелов — тогда она имела облик белой вороны, тело Алисы Лонгботтом она захватила позже, и...

— И Костоправ, — из камина вывалился младший Криви. — То есть я.

— Ну, я подозревала, что ты — перерождение какого-то древнего мага, — хмыкнула Гермиона, — так что я не удивлена.

— Вообще-то, изначально я не был магом — просто военврач в банде наёмников. А потом вышло так, что мне пришлось поменяться телами с то ли демоном, то ли богом по имени Шевитья, ну а теперь воспользовался опытом здешних сущностей... И родился в человеческом облике, оставаясь при этом на Равнине Сверкающего Камня. — Деннис щёлкнул пальцами, и пламя в камине внезапно погасло. Ещё щелчок — и пламя вспыхнуло вновь.

— Неплохо, — заметила Гермиона, — и многое объясняет... Хотя и далеко не всё.

— То есть, наша история тебя не волнует? — удивился Деннис.

— Это, конечно, не очень приятно слышать, но, как ты сказала — нормальное средневековое зверство, — пожал плечами Гарри. — Во всяком случае, это хотя бы честнее, чем лицемерие моих родственничков... И я, кажется, уже говорил: твоё прошлое меня не волнует, а твои цели я разделяю.

— Ты не можешь пройти по грязной дороге и не выпачкать ног, — заметила Луна. — Я читала дневники нескольких моих предков... И могу сказать, что светлые маги в шестнадцатом веке были похуже современных Пожирателей Смерти. Глупо судить человека по меркам другой эпохи... Но я надеюсь, что ты всё же не будешь действовать так сейчас.

— Не то время и не то место, — покачала головой Учитель. — Ваш гуманизм не так уж и плох, если пользоваться им правильно...

Гарри кивнул — он, в отличие от Дамблдора, считал, что второго шанса заслуживают отнюдь не все... И вовсе глупая затея — относиться по-человечески к тем, кто от всего человеческого отказался. Наверно, он должен был ужаснуться, узнав историю Учителя... Вот только он достаточно хорошо узнал её, чтобы видеть: Дороти Сент-Жак не была злом. Она могла быть циничной, безжалостной и даже жестокой, но никогда — бессмысленно жестокой. Её принципы могли показаться чудовищными — но она строго их придерживалась... Да и можно ли была их назвать чудовищными? Ничуть не больше, чем то, что проповедует Дамблдор или возвещают магловские политики, особенно за океаном. Они-то и таких принципов не придерживались...

А Гарри Поттер ненавидел лицемеров.

— Я ожидал бы такого от кого-то вроде меня самого, а не от мальчишки-подростка...

— Когда этому мальчишке не было и полутора лет, на его глазах убили мать. Он почти десять лет прожил с ненавидящими его лицемерными ублюдками, когда ему было одиннадцать, он впервые убил человека... А ещё его воспитывал человек, давно лишившийся иллюзий и научившийся вытряхивать из них других... ну и ещё по мелочи всякого, вроде травли учительницы и прочей охоты на ведьм. Как ты думаешь, Костоправ, каким ещё я мог стать?

* * *

— Мама, я хочу быть с Гарри Поттером, — решительно произнесла рыжеволосая девочка, вглядываясь в пылающий камин.

— Ты же понимаешь, что это невозможно? — вздохнула полноватая рыжая женщина, сидевшая в кресле, не отрываясь от вязания. — Даже мне очевидно, что у тебя нет шансов.

— Мама, я имела в виду не это. Я хочу служить ему.

— Джинни, ты серьёзно? Это ведь не игра...

— Я знаю, мама, — спокойно кивнула Джинни. — И я готова. Даже если мне придётся умереть ради него — это не страшно. Я ведь обязана ему больше, чем жизнью... Как и Сьюзен.

— Ты серьёзно, — констатировала Молли Уизли, отложив спицы. — И я не смогу тебя отговорить... И не буду. Я вижу, что это бесполезно, и хочу сказать только одно — не забывай, что мы все любим тебя, что бы ни случилось.

— Я знаю, мама, — слабо улыбнулась Джинни.

* * *

Альбус Дамблдор испытывал странное чувство. Вроде бы всё шло по плану... Но точно ли это был его план?

В этом Альбус Дамблдор был совсем не уверен. Нет, пока не случилось ничего, что шло бы вразрез с планами — зато набралось немало никакими планами непредусмотренного. Хотя бы раскол на Слизерине... Нет, само по себе это неплохо — вернувшийся Волдеморт недосчитается сторонников — но абсолютно неожиданно. Ничто этого не предвещало... Хотя прав ли ты, Альбус? Может, были признаки, да ты их прозевал?..

Может быть, ответил он сам себе. Он ведь далеко не всеведущ, что бы о нём ни думали и друзья, и враги. У него слишком много дел и маловато здоровья, чтобы уследить за каждой мелочью — а с мелочей всё и начинается. Взять хоть Снейпа — тот в последнее время стал вести себя совсем иначе — и ведь изменения-то к лучшему, но... Почему именно сейчас? И почему он так спокойно воспринимает творящееся на своём факультете? Считает это пустяком, очередной игрой в интриги?.. А может, сам всё это и устроил? Но зачем?

Зачем — вот главный вопрос. Зачем нужен раскол на Слизерине? Узнав, какие цели преследует инициатор этого раскола, можно не только понять, кто это, но и предугадать его следующий шаг... Но проблема была в том, что никто не получал от этого видимой выгоды. Даже самому Дамблдору ни к чему был этот раскол — ведь теперь Слизерин стал совершенно непредсказуемым. Может быть, за этим стоит Дороти? Может быть, но как? Да и стоит ли подозревать ее во всём, что бы ни случилось? Это уже паранойя... Которая, хотя и полезное качество для политика, но до определённого предела — а это уже переходит все границы. Дороти Сент-Жак — несомненно, весьма необычная личность, почти наверняка связанная с разведкой, а возможно, и не одной и определённо преследующая собственные цели... Но она немало помогла ему, в том числе и указав на ошибки, и не позволила Гарри скатиться во тьму. Раскол Слизерина ничего ей не даст... Или нет? Ведь если подумать, вокруг неё постоянно происходят какие-то странности, и не она ли в ту ночь была у дома Поттеров? Как знать... Но всё-таки это уже лишнее — в конце концов, пусть даже она и старше, чем кажется, но уж всяко куда моложе его самого — куда ей тягаться со старым чародеем? Кстати, она ведь прислала очаровательное поздравление, надо ответить...

* * *

Северус Снейп праздновал Рождество. Впервые за много лет — действительно праздновал. Почему бы и нет? Жизнь, как ни удивительно, наладилась, стадо баранов, почему-то именуемых учениками — и то почти не действовало на нервы... Госпожа была права — он запер себя в тщательно выстроенной им же самой тюрьме. Закрыл, замуровал и похоронил... К счастью — не до конца. Лазейка едва не захлопнулась — но он успел проскользнуть, так что повод для праздника не один...

— Счастливого Рождества, Северус, — а вот и Дороти... Госпожа. Безжалостная — и сострадательная, милосердная — и гибельная. Солнце — то Солнце, которое не увидеть с земли, его истинное обличье, скрытое от человеческих глаз атмосферой. Странная мысль... Странная и пугающая. Он всё-таки не влюблённый мальчишка... Да и нет здесь ничего, кроме уважения с налётом опаски — и благодарности.

— Счастливого Рождества, леди, — Снейп насмешливо поклонился.

— Вижу, наши усилия увенчались успехом? — усмехнувшись, Госпожа протянула руку, которую Снейп поцеловал.

— Несомненно, — согласился он. — Настолько, что я готов признать себя вашим слугой...

— Ты сказал, и я услышала, — что-то неуловимо изменилось в облике молодой женщины. Снейп не смог бы сказать, что именно... Но перед ним стояла уже не Дороти Сент-Жак, канадская волшебница и психолог, а могущественная и властная чародейка, истинная Госпожа — его Госпожа. Левый глаз полыхнул расплавленным золотом...

Снейп служил двум могущественнейшим магам — но они не обладали и малой долей этой власти. Власти, перед которой можно было лишь склониться... или пасть.

И Северус Снейп склонился. И, чувствуя, как в золотом пламени рушатся пеплом обеты и клятвы, знал: выбор сделан.

— Что ты такое?!

— Часть силы той, что вечно хочет зла и вечно совершает благо...

...Разве ты ожидал иного ответа, Принц-Полукровка?..

* * *

Мигнув, загорелся свет, и Джоан, не обращая ни на что внимания, принялась писать. Что-то говорил преподаватель, но она не слышала... Всё слилось воедино — ночь, проведённая за чтением «Драконов весеннего рассвета», рассказы бабки-сквиба о войне, Гарри Поттер, о котором она писала вторую книгу, «Триумф воли», который они сейчас смотрели... И выплеснулось на бумагу стихами.

— Джоан?.. Джоан, вы ещё с нами?

— Простите, профессор, я... немного отвлеклась.

— Действительно, совсем немного... Гхм! Беру свои слова обратно — сегодня вы заработали высший балл.

— За то, что сидела и балдела? — выкрикнул кто-то с места.

Профессор резко обернулся — стянутые в хвост седые волосы плеснули за спиной.

— А, Стэнли... Вижу, мне не удалось научить вас хотя бы оскорблять не за глаза... Печально. Что же до Джоан — ей удалось выразить всю суть пропаганды стихами... Джоан, я очень прошу вас прочесть их.

Джоан настороженно поднялась, прикрыла глаза и заговорила:

— Легко придумать справедливую цель,

Великую цель

Из тех, что любимы толпой.

Еще мне нужен безупречный герой,

Могучий герой,

Что всех поведет за собой...

...Слишком уж хорошо звучала официальная история Мальчика-Который-Выжил, слишком много в ней было фальшивой позолоты... Словно кто-то старательно разыгрывал старую, как мир, сценку.

— Охотно люди устремляются в бой

За край ли родной, за Рай ли земной.

Как овцы, воины идут на убой,

А дальше — дело за мной!

...Да, если есть, ради чего жить, почти безразлично — как... Но не для всех, о нет. Да, на марафоне телевизор неизбежно проиграет холодильнику, только тут у нас стометровка... И люди действительно готовы пойти за Легендой Света...

— Героям — подвиг, подонкам — повод,

Юнцам посулим боевую славу,

Надежду — нищим, голодным — пищу,

И каждый из них обретет то, что ищет...

...Или «мир нашему поколению» — ровно за одиннадцать месяцев до войны. Маги могут делать вид, что всё хорошо, но падение Волдеморта ничего не решило, и юнцам по-прежнему обещают боевую славу...

— Не лжем ли мы, Альбус, доверчивым людям?

Не им, а тебе эта битва нужна!

Поверь, Гриндевальд, здесь обмана не будет:

Все то, что им нужно — всё даст им война!

... Если бабушка и ненавидела кого-то больше, чем Гриндевальда и Гитлера — то только Дамблдора. Сколько раз она повторяла, что Джоан должна радоваться, что родилась маглой и никогда не столкнётся с Дамблдором — но именно это ей однажды и предстоит...

— Достанем плакаты и яркие краски,

Поправим портреты великих идей:

Свобода и Равенство, Верность и Братство -

Прекрасные сказки для взрослых людей...

... Как прекрасно, когда от равенстве с трибуны вещают оголтелые расисты! Почти также прекрасно, как миллиардеры, призывающие бедняков затянуть пояса — воистину, в этом разницы между магами и маглами нет и на фартинг!..

— И вот уже толпы с восторгом встречают

Того, кто ведет их в крестовый поход!

Так было всегда — храбрецы умирают,

А где-то в сторонке стоит кукловод...

... Познакомившись с магической частью мира, она стала куда лучше понимать бабку — может, Дамблдор и не был таким мерзавцем, каким она его считала, но именно он и был тем самым кукловодом — и сам уже запутался в своих интригах. Он вёл магический мир к катастрофе, которая грозила захлестнуть мир маглов — но теперь она видела, как этого избежать...

— Героям — подвиг, подонкам — повод,

Юнцам посулим боевую славу,

Надежду — нищим, голодным — пищу,

И каждый из них обретет то, что ищет...

Все даст им война!

Все даст им война...

... Всё даст им война — священная война, когда их поведёт в бой Мессия. Гарри Поттер...

— Вот! — взмахнул рукой профессор. — Вы не могли понять, как национал-социалисты сумели завладеть умами? Именно так. Героям — подвиг, подонкам — повод... Каждому немцу курицу в супе, и неважно, за чей счёт. Вот она, пропаганда — да, наша тоже... Я положу их на музыку, если вы не возражаете? И кстати, чьи это имена?

— Положить на музыку?! Профессор, это... это просто потрясающе!.. Ну а имена... Так звали двух волшебников из сказки, которую рассказывала мне в детстве бабушка.

— Любопытно... Расскажете как-нибудь? Но имена придётся изменить, конечно — тут понадобятся хоть немного известные персонажи. Например... Рейстлин и Карамон?

* * *

— Вы уверены? — полноватый лысоватый человек в лимонного цвета мантии с интересом разглядывал лежащее в кювете устройство.

— Честно — не знаю, — пожала плечами Джин Грейнджер. — Электронная часть работает — тут всё проверено, что там с магической — вам виднее...

— С магической всё нормально, — кивнул собеседник, — но как оно всё работает — непонятно...

— Пока не проверим на практике — не узнаем, — пожала плечами Джин, — вы, помнится, говорили, что у вас есть доброволец?

— Есть такой — младший брат Малпепера, не повезло парню получить зельем в лицо...

— Везёт вам, Гиппократ... — вздохнула Джин. — Впрочем, мне тоже.

— Вам — больше, — заметил Гиппократ. — Всё же ваши магловские вычислители — это нечто... Вы за пару часов сделали работу, которая у нас заняла бы не меньше месяца, да ещё и гораздо точнее.

— А устройство вообще не получилось бы без магии, — заметила Джин, поправив маску. — Ладно, Гиппократ, вы хотели посмотреть, как работают магловские хирурги?..

* * *

Невилл Лонгботтом разложил на столе семена и неторопливо перебирал их, тщательно осматривая каждое. Он в любом случае выбирал лишь лучшее, но это особый случай — цветы, что он вырастит в подарок маме, должны быть совершенными. И пусть ей наплевать на Рождество — подарки ей получать так же приятно, как и всем остальным.

В общем-то, уходящий год выдался спокойным... Даже слишком спокойным. Таким, каким и должен быть нормальный год — если бы не Поттер. Невилл на мог понять, чего он добивается и какую игру ведёт — но догадывался, кто стоит за ним. Таинственный учитель... Похоже, что это именно она — тот самый старый враг мамы, а значит, и его тоже. Он, правда, не совсем понимал, откуда взялась такая вражда — но возможно, мама просто помнит свои предыдущие воплощения, как и её враг. Он читал в одной из старых книг, что такое возможно... Но для этого требовалось очень сильное чувство, и ненависть вполне годилась. Настоящая, глубокая, всепоглощающая ненависть... А так, как мама ненавидела эту женщину, она не ненавидела даже чиновных идиотов.

И всё же, что затевает Поттер? Неужели он знает о маме, и уже сейчас собирает армию? Или у него другие планы? Непонятно... Но пока что мама разрешает только наблюдать. Пока — кто знает, что будет дальше?

Отложив выбранные семена, Невилл смахнул все остальные в мешок и принялся готовить землю для цветов. Всё это не имеет значения — пусть Поттер делает, что хочет — настанет день, и они встретятся лицом к лицу, но этот день придёт не завтра... А сегодня он вырастит магией белые розы в подарок на Рождество.

Новый год встретили с некоторой настороженностью — вроде бы ничего такого не ожидается, да и в прошлом году обошлось без жертв и разрушений... Но мало ли что? Был ведь раскол на Слизерине, за каникулы лишь усугубившийся, была странная смерть Амбридж... Минувший год был не то, чтобы богат на события, но имевшиеся впечатляли...

Не василиск, конечно, но тоже круто, и нового года ждали, как нового сезона популярного сериала.

Вот только главному герою было не до смеха...

Дежавю. Снова в заброшенном классе звучит клятва жить и умереть по слову своего господина и отдать за его дело жизнь, честь и бессмертие души. Снова хмурится Гарри Поттер, в очередной раз оказавшийся в центре безумия.

— Быть Мессией в своей стране — незавидная роль, — произнесла нараспев Луна.

— Ты права, — тяжело вздохнул Гарри. — И вот это нам надо тащить в будущее... Ладно, пока отложим теорию и займёмся практикой. Джинни... Какого чёрта?! Ты хоть на секунду задумалась, что обратного пути нет? Что в один ни хрена не прекрасный день тебе придётся встать под удар, предназначенный мне? Что если я прикажу тебе убить всю свою семью, ты убьёшь их — без жалости и сожалений? Ты теперь — оружие в моей руке, и ничего больше...

