Во мгновение ока (джен)

Жади проводила очередной свой день за прилавком сельского магазинчика. Этот образ жизни уже становился привычным для нее: сытая, богатая жизнь в Марокко, золото и шелка, шумные, яркие праздники в доме дяди Али, брак с Саидом — все это, казалось, происходило в другой жизни и было подернуто легкой дымкой забвения. Время в провинции текло медленнее, и два неполных месяца казались марокканке двумя годами. Довольно счастливыми годами, хотя счастье это было совсем не таким, каким оно представлялось Жади когда-то. «Спокойствие и мир — это и есть счастье», — сказала однажды Зорайде. Она была права, о, как она была права!

Но все же Жади чувствовала легкое беспокойство, даже больше — волнение. Причина его крылась в очевидном: Жади задевало молчание Зейна. Марокканка бесконечно твердила про себя, что он случайный человек, что их короткое знакомство ни к чему не обязывает ни его, ни ее, что прошли безвозвратно те времена, когда она теряла голову от любви к мужчине, но сердце вело себя упрямо. Оно ныло, трепетало и чего-то требовало. «Я заскучала в глуши, только и всего. Только и всего!» — успокаивала себя Жади.

Мирную обстановку испортила внезапно появившаяся в лавке директриса школы. Судя по выражению ее лица, зашла она отнюдь не за покупками.

— Добрый день, сеньора, — сухо поздоровалась она с Жади. — Вы одна здесь?

— Добрый день, — так же холодно ответила ей та. — Нет, донна Таис занимается бухгалтерией. Вы что-то хотели?

Донна Роза слегка откашлялась и приняла горделивую позу — ни дать ни взять памятник сельскому учителю.

— Очень хорошо, донна Жади, что и вы на месте. Мне необходимо поговорить с вами о поведении ваших детей.

Услышав голос директрисы, Таис выбежала в торговый зал с перепуганным лицом:

— Донна Роза? Что-то случилось с Нико?!

— Не случилось, но могло случиться. Как и с вашей дочерью, — донна Роза с ехидством взглянула на Жади.

— Назаретская Дева! — воскликнула Таис. — Что они натворили?

— Говорите же! — занервничала Жади.

— Они вдвоем и еще пара учеников, которых ваши дети подбили на хулиганство, после уроков ушли гулять в джунгли.

— Как?! — одновременно ахнули матери.

— Сказали взрослым, что у них шесть уроков вместо пяти, а сами сбежали за черту деревни.

— Где они? С ними все в порядке? — наперебой начали спрашивать Жади и Таис.

— Сеньор Орестес уже забрал их и отвел по домам, но хочу предупредить вас, уважаемые сеньоры, — строго вещала донна Роза, — подобных инцидентов больше возникать не должно! Мне сегодня стало известно, что ваши дети делают это уже далеко не в первый раз!

— Не может быть! — воскликнула Жади.

— Может, — отрезала директриса. — Хорошенько поговорите с ними вечером. Похоже, я единственная в этой деревне, кто действительно заботится о детях. Если их родители ни во что не вникают…

— Вы клевещете! — рассердилась марокканка. — Не вам судить о том, какие мы матери для своих детей!

— Донна Жади, я двадцать лет работаю в школе, — вздохнула директриса. — Детей и их родителей я вижу насквозь. И должна высказаться откровенно, воспитание Хадижи сильно хромает.

Жади смотрела на нее до того яростным взглядом, что того и гляди набросилась бы на нахалку с кулаками. Острые углы поспешила сгладить Таис:

— Донна Роза, мы благодарны вам за то, что вы предупредили нас об опасности, грозящей нашим детям. Я обещаю, что сегодня мы с мужем проведем серьезную воспитательную беседу с Нико.

— Очень на это надеюсь, — удовлетворенно кивнула донна Роза. — Думаю, вы и сами подозреваете, какие опасности таит для ребенка дикая природа.

Жади гордо промолчала, в очередной раз затаив обиду на директрису школы с зашкаливающим самомнением. Придет время, и Жади поставит ее на место, но не здесь и не сейчас. Из уважения к Таис.

* * *

Возле пристани скучали две девицы — до вечерних танцев времени оставалось еще много, а к труду они обе были не приучены.

— Зилда, смотри, катер плывет, — рукой указала одна на показавшееся вдали судно. — Может, это твой принц едет за тобой?

