Во мгновение ока (джен)

Домой Эрик вернулся раньше обеда. Надо ли говорить, что никаким обедом там и не пахло? Еще у самой пристани к нему бежал, ковыляя, запыхавшийся тесть и размахивал руками, как ветряная мельница.

— Эрик! Эрик! С Таис приключилось несчастье! — заполошно кричал он.

Эрик похолодел и напрягся каждым мускулом.

— Что случилось, сеньор Орестес?!

— Она… Она… Она пропала. И Нико тоже.

Эрик схватился за сердце и слегка покачнулся.

— К-как пропала? Когда?!

— Сегодня утром. А может, вечером, не знаю. Дома их нет, след простыл обоих, и ни записочки, ни весточки! Дева Назаретская, спаси и сохрани!

Рыбак, случайно услышавший их разговор, вмешался:

— В Белен она поехала, это точно.

— В Белен? — удивился Эрик. — Зачем?

— Да-да, точно, — всхлипнул Орестес. — Пришла ко мне вчера часа в четыре, вся бледная, руки трясутся. Попросила присмотреть за Нико до вечера. Сказала, что в Белен едет в налоговую, ждать не может. Мне бы, старому дураку, еще тогда заподозрить неладное!

— Я только что уладил все дела с налоговой, — недоумевал Эрик, глядя то на тестя, то на рыбака.

— Я ее лично отвозил, — сообщил рыбак. — Она катер пропустила, так всю душу из нас вытрясла, чтобы кто-нибудь подбросил ее до города. Ну, мне как раз туда самому нужно было, я и согласился.

— Что она сказала? — дрожащим голосом спросил Эрик.

— Ничего не сказала, только всю дорогу была как на иголках. А на обратном пути ревела так, что чуть лодку мне слезами не потопила.

Эрик, выругавшись про себя, сжал кулаки и быстрым шагом направился домой. Орестес еле поспевал за ним.

— Эрик, ты мне скажи, что ударило в голову твоей жене? — раскрасневшийся старик бежал что было сил. — Что между вами произошло-то, а? Или ты чем ее обидел?

— Ничего не произошло, — ледяным тоном отозвался Эрик, даже не взглянув на него.

— Ты не темни, парень, если у вас какие семейные проблемы, так давайте все решать сообща!

— Оставьте, сеньор Орестес.

Эрик распахнул калитку с такой силой, что она стукнулась о деревянную ограду. В два счета он поднялся на крыльцо и ворвался в дом. На кухне сидела растерянная Флоринда.

— Донна Флор? — хозяин дома уставился на нее круглыми, остекленевшими глазами. — Вам что-нибудь известно о Таис?

— Нет, Эрик, я сама ничего не могу понять. Все это очень странно, — покачала головой Флор. — Орестес с утра в панике, я боюсь, как бы у него с сердцем плохо не стало. Вчера Жади получила письмо от Зейна и стрелой помчалась в Белен, сегодня исчезла Таис...

— Зейн в Белене?! — потрясенно переспросил Эрик.

— Эрик! — прокряхтел поднявшийся, наконец, по ступеням крыльца Орестес. — Ты полегче бегай, я чуть в ящик не сыграл, пока за тобой гнался.

Эрик молча кинулся в спальню, достал саквояж, бросил на кровать и принялся в большой спешке собирать вещи.

— Чт-то ты д-делаешь? — запинался Орестес, с большим удивлением наблюдая, как зять носится от шкафа к кровати и обратно.

— Еду за ней, — категорично заявил Эрик.

— Н-но куда? Разве ты знаешь, где Таис? И следующий катер отплывает еще нескоро.

— А кто сказал, что я поплыву на катере?

— Эрик, не кипятись, — пытался успокоить его Орестес. — Поссорились, бывает, дело житейское. Помиритесь, вы же десять лет душа в душу…

Эрик резким движением застегнул молнию на саквояже.

— Ну куда ты сейчас? На лодке-то, один! По радио передавали непогоду.

— Я знаю, что делаю, сеньор Орестес. До свидания, — мужчина взял вещи и спешно покинул дом.

— Флор, ну ты видела это? — в большом расстройстве всплеснул руками старик. — Ох, молодежь, кровь горячая! Но ребенка-то зачем было в это впутывать?.. Бедный Нико!

— Идем за ним, Орестес, — беспокоилась Флоринда. — У меня сердце чувствует беду.

На пристани они уже не застали Эрика, зато застали царивший среди рыбаков переполох.

— Ну и зачем ты пустил этого дурня в мою лодку? — бушевал один из них. — Это что, такси для всех желающих?!

— Попробовал бы ты его остановить! — отвечал другой. — Он будто бешеный, за женой, сказал, еду, но обещал за аренду расплатиться, все как полагается.

