Во мгновение ока (джен)

Утром в гостиной дома Саида громко играла музыка для танцев. Хадижа прибежала в комнату матери с горящими от восторга глазами и слегка растрепанными волосами, схватила ее за руку и потащила за собой:

— Мама, мама, идем танцевать с Ранией и Эмме!

— Не хочу, моя принцесса, — ласково улыбнулась ей Жади. — Мне немного не здоровится, а вечером приезжают дядя Али с Зорайде, я обязательно должна повидаться с ними.

— Я так соскучилась по ним! — воскликнула девочка. — Мам, ну идем, покажешь, как ты умеешь танцевать! Так больше никто не может, Рании до тебя далеко, — лукаво подмигнула Хадижа.

— В другой раз, Хадижа, — мать залюбовалась ее счастливым беззаботным личиком и вдруг сникла. — Сядь, посиди со мной немного.

— Но там Эмме, она ждет меня!

— Всего пару минут. Я очень люблю тебя, моя принцесса.

Девочка нырнула в объятья матери и зарылась лицом в ее пышные волосы.

— Я тоже очень тебя люблю! Ты что, плачешь?! — Хадижа отстранилась и с недоумением взглянула на нее, почувствовав, как та начала всхлипывать.

— Это от счастья, что у меня есть ты, — лучезарно улыбнулась Жади и вытерла ладонью стекавшие тонкой струей по щекам слезы.

— Разве от счастья плачут?

— О да, Хадижа, и гораздо чаще, чем ты думаешь.

— Скорее бы вечер, — мечтательно проговорила Хадижа. — Папа вернется с работы, и мы все поедем к дяде Мохаммеду и тете Латифе, я наконец-то повидаюсь с Самирой и Амином, а главное, с дядей Али и Зорайде! Зорайде будет гостить у нас?

— Будет, моя принцесса, всего неделю или две.

— Это здорово! Я покажу ей наш красивый дом, не хуже, чем в Марокко!

Она еще что-то щебетала звонким детским голоском, но Жади было трудно сосредоточиться на словах дочери — ее мысли всецело занимал предстоящий разговор с дядей Али. Восточная красавица дала себе зарок, что этот день станет решающим в ее судьбе. Она больше не может ждать и надеяться на чудо — если не сейчас, то никогда. «Да поможет мне Аллах!» — мысленно произнесла Жади и поцеловала на удачу нефритовый кулон.

* * *

Приезд гостей из Марокко был радостным событием. В доме Мохаммеда и Латифы, как всегда, с радушием принимали родственников из-за океана: с полным столом яств, танцами и возжиганием ароматного бахура. Однако дядя Али всеми фибрами души чувствовал надвигающийся шторм, достаточно было одного взгляда на Саида с Жади, между которыми так и пробегали электрические разряды страсти и ненависти одновременно. Улучив время, чтобы наедине пообщаться со строптивой племянницей, Али строго взглянул на нее и спросил:

— Жади, что происходит между тобой и Саидом? Вы так и не помирились после происшествия в Марокко?

— Дядя Али! — понизив голос до шепота, возбужденно говорила Жади. — Я так ждала вашего приезда, так молила Аллаха, чтобы поскорее дожить до этого дня! Вы моя последняя надежда!

— Аллах! — испуганно воскликнул старый марокканец. — Что же случилось, в конце концов?

— Саид совсем потерял человеческий облик, дядя. Я больше не могу жить с ним, мне невыносимо терпеть его упреки, ревность, обвинения! Вы знаете, что он отбирал у меня телефон, запрещал выходить на улицу, а когда мы с вами в последний раз перезванивались, стоял рядом и слушал, не скажу ли я чего-нибудь лишнего. Я будто попала в тюрьму после переезда в Рио!

— Это никуда не годится! — расстроенно и озадаченно почесал бороду Али. — Я серьезно поговорю с Саидом. Нет, лучше мы соберем семейный совет, чтобы раз и навсегда прояснить разногласия между вами. Нужно только пригласить Абдула…

— Нет, не нужно совета, — перебила его Жади.

