Во мгновение ока (джен)

Маиза в компании Лидьяне наслаждалась прекрасной погодой и умиротворяющим шумом прибоя. Широкополые шляпы и темные очки защищали от солнца женщин, сидящих за уличным столиком на набережной. Маиза утонченным жестом поднесла стакан с соком маракуйи к губам и сделала несколько неторопливых глотков, с удовольствием слушая, как волны накатывают на берег.

— Исчезла без следа, — она поставила стакан обратно. — Жади словно испарилась.

— У меня мурашки по коже, когда я слышу о людях, пропавших бесследно! — Лидьяне скрестила руки и потерла голые плечи ладонями, будто стараясь согреться от холода. — Это так ужасно, а вдруг с Жади что-то случилось?

— Только не говори, что переживаешь за нее, — усмехнулась Маиза. — Я уверена, это был заранее продуманный план. Может, продуманный не детально, но план. Жади играет в какую-то игру, правда, сомневаюсь, что у нее хватит опыта и смекалки довести все до конца.

— Ты говоришь так, словно задумала ее переиграть, — с подозрением прищурилась блондинка. — Маиза, в такие моменты даже я начинаю тебя бояться.

— Брось, Лидьяне! Кто я, по-твоему — интриганка? А вот Саид, похоже, играет по-крупному, — по тону Маизы было слышно, что ее самолюбие уязвлено. — Ты не поверишь, он решил надавить на сеньора Леонидаса!

— Почему на Леонидаса? — удивилась Лидьяне.

— Видимо, сеньор Леонидас оказался стратегически более важным объектом, чем я, когда Саиду понадобилось воздействовать на Лукаса. Ты не представляешь, какой скандал недавно устроил мой свекор. Досталось всем, кроме сиделки, разве что — он еще не успел к ней как следует привыкнуть, и Мишель. Можешь себе вообразить, я, оказывается, виновата, что не следила как следует за мужем!

— В каком смысле?

— В смысле, что я должна была день и ночь сидеть возле Лукаса, чтобы он не разговаривал по телефону, с кем не надо. Я упрекнула сеньора Леонидаса в ответ, сказав, что в таком случае он мог просто забрать у сына телефон, — вновь не сдержала усмешки Маиза. — Мне даже жаль бедного сеньора Леонидаса — Лукас поставил его в крайне незавидное положение, а теперь тот не представляет, как выпутаться из него.

— Думаешь, Лукас что-то знает?

— Ничего он не знает. Он как одержимый звонит по частным детективным агентствам, наводит справки по своим каналам, осталось только обратиться к экстрасенсу, чтобы наверняка. Лукас, как и все остальные, не имеет понятия, куда делась его марокканская любовница. Жади умеет устраивать шоу вокруг себя, этого у нее не отнимешь.

— Не произноси вслух этого слова — «любовница»! — замахала на нее рукой Лидьяне. — Слова материальны, мысли материальны, подумаешь или скажешь что-нибудь вслух — вот оно уже и случилось. Так, спокойно, — сделала она несколько вдохов и выдохов и полезла в сумочку за сотовым. — Время для операции «Тавиньо».

Маиза выразительно закатила глаза — подруга все равно не увидела этого сквозь темное стекло солнцезащитных очков. К слову, объект операции, в этот момент в пляжных плавках совершавший пробежку неподалеку, развернулся и стремительно побежал в обратную сторону, увидев со спины свою благоверную с телефоном у уха.

— Из-за шума вокруг я почти ничего не услышала, — огорченно пробормотала Лидьяне и отключила связь. — Он едет на совещание, это меня успокоило. Красивый мужчина — это проклятье, Маиза, про-кля-тье. Кстати, как дела у вас с Мел? Вы нашли-таки общий язык после той истории с ее парнем?

