Две сестры (джен)

Ноябрь начался даже слишком спокойно. Ничего нового... Но лишь на первый взгляд.

Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что привычный расклад сил в Хогвартсе меняется, и противостояние Гриффиндора и Слизерина начинает размываться другим, пока ещё непонятным... Новая сила складывалась вокруг Гарри Поттера и четверых его ближайших друзей, за которыми стояла Доротея Сен-Жак, и Дамблдор всё ещё не понимал её целей. Для чего всё это? Чего она желает, к чему стремится? В самой сложной паутине интриг всегда есть цель, к которой стремится интригующий, и обычно не так уж сложно её понять — тем более, с его опытом... Но цель Доротеи оставалась непостижимой — а значит, либо она лежала далеко за пределами его представлений, либо же планы Доротеи простирались на сотни, если не тысячи лет...И то, и другое было бы одинаково плохо.

* * *

Гарри Поттер с удовольствием наблюдал за потихоньку нарастающим расколом на Слизерине. Раскол пока лишь обозначился — но и это уже немало...

— Первый-второй курс почти поголовно смотрят в рот Малфою, — рассказывала Дафна, усевшись на парте, — Асти — едва ли не единственное исключение. А вот дальше всё совсем не так радужно для нашего принца... Кого-то его бредни просто достали за два года, кто-то успел застать войну, кто-то его просто не воспринимает всерьёз — а вот это, кстати, очень зря. Он дурак, но, к несчастью, вовсе не тупица... Все эти люди особой активности не проявляли — согласись, противостояние с Малфоем явно не тянет на что-то серьёзное, пока, по крайней мере. Но стоило дать им общую идею — и они заинтересовались... А дальше уже дело времени и ловкого языка. Героям — подвиг, подонкам — повод...

— Что ж, неплохо, — оценил Гарри, сидевший за учительским столом. — Про сны что-нибудь выяснила?

— Ничего нового, — Дафна покачала головой. — Но они, похоже, снятся всем Пожирателям и только им. Я подозреваю, что снится им их хозяин, но это, сам понимаешь, просто мои домыслы...

— Их метка показывает им то, чего они хотят не увидеть, — неожиданно сообщила Луна, разлёгшаяся на подоконнике. — Они думают, что откупились, но на самом деле даже цену не спросили... Потому что они видят только три Луны.

— Вроде я марку не лизал... — протянул Джастин. — А меня штырит... Луна, ты кто вообще?

— Мы шелком лун, как ризами, одеты,

Нам ведом день немеркнущих ночей,

Полночных Солнц к себе нас манят светы, — продекламировала в ответ Луна и смачно вгрызлась в большую ярко-оранжевую хурму.

— Я всё равно нихрена не понимаю, — констатировал Джастин. — Но это всё равно круто...

Лонгботтом как будто ничего не делал — но это-то и настораживало. Луна потратила неделю на тщательное наблюдение, даже пару раз напросилась в теплицу — на поиски очередной немыслимой твари, разумеется... Но ничего подозрительного не увидела — по крайней мере, чего-то, что можно было бы предъявить преподавателям. Но вот её собственные подозрения Гарри выслушал внимательно...

— В нём есть гниль, и она снаружи, а не внутри, — сообщила Луна, — и у него вороньи перья в голове. Он ими пишет и всем раздаёт, и некоторые тоже начинают ими писать...

Звучало это, как обычно, бессмысленно — но не для Гарри. Вороньи перья, которые раздаёт Лонгботтом... Тихо вербует сторонников, но зачем? Чего он добивается? Гниль снаружи — тоже понятно, влияние матери, кем бы она ни была. Непонятно, почему перья именно вороньи — но причудливые ассоциативные цепочки Луны всегда шли самыми невероятными путями, и понять их удавалось далеко не сразу, если вообще удавалось...

— Вороньи перья, значит... — протянул Гарри. — Луна, скажи честно: ты сможешь убить?

