Две сестры (джен)

Магическая Британия затаилась, настороженно принюхиваясь к будущему. Волдеморт умер, да здравствует… А кто, собственно?

Никакой законной власти не осталось — Министерство так и не работало, Визенгамот мог только болтать, а Чёрный Отряд… Чёрный отряд наводил порядок, совершенно игнорируя политику. И наводил успешно — там, где они действовали, жизнь была абсолютно нормальной — даже гоблины открывали там контору Гринготтса, хотя волшебники по-прежнему пользовались фунтами. В таких условиях вопрос, кто именно «да здравствует», решался как-то сам собой… И это нравилось не всем.

Гарри не спешил — ему нужен был надёжный тыл и поддержка большей части магов — но и пускать всё на самотёк не собирался. Планы были давно готовы, особых усилий не требовалось, только правильно подгадать момент…

Коридоры Министерства были непривычно пусты. Те, кто всё ещё работал, были слишком заняты, чтобы изображать бурную деятельность, невыразимцы и так сидели в своём Отделе Тайн почти безвылазно, так что предупредить Визенгамот о гостях было некому… Да и вряд ли кто-нибудь бы это сделал — двое встреченных невыразимцев, поклонившихся ему, определённо намекали, что поддержка у Визенгамота… Так себе.

Что ж, вот и зал, дверь, разумеется, закрыта, но это не проблема… Начали!

Почтенные волшебники, прерванные на полуслове, в шоке уставились на распахнувшуюся дверь, на застывших по сторонам солдат абсолютно магловского вида, на вошедшего зеленоглазого юношу в чёрном плаще, на рыжеволосую девушку, словно тень, держащуюся за его плечом, на следующих чуть позади апостолов… Смотрели и не понимали, что происходит. Что ж, через несколько секунд они это узнают — и им это не понравится…

— Леди и джентльмены! — заговорил Гарри, поднявшись на трибуну. — Ситуация, в которой находится магическая Британия — или, скорее, то, что от неё осталось — требует решительных мер. И совершенно очевидно, что вы, леди и джентльмены, не способны и не желаете эти меры принять. Вы, имея все возможности раз и навсегда остановить Пожирателей Смерти, не сделали этого, всего лишь отправив за решётку нескольких самых тупых и оставив на свободе по-настоящему опасных мерзавцев. Вы не просто оставили их на свободе — вы оставили им всю их силу, все их состояния, вы не лишили их прав… И, что гораздо хуже, вы поддерживали их. Вы были уверены, что их деньги теперь работают на вас…Но это вы верно и преданно работали на них, вы потакали им, а когда Волдеморт вернулся — старательно делали вид, что его нет. Вы упорно не желали видеть ничего за пределами своих поместий, пока не стало поздно… Но разве тогда вы поднялись против Волдеморта? Нет! Вы одобряли любую его мерзость, как недавно одобряли любую глупость Фаджа, придуманную с подачи Пожирателей, вы выносили угодные ему приговоры… Вы — те, кому должно хранить закон — нарушали его. Вы, клявшиеся судить справедливо и беспристрастно, соблюдая букву закона и сохраняя его дух, лгали, изворачивались, придумывали законы для собственного удобства… И вот теперь вы надумали окончательно взять власть в свои руки — правда, вы стали бы коллективным Волдемортом, но вы, вероятно, к этому и стремились… Вот только вы забыли, что за вами нет никакой реальной силы. И поэтому я объявляю: с этого момента Визенгамот распущен. Вам надлежит покинуть этот зал, леди и джентльмены, ваши знаки вы можете оставить себе на память, как и церемониальные мантии, но сразу предупреждаю: вы отстраняетесь от участия в политической жизни навсегда. Поэтому, прежде чем покинуть зал, каждый из вас принесёт клятву не участвовать в политике ни в какой форме: не выдвигать свою кандидатуру, не поддерживать никого из кандидатов во время выборов, не высказывать мнения по политическим вопросам ни частно, ни публично, не общаться с действующими политиками вне бытовой сферы… Также с этого момента прекращается существования Министерства Магии, как не способного выполнять возложенные на него задачи. Всё имущество и все структуры расформированного Министерства, за исключением Отдела Тайн, чья автономия сохраняется в полном объёме, передаются Верховному Комиссариату по делам магии, подотчётного лично Её Величеству Елизавете, второй этого имени, Божией милостью Королеве Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и владений, Главе Содружества, защитнице веры, держательнице щита Пендрагонов. Указом Её Величества Верховным Комиссаром назначается дама-командор Ордена Бани леди Амелия Боунс. На этом всё, леди и джентльмены. Во имя грядущего мира!

