Во мгновение ока (джен)

Плотные серые облака, как покрывало, сомкнулись над вечнозелеными джунглями. Река извивалась посреди них длинной синей лентой, убегая к горизонту. Зейн одиноко стоял на палубе катера и смотрел вдаль, погруженный в размышления. Его мысли часто возвращались к личной драме Саида, которую тот поведал ему с такой откровенностью и с таким жаром. И почему только Саид не разыскал старого друга раньше? Почему не поделился своей болью? Двадцать лет тонуть в пучине мучительной страсти и не догадаться послать сигнал о помощи — это очень похоже на Саида. Он всегда был таким, гордым и независимым. Добивался всего самостоятельно. Держал все под контролем. А еще очень не любил показывать кому-либо свою слабость. Должно быть, он дошел до крайней степени отчаяния, если открыл полную ревности и ненависти душу человеку, о котором не вспоминал так долго.

Может быть, это даже к лучшему. Одно дело дружить вдвоем, будучи совсем молодыми людьми, свободными, как птицы в небе, не связанными никакими узами. Совсем другое, когда в дружеские отношения вовлечен кто-то третий. Женщина. Это все меняет. До недавнего времени Зейн считал себя достаточно стойким к женским чарам мужчиной, умеющим разделять долг и чувства, способным поставить в любви точку в любой момент, как только это покажется ему необходимым. Но потом, увидев на фотографии жену старого друга и ее странную, еле уловимую печаль в глазах, Зейн понял, что, повстречай он ее в реальности, сам стал бы рабом страсти. А ему этого очень не хотелось. Он привык подчиняться только себе и не идти на поводу у чего бы то ни было, будь то тяжелые оковы традиций или манящий омут любви.

Катер подплыл к пристани и пришвартовался. Зейн спустился по бортовому трапу и огляделся вокруг: у постовой будки беседовали двое мужчин, по узенькой сельской дороге катались на велосипедах босоногие дети, крыльцо почтовой конторы подметала немолодая женщина в сарафане до колен.

Найти нужный адрес в таком месте было делом нескольких минут, и вот уже Зейн стучался в дверь милого деревянного домика, у террасы которого были разбиты клумбы с цветами, а в глубине участка посажен небольшой огород. Хозяйка, открывшая дверь, с удивлением и недоверием посмотрела на нежданного гостя — статного красавца явно восточной наружности.

— Добрый день, — вежливо улыбнулся он, — вы сеньора Флоринда Менесес ди Канту, я полагаю?

— Да, сеньор, с кем имею честь? — женщина настороженно изучала его взглядом.

Зейн представился и показал ей документы, подтверждающие его личность и право на ведение частной сыскной практики.

— Извините, сеньор, это какая-то ошибка, — хозяйка дома занервничала и от растерянности едва не захлопнула дверь перед его носом. — Я не сделала ничего такого, чтобы меня расспрашивала полиция или детективы, и никто из моих родных и близких тоже не делал ничего предосудительного.

— Я понимаю ваше удивление и прошу прощения за столь внезапный визит, — Зейн вполне ожидал такой реакции, — но все же позвольте мне хотя бы войти и изъяснить в нескольких словах свои намерения?

— Ну… Если вы настаиваете… Прошу, проходите.

Зейн вошел внутрь и окинул взглядом маленькую прихожую, почти сразу же переходящую в кухню. Возле мойки сушились три вымытые чашки и три тарелки — хозяйка жила не одна. Это обстоятельство не то чтобы удивило Зейна, но заставило задуматься на секунду-другую.

— Итак, сеньор, чем я обязана вашему визиту? — сеньора ди Канту сложила руки на груди и по-прежнему с опаской посматривала на гостя.

— Я действую по просьбе возлюбленной вашего сына, которая хочет, чтобы я расследовал обстоятельства его гибели. Но я не мог вначале не обратиться к вам как к его матери. Донна Флоринда, — Зейн старался быть как можно более деликатным, — чтобы начать расследование, мне нужно ваше разрешение.

Флоринда в замешательстве захлопала глазами, на несколько мгновений потеряв дар речи.

— Послушайте, это так неожиданно, — она дернула уголками губ, словно извиняясь. — Я… Я ведь так и не познакомилась с той девушкой, она мне ничего не сказала, не позвонила, не написала, не предупредила, а то я подготовилась бы…

— Простите, я должен был сам предупредить вас заранее! — огорчился Зейн.

— Теперь уже не имеет значения. Присаживайтесь. Хотите чаю? — суетливо спросила Флор, не отдавая себе отчета в том, что трясущимися от волнения руками у нее вряд ли получится взять чашку и не разбить ее.