— Боюсь, что да, — прошелестела Луна.

— Надеюсь, что это так и останется теоретическим вопросом, — вздохнул Гарри. Сам он не желал никого убивать, но чувствовал: если понадобится — спокойно и убьёт, и прикажет убить... или умереть.

— Что ж, продолжаем наблюдать, — подвела итог Гермиона. — Кстати, Джастин, нам нужна консультация твоего отца.

— Не проблема, даже скидка будет, — пожал плечами Джастин. — Телефон и адрес у вас есть, звоните, пишите... Там у вас соседи ещё не вымерли от зависти?

— Почти всем плевать, — отмахнулась Гермиона. — Конечно, есть несколько человек, которым прижгло задницу от зависти... Но они это заслужили, причём давно. Особенно наша школьная «королева»... Впрочем, ну их к дьяволу. Пора расходиться...

А на следующий день Рон за завтраком подсел к Гарри и сообщил:

— Берта Джоркинс окончательно рехнулась!

— Возможно, я оценил бы эту новость по достоинству, — заметил Гарри, — если бы знал предысторию...

— Ну... Берта Джоркинс — это Берта Джоркинс, — Рон пожал плечами, — она работает в Министерстве, в отделе международного сотрудничества. И она страшная дура, да к тому же болтливая и всюду суёт нос.

— Ясно. И что с ней случилось, а главное, почему меня это должно интересовать?

— Должно ли это тебя интересовать, я не знаю, — признал Рон. — Тебе виднее. А случилось то, что она начала во всём путаться, может застыть на месте или начинает нести чушь... Папу обозвала Томасом, представляешь? Он так удивился, что мне написал.

— А с чего всё началось? — неожиданно спросила Гермиона.

— Не знаю, но могу спросить, — ответил Рон. — А это важно?

— Пока не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Может быть. А может быть, и нет... Так что спрашивай.

Гарри насторожился. Само по себе помешательство мелкой сошки из Министерства на сенсацию не тянуло, но на фоне недавней ликвидации Амбридж настораживало... А то, что это заинтересовало Гермиону, настораживало вдвойне. Спрашивать её, конечно, пока не имело смысла, а завтра сама расскажет, до чего додумалась... Но что-то её зацепило...

Новость о помешательстве Берты Джоркинс быстро разошлась по Хогвартсу, но особого интереса не вызвала — мало кто её знал, а те, кто знал, давно ждали чего-нибудь подобного. Не будь она единственной новостью, на неё и вовсе не обратили бы внимания... И никто даже и не вспомнил про Амбридж. Кажется, единственным, кто этим заинтересовался, был Лонгботтом — и это тоже было подозрительно. Знал ли он что-нибудь? Не исключено...

Но вот уж кому совершенно не следует знать, что нашёл Гарри, так это ему.

За ужином Рон снова уселся рядом с Гарри и сообщил:

— Папа пишет, что она должна была зайти вечером к мистеру Краучу домой и отдать какие-то бумаги. Когда она уходила, всё было, как обычно, а утром она уже была окончательно поехавшая. Говорят, мистера Крауча она и вовсе не замечает, но вообще-то, я не думаю, что они часто встречаются...

— Спасибо, Рон, — кивнула Гермиона, — именно этого мне и не хватало. Передай отцу, чтобы он, по возможности, за ней присматривал — всё это может плохо кончится.

Рон немедленно надулся, словно ему проручили особо важное задание... И, что самое интересное, в итоге могло так и оказаться.

— Гарри, надо поговорить, — шепнула Гермиона, поймала взгляд Дафны, кивнула и отвернулась.

Значит, выводы сделаны... И почему-то Гарри уверен — они ему не понравятся.

— Это «Обливиэйт», — сообщила Гермиона, заперев дверь и наложив на неё чары. — Мощный, но очень грубый и поспешный. Работал явно не профессионал...