— Там мотор барахлит, идиот! Я ее в ремонт хотел на днях! А ты…

— Что, Эрик уже уплыл? — в ужасе крикнул им Орестес, прибежавший к пирсу.

— Сел в лодку, только его и видели! — подтвердил рыбак.

— О горе нам! — старик сорвал шляпу с головы и чуть не растоптал ее от отчаяния.

* * *

Эрик, конечно же, обманул тестя. Его путь лежал отнюдь не в Белен, а в противоположную сторону — добраться бы только до развилки реки, а там он свернет на юг. Бежать Эрик хотел меньше всего, но бегство было единственным выходом. Если Зейн, этот проклятый египтянин, в городе, то он уже наверняка готовит полицейскую облаву, и в порту появляться никак нельзя.

Шумел мотор, лодка летела по воде, рассекая речные волны, мимо проносились однообразные темно-зеленые заросли по берегам. Эрик не помнил, когда все это началось. Должно быть, с детства. Ренату был младше, но он всегда умудрялся в чем-то опередить друга: в смекалке, в скорости бега, в точности ударов по футбольному мячу. А еще он очень нравился девчонкам в отличие от неказистого белобрысого Эрика.

В девятнадцать Эрик без памяти влюбился. Вчерашняя девочка-подросток с большими невинными глазами, как у лани, и длинными смешными косами превратилась в очень красивую, хотя и застенчивую девушку. Эта застенчивость казалась Эрику особенно прелестной в сравнении с разнузданностью и вульгарностью некоторых сверстниц. Вот только Таис не видела в нем никого, кроме приятеля. И Эрик пришел в настоящее отчаяние, когда узнал, почему.

Лишь влюбившись, он начал обращать пристальное внимание на Таис и на то, какими влюбленными глазами она смотрит на Ренату. На танцах, у пристани, во время деревенских праздников она не сводила с него глаз, страшно смущаясь и заливаясь краской, когда Ренату перехватывал ее взгляд. Каждый такой эпизод сопровождался для Эрика сильной душевной болью и… ненавистью? Зависть и легкая неприязнь постепенно превращались во вражду, но Эрик не решался высказать все напрямую и упорно держал хорошую мину при плохой игре.

Ренату обладал достаточной проницательностью, чтобы вовремя заметить напряжение, возникшее между ним и старым другом. Однажды он позвал Эрика на откровенный разговор и признался в том, что не имеет на Таис никаких видов; в жизни у него другие цели, а женитьба и хоть сколько-нибудь серьезные отношения не входят в его планы на ближайшие лет пять. Этим он еще больше унизил Эрика, хотя тот и воспользовался ситуацией на благо себе. Таис, несчастная и убитая отказом любимого, наконец-то обратила внимание на безответно влюбленного в нее парня и впоследствии согласилась выйти за него замуж.

Впрочем, для Эрика испытания только начинались. Даже на их свадьбе Таис нет-нет да бросала печальные взгляды в сторону Ренату. С двадцати лет Ренату почти не жил в родной деревне, работая в разных городах и мечтая заработать на образование и новый дом для матери, и в этом он преуспел и то больше, чем Эрик, так и не сумевший накопить на обучение на фармацевтическом факультете — свою давнюю мечту. Разлука никак не влияла на чувства Таис к ее первой любви. Жена была ласкова с Эриком, но он был готов поклясться, что не проходило ни дня, чтобы она не вспоминала о Ренату и не жалела бы о том, что ее мужем стал другой.

Дошло до того, что, пробыв замужем несколько лет и имея ребенка, Таис плакала, узнав, что у Ренату появилась возлюбленная, на которой он собирается жениться. Эрик видел эти слезы, украдкой наблюдая за женой, пока та его не замечала. Ярость в его душе трансформировалась во вполне конкретное желание: избавиться от соперника.

План созрел быстро, стихийно. Обстоятельства сами подсказали Эрику, как надо действовать, а гениальность затеи и вовсе привела его в болезненный восторг. Решиться на убийство было довольно непросто, но Эрик хорошо помнил роковую ночь, когда точка невозврата была пройдена.

Накануне вечером Таис вела себя чересчур возбужденно. Ренату как раз находился в деревне, и не нужно было быть великим математиком, чтобы сложить два плюс два. Улегшись спать, Эрик сделал вид, что провалился в глубокий сон. Таис осторожно склонилась над ним, проверяя, так ли это. Убедившись, что муж не проснется, она выскользнула из постели, оделась и вышла из дома. Как только входная дверь почти бесшумно захлопнулась за ней, Эрик вскочил с кровати и подбежал к окну.

