Во мгновение ока (джен)

Ранним утром Леонидас прихорашивался у зеркала в гостиной целых пять минут, что не совсем было ему свойственно. Он улыбался и даже мурлыкал себе под нос какую-то незатейливую песенку, водя по седым волосам расческой.

— Куда это вы такой нарядный, сеньор Леонидас? — с подозрением прищурившись, спросила Далва. Ей перемены в хозяине дома были не очень по душе, особенно, учитывая тот факт, что Леонидас пару ночей провел не дома.

— Очень хорошо, что ты подошла, Далва. Сегодня вечером я хочу устроить торжественный семейный ужин на шесть персон. Позаботься обо всем, пожалуйста.

— На шесть персон? — удивилась служанка. — А кто шестой? Неужели… эта женщина?

— Иветти, — поправил ее Леонидас. — Привыкай называть ее по имени, потому что скоро она станет полноправной хозяйкой этого дома.

— Сеньор Леонидас! Да как же… — от потрясения Далва схватилась за сердце.

— Наши разногласия остались в прошлом, — Леонидас сбрызнул шею одеколоном. — Я не мог простить ей свою ссору с Диогу, но теперь с появлением Лео моя жизнь заиграла новыми красками. Я чувствую, что мой сын будто вернулся ко мне, понимаешь, Далва?

— Вы думаете, что Диогу благословил бы этот союз?!

— Диогу был упрямцем, но рано или поздно он бы понял, что Иветти достойная женщина, и принял бы мой выбор.

— Достойная женщина, которая позорит вас перед всем честным народом? — фыркнула Далва.

— Я уже сделал ей выговор за эту инфантильную выходку! — Леонидас потряс расческой. — Больше такого не повторится.

— Да? А я не уверена, сеньор Леонидас. У этой женщины такие дурные манеры, мне просто плохо становится, когда я представляю вас вместе!

— Иветти непосредственная, — защищал возлюбленную Леонидас, — она не всегда думает о том, как выглядит в глазах общества, но этот недостаток исправим. Главное, что только с ней я чувствую себя счастливым, живым, молодым! — у него задорно заблестели глаза. — Иветти сможет принести в этот дом радость. Лукасу как раз не мешает взбодриться, а то он совсем скис! Иветти поможет ему принять брата, а там, может быть, и Мел вернется. Только представь, как весело будет в нашем доме! Хватит траура, с ним покончено!

При упоминании Лео Далва моментально смягчилась и широко заулыбалась.

— Сеньор Леонидас, а Диогу придет на ужин?

— Лео, — снова поправил служанку Леонидас. — Он уже приглашен, как и Мел. Между прочим, Иветти его крестная, так что если не хочешь расстраивать мальчика…

— Матерь Божья! — Далва, застыв, прижала ладонь к приоткрытому рту. — Это… получается, что Диогу ее… простил?

Леонидас не стал озвучивать ответа на ее вопрос. Далва неподвижно стояла с минуту, точно пораженная громом.

— Ну… — промямлила она, в конце концов. — Если мальчик простил ее, тогда и я больше не стану на нее сердиться. Какой же наш Диогу великодушный, да, сеньор Леонидас? — умильно проговорила служанка. — Если уж он не держит зла на донну Иветти, то и мне сам Бог велел.

— Вот и замечательно, Далва! — воодушевился Леонидас, взял дипломат и направился к выходу. — Замечательно!

* * *

— Я не собираюсь спускаться ни на какой ужин! — эмоционально протестовал Лукас. — Я сто раз сказал, что меня не будет там, где появляется этот клон! Даже из уважения к Иветти я не стану сидеть с ним за одним столом! Если папа нашел себе нового Лукаса, то я за него рад, а меня оставьте в покое!

— Лукас, мальчик мой, ну так же нельзя! — причитала Далва. — Ты даже гулять не ходишь, мы с донной Малу уговариваем тебя, уговариваем, а ты ни в какую! Без солнца ты уже стал белее бумаги!

— Я не хочу сталкиваться с вашим любимчиком, который может заявиться сюда в любую минуту! Далва, я же сказал: или он, или я!

Маиза, услышав крики еще на подступах к комнате, остановилась и тяжело вздохнула. Обстановка в доме с каждым днем становилась все более невыносимой. Из спальни вышла сиделка и направилась в сторону ванной комнаты.

— Малу! — окликнула ее Маиза. — Подойдите, пожалуйста, на пару слов.

— Да, сеньора? — обернулась та и подошла к Маизе.

