Во мгновение ока (джен)

Саид разбирал корреспонденцию из почтового ящика. Делал он это без особого интереса и воспринимал как рутинную обязанность — все важные письма, включая отчеты частных детективов о поисках его жены и дочери, ему всегда доставлял курьер лично в руки. Но на этот раз Саида ждал сюрприз.

В ворохе бесполезных бумаг и листовок он заметил практически белый, слегка помятый лист с загнутыми краями. Чутье мгновенно подсказало Саиду, что это именно то, чего он так долго ждал. Быстро развернув бумагу, он потрясенно ахнул:

— Аллах! Это писала Хадижа! Это почерк Хадижи!

Не веря своим глазам, Саид принялся читать по-детски аккуратно написанное послание от дочери:

«Папочка! Я пишу тебе тайком от мамы. У нас все хорошо, мы живем в хорошем месте с хорошими людьми. У меня появились новые друзья, они бы тебе понравились. Мама говорит, что ты очень зол на нее, и поэтому мы пока не можем увидеться, но я сильно по тебе скучаю. И по дяде Али, и по Зорайде, и по тете Назире, и по всем нашим родным. Передай им от меня привет. И еще я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал. Когда все мы трое снова встретимся, обещай не злиться на нас с мамой, особенно на маму. Она сказала, что ты заберешь меня у нее насовсем, так вот, я не хочу расставаться с мамой, потому что я ее люблю. И с тобой не хочу расставаться. Я мечтаю, чтобы мы жили так, как раньше, все вместе в любви и согласии. Но мама говорит, что это уже невозможно. Мне очень грустно, когда я думаю об этом, но если это действительно так, тогда я все равно хотела бы видеть вас обоих. Мне здесь рассказывали, что у многих детей родители в разводе, но они общаются и с мамой, и с папой. Очень скучаю, Хадижа».

Несколько минут Саид сидел неподвижно, словно пораженный стрелой в самое сердце. Он перечитывал письмо раз за разом, представляя, как Хадижа старательно выводила каждую буковку, каждую запятую. Где же она?

— Хадижа! Хадижа… — со слезами на глазах шептал он в исступлении.

Отойдя от первого шока, Саид немедленно связался с охранниками, чтобы выяснить, видели ли они таинственного курьера, который уже во второй раз передавал весточку от беглянок. Поняв, что охранники совершенно не в курсе происходящего, Саид со злостью стукнул кулаком по столу. И решил, что для дома нужно нанять более компетентную охрану.

* * *

В ресторане у Саида была запланирована важная деловая встреча, на которую он пришел гораздо раньше назначенного. Дело было не в его чрезмерной пунктуальности, а в том, что Саиду категорически не хотелось оставаться дома. Этот просторный богатый особняк словно давил на него всеми своими стенами, напоминал Саиду о том, что он потерял. Ведь все могло сложиться совсем иначе! Если бы только… Ах, если бы кто-то мог сказать, что нас ждало за этими «если бы»!

— Ас-саляму алейкум, Саид! — знакомый голос заставил его вздрогнуть.

— Зейн? — удивился марокканец, подняв голову. — Ва-аляйкуму салям!

Пожав старому приятелю руку, Зейн сел с ним за один стол. Несколько мгновений они напряженно молчали, глядя друг на друга. Оба еще не забыли свой последний разговор.

— Кого-то ждешь, Саид? — наконец-то осведомился Зейн.

— Да, у меня деловая встреча.

— Что ж, я тоже жду клиента.

Вновь повисла пауза, сопровождаемая молчаливой дуэлью взглядов.

— Ты все еще не нашел жену и дочь?

— Нет, — коротко ответил Саид далеко не самым дружелюбным тоном.

Зейн тяжело вздохнул и сцепил пальцы замком.

— А когда найдешь, что ты будешь делать?

— Это тебя не касается, Зейн.

— Ты раньше не был таким, Саид, — покачал головой египтянин. — Что с тобой произошло? Я не узнаю тебя.

— Время меняет людей, — усмехнулся Саид.

— Если бы только оно, — усмехнулся в ответ Зейн.

— А еще двадцать лет лжи и предательства, — язвительно добавил марокканец. — Я прошу тебя, не берись рассуждать о том, чего не знаешь. Держу пари, ты не выдержал бы на моем месте и года.

— И в чем же была ложь? — Зейн прищурился.

Саид сделал глоток вина из бокала.

— Ложь в чувствах — самая гнусная ложь, которая только может существовать. Жади хитра и коварна, как змея. Иногда она кусалась, иногда ластилась — в зависимости от того, что ей было выгодно. Жади всегда была себе на уме, а я, наивный, искренне считал, что могу завладеть ее сердцем. Эта женщина растоптала мою любовь! — его глаза ярко засверкали.

— Саид, тебе не кажется, что эту войну пора заканчивать?