Легкая, изящная, почти прозрачная фигурка Таис мелькнула в листве сада и юркнула за калитку. Эрик отпрянул от окна, будто пораженный молнией. Чувство мучительной ревности разгорелось в его душе ярким обжигающим пламенем — ему не нужно было гадать, куда так спешила жена. Не теряя ни секунды, Эрик наспех оделся и бросился за нею в ночную мглу.

Треск цикад и бледный свет убывающей луны наполняли ночь, но Эрику было не до созерцания окружающей красоты. Он неслышно шел по следам жены, как охотник, выслеживающий дичь. Таис ступала по земле быстрыми легкими шагами и зябко куталась в светлый палантин, который был далеко виден даже среди густой темной листвы.

Дорога лежала к заброшенной пристани. По мере приближения к месту назначения сердце Эрика билось все более бешено — он прекрасно понимал, кто ждет Таис на берегу.

На подходе к старому пирсу она замедлилась в нерешительности. Даже спиной Таис излучала страх и неуверенность. Эрик остановился вместе с ней и, затаив дыхание, начал выжидать. Будто почувствовав ревнивый взгляд мужа, Таис пугливо огляделась по сторонам, но Эрик предусмотрительно спрятался за широким стволом многолетнего дерева. Это же дерево оказалось прекрасным наблюдательным пунктом — с него четко просматривалась пристань и одинокая фигура мужчины, сидящего у воды.

— Ренату! — тихо позвала его Таис.

Ренату обернулся, поднялся на ноги и посмотрел на нее внимательным и печальным взглядом.

— Ты хотела видеть меня, Таис?

Таис подошла к нему и встала напротив, не смея поднимать головы.

— Я думала, ты не придешь.

— Отчего же?

— Ты… У тебя столько забот и без меня. Но ты здесь!

— Что случилось? — заботливо спросил Ренату и положил руки ей на плечи.

Эрика будто дернуло током, когда он увидел, как соперник прикасается к его жене, но ревнивец не выдал своего присутствия и продолжил наблюдение.

— Я, должно быть, сошла с ума, что назначила встречу, пришла сюда и говорю тебе все это, — Таис, осмелев, взглянула Ренату в глаза, — но я не могу молчать. Я люблю тебя!

Сердце Эрика словно пронзило стрелой.

Ренату убрал руки с плеч Таис и вздохнул.

— Таис, но ведь мы разговаривали с тобой об этом. Еще давно, помнишь?

— Да, я помню, — с жаром говорила она, вкладывая в свои слова всю боль безответного чувства, — но прошло столько лет, а время меня так и не вылечило. Ренату, я не верю, что ты никогда ничего ко мне не чувствовал!

— Я всегда относился к тебе как к своей самой близкой подруге, — спокойным, участливым тоном говорил Ренату. — Даже больше, ты была мне как сестра. Но любовь… это немного другое, понимаешь?

— Да, да, я знаю, ты влюблен, — сбивчиво говорила Таис, — и на этот раз серьезно, но скажи мне: где она? Почему она не с тобой, когда тебе так трудно? Почему ты справляешься со своими ужасными проблемами в одиночку?

— Таис, ни к чему об этом говорить здесь и сейчас. Ты давно замужем, замужем за моим другом, у тебя есть прекрасный сынишка. Ты счастлива, — он провел рукой по ее волосам. — В конечном итоге, это то, чего я всегда желал тебе.

— Тогда хотя бы выслушай меня! — голос Таис сорвался. — Я знаю, что все вокруг желали и желают мне счастья. Отец, мама, ты и Эрик! Так вот, я несчастна! Я семь лет стараюсь полюбить Эрика, но у меня ничего не выходит, я лишь чувствую, как сгораю изнутри. Зачем ты толкнул меня к нему, зачем вы все меня к нему толкнули?!

— Таис, успокойся, пожалуйста! — Ренату попытался обнять ее, чем едва не довел подглядывающего за их свиданием Эрика до удара.

— Нет! — в слезах оттолкнула его руки Таис. — Ренату, я не могу злиться на тебя за то, что ты не полюбил меня в ответ, но я не прощу тебе своей искалеченной жизни! Ты же умолял меня принять любовь Эрика, говорил, что он прекрасный парень и с ним я буду во много раз счастливее, чем с тобой, но это не так, не так! Эрик замечательный, любящий муж, но у него есть один недостаток, который нельзя исправить. Он не ты. Ты не представляешь, что такое засыпать и просыпаться не с тем человеком, которому отдано твое сердце. Что такое постоянно испытывать вину за чувства, которые не можешь контролировать. Что такое изображать любовь и счастье, когда в душе пустота.

— Тогда зачем ты продолжаешь мучить себя? — изумился Ренату. — Если ты несчастна с Эриком, уйди от него!

— Уйти? — покачала головой Таис. — Я жена. Я мать. У меня есть обязательства, а еще я знаю, как это больно, когда твою любовь отвергают. Если кто-то и должен мучиться из нас троих, то пусть это буду я.