— И я знала, на что иду, — совершенно спокойно ответила Джинни. — Знаешь, Гарри, я всё-таки кое-что знаю — спасибо Луне... И я с детства мечтала о Мальчике-Который-Выжил. Да, именно так... Мои родители, кажется, считали это милым, но никогда особенно не обращали внимания — наверно, думали, что я успокоюсь со временем. Но нет... Даже встреча на вокзале ничего не изменила. А потом я увидела тебя в Хогвартсе — и поняла, что мои фантазии не имеют никакого отношения к реальности. Я, наверно, очень глупо выглядела со своим сталкерством, но ничего не могла с собой поделать, да ещё и дневник... А потом я увидела, как ты вошёл в зал после победы — и увидела Мессию. Это было в каждом Твоём взгляде, каждом шаге... Знаешь, Гарри, я много думала — и поняла, что наш мирок давно и бесповоротно сгнил, раз в нём заправляют такие, как Малфой. Лонгботтомы, например, тоже семья старинная и богатая — но Невилл, хоть и странный, никогда так не надувается, как Драко, хотя я его побаиваюсь, или ты — нет в тебе этой спеси ни капли. И я очень хочу увидеть, как этого спесивый мирок разлетится в клочья со всеми надутыми мерзавцами!

— И что дальше?

— А дальше соберём эти ошмётки, замешаем в бетон и построим новый мир, — просто ответила Джинни.

— Что ж, мне нравится ход твоих мыслей, — ухмыльнулся Гарри, — хотя поклоняться мне не стоит. Да, у меня есть планы — местами даже чересчур грандиозные — но это всё же не Секер Нбив, Золотой Путь Лето Атрейдеса... Да и я не рвусь в боги. Ладно, Гермиона, что ты хотела показать.

— Полюбуйся, что сочинила твоя великовозрастная фанатка, — Гермиона достала из кармана листок.

— Стихи? Вот уж не ожидал... — Гарри расправил бумагу. — Легко придумать справедливую цель... Ого! Ребята, это же бомба! Послушайте: «Не лжём ли мы, Альбус, доверчивым людям? Не им, а тебе эта битва нужна! Поверь, Гриндевальд, здесь обмана не будет: Всё то, что им нужно, всё даст им война!»

— То есть, — потрясённо спросила Джинни, — она считает, что войну развязал Дамблдор? Но это же не так! Ведь все знают...

— Мало кто вообще знает, что Дамблдор и Гриндевальд были друзьями, — заметила Гермиона, — хотя он этого никогда не скрывал. Мало кто знает, что у Дамблдора была сестра... И никто не знает, из-за чего Дамблдор и Гриндевальд стали врагами. Поэтому я не стала бы утверждать, что именно Гриндевальд развязал ту войну... Впрочем, Дамблдор нам пока что полезен, но закладки на будущее пригодятся. И эта песня должна разойтись как можно шире...

— Кстати, что она там пишет?

— Вторую часть твоих похождений, естественно. Хочешь почитать?

— Много?

— Да нет, десяток страниц... Кстати, Джинни, хочешь почитать?

Джинни ошалело крутила головой, явно не соображая, почему собрание тайной ложи превратилось в болтовню о всякой ерунде. Только чая с тортом не хватает...

Песенка, запущенная Гермионой, расползалась по Хогвартсу. Разумеется, больше всего она пришлась по вкусу слизеринцам, но и все остальные не обошли её вниманием. Преподавателям же она вполне ожидаемо не понравилась... Хотя сам Дамблдор как раз на неё не обратил ни малейшего внимания. Тоже вполне ожидаемо... А вот чего Гарри не ожидал — так это статьи в «Пророке». Рита Скитер, хорошо известная всем, не просто не смогла пройти мимо столь скандального факта — она ещё и раскопала подробности дружбы Дамблдора и Гриндевальда... Где и как она всё это раскопала, осталось неизвестным, но судя по деталям — нашла свидетелей той истории. Ну и «творчески обработала» их рассказы, разумеется.

— Вот, полюбуйтесь, — объявила Гермиона за завтраком, развернув газету. — Прекрасный образец... Ничего, за что можно привлечь к ответственности, а впечатление создаёт гадостное. Кстати, Гарри, тебе тут ничего необычным не кажется?

— А должно? Обыкновенная заказная статейка, в любой газете таких пачка, — пожал плечами Гарри. — Замени Дамблдора на Мейджора, и можно в лейбористской газете... Стоп, ты это хочешь сказать?

— Именно, — кивнула Гермиона. — У этой Скитер явно полноценное профессиональное образование... и богатый опыт.

Гриффиндорцы внимательно слушали — ещё бы, таких подробностей о скандальной журналистке никто не знал... И можно было ставить весь бюджет против пенни — к вечеру это будет знать весь Хогвартс, а завтра к обеду — и вся магическая Британия. Недаром же Лаванда и Парвати всегда старались сесть рядом с Гермионой...

— Папа говорит, что Рита — врушка, каких свет не видывал, — сообщил Рон, жуя тост.

— Опасное заблуждение, мой верный миньон, — ответил Гарри. — Очень опасное... На самом деле, прямую ложь Рита не использует — факты в её статьях всегда точны. Вот их подбор и подача — совсем другое дело... В этом с ней и среди магловских журналистов немногие могут потягаться. Она так ловко подбирает факты, расставляет их и комментирует, что получается самая гнусная ложь... но при этом обвинить её в клевете невозможно.

— Два балла Гриффиндору за столь точный анализ этой... печатной продукции, — объявил Дамблдор. — Я вижу, Гарри, что труд твоего опекуна не пропадает даром...

Гарри вежливо кивнул. В этом он с директором был абсолютно согласен... А о том, чему учит его Учитель и как он это он использует, директору знать совершенно незачем. Чего директор не знает, то его и не беспокоит, а беспокоиться ему вредно...

А вечером прилетела незнакомая неясыть и принесла письмо. От Нимфадоры Тонкс... И если само по себе это было вполне ожидаемо, то содержание письма Гарри изрядно удивило.

Речь шла о Транс-Европейском экспрессе, о котором Гарри успел подзабыть. В конце концов, люди тупят, и с этим ничего не поделаешь... Но не в этом случае.

На Транс-Европейский экспресс были наложены те же чары, что и на «Ночного Рыцаря»... Но в тот день чары кто-то снял. В результате два поезда чуть не столкнулись... И по мнению авроров, чары сняли умышленно. Кто это сделал и зачем — этого не знал никто... И никаких идей, насколько знала Тонкс, у аврората не было.

У Гарри идей тоже не было — он просто не мог представить, зачем это могло понадобиться. Разве что дурацкая шутка в стиле близнецов Уизли... Но они в этом уж точно не замешаны.

— Чёрт знает что, — высказалась Гермиона, когда Гарри показал ей письмо. — Полная чушь. Скорее уж тут действительно диспетчер облажался... Если он вообще есть.

— Есть, — заверила Джинни. — Может, не такой, как у маглов, но есть люди, которые следят, чтобы никаких проблем не было, и с маглами в том числе. И как раз они и должны были такого не допустить...

— Магловские поезда иной раз сталкиваются, — вздохнула Гермиона. — Причём в лоб... Иногда это ошибки диспетчера, иногда неисправности системы, но специально так если и делают, то только на испытаниях, да и то я о таком не читала.

— А зачем?

Гермиона посмотрела на Сьюзен, вздохнула и принялась объяснять. Абсолютное непонимание чистокровными волшебниками самых элементарных вещей её поражало до сих пор...

— Мистер Уизли, вы, несомненно, делаете успехи, — изрёк Снейп, разглядывая колбу. — Но не обольщайтесь, до талантов Лонгботтома вам далеко. Всякий раз, когда я смотрю на его зелье, я опасаюсь, что оно посмотрит на меня...

Гарри едва слышно хмыкнул — отношения Лонгботтома и зельеварения уже стали школьной легендой. Если только зелье не имело отношения к гербологии (эти делались идеально) — Лонгботтом его виртуозно запарывал, по мнению Гарри — специально. И при этом никогда не повторялся...

Рон, в отличие от него, просто путал ингредиенты или мешал не в ту сторону, а чаще всего забывал вовремя выключить горелку. Результат налицо... А то и на лице, если не повезло.

— Мистер Поттер... Вынужден признать, что и вы делаете успехи, — продолжил Снейп. — Кажется, от матери вам достались не только глаза. Мистер Финниган... Право же, в вас умер гениальный алхимик, и не просто умер, а уже разложился на плесень и липовый мёд.

Гарри, втихаря рисовавший блок-схему, с хрустом сломал грифель и ошалело уставился на Снейпа. И не он один — оба третьих курса таращились на преподавателя, пытаясь осознать услышанное. Ну в самом деле, чего-то подобного можно было ожидать от Луны... или Учителя, но никак не от Снейпа. То ли Учитель промыла ему мозги куда круче, чем Гарри думал, то ли он до этого сам дошёл — и тогда непонятно, что с этим вообще делать... В общем, это какой-то неправильный Снейп.

И варит неправильные зелья, ага.

Снейп же, игнорируя учеников, продолжал выставлять оценки, комментируя каждое зелье. При этом доставалось не только гриффиндорцам...

— Мистер Крэбб, я, право, даже боюсь гадать, чего вы пытались этим добиться. А уж чего вы добились... Сам Трисмегист не сказал бы этого. Мистер Малфой... От вас я ожидал большего. Увы вам...

Гарри поморщился, заточил карандаш и продолжил рисовать блок-схему. Программа получалась простой, но пакостной — она записывала нажатия клавиш клавиатуры и, сжав файл с записью, отсылала хозяину. Разумеется, для этого нужен был модем... Но модемы потихоньку дешевели, телефонные линии всё-таки обновлялись, так что это было небольшой проблемой. Да и на дискету она могла сбросить лог, только дискета нужна была с командным файлом... В общем, варианты были. Но Снейп, скотина такая, чуть не устроил тревогу ядра...

Слизеринцам новый Снейп не нравился — по крайней мере, сторонникам Малфоя. Ну как же — им не подсуживали, не закрывали глаза на их выходки... А главное — снимали баллы. Конечно, слизеринцам и раньше доставалось — но исключительно словесно и только в гостиной, баллы же были неприкосновенны...

Следующего урока Гарри ждал с нетерпением — возможности поиздеваться над Люпином он не упускал. Правда, Люпин всё-таки это понял и старался не подставляться... Но получалось у него далеко не всегда.

И Люпин подставился...

— Гарри, не мог бы...

— «Мистер Поттер», профессор, я ведь уже просил вас. Не люблю фаворитизма, даже будучи его объектом.

— Прости, Гарри... Мистер Поттер. Но Джеймс был моим другом, и...

— Вот именно — был, — бросил Гарри. — И Сириус — был. Два мертвеца, предатель и...

Ремус Люпин был идеальной мишенью — на нём работали даже самые примитивные приёмы. Он действительно винил себя в смерти родителей Гарри — и не сказать, что совсем без оснований — и Гарри старательно усиливал это чувство. Получалось неплохо — тем более, что конкретной цели он и не ставил. Люпина предполагалось сломать — а дальше будет видно, можно ли его хоть как-то использовать...

Люпин отвернулся к доске и принялся писать задание — не видя Гарри, он явно чувствовал себя лучше. Хорошо, но мало... Впрочем, спешить в таком деле нельзя.

Защита шла последним уроком, и Гарри сразу же отправился в библиотеку — Снейп оставался Снейпом, домашнее задание выдал с подвохом, и надо было успеть взять таблицы астрологических соответствий, пока они ещё на месте. Работы минут на десять... Если уметь пользоваться справочниками, конечно. А с этим и у маглов бывают проблемы, о магах же и говорить нечего — тут и оглавления может не быть.

Таблицы Гарри получил, и, выписывая нужные данные, он в очередной раз задумался: почему нельзя держать на факультете хотя бы самые ходовые справочники, чтобы не бегать за ними каждый раз в библиотеку? В конце концов, на Рейвенкло такая есть... Надо будет попробовать у себя организовать — но для этого требуется согласие декана, а Макгонагалл его не даст — на факультет ей наплевать, в этом Гарри убедился ещё на первом курсе. Если дело не касается квиддича и баллов, конечно... А вот на этом можно сыграть — факультетская библиотека изрядно сократит пустую трату времени и упростит работу, а значит, позволит сосредоточиться на учёбе. Следовательно, баллов будет больше... Вот только не факт, что до Макгонагалл это дойдёт. Ладно, не попробуешь — не узнаешь, а сегодня уже точно поздно, вот завтра с утра, как раз после её урока...

Гарри закрыл тетрадку с выписками, вернул таблицы и едва успел расписаться в ведомости, когда в библиотеку ворвались слизеринцы.

— Вот именно об этом я и говорю... — пробормотал Гарри, на ходу кивнув Нотту.

На Гриффиндоре царил хаос — что, собственно, было совершенно естественно. На всём факультете только сам Гарри и Гермиона озаботились таблицами, все остальные же, обнаружив в библиотеке слизеринцев, возмущались и клянчили конспекты... Которые некоторым даже дали переписать. Просто для того, чтобы не дёргали и не мешали...

Но дёргать и мешать всё равно продолжали.

— Так, с меня хватит... — прошипел Гарри. — Гермиона, ты в деле?

— Естественно, — что бы ни задумал Гарри, это явно либо наведёт порядок, либо окончательно сорвёт факультет с нарезки, и тогда всё можно будет списать на чрезвычайную ситуацию...

— Тишина в отсеках! — рявкнул Гарри, встав.

Фраза из какого-то фильма про подводников заставила факультет заткнуться.

— Вношу предложение, — продолжил Гарри, — организовать на факультете собственную библиотеку. Небольшую, не как у воронов, естественно — это уже лишнее, но самые ходовые справочники вроде тех же таблиц надо держать под рукой. Есть вопросы и предложения?

— Почему это ты решил, что можешь тут командовать?!

— Персиваль Уизли, — скривился Гарри, — как раз тебе слова не давали. Ты не просто потерял значок старосты, ты теперь меньше, чем никто, пустое место. Прошёл почти год, но ты так и не заметил, что сделал себя изгоем? Впрочем, не удивлюсь, если так: ты куда тупее любого из своих родственников... А теперь вопросы по делу, пожалуйста.

— Кто всем этим будет заниматься, а главное, за чей счёт банкет? — осведомился Ли Джордан.

— За мой, — спокойно сообщил Гарри. — Я, конечно, не султан Брунея, но уж на дюжину-другую книг меня хватит.

— А заниматься этим, естественно, буду я, — добавила Гермиона.

И мечтательно закатила глаза.

— Так, Грейнджер, я все твои грязные мысли отлично знаю, так что нет! Только то, что действительно необходимо всем, а не только тебе! Тем более, всё это у тебя и так есть...

— Вот тут ты, по-моему, ошибаешься, — заметила Парвати. — Библиотеку надо будет расширять, одними справочниками тут не обойдёшься... Дополнительная литература, которую чаще всего задают, тоже нужна.

— Это само собой, — согласился Гарри, — но она всё же реже нужна, да и больше её, если уж на то пошло. А вот справочники... Которые в нашей библиотеке почти все в одном экземпляре... Это надо уже сейчас. Так, Гермиона, пиши список, я отправлю сегодня же.

— У нас полки нет, — напомнил Рон.

— Не проблема, возьмём в любом пустом классе и подремонтируем, если надо, — отмахнулся Гарри. — Может, даже сегодня успеем...

— Мы... — подключились близнецы.

— Видели...

— Подходящую...

— Полку...

— В классе...

— Неподалёку!

Рон почесал в затылке и спросил:

— Пошли, что ли?

— Пошли! — скомандовал Гарри.

Класс действительно оказался недалеко — судя по всему, там когда-то вели трансфигурацию... Ну или просто стащили сюда старые плакаты с базовыми движениями палочки. Почти такие же висели в классе трансфигурации, только на старых вместо абстрактного волшебника красовалась молодая Минерва Макгонагалл...

— Плакаты тоже берём, — распорядился Гарри. — Пригодятся. Да и вообще, надо посмотреть, что тут есть полезного, и... Луна, а ты откуда взялась?

— Неблагое Око явило мне деяния ваши, — сообщила Луна, — и я пришла, чтобы изгнать мозгошмыгов и, может быть, штушу найти...

— Ну вообще... — протянул Рон.

— Да, это что-то новенькое, — согласился Гарри. — Так, это , что ли, ваша полка? М-да, «Репаро» тут не помешает... Но вообще-то я думал, что будет хуже. Так... Репаро!

Покосившаяся книжная полка с треском выпрямилась, в воздух взлетело облако пыли, кто-то чихнул...

И в этот момент дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился Филч — недовольный и изрядно ошарашенный. В самом деле, происходило нечто непонятное и наверняка неположенное — но при этом правилами не предусмотренное. А Филч правила уважал... Потому как без правил на свете был бы сплошной бардак и полная чертовщина.

— А что это вы тут делаете?

— В хоккей играем, — невозмутимо сообщила Луна.

Филч завис. Гарри аккуратно похлопал его по плечу и спросил:

— Мистер Филч, вы не могли бы отойти в сторону? Не хотелось бы вас задеть полкой...

