Во мгновение ока (джен)

Лукас сидел на кровати с сосредоточенным видом, пальцами сжимая рукояти костылей. Ему предстояло впервые с момента травмы подняться на ноги. Рядом суетилась сиделка:

— Проверьте, устойчива ли опора. Крепко держитесь за рукоятки и подтягивайтесь на руках, переносите на них вес тела, вот так. Аккуратно вставайте, я буду помогать вам.

Ноги плохо слушались Лукаса и были слабыми, будто неживыми, но все же он чувствовал, как распрямляются колени, как стопы опираются на пол. Руки и плечи тряслись от напряжения, на лбу проступила испарина.

— Еще немного… — Малу обхватила больного и помогла ему выпрямиться. — Держитесь крепко!

— Господи! — прослезился от счастья Лукас. — Неужели я стою на своих ногах?!

— Я же вам говорила, сеньор Лукас! Никогда не следует сдаваться раньше времени, даже врачи иногда ошибаются, особенно когда только-только устанавливают диагноз. А вы мне не верили!

В дверях показалась Маиза.

— Маиза! Смотри, я стою! — радостно улыбался Лукас, глядя на жену.

— Я вижу, Лукас, — улыбнулась она ему в ответ. — Ты большой молодец.

— Осторожнее! — предостерегла его сиделка, когда он слегка закачался. — На сегодня достаточно. Садитесь.

Малу помогла Лукасу сесть, взяла костыли и оглянулась на Маизу:

— Мне оставить вас?

— Если вас не затруднит, — вежливо кивнула Маиза. — Всего на полчаса. Нам с Лукасом нужно поговорить.

— Хорошо, сеньора.

— Поговорить? — удивился Лукас и промокнул лоб небольшим полотенцем.

— Да, — Маиза с улыбкой подошла к нему и села рядом на кровати. — Нам давно пора было начать этот разговор, но некоторое время назад я дала себе зарок.

— Какой зарок?

— Я хотела дождаться момента, пока тебе не станет лучше, пока ты хотя бы немного не окрепнешь. Лукас, — Маиза твердо взяла его за руку, — я ухожу.

Улыбка сползла с лица Лукаса. Он растерянно смотрел на Маизу, будто не вполне понимая смысла ее слов.

— Уходишь, Маиза? Почему?

— Лукас! — Маиза усмехнулась. — Но ведь ты сам столько раз просил меня о разводе.

— Да, да, просил, но… — он в замешательстве отвел взгляд.

— Лукас, мы провели вместе двадцать лет. Эти двадцать лет нельзя назвать счастливыми, но все же было и что-то хорошее. Давай сбережем в памяти это хорошее и будем строить новую жизнь. Ты свою, а я свою.

— Это как-то неожиданно, Маиза. Мне нужно собраться с мыслями.

— Лукас, — Маиза взяла его за подбородок и посмотрела ему в глаза, — скоро ты поправишься. Не знаю, как скоро, но ты обязательно встанешь на ноги. Это будет твоя новая жизнь. Проживи ее так, как ты хочешь, и с тем, с кем ты хочешь. Я больше не буду удерживать тебя в браке, который давно стал тесен для нас обоих.

— А я думал, почему ты в последнее время такая счастливая и умиротворенная? — хмыкнул Лукас.

— Я меняюсь, Лукас. Нельзя всю жизнь прожить, не меняясь, совершать раз за разом одни и те же ошибки. Я хочу открыть что-то новое в себе, родиться заново. По-моему, для этого настало прекрасное время, ты так не думаешь?

— Не знаю, Маиза, — он помрачнел. — Меня пугают такие выражения, как «родиться заново». Это значит, что вместо меня появится кто-то другой, а где же тогда буду я?

— Здесь, — Маиза с улыбкой указала на сердце. — Здесь и есть мы настоящие, только мы все время забываем об этом. Надеваем на себя чужие маски и идем не своим путем, а потом страдаем.

— И давно ты это решила? — опустил голову Лукас.

— Достаточно давно.

— У тебя кто-то появился?