— Почему? — удивился ее дядя. — Если муж обращается с женой неподобающим образом, жена вправе требовать семейного совета или пожаловаться шейху.

— Я хочу развода, дядя! Никаких компромиссов, хватит! Но Саид угрожает мне разлукой с Хадижей, поэтому я боюсь.

— Жади, Жади! Зачем ты рубишь с плеча? Согласно нашим обычаям, Хадижа останется с отцом, если вы разведетесь.

— Но почему, дядя Али? — едва сдерживала слезы марокканка. — Ведь я ее выносила, родила, вырастила, почему я не могу быть с ней?

— Жади, — горестно вздохнул Али, — даже если я согласен с тобой, это ничего не меняет. Пойми, обычаи и традиции направлены не на то, чтобы навредить человеку, а на то, чтобы защитить его. Знаешь, почему женщинам-мусульманкам нельзя выходить замуж за иноверцев? Аллах вверяет нам детей, чтобы мы растили их в мудрости, вере и благочестии, но как может сделать это тот, кто сам живет, не зная истинного Бога и Его заветов? Если мужчина в семье неверующий, не знающий наших обычаев, он не воспитает детей должным образом и не даст сделать этого жене. Подумай хорошо, Жади, как, где и с кем ты будешь жить. Ты рассчитываешь на Лукаса? Он находится в затруднительном положении, но даже если вы будете вместе, разве такая семья — место для Хадижи?

— Но дядя!.. — попыталась возразить Жади.

— Подумай о будущем Хадижи. Через несколько лет она созреет, еще через несколько лет выйдет замуж, неужели ты хочешь оторвать ее от корней, как нежное растение, и пересадить в сухую почву? Какова будет судьба твоей дочери, Жади?

— Так значит, нет никакой возможности?.. — дрожащим голосом спросила женщина. — Но я умоляю вас, дядя Али, постарайтесь мне помочь! Я не могу остаться без Хадижи, но и с Саидом жить больше не могу!

— Жади, — Али с грустью посмотрел на нее и протянул руку, чтобы погладить по голове, — ты сейчас так напомнила мне свою мать. Однажды я сделал серьезную ошибку, позволив тебе вырасти в Бразилии, среди чужого народа, и чувствую на себе огромную вину за то, как мечется твоя душа, раздираемая на половины по двум сторонам океана. Мое сердце сейчас обливается кровью точно так же, как тогда, но больше я не повторю своей роковой ошибки. Останешься ли ты с Саидом или уйдешь от него, Хадижа будет воспитываться в семье отца.

— Дядя! — беззвучно разрыдалась Жади.

— Не горячись, — ласково вытер слезы с ее щеки дядя. — Ты еще сможешь поладить с Саидом, если будешь не только слушать, но и слышать. Не сомневайся, я побеседую с ним о его поведении.

— А вот и он, — Жади обернулась в сторону мужа, украдкой наблюдавшего за их разговором.

— Иди, Жади, — отослал ее Али. — Иди к Латифе, к Зорайде, а я пока поворю с твоим мужем. Да благословит тебя Аллах!

Жади почтительно поцеловала руку дяди и быстро, как лань, упорхнула наверх. Сид Али сурово посмотрел на зятя и подозвал его к себе.

— Саид, я все знаю, — со строгостью заговорил он. — Скажи мне, на что ты рассчитываешь, так обращаясь с женой?

— Что она вам наговорила, дядя Али? — не остался в долгу Саид. — Что я держу ее взаперти? А она рассказывала, как убегала к их общей с Лукасом подруге, обманув всех в доме? Как эта подруга потом нагло явилась к нам в дом и на моих глазах передавала Жади послание от ее любовника? Рассказывала, как танцевала для Лукаса в развалинах в Фесе, одетая в костюм дешевой танцовщицы? Ах, да, этот костюм вы и сами видели.