Филч настолько обалдел, что послушно сделал шаг в сторону, Гарри «Левиосой» подцепил полку и вышел из класса. На полку тут же запрыгнула Миссис Норрис, обернула лапы хвостом и заурчала.

— Сюр глазированный, — изрекла Луна, разглядывая получившуюся композицию.

— Не знаю, что это, но это точно оно, — согласился Дин Томас.

Гарри, занятый полкой, согласился молча.

Как ни странно, эта процессия не попалась на глаза больше никому, добравшись до гостиной без приключений. Что ещё более странно, Филч даже помог занести полку и поставить её на место — и ничего по этому поводу не сказал. Тут уж даже у Луны не нашлось слов...

Как-то так получилось, что о факультетской библиотеке декану никто не сказал. Сама же она, по примеру индейца из анекдота, заметила нововведение только через неделю... И, разумеется, это её не обрадовало.

— Кто вам это разрешил?! — грозно спросила она, указывая на полку.

— Согласно Уставу Хогвартса, разрешение на устройство факультетской библиотеки требуется только в том случае, если используются книги из библиотеки Хогвартса, — безмятежно заявила Гермиона. — А все имеющиеся книги приобретены мистером Поттером за свой счёт. Для использования незадействованного имущества требуется разрешение завхоза, которое мистер Филч любезно предоставил.

Филч действительно разрешил — но к тому моменту он вообще слабо соображал, что происходит — настолько ошалел от всего этого безобразия. Но придется придраться было не к чему — разрешение-то имелось...

— Вы были обязаны сообщить об этом мне!

— Вы сами не стали слушать Колина, — пожала плечами Гермиона.

Это тоже было чистой правдой — Криви после первого урока попытался сообщить о нововведении, но Макгонагалл, по своему обыкновению, от него отмахнулась. Не квиддич же...

— Почему вы лично ничего мне не сообщили? — ну да, Макгонагалл признаёт, что была не права? Нет, пара случаев, конечно, была — но настолько вопиющих, что проигнорировать их было невозможно. Всё остальное... Всё остальное деканского внимания не заслуживало...

— Потому, что Колину это было удобнее. Устав предполагает, что сообщить декану о предпринятых на факультете действиях может любой ученик. Тем более, что ни я, ни Гарри не являемся старостами и никаких дополнительных обязанностей не имеем.

Макгонагалл злобно уставилась на Гермиону, но возразить было нечего — всё, что было обязательно, ученики сделали... А значит, придётся признать собственные ошибки, что на памяти Гарри случалось всего два раза, и оба были совсем уж вопиющими. И касались старосты...

Гермиона с интересом разглядывала Макгонагалл и ждала ответа, но та молчала — хоть возразить было и нечего, но признать это вслух...

— Приступим к уроку, — ну да, проще всего сделать вид, что ничего не было... только это так не работает.

Гермиона пользовалась любой возможностью подорвать авторитет декана, и дело двигалось, хоть и медленно — гораздо медленнее, чем хотелось бы... А ещё был староста — абсолютно бесцветный шестикурсник, амбиций не имевший и обязанностями старосты не интересовавшийся. Неудивительно, что факультет всё охотнее прислушивался к Мальчику-который-выжил...

Дня святого Валентина ждали с лёгкой опаской. В прошлом году покойный Локхарт успел пообещать нечто невероятное — и устроил бардак с василиском. Он, конечно, имел в виду не это... Но опасения были.

Как оказалось — напрасные. Всё прошло тихо и мирно, даже близнецы Уизли ничего не натворили — вероятно, замышляли нечто грандиозное и не хотели распылять силы...

Гарри, как и ожидалось, получил изрядную пачку валентинок — и всю пачку, не читая, отправил в камин. Его интересовала всего одна — а её он получил из рук в руки ещё утром, отдав свою. Разумеется, кое-кто не обиделся бы на валентинки от подруг... Но и дразнить кое-кого лишний раз тоже не стоило. Итак уже шуточки по «боевой гарем» разошлись по всему Хогвартсу — не иначе как с подачи близнецов. Гермиона пока что эти шуточки игнорировала... Но шутников запоминала.

— Избавляемся от улик? — а вот и Гермиона с двумя чашками. — А я тебе кофе принесла...

— И правильно сделала, — Гарри забрал чашку. — Что-нибудь интересное случилось?

— Ничего. Даже близнецы ведут себя тихо... Ну, насколько они вообще на это способны — ограничились валентинками, показывающими всякую пошлятину, — хмыкнула Гермиона. — Ничего такого, что могло бы меня удивить...

— Да, ты у нас человек образованный, — Гарри отпил кофе. — Кроме шуток — вот ещё одна архаичная черта. То, у нас едва тянет на R по американским стандартам, у магов полноценное NC-17. Но при этом нет такого дерьма, в котором эта самозваная элита не вымазалась.

— А вспомни, сколько раз магловские политики влипали в скандалы, — фыркнула Гермиона. — И кто после этого большие лицемеры? Вот, кстати, за что я уважаю Учителя — она, конечно, та ещё сволочь, но честная.

— Она же бывшая Тёмная леди, — хмыкнул Гарри. — И не забывай, кем были её приближённые...

Гермиона неопределённо хмыкнула в чашку.

Разговор не клеился, но это никого не смущало — Гарри и Гермиона прекрасно чувствовали себя и молча. Так они и просидели до самого отбоя — молчали, пили кофе и смотрели в огонь...

Спокойствие в магической Британии нервировало всех. Последние годы приучили общество к тому, что всё время происходит какая-то хрень и её отсутствие настораживало...

— Что-то уж очень тихо, — заметил Джастин на очередном собрании. — Слизеринцы — и то притихли...

— На Слизерине не принята публичность, — хмыкнула Дафна. — И сейчас там холодная война... И стычки у нас случаются. Кровь уже пролилась... И разбитым носом дело не ограничится, ещё немного — и старшекурсники сцепятся всерьёз, причём твои сторонники, пожалуй, ударят первыми. За себя, по крайней мере, ручаюсь.

— Рано, — качнул головой Гарри. — Пока ещё рано... Луна, что у вас?

— Некоторые считают Лонгботтома избранным, но большая часть полагает его лжемессией. Тем не менее, обманувшихся слишком много... И они замышляют недоброе, Лисан аль-Гаиб.

Гарри поморщился — Лонгботтомы становились проблемой. Серьёзной проблемой... И, что хуже всего, решить эту проблему сейчас было невозможно — смерть Амбридж признали естественной, но в аврорате, по словам Тонкс, всё ещё копались в этом деле, пусть и без энтузиазма. Но ещё одна смерть, а то и две сразу, могли этот энтузиазм подогреть... И тогда возникнет риск, что аврорат докопается до чего-нибудь лишнего. Ладно, придётся подождать — но не сидеть, сложа руки.

— Луна, отбивай у него паству. Не обязательно перетягивать к нам — главное, его ослабить.

— Повинуюсь, Лисан аль-Гаиб.

Затишье в школе наводило на ненужные мысли и преподавателей — например, Макгонагалл опять решила затащить Поттера в квиддич. Правда, она всё-таки учла результаты прошлой попытки...

Но это не значило, что новая тактика была эффективней.

Обращаясь будто бы ко всем, декан расписывала плюсы квиддича, особенно упирая на полезные знакомства, которые можно завязать. Деньги и слава, с которых было бы логичнее начать, упоминались вскользь и размыто... Особенно слава, к которой Гарри не стремился. И Гарри, возможно, даже и поверил бы, что всё это к нему не относится... Если бы эти речи не выдавались лишь тогда, когда он их точно слышал. Без него Макгонагалл ограничивалась обычными агитками — её одержимость квиддичем не позволяла ей даже заподозрить, что он интересен далеко не всем.

Эта трескотня изрядно раздражала, но формально придраться было не к чему, и приходилось терпеть... А потом, увидев результат — радоваться.

Потому что успехи Макгонагалл были даже хуже, чем нулевыми. Проповедям её внял только один человек, да и то это был Рон Уизли... Остальные же настолько задолбались, что в большинстве своём и слышать о квиддиче не могли. Даже Вуд морщился, когда Макгонагалл начинала очередное выступление.

Зато Рон всё это слушал с раскрытым ртом — квиддич, еда и лень были основой его личности. И он даже записался в команду — к неудовольствию Гарри, которому Рон был нужен под рукой... Да и результатов от него ждать не стоило — для тренировок Рон был слишком ленив. Да и потом, он слишком жаждет славы, причём без усилий... И потому старается держатся поближе к Мальчику-Который-Выжил... И упорно набивается к нему в друзья.

То, что Рон записался в команду, Гарри считал самой шикарной гадостью, которую только можно было устроить Макгонагалл... И неважно, что это не его заслуга.

Рон был не слишком умён, хотя совсем уж дураком его назвать было нельзя, ленив и амбициозен, и манипулировать ими было проще простого. Главное — успеть первым, прежде чем это заметит кого-нибудь ещё... И вот тут у Гарри было колоссальное преимущество: он и был первым. Он начал работать над Роном с первого курса и добился многого... Хотя, конечно, Учитель добилась бы много большего — но, в конце концов, у него ещё всё впереди. Что же до самого Рона... Он, несомненно, обожал квиддич и разбирался в правилах, но вот упорства ему недоставало. И хватит ли его упорства на тренировки — большой вопрос. Гарри считал, что не хватит, но суматоху он создаст... Ну а чем больше суматохи в Хогвартсе, тем лучше.

Одним словом, в магическом мире происходило добротное ничего, и Гарри переключил внимание на магловские дела. Бизнес требовал внимания, и пусть пока что он управлял им очень условно, это ничего не меняло — бизнес необходимо контролировать самому. Ну и Джастина надо позвать — пусть консультирует...

И, не откладывая дело, отправился на поиски.

Джастин обнаружился в библиотеке, где изучал какой-то юридический талмуд.

— Что читаешь? — Гарри уселся рядом, покосившись на мадам Пинс.

— По идее — свод законов, — поморщился Джастин, — а по факту — сюрреалистическую порнокомедию с элементами хоррора.

— Всё настолько плохо?

— Рабство в магической Британии разрешено, а работорговля должна поощряться... И речь не о домовых эльфах. Зато признаётся запрет работорговли в Британской Империи... Короче говоря, это куча взаимоисключающих указов, решений Визенгамота и хотелок древнейших и благороднейших уродцев, щедро приправленных министерскими глупостями. Куда там нашему общему праву...

— М-да... Так, ты меня сбил с мысли, а я ведь тебя зачем искал — надо бы бизнесом заняться, пока тихо.

— Да хоть в ближайшие выходные, только папу надо предупредить, — пожал плечами Джастин. — И Учителя.

В пятницу, сразу после уроков, Макгонагалл вызвала всю компанию к себе в кабинет и сообщила:

— Мистер Поттер, поскольку ваш опекун настаивает на необходимости вашего присутствия для решения неких имущественных вопросов, я полагаю возможным позволить вам покинуть Хогвартс уже сейчас... Но с условием дополнительного задания на дом.

На взгляд Гарри, это было мелочно и глупо — тем более, что задание особо сложным не было — а потому смолчал... Но затаил. Коротко поблагодарив, он бросил в камин летучий порох и шагнул в позеленевшее пламя.

Отправились вчетвером — сам Гарри, Гермиона, как совладелец, Джастин — консультантом, и, разумеется, Сьюзен. Сьюзен, собственно, и прыгнула в камин первой, едва не оттолкнув Гарри. Гермиона, проводив её взглядом, тяжело вздохнула и шагнула в камин вместе с Гарри.

Их ждали.

— Это тебе, — Учитель, сидевшая в кресле у камина, протянула конверт. — Догадываюсь, что это, но вскрывать не стала — так интереснее...

— Хм... — Гарри распечатал конверт, извлёк чек на весьма приличную сумму и совершенно по-снейповски поднял бровь. — Мои любящие родственники неожиданно решили извиниться за всё пропущенные подарки?.. Хм, у меня, оказывается, была доля в их доме? Вот уж не знал...

— Они тоже, — неприятно улыбнулась Учитель. — Но они решили продать дом и уехать куда подальше, а твой адвокат решил, что они должны хотя бы извиниться перед тобой... А заодно и убедить тебя не разыскивать их.

— Железный аргумент, — признал Гарри. — Особенно если учесть, насколько мне на них наплевать... Кстати, кто там теперь живёт?

— Молодая семья с близнецами, — сообщила Учитель. — Завтра загляну к ним, просмотрю, что за люди...

Камин снова вспыхнул зелёным, и из него выбрался лорд Финч-Флетчли, проворчав:

— Никогда, боюсь, не привыкну... Ну что, леди и джентльмены, в «Граннингс»?

Замдиректора настороженно косился на лорда Финч-Флетчли и старался вообще не смотреть на Учителя, но отступать не собирался.

— Ну задешево ведь, по остаточной стоимости! А там всё новое, молодой хозяин, такое оборудование знаете, сколько стоит? Там один автоклав тридцать пять футов, в него можно корпуса целиком грузить!

— Тридцать пять футов? — Гарри оторвался от бумаг. — Да туда же «Поларис» целиком засунуть можно...

— Мне определённо нравится ход твоих мыслей, — оскалилась Учитель. — По крайней мере, полицейский катер получится, но я бы поставила на моторки на двух-трех человек и небольшие стеклопластиковые яхты — им автоклав не нужен. Ну и всякое по мелочи...

— Может получиться, — заметил лорд Финч-Флетчли, — эти ребята слишком широко размахнулись, вот и обанкротились. В общем, не самое удачное приобретение, но перспективы имеющее.

Замдиректора выдохнул и слегка расслабился — мальчишка пугал его даже больше, чем его опекун или лорд Финч-Флетчли. Это дурацкое «молодой хозяин», само сорвавшееся с языка, подходило ему едва ли не идеально... Именно это и пугало. У усатого жирдяя не было и тысячной доли той силы и власти, которыми обладал его племянник. Замдиректора боялся... И в то же время радовался — жирдяй в качестве начальника был куда хуже.

— Так, этим я займусь позже, — Финч-Флетчли захлопнул папку. — Что с расширением?

— Ну, мы потихоньку начали собирать сверлильные станки, — замдиректора снова схватился за платок, — занимаемся токарными и фрезерными, но это всё не завтра, и людей не хватает!

— Не перенапрягайте людей, — Гарри отложил папку и принялся за следующую. — Делу это не поможет, тем более, сейчас, как я понимаю, прибыль для вас — не главное. Ваша задача — наладить производство, о прибыли поговорим позже... Тем более, что, как я вижу, от её отсутствия вы не страдаете.

Замдиректора поёжился — фирма действительно приносила прибыль, и неплохую, но сам он поигрывал на бирже, иногда — слишком рискованно, как с лодками...

Гарри закрыл папку, отодвинул её и вопросительно взглянул на лорда Финч-Флетчли.

— Всё готово, — кивнул тот. — Пока что всё в порядке, но впредь потрудитесь подобные... акции всё-таки согласовывать с владельцем.

— Х-хорошо... Но на бирже обстановка меняется очень быстро, что делать, если я не успею с вами связаться?

— У вас есть электронная почта? Прекрасно, сегодня вечером я пришлю список, на который вам следует ориентироваться. В остальных случаях лучше воздержитесь от действий...

Следующей остановкой стал Коукворт — и здесь было гораздо интереснее...

Ткацкая фабрика была загружена едва на четверть мощности, но это всё же было лучше, чем ничего. Тем более, что всё лишнее было аккуратно законсервировано и ждало своего часа — а в том, что этот час придёт, никто не сомневался. Фабрика исправно выдавала корд для покрышек, лёгкие бронежилеты для местной полиции и — самое прибыльное — мотоциклетную экипировку. Проблем с этим не предвиделось, но Гарри всё равно закопался в документы — разбираться в бизнесе было необходимо, а тут ещё и условия едва ли не идеальные... Прибыль пусть и не особенно велика, но стабильна, дела идут ровно — что ещё надо? Расширять бизнес пока рано, хотя возможности есть, и за ними внимательно следят и момент не упустят...

Гораздо интереснее был химический завод — уже хотя бы потому, что изрядная часть его продукции была не вполне законной. Нет, выглядело всё совершенно невинно, но часть шашек явно не подходила для стандартных моделей... А некоторые, самые интересные, и вовсе не для них предназначались. Для чего — никто не интересовался... Потому что есть вещи, которыми интересоваться не стоит.

Такое положение всех устраивало — в Коукворте это было в порядке вещей. Особенно для тех, кто и раньше работал на этом заводе...

Здесь на документы времени ушло меньше всего — зато разговор с директором затянулся. Директор раздобыл для заводской охраны партию полицейских дробовиков и собирался наладить производство патронов для них.

Именно патроны и вызвали у Гарри вопросы...

— А оно нам точно надо? — спросил он. — Патронов надо не просто много, а очень много, станков у нас нет, да и рецептура другая...

— Снимем с консервации, только и всего, — пожал плечами директор. — Господа, вы же не считаете меня дураком? Разумеется, когда завод закрыли, я распорядился законсервировать оборудование... и я, с вашего позволения, не буду уточнять, как именно мне это удалось.

