Во мгновение ока (джен)

Небольшое бревенчатое одноэтажное здание с черепичной кровлей, окруженное по периметру забора высокими тропическими деревьями, мало походило на школу. Его малые габариты объяснялись просто: в деревне действовала лишь начальная школа, где не всегда соблюдалась градация детей по возрасту ввиду их недостаточного количества для набора полноценного класса. Став чуть старше, дети отправлялись учиться в Белен, благо этот крупный город располагался близко к деревне.

Штат сельской школы тоже был весьма скромен и насчитывал всего троих педагогов, включая директора — строгую и чванливую, но еще достаточно молодую темнокожую женщину, которую окружающие за редким исключением называли не иначе как донна Роза. Ученики недолюбливали ее за придирчивость, но побаивались в открытую выражать свою неприязнь к директрисе. Кроме того, была опасность нарваться на дочь донны Розы — очень юную, но избалованную и наглую Кристину, а также свору ее подружек. Эта компания могла сделать пребывание в школе детей, попавших в их немилость, довольно неприятным. Имея отличного адвоката в лице директора, малолетние хулиганки боялись разве что того, что им надерет уши кто-то из местных старейшин вроде Орестеса. К счастью, конфликты возникали не так уж часто, и деревенская община, в целом, жила в мире и согласии.

Донна Роза с важным видом изучала документы новой потенциальной ученицы. Это заняло не больше минуты. Затем она вопросительно взглянула на мать девочки, в нетерпении стоящую напротив ее стола, и вернула документы ей в руки.

— Сеньора, и это все, что вы принесли для подачи заявления о приеме в школу? — удивленно спросила директриса.

— Здесь документы моей дочери Хадижи! — воскликнула Жади, растерянно взяв бумаги. — Вы хотите сказать, что не возьмете ее?

— Для зачисления этого мало, — поджав пухлые губы, покачала темной кучерявой головой донна Роза. — Нет ни медицинской карты, ни сведений об успеваемости ребенка, я уже не говорю о приказе об отчислении, который должны были выдать вам в школе, где раньше училась ваша дочь.

— Послушайте, я не могу сейчас вернуться в Рио за этими документами! — расстроилась Жади.

— Принесете тогда, когда сможете, а пока ничем не могу вам помочь, увы, — директриса демонстративно раскрыла толстую папку с отчетной документацией, давая посетительнице понять, что «аудиенция» подошла к концу.

— Это неправильно! — возмутилась та. — Вы отказываете ребенку в праве учиться!

Донна Роза устало вздохнула и еще раз выразительно посмотрела на неуемную мать девочки.

— Сеньора, я же объяснила вам, что не могу зачислить вашу дочь, пока вы не принесете хотя бы справку из вашей бывшей школы.

— А я объясняю вам, что не могу пока достать эту справку! И не знаю, когда смогу. К чему эти формальности?

— Это не мои проблемы. Я выполняю свою работу.

— Можно подумать, ваша школа — это какой-то лицей, — Жади явно вывело из себя поведение заносчивой негритянки. — Неужели у вас так много детей, что не найдется лишнего места для Хадижи?! Ей осталось доучиться в начальной школе совсем немного!

— А если придет проверка из Белена? — парировала донна Роза.

— Проверка? Это что, преступление — учить ребенка? Я не понимаю!

— Сеньора, у меня полно дел. Я занятая женщина, в отличие от вас. Давайте закончим этот разговор, — директриса уткнулась в папку, отражая невидимые волны гнева, исходящие от посетительницы.

— Что ж, отлично! Я найду другую школу и отдам ребенка туда, пусть даже для этого придется ехать в город! — гордо вскинула голову Жади и зашагала прочь из комнатушки, обустроенной под кабинет администрации.

Лишь когда копна густых черных волос скрылась в дверном проеме, донна Роза оторвала взгляд от бумаг и с удивлением посмотрела вслед темпераментной гостье. Во всей этой истории была какая-то загадка, и женщина пообещала себе, что непременно в ней разберется.

* * *

В маленьком сельском магазинчике пахло древесиной и свежей выпечкой. В широко распахнутое окно с деревянной рамой долетали ароматы садовых цветов и голоса беседующих неподалеку старушек. Хадижа сидела за маленьким столиком возле прилавка и задумчиво водила цветными карандашами по бумаге. Именно так: водила, а не рисовала. Девочка не знала, куда деваться от тоскливых мыслей о доме, а для того чтобы получился цельный рисунок, необходимо прилагать усилия — то, на что Хадижа была не способна в таком настроении.