— Смейся, смейся, — фыркнула Зилда. — Посмотрим, кто из нас будет смеяться последним!

— Как там твой араб-детектив? Еще не сделал тебе предложение руки и сердца? — продолжала подкалывать подругу девушка. — Ты же говорила, что он от тебя без ума.

— Я не говорила, что он без ума. Но он запал, запа-ал! У меня на такое нюх, — хвастливо качала головой Зилда. — Я подцепила его на крючок, и скоро рыбка будет у меня в лодке. И какая рыбка!..

Катер тем временем подплыл к пирсу. Капитан пришвартовал судно к пристани и опустил трап, по которому на берег начали сходить люди. Зилда, увидев среди прибывших статную высокую фигуру жгучего брюнета, едва не взвизгнула от радости.

— Это он, он снова приехал! — запрыгала она на месте и показала язык язвительной подружке: — Вот, видела?!

— Так он же, наверное, по работе…

— И что? Одно другому не мешает. А сейчас смотри и учись. Не каждый день я даю мастер-классы.

Зилда откинула назад длинные волосы и направилась к пирсу, качая смуглыми бедрами.

— Зейн, как приятно снова видеть вас в нашей скромной деревне! — промурлыкала она, настигнув египтянина.

— Я тоже рад встрече, Зилда, — сдержанно улыбнулся тот.

— Ну как, докопались до правды?

— Нет, еще нет. Но правду я обязательно выясню.

— Вы такой уверенный в себе, — сказала девушка, как бы невзначай дотронувшись до его мускулистого плеча. — Уверенные в себе мужчины чертовски привлекательны!

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Зейн и плавно убрал ее ладонь со своего плеча. — Позвольте поинтересоваться, как ваши дела? Происходило здесь что-нибудь интересное, пока меня не было?

— Вы шутите? — рассмеялась Зилда. — Что интересного может происходить в глуши? Правда, недавно мы тут здорово перепугались тропической лихорадки, но все обошлось, к счастью.

Выражение лица Зейна из снисходительно-ироничного стало серьезным.

— Вот как? Кто-нибудь заболел?

— Да, Таис. Это жена Эрика, бакалейщика, как я его называю. Заболела почти сразу, как вы уехали — свалилась с температурой и провалялась несколько дней. Никого не заразила, даже домашних — вот удивительное дело, да?

— С ней часто такое бывает? — Зейн сложил руки за спиной и неторопливым шагом шел по сельской дороге.

— Время от времени случается, — беззаботно пожала плечами Зилда. — Таис вся как из песка — ткнешь пальцем, и рассыплется. Но не потому, что она чем-то болеет, не-ет, просто она слишком избалована чужой заботой. Сначала с нее сдувал пылинки отец, потом — муж, и самое главное, непонятно, за какие такие заслуги. Что она, хрустальная, что ли? За что ей такой почет?

— Возможно, они просто любят ее? — предположил Зейн.

— Любят, — хмыкнула Зилда. — Да простит меня Назаретская Дева, но Таис от такой любви стала как курица. Мне кажется, она шагу без чужого одобрения ступить не может.

— Вам никто не нравится из соседей, я прав?

— Ну что вы, — игриво захлопала ресницами девушка. — Просто я честная, всегда говорю, что думаю. А еще я редко ошибаюсь в людях. Вот вы, например, — она приблизилась к Зейну на расстояние нескольких сантиметров и откровенно посмотрела ему в глаза, — кажетесь мне очень порядочным человеком.

— Ах, Зилда, — вновь иронично улыбнулся тот и мягко отстранился, — если бы я в своей работе полагался исключительно на впечатления о людях и интуицию, я бы не раскрыл ни одного дела.

— Что это мы все о работе и о работе? — весело взмахнула рукой Зилда. — Без отдыха тоже никак. Сегодня вечером будут танцы, приходите, м-м?

— Если закончу с делами, приду, — вежливо ответил Зейн. — Зилда, у меня к вам последняя и искренняя просьба. Не подскажете ли, где я сейчас могу найти Эрика? Он в деревне?

— А, этот, — разочарованно проговорила Зилда. — Он на своем участке с сеньором Орестесом занимается стройкой.

— Благодарю, сеньорита. Полагаю, мы с вами еще увидимся сегодня! — попрощался с ней Зейн и отправился в путь, не оборачиваясь.

* * *

Жади была слишком взбудоражена для того, чтобы тратить обеденный перерыв на обед. Вместо этого она поспешила домой — поговорить с Хадижей.