— Скажите, вы когда-нибудь наблюдали… такое поведение у людей, с которыми работали? Я хочу сказать, — сеньора Феррас слегка смутилась, — эта подавленность, агрессия, полное отсутствие интереса к жизни. С этим возможно что-то сделать? Мне кажется, Лукас просто увядает на глазах. От этого возникает такая тяжелая атмосфера, что я сама едва не схожу с ума.

— Я понимаю ваши чувства, — покачала головой Малу. — Иметь больного члена семьи — всегда испытание не только для него самого, но и для его близких. Единственное, что я могу посоветовать — будьте для него поддержкой. Не дайте ему чувствовать себя в изоляции, а это именно то, что сейчас испытывает ваш муж.

— Вы не знаете всех нюансов нашей семейной ситуации, — с горечью усмехнулась Маиза. — Знаете, трудно быть кому-то опорой, когда сама вот-вот распадешься на части.

— Постойте! Я хочу вам кое-что порекомендовать, — Малу полезла в нагрудный карман униформы за миниатюрным блокнотом и карандашиком. — Я несколько лет назад работала в хосписе святой Марии, при нем есть служба психологической поддержки тяжелобольных, людей с ограниченными возможностями и их близких, — индианка принялась что-то писать в блокноте. — Там была психотерапевтическая группа, индивидуальные сеансы психоанализа. Пациенты и их родные были очень довольны работой психологов.

Малу выдрала листок бумаги с адресом и телефоном и протянула его Маизе.

— Что ж, это очень интересно, спасибо, — поблагодарила ее та. — Я подумаю над вашим предложением.

— Вы можете пока начать посещать занятия одна, но было бы замечательно уговорить на них и сеньора Лукаса. Сеньору Леонидасу как его отцу тоже не помешала бы помощь, — добавила сиделка.

Маиза не сдержала улыбки.

— Мой свекор очень далек от всего этого.

— А зря. Просить помощи, когда она нужна, не стыдно. Полагаться не только на свои силы не стыдно.

— Возможно, вы правы, — после недолгих раздумий согласилась Маиза. — Спасибо еще раз.

* * *

На часах было ровно шесть вечера, когда Маиза в строгом черном платье расхаживала по гостиной, нервно переплетая пальцы. Далва, увидев ее беспокойное хождение, с упреком покачала головой:

— Маиза, ты бы посидела, отдохнула. Еще весь вечер впереди.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — возмущенно округлила глаза Маиза. — В нашу семью хочет войти кто ни попадя. То охранник. То клон. Теперь вот эта женщина, Иветти, которая устроила из юбилея сеньора Леонидаса дешевое цирковое представление. Но самое удручающе, что сеньор Леонидас с радостью поддерживает все это безумие, а я постоянно остаюсь не у дел.

— Маиза, я же не знала, что донна Иветти стала крестной Диогу, я бы тогда не думала о ней плохо. Если Диогу простил ее и принял, имеем ли мы право ее отвергать?

— Ох, Далва… — Маиза устало прижала руку ко лбу. — Лучше ничего не говори, прошу, а то я взорвусь.

Хлопнула входная дверь.

— Привет! — звонко поздоровалась с домочадцами Мел. — Я не опоздала?

— Мелзинья! — с восторгом подбежала к ней Далва и крепко обняла. — Нет, еще никто не приходил.

— Привет, Мел, — натянуто улыбнулась Маиза дочери. — Как ты?

— Нормально, мама, — очень кратко ответила та.

— Нормально? И это все, что ты можешь мне рассказать?

Мел нахмурилась и напряглась всем телом.

— Маиза, ну что ты пристаешь к девочке? — вступилась за воспитанницу Далва.

— Далва, мы с ней давно толком не виделись, не разговаривали. Мне хочется знать, как она живет, чем она живет, но Мел, похоже, нечем со мной поделиться. Не так ли, Мел?

— Ладно, что ты хочешь знать? — Мел закатила глаза к потолку.

— Дочка, — Маиза подошла к ней, взяла за руки и усадила на диван рядом с собой, — послушай, хватит этой холодной войны между нами. Мы обе от этого страдаем. Мне сейчас и так нелегко. Твой отец…

— Как он? — оживилась Мел. — Я схожу к нему.

— Нет, постой, — мать не спешила отпускать ее. — Посиди сначала со мной, к отцу ты всегда успеешь. Но он в плохом душевном состоянии, нам всем оно передается. Мы переживаем непростые времена, Мел.

— А что дедушка? Он собрался жениться?

— Не знаю, — стушевалась Маиза. — Думаю, об этом мы узнаем сегодня на ужине.

— Лео тоже придет?