— Поздно! — отрезал Саид. — Жади зашла слишком далеко. Я мог бы простить ее в том случае, если бы она сделала больно только мне. Оскорбление в свой адрес я бы еще как-то стерпел, но Хадижа… — он замолчал на секунду и сглотнул. — Моя дочь страдает из-за ее интриг. Клянусь, каждый, кто приложил к этому руку, сполна ответит даже за самую крохотную слезинку Хадижи!

— Саид, прошу, остановись! — Зейн умоляюще взглянул на собеседника. — Ребенка нельзя раздирать на части! Заключи мир с женой хотя бы ради вашей дочери!

— Но Жади раздирает! — Саид осекся и осмотрелся по сторонам, поняв, что чересчур повысил голос. — Жади оторвала ее от дома, от семьи!

— А ты не собирался ли оторвать дочь от матери?

— Это совершенно другое, Зейн, не сравнивай.

— Почему другое? — допытывался Зейн. — В чем разница? Если ты страдаешь вдали от своего ребенка, неужели Жади не страдала бы?

Саид помотал головой.

— Если бы Жади оставила Хадижу, это был бы ее выбор. Ее и только ее. Аллах свидетель, что я ставил Жади в известность: либо она остается с дочерью в семье, имея все права и привилегии первой жены, либо уходит к бразильскому любовнику и теряет всякую с нами связь. Это придумал не я, Зейн, таковы обычаи. А вот она поступила подло. Впрочем, Жади часто поступала подло.

— Саид… Ты семимильными шагами идешь в пропасть, друг мой, — с сожалением проговорил Зейн. — Но самое печальное, что тебе никто не может помочь. Только ты сам можешь вытащить себя из этой бездны.

— Зейн… — сурово посмотрел на него Саид. — Не надо. Мне не нужны ни твоя жалость, ни твои советы.

Стенка бокала ярко блеснула в свете солнечного луча, заглянувшего в окно. Зейн вдруг замер, рассматривая солнечный блик на стекле.

— Аллах! Бокал… — шепотом пробормотал он. Очевидно, египтянин был чем-то потрясен. — Как же я раньше не догадался?!

— Что, прости?.. — удивился Саид.

Зейн, немного придя в себя, ответил:

— Кажется, ты только что случайно помог мне в расследовании одного дела.

* * *

Собравший экстренное совещание Леонидас был очень грозен с подчиненными. Тавиньо, Лобату и другие сотрудники сидели за столом притихшие — босса в гневе они наблюдали не так уж часто, и это при том, что Леонидас отнюдь не был мягким руководителем.

— Хоть кто-нибудь объяснит мне, что за чертовщина творится в компании? — бушевал он, расхаживая туда-сюда по кабинету. — Вы же прекрасно знаете, что у меня непростой семейный период, Лукас выбыл из строя на неопределенный срок, так почему я не могу как следует положиться ни на кого из вас?! Акции компании падают в цене, их массово скупает какой-то Маркус Перейра, а вам и дела нет!

— Но, Леонидас, — робко начал Тавиньо, — я говорил тебе, что сейчас не лучшее время начинать судебный процесс по поводу усыновления. Такой уникальный случай, он требует колоссальных затрат энергии…

— А вы совмещайте! Как я, по-вашему, умудряюсь заниматься здоровьем сына, готовиться к свадьбе, делать тысячу дел и работать? — Леонидас выразительно посмотрел на Лобату.

— Да, естественно, все заняты! — вспылил тот. — Все заняты, один я никчемный бездельник. И виноват во всех бедах, конечно, тоже я!

— Вы только посмотрите, какой бред о нас написали! — Феррас взял с рабочего стола газету и продемонстрировал всем ее разворот. — Якобы на наших фермах используются не сертифицированные генные технологии!

— Сеньор Леонидас, я считаю, это провокация, — предположила Карол. — Кто-то намеренно распространяет слухи о том, что компания находится в упадке. Отсюда следуют проблемы с акционерами.

— Отлично, донна Карол! — похвалил ее Леонидас. — Вот и пригласите журналистов в лабораторию Альбьери, проведите для них экскурсию, покажите все сертификаты и материалы научных конференций.

— Я? — удивилась Карол. — Но…

— А как вы хотели? — выпучил глаза Леонидас. — Дезинформацию нужно опровергать. Итак, коллеги, прошу вашего внимания, — он откашлялся и поправил пиджак. — Наша задача состоит в том, чтобы всеми силами не допустить распада компании. Занимайтесь налаживанием связей с общественностью, организуйте просветительские мероприятия, не упускайте ни одного клиента, даже самого, на ваш взгляд, незначительного. Люди должны видеть, что мы процветаем! И первым делом мы устроим встречу с акционерами. Тавиньо, Лобату, даю вам максимум две недели, чтобы полностью подготовить для нее материалы.

— Сеньор Леонидас… — в кабинет постучалась секретарша.

— Донна Кларисси, у нас важное совещание! — буркнул Леонидас.

— Там пришла ваша внучка…

— Мел! — обрадовавшись, резко переменился в лице Феррас. — Конечно, пусть она заходит! Объявляю в совещании перерыв.