— Нет, ничего не нужно. Благодарю вас, сеньора, — мягко остановил ее Зейн. — Я полностью понимаю ваши чувства и искренне вам соболезную, но все-таки я здесь, чтобы постараться восстановить справедливость в отношении вашего сына настолько, насколько это возможно.

— Не знаю, стоит ли тревожить память мальчика, — с тяжелым вздохом проговорила Флор. — Понимаете, аварии случаются, это не редкость на наших трассах. Я не знаю, кто придумал эту чудовищную клевету, что Ренату принимал наркотики и водил грузовик в таком состоянии, хотя… — она сделала паузу, собираясь с мыслями. — Был один человек, желавший зла моему сыну. Он не давал ему спокойной жизни и даже по его смерти не постыдился оболгать Ренату. Но это очень, очень богатый и влиятельный человек, разве могла я, одинокая мать, что-то предпринять против него? В любом случае, сына мне уже никто не вернет, а местью сыт не будешь. Господь Бог знает, кого наказать, и Он непременно сделает это в свое время.

— Вы считаете, что данные следствия были сфальсифицированы?

— Конечно! — эмоционально воскликнула Флор. — Мой сын никогда не позволил бы себе ничего подобного! Я слишком хорошо его знаю. Знала.

— Я могу попробовать доказать это, — спокойным, уверенным тоном заверил ее Зейн.

Женщина наконец-то заулыбалась.

— Что ж, вернуть Ренату уже нельзя, но я была бы очень благодарна вам, если бы вы восстановили его доброе имя. Только… — она вновь потупила взгляд.

— В чем дело?

— Я не смогу с вами расплатиться… по достоинству. У меня нет таких средств, сеньор.

— Вопрос о деньгах будет решаться в последнюю очередь. Так или иначе, вам не стоит беспокоиться о финансах — сеньорита Варгас взяла все расходы на себя.

Флоринда размышляла некоторое время. Зейн видел, как на ее лице отражается внутренняя борьба между нежеланием бередить старую страшную рану и жаждой справедливости, которая, несмотря на заверения гордой сеньоры, все же была ей присуща.

— Хорошо, я согласна. Делайте то, что посчитаете нужным.

Зейн поблагодарил ее легким поклоном.

— Донна Флоринда, тогда я должен буду задать вам несколько вопросов. Постарайтесь ответить на них без спешки. Я обещаю вам, что вместе мы распутаем этот дьявольский клубок.

* * *

Одна из особенностей сельской жизни состоит в том, что когда случается что-то интересное, через час, максимум через пять об этом знает большинство соседей. Вести разлетаются словно по ветру, и происходит это, прежде всего, в закусочных, магазинчиках и вообще в местах, где собирается больше всего народу. Касалось это и продуктовой лавки, где работала Жади.

Рабочий день проходил спокойно и размеренно. Жади была в прекрасном настроении и с лучезарной улыбкой обслуживала покупателей, пока Таис вела учет товаров. Это спокойствие разом нарушила соседка, прибежавшая в лавку с таким видом, будто узнала какую-то пикантнейшую сенсацию.

— Вы не представляете, кого я сейчас видела! — с восторгом сообщила она.

— Кого же, донна Эстелла? — весело поинтересовалась Жади.

— К нам приехал та-акой мужчина! — донна Эстелла прижала пухлую руку к груди и мечтательно закатила глаза. — Красивый, высокий, похож на араба, по-моему.

Улыбка мигом сползла с побелевшего, как полотно, лица марокканки.

— …И что самое интересное, он искал Флор!

Жади почувствовала, как у нее отнимаются ноги, а в голове гулко шумит кровь.

— Жади! — Таис вскочила с места, подбежала к ней и взяла под локоть. — Ты в порядке?

— Все… все хорошо, Таис, — прилагая титанические усилия для того, чтобы не выдать голосом своего потрясения, ответила Жади. — Я в полном порядке.

— Вы такая бледная, — покачала головой соседка, не заподозрившая ничего дурного. — Мне кажется, вам нужно посидеть и отдохнуть.

— Да, верно, я просто переутомилась, — вымученно улыбнулась ей Жади и, кое-как нащупав под собой сиденье, уселась на стул.

— Отвлеку вас немного, пока вам не станет получше, — продолжала тараторить женщина. — Вы бы видели этого красавца! Какая осанка, какая порода, не чета нашим деревенским!

— Что же он делает в Рио-да-Серейя? — с беспокойством спросила Таис, хлопоча около Жади.

— Мне кажется, это полицейский, но я могу ошибаться, — пожала плечами донна Эстелла. — Я видела, как он показывал Флор какое-то удостоверение, а потом зашел в дом.

— Полицейский? — в ужасе переспросила Таис. — Но зачем полицейскому понадобилось навещать донну Флор?!