— Конечно, придет! — подтвердила Далва. — Кому, как не ему, присутствовать при таком событии?

Мел невольно рассмеялась, что немного уменьшило напряжение между ней и матерью.

— Далва, ты и вправду думаешь, что Лео и дядя Диогу — один и тот же человек?

— Не один и тот же, а реинкарнация, — обиженно надула губы темнокожая служанка. — Между прочим, мы все проживаем несколько жизней, только в разных телах — мне сеньор Лобату объяснял. А твоему дяде повезло переродиться в том же самом теле!

— М-да, Далва, это тяжелый случай, — со вздохом приподняла брови Маиза.

— Всем добрый вечер! — разнесся по гостиной громкий возглас Леонидаса.

Нарядный и счастливый, он вел за руку возлюбленную, одетую в нежно-салатное открытое платье и с зелеными крупными бусами в три ряда на шее.

— Мел, какая ты красавица! — восторженно воскликнула Иветти и расцеловалась с внучкой Леонидаса. — Просто прелесть!

— Спасибо, Иветти, ты тоже очень красивая, — смущенно заулыбалась Мел.

— Маиза, прекрасно выглядишь! — поздоровалась Иветти с невесткой возлюбленного. — Как дела?

— Спасибо, Иветти, взаимно, — через силу улыбнулась та. — Все хорошо.

— Далва, как поживаешь?

— С божьей помощью.

— А где мои сыновья? — Леонидас огляделся по сторонам.

— Лукас не спустится, он плохо себя чувствует, — ответила Маиза.

— Правда? — огорчилась Иветти. — Как жаль! Я так хотела, чтобы он с нами поужинал!

— Лео еще не приходил? И не звонил? — беспокоился Леонидас. — Лучше я сам позвоню ему.

Он набрал сотовый номер и долго слушал длинные гудки, после чего с расстройством сказал:

— Странно. Я купил ему телефон, чтобы он постоянно был на связи, а он им не пользуется. Мои сыновья такие упрямые! Что ж, подождем еще пятнадцать минут и будем садиться за стол.

Ужин проходил на удивление легко. Леонидас рядом с Иветти просто расцвел: улыбался, шутил и смеялся. Мел была в восторге от возлюбленной своего дедушки: они нашли общий язык практически с первых минут и увлеченно болтали, как подружки-сверстницы. Одна Маиза чувствовала себя не в своей тарелке. Она изредка вставляла какую-то фразу или кивала — на большее ее не хватало. Маиза вдруг остро ощутила себя чужой и лишней на празднике жизни, и даже то искреннее внимание, которое проявляла к ней Иветти, не спасало ситуацию, а лишь вызывало больше негативных эмоций. Эта женщина только появилась на пороге, а уже расположила к себе всех домашних, и это при ее-то внешней вульгарности. Отчего же у Маизы так не получается? Родная дочь, и та чурается ее.

Леонидас прочистил горло, поправил галстук, приосанился и поднялся из-за стола.

— А теперь прошу минуту вашего внимания, — торжественно сказал он и с нежностью посмотрел на Иветти. — За последнее время в нашем доме произошло много событий: какие-то были ужасными, какие-то — очень радостными. Скоро у нас появится еще один повод для радости. Я решил вначале, перед тем как устроить большой праздник по этому поводу, сообщить замечательную новость в тесном кругу семьи. Иветти, — любовно проговорил Леонидас, — мы с тобой очень долго шли к этому. На нашем пути было много препятствий, но все они остались позади. Больше нет смысла откладывать счастье в долгий ящик. Иветти, — он достал из кармана бархатную коробочку и раскрыл ее: внутри было золотое кольцо с огромным бриллиантом, — выходи за меня замуж!

Иветти от счастья буквально засветилась изнутри.

— Львеночек! — пришла она в неописуемый восторг. — Я тебя обожаю!

Далее последовали объятья, поцелуи и поздравления со счастливым событием. Больше всех за дедушку радовалась Мел, которая от радости даже захлопала в ладоши. Маиза, кое-как выдавив из себя улыбку и пожелания счастья жениху и невесте, вернулась на свое место за столом.

— Что же мы здесь сидим? — спохватилась Иветти. — Идемте скорее к Лукасу и захватим для него огромный кусок торта, он должен отмечать вместе с нами!

— Идемте! — радостно согласилась Мел и принялась резать торт для отца.

Маиза незаметно выскользнула из столовой и ушла в ванную. Там, стоя перед большим зеркалом и глядя на несчастное, напряженное выражение своего лица, она задавалась лишь одним вопросом: что в этой жизни она делает не так?