— Лукас! — удивленно воскликнула Маиза. — Нет, пока нет, но какое это имеет значение?

— Я просто подумал, — Лукас стушевался, — что если бы кто-то был, то я бы порадовался за тебя, вот и все.

— Наверное, нам стоит взаимно попросить прощения за ту боль, которую мы причинили друг другу.

— Маиза… — Лукас сделал паузу, собираясь с духом. — А если я попрошу тебя остаться, ты останешься?

Маиза, явно не ожидавшая подобной фразы, вытянула лицо от изумления.

— Остаться, Лукас? Снова? Начать все с нуля? Зачем, ведь мы оба заранее знаем, к чему это приведет.

— Значит, не останешься?

— Лукас?..

Лукас вздохнул, перебрасывая из руки в руку маленькую гантель, с которой только что занимался.

— Маиза, я первый раз в жизни прошу тебя об этом от чистого сердца. Возможно, это прозвучало неприятно, но так и было. Ты сама обо всем знаешь не хуже меня.

— Да, Лукас, знаю.

— Думаешь, почему я женился на тебе? — взглянул он на нее.

Маиза вопросительно приподняла брови и промолчала.

— Мне было хорошо с тобой, спокойно. Я не искал любви, но я искал покоя. Я был уверен, что найду его в нашем браке.

— И не нашел, — с горькой иронией покачала головой Маиза. — Забавно, а я как раз искала любовь.

— И не нашла, — закончил за нее муж.

— Почему мы никогда не говорили с тобой об этом, Лукас? Почему мы так редко говорим о том, что чувствуем? Скольких ошибок в жизни можно было бы избежать!

— Мы были слишком молоды. Слишком самонадеянны. Слишком… много разных условностей сковывало нас по рукам и ногам, а всего лишь нужно было сесть и поговорить. Вот так, как сейчас.

— И что бы с нами было теперь? Какой тогда была бы наша жизнь?

— Не знаю, — снова вздохнул Лукас. — Мне надоело гадать. Я больше не собираюсь думать о черновиках, чистовиках и тому подобных вещах. Я просто хочу жить, жить спокойно и без потрясений. Рядом с тобой сегодняшней я мог бы это получить, но я тоже не хочу держать тебя при себе против твоей воли.

— Лукас! — Маиза нежно улыбнулась и провела ладонью по его щеке. — Но это все еще не любовь, а я хочу быть любимой.

— Любовь имеет много лиц, Маиза, — Лукас улыбнулся в ответ и поцеловал ее руку. — Так что же мы будем делать?

— Последний шанс, — предложила она. — Давай дадим этому браку еще один шанс, но на этот раз он будет последним. Если мы вдруг поймем, что снова зашли в тупик, то мы не станем продолжать эти отношения и расстанемся добрыми друзьями. Хорошо?

— Ты сейчас так похожа на себя, Маиза. Неужели ты даже не улыбнешься мне?

Маиза прикрыла глаза и в смятении покачала головой.

— Просто это было очень неожиданно. Я так давно мечтала услышать от тебя подобные слова, но умом понимала, что ты вряд ли когда-нибудь их скажешь. А ты…

Она не сдержалась и всплакнула.

— Маиза, зачем? — Лукас протянул руку к ее лицу и с нежностью принялся вытирать с него слезы. — Не надо, не плачь.

— Это я от радости, Лукас, — ее глаза действительно сияли каким-то новым, теплым и ласковым светом. — От радости.

Лукас залюбовался ею — в выражении лица любящей женщины есть особая красота, которую не подделаешь никакими ухищрениями. Говорить ни о чем не хотелось — язык тела говорил о чувствах лучше любых слов. Супруги поцеловались медленно, с упоением; пожалуй, это был самый искренний их поцелуй за все двадцать лет. Где-то в глубине души они снова почувствовали себя юными и неискушенными, и будто вся жизнь была впереди.