— Поди разбери! Может, это по поводу…

— Вряд ли, — перебила ее Таис и тут же, испугавшись своей резкости, добавила: — Это мог быть кто-то из социальных служб. Или по работе.

— Не знаю, не знаю, — скептически покачала головой женщина. — Все это как-то подозрительно, да простит меня Назаретская Дева.

Жади не помнила окончания этого разговора, не помнила, как болтливая соседка покинула лавку. Ее рассудок словно бы повредился от шокирующего известия. Как в бреду, она схватила подругу за руку и лихорадочно проговорила, глядя ей в глаза:

— Таис, он нашел меня! Нашел нас с Хадижей!

— Жади, успокойся! — Таис заботливо убрала с ее лица прядь взмокших волос. — Совсем не обязательно, что это твой муж!

— Незнакомец, похожий на араба, в доме донны Флор! Это он, Саид, я уверена! А если не Саид, то кто-то из его людей, это точно, Таис!

— Мы не знаем наверняка…

Дурнота Жади прошла, полностью уступив место панике.

— Я бегу в школу, забираю Хадижу и уезжаю, — она вскочила со стула, ринулась в подсобку и в спешке начала собирать свои немногочисленные вещи.

— Куда?! — недоумевала Таис. — Жади, вы с Хадижей здесь уже свои, как же ты поедешь на новое место, никого там не зная?

— Не знаю, Таис, не знаю! — от страха и безысходности Жади была готова разрыдаться. — Но мне нельзя оставаться в Рио-да-Серейя, иначе боюсь представить, какая меня ждет судьба! Рассчитай меня, пожалуйста, я заберу деньги и скроюсь вместе с дочерью, пока у меня не отобрали ее навсегда!

— Я не могу. Эрик забрал с собой ключ от сейфа и вернется только завтра к вечеру.

— Аллах, что же делать?! — в отчаянии воскликнула Жади.

— Постой, — Таис посетила идея, — я выдам тебе зарплату из личных запасов, а потом заберу деньги из сейфа. Хорошо?

— Таис! — в слезах бросилась к ней Жади и крепко обняла. — Ты мне стала как сестра, я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. И донна Флор, и все вы. Обещаю, что однажды отплачу вам тем же.

— Жади, может быть, сначала попробуем узнать, кто этот человек и что ему нужно? — вновь робко предложила Таис. — У меня есть одно подозрение… Ты ведь знаешь, что донна Флор похоронила сына?

— Нет, не-ет, сын донны Флор тут ни при чем, — резко замотала головой Жади и неосознанно схватилась за круглый нефритовый кулон, висевший у нее на шее. — Я знаю, чувствую, что нам грозит опасность. Таис, у меня к тебе еще одна просьба. Пожалуйста, собери наши вещи у донны Флор и передай мне вместе с деньгами возле старого причала.

— Ладно, как скажешь, — растерянно кивнула женщина.

— Мне пора идти за Хадижей. Аллах, только бы меня не заметили!

Она собрала длинные волосы в тугой пучок и повязала на голову голубую косынку в белую полоску. Теперь Жади еще больше стала похожей на местную жительницу. Бегло оглядев себя в зеркало, она бросилась на улицу.

— Жади!.. — крикнула ей вслед Таис, но марокканка уже исчезла.

* * *

Школьный двор во время перемены был наполнен веселым гомоном детворы. Хадижа, подружившаяся еще с несколькими ребятами из класса, азартно играла с ними в салочки и громко визжала, когда ее догонял кто-то из приятелей. Раскрасневшаяся от быстрого бега и смеха, девочка не сразу заметила стоявшую у ограды встревоженную мать.

— Мама? — удивилась Хадижа и подбежала к ней. — Что ты здесь делаешь? Уроки еще не кончились.

Жади присела перед ней на корточки и дрожащей рукой поправила растрепанные волосы дочери.

— Моя принцесса! Ты сейчас должна пойти со мной к старому причалу.

— Зачем? — запыхавшимся голосом спросила Хадижа, в растерянности глядя на мать.

— Мы уезжаем, Хадижа.

— Опять?! — это известие оказалось для маленькой марокканки подобным грому посреди ясного неба.

— Я все объясню тебе там, — возбужденно говорила Жади. — Пожалуйста, возьми свой рюкзачок и иди со мной!

— А можно, я попрощаюсь с Нико?..

— Конечно! Только не задерживайся, я жду тебя!

Хадижа, чуть не заплакав от неожиданности, вернулась к друзьям, которые все еще в запале игры бегали друг за другом. Нико заметил испуганное выражение лица подруги и притормозил на ходу.

— Хадижа, а ты почему перестала играть? — насторожился он.

— Мы с мамой уезжаем, — Хадижа машинально проговорила эту фразу, будто не вполне понимая ее смысл.

