Во мгновение ока (джен)

Жади полулежала на диване в гостиной своего дома и увлеченно читала книгу, когда в дверь позвонили. Она быстро поднялась на ноги, отложила книгу, оправила одежду и наспех пригладила руками волосы перед зеркалом. Звонок повторился.

— Моя принцесса! — Жади радостно обняла и поцеловала дочь. — Я скучала по тебе. Хорошо съездила к отцу?

— Просто замечательно! — улыбнулась Хадижа. — У меня куча новостей.

— Хорошо, ты мне позже все расскажешь. Дорогой, — Жади поцеловала вошедшего следом мужа. — Все в порядке?

— Да, Жади, — Зейн нежно поцеловал ее в ответ. — Как ты себя чувствуешь?

— Все нормально, я сегодня была на работе.

— Ты же больше не танцуешь? — прищурившись, посмотрел он на нее.

— Что ты, Зейн, как я могу рисковать в своем положении? — на лице Жади появилась хитрая улыбка. — Ты же знаешь, что меня пока заменяют другие преподаватели. Скоро будет готов ужин.

— Хорошо, я пока поработаю немного. Надо закончить кое-какие дела, — Зейн еще раз поцеловал жену и удалился в свой кабинет.

Хадижа кокетливо вертелась возле зеркала в прихожей, любуясь своими обновками, и громко щебетала:

— Мама, Мунир выучил столько новых слов! Сегодня он пытался выговорить «вертолет», и у него получилось почти чисто! А у Нико сестренка еще совсем маленькая, она только-только научилась держать голову. Она ведь не скоро начнет говорить?

— Время летит быстро, моя принцесса, — улыбнулась Жади.

Хадижа подошла к матери, обняла ее и погладила по едва-едва округлившемуся животу.

— Скорее бы у меня родился еще один братик или сестра, — вздохнула она.

— Терпение, Хадижа, терпение, — рассмеялась Жади. — Всему свое время.

— Мама, мы сегодня пойдем гулять?

— Зейн закончит дела, мы поужинаем и пойдем, — Жади поцеловала дочь в щеку. — Хадижа, иди еще раз проверь, все ли сделала уроки.

— Хорошо, — бодро ответила девочка и убежала в свою комнату.

Жади тихо вошла в кабинет к мужу и с лукавым выражением лица притаилась у двери.

— Жади, я тебя заметил, — улыбнулся Зейн, не поднимая глаз.

— Значит, сюрприза не получилось, — она подошла к любимому и обняла сзади, кинув беглый взгляд ему через плечо. — Что ты читаешь? Письмо от женщины?

— Как ты узнала, что оно от женщины? — Зейн нарочно спрятал бумагу. — Ты успела его прочесть?

Жади с притворной строгостью сложила руки на груди и прислонилась к столу.

— По почерку.

— По почерку?

— Да. Он летящий и легкомысленный. А еще ты читал это с таким интересом, что я начала что-то подозревать. И вообще, написанное от руки письмо — это уже нечто интимное.

Зейн рассмеялся.

— Жади, ты переняла эти навыки у меня или ты всегда в душе была сыщиком?

— Так кто написал тебе это? — наседала на него жена.

— Это от одной девушки, моей бывшей клиентки. Дело, благодаря которому мы познакомились.

— Неужели? — поразилась Жади.

Зейн достал письмо и еще раз пробежался по нему глазами.

— Она пишет, что поставила на карту все, что у нее было, и вопреки всем законам логики и доводам здравого смысла выиграла.

— Как это?

— Она счастлива. Я очень рад за нее, Жади. Честно говоря, я опасался, что она сломается. Это письмо-благодарность, в том числе и мне.

Жади взглянула на конверт и с удивлением прочитала строчку, где был указан отправитель.

— Это ее фамилия?..

— У нее была другая, она недавно вышла замуж.

Жади целую минуту задумчиво изучала конверт, а затем сказала:

— Значит, это благодаря ней мы с тобой встретились?

— Нас свела судьба, Жади, — Зейн усадил жену себе на колени и ласково провел рукой по ее лицу. — Эта девушка была лишь частью огромной панорамы под названием «жизнь».

— Зейн…

Они смотрели друг на друга с обожанием, с взаимным преклонением, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе.

— Я люблю тебя, — прошептала Жади, покрывая его лицо и губы короткими жаркими поцелуями.

— Ма-ама! — позвала ее откуда-то Хадижа.

— Я совсем забыла про ужин! — спохватилась Жади.

— Может быть, ты зря отказалась от прислуги? — улыбнулся Зейн. — У нас было бы больше времени друг для друга.

— Зейн! — с улыбкой покачала головой Жади. — Я быстро.

…Собираясь на вечернюю прогулку, Зейн обратил внимание на книгу с закладкой, лежавшую на журнальном столике у дивана.

— «Быть женой гения»? — зачитал он вслух название. — О чем это, Жади?