Почтенные члены Визенгамота застыли, с ужасом и злобой наблюдая, как власть уходит из их рук, уходит навсегда. И они ничего не могли сделать — ведь «наглый мальчишка» был не один, и даже если бы он не был победителем Волдеморта — то есть, ещё большим монстром — здесь были и оборотни, и наёмники, и его собственные телохранительницы, о которых в магическом мире ходило много слухов — чаще страшных, чем похабных…

Почтенные члены Визенгамота не блистали храбростью и уж точно не были самоубийцами — и промолчали. Может быть, они и рискнули бы противостоять Гарри Поттеру — но перед ними был Лисан аль-Гаиб, Глас Иного Мира, Махди… И если они попытаются выступить против него, их немедленно перебьют — во имя грядущего мира…

Почтенные члены Визенгамота медленно, по одному вставали со своих мест, клялись и выходили из зала. И Гарри, провожая их взглядом, неожиданно подумал, что Дамблдор всё же оказался прав в одном: сила, о которой не знает Тёмный Лорд — действительно любовь. Вот только… Дамблдор почему-то уверился, что Гарри должен будет пожертвовать собой ради любви — но Лисан аль-Гаиб мог сказать: «Все, кто любит меня — за мной!» — и повести людей в бой. И не только людей… Все они пошли за ним — ради него самого…

И во имя грядущего мира.

— Знаешь, я много раз видела этот кабинет, — Амелия остановилась перед столом, — и прекрасно знала, насколько он безвкусен, но… Недооценивала. Честно. Тут придётся менять всё.

— Вы сейчас описали магическую Британию, леди Амелия, — хмыкнул Гарри. — Если хотите сменить обстановку — буду рад помочь.

— Буду благодарна, — кивнула Боунс.

Амелия Боунс прекрасно понимала своё положение. Пусть она и подчинялась напрямую королеве — но настоящая власть принадлежала не ей, а этому вечно взъерошенному парню с едва заметным шрамом на лбу, стоявшему в дверях и презрительно изучавшему кабинет. Сменить обстановку?.. О да, это давно необходимо сделать. И как раз…

— Что ж, вот моё первое распоряжение, — Амелия достала пергамент, Прытко пишущее перо и принялась диктовать:

— Указ Верховного Комиссара магической Британии номер один. Высшим руководящим органом магической Британии является Совет Комиссариата. Председателем Совета с правом решающего голоса является Комиссар, назначающий членов Совета исходя из имеющихся потребностей управления. Членами Совета назначаются: Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Дафна Гринграсс, Луна Лавгуд, Джастин Финч-Флетчли, Дороти Сент-Жак, Джейн Праудмур, Кингсли Шеклболт. Указ вступает в действие с момента опубликования.

— Шеклболт? — Гарри приподнял бровь.

— Ему я доверяю в достаточной степени, чтобы разбавить вашу компанию и отвлечь внимание, — кивнула Амелия. — Первое совещание — завтра в десять.

— С чего начнём? — поинтересовался Джастин, заняв место за столом.

— С суда, — сообщила Боунс. — Визенгамот мы разогнали, остаткам Пожирателей полагается трибунал, а всем остальным?

— Последовать примеру маглов, — пожал плечами Джастин. — Впрочем, с нашей спецификой можно просто объединить суды графств с магистратскими. Назначаем в каждое поселение судью, гражданские дела разбирает он сам, для уголовных набирает присяжных, если преступление тяжкое — передаёт Верховному суду, а то и сразу нам…

— Думаю, лучше всё-таки отдельный суд, — покачала головой Гермиона, — а Совет пусть будет окончательной инстанцией. Иначе нас просто завалят работой… А её и так полно.

— Согласна, — Боунс оглядела собравшихся. — Ещё предложения? Дополнения? Нет? Значит, голосуем.

Приняли единогласно. Затем Боунс подняла вопрос денег, и тут мнения разделились всерьёз. Сама Амелия, Шеклболт, Дафна и Белоснежка считали, что следует вернуться к галлеонам, Гарри с Гермионой, Джастин и Учитель настаивали, что следует и дальше пользоваться фунтами, Луна же и вовсе молчала. Аргументы что у одних, что у других, были вескими, и выгоды, и проблем оба варианта создавали примерно одинаково…

— А давайте гоблинов спросим, — предложила Луна.

— Знаешь, а ведь я об этом и не подумала… — растерянно протянула Боунс. — И правда, прежде всего стоит узнать у гоблинов, что они предпочтут.