— Саид, я позвал тебя не обсуждать проступки Жади. Имей в виду: один человек может привести верблюда к озеру, но даже сорок не заставят его пить, если он не хочет. Неужели ты собираешься получить ее любовь силой?

— Дядя, — раздраженно закатил глаза Саид, — Жади сама не знает, чего она хочет. Я не дам ей наделать глупостей, а Хадижу не отдам тем более. Когда рядом Лукас, она становится безумна!

— А я говорил тебе, что переезд в Бразилию — не лучшая идея, — напомнил ему Али. — Ты пожинаешь бурю, семена которой посеял, но Аллахом тебя заклинаю: прекрати подливать масло в огонь. Жади уже на пределе, я не хуже тебя знаю, на что она может быть способна в таком состоянии.

— И вы еще спрашиваете, почему я ее контролирую? — приподнял брови Саид. — Если бы я дал Жади волю поступать так, как ей вздумается, крыша моего дома обрушилась бы прямиком на головы всей семьи.

— И обрушится, если ты продолжишь так к ней относиться. Не спорю, Жади своенравна, но ты только усугубляешь положение.

— Она ничего не может сделать до тех пор, пока я наблюдаю за ней.

— Аллах, Саид! — укоризненно покачал головой сид Али. — Придется мне задержаться в Рио, пока вы двое не найдете общий язык. Если понадобится пробыть здесь целый год, я пробуду, но не оставлю вас просто так.

* * *

Жади выглянула в коридор из комнаты Латифы, проверяя, не находится ли поблизости кого-то, кто может подслушать разговор. Убедившись, что никакой опасности нет, она заперла дверь на ключ изнутри и бросилась к Зорайде, лихорадочно хватая ее за руки и усаживая рядом с собой.

— Зорайде! Как хорошо, что ты приехала! Послушай, ты поможешь мне сбежать!

— Аллах! — испугалась служанка. — Жади, я не стану помогать тебе в таком деле, что бы ты ни задумала!

— Я сомневалась до сегодняшнего вечера, — проигнорировала ее слова Жади, — но больше сомнений не осталось. Я сбегу вместе с Хадижей!

— Аузубиллях! Жади, думай, что говоришь! Как сбежишь, куда?!

— Я уже все продумала. Одна из наших служанок страдает бессонницей, я знаю, где лежат ее таблетки. У Саида на следующей неделе будет деловой ужин в семь или восемь вечера. Он пробудет на нем вместе с Ранией как минимум до десяти, а в это время я подмешаю в кофе снотворное, и ты подашь его служанкам и охранникам.

— Нет! — резко замотала головой Зорайде. — Нет-нет-нет, не проси меня об этом! Жади, неужели ты хочешь, чтобы бедной Зорайде дали восемьдесят ударов плетьми?!

— Ты притворишься спящей и потом скажешь, что тоже пила его.

— Что?!

— Чтобы отвести от себя подозрения. Все будет выглядеть так, будто я обманула всех, в том числе и тебя.

— Жади, побойся Бога! Куда же вы с Хадижей пойдете? — в ужасе пробормотала Зорайде.

— Насчет этого не беспокойся, — убеждала ее Жади. — Лукас поможет мне, он спрячет нас с Хадижей, а потом мы найдем способ справиться с Саидом, наймем адвоката… Главное, чтобы это время она была со мной.

— Это безумие, Жади! Ты погубишь себя и меня! Бедная Хадижа, во что ты втягиваешь девочку?!

— Ты не понимаешь, Зорайде! — в отчаянии шептала марокканка. — Судьба бросает мне вызов. До сих пор я смирялась, терпела и плыла по течению, но настал момент, который ты предрекала: прошлое и будущее встречаются! Нет пути назад, я должна вырваться из этого круга, по которому хожу уже двадцать лет!

— Аллах, защити нас! — Зорайде побледнела и села на кровать, схватившись за сердце.