* * *

Очередная встреча Мел и Сесеу отчего-то проходила более напряженно, чем обычно. Прогуливаясь с подругой в парке, Сесеу, по большей части, молчал и хмурился, чем вызывал полное ее недоумение. Наконец парень остановился и посмотрел на Мел.

— Мел, нам надо поговорить, — он был серьезен, как никогда раньше.

— О чем, Сесеу? — растерявшись, спросила девушка.

— О нас, Мел.

— В к-каком смысле?..

Сесеу тяжело вздохнул и сцепил руки замком на затылке.

— Я люблю тебя. Люблю и хочу встречаться с тобой как парень с девушкой, а не как друг.

Мел остолбенела от его признания и не произносила ни слова.

— Ни к чему это скрывать, нам же не по десять лет, Мел. Мы взрослые люди. И я скажу больше: я думаю, нет, я уверен, что ты тоже ко мне неравнодушна.

— Сесеу… — только и смогла прошептать она.

Мел стояла с таким выражением, будто услышала потрясающую воображение новость — вот только в каком смысле она ее потрясла? Была ли это для нее трагедия или радость? Сесеу многое бы отдал, чтобы разгадать истинное значение ее ступора.

— Почему ты так удивлена, Мел?

— Я… я не ожидала, Сесеу.

— Мел, я тебя умоляю! — усмехнулся парень.

— Сесеу, но мы же договаривались, что…

— Да, да, я знаю: Шанди. Но давай начистоту, — он взял ее за плечи и пристально посмотрел в глаза, — ты меня любишь? Забудь сейчас о Шанди, я говорю о себе, о нас с тобой.

— Сесеу, н-но… как я могу о нем забыть? — еле слышно пролепетала Мел.

— Мел, слушай, я знаю: я был идиотом, полным идиотом. И вел себя как идиот. Не удивительно, что ты во мне разочаровалась.

— Сесеу, я вовсе не… — робко попыталась возразить девушка.

— Разочаровалась, Мел, и правильно сделала. Понимаешь, я в то время не думал ни о чем таком серьезном. Ты… нравилась мне, на самом деле нравилась, но ты казалась мне такой… — Сесеу замялся, подбирая подходящее слово.

— Проблемной? — закончила за него Мел.

— Не похожей на других, понимаешь? С другими девчонками я запросто мог завести разговор о чем угодно, а с тобой нет. По уму ты была всех нас старше лет на десять. Мне казалось, что с умной девушкой невозможно встречаться: ты приведешь ее в ресторан, а она начнет декламировать тебе выдержки из классиков девятнадцатого века или цитировать энциклопедию. Я утрирую, конечно, но ты поняла мою мысль. А еще я очень ценил свою свободу.

— Да, я заметила, — едва заметно улыбнулась Мел.

— По правде говоря, я был немного растерян, когда узнал о ваших отношениях с Шанди, — смутился Сесеу. — Но я начал понимать, что потерял, уже позже. Помнишь праздник у вас дома, юбилей сеньора Леонидаса?

— Конечно, помню.

— Ну вот. Я тогда посмотрел на тебя и не узнал: вроде бы ты была все той же Мел, но в то же время какой-то другой. Я начал жалеть о том, что не узнал тебя как следует раньше, еще до того, как ты стала встречаться с Шанди. Я понимал, что мне будет сложно отвоевывать твое внимание, но я решил рискнуть. Оно того стоило.

— Сесеу, — Мел насупилась и опустила взгляд, — скажи честно, я тебя заинтересовала только потому, что влюбилась в другого? Ты решил посоревноваться с Шанди?

— Мел, Ме-ел! — всплеснул руками Сесеу. — Я не могу объяснить тебе этого, все равно ты вряд ли поймешь. Я не могу объяснить любовь, никто не может.

— Сесеу! — Мел потрясенно качала головой.

— Я изменился, Мел. Развлечения не приносят мне никакой радости, если рядом нет тебя. Мне не интересны девушки, которые вешаются мне на шею — в сравнении с тобой они все кажутся пустыми. Свобода, если она равняется одиночеству, мне тоже не нужна.

— Я не могу поверить в то, что ты говоришь.