— И это, очевидно, был Крауч, — заключила Дафна. — Но тут возникает один вопрос...

— Зачем?

— Именно, — Гарри снял очки и принялся массировать глаза. — Память не стирают просто так, тем более, не делают это в спешке. Если это действительно был Крауч...

— А это он — реакция уж очень характерная, — Гермиона прошлась по классу и остановилась у окна. — А я не знаю Крауча и потому не представляю, какой у него мог быть мотив. Дафна, ты с ним знакома?

— Аккуратист, педант и карьерист, — отозвалась Гринграсс. — Эмоций не проявляет и, по-моему, вообще на это не способен. Властолюбив и беспринципен, испытывал и испытывает болезненную привязанность к жене, хотя она умерла лет десять назад.

— Не самый приятный человек, — заметил Джастин, — но стирать память?.. Может, он на самом деле маньяк, а она его застукала?

— Маньяк просто убил бы и избавился от трупа, благо, магу это куда проще, чем маглу. Но ты прав в одном, — Гарри снова надел очки, — она его застукала. За чем? Есть идеи?

— С любовницей? — предположил Джастин.

— Вот уж точно нет, — Дафна покачала головой. — Даже если бы у него был роман с замужней женщиной, он бы так не поступил — оно того не стоит. Хватило бы пригрозить увольнением... И если бы это был любовник — ничего бы не поменялось. Все знают, что Берта Джоркинс — болтливая дура, и даже если бы она проболталась, ей бы мало кто поверил. Нет, это что-то куда серьезнее...

— Может, его сын не умер в Азкабане, а сбежал, как граф Монте-Кристо, и прячется у отца?

— Луна, ты в курсе, что у тебя больная фантазия?..

— Конечно, у меня даже справка есть, — безмятежно заявила Луна.

— Луна... — протянул Гарри. — Впрочем, хоть это и маловероятно, но отбрасывать эту версию окончательно я бы не стал — идиотизм магов нам всем известен... Но давайте всё-таки будем реалистами.

— И потребуем невозможного, — встряла Луна.

— Примем, что Берта увидела нечто, способное скомпрометировать Крауча, за что и поплатилась, — подвёл итог Гарри. — Что именно — значения пока не имеет, но выяснить это крайне желательно... И держаться от него подальше, благо, не так это и сложно — никаких дел у нас к нему нет. Учителю я сам напишу, причём сегодня же — не нравится мне всё это...

Учитель ответила не сразу, но потребовала подробностей о Слизерине. Гарри прочитал, хмыкнул и отправился на поиски Дафны — Нотту он не настолько доверял...

Дафна обнаружилась на галерее, с которой созерцала суету первокурсников во дворе — день был на удивление ясным и не слишком холодным.

— Хочешь знать, что творится на Слизерине, Лисан аль-Гаиб? — спросила она. — Пока всё по-старому. Никто пока ничего не заметил... Но начинают чувствовать. И скоро увидят — когда Слизерин будет расколот. И знаешь, что самое странное? Нашего декана это вполне устраивает... В прошлый раз я не стала этого говорить — не была уверена, но теперь могу сказать точно.

— Учитель взяла Снейпа за горло и вынула из петли, — усмехнулся Гарри. — Естественно, он нам мешать не станет.

— Хорошо сказано, я запомню, — Дафна прикрыла глаза. — Кстати, приглядись внимательнее к Люпину — он явно не в себе.

— Вообще-то, я его демонстративно игнорирую, — заметил Гарри. — И мне как раз и надо, чтобы он был не в себе. Кстати, в чём это проявляется?

— Ну, я бы сказала, что это угрызения совести... Но кажется, там есть что-то ещё. Как будто он сам не понимает, что чувствует.

— Ну, примерно этого я и добиваюсь, — ответил Гарри. — Надеюсь, до каникул это всё доведёт его до обращения к Учителю... И нам пора на урок.

