Во мгновение ока (джен)

У ворот богатого особняка, построенного и отделанного с восточным размахом и колоритом, появилась необычная гостья. Ее пышные светлые волосы — редкость для бразильянок — были распущены по прикрытым лишь бретельками яркого сарафана плечам, глаза скрывали крупные темные очки, в руках гостья держала красную кожаную сумочку, а на ее ногах красовались открытые босоножки на высоком каблуке. Охранники-арабы удивленно переглянулись, когда женщина подошла к ним, сняла очки и непринужденно спросила через решетку ограды:

— Добрый день, подскажите, могу ли я видеть сеньору Жади Рашид? Она ведь живет здесь?

— Сожалею, сеньора, но Жади Рашид здесь не живет, — перебросившись парой фраз по внутренней связи с хозяином особняка, ответил один из охранников.

— Какая досада! Она оставляла мне этот адрес, вот, взгляните сами, — женщина развернула выдранный из блокнота листок с нацарапанными на нем буквами и цифрами.

— Должно быть, это какая-то ошибка, сеньора.

— Очень странно, — выразительно поджала губы гостья. — Ошибки быть не должно. Хорошо, я пока постою здесь и попробую поймать такси.

Женщина простояла на тротуаре минут десять, даже не думая уходить. В конце концов она, прихрамывая на одну ногу, вернулась к воротам.

— Кажется, ремень от обуви сильно натер лодыжку. Не найдется у вас антисептика с пластырем?

— Что вы хотели, сеньора? — раздался громкий голос хозяина.

Саид широкими шагами шел по мощеной дорожке от крыльца дома, внимательно изучая глазами таинственную незнакомку.

— Я пришла навестить Жади, но мне сказали, что ее здесь нет, — невинно проговорила в ответ блондинка.

— Жади здесь, — улыбнулся он краешком губ. — Ей что-нибудь передать?

— Скажите ей, что пришла Иветти Симас. Я ее старая подруга, мы жили когда-то по соседству. Мне нельзя ее увидеть?

— Дело в том, что Жади больна и не принимает гостей, — категорично отрезал Саид. — Простите, сеньора, вы сегодня не сможете увидеться.

— А когда смогу? — продолжала наседать на него Иветти. — Знаете, у меня не получается дозвониться Жади уже целый месяц, и я начинаю беспокоиться. Неужели ее болезнь настолько серьезна? Это опасно? Поверьте, я хотела бы принять искреннее участие в судьбе подруги. Я знакома с прекрасными врачами…

— Нет-нет, — прервал ее нескончаемый словесный поток Саид, — все не так уж плохо, просто она очень быстро утомляется. Вы можете поговорить с Жади, если так хотите, только недолго.

— Отлично! — ослепительно улыбнулась Иветти. — Спасибо вам, сеньор, вы очень великодушны.

Озадаченным охранникам не осталось ничего другого, как пропустить настырную блондинку во двор особняка. С интересом оглядывая роскошный сад, Иветти поднялась на крыльцо дома, где Саид открыл перед ней входную дверь и галантно пропустил вперед. Внутри дом напоминал дворец из арабских сказок: в нем было, на что посмотреть, но Иветти было не до лицезрения пышного восточного убранства.

Жади, сидевшая с поджатыми ногами на диване в гостиной, резко вскочила и уставилась на гостью диким — не то от радости, не то от испуга — взглядом.

— Иветти! — ошарашенно воскликнула она, не веря собственным глазам.

— Дорогая! — раскинула руки гостья, подошла к ней и расцеловала. — Как твое здоровье? Мы не виделись тысячу лет!

— Иветти, как ты попала сюда? — взбудораженно шептала Жади.

— Можете пообщаться, но недолго, — вмешался Саид. — Жади нужно больше отдыхать, правда, дорогая?

— Вы будете стоять здесь? — недовольно спросила его Иветти.

— У вас есть от меня какие-то секреты?

— Извините, сеньор, но я не привыкла общаться с друзьями в чьем-либо присутствии.

— Хорошо, — вновь язвительно улыбнулся Саид. — Я буду за своим рабочим столом. Я вам не помешаю.

Он удалился вглубь гостиной, сел за компьютер и сосредоточенно погрузился в работу. Убедившись, что «надзиратель» занят достаточно для того, чтобы не подслушивать разговор, Иветти с полными ужаса глазами начала шепотом увещевать подругу:

— Жади, это какой-то кошмар! Я не могу поверить, что ты терпишь это, тебе нужно срочно разводиться!

— Тише, тише, Иветти, — успокаивала ее Жади. — Все не так плохо, как кажется. У нас с Саидом мир — временный. Он пока все еще держит меня под замком, но в конце недели сюда прилетает дядя Али, он обязательно мне поможет!

— Ты уверена, что все в порядке? — засомневалась Иветти.