— Привычка, — пожала плечами Учитель. — От которой необходимо избавляться, коль скоро мы провозглашаем равенство для всех магических рас… И это нам тоже требуется обсудить.

— Почтенный Рагнок, — Боунс чуть подалась вперёд. — Сейчас я обращаюсь к вам, как к представителю банка. Однако ответ я прошу вас дать, принимая во внимание интересы не только «Гринготтса», но и всего магического общества… Вопрос же, помощь в разрешении которого нам необходима, таков: следует ли нам восстанавливать существовавшую до войны монетную систему, или же сохранить сложившуюся и продолжить использовать магловские деньги?

— Интересный вопрос, — хмыкнул гоблин. — С вашего позволения, я не буду излагать подробный ответ, а лишь скажу: да, нам нет смысла восстанавливать галлеон. Тем более, что это общемировая тенденция: так, в США и Канаде доллар используется наравне с драготом, а в континентальной Европе маги планируют вместе с маглами перейти на новую валюту Европейского Союза — это будет в январе девяносто девятого.

— Что ж, в таком случае восстанавливать галлеон смысла действительно не имеет, — согласилась Белоснежка. — Вот кстати, я тут кое-что набросала — посмотрите, пожалуйста.

— Хм… — Рагнок принял протянутые бумаги, пролистал, вернулся к началу, перечитал ещё раз, положил на стол и сообщил:

— Приемлемо. Понадобятся небольшие доработки, разумеется, но даже в таком виде предложение устраивает гоблинов. Правда, не могу не отметить, что волшебные палочки нам просто не нужны, так что знаменитый запрет был не более, чем актом унижения нашего народа… Ну и плодом невежества, само собой. А теперь я, с вашего позволения, откланяюсь — увы, дела…

— Конечно, но мы все были бы рады, если бы вы представляли здесь интересы гоблинов, — отозвалась Луна.

— Интересная мысль… — протянул Рагнок.

Проводив его, Учитель не стала садиться, а, остановившись у стола, заговорила:

— Что касается равенства прав, то оно может быть в единственном случае — при равенстве и обязанностей. Права без обязанностей не стоят ничего… и даже более того — опасны. Сейчас в США наблюдается одна нехорошая тенденция — социальные группы, некогда маргинальные, официально освобождаются от этого статуса. Казалось бы, прекрасное дело — и оно было бы таковым, если бы не мнение, что всё общество что-то должно этим людям просто по факту их существования, что-то большее, чем другим гражданам. Пока эта идея не получила по-настоящему широкого распространения, но, боюсь, ещё десять-пятнадцать лет — и бесчисленные «меньшинства» разорвут общество в клочья. Для нас критически важно не допустить подобного — наше общество слишком мало и там, где магловское общество выживет, хотя и с потерями, наше будет просто уничтожено. Поэтому нам сейчас необходимо установить общие для всех магических рас принципы, руководствуясь которыми, мы могли бы безболезненно интегрировать их в наше общество.

— Оставь непохожим их непохожесть, — произнесла Луна.

— Мисс Лавгуд, — покачал головой Шеклболт, — боюсь, я вас не понимаю…

— Кажется, я поняла, — Боунс прикрыла глаза. — Рагнок как раз об этом и говорил… Права — это прекрасно, но прежде нужно узнать — а в чём именно нуждаются партнёры. Те же домовые эльфы вряд ли будут рады выходным и отпуску…

— А кентавры вряд ли заинтересуются политикой, — кивнула Белоснежка. — Я полагаю, это должно стать основным принципом… нет, даже не принципом, а самой сутью нашей политики, это — и ещё одна концепция: нет прав без обязанностей.

— Не работающий да не ест, — прокомментировала Луна.

— Да, именно так, — согласился Гарри. — Но при этом работа должна быть у всех. Да, Джастин, только так — мы не можем позволить себе разбрасываться людьми. Другой вопрос, что это может быть совсем не та работа, о которой человек мечтал — но это будет только его вина.

— Ну… Так должно работать, — согласился Джастин. — И про пенсии и прочее не забудь.

— Главное, чтобы они вообще были, и давайте не прыгать с темы на тему, как белки под кислотой…

Заседание окончилось вечером — и следующим утром магическую Британию ожидали потрясения — на которые, на фоне роспуска Визеннгамота, никто не обратит внимания. А когда хоть кто-нибудь сообразит, что же случилось, будет уже поздно.

— Как ты думаешь, — выбравшись из камина, Гермиона встряхнулась и немедленно принялась переодеваться, — что теперь бывший Визенгамот будет делать?