К разговору о Слизерине вернулись спустя неделю, когда раскол на факультете стал виден невооружённым глазом. Собрались в очередном пустом классе — и на сей раз выбирала Луна. Немного паранойи в серьёзных делах не повредит, а полнейшая непредсказуемость Луны позволяла не опасаться обнаружения...

— Итак? — Гарри трансфигурировал стул в пафосное кресло, уселся и кивнул.

— Тренируешься при любом удобном случае? — хмыкнула Дафна. — Ладно, слушайте. Слизеринцы любят заговоры не меньше баронов Ализона, но сейчас все мелкие группировки рассосались...

— Прости, что перебиваю, но кто такие бароны Ализона?

— М-м... Я завтра утром тебе дам книги — сам прочитаешь. Так вот, сейчас у нас два лагеря — сторонники и противники Гарри Поттера. Но ни те, ни другие не монолитны — только вот я это понимаю, а Малфой — нет. Кто-то вообразил, что ты — новый Тёмный лорд и желает выслужиться, кто-то надеется заинтересовать меня, кому-то плевать, за что, лишь бы против Малфоя и его дружков... Но для некоторых ты действительно Махди. Эти подчинятся твоим приказам, не задумываясь.

Дафна назвала имена, и Гарри, выслушав её, кивнул — немного, но в нужном месте и в нужное время они смогут очень многое...

— И ещё одно, — продолжила Дафна. — Малфой не делает ничего, чтобы изменить своих сторонников, мы же постепенно затягиваем тех, кто пришёл просто так. Это займёт много времени, но постепенно все они будут преданы тебе, Лисан аль-Гаиб. Вряд ли ты найдешь среди них федайкина, но... Эти люди будут служить тебе — как обычные люди.

— Большинство людей в мире — обычные, — пожал плечами Гарри. — Сейчас меня больше интересует Малфой. Следи за ним внимательно... И не стесняйся действовать, если он выйдет за рамки.

— Будет сделано, — невозмутимо ответила Дафна.

Гермиона поёжилась — уж слишком спокойно говорила Дафна. Впрочем... Сама Гермиона Грейнджер к мысли об убийстве относилась без былого отвращения. Она не имела желания убивать — но чувствовала, что при необходимости убьёт без колебаний... А Сьюзен и вовсе не задумается ни на миг — одно слово Гарри, и она бросится в бой, даже если это будет самоубийством.

Лисан аль-Гаиб. Махди. Мессия — и его апостолы. Может быть, кто-то и считал это шуткой — но для них шутки кончились, не начавшись. Для неё — в тот миг, когда она впервые заговорила с ним в лавке Олливандера...

Раскол на Слизерине рос медленно, но неотвратимо — но вмешательство там не требовалось. Ничего нового про Крауча слышно не было, хотя Рон продолжал исправно снабжать министерскими сплетнями. Лонгботтом продолжал работать, и число его сторонников росло — но очень медленно, правда, он явно никуда не спешил. В мире тоже не происходило ничего, заслуживающего внимания... И Гарри решил уделить внимание Джинни Уизли — ресурсами не разбрасываются, а это не абсолютно бесполезный Перси и не близнецы, слишком занятые своими идиотскими шутками. Ну а наблюдать из-за книги удобно, так что можно будет совместить полезное с приятным — плохую книгу Дафна не посоветует...

Правда, что книг будет несколько, Гарри не ожидал. И солидная стопка, которую Дафна движением палочки водрузила на стол, заставила его хмыкнуть.

— Нортон? Знаю, — сказал он, взяв верхнюю книгу. — «Королева Солнца» была хороша...

— Это не хуже, я тебя уверяю, — сообщила Дафна.