— С Мел все хорошо. Оказывается, идея сеньора Леонидаса с отдельной квартирой была не так уж плоха — раздельное проживание пошло нам обеим на пользу, помогло остынуть, взглянуть на ситуацию более трезво. Лидьяне, я думаю, нам с Мел стоит больше доверять друг другу. Подростки так импульсивны, категоричны, протестуют против всего и вся, особенно, против родителей. Чем больше им противодействуешь, тем сильнее заводишь. Мел еще не повзрослела, но сейчас она стала более спокойной, уравновешенной, менее замкнутой…

Маиза не договорила фразу, так и застыв с полуоткрытым ртом. По пляжу в обнимку шли босиком счастливые влюбленные. Несомненно, это была Мел, веселая, оживленная и улыбающаяся, в компании Шанди. Тот обнимал ее за плечи и с умилением слушал восторженное щебетание возлюбленной. Они были настолько поглощены друг другом, что не заметили бы Маизу, даже будь она единственным человеком на набережной.

— Все в порядке, Маиза? — насторожилась Лидьяне, увидев застывшее на лице подруги выражение ужаса.

— В полном, — быстро привела себя в чувство Маиза и натянуто улыбнулась, несмотря на вскипающее внутри негодование.

Мел с Шанди прошли в десятке метров от них, к облегчению Маизы, оставшись не узнанными Лидьяне. Парочка и не подозревала, какой заряд ярости был послан им в спины. Впрочем, Лидьяне тоже его не почувствовала — сеньора Феррас хорошо умела владеть собой, когда ей это было необходимо.

* * *

— Мел, нам надо поговорить, — прохладным тоном произнесла Маиза и вошла в квартиру дочери, не дожидаясь устного приглашения.

— Мама?.. — растерялась девушка, провожая ее взглядом в гостиную. — Что-нибудь случилось?

— Случилось. Случилось то, что ты меня обманула.

— Мама! — воскликнула Мел. — Я…

— Не перебивай! — Маиза жестом остановила ее. — Ты обманула мое доверие. Когда я спрашивала, встречаешься ли ты до сих пор с охранником, ты отвечала, что между вами все кончено. И угадай, кого я видела сегодня в районе Ипанемы ближе к полудню?

— Ты следила за мной?! — Мел скривилась от обиды и отвращения.

— Чистая случайность. Чистая! Но тем более пикантная. Интересно, сколько вы собирались водить меня за нос, до самой свадьбы или до твоей беременности? — с издевкой сказала Маиза.

— Мама, ты невыносима! — резко ударилась в слезы Мел. — Я только-только поверила в то, что мы можем слышать друг друга, что ты хотя бы капельку любишь меня и уважаешь, а ты… ты бессердечная, циничная, холодная…

— Продолжай, — кивала ее мать, распаляясь все больше и больше.

— Ты просто… монстр! — выкрикнула девушка, достав из рукава последний беспроигрышный козырь в этой словесной битве.

— Отлично, я монстр. А кто тогда ты? Невинная, белая и пушистая овечка? Хотя нет, я тебя не виню — ты маленькая наивная девочка, а вот твой бойфренд действует весьма изощренно. Как он убедил сеньора Леонидаса отселить тебя от семьи? Или это твоя заслуга?

— Я не буду отвечать на твои провокации!

— Мел! — схватилась за голову Маиза. — Как ты не понимаешь, ведь этот парень откровенно дурит тебя! Сначала вы встречаетесь тайно, потом тайно женитесь, а потом он распрекрасно живет на твои деньги и манипулирует тобой, как ему вздумается!

— Бред, какой же бред… — захлебываясь слезами, шептала Мел.

— Хорошо, я умываю руки. Я устала бороться в одиночку! Если ты такая упрямая, придется тебе убедиться во всем на собственном опыте, но не плачь потом передо мной и не жалуйся!

— Я лучше умру! — истерично воскликнула Мел. — Ты последний человек на земле, к которому я пойду за поддержкой, ясно?! Уходи, уходи немедленно, видеть тебя не хочу!

Вне себя она буквально вытолкала мать за порог, громко захлопнула входную дверь и кинулась на диван, сжавшись в комок и сотрясаясь от рыданий. В такие минуты Мел чувствовала себя сиротой — самый близкий для каждого человек, мать, был самым для нее далеким и холодным, как космос.

Маиза сама еле сдерживала слезы. Она бросила взгляд на закрытую наглухо дверь и с горькой обидой проговорила, адресуя речь дочери:

— Значит, охранник тебе дороже, чем я. Вот и оставайся с ним. Ты убедишься в своей неправоте и очень скоро, но на меня можешь больше не рассчитывать.