— Я, в общем-то, догадываюсь, — хмыкнул Гарри, — но так уж и быть, спрашивать не буду. Ладно, можем — но смысл в этом есть?

— Есть, не сомневайся, — сообщил Финч-Флетчли, — патроны пригодятся и нам самим, и продать их можно, хотя возни будет... Хотя, конечно, и тут можно извернуться.

— Оставляю это вам, — кивнул Гарри. — Есть что-то, на что следует обратить особое внимание?

— Ничего такого, что не могло бы подождать свободного времени, — ответил Финч-Флетчли. — Полагаю, на этом всё...

Вернувшись в Хогвартс вечером воскресенья, Гарри завалился на кровать и погрузился в раздумья. Получалось, что прямо сейчас его планы не то, чтобы застряли... Но замедлились. С одной стороны, всё исправно работало, курс зелий закончен и оказался успешным, учёба давалась легко... А с другой — он почти не двигался. Конечно, для спешки причин нет, но всё же...

Размышляя над этим, Гарри так ничего и не решил — и погрузился в медитацию.

... Бегущий волк. Кружащееся воронье. Смерть, играющая на арфе под виселицей. Еле видимая сквозь дым дорога из жёлтого кирпича. Небоскреб, сгинувший в атомном пламени. Ночное небо над городом — черно-серое, словно экран телевизора, включённого на мёртвый канал...

Накал противостояния, казалось, спадал — но это было лишь иллюзией. На Слизерине шла настоящая холодная война, постепенно охватывающая весь Хогвартс... Но Дамблдор её старательно не замечал — видимо, его планам это не мешало, а в то, что он пустил всё на самотёк, Гарри не верил. Не такой человек Дамблдор, чтобы что-то пускать на самотёк...

Но противостояние стало привычным — и внимание школьников привлекали другие новости. В первую очередь, конечно же, чемпионат мира по квиддичу, финал корого пройдёт летом в Великобритании — кое-кто вообще ни о чём другом не думал...

На втором месте с минимальным отрывом была вторая часть саги о Гарри Поттере, которая должна была выйти как раз на каникулах. Её ждали с нетерпением... Причём по обе стороны Статута.

Для маглов книга Джоан была удачным городским фэнтези, «транслирующим правильные идеи гуманизма, равенства и взаимоуважения на привычном тинейджеру языке и в захватывающей форме» (эту фразочку из газетной рецензии Джоан особенно любила). Пронырливый агент, интернет и ФИДО обеспечили быструю раскрутку, несколько интервью и консультации Учителя обеспечили неослабевающий интерес... И упоминание Джоан в одном ряду с Коулом или Уэйс звучало совершеннл естественно.

Но всё это не могло сравниться с ситуацией в магическом мире...

Гарри Поттер, а вернее, Мальчик-Который-Выжил, был для английских магов национальным героем и кумиром... Но при этом реальное положение дел никого не интересовало. Не интересовало жо такой степени, что кое-кто даже не знал, что Поттер учится в Хогвартсе...

Обыватель хотел красивую картинку — и наконец-то получил её. И ничего страшного, что картинка не имеет почти никакого отношения ,

к действительности — кому нужна эта скучная действительность? Неудивительно, что маги накинулись на книгу так, что Локхарт, будь он жив, сгрыз бы все свои портреты от зависти... А поскольку Джоан сразу же объявила, что все совпадения случайны — и придраться было не к чему. Гарри и не придирался — просто контролировал текст, время от времени правя некоторые моменты. Раз уж книга «транслирует правильные идеи», кто-то же должен проверять их правильность?.. Вот он и проверял. И время от времени добавлял свои...

Работа это, конечно, долгая, непростая и ненадёжная, но в перспективе особо важная — люди постепенно привыкают к новым идеям и в конце концов станут считать их собственными. В особенности — подростки, для которых всё это и написано...

Бесконечные споры о том, как преломятся события прошлого года в книге, были довольно забавными, но на вопросы Гарри не отвечал — по крайней мере, на эти. Но были и другие...

Очередная встреча в пустом классе. В немного расширенном составе — со Слизерина здесь не только Дафна, есть ещё и Блейз — и как-то как раз и интересно.

— Зачем мне это? — Гарри хмыкнул. — А если подумать?

— Ну, насколько я знаю, в деньгах ты не особенно нуждаешься, — Блейз потёр подбородок, — значит, дело не в этом. Поскольку ты — самый натуральный слизеринец, полагаю, речь идёт о влиянии... Пропаганда?

— Угадал, — кивнул Гарри. — Но пропаганда стратегическая, я хочу не просто вбросить в общество нужные идеи — люди должны считать их собственными… А это долго. И газеты здесь не помогут — новости слишком быстро забывают. А вот книга… Понравившуюся книгу будут перечитывать, каждый раз находимся что-то новое, замечая пропущенные детали, в конце концов, просто повторяя уже знакомое и начиная считать его собственными мыслями. Именно этого я и хочу добиться — чтобы маги, да и маглы тоже, были готовы услышать то, что я хочу сказать. И не просто услышать, но исполнить...

— Да уж, ты действительно слизеринец... — протянул Забини. — Кажется, я очень вовремя сменил сторону.

— Вовремя предать — значит предвидеть, — заметила Луна.

— А вот это зря, — заметил Гарри, — ни Волдеморту, ни Дамблдору Блейз не присягал, так что о предательстве речи быть не может. Но, тем не менее, он прав — быть на стороне победителей куда лучше.

Гермиона, устроившись в кресле, смотрела в огонь. Гарри смотрел на неё — и не мог не признать, что зрелище было превосходным. Фигурка Гермионы ещё не оформилась окончательно, но и того, что уже было, хватало...

— На что ты уставился? — Гермиона не шевельнулась, но у Гарри не было сомнений, что она его видит, причём насквозь…

— Разумеется, на тебя, — честно ответил он. — Зрелище из тех, что не надоест никогда...

— Да ну?

— Истинно так, — даже думай Гарри иначе, он бы этого не сказал... Но он сказал именно то, что думал — Гермиона ему действительно нравилась. И это чувство приобретало в последнее время новые оттенки...

— Вот, значит, как, — протянула Гермиона. — Ладно, поверю на слово...

— О чём задумалась?

— О Люпине, — Гермиона едва заметно поморщилась. — Поразительное сочетание компетентности и ничтожества... Будешь его дожимать?

— Ага. Идеальный вариант, конечно, полностью его перепрошить под наши нужды, но нам с тобой это пока не по зубам, тут для Учителя работа... А лично меня и банальный суицид устроит.

— Да уж, не стоило ему попадаться тебе на глаза... Интересно, на что он рассчитывал?

— Понятия не имею. Даже если он не знал про Учителя, то уж сообразить, что рад я ему не буду, мог бы...

— Мог, но ведь в мире своих фантазий куда уютнее, — фыркнула Гермиона. — А он и сейчас там. Это уже не зона комфорта, это какая-то патология.

— Да там целый букет, — Гарри прищурился, — но это и хорошо. План у меня есть, начну на следующем уроке, за каникулы он, надеюсь, расслабится — и будем добивать. А я за это время доведу план до ума...

План Гарри был готов, но в ход событий внезапно вмешался Снейп — да так, что выбил из колеи даже Учителя...

— Поттер, задержитесь.

Гарри, уже предвкушавший сеанс измывательств над Люпином, застегнул сумку и только после этого ответил:

— Слушаю вас, профессор.

— Эти ингредиенты нужны мне к началу триместра, — Снейп бросил на стол свиток, — если потребуется доплата за срочность — не стесняйтесь. Хогвартс полностью компенсирует все расходы.

Гарри развернул свиток, прочитал, перечитал — и ошалело уставился на Снейпа.

Гермиона, тоже оставшаяся в классе, тоже заглянула в список и ойкнула. Ну да, список был довольно экзотическим...

Ладно, четыре галлона абсолютного спирта — странное для мага, но относительно нормальное требование, но рений и иридий?.. А венцом этого списка, несомненно, была проволока. Двадцать шесть с четвертью футов ниобиевой проволоки треугольного сечения со стороной в одну сотую дюйма...

Проволока Гарри добила окончательно. Ещё раз посмотрев на Снейпа, он свернул свиток и вышел из кабинета, чувствуя себя героем абсурдистской пьесы.

— Гарри, что это было?.. — Гермиона всё ещё не отошла от шока. — Зачем?! Что он хочет получить?!

— Представления не имею, — ответил Гарри. — Тебе лучше знать...

— Я, конечно, самая умная ведьма поколения, но даже моих познаний на это не хватает. Тем более, что о рении и ниобии маги даже не подозревают и тем более не используют.

— Снейп, получается, знает...

— Я думаю, мы это увидим, — вздохнула Гермиона, — потому что я от Снейпа не отстану, пока не выясню, зачем ему это всё!

Гарри покачал головой, позвал сову и отправил список Учителю. В конце концов, за каникулы всё это точно не выйдет купить, так что лучше бы спихнуть всю эту хрень куда подальше... Потому что забыть это уж точно не получится.

На урок они успели в последний момент — Люпин неодобрительно покосился, но смолчал. Это его не спасло...

Нет, на уроке Гарри вёл себя прилично — только смотрел на Люпина. Пристально, упорно и непрерывно, старательно избегая любой попытки поймать взгляд. Такое и обычного человека раздражает, но волчья сторона оборотня считала это угрозой, засевшим в засаде врагом — и Люпин нервничал. Чего, собственно, Гарри и добивался... И, задержавшись после урока, спросил:

— Профессор, вы узнали, что случилось с моим крёстным?

В том, что Люпин даже и не пытался ничего узнать, Гарри не сомневался. Это же Люпин...

— Знаешь, Гарри... — Люпин отвёл взгляд. — Я не узнал ничего. Пустота. Он исчез в ту ночь, и все думали, что он или бежал, или погиб... Его даже толком не искали, хотя Дамблдор распорядился его брать только живым и доставить к нему лично для допроса. И пока не случилась та история с Петтигрю, всё считали его предателем...

— И где же вы искали, профессор?

Люпин упорно смотрел в окно.

— Понятно... — протянул Гарри. — Министерский архив, первый уровень — я угадал?

Люпин промолчал.

— М-да... Профессор, вы меня просто поражаете. Как вы вообще могли быть другом моего отца?

— Гарри, ты о чём? Мы же были...

— Профессор, я слышал о своём отце многое и от многих. Я знаю, что он вовсе не был идеалом, и немало его поступков заставляют меня стыдиться... Но и друзья, и враги сходятся в одном — его отличали неукротимая отвага и непоколебимая верность, достойные самого Годрика Гриффиндора. Я слышал, что таким же был и Сириус Блэк, и нет ничего удивительного, что они были названными братьями. Но вы, профессор, вы и Петтигрю — полная противоположность. У вас настолько нет ничего общего, что я не могу представить, как вы вобще могли пересечься.

— Знаешь, Гарри, ты всё-таки ещё мал и не понимаешь, что мужество бывает разное, — Люпин резко выпрямился. — Признать свою ущербность, принять её — и продолжать жить полной жизнью! Да, это тоже мужество...

— Мерлина ради, профессор, — перебил его Гарри, — какое всё это имеет отношение к вам? Принять? Жить полной жизнью? Кул вахад! Лишь одно вы сказали верно — ущербность. Вы упиваетесь этой ущербностью, профессор, но боитесь её — боитесь признать и принять, ведь это значит познать... А знание — сила. Ведь слабаком быть гораздо удобнее, не так ли, профессор? Ты никому не нужен, ни за что не отвечаешь... Ведь именно ответственность пугает вас, профессор. И в угоду своему страху вы позволяете предавать и убивать, лишь бы остаться в своей уютной ракушке...

Попадание, и не куда-нибудь, а в погреба главного калибра. Вот так, походя, найти самую больную точку — это достойно Луны Лавгуд с её интуицией...

Побелевший Люпин отвернулся, ссутулившись, и вышел из класса. Гарри подождал немного, чтобы не столкнуться в коридоре, и отправился в Большой зал — время обеда, и место ему, конечно, займут, но задерживаться всё равно не стоит.

Люпина за обедом не было. Чем он занимался, Гарри не особенно интересовало — любой исход был ему на руку. Конечно, Люпин мог принести некоторую пользу... Но его прицельная вербовка или подчинение не стоили ни времени, ни усилий. Приползёт сам — отлично, сбежит — его проблемы, подохнет — туда ему и дорога. А тут ещё и Колин громко жалуется, что из туалета на втором этаже кто-то стащил мыло...

Мыло, скорее всего, просто кончилось и обмылок выкинули, либо его стащил Пивз — выходка вполне в его духе — но вместе с отсутствием Люпина это явно навело учителей на всякие разные мысли. По крайней мере, Снейп, посмотрев сперва на Колина, а потом на пустое место, хмыкнул и весьма выразительно поднял бровь.

— А и в самом деле, — Дамблдор настотороженно блеснул очками. — Коллеги, никто не видел Ремуса?

— И не горю желанием, — фыркнул Снейп. — К тому же он вообще старается со мной не встречаться.

— Да, кстати, он с утра не выходил из кабинета, — заметила Макгонагалл, — а последний приступ был недавно...

— Может, что-то случилось? — явно без всякой задней мысли предположила Аврора Синистра... Но как раз на этом все уверились, что Люпин повесился — Гарри отчётливо видел это во взглядах и учителей, и учеников. По залу поползли шепотки, кто-то помянул проклятие, якобы наложенное на должность, кто-то даже заявлял, будто видел у Люпина верёвку.

— Развесьте уши — к вам пришла Молва, — недобро усмехнулась Гермиона. — Посмотри на них — они уже уверены, что Люпин покончил с собой, хотя всё, что у них есть — несколько разрозненных замечаний да отсутствие преподавателя. Кстати, как ты думаешь, он это сделал?

— Сомневаюсь, но вряд ли — для этого он трусоват, — покачал головой Гарри. — К тому же я уж точно жалеть не буду...

В итоге Дамблдор не выдержал и отправил домовика — выяснить, что случилось. Люпин оказался жив, но общаться не желал — и домовик сделал только хуже. Гарри, услышав, что Люпин наорал на домовика, многозначительно поднял бровь — ничуть не хуже Снейпа... Правда, никто на это не обратил внимания — настолько все были удивлены новостью. Спокойный и вежливый Люпин — и так себя ведёт? Это странно...

На этом обед и закончился — мало того, что всё съедено, так ещё и новости перебили аппетит. Шутка ли — преподаватель сходит с ума! Такое не каждый день бывает...

К вечеру, однако, разговоры сошли на нет — как оказалось, с ума Люпин всё-таки не сошёл. И оставшиеся уроки провёл совершено нормально... Но его срыв запомнили. И приняли к сведению — по крайней мере, некоторые. И первыми, как ни странно, близнецы, исключившие его из своего пантеона.

— Пусть он когда-то... — заявил Джордж.

— И был Мародёром... — подхватил Фред.

— Но теперь...

— Он просто...

— Ходячее...

— Уныние!

— А уныние, — пасторским голосом добавил Дин Томас, — самый бесполезный грех, потому что от него ещё и удовольствия никакого.

От полученного удара Люпин так и не оправился — правда, заметили это далеко не все. Только Гарри со своим ближним кругом, если уж на то пошло — остальные посудачили, пожали плечами и списали всё на болезнь... Кроме Дамблдора. Впрочем, чего-то подобного он и ожидал, а потому вызову не удивился...

В кабинете Дамблдора ничего не изменилось — даже Фоукс всё ещё был в отличной форме.

— Вы меня звали, профессор Дамбодор, — просто констатация факта.

— Звал, мальчик мой, — согласился Дамблдор. — Будешь кофе? Мне тут недавно подарили кофеварку...

— Разумеется!

По Слизерину ходила легенда, что Дамблдор подливает в чай какие-то зелья — состав и количество менялись от версии к версии. На самом деле подливал он только ром, да и то не ученикам... И уж точно не в кофе.

— Весьма недурно, — подвёл итог Гарри, поставив чашку. — Итак, о чём вы хотели поговорить?

— О твоём отношении к профессору Люпину.

— Абсолютно заслуженном.

— Но ведь он был другом твоего отца...

— Вот именно — был, — Гарри отпил кофе. — И за все эти годы я впервые увидел его на суде, когда оглашали завещание Сириуса Блэка. И я так и не получил ответа — почему? Почему он ни разу не поинтересовался, а жив ли я вообще? Почему он не попытался приструнить Дурслей? Почему, чёрт возьми, он вообще ничего не сделал?

— Боюсь, в этом есть и моя вина, — вздохнул Дамблдор, — я нередко посылал Ремуса с различными заданиями по всему миру...

— И конечно же, он был так занят, что ни разу даже не попытался выкроить время и узнать, как у меня дела? Тем более, что мне прекрасно известно — возможность такая у него была... Но он ей не воспользовался ни разу. И из того, что я вижу, я могу сделать только один вывод — он трус. Он действительно в какой-то мере виновен в смерти моих родителей — хотя бы потому, что промолчал о своих подозрениях. Он испугался... И продолжает бояться.