Магловскую фантастику, а особенно фэнтези, Гарри весьма уважал по трём причинам. Во-первых, маглы, будучи не в курсе существования магии, придумывали её сами — и частенько выдавали редкостный бред, который вообще не мог бы работать... Но веселил знающего человека. Во-вторых, по той же самой причине писателям иной раз приходили в голову такие идеи, до которых не додумался бы ни один маг, но которые работали... Ну а в-третьих, у них был стиль — и Гарри не стеснялся таскать из книг идеи для антуража и собственного стиля. Почему бы и нет?..

Но «Колдовской мир» наводил на другие мысли. Чародейки, тщательно скрывающие свои имена, потому что они обладали могуществом... Луна, не об этом ли ты думала, давая Имена? Nomen est omen, а в магии это верно вдвойне, и можно лишь догадываться, какой силой обладают их собственные имена — недаром же Волдеморт так тщательно скрывал свое имя, да и прозвище лишний раз не повторял и не позволял другим.

Гарри отвлёкся от книги, искоса глядя на Джинни Уизли. Та занималась уроками, но при этом не упускала случая бросить задумчивый взгляд на Гарри. Не прошлогодний сталкинг, но...

Говоря честно, следовало признать — он сглупил. Надо было с самого начала взять младшую Уизли под полноценное наблюдение — тогда сейчас уже можно было бы разобраться, что творится у неё в голове. Впрочем, ничего необратимого не случилось — правда, жаль потерянного времени... Но тут уж ничего не изменишь. Итак, Джинни... Стала довольно скрытной, налегла на учёбу, с братьями общается заметно меньше чем в прошлом году, особенно с Персивалем — но как раз это неудивительно: после прошлогодней выходки, стоившей ему значка, Гриффиндор его игнорирует в полном составе. С самим Гарри держится нейтрально, однако старается не контактировать и явно испытывает крайне сложные и сильные эмоции. Регулярно переписывается с родителями... Вот, пожалуй, и всё, что можно получить, просто наблюдая. Теперь нужен контакт — и будет лучше намекнуть Джинни, что он готов её выслушать. Её реакция даст немало пищи для размышлений в любом случае, а уж если намёк будет понят, разом решится целая пачка вопросов.

И Гарри, подловив момент, поймал взгляд Джинни и, глядя ей в глаза, кивнул. Джини залилась краской, вскочила, захлопнув учебник, и бросилась прочь, но на лестнице на секунду замерла, сама поймала взгляд Поттера, сорвалась с места и скрылась в общежитии девочек.

— Хм... — Гарри снял очки, протёр и вернул на место. — Контакт, во всяком случае, есть. Конечно, остаются определённые сомнения... Но их разрешит только практика. Подождём...

Ждать пришлось недолго — до следующего вечера. Джинни подловила его в коридоре, выбрав момент, когда поблизости никого не оказалось, встала, вцепившись в свою мантию, и заговорила:

— Гарри... Мне надо с тобой поговорить, но... Понимаешь, это слишком серьёзно, я не могу вот так... Ну... Гарри, я должна подготовиться, и ещё с мамой поговорить... Потому что это для меня очень важно!..

— Ничего страшного, — пожал плечами Гарри. — Я выслушаю тебя, когда будешь готова — не спеши и не пытайся переступить через себя. Правда, я сам, возможно, не смогу помочь — но сможет Учитель...

Джинни отчаянно замотала головой, покраснела и выдохнула:

— Нет! Это совсем не то!.. Это только по нас двоих... То есть, я не про то, что ты подумал... Я не набиваюсь, просто... Давай поговорим после каникул!..

— Договорились, — кивнул Гарри. Спешить ему было некуда, а посмотреть, до чего может накрутить себя Джинни, было любопытно. Ну а если что-то пойдёт не так — можно будет использовать Глас и приказать ей забыть их разговор... Или даже подчинить её себе — подчинить полностью, даже глубже, чем Сьюзен, так, как служит Учителю Бродяга.

Взять.

Гарри знал, что сможет это сделать — и не видел в этом ничего плохого…