Рядом хлопотала Таис, на пару с мужем содержавшая продуктовую лавку. Ее муж редко появлялся в самой лавке, по большей части пребывая в разъездах и занимаясь организационной деятельностью, поэтому вся торговля ложилась на худенькие плечи молодой женщины. При взгляде на Таис могло показаться, что она еле справляется с обязанностями, до того она выглядела уставшей, хрупкой и беззащитной, словно фея из сказки, попавшая из волшебного мира грез в жестокую реальность. Впрочем, сама Таис редко жаловалась на жизнь, а ее скорбный вид вполне объяснялся специфической «сказочной» внешностью.

Она взглянула на Хадижу и ласковым тоном поинтересовалась:

— Что ты рисуешь, Хадижа?

— Не знаю. Я пытаюсь повторить узор, который видела на стенах в доме своего дяди. Что-то получается не очень красиво и не похоже.

— А мне нравится, — улыбнулась женщина. — Очень необычный узор, я нигде таких не видела.

— В Бразилии таких и нет, — сказала Хадижа и прикусила язык.

— Правда? Откуда же он?

— Из Аргентины, — коротко буркнула девочка. Не то чтобы она старалась быть неприветливой, просто ее веселый и дружелюбный нрав куда-то бесследно испарился. Не хотелось больше ни танцевать, ни наряжаться, ни даже говорить с кем бы то ни было по душам.

— В самом деле? Моя бабушка была родом из Аргентины. Какое у нас там было красивое ранчо!

— Донна Таис, скоро вернется моя мама?

— Скоро, Хадижа. Она уладит вопрос о твоем обучении в школе с донной Розой и придет. Вы будете учиться с Нико в одном классе, представляешь, как это здорово?

— Я кроме Нико больше никого не знаю, — вновь принялась штриховать альбомный лист Хадижа.

— Ты познакомишься и с остальными ребятами.

Девочка равнодушно пожала плечами. Она не собиралась заводить крепких дружеских связей в Рио-да-Серейя — в ней по-прежнему жила надежда, что вскоре между родителями все наладится. Может быть, не завтра, не через неделю и даже не через месяц, но не может же отец до такой степени сердиться на маму, чтобы никогда ее не простить. Как знать, если Хадижа очень его попросит, он не станет злиться, и им с матерью больше не придется прятаться.

Хадижа вынырнула из горестных дум, услышав звон дверного колокольчика. Жади вернулась из школы раскрасневшаяся, с разметавшимися по плечам волосами и пылающими гневом глазами.

— Мама! — воскликнула Хадижа.

— Жади, что с тобой? — удивленно распахнула глаза Таис.

— Эта донна Роза настоящая кобра! — бушевала марокканка. — Сказала, что не примет Хадижу без документов из Рио! Я просила, объясняла ситуацию, но она ни в какую не захотела пойти мне навстречу!

Хадижа растерянно захлопала ресницами, глядя то на мать, то на Таис.

— Жади, если хочешь, я попрошу Эрика отвезти тебя, это не проблема, — предложила хозяйка лавки. — На следующей неделе он едет на юг, может взять тебя с собой, если нужно.

— Спасибо, Таис, ты очень добра ко мне, но… нет. Я не могу сейчас поехать в Рио, — едва не плача, говорила Жади, а затем повернулась к Хадиже. — Моя принцесса, идем к донне Флор, подождем ее с дежурства, поможем ей по хозяйству. Ты не скучала без меня?

Хадижа отрицательно помотала головой и улыбнулась матери.

— Таис, спасибо, что присмотрела за Хадижей, я не хотела оставлять ее в доме одну!

— Что ты, не за что благодарить, — смутилась Таис. — Жади… — добавила она спустя пару мгновений. — Ты… Мы можем поговорить наедине? Всего на пару слов.

— Хорошо, — слегка растерявшись, закивала Жади и вошла вслед за ней в подсобное помещение, заставленное коробками. — О чем ты хотела со мной поговорить?

— Прости меня ради Святой Девы, если я вмешиваюсь не в свое дело, — все так же робко бормотала Таис, — но мне кажется, что ты прячешься от кого-то.

Марокканка опустила взгляд и откровенно призналась:

— Да, это так. Я скрываюсь от собственного мужа.

Огромные глаза Таис еще больше расширились от ужаса.

— Я приехала в Рио-да-Серейя, потому что у меня не было другого выхода, — с жаром произнесла Жади. — Здесь я могу быть вместе со своей дочерью в безопасности, а в Рио… Таис, пообещай, что никому не выдашь моей тайны! От этого зависит моя свобода, мое счастье и, возможно, моя жизнь!

— Я… — кое-как проговорила шокированная женщина. — Ты можешь положиться на меня, Жади, я на твоей стороне!

— Спасибо!.. — благодарно прошептала сквозь слезы Жади. — Я даже не подозревала, что в мире столько хороших людей! Если бы не донна Флор и ее сестра, не знаю, что бы сейчас со мной было.

— Ты не родственница донны Флор? — догадалась Таис.