— Хотел бы я сказать, что ты не прав, мальчик мой, — вздохнул Дамблдор, — но увы, ты во многом прав. Профессор Люпин — отважный боец, но, к сожалению, взаимоотношения между людьми пугают его. И ты, не могу не отметить, лишь усугубляешь ситуацию...

— Совершенно верно, — не стал отрицать очевидное Гарри. — Я полагаю, что это единственный способ изменить хоть что-то — довести проблему до такого уровня, что игнорировать её больше не получится. Не знаю, поможет ли это, но всё остальное точно не поможет.

Говорить, что поможет тут только прыжок с Астрономической башни, Гарри предусмотрительно не стал. Дамблдор такого точно не оценит...

— Вот как? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... и понимаешь, насколько это опасно.

— Разумеется, профессор — Учитель контролирует мою работу, — сообщил Гарри. О том, что ему выдали фактически карт-бланш, он тоже говорить не стал. Незачем грузить и без того занятого человека всякой ерундой... О, идея!

— Профессор, было бы хорошо, если бы вы намекнули мистеру Люпину, что ему следует обратиться за помощью...

Разговор с директором видимых последствий не имел — а возможно, и вовсе никаких. Конечно, это было почти нереально, да и выводы Дамблдор сделал в любом случае... Но всё это оставалось за кадром, и жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Пятый и седьмой курс уже выпали из реальности, остальные собирались, и каникулы мало кого волновали... Кроме Гарри Поттера и его команды — у тех на каникулы были грандиозные планы. Причём не только на бизнес — Джоан жаждала затащить всю компанию на презентацию книги, и Гарри был склонен принять предложение. Вот только единодушия в компании не было... Гермиона, в общем, была не против, но особого смысла не видела. Джастин был резко против — он не желал участвовать в «тупой клоунаде» и заниматься всякой ерундой, дп ещё и даром. Дафна придерживалась мнения, что лишняя реклама не помешает никогда, но презентация должен пройти по её сценарию, а Луна... Луна была целиком и полностью «за» — но тут все остальные выступили единым фронтом. Луна на презентации была просто опасна — она и друзьям-то ухитрялась стабильно взрывать мозги, а уж посторонним...

В итоге компания проспорила до самого отъезда, так ничего и не решив. Зато уже в поезде долго и с удовольствием обсуждали, почему каникулы пасхальные, если пасха давно прошла, потом переключились на пасхалии... А потом Луна Лавгуд неожиданно спросила:

— А вы знаете, что недостаток мозгошмыгов так же вреден, как и избыток?

Отодвинув опечатанную канистру, Гарри тихо чертыхнулся. Заказ Снейпа оказался даже более проблемным, чем он ожидал, и немалую часть этих проблем составляла перевозка... И дело было даже не в редких и дорогих — очень дорогих — веществах, а как раз в спирте. За опечатанный кейс в багажном вагоне можно было не опасаться, но спирт... Четыре галлона спирта — это слишком для любого, а ведь поездная бригада Хогвартс-экспресса почти наполовину состояла из ирландцев... И рисковать Гарри не желал — и так уже Финниган постоянно лез в купе, определённо привлечённый канистрой.

— Похоже, это будет тянуться до конца, — вздохнула Гермиона. — надеюсь, профессор Снейп будет ждать нас на станции, потому что иначе я кого-нибудь убью...

— Да уж, идиоты меня сегодня достали, — согласился Гарри, которому тоже надоели попытки студентов добраться до канистры. При этом большую часть содержимое канистры интересовало чисто умозрительно — как повод для идиотских вопросов. Меньшая на него нацеливались всерьёз... Причём и те, и другие почему-то считали, что абсолютный спирт — это нечто магическое, а Гермионе надоело объяснять уже на третий раз — и к концу поездки настроение у всей компании было скверным.

К счастью, Снейп ждал на платформе — потому что Гарри уже бормотал себе под нос мантру «нельзя убивать идиотов в людных местах», и даже Луна имела потрёпанный вид. Снейп выглядел как-то непривычно, но что именно не так — сходу было непонятно... А присматриваться не было времени. Бегло просмотрев бумаги, Снейп забросил тяжёлый кейс и канистру в карету, забрался сам и бросил: «Зайдите ко мне вечером за чеком».

Малфой, таращившийся на эту сцену, с отчётливым стуком закрыл рот.

— Ну что ж, от этой проблемы мы избавились, — Гарри забрался в карету и подал руку Гермионе. — Теперь ещё бы год закончить без приключений...

— Мечтай, — фыркнула девушка. — Хрень года у нас ещё впереди...

Забираясь в карету, Гермиона на секунду прижалась к Гарри — и тот отчётливо понял: положение дел с августа только улучшилось. Мелькнула даже мысль ознакомиться с «делами» поподробнее... Но как раз это Гермиона вряд ли оценит, так что руки лучше держать при себе.

Гермиона, впрочем, всё прекрасно поняла... И довольно осклабилась.

Первый день последнего триместра обошёлся без неожиданностей — а вот вечер преподнёс сюрприз.

К Снейпу Гарри отправился сразу после уроков, рассчитывая, что он не успеет зарыться в очередной эксперимент.

Снейп успел и на вежливый стук в дверь не откликался. Гарри пару раз грохнул кулаком, услышал невнятный возглас и, посчитав его приглашением, толкнул дверь.

— Поттер, это вы?! — недовольный голос Снейпа доносился из лаборатории.

— Да, профессор!

— Чек на столе, и, Мерлина ради, не трогайте там больше ничего! -судя по всему, Снейп был серьёзно занят, и явно не зельями. Скорее уж, собирал какой-нибудь громоздкий алхимический аппарат — а может, и самогонный, с него станется...

По пути Гарри заглянул в лабораторию — Снейп действительно возился с каким-то устройством,более всего похожим на помесь античного треножника со сталелитейным конвертером. Опознать штуковину Гарри не смог, внимание Снейпа привлекать не рискнул, а потому задерживаться не стал. Он подошёл к столу, забрал чек и, разумеется, заглянул в бумаги — Снейп же только трогать их запретил...

Вот только всё бумаги были на китайском — и вот это уже было совсем странно. Представить Снейпа, владеющего китайским языком, было не проще, чем танцующую стриптиз ворону... И об этом необходимо срочно рассказать Гермионе и Учителю.

— Похоже, профессор Снейп решил вплотную заняться китайской алхимией, — сообщила Гермиона, выслушав Гарри. — И это очень интересно... Понятия не имею, как он будет всё совмещать — но с удовольствием на это посмотрю.

— Там, кажется, главная цель — золотая пилюля бессмертия? — уточнил Гарри. — Ну вот и будет у него время...

— Как и у нас, там много всего... Но ты прав, это главная цель, как магистерий — и кажется, это он и есть. Но совсем не факт, что это основная цель Снейпа — там много интересного, но главное — за счёт некоторых зелий, медитаций и упражнений можно здорово усилиться. Нам это, правда, не требуется — та система, которую используем мы, не хуже, а то и лучше...

— Короче говоря, увидим, — кивнул Гарри. — Кстати, ты заметила, что Снейп как-то изменился?

— Видимо, начал тренироваться, — предположила Гермиона. — И понятно, зачем ему этот заказ...

На следующее утро Гарри рассмотрел Снейпа как следует — да, профессор изменился, пусть и едва заметно. Чистые волосы, полный спокойной уверенности взгляд, бесстрастное лицо... Снейпа обычно не рассматривали, так что вряд ли многое заметили изменения, а кто заметил — нашли себе простое и удобное объяснение и больше об этом не задумывались. В конце концов, Снейп и должен быть странным...

Пришёл ответ Учителя — за Снейпом наблюдать, но ничего не делать. Она в курсе и контролирует процесс... Правда, зачем всё это — не сказала. Впрочем, этому Гарри ничуть не удивился — доверять почте Хогвартса что-то серьёзное не стоило... Да и вообще почте — разве что шифровать. И это, кстати, идея — но стоит ли заводиться? Не так уж часто появляется что-то, требующее таких усилий и не могущее подождать личной встречи. С другой стороны, в Хогвартс могут воткнуть кого-нибудь вроде Амбридж... В общем, всё это надо было обдумать и обсудить — и явно не на уроке зельеварения.

Чем бы Снейп ни занимался, это определённо пошло ему на пользу — правда, идиотов он стал ненавидеть ещё больше. Гарри, впрочем, в этом с ним был солидарен...

И при этом никто ничего упорно не замечал. Гарри сомневался даже в апостолах — хотя, конечно, сказать, что на уме у Дафны всегда было почти нереально. Правда, если хорошо её знать и смотреть внимательно... Ну да — всё она прекрасно заметила, и даже что-то заподозрила.

А после урока Дафна нагнала парочку и спросила:

— Что это с нашим деканом?

— Побочный эффект китайской алхимии, — ответила Гермиона. — Подробностей сама пока не знаю, это к Учителю.

Неделя пролетела молниеносно — и настолько спокойно, что Гарри не мог не ожидать подвоха. И, разумеется, угадал — сюрприз имелся...

— Итак, мои ученики, — Учитель положила на стол пафосного вида конверт, — правительство Канады в знак признания моих научных заслуг вручило мне особое приглашение на финал Чемпионата мира по квиддичу. По этому приглашению я могу привести с собой в VIP-ложу до двенадцати человек... И я, разумеется, уже вписала вас пятерых и Сьюзен.

— Очень приятно, — хмыкнул Джастин. — Я поговорю с отцом, но не думаю, что его это заинтересует. Спорт его интересует только в коммерческом плане — а в квиддич ещё пойди пролезь. Да и вряд ли маглам позволят купить команду...

— Это отдельный разговор, — заметил Гарри. — Кого ещё вписала?

— Тонкс. Гермиона, твои родители будут?

— Нет, как раз в конце августа у мамы финальная серия испытаний какого-то препарата, так что она не сможет выбраться. И кстати, запиши ещё Джинни, иначе эти Говорящие Рыбы что-нибудь натворят. И раз уж мы все здесь — что случилось со Снейпом?

Учитель неожиданно спросила:

— Ты доверяешь Дамблдору?

— Я похожа на идиотку?

— Я подбросила Снейпу эту идею, чтобы он усложнял жизнь Дамблдору — ему постоянно придётся отвлекаться и присматривать, да к тому же тратить деньги — и школы, и свои — на ингредиенты, потому что отказать декану он права не имеет, если, конечно, тот не присваивает выделенное… Кроме того, Снейп и сейчас силён, а за несколько лет такой работы достигнет уровня если не Дамблдора, то близкого к нему — и это тоже заставляет директора напрячься. Да и Волдеморту, когда он вернётся, это доставит неприятностей... Да и моя сестра получит новый набор проблем — тоже неплохо.

— М-да, — Гарри покачал головой. — Многоходовочка...

— Поверь, в империи Взятых я проворачивала такие комбинации, в сравнении с которыми всё, что есть здесь — детские игры... — хмыкнула Учитель. — А потом в самый ответственный момент притаскивался какой-нибудь придурок и всё портил. Да, Костоправ, это я про тебя, вылезай.

— Ну а что ты хочешь от банды наемников? — Деннис Криви, он же Костоправ, забрался на диване и нахально устроил голову на коленях Учителя. — Не забывай, тогда мы ничего не знали о Взятых, кроме слухов... А слухи были те ещё. В Самоцветных Городах империю представляли даже хуже, чем она была...

— Напиши книгу, что ли, — предложила Учитель. — Наших приключений хватит на немаленький сериал... Тем более, что анналы отряда вроде бы целы.

— На Равнине, — буркнул Деннис. — Кстати, ученики, попробую летом вас туда протащить — энергию я найду... Но это — как чит-код в игре, а использовать его получится только один раз. Ну... Не то, чтобы вообще один раз — вообще ограничений нет, нужна только уйма энергии для запуска. Ну и время должно пройти между открытиями — когда-нибудь я и эту проблему решу, но это явно будет нескоро... И надо как следует подумать, кого оттуда вытащить сейчас.

Вернувшись в Хогвартс, Гарри первым делом поинтересовался у Рона, не случилось ли чего.

— Мы билеты на финал выиграли! — заявил Рон. — В министерскую ложу!

— Везёт вам, — хмыкнул Гарри. — Мне вот билет подарили... И кстати, для твоей сестры билет тоже есть — я же не могу не взять с собой моих Говорящих Рыб.

— Так получается, один билет у нас лишний? — Рон почесал в затылке. — Ну ладно... О, тут ещё какой-то чокнутый домовик был...

Чокнутых домовиков Гарри знал двоих — и оба с равной вероятностью могли притащиться в Хогвартс. А поскольку оба были придурками...

— Старый?

— Да нет, просто дёрганый. Нёс какой-то бред про великого Гарри Поттера...

— Опять этот грёбаный Добби...

— Великий Гарри Поттер, сэр, помнит про Добби!

Рон выругался и отскочил, Гарри со стоном уткнулся лбом в ладонь, а Добби продолжал радостно верещать.

— Заткнись!

— Плохой хозяин отдал Добби молодому плохому хозяину, а молодой плохой хозяин прогнал...

— Подчиняйся, — на сей раз Гарри не поскупился на силу, и Добби повалился на колени. — Встань.

Домовик вскочил и преданным взглядом уставился на Гарри.

— Ты служишь только мне и Гермионе, пока я не отдам иного приказа. Ты выполняешь все мои приказы, если они противоречат другим приказам. Понял меня?

— Добби понял...

— Пока оправляйся в особняк Блэков на Гриммо, двенадцать, и помогай Кричеру, пока я тебя не позову. Знаешь, где это?

— Добби знает, Добби туда вызывала плохая бывшая хозяйка, — домовик с хлопком исчез. Гарри перевёл взгляд на Рона, на секунду задумался и приказал:

— Забудь всё, что сейчас было.

Рон уставился на него остекленевшими глазами, потряс головой и выдохнул:

— Твою же мать, я чуть не свихнулся от его болтовни! Что это за фигня была?

— Добби. Помнишь того придурковатого домовика, который письма воровал?

— Это который малфоевский?

— Теперь уже мой — придурок Драко его прогнал, а я взял на службу — так его хоть как-то контролировать можно... — Гарри поправил очки. — Так, ладно, пошли есть.

Рон продолжал болтать, но Гарри его почти не слушал — занимало его совсем другое.

Глас.

Полноценно использованный. Успешно использованный. На настоящей цели... Разумеется, за Роном необходимо понаблюдать минимум неделю-две, но даже сейчас ясно, насколько мощное оружие он приобрёл. Конечно, это не Око Учителя, но всё же нечто того же порядка... И не менее опасное. Надо попробовать научить Гермиону — и вот об этом Учителю знать совсем не обязательно. Особенно, если всё получится...

Гермиона, внимательно выслушав Гарри, спросила:

— Направить магию в голос? Я попробую...

— Попробуй, — кивнул Гарри. — Я не думаю, что это какая-то особая способность, которой обладаю только я.

— Тогда почему до сих пор никто не использовал Глас?

— Во-первых, ты в этом уверена? Обладатель такой силы вряд ли станет её афишировать... Во-вторых, поразительное умение людей упускать из виду лежащее на поверхности тебе отлично известно, поэтому я абсолютно не удивлюсь, если об этом просто не подумали. Так или иначе, но об этом не стоит знать даже апостолам — пока, по крайней мере...

— Гринграсс наверняка знает — её мать была с нами на Гриммо.

— Может, и знает, — кивнула Гермиона. — Ладно, апостолам объявим летом — где-нибудь подальше от Хогвартса, а лучше бы и вовсе в другом полушарии.

— Квиддич...

— Не проблема. Просто вернёмся на пару дней раньше, — пожала плечами Гермиона. — Заодно представь, как мы будем смотреться с карибским загаром на фоне этой бледной моли... Да, разумеется, Говорящих Рыб взять придётся... Но так даже веселее.

— Угу, Гарри Поттер и боевой гарем... Главное, чтобы Джоан так следующую книгу не назвала.

— Гарри Поттер, ещё слово про гарем...

Надвигающиеся экзамены надёжно приковали к себе всеобщее внимание. Как обычно, пятый и седьмой курсы полностью выпали из реальности, а остальные были к этому близки... И потому никто даже не подозревал, что в Хогвартсе произошло нечто необычное — кроме тех, кто точно знал, разумеется. Но они молчали...

А больше, собственно, ничего и не происходило — и это настораживало. Впрочем, Гарри не особо напрягался — если уж Пакость Года запланирована, с этим ничего не поделать, а потому лучше заняться чем-нибудь полезным. Подготовкой к экзаменам, например. Или травлей Люпина...

Люпин был окончательно признан бесперспективным — полезных связей или уникальных навыков он не имел, твёрдостью духа не отличался и был слепо предан Дамблдору. Люпин мог навредить планам — а потому от него следовало избавиться.