— Да, да! Я сказала Саиду, что передумала разводиться, чтобы усыпить его бдительность. Я получу развод, Иветти, мне лишь нужна гарантия, что Хадижа останется со мной! Дело только в Хадиже, иначе я давно бы ушла и не возвращалась!

— Послушай, Жади, я говорила по телефону с Лукасом. Он сказал, что найдет тебе лучшего адвоката, поможет с судом по опеке. Ты можешь пока жить в его отдельной квартире, у тебя не будет ни в чем недостатка. Можешь, конечно, жить и у меня, я всегда тебе рада…

— Иветти! — перебила ее марокканка. — Я так рада, что ты пришла! Передай Лукасу, что я скоро выйду с ним на связь. Его помощь может понадобиться мне в любой момент, он должен быть готов.

— Обязательно передам! Держись, дорогая, я с тобой!

— Вся надежда на дядю Али! Но если он скажет, что нет никакого выхода, то…

— Простите, моей жене действительно пора отдыхать, — прервал ее пламенную речь муж, все это время наблюдавший за двумя подругами, как хищный орел.

— Я уже ухожу, — заметно похолодевшим тоном ответила блондинка. — Поправляйся, Жади, я навещу тебя позже!

— До встречи, Иветти! — попрощалась с ней Жади и бросила на супруга испуганный взгляд затравленного зверя.

Терпеливо дождавшись, пока гостья покинет дом, Саид обрушился на жену со всей яростью:

— Жади! Что эта женщина делала здесь?!

— Она… Она моя подруга, ты же сам слышал.

— Лгунья! — буквально зашипел разгневанный Саид, еле сдерживая слезы злобы. — Ты решила обмануть мои глаза, обмануть мои уши! Что ты задумала на этот раз?!

— Ничего, Саид! — отпиралась Жади, и массивные золотые серьги в ее ушах потрясывались из-за легкой дрожи во всем теле. — Я клянусь, что это чистая случайность! Иветти на самом деле моя подруга с юности!

— Не держи меня за идиота! Жади, — он сделал к ней несколько медленных шагов, глядя прямо в глаза, словно пытаясь проникнуть в самые сокровенные глубины души, — не пытайся обвести меня вокруг пальца. Ариф, — сказал он в телефон, — проследи за нашей гостьей до ее дома, я хочу знать точный адрес этой женщины. Видишь? — вновь обратился Саид к жене. — Что бы ты ни задумала со своей подругой, я узнаю обо всем раньше, чем ты успеешь что-либо предпринять.

— Ты все не так понял, Саид.

— Я поверил тебе, Жади, — сдавленным голосом произнес грозный муж. — Я снова поверил тебе, хоть и не до конца, зная твое коварство. Ты настоящая змея, ядовитая кобра! В Судный День Аллах спросит с тебя сполна за твою лживость!

Жади гордо молчала и ничего не отвечала на оскорбления, несмотря на вскипающий внутри вулкан, готовый вот-вот взорваться. Напряжение между супругами было столь велико, что его, казалось, можно было пощупать руками.

— Тогда почему ты принял ее у нас? — не выдержала Жади. — Не потому ли, что не хочешь вызывать подозрений у людей? Саид, я устала так жить, устала быть пленницей!

— Не я сделал тебя пленницей, не я, а он! Ты в его плену уже полжизни! Но этот плен тебя не тревожит, не-ет! Ты рада ему, ты готова со всех ног бежать в западню, и бежишь. На что ты надеешься, скажи, на что?!

— Хватит! — вне себя выкрикнула Жади и зажала уши ладонями. — Я больше не буду оправдываться перед тобой!

— Хорошо, — Саид с огромным трудом выровнял дыхание и слегка прикрыл не менее усталые, чем у жены, глаза. — Хорошо, эта женщина — твоя подруга, она всего лишь пришла навестить тебя, хорошо. Я рискну и вновь поверю тебе, Жади, но учти: следующий обман станет последним. Я выгоню тебя из своего дома и из своей жизни навсегда. И из жизни Хадижи тоже.

Он резко развернулся и ушел прочь, оставив Жади стоять посреди гостиной соляным столбом. Ни тот, ни другой не подозревали, что за их ссорой наблюдала пара ревнивых глаз, полных страха и недоумения. Рания не могла рассчитывать хотя бы на десятую долю той страсти, которую Саид проявлял к Жади — муж относился к ней более чем прохладно. Вежливая снисходительность — это все, чего удостаивалась молодая жена, и постепенно в ее душе просыпалась ненависть к Жади. Чем эта женщина покорила его? Словно злая колдунья, она опутала веревками его душу, сковала цепями его сердце, и не было видно буре ни конца ни края. В этот момент Рания отдала бы что угодно, чтобы вытеснить первую жену из сердца Саида. Знать бы только, к кому обращать свою молитву, чтобы возобладать той же властью над мужчинами, которую имеет эта темноглазая фурия по имени Жади.