— Нет. Мы с донной Неутой придумали эту историю, чтобы у жителей деревни не возникало вопросов.

— Послушай, тебе, наверное, нужна какая-нибудь помощь? С работой, деньгами?

— Я хотела устроиться санитаркой в больницу, где работает донна Флор, — вздохнула Жади. — Мне всегда хотелось стать врачом и помогать людям, но муж не давал учиться. Теперь я могу быть разве что санитаркой… Только не знаю, на кого мне оставлять дочь, пока я буду на работе.

— Ты хочешь именно в больницу? — уточнила Таис. — Может, будешь работать вместе со мной в лавке? Эрик часто уезжает из деревни за товаром, мне одной бывает сложно управляться со всем. Если ты не против, конечно.

— О, Таис, ты и так уже сделала для меня многое! — засомневалась Жади.

— Я пока ничего для тебя не сделала, — улыбнулась молодая женщина. — Я чувствую, что должна помочь тебе, а ты поможешь мне. По-моему, это справедливо.

— Спасибо! — в очередной раз поблагодарила свою новую подругу Жади и крепко обняла ее.

* * *

Рассветные лучи окрасили небо, речные волны и верхушки лесных гигантов в багряный цвет. Джунгли пробуждались после темной, тихой ночи: где-то у воды закричала птица, из чащи донеслось суетливое бормотание обезьян, с плеском проплыл вдоль берега одинокий дельфин.

К пристани пришвартовался катер. На берег сошла одна-единственная пассажирка, а катер стоял в ожидании новых людей, чтобы собрать всех, кому нужно плыть в город. Пассажирка устало заковыляла по дощатому пирсу, перекинув через плечо холщовую сумку.

— Флор! — окликнула ее женщина, будто нарочно поджидавшая Флоринду у пристани с утра пораньше.

— Роза? — удивилась та. — Что это ты вдруг решила встретить меня с работы?

— Мне нужно обсудить с тобой один вопрос, — строгим тоном, будто она на уроке, сообщила Роза.

— Что, прямо сейчас? — недовольно поморщилась Флоринда. — Ты же знаешь, я после дежурств еле ноги таскаю, пока не отосплюсь.

— Это касается твоей… постоялицы, если можно так выразиться. Она что, поселилась у тебя со своей дочерью?

— Хоть бы и так, дом-то мой.

— Понимаю, — уязвленно кивнула негритянка. — Но у нас маленькая деревня, и в случае непредвиденных обстоятельств могут пострадать другие люди.

— Каких еще непредвиденных обстоятельств? — Флор шагала по сельской дороге, слегка прихрамывая на правое колено.

— Меня очень удивила одна деталь, — не отставала от нее Роза. — Я видела документы девочки. У нее двойное гражданство. Она родилась в Марокко, Флор!

— И что? — вернувшаяся с работы медсестра была невозмутима.

— Как это? Что ты скрываешь от всех, Флоринда? Что это за история с неизвестно откуда взявшимися родственницами Карлоса?

— Роза, — Флор резко остановилась и поправила сумку на плече. — Я не представляю, что ты подумала насчет Жади, но доверься мне. Я знаю, что делаю.

— Очень надеюсь на твое благоразумие.

— Да, Жади и Хадижа пока живут у меня. И будут жить столько, сколько нужно. У тебя есть семья, Роза, вот и занимайся ею. А уж со своей жизнью я сама разберусь, можешь поверить. Все равно у меня в ней почти ничего не осталось.

— Я совсем не против, не подумай, что я указываю тебе! — поспешила оговориться Роза. — Не принимай близко к сердцу, но… — она замялась от чувства неловкости. — Ты же знаешь, бывают разные истории… Людям не всегда стоит доверять, ведь криминальную сторону жизни никто не отменял. Ты знаешь об этом, как никто другой — твой сын…

— Не смей! — в темных, обычно таких лучистых и ласковых глазах Флор мелькнули огоньки ярости. — Не упоминай моего сына. Что бы о нем ни говорили, все это ложь, клевета, ясно?!

— Тише, тише, Флор, я не хотела тебя обидеть! — Роза испугалась внезапной вспышки гнева своей соседки.

— Но обидела. Я всем повторяю: если не хотите портить со мной отношения, не тревожьте память Ренату! Какая вообще связь между ним и Жади?

— Ты права, извини, — сдалась Роза. — Связи никакой, это только моя излишняя бдительность. Мне пора на работу, Флор, а ты все же подумай, правильно ли поступила, приютив у себя посторонних людей.

Флоринда молчала. По ее лицу будто скользнула черная тень. Расставшись с соседкой на недоброй ноте, она добрела до своего дома, тяжелой поступью поднялась на крыльцо и открыла дверь. Флор слегка улыбнулась — как все-таки хорошо возвращаться не в пустой дом! И не так уж важно, что люди посторонние. Главное, что они есть.