Пришлось лишь немного усилить давление — несколько вовремя брошенных замечаний, презрительный взгляд... Гарри всегда удивляло, с какой охотой люди из мелочей, никак не связанных, делают самые дикие выводы. За примерами далеко ходить не надо — в их собственном клубе была трекки, упорно считавшая любовниками не только Кирка и Спока, но и актёров, их игравших. Больной её считали даже сами трекки, и Миранда давно мечтала её выгнать — но Учитель не позволяла, ей не хотелось терять материал для наблюдений... И вот эта дамочка видела подтверждение своих фантазий абсолютно во всём. Нормальные люди, конечно, настолько далеко не заходили — но и они легко находили подтверждения, а ещё того легче — оправдания — чему угодно.

Маги в этом от маглов ничем не отличались — и популярность Люпина, и без того давно подорванная, окончательно рухнула. Теперь для большей части Хогвартса Ремус Люпин был трусом, бросившим друзей и предавшим их память. И более того — предавшим Гарри...

На самом деле всё было сложнее — но это никого не волновало, и меньше всех — самого Гарри. Раз Люпин окончательно признан бесполезным — его можно не просто сломать, а использовать для показательной порки. Пусть все видят, что вставший на пути мессии будет повержен...

Дамблдор, само собой, не пришёл от этого в восторг и вызвал Гарри к себе.

— Гарри, скажи мне, зачем ты это делаешь? — спросил он. — Конечно, Ремус поступил нехорошо, и отчасти в этом и моя вина, но всё это... Так нельзя!

— Но можно забыть о сыне лучших друзей на чёртову дюжину лет, — ответил Гарри. — Это легко и правильно, не так ли? Очень по-гриффиндорски, правда? Если бы он провёл всё это время вне страны, я мог бы это понять, но нет — возможностей у него было предостаточно. И что же? Теперь он, изобретая жалкие оправдания, пытается изображать моего друга... Нет, простите, директор, но я не остановлюсь до тех пор, пока Люпин не признает, что он для меня абсолютно чужой человек и не оставит меня в покое.

— Гарри, ты же понимаешь, что профессор Люпин был другом твоих родителей и не может...

— Не может признать, что для меня он меньше, чем никто? Не может понять, что прощения для него нет и не будет? Не может осознать, что абсолютно не нужен мне? Или... Не может не предать снова?

— Гарри, мальчик мой, как ты можешь такое говорить?

— Правду говорить легко и приятно, директор, — горькая усмешка получилась сама собой. — И правда такова, что Ремус Люпин предал своих лучших друзей, их сына... да и вас тоже. Если это всё — я, с вашего позволения, вернусь к занятиям. До экзаменов всего несколько дней...

* * *

Проводив Гарри усталым взглядом, Дамблдор снял очки, закрыл глаза и устало помассировал веки.

Это фиаско, полный и окончательный провал. Конец великолепного плана. Храбрый вождь и его мудрый советник, как Артур и Мерлин... И Гарри был бы проводником и наследником его воли. Был бы — если бы не его ошибка, которой так ловко воспользовалась Дороти Сент-Жак. Если бы он всё же отдал маленького Гарри Андромеде... То не изменилось бы почти ничего. Игра была проиграна ещё до начала: что бы он ни сделал, они появились бы в любом случае — эта странная чародейка... и Тот, кто стоял за ней.

Экзамены, как и всегда, начались внезапно. Сколько ни объявляй дату ещё в начале года, всегда найдутся те, кто продемонстрирует талант анимага, превращаясь в белок-истеричек... И таких будет много. Гарри подобные личности всегда забавляли — в конце концов, за год волей-неволей запомнишь на проходной балл... Тем более, что сам он без особых усилий сдавал все предметы на «Выше ожидаемого», а поднапрягшись — и на «Превосходно». Правда, обычно напрягаться он не желал...

То же самое можно было сказать и о всей компании — в большей или меньшей степени, поскольку Гермиона всё так же старалась получить высший балл по всем предметам. Какой в этом был смысл, было известно только ей самой...

Так или иначе, но экзаменационная паника Гарри Поттера и тех, кто собрался вокруг него, не касалась. Всех остальных это раздражало, но Гарри, разумеется было наплевать...

Сами экзамены прошли без проблем — как и всегда. Осталось только дождаться результатов — но для этого совершенно не обязательно оставаться в Англии... Тем более, что Деннис-Костоправ обещал открыть врата.

Путешествия между мирами Гарри до недавнего времени считал фантастикой — или, по крайней мере, делом отдалённого будущего. Тем не менее, в существовании параллельных миров он и раньше не сомневался, и Учитель лишь подкрепила его теории... Но узнать, что существует более-менее стабильный тоннель, а не случайная флюктуация — такого он не ожидал. На фоне самого существования этого тоннеля то, что он стабилен довольно условно, было уже не так важно... Тем более, что это, по утверждению Денниса, временной проблемой. Через несколько лет сквозь тоннель можно будет провести весь Чёрный Отряд... И почти наверняка это понадобится. Правда, придётся обучать их использовать современное оружие, а для этого нужен изрядный запас этого самого оружия и особенно патронов... Но это решаемо. С такими друзьями, как Финч-Флетчли, это не слишком сложно... Вот протащить его на ту сторону будет уже сложнее — грузовик, насколько понял Гарри, в тоннель не пройдёт, а таскать вручную долго.

Дурацкие мысли ничуть не помешали подробно обсудить предстоящую поездку и опустошить двухпинтовый термос с кофе, а потому высадка на платформе девять и три четверти получилась довольно суматошной. Распрощались, договорились встретиться через два дня у Гарри и разбежались.

— Хочешь новость? — глаза Учителя подозрительно блестели. Явно приготовила сюрприз, и не факт, что приятный...

— Выкладывай... Хотя я сильно сомневаюсь, что мне это понравится.

— Знаешь, кто купил дом Дурслей?

— Надеюсь, не Джоан?

— Тебе повезло, это не она. Это Боунс...

— И эта Говорящая Рыба будет постоянно сидеть у нас, — вздохнул Гарри. — Хорошо ещё, Джинни я велел Гермиону охранять...

Строго говоря, ничего против компании Сьюзен Гарри не имел — она была умной и любознательной девчонкой, с удовольствием рассказывала о магическом мире и знала немало недокументированных возможностей... Но её постоянное присутствие всё-таки напрягало. Пусть даже она умела быть незаметной, как полагается хорошему телохранителю — Гарри не мог забыть, что она где-то рядом.

— Ну, тут ты преувеличил... Кстати, уже Говорящая Рыба, а не федайкин?

— Одно другому не мешает, — хмыкнул Гарри. — Так как это будет выглядеть?

— Она будет приходить к нам, — ответила Учитель. — Постоянно, конечно, тут сидеть не будет, но на улице будет прикрывать — и я, кстати, считаю, что телохранитель тебе нужен. Без всяких шуток...

— Шутить мне как-то не хочется, — буркнул Гарри, усаживаясь в машину. — Вроде бы мне ничего и не угрожает... Но если вспомнить два предыдущих года, это скорее исключение, и телохранитель мне и правда не помешает. Но на Равнину я пока даже Гермиону не хочу тащить...

— И совершенно правильно, поскольку, кроме нас двоих, Костоправ туда никого не протащит. Придётся твоим апостолам пока что обойтись воспоминаниями...

— Трилитон, — прокомментировал Гарри, разглядывая мегалиты. — Впечатляющий. Значит, это здесь?

— Ага, — Деннис забрался на перемычку и уселся, болтая ногами. — Не знаю, кто и зачем, но кто-то завязал врата на эту штуку, чем сильно упростил всем жизнь. Ладно, энергия у нас есть… И побольше, чем от того генератора, кстати, так что пролезем и втроём.

— Интересно, а что нужно для того вытащить весь отряд?

— Хейшем в полном составе, если тебе это что-нибудь говорит.

Насколько помнил Гарри, атомная электростанция в Хейшеме была мощнейшей из британских, так что масштаб впечатлял.

— И это только для запуска, — добавил Деннис, — то есть, меньше одного процента. К счастью, для поддержания канала внешней энергии не требуется... Ладно, я начинаю.

Костоправ подобрал ноги, закрыл глаза и напрягся. Гарри с интересом наблюдал за происходящим — вот только не происходило решительно ничего... По крайней мере — видимого, потому что пару минут спустя Гарри почувствовал что-то странное — словно про коже легонько провели мягкой щёткой, а воздух вдруг стал тяжёлым и неподвижным, словно перед грозой. Затем камни охватило бледно-синее свечение, подозрительно похожее на черенковское, пространство внутри арки задрожало, пошло рябью, а затем словно растворилось, открыв абсолютно чуждую картину.

Плоская серая пустошь, на которой едва заметно выделяется чуть более тёмная полоса дороги. Мерцающие менгиры, часто разбросанные по равнине без всякого видимого порядка. И больше ничего...

— Заходим, — Костоправ спрыгнул на землю, — Времени у нас немного.

Гарри ожидал чего-то необычного... Но переход в другой мир по ощущениям ничуть не отличался от двери между комнатами. А вот сам мир... Гарри не успел разобраться в своих ощущениях — Костоправ положил руку ему на плечо, приобнял Учителя и аппарировал.

Аппарация в исполнении Костоправа ощущалась совсем иначе — или, возможно, дело было в самой Равнине... Но мир вокруг словно рассыпался на миг, чтобы тут же вновь сложиться уже другой картиной.

Равнина ничуть не изменилась — но теперь они стояли перед циклопической крепостью, стены которой, казалось, были целиком отлиты из тёмного камня.

Пугающе-торжественную картину портили две довольно откровенно одетых брюнетки, кинувшиеся тискать Костоправа. Тот отбивался... Но силы были неравны.

Гарри посмеялся бы над приключениями Костоправа — но бросаемые на него самого алчные взгляды настораживали... И не зря. Покончив с Костоправом, девчонки накинулись на Гарри, тарахтя на ломаном английском, какой он милый, как они рады встретить младшего братика и прочую чушь. Впрочем, безобразие пресёк Костоправ, отвесивший обеим шлепка пониже спины.

— Эти идиотки, — сообщил он, — Шукрат и Аркана, родные сёстры и мои приёмные дочери. Иногда, конечно, берутся за ум, но обычно для этого должны как следует получить по заднице... А парень, на которого вы накинулись — Гарри Поттер, он же Лисан аль-Гаиб и вообще избранный. И не спрашивайте его об этом, не то получите...

Сёстры отцепились от Гарри, синхронно фыркнули на Учителя и наконец-то открыли дверь — которая сама тянула на крепостные ворота.

Внутри крепость оказалась не менее впечатляющей, чем снаружи — и столь же пустой. Даже пыли нет... Но есть люди. Чёрный Отряд, армия апокалипсиса...

Гарри внимательно изучал этих людей — но данных для анализа на хватало. Даже общаться с ними было проблематично — большая часть отряда английского не знала, ограничившись несколькими словами... А Костоправ не старался их учить, сосредочившисьу на дочерях. Результат был ожидаемым — солдаты, не подгоняемые начальством, какой-то непонятной хренью заниматься не желали...

И поэтому Гарри плотно насел на Учителя, Костоправа и сестёр из клана Ворошков.

Времени было мало, а речь шла о другом мире — не просто отличающемся каким-то деталями, как у писателей-фантастов, а радикально ином. Империя Взятых, Самоцветные города, Равнина Страха... Хатовар.

— Равнина Страха... — Гарри остановился перед вратами. — Скажи мне, Учитель, ты понимаешь, что это?

— Решил подколоть свою старую наставницу? — хмыкнула Учитель.

— Да нет… — Гарри покачал головой. — Судя по вашим рассказам, это кусок другой вселенной, возможно даже, с чуть иными константами… И я просто не понимаю, как такое возможно...

— Я — тем более, — Учитель пожала плечами. — Можешь мне не верить, но в физике пространства я разбираюсь куда хуже тебя.

— Ещё бы я сам в ней разбирался... — проворчал Гарри. — И людей, которые в ней разбираются, что всём мире меньше дюжины, в которую мы не входим. Да, я неплохо разбираюсь в математике — но сугубо прикладной, а тут... Тут надо лезть в квантовую механику и как-то стыковать её с магией. А с этим не факт, что и Эверетт с Фейнманом справились бы. Проклятье, да тут не меньше сотни лет понадобится!

— Может, и меньше, — хмыкнула Учитель. — Но поколение — точно. Нам всё равно нужны люди, разбирающиеся и в магии, и в квантовой механике, а для этого нужен Хогвартс... И нам надо начать уже сейчас. Твои апостолы — отличное начало... Но это только начало.

— Путь в тысячу ли начинается с первого шага, — пожал плечами Гарри. — Шаг сделан, и не один... И пора сделать ещё один.

Бизнес-джет занял эшелон и лёг на курс — и только тогда Гарри заговорил:

— Есть некоторая информация, которую я хочу вам сообщить... Но пока что — исключительно под Непреложный обет или ментальный блок для маглов.

— Серьёзно? — Дэн Грейнджер усмехнулся, но ухмылка быстро увяла.

— Так же серьёзно, как атомная бомба в сорок четвертом году, — спокойно ответил Гарри. — И столь же важно, если не важнее.

Вопросы отпали.

— Что ж, — приняв обеты, заговорил Гарри. — Некоторые уже в курсе, но для остальных скажу: Учитель явилась из другого мира. Это не всё — есть врата в иной мир, не родной мир Учителя, это своего рода перевалочная база... И домен нашего друга Костоправа, кстати. Но главное — там находится отряд наёмников, хорошо знакомый с магами...

— Но с ним не всё так просто, верно?

— Верно, — кивнул Гарри. — Во-первых, это средневековая армия, и для того, чтобы их задействовать, придётся несколько лет учить... А во-вторых, раньше, чем года через два, их просто не получится провести через врата.

— До окончания Хогвартса они нам и не понадобятся, — заметил Джастин, — разве что дела совсем пойдут вразнос.

— Вряд ли это произойдёт в ближайшее время, — заметила Учитель. — Год или два у нас есть... А за это время мы их поготовим и вытащим... Вы же найдёте оружие и инструкторов, милорд?

— Найду, и даже таких, кому приходилось работать с полнейшими дикарями, — хмыкнул лорд. — Вряд ли эти ребята смогут переплюнуть ангольских негров...

Развалившись в шезлонге, Гарри потягивал коктейль и любовался Гермионой. Посмотреть определённо было на что, и с прошлого года картина стала ещё более впкчатляющей... А ведь это не предел. Стоило взглянуть на Джин Грейнджер — и сразу становилось ясно, насколько горячей Гермиона станет через несколько лет... А она и сейчас была хороша.

Гермиона на секунду замерла на самом краю вышки, резко оттолкнувшись, взмыла в воздух, перевернулась в полёте и почти без всплеска вошла в воду.

— Крута... — протянул Джастин.

— Слюни подбери, — лениво посоветовал Гарри.

— А что ты мне сделаешь?..

— Скажу твоей матери, что ты пьёшь «Отвёртку», — лениво пригрозил Гарри.

Джастин сразу же раздумал таращиться на Гермиону. Леди Финч-Флетчли, в отличие от супруга, сыну бы такое не спустила... А в том, что Гарри свою угрозу выполнит, он не сомневался.

Гермиона, выбравшаяся на бортик, фыркнула и встряхнулась, уселась, болтая ногами, и поинтересовалась:

— Джастин, а тебе так слабо?

— В смысле? Вообще оттуда прыгнуть? Так прыгал, но я вообще не любитель. Именно так, как ты? Не слабо, но не получится, потому что — оно мне надо? Буду ли я прыгать? Нет. Я лежу в шезлонге, загораю и пью апельсиновый сок — зачем бы мне прыгать?

— Кажется, мой нос меня не обманывает, — Гермиона демонстративно принюхалась к стакану. — Интересно, что скажут твои родители, если узнают?..

— Вот тебя ещё не хватало, — Джастин поспешно допил коктейль и налил сок из кувшина. — Чего вам всем надо?..

— Да просто старшее поколение уже в гараже, — сообщила Гермиона, — и вот-вот появится здесь. А ты тут пьянствуешь...

Но первой у бассейна появилась Луна. В белом слитном купальнике она подошла к краю бассейна и плашмя рухнула спиной в воду.

— Луна, блин... — Джастин вздохнул и приложился к стакану. — Да ну вас всех.

И спрыгнул в воду.

— Вроде нормально, — заметила Гермиона, понюхав стакан и поставив его на бортик. — Надеюсь, никто не заметит, что он пил...

Не заметили. Или, возможно, сделали вид, что не заметили — ручаться Гарри не стал бы, да и значения это не имело... Единственное, что имело значение — это магия, ведь здесь можно было спокойно колдовать, не опасаясь министерских идиотов вроде того же Фаджа. Ну и Гермиона, разумеется, но Гермиона была вне категорий. Гермиона была совершенна... И была не только на Багамах.

— Гарри... — протянула Гермиона. — Мне, конечно, приятно, что ты на меня так смотришь...

— Но?..

— Но пока что не надо. Магия, конечно, немного подстёгивает развитие тела, но торопиться нам некуда...