— Ладно, хватит обо мне, — Сесеу подошел ближе, чуть склонился над ней и взял ее лицо в свои ладони. — Ты, Мел. Ты любишь меня?

В ее глазах показались слезы.

— Сесеу, я не хочу отвечать!

— Почему?!

— Потому что… — Мел всхлипнула. — Пожалуйста, Сесеу, не заставляй меня выбирать! Я этого не вынесу!

— Значит, все-таки любишь, — с нежной улыбкой заключил Сесеу и осторожно, будто она хрупкая фарфоровая статуэтка, поцеловал ее. Поцеловал без тени похоти, без той грубой, напористой страсти, с которой обычно делал это.

Мел ответила ему взаимностью. Она обвила его шею руками и не выпускала из объятий, словно стараясь подольше задержать эти мгновения.

Счастливый до безумия Сесеу, наконец, отстранился и посмотрел на нее влюбленными глазами. Однако то выражение, которое он увидел на лице Мел, заставило его сердце сжаться.

— Поздно, Сесеу, — с болью в голосе, но твердо сказала Мел.

— Мел…

— Мы не должны были этого делать, я не должна была.

— Но ты тоже меня любишь! Я знал, чувствовал это, а теперь у меня не осталось никаких сомнений!

— Какое это имеет значение?

— Как это какое?! — не сдержал возмущения Сесеу. — Ты любишь меня, но останешься с этим Шанди?

— Его я тоже люблю, — тихо ответила Мел.

— Не-ет! Нет-нет-нет! Если бы ты любила его по-настоящему, то даже не взглянула бы в мою сторону, не стала бы гулять со мной, общаться и тем более целоваться. Как вообще можно любить сразу двоих?

— Не знаю, Сесеу, — слезы покатились по щекам Мел. — Пойми, если я оставлю Шанди, это будет непорядочно, подло. Он там, на другом краю света верит, что я люблю его и жду его возвращения, а я… — она присела на парковую скамейку, закрыла лицо руками и зарыдала. — Какая же я гадкая!

— Мел, — Сесеу сел рядом и сгреб ее в объятья, — не вини себя ни в чем, я сам начал к тебе лезть. Если честно, я и сам не предполагал, куда меня все это заведет. Не ожидал, что влюблюсь настолько сильно. Мел, взгляни на меня. Ме-ел!

Она подняла заплаканное лицо.

— Я люблю тебя, — Сесеу принялся бережно вытирать ее слезы фалангами пальцев. — Очень люблю, поверь мне. Мне без тебя будет совсем плохо.

— Нет, Сесеу, я не могу бросить Шанди. Он не заслужил этого.

— И кому это принесет счастье? Я буду несчастен, ты будешь несчастна, Шанди будет чувствовать это и тоже будет несчастен! Ты этого хочешь? Чтобы мы страдали все втроем?

— Сесеу, как предательство ни назови, оно останется предательством. Я не могу. Прости.

Сесеу глубоко вздохнул и обхватил голову руками.

— Хорошо, я понял тебя. Скажи хотя бы, словами скажи: любишь или нет?

Мел улыбнулась ему сквозь грусть.

— Мел?

— Люблю, Сесеу.

— Я безнадежно опоздал, да? — безрадостно хмыкнул парень.

— К сожалению.

— Что ж, надеюсь, ты будешь счастлива со своим Шанди, — он отвел взгляд, чтобы Мел не видела его слез.

— Сесеу, — Мел положила ему руку на плечо, — но я не хочу терять нашу дружбу. Помнишь, у нас с тобой еще был уговор насчет Нанду.

— Да, помню, — Сесеу через силу улыбнулся и положил свою руку поверх ее. — Мы вытащим его, не дадим скатиться на дно. И ту девчонку тоже.

— Спасибо, Сесеу, — Мел с огромной нежностью поцеловала его в щеку. — Пока. До встречи!

Она улыбнулась ему напоследок и помчалась прочь, а он остался сидеть в полном одиночестве и с разбитым сердцем в придачу.