— Кто-то займётся своими делами, кто-то будет пытаться прорваться к власти заново, не считаясь ни с чем — это хорошо ещё, что Амбридж давно сдохла, но Фадж не сильно лучше, кто-то, я надеюсь, всё-таки соберётся в официальную оппозицию… — Гарри пожал плечами. — Нас сейчас устраивают все варианты. Ну и на то, как «древнейшие и благороднейшие» будут присягать Королеве, я бы тоже с удовольствием посмотрел — только ведь нас не пригласят… А вообще, могут и пригласить — это будет цирк.

— Отказываться уж точно не будем, — Гермиона улеглась на диван, прихватив семейную хронику Блэков, — да и не отказываются от таких приглашений.

— Да уж… Ладно, это будет нескоро, поэтому предлагаю пока подумать, что будем делать дальше, — Гарри сел на диван рядом с Гермионой. — А также когда и как мы это будем делать.

— Не всё сразу, — отозвалась Гермиона. — Иначе этот мирок просто не выдержит. Ты же сам видел, в каком шоке маги после разгона Визенгамота — а это, кстати, давно надо было сделать. Так что… Нацеленность, настойчивость, неспешность — а не твои скачки по червоточинам. Кстати, больше никаких сомнений — это не аппарация. Видимо, и впрямь червоточина… Но с этим мы ещё разберёмся, а следующие несколько дней предлагаю плотно заняться бизнесом — у нас слишком много всего набралось, надо проверить, что и как… А то, похоже, титул самого богатого волшебника Великобритании теперь твой.

— Ну, я возражать не стану, — хмыкнул Гарри. — И бизнесом надо заняться, а то в последнее время мы его как-то слегка подзапустили и пустили на самотёк… А сегодня предлагаю просто отдохнуть.

— Принято единогласно! — тут же объявила Гермиона.

— Что это? — осведомился Гарри, изучая загадочную конструкцию посреди цеха.

— Обрабатывающий центр, — сообщил директор. — Мы прикинули, сколько вы нам на модернизацию и расширение выделили, и решили купить линию чисто под «Сайгу» — она хорошо идёт, особенно за границу, да и у нас охотно берут — сразу с запчастями…

«Запчасти» позволяли покупателю самостоятельно сделать дробовик самозарядным, и это Гарри считал одной из лучших идей Эджвуда. Всё продавалось абсолютно легально, но чуточку расширенный ЗИП позволял вернуть газовому поршню — оставленному «для сохранения баланса» подвижность… А в случае необходимости так же быстро сделать, как было. Злоупотреблять этим, разумеется, не рекомендовалось… Кроме того, часть дробовиков выпускалась нормальными — для полиции, армии и на экспорт, хотя ни то, ни другое, ни третье кассы не делало. Зато позволяло совершенно легально иметь на складах в Коукворте некоторый запас самозарядных дробовиков для собственных нужд… Да и «Итака 37» оставалась в производстве, правда, не здесь, а в Коукворте, куда планировалось перенести всё оружейное производство.

С гражданской продукцией дела обстояли не хуже — производство станков наконец-то наладили. Станки, конечно, пока были самые простые, но и такие требовались, и в немалом количестве… А поскольку гигантам эта ниша была не интересна, производство чувствовало себя отлично.

Похожая картина обнаружилась и на остальных заводах. Даже дроны — и те перестали гоняться за своим создателем… И оказались неожиданно трудной мишенью.

— В общем, попробовали мы их обстрелять, — рассказывал Раскин, сворачивая на дорогу к полигону, — и оказалось, что попасть по ним чертовски трудно. Тут, по-хорошему, что-то типа «Гризона» надо, но даже у него ракета стоит, как пара десятков таких машинок, да и радар их видит плохо — слишком мелкие, а с оптикой стрелки обычно не успевают отработать… В общем, пираты их если и собьют, то чисто случайно, а вот против регуляров я бы их использовать не стал. Ракету, если что, не пожалеют, да и солдатскую смекалку не отменишь, увы. Тут, конечно, русские страшнее всего, но томми тоже могут, не сомневайся…

— Да я представляю, — пожал плечами Гарри. — Ладно, дроны готовы, что там самолёты?

— Мотопланеры, — поправил Раскин. — Пока полдюжины, но люди интересуются.

— Это хорошо… — протянул Гарри. — Слушай, Джастин… Это, конечно, пока чисто теоретический вопрос, но если что — сможешь космический корабль спроектировать?

— Если что — смогу, — хмыкнул Раскин. — Только баллистику подтянуть надо будет. Тебе как, только на орбиту, или дальше?