Гарри закатил глаза. Соответсвующие мысли, пусть и довольно смутные, возникали — организм работал штатно... Вот только понимание, что так и должно быть, не особо помогало против подколок Гермионы, а его собственные Гермиона просто игнорировала. Выбора не оставалось... И Гарри спихнул Гермиону в бассейн, прыгнул следом и попытался притопить. Гермиона вывернулась, началась потасовка, к которой тут же присоединились Джастин и Дафна, а Луна шныряла под водой и хватала друзей за ноги. Не осталсяв стороне и Деннис-Костоправ — он с разбегу сиганул в бассейн с воплем «Кавабанга!», подняв тучу брызг...

— Вот кому всё нипочём... — леди Финч-Флетчли, рискованно наклонившись, изучала содержимое бара. — Полагаю, мы успеем пропустить по стаканчику, пока дети бесятся...

Успокоившись, подростки устроились на шезлонгах, и лорд Финч-Флетчли сообщил:

— Губернатор Флеминг приглашает нас на барбекю. Вечеринка в честь дня рождения его младшей дочери, ей двенадцать. Проблема в том, что их придётся пригласить на день рождения Гарри...

— Это не проблема, а возможность, — синхронно фыркнули Гарри и Гермиона.

— Сразу видно школу... — ухмыльнулась Учитель. — И для вас тоже, кстати, рыбки.

Джинни подняла руку и осторожно спросила:

— Я одна ничего не понимаю?

— Нет, — отозвалась Сьюзен.

— Могу объяснить, но при одном условии, — предложила Гермиона.

— Каком?

— Вы наденете купальники.

Сьюзен и Джинни залились краской — их с немалым трудом удалось вытряхнуть из мантий и заставить переодеться в более соответствующие погоде лёгкие платья. Купальник же...

Маги, особенно британские, застряли в прошлом, в эпохе королевы Виктории или чуть позже (а по развитию общественных отношений вообще стояли на уровне едва ли не каменного века), и даже довольно скромный слитный купальник казался им чем-то запредельным. Не всем — именно в таких купальниках сейчас были сёстры Гринграсс и их мать... Не говоря уж о бикини. На бикини Гермиона даже не замахивались...

Тем не менее, Сьюзен и Джинни были слишком заинтригованы, и любопытство довольно быстро задавило стеснение.

— Итак, что там с этим губернатором? — спросила Сьюзен, поглубже забравшись в шезлонг.

— Своего Министерства магии тут нет, — ответила Гермиона. — Магической общиной управляет назначаемый нашим Министерством губернатор и выборные советники, администрация губернатора считается департаментом, но местные её довольно часто именуют «министерством»… Но это значения не имеет. Что имеет — так это то, что советники одобряют или не одобряют предложенного Министерством кандидата, который обязательно должен быть багамцем.

— То есть, губернатор — самый уважаемый и влиятельный волшебник на Багамах? — сообразила Сьюзен.

— Не только на Багамах, он и в метрополии кое-что может, — кивнула Гермиона. — А Джейсон Диас ещё весьма уважаемая личность в Латинской Америке — он из старинного рода с Ямайки... И весьма многочисленного, кстати.

— И если меня там принимают, то это знак для наших племенных баранов, что не стоит орать про «предателей крови», — оскалилась Джинни.

— Именно, — Гермиона ухмыльнулась в ответ.

Губернаторское барбекю, к немалому удивлению Джинни и Сьюзен, совершенно не выглядело губернаторским. В самом деле, разве можно представить того же Малфоя, который в шортах и пёстрой рубашке с короткими рукавами сам жарит мясо на углях? Или что по саду Ноттов носится толпа детей, с радостными воплями падающих в бассейн? Ладно, бассейн в Англии — так себе идея но сама атмосфера…

— А я-то думала, что мы весело дни рождения празднуем… — вздохнула Джинни. — Знаешь, Гермиона, я раньше и представить не могла, насколько глухой угол мира магическая Британия…

— Привыкай, — хмыкнула Гермиона, протянув ей стакан с соком. — потому что очень скоро нам придётся в этот мир ворваться… А перед этим — снести ко всем чертям то убожество, что у нас есть, и, как ты сама говорила, замешать остатки в бетон и построить новый мир…

Джинни Уизли вздохнула. Реальность в очередной раз расколотила её картину мира... И это начинало ей нравиться.

Яхта рассекала волны Карибского моря, ветер едва слышно посвистывал в снастях, а Гарри Поттер валялся на палубе и наслаждался путешествием. Идея морской прогулки по островам принадлежала Гринграссам, однако все её с удовольствием поддержали — несмотря на то, что большую часть пути предполагалось проделать под парусом, запуская двигатель лишь при крайней необходимости. Это было чертовски сложно... и чертовски интересно. Впрочем, Гарри считал, что лишних навыков не бывает, и управление парусником могло однажды пригодится. Мало ли?.. Впрочем, вопрос этот для Гарри пока что не стоял — его вахта кончилась. И поэтому он мог валяться на палубе в своё удовольствие, таращиться на облака и не думать ни о чём... Или даже медитировать.

Привычно вычистить мусор и логи. Проверить целостность файлов, просканировать файловую систему, пройтись антивирусом, протестировать «железо»... И включить модем.

Шеренга солдат в чёрных мундирах шагает под барабанный бой, на киверах — мёртвая голова.

Надвигающийся на город исполинский торнадо, расчерченный извивами молний.

Чёрно-фиолетовое небо, перечёркнутое тонкими огненными штрихами.

Гарри открыл глаза.

Скверно. Очень скверно...

Впереди война. Война, которая превзойдёт восстание Волдеморта так же, как Вторая мировая война превзошла Первую. Да, у них ещё есть время, но много ли? Вряд ли — скорее уж первые выстрелы прозвучат совсем скоро... И Чёрный Отряд будет необходим.

— Гарри? — окликнула Гермиона, усевшись рядом. — Что-то случилось?

— Видения, — ответил Гарри. — Тёмные и страшные... Приближается война, какой ещё не бывало у магов. Надо будет начать, как только Костоправ будет готов, потому что времени у нас почти не осталось. Год, может, два...

— Времени полно, — усмехнулась Гермиона. — Особенно, если не тупить... Ты ведь не будешь тупить?

— С твоей помощью? Уж точно не буду..

— Вот и молодец, — Гермиона неожиданно наклонилась, неловко поцеловала его в губы и умчалась.

— Что это было?.. — пробормотал Гарри, чувствуя, что отчаянно краснеет. — Чёрт... Нет, кое-чего лучше не знать...

День рождения Гарри Поттера наделал немало шума. В самом деле, губернатор является поздравить лично очень немногих... И ещё реже приходит с семьёй. Но когда в одном месте собираются столь выдающиеся люди во главе с Мальчиком-который-выжил — это вполне достойный повод. Ну а где губернатор, там и другим лучшим семействам стоит побывать... Пока дети развлекаются, можно о серьёзных вещах поговорить, и лишних вопросов — что, мол, вы, джентльмены, там делали — никто задавать не станет. День рождения Гарри Поттера — это вам не шутки...

Сам Гарри прекрасно обошёлся бы и своей компанией — но и против гостей ничего не имел. Гости были весьма полезными — немалая часть местной элиты... И Флойд с Коко и Каспером. Самые интересные гости — и самые опасные.

Принимая подарки, Гарри вспоминал Дурслей и с трудом не позволял дружелюбной улыбке превратиться в торжествующий оскал. Где теперь те Дурсли? Может, уже сдохли под забором? Или ютятся в какой-нибудь ночлежке? Неважно... Но при случае можно полюбопытствовать — просто чтобы позлорадствовать. Ну да, нехорошо... Но иногда можно.

Да и само количество и качество подарков довело бы Дадли, будь он тут, до истерики — ему такое на светило никогда. Конечно, подарки гостей были довольно формальными... Но, к примеру, альбом с видами багамской природы был хорош. Да и прочие подарки от него не отставали, но более всего Гарри понравились два: губернатор вручил ему чёрно-сине-жёлтую бейсболку с гербом, а Коко и Каспер — большую модель «Золотой Лани» Дрейка.

Луна подарила собственноручно нарисованную мангу, Гермиона — справочник по программированию, Джастин — новый лэптоп, Дафна — перстень с детектором зелий, а Джинни — шарф, который связала сама. Учитель же вручила банковскую карту с весьма приятной суммой на счёте.

— Пополняется из прибыли, — сообщила Учитель, — так что у тебя теперь ещё один мотив разбираться в бизнесе... Оно тебе понадобится, захватишь ли ты мир или откроешь кофейню.

Гости подвисли.

— Не обращайте внимания, это у них старая семейная шутка, — фыркнула Гермиона.

— Кстати, может, кофе сварить? — предложил Гарри. — Не хочу хвастаться, но кофе у меня получается отменный…

— Праздник удался, — констатировал Гарри, развалившийся на шезлонге.

— Определённо, — согласилась Гермиона с соседнего шезлонга. — Жаль, мой день рождения с таким размахом не отметить...

— Можем в ближайшие выходные всей компанией отправиться к тебе и отметить, — предложил Гарри. — Не Багамы, конечно... Но на перекошенные физиономии твоих школьных «подруг» полюбоваться тоже будет неплохо. Дурслей бы ещё найти...

— Не думаю, что это слишком сложно, — фыркнула Гермиона, — а попасться им на глаза уже не проблема. Вроде они к сестре Вернона свалили...

— Вот на чью морду я бы полюбовался с особым удовольствием... — протянул Гарри. — Я даже надеюсь, что она подохнет от злости, когда увидит, чего мы уже добились.

— Кстати, Гарри, а почему бы тебе не потребовать с вассалов долю в их предприятиях?

— Ты про Нотта и Дэвис? Ничего особенного у них нет... А тем, что есть, я займусь, когда вернёмся. И знаешь, было бы неплохо собрать воедино все наши предприятия — так и удобнее будет, и безопаснее...

— Гарри, — задумчиво протянула Гермиона, — ты знаешь, что такое дзайбацу?

Идею Гарри обдумывал пару дней, после чего вынес на обсуждение.

— Идея неплохая, но стоматология в неё не вписывается, — вздохнул Дэн Грейнджер. — Ну а больше у нас и нет, кроме доли... Стоп. Конгломерат же, где общего — только владелец...

— Дзайбацу, — кивнула Гермиона.

— Чеболь, — поправил Джастин. — Мы не все тут родственники...

— Это поправимо , — хмыкнула Дафна.

— Дафна... — протянула Гермиона. — Но мысль интересная...

Повисла неловкая тишина.

— М-да, — хмыкнула Учитель. — Впрочем, я и не такое видела, так что... Ладно, оставим личную жизнь вернёмся к общественной — идея объединиться мне нравится. Можно будет много интересного провернуть...

Бизнес-джет замер на стоянке — пилот лорда Финч-Флетчли был виртуозом. Гарри спустился по трапу, подал руку Гермионе и хмыкнул, заметив на стоянке Вернона. Бывший дядя, краснея и брызжа слюнями, орал на парнишку-работника, скорее всего — на пустом месте. Демонстрировал свою мнимую значимость...

И тут он заметил Гарри Поттера в компании людей явно богатых и высокопоставленных, да при этом Поттер лишь мазнул по нему взглядом, презрение в котором чувствовалось даже на таком расстоянии... Реакция себя ждать не заставила.

Разумеется, Гарри предпочёл бы понаблюдать за этой сценой вблизи... Но так было даже лучше — так Дурсль нагляднее ощущал своё ничтожество. Очень остро ощущал, судя по воплям и попытке бросится к племяннику. Попытка закончилась ничем — даже десяток метров оказались для жирдяя непреодолимым расстоянием, да и охрана заинтересовалась...

— Душераздирающее зрелище, — вздохнула Гермиона. — Так быстро сдуться...

— Да, жаль, что он не добежал до охраны, — кивнул Гарри. — Забавное было бы зрелище... Кстати, помнишь, мы рассуждали, что было бы забавно попасться Дурслям на глаза?

— Просто совпадение, — покачала головой Гермиона. — Дурацкое совпадение... Но мне нравится.

— Да, это было забавно, — согласилась Учитель. — Но глазеть на него у нас нет времени — финал послезавтра, а у нас ещё куча дел...

Дел, если честно, было не так уж много — но, во-первых, надо было переждать джетлаг, а во-вторых, выяснить, что случилось за лето в магической Британии. Само собой, о чём-то масштабном они узнали бы сразу, но и мелочи говорили очень много...

Новостей хватало, однако что-то значили лишь перестановки в Министерстве — на первый взгляд совершенно незначительные. Руфус Скримджер, после смерти Амбридж периодически исполнявший её обязанности, официально занял пост заместителя министра, передав командование авроратом Амелии Боунс, возглавлявшей Департамент магического правопорядка. А вот помощник Скримджера, Кингсли Шеклбот, получил новую должность — он возглавил только что учреждённый Отдел защитной магии.

Прочитав новости, Гарри посмотрел на Учителя и спросил:

— Ты это видела?

— Видела. Что скажешь, ученик?..

— Не нравится мне это, — ответил Гарри. — Полноценный силовой блок — и в руках Амелии? Неужели Скримджер ей настолько доверяет? Не думаю, он явно не идиот...

— Полагаю, он ей меньше не доверяет, чем своему помощнику, — Учитель отложила газету. — И не сказать, что напрасно — Шеклбот всегда был человеком Дамблдора, а у него свои планы. Которые вряд ли совпадают с планами Фаджа — хотя бы потому, что они вообще есть. Этот идиот только и способен, что грести всё под себя. Ладно, пока что все это нам не мешает — но так будет не всегда. Думай, ученик — похоже, Большая Игра уже началась...

Гарри думал. Правда, не хватало исходных данных, но тут будет очень полезен финал — там соберутся почти все сливки общества, и даже ни о чём не спрашивая, можно будет узнать немало полезного... А уж правильно заданные вопросы и вовсе позволят оказаться впереди всех.

Размышления, впрочем, ничуть не мешали собираться, и утро дня чемпионата Гарри Поттер встретил на холме, пиная старый ботинок. Ботинок был порталом, который доставит всю компанию на стадион... А использовать машину министерские чинуши не давали. Идиотское требование — особенно на фоне столь же идиотского требования изображать маглов. Никто, естественно, этого не станет делать... А большинство просто не способны, ибо магловедение в Хогвартсе было на чудовищно низком уровне.

Всё это изрядно раздражало, а торчащие рядом Диггори настроения не улучшали... А особенно — старший.

К Седрику у Гарри вопросов не было — он всё больше молчал, лишь иногда вставляя что-нибудь — всегда коротко и по делу, но вот его отец, Амос... Амос оказался болтлив и хвастлив, он не мог помолчать хотя бы минуту, бесконечно расхваливая своего сына. Заслуженно — но от этого не становилось легче. И активацию портала Гарри встретил с искренним облегчением...

...Которого, впрочем, хватило ненадолго — Министерство магии ожидаемо открыло новые глубины идиотизма и радостно в них нырнуло.

— Они идиоты? — тоскливо осведомился Гарри, глядя на магла-билетёра и торчащего у него за спиной обливиатора.

— Вороватые идиоты, — уточнила Гермиона. — Обрати внимание, Дафна — это и есть синдром сторожа...

— Дай кому-нибудь каплю полномочий и значок, и он тут же вообразит себя властелином мира, — кивнула Дафна. — Так, наши билеты, наконец, зарегистрируют, или нам придётся обратиться в администрацию?..

Это сработало — билетёр проставил штамп на билетах, а обливиатор предпочёл промолчать. Было совершенно очевидно, что высказаться ему хочется, но не хочется злить Гринграссов...

За воротами идиотизм продолжился — несмотря на все требования, подавляющее большинство даже не пыталось притворяться маглами, а те, кто пытались...

— Какого чёрта всё это выглядит, как долбаный цирк Монти Пайтона под кислотой?! — взвыл Джастин.

— Маги, — пожала плечами Гермиона. — Смирись.

— Нельзя убивать идиотов в людных местах, — пробормотал Джастин.

— Вот именно, — кивнула Дафна, похлопав волшебной палочкой по ладони.

Гарри промолчал — чувствовал он себя точно так же. Хотелось кого-нибудь убить... Потому что уровень идиотизма зашкаливал.

Англичан это касалось в наибольшей степени, хотя и иностранные волшебники не блистали здравомыслием... Но они хотя бы не настолько демонстративно игнорировали правила — или просто лучше ориентировались в магловском мире.

Уизли в министерской ложе смотрелись странновато — но гораздо менее странно, чем домовушка, которая, зажмурившись, сидела на самом краешке сиденья. И гораздо уместнее, чем вечно кривящиеся Малфои, которые, разумеется, не могли пропустить столь пафосное мероприятие... Хорошо хоть, у всех троих хватило ума помалкивать — что для Малфоев довольно необычно.