— А ты все такая же, — он улыбнулся и обнял Таис, которая вместо сопротивления крепко обняла его в ответ. — Заботишься обо всех кроме себя. Так нельзя, Таис.

— Скажи мне, ты счастлив? — невпопад спросила она его.

— В большей степени да, чем нет, — ответил Ренату, уткнувшись в копну ее мягких волос. — Ты знаешь, что у меня есть некоторые проблемы, но все решаемо.

— Я не об этом, — Таис немного отстранилась и посмотрела ему в глаза. — Ты знаешь, о чем я.

— Да, Таис, счастлив, хоть мы с ней и переживаем не лучшие времена.

Несмотря на его признание, Таис встала на цыпочки и трепетно, невинно поцеловала Ренату в губы, будто прощаясь. Ренату не отверг этого поцелуя.

От увиденной картины у Эрика потемнело в глазах. Если до этого он терзался сомнениями, стоит ли игра свеч, то после услышанных откровений сделал вывод, что единственный способ избавиться от соперника — это стереть его с лица земли.

Эрику повезло. Он разыграл все как по нотам перед доверчивым Ренату. У него было не больше полуминуты, чтобы незаметно подмешать в стакан с соком наркотик. Дозу он тщательно высчитал, сверяясь со справочником: Ренату не должен отключиться быстро, но и от слишком малого количества морфина толку не будет.

— Нашел! — Ренату вернулся к столику придорожного кафе, довольно потрясая бумажником.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил его Эрик, взяв бумажник из его рук. — Ну что, один тост и в путь?

— Да, мне уже пора в рейс, — улыбнулся Ренату и залпом выпил сок. — Спасибо, что помог с работой, ты даже не представляешь, как это важно для меня.

— А зачем же еще нужны друзья? — улыбаясь, Эрик внимательно наблюдал за ним. Никаких подозрительных внешних признаков. Значит, он все сделал правильно. — Удачи тебе, Ренату. Не зевай за рулем!

— Я никогда не зеваю, — подмигнул ему соперник. — Тебе тоже удачи, передавай привет Таис и Нико.

Они вышли из кафе, рядом с которым находилась стоянка грузовиков. Ренату бодро взобрался в кабину, хлопнул дверцей, завел мотор, помахал рукой на прощание Эрику и тронулся с места.

— Вот и все, — сказал Эрик вслед уезжающему грузовику. — Теперь пусть фортуна рассудит нас с тобой, Ренату.

…На середине пути внезапно начал глохнуть мотор. Эрик, громко ругаясь, попробовал завести его снова, но посудина замерла, покачиваясь на волнах. Пришлось доставать со дна лодки два огромных запасных весла и грести по старинке.

— Проклятье! — вслух досадовал Эрик. — Даже пристать некуда.

Река разлилась, и до суши было не добраться из-за густой непроходимой растительности по берегам. Заросли тропических кустарников торчали прямо из воды, закрывая доступ к твердой земле.

— О-о-о, черт! — воскликнул Эрик, заметив позади свинцовые тучи, и начал грести в два раза активнее.

Тропические ливни разрушительны. Они начинаются молниеносно, разом обрушивая на человека всю мощь стихии, и так же внезапно заканчиваются. Эрик в ужасе махал веслами, надеясь увидеть впереди хотя бы какой-нибудь клочок суши, чтобы направить туда лодку, но все тщетно.

Сильный порывистый ветер взволновал реку, и лодка беспомощно закачалась на волнах. Пара минут, и с неба сплошной стеной хлынул ливень.

Дождевая вода стремительно наполняла лодку, и посудина начала проседать. Эрик, промокший до нитки, с остервенением вычерпывал ее всем, что было под рукой, но меряться силой со стихией — задача почти невыполнимая. В какой-то момент лодка накренилась слишком сильно, и Эрик, потеряв равновесие, свалился в реку. Судно перевернулось вслед за ним.

Однако Эрик не сдавался. Лодка по-прежнему оставалась на плаву даже в перевернутом виде, и он пытался взобраться на нее, как на плот. Шансы невелики, но это хотя бы что-то. Он цеплялся за жизнь отчаянно, впивался в борт ногтями, жадно глотал воздух. Вода заливалась в нос, в рот, в глаза и в уши, Эрик не успевал отплевываться. В конце концов, течение оторвало его от лодки и понесло вперед.

В гаснущем сознании возник только один образ. Образ танцующей юной красавицы с зелеными глазами, длинными волнистыми волосами и нежной, лучистой улыбкой.

Ливень закончился. Из-за туч выглянуло солнце и заиграло бликами в успокоившейся после шторма реке, а перевернутая моторная лодка так и осталась покачиваться на поверхности воды.