— …Хадижа, моя принцесса, зачем ты так поступила? — с огорчением произнесла Жади, гладя дочь по голове. — А если бы с тобой что-нибудь случилось, если бы ты потерялась в лесу?

— Мама, но мы не уходили далеко! — эмоционально возразила Хадижа. — Нико знает окрестности деревни как свои пять пальцев. И мы не бродили по джунглям, а просто забрались на дерево и рассказывали друг другу страшилки.

— Что?! — пришла в ужас Жади.

— На невысокое дерево, мама, — вздохнула девочка. — Это все Кристина, эта змея наябедничала своей матери про нас! Да сократит Аллах ее дни! Я ей этого так просто с рук не спущу!

— Хадижа, успокойся, — более строго осадила ее мать. — Неважно, как я об этом узнала, главное, что узнала. А ты обманывала меня, это нехорошо.

— Я не обманывала, — продолжала спорить Хадижа. — Я просто не сказала всей правды, а это не одно и то же. Ведь ты ни за что бы не отпустила меня! Разве не так?

— Не отпустила бы и не отпущу, — Жади была непреклонна.

— Вот видишь. Там не было ничего опасного, мама, клянусь!

— Больше так не делай, если не хочешь, чтобы твоя мама переживала!

Хадижа шумно вздохнула и погрустнела, а потом вдруг оживилась и с детской непосредственностью поведала матери:

— Кстати, мы нашли в джунглях обезьяний клад.

— Что вы нашли?.. — удивленно переспросила Жади.

— Обезьяний клад. Рядом с деревней живет обезьяна-воровка и таскает у местных разные безделушки, а вот у сеньора Орестеса она однажды стащила наручные часы. Наконец-то мы обнаружили место, куда она складывает все награбленное добро! Представляешь, как обрадовался Нико, когда нашел часы своего дедушки?

— Хадижа! — Жади невольно заулыбалась.

— Вот бы мы однажды нашли наше украденное золото, да? — снова вздохнула Хадижа, вспоминая знаменательную ночь побега. — Какие у меня были браслеты, какие сережки, а твои ожерелья с драгоценными камнями! Это были самые красивые украшения на свете!

— Может быть, когда-нибудь мы найдем их, — улыбнулась марокканка. — Например, однажды я потеряла свой талисман, — она взяла пальцами и показала дочери нефритовый кулон, — а потом он вернулся ко мне спустя много-много лет.

В дверь постучали. Жади вздрогнула, узнав манеру стука — два удара с коротким интервалом и один с длинным.

— Моя принцесса, иди к себе, — стараясь не выдавать голосом волнения, попросила она дочь.

— Но почему? Может быть, это сеньор Орестес?

— Хадижа, пожалуйста, иди в комнату, — повторила просьбу мать.

Девочка нехотя поднялась со стула и направилась к себе. Стук повторился. Жади сделала пару глубоких вдохов и выдохов, унимая участившееся сердцебиение, встала и подошла к двери. Резким движением она дернула ручку на себя и оказалась нос к носу с внезапным гостем.

Зейн, похоже, тоже не вполне ожидал столкновения с Жади. Некоторое время они стояли в тишине, глядя друг на друга, пока Зейн не нарушил молчания:

— Жади… добрый день. Я приехал в Рио-да-Серейя по работе, решил, что будет невежливо не заглянуть и не поздороваться. Я не был уверен, что застану кого-нибудь дома…

— Здравствуйте, — с видимой холодностью ответила марокканка.

— Я получил ваше письмо, — улыбнулся Зейн, — и внимательно прочел его. Для меня оно явилось большой честью.

Он попал точно в цель — ледяная корка, которой «покрылась» Жади, тут же растаяла. Глаза женщины засияли лукавым блеском.

— …Я подумал, что будет лучше, если я отвечу на него лично.

— Извините, Зейн, мне пора возвращаться на работу, — Жади уже не сдерживала улыбки. — Но я буду рада побеседовать с вами вечером.

— Что ж, у меня тоже есть дела, — галантно кивнул ей египтянин. — Я рассчитываю управиться с ними как раз к вечеру.

— Тогда до вечера? — Жади посмотрела на него с пляшущими чертиками во взгляде.

— До вечера, — ответил Зейн, предвкушая если не победу на любовном фронте, то как минимум состязание двух равных по силе соперников.