Сам себе квиддич Гарри не интересовал — в отличие от зрителей. Уж больно впечатляющее общество тут подобралось — чего стоили сразу три министра магии! А ведь здесь не только министры со свитой, но и чиновники рангом пониже, бизнесмены и прочие сливки общества... Конечно, никаких серьёзных переговоров тут не получится, но прикинуть, о чём вообще говорить, вполне можно. Прощупать почву, примериться, договориться о новой встрече... Тем более, что англичан в финале не было — за кубок сражались болгары и ирландцы. Конечно, были поклонники и у них, и немало, да и просто любители квиддича — но в целом англичане болели не слишком активно... И ожидавшие подобного организаторы выпустили талисманы команд. И если фокусы лепреконов, разбрасывавших фальшивое золото, встретили аплодисменты, то шоу вейл привело толпу в экстаз.

— И это, заметим, без всякого стриптиза, — ухмыльнулся Джастин. — А вообразите, что было бы с ним...

— Не хочу, — буркнул Гарри. — Они и так-то устроили тут хаос, а уж со стриптизом... Нет, спасибо, стриптиз и без таких приключений можно посмотреть.

— А не рано ли тебе, мальчик? — ехидно поинтересовалась Урсула. — Небось, и журналы соответствующие припрятал?..

Гарри не ответил — такие подколки на него не действовали. Вместо этого он сосредоточился на квиддиче — вот только игра его интересовала в последнюю очередь. Нет, Гарри, уверенный, что игра договорная, высматривал, кто из игроков мог быть перекуплен... И чем дальше, тем больше укреплялся в подозрении, что продались все. Потому что иначе объяснить творящийся кретинизм не получалось.

— Рон, ты же у нас знаток квиддича?

— Ну да, а что?

— Вот эта дичь, которая творится на поле — это как, нормально?

— Ну... — протянул Рон. — Вообще, это уже слишком, но высшая лига почти всегда грязно играет, просто это не так заметно. Обычно всё делается как бы случайно... А вообще, в квиддиче возможны семьсот нарушений, и все они были на самом первом чемпионате.

— Похоже, сегодня список пополнится, — заметил Гарри, когда лепреконы изобразили в воздухе неприличный жест, вейлы принялись кидаться в них огнём, а судья попросту сбежал.

— Сегодня ночью будут написаны новые правила, — неожиданно произнесла Луна. — Выбери — колокол или барабан...

— Лунатичка... — буркнул под нос Рон.

Гарри едва заметно поморщился и закрыл глаза, сосредоточившись на словах Луны.

Ясно одно — придётся остаться на ночь. Проблема, конечно — но невеликая. Магия может многое... А вот что будет ночью — это уже серьёзный вопрос. Вряд ли что-то хорошее... А значит, надо готовиться к бою — иначе никак. Колокол или барабан... Набатный колокол или барабан Дрейка? Тот ещё выбор...

— Нам предстоит сложная ночь, — заметила Учитель. — Надеюсь, вы к этому готовы...

— Разумеется, — Гарри хлопнул себя по карману, где лежала коробочка с расширением пространства, в которой хранилось самое необходимое. — Ну и трансфигурация нам в помощь...

Матч закончился победой Ирландии по очкам — снитч всё-таки поймал Крам. Нечастый случай, но, насколько знал Гарри, отнюдь не уникальный... И это его интересовало куда меньше, чем странное поведение домовика Барти Крауча — при том, что сам Крауч так и не появился. Странно, но мало ли, какие срочные дела могли возникнуть у правительственного чиновника такого ранга... Вот только сидела домовушка довольно странно — как будто там сидел кто-то ещё. А вот это было уже интересно — мантии-невидимки не были чем-то уникальным, дезыллюминационные чары — тоже, но зачем всем этим пользоваться матче? Пробраться без билета? Нет, безбилетников отлавливали тщательно — правда, их и не было, но всё-таки... Да что тут гадать — Крауч и протащил этого невидимку, кем бы он ни был. Зачем? Кто это? А ещё Берта Джоркинс со стёртой памятью... Неужели дурацкая идея Луны — насчёт Крауча-младшего — оказалась верна? Да нет, такая дичь даже магам в голову не придёт... Или придёт?

Не хотелось этого признавать, но увы — общий идиотизм магов такое допускал...

Своими подозрениями Гарри решил поделиться с компанией, пока Учитель сооружала землянку — пространственные чары ей давались не то, чтобы тяжело, но требовали полной сосредоточенности... А всем остальным в это время было нечего делать.

— Бред, — заявила Гермиона. — Хотя...

— Вот именно, — отозвалась Дафна. — Не забывай о его паталогической привязанности. А его жена столь же болезненно обожала сына, спуская ему всё, что угодно...

— То есть, умерла она, а не Барти?

— Ну да. Папа говорил, что она очень сильно сдала после суда, так что он подозревал самоубийство, но вообще-то, она и сама могла умереть. Вот только... Джастин, что бы ты в такой ситуации сделал?

— Свалил бы. Или ты про старшего? Тогда дал бы денег, заставил сменить внешность и уехать куда-нибудь в Латинскую Америку, взяв обет никогда не возвращаться.

— Это же очевидно, — добавил Гарри.

— Крауч — педант с манией контроля, — Учитель опустила палочку и расслабленно выдохнула. — А его мировоззрение застыло на уровне викторианской эпохи в лучшем случае... Так что освободить сына и держать его под «Империо» он вполне способен. Правда, зачем...

— Жалок тот, в ком совесть нечиста, — продекламировала Луна, обходя землянку по кругу. — Но в мире есть иные области...

Гарри присмотрелся и зябко повел плечами — землянка почему-то казалась холмом сидов.

Чары расширения пространства позволили получить из маленькой землянки просторное и удобное жилище — не хуже палатки. Ну да, малфоевского китча здесь не было — но наличествовало всё необходимое, а большего компании и не требовалось. Кровати, отгороженные расписными ширмами, печка и санузел — вот и всё. Всё трансфигурировано из земли, кроме разве что мелочей, которые таскали с собой. Всё необходимое и чуть больше...

— Неплохо получилось, — констатировала Гермиона, усевшись на кровать. — Мне нравится. Немного доработать — и можно жить...

— Как в сиде, — добавил Джастин.

Гарри хмыкнул — действительно, ассоциация была, и немного нервировала — чёрт знает, почему. Над этим стоило помедитировать , но не сейчас. Этой ночью их ждёт... Знать бы ещё, что именно, но явно ничего хорошего.

…Ну что тут можно сказать? Он угадал — ничего хорошего не случилось. Потому что нападение каких-то обдолбанных кретинов, изображающих Пожирателей Смерти, трудно счесть чем-то хорошим...

— Как мне кажется, в этом представлении чего-то не хватает... — заметил Джастин, стоя у окна.

— Например, нас, — Гарри открыл окно, поднял палочку и прицелился куда-то в середину беснующейся толпы в масках. — Бомбарда!

Кто-то истошно заорал. Кто-то шарахнулся в сторону, мешая тем, кто попытался ответить...

— Бомбарда! — конечно, Гарри старался бить по земле... Но не особенно — если какой-нибудь невезучий идиот поймает заклинание лбом — это его проблема.

Ещё несколько заклинаний, брошенный Учителем огненный шар — и нападавшие в панике бросились во все стороны, поспешно аппарируя. Кто-то них напоследок запустил Метку Волдеморта... И паническая истерика в лагере взлетела к новым высотам.

— А вот и авроры... — протянула Луна. — Мозгошмыги висят у них на пятках. Выйдем?

Тон Луны не оставлял никаких сомнений, и Гарри ответил:

— Понадобимся — позовут. Лично у меня нет желания лишний раз общаться с этой публикой...

Пообщаться с «публикой», разумеется, пришлось — но позже и не слишком плотно. Ну что, собственно, они могли рассказать? Услышали шум, выглянули в окно, выпустили несколько заклинаний... Да, «Бомбарда». Нет, по земле. Могли в кого-то попасть? Ну извините, они это вполне заслужили...

И на этом, собственно, всё и закончилось. Авроры ушли, и Гермиона, проводив их задумчивым взглядом, произнесла:

— Какие наивные ребята... Надо будет написать Тонкс — узнать, что это было и какие телодвижения в верхах...

— А заодно и намекнуть, что всё это далеко не конец, — добавил Гарри.

Луна же не сказала ничего — только мурлыкала какую-то мелодию, от которой продирало морозом по сердцу и хотелось забиться в угол и завыть в ужасе...

Под стук колёс неплохо думалось, и Гарри Поттер, глядя в окно, занимался именно этим. Предметом размышлений было письмо Тонкс, полученное пару дней назад. Тонкс писала, что напавших на лагерь не то, что не поймали, но даже и не пытались ловить — что, собственно, отвечало на большинство вопросов. Однако авроры по-прежнему оставались в повышенной готовности — планировалось какое-то грандиозное мероприятие. А в списке покупок для школы фигурировала парадная мантия...

— Хоть одна хрень может обойтись без Хогвартса? — Гарри закрыл глаза и помассировал виски. — Есть предположения, что нас ждёт?

— Всё, что угодно, — пожала плечами Гермиона. — Скорее всего — какое-то международное мероприятие, пафосное и бесполезное. Советую не участвовать, если получится... А если не получится, то устроить итальянскую забастовку.

— Это как? — спросила Сьюзен.

— Это когда всё делается так тщательно и строго по инструкции, что работа встаёт, — объяснил Гарри. — Примерно то, чем занимается Лонгботтом на зельеварении. Кстати, чем там эта семейка занята?

— Явно — ничем особенным, — Сьюзен пожала плечами. — Но есть подозрения, что они подцепились к какой-то контрабанде, непонятно, к какой... Сами знаете, как такие вещи у нас расследуют.

О том, что с контрабандой борются весьма условно, знали все. Слишком уж много «древнейших и благороднейших» там окопалось, чтобы можно было сделать хоть что-то полезное... Поэтому ничего необычного в том, что Лонгботтомы связались с контрабандой, не было. Неожиданно — раньше Лонгботтомы никогда не связывались с подобными вещами — но и только...

Но странное для Алисы Лонгботтом было нормально для Сайлит Сенжак, более известной, как Душелов. Она охотно имела дело со всяким сбродом (включая и Чёрный Отряд) и рано или поздно должна была приняться за старое... Почему именно сейчас?.. Ну а почему бы и нет?

На самом деле Гарри полагал, что такая активность связана с надвигающимся мероприятием — но тут лучше будет не гадать, а написать Учителю. Она хотя бы представляет, чего можно ждать от её безумной сестры...

Дорога, вопреки опасениям Гарри, обошлась без приключений. Уже неплохо... Но намекает, что главное «веселье» ещё впереди.

Ну... Он угадал. Нет, распределение тоже прошло без сюрпризов, и Деннис Криви оказался на Гриффиндоре — а куда ещё податься бывшему наёмнику и аватаре чуждого бога? А вот потом...

— ...с прискорбием сообщаю, что квиддича в этом году не будет, — заявил Дамблдор, — поскольку Хогвартс принимает Турнир трёх волшебников!

— Нахрена, а главное — зачем? — тоскливо протянула Гермиона, положив голову на стол. — Они хоть помнят, почему его отменили?..

— Это же маги, — фыркнул Гарри. — Я тебя уверяю — всё старательно забыто, правила если и отредактировали, то чисто косметически, и результат будет идиотским. Меня больше интересует, кто будет вести в этом году ЗОТИ? За столом пустое место...

Именно в этот момент двери Большого зала распахнулись — одновременно с ударом молнии. В зал вошёл высокий человек в плаще с надвинутым на глаза капюшоном. В руке у гостя был массивный посох, а вместо ноги из-под плаща выглядывал деревянный протез в виде львиной лапы.

Гость отбросил капюшон, демонстрируя изуродованное шрамами лицо. Один глаз — живой, чёрный , внимательно изучал зал, второй — искусственный, неестественно крупный и яркий — бессистемно вращался, иногда разворачиваясь внутрь черепа.

— Аластор Моуди, — прокомментировала Гермиона. — Самый знаменитый аврор. Считается лучшим бойцом...

— Эй, он и есть лучший! — возмутился Рон.

— Для лучшего у него многовато дыр в шкуре, — заметил Гарри. — Впрочем, да, ваши особенности надо учитывать...

— Рад тебя видеть, Аластор, — Дамблдор шагнул навстречу гостю. — Решил всё же принять моё предложение?

— Не могу сидеть без дела, — хрипло ответил Моуди. — Сам знаешь...

— Знаю, — Дамблдор хлопнул Моуди по плечу. — Итак, дамы и господа, позвольте представить нового учителя ЗОТИ — Аластора Моуди, моего старого друга!

Моуди криво ухмыльнулся, прошёл к преподавательскому столу, ожёг Снейпа злобным взглядом и уселся, приложившись к фляжке. Снейп на Моуди не обратил ни малейшего внимания...

— Никто не заметил ничего странного? — осведомился Гарри, усевшийся на парте.

— А что именно мы должны были заметить? — поинтересовался Джастин, хаотично бродивший по кабинету. — Разве что ненависть к Снейпу... Но его вообще мало кто любит — без обид, ага?

— Они здоровались неправильно, — неожиданно поднял руку Рон. — Ну, вы знаете, Дамблдор к нам иногда заходит, а Моуди с папой тоже друзья... Так вот, они с Дамблдором всегда друг другу руки пожимают, только не как обычно, а повыше запястья. И так всегда было...

— Точно, — подтвердила Джинни, — и ещё он как-то скованно держится, я такого раньше не видела...

— Вот и мне показалось, что движется он не как опытный боец, — протянул Гарри. — Значит, не показалось... Что из этого следует?

— Что с Моуди что-то не так, — пожала плечами Гермиона, — и вряд ли ему просто нездоровится... И директор это заметил. Вопрос в том, кто это и что ему надо?..

* * *

То, что со стариной Шизоглазом что-то очень сильно не так, Дамблдор заподозрил почти сразу. После разговора стало очевидно, что это вообще не он, но кто это и что ему нужно?

Вообще-то, с Аластора сталось бы прислать двойника для проверки бдительности... Но если это так, значит, он где-то рядом, готовится выскочить с воплем «Сюрприз, твою мать!», и более того, он в замке. А значит... Да, иметь секреты даже от друзей бывает очень полезно.

Раскатав на столе широкий папирус, Дамблдор капнул на него вином, пробормотав «In vino veritas» и привычно помянув недобрым словом Годрика — отважного рыцаря, гениального мага, но при этом — редкостного пьяницу...

На папирусе проступили контуры замка, Дамблдор нетерпеливо черкнул палочкой, убирая планы ненужных этажей, и остановился на покоях преподавателей. Увеличил. Ну да, вот он, Аластор Моуди... А вот Бартемиус Крауч. Так...

Дамблдор огладил бороду, посмотрел на камин и достал из кармана мантии огниво. Выгреб из камина золу, забросил уголь, брызнул зельем из припрятанного в столе кувшинчика и разжёг огонь заново, тут же спрятав огниво. Ну вот, теперь немного подождать, пока дым не станет тёмно-синим, бросить щепотку летучего пороха...

— Добрый вечер, Бартемиус, надеюсь, я не поднял вас с постели?

— Добрый вечер, директор. Нет, не подняли. Что-то случилось? — Крауч выглядел усталым и не слишком здоровым, но это совершенно точно был он — зелье ясности сняло бы любую маскировку.

— О, всё в порядке, просто хотел предупредить вас, что Хогвартс готов. Остались мелочи, для которых нужно знать состав команд...

Пару минут спустя, закончив разговор, Дамблдор откинулся на спинку кресла и снова уставился на папирус. Бартемиус Крауч, значит... Барти, Барти, неужели ты действительно выпустил своего сына из Азкабана? Большую глупость представить сложно... Что ж, дым пока ещё синий, значит можно проверить, прав ли он.

Новая щепотка летучего пороха — и языки пламени складываются в голову... отнюдь не Аластора.

— Ну, как устроился? — спросил Дамблдор. — Уже понаставил ловушек?

— Только начал, — криво ухмыльнулся Барти Крауч-младший. — Но тебе дорожку оставлю...

-Нужно что-нибудь?

— Пока нет, — покачал головой Барти. — Да и вряд ли ты смог бы достать — не аврорат же...

— А то ты меня не знаешь! — хохотнул Дамблдор. — Ладно, до завтра...

Погасив камин, он несколько минут смотрел на тлеющие угли, обдумывая увиденное. Мордред, что здесь делает этот мерзавец?! И ведь Аластора пока не вытащить — его держат явно ради волос для оборотного... Хотя кое-что сделать можно, и надо будет намекнуть Гарри, что дело нечисто — если он сам ещё не догадался.

* * *

В гостиной Гриффиндора близняшки Патил вешали на стену картину. Картина изображала синекожего юношу, играющего на флейте в окружении девушек и коров.

— Что это? — Джинни подошла поближе. — Какой красивый парень...

— Это... — начала Парвати.

— Господь Кришна... — подхватила Падма.

— В облике Говинды...

— Окружённый гопи...

— Верными...

— Подругами...

— И провозвестницами...

— Его воли.

Господь Кришна подозрительно напоминал Гарри Поттера — не настолько, чтобы можно было придраться, но настолько, чтобы хотелось... Да и гопи почему-то казались знакомыми и на кое-кого похожими.

— Парвати... — протянула Гермиона. — А не ты ли это рисовала?