Нико часто заморгал белесыми глазами.

— Уже?..

— Мне мама только что сказала.

— Ну… — Нико секунд десять переваривал услышанное. — А далеко? Насовсем?

— Не знаю, — дернула плечами Хадижа. — Я должна идти.

— Тогда… Тогда счастливого пути, Хадижа! — через силу улыбнулся мальчик. — Приезжай еще как-нибудь к нам, ладно?

Хадижа активно закивала, глотая слезы. Говорить было трудно.

— На, держи, это на память, — она сняла с запястья плетеный браслет, подаренный донной Флор, и отдала другу.

— Спасибо, — рассеянно улыбнувшись, поблагодарил он ее. — Давай, я тоже что-нибудь дам тебе на память?

— Хадижа! — окликнула девочку мать.

— Некогда, мне пора! — засуетилась Хадижа. — Прощай, Нико, передай сеньору Орестесу привет от меня. Я еще приеду в вашу деревню, честно-честно!

— Пока, Хадижа! Не забывай нас!

Жади обняла дочь за плечи и повела за собой. На прощание Хадижа обернулась и помахала Нико рукой. Он ответил ей тем же и с тоской провожал взглядом подругу и ее мать, пока они не скрылись за углом школы.

* * *

У реки было тихо. Пасмурная погода вполне соответствовала настроению матери и дочери, прятавшихся на зеленом речном берегу. Хадижа хмуро спросила:

— Мама, что случилось, из-за чего мы так быстро уезжаем?

— Твой отец нашел нас, Хадижа, — коротко ответила Жади, с тревогой глядя на лесную тропинку, не появился ли на ней кто-то.

У Хадижи перехватило дыхание одновременно и от страха, и от радости — очень странное чувство, аналога которому она не испытывала ни разу в жизни.

— Папа здесь?.. — завороженно переспросила она.

— Он или кто-то из его людей. Нельзя, чтобы он увидел нас! — еле сдерживая слезы, шептала Жади. — Если это случится, нас с тобой разлучат навсегда!

— Мама! — ужаснулась Хадижа. — Я не хочу разлучаться с тобой, не хочу!

— Ни за что на свете, — Жади заключила дочь в крепкие объятья, поцеловала в макушку и начала легонько укачивать, как в детстве. — Никто не разлучит нас, моя принцесса, я не позволю!

— Мам… А что, если я пойду в деревню и издалека посмотрю на папу? Я очень осторожно!

— Хадижа, это опасно! — воскликнула Жади.

— Я знаю, — девочка печально опустила взгляд. — Но я так по нему соскучилась.

— Хадижа… — тягостно вздохнула Жади.

— Что-то донны Таис долго нет, — заметила Хадижа. — Когда она должна прийти?

— Таис закроет лавку, соберет наши вещи у донны Флор и принесет нам, — пояснила Жади. — Мы с тобой сядем на первый же катер и уплывем в Белен.

— А дальше?

— У меня будут деньги, снимем где-нибудь комнату. Все будет хорошо, моя принцесса, поверь мне!

Хадижа заметно загрустила. Неожиданно для себя она привыкла к этому полудикому краю, маленьким домикам, простым людям. На новом месте ей будет не хватать донны Флор, ее вкусной стряпни и добрых глаз, забавных рассказов сеньора Орестеса, новых друзей…

— Таис идет! — Жади подскочила на ноги и с волнением принялась ожидать подругу.

Та шла с пустыми руками.

— Жади! — сказала она, осторожно спускаясь по склону берега. — Ты напрасно боялась. Этот человек, который приехал к донне Флор, детектив, и он…

— Детектив?! — испугалась Жади.

— Эта история не имеет отношения к тебе, не волнуйся.

— Мы не уезжаем? — Хадижа просияла от радости.

Жади стояла обескураженная, пытаясь осмыслить новую информацию.

— Ты… уверена, что он не разыскивает нас? Почему тогда сказали, что он похож на араба?

— Он действительно араб, — подтвердила Таис. — Его зовут Зейн.

— Аллах! — Жади прижала пальцы к губам.

— Это всего лишь совпадение, уверяю тебя. Он приехал расследовать гибель Ренату.

— Детектив… — еще раз задумчиво повторила Жади. — В любом случае, он не должен видеть нас.

— Мама! — разочарованно воскликнула Хадижа. — Но донна Таис сказала, что он приехал по другому делу!

— Жади, ты напрасно паникуешь, — слабо, словно через силу улыбнулась Таис. — Идемте, сегодня на реке прохладный ветер, вы можете простудиться.

Жади, поколебавшись, согласилась с ней. Хадижа подобрала рюкзак, и уже через пять минут у заброшенного причала не было никого, не считая качавшегося на ветвях ленивца.