— Я вчера купила в книжном, — сказала Жади, накидывая на голову бежевый шелковый платок. — Это о докторе Альбьери, друге дяди Али. Книга совсем новая, написана его вдовой.

— Надо же, как тесен этот мир, — удивился Зейн и поставил книгу на полку шкафа.

* * *

Вечером на побережье было не менее людно, чем днем, когда сотни измученных жарой горожан спасаются от солнца в прохладной морской воде. Лукас шел вдоль набережной, слегка прихрамывая и опираясь на трость, но в целом довольно уверенно. Свободной рукой он бережно обнимал за талию Маизу. Они вели неторопливую беседу, тепло улыбались друг другу и выглядели не менее счастливыми, чем только что поженившиеся Мел и Сесеу, которые составляли им компанию в этом вечернем променаде.

Вдруг Лукас остановился и с волнением начал вглядываться куда-то вперед.

— Лукас? — обеспокоилась Маиза. — Все хорошо?

Впрочем, женскую фигуру в светлом одеянии было сложно не заметить. Среди полураздетых загорелых горожан она была словно блестящая жемчужина.

— Мам, пап, все в порядке? — насторожилась Мел. — Почему мы остановились?

— Да так, Мел, — растерялся Лукас. — Что-то захотелось отдохнуть.

— Мы пока отойдем за кокосами. Вам взять? — предложил Сесеу, нутром почувствовав неловкость ситуации.

— Нет-нет, идите, — натянуто улыбнулась Маиза. — Мы куда-нибудь присядем и подождем вас здесь. Лукас, — обратилась она к мужу, дождавшись, пока молодые их покинут, — ты хочешь поговорить с ней?

— Не знаю, Маиза, я не уверен, — мучился сомнениями Лукас.

Жади шла в обнимку со своим мужем — высоким, статным темноволосым мужчиной. Она со счастливой улыбкой рассказывала ему что-то, прислонившись головой к его груди. Жади держала за руку подросшую дочь, и эти трое, казалось, являли собой образец семейной идиллии.

— Лукас, иди, поговори с ней.

— Маиза! — Лукас посмотрел на жену страдальческим взглядом. — Я не хочу причинять тебе боль.

— Не думай обо мне сейчас. Если ты не поговоришь с ней, то потом будешь жалеть.

Прятаться было поздно — Жади тоже заметила их. Счастье и беззаботность на ее лице уступили место страху и растерянности. Жади повернулась к супругу, взволнованно ему что-то объясняя, а тот, чуть нахмурившись, кивал в ответ на ее слова.

— Кажется, не только я не слишком рад этой встрече, — горько усмехнулся Лукас.

Жади привстала на носочки и быстро, порывисто поцеловала спутника, после чего направилась в сторону Лукаса и Маизы.

— Лукас, давай, — приободрила мужа Маиза. — Я оставлю вас.

— Маиза, стой, — он взял ее за руку. — Я люблю тебя.

— Я знаю, знаю, — она нежно улыбнулась ему, поцеловала в губы и отошла в сторону.

Оставшись наедине посреди шумной набережной, Лукас и Жади некоторое время стояли друг напротив друга, не зная, с чего начать разговор. Жади первой прервала неловкое молчание:

— Ты встал на ноги, Лукас.

— Да, как видишь, — смущенно повел плечом Лукас, чуть отставив трость. — Иногда врачи ошибаются.

— Я рада за тебя, — Жади улыбнулась. — Ты помирился с женой?

— Да, у нас все хорошо.

— Слава Аллаху!

— А ты вышла замуж?

— Да, я замужем уже два года.

— И… — Лукас невольно запнулся. — Где ты познакомилась с новым мужем?

— В Пара. Это долгая история.

— М-м-м, — Лукас покачал головой. — Я рад, что у тебя все хорошо.

— Я тоже за тебя рада.

В их глазах застыли десятки вопросов, языки же упорно отказывались связывать слова во внятные фразы. Удивительно — им было совершенно не о чем поговорить.

Жади обернулась и посмотрела на мужа, будто ища у него помощи.

— Лукас, я была рада тебя видеть, — улыбнулась она, заручившись мысленной поддержкой супруга. — Мне пора идти.

— Я тоже был рад тебя встретить, — кивнул Лукас. — Удачи, Жади.

— Удачи.

Она быстрым шагом вернулась к своей семье, а Лукас направился в сторону прибрежного кафе, где его за столиком ждала Маиза вместе с дочерью и зятем.

На том месте, где только что стояли рядом бывшие возлюбленные, осталась пустота, пока его не заняла компания гуляющей молодежи. Старое было разрушено. От него остались одни воспоминания — прекрасные и чарующие, но не пригодные для жизни, как руины старинной крепости в Фесе. Все старое погибало и разрушалось, а на его месте созидалось новое. Все вокруг менялось в мгновение ока. Вечным был, похоже, только ревущий океан и впадающие в него могучие реки.