— Что, что с тобой? Зорайде, тебе плохо?!

— Нет-нет, просто мне… страшно. Перед тем как лететь сюда, я еще раз гадала по твоей чашке.

— И?..

— Я снова видела реку, реку времени. Ее могучие воды хотят сомкнуться над твоей головой. Осторожнее, Жади, беда у порога!

— Сказки! — вспылила Жади. — Ты сказала так, потому что хочешь отговорить меня от побега. Зорайде, милая! — она опустилась на колени перед няней и горячо расцеловала ее руки. — Помоги мне, моя судьба в твоих руках! Ведь я все равно попытаюсь сбежать и буду пытаться до тех пор, пока у меня не получится или пока меня не выведут на площадь!

— Ты одержима дьяволом, девочка моя! — Зорайде с горя закрыла лицо ладонями.

— Может, и одержима, может! Но никто не отнимет у меня дочь, я буду сражаться за нее до последней капли крови!

— Хорошо, — с видом приговоренного к виселице арестанта согласилась Зорайде. — Пусть свершится судьба.

— Так написано! — просияла радостной улыбкой Жади и крепко обняла ее в благодарность.

* * *

Незадолго до того как лечь спать, Рания в одиночестве спустилась по невысокой лестнице, чтобы пойти на кухню и выпить воды. Жади, услышав ее шаги, быстро вышла в коридор и вскоре настигла вторую жену Саида.

— Жади? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь?

— Рания, нам нужно поговорить, идем со мной, — Жади уверенно взяла ее за руку и повела на свою половину.

— Я никуда не пойду! — Рания высвободила ладонь и демонстративно сложила руки на груди. — Может, я не такая опытная, как ты, но я вижу, что ты плетешь какие-то интриги против Саида. Так вот, знай, Жади: я тебе в этом не помощница!

— А я вижу, как ты ревнуешь его ко мне, — парировала Жади.

— Что?.. — растерялась девушка.

— Я освобождаю тебе дорогу, Рания. Я собираюсь бежать, больше ты меня никогда не увидишь, и Саид тоже.

— Как?!

— Если ты мне поможешь, я клянусь, что больше не появлюсь в жизни Саида!

— Но что я могу сделать? — хлопала ресницами в замешательстве Рания. — Если Саид узнает, что я помогала тебе, он разведется со мной и отправит к родителям с позором! А если он захочет наказать меня плетьми? О Аллах!

— Он не узнает, — категорично отрезала Жади. — У меня уже все готово, мне нужны только документы. Ты знаешь сейф, где Саид хранит все наши документы?

— Д-да…

— Подойди к нему завтра и скажи, что хочешь записаться на прием к женскому врачу, но в регистратуре по телефону спрашивают номер страховки. Саид откроет сейф, набрав код из четырех цифр. Запомни их и сообщи мне.

— Жади, это безумие! — дрожащим от страха и неожиданности голосом возразила Рания. — Я рискую головой!

— Все будет хорошо, Саид ничего не поймет. Рания, пожалуйста! — взмолилась Жади. — Ведь я мешаю вам, мешаю Саиду полюбить тебя. Прошу, помоги, он никогда не отпустит меня по своей воле! Побег — это единственный выход.

— Я очень боюсь, — призналась молодая марокканка и нервно сглотнула, — но я… согласна.

— Я знала! — обрадовалась Жади и заключила ее в объятья. — У меня никогда не было родной сестры, но то, что ты сделаешь для меня, могла бы сделать только самая любящая сестра. Спасибо!

Они стояли так с полминуты, каждая в думах о своем. Рания, еще недавно готовая пойти на что угодно, чтобы завоевать любовь Саида, шла на огромный риск во имя своего чувства, а Жади предвкушала скорую свободу. Ее ветра уже веяли где-то поблизости, дурманили и сводили с ума, словно пленнику, долгое время пробывшему в темнице, показался луч солнца. За это стоило заплатить любую цену.