Во мгновение ока (джен)

Погода в Белене располагала к пешей прогулке. С залива дул приятный свежий ветер, а солнце то и дело пряталось за белыми кучевыми облаками. Обширные клумбы на площади возле отеля сплошь были засажены цветами, из-за чего в воздухе витал сладковатый цветочный дух. Над ними возвышался бронзовый монумент одного из завоевателей Южной Америки верхом на коне.

— Таис приняла решение временно закрыть лавку, — говорила Жади, прогуливаясь на пару с Зейном вдоль деревьев, высаженных по периметру площади, — пока она не найдет кого-то, кто мог бы вместо Эрика договариваться с поставщиками, ездить за товаром и выполнять всю его работу. Она сказала, что вдвоем мы не потянем это дело, а ее отец уже стар. Мне придется искать другую работу. Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось, — она скорбно опустила голову. — Мне кажется, что все это дурной сон, какое-то чудовищное недоразумение.

— Что ты сейчас намерена делать, Жади? — Зейн, сложив руки за спиной, испытующе взглянул на спутницу.

— Не знаю, Зейн. Я что-нибудь придумаю. Теперь я уверена, что способна на многое — я доказала это себе и другим.

— Это только слова, Жади. Я так понял, что у тебя пока нет конкретного плана.

— Пока нет, — уязвленно ответила Жади, — но он скоро появится. Когда я хотела добиться развода с мужем, мне все вокруг твердили, что это полное безумие. Что я останусь без семьи, без дочери, без крыши над головой и без средств к существованию. И что же? — она усмехнулась. — Я уже несколько месяцев не поддерживаю связи ни с мужем, ни с семьей, а тем временем от голода не умерли ни я, ни моя дочь. Я могу работать, Зейн! У меня хорошо получается! Если бы в свое время мне дали выучиться и получить профессию, каких бы высот я уже могла достичь!

— Жади, — Зейн мягко улыбнулся, — я вовсе не сомневаюсь в тебе. Я лишь говорю, что тебе необходимо решить вопрос об опеке над дочерью.

— Ни в коем случае! — ответила Жади, сделав волевое выражение лица. — Мой муж навсегда отберет Хадижу, как только я появлюсь в поле его зрения.

— Почему ты так уверена в этом?

— О, Зейн, это очень долгая история. Ты не знаешь моего мужа, не знаешь, на что он может быть способен. Если я не хочу остаться без дочери, мне нельзя выходить с ним на связь.

— Но ты не сможешь вечно существовать на полулегальном положении, — возразил Зейн. — Я слышал, что у тебя проблемы с обучением Хадижи в школе. Можно прожить в бегах месяц, два, полгода, даже год, но рано или поздно придется разбираться с теми вопросами, решение которых ты сейчас откладываешь.

— Ладно, и что я, по-твоему, должна делать? — вспылила Жади.

— Жади, постой, — Зейн переменил тон, остановился и ласково взял ее за руки. — Тебе все-таки стоит мирно договориться с мужем. Я готов выступить посредником в этих переговорах.

— Зе-ейн! — Жади с большим удивлением посмотрела ему в глаза.

— Я же сказал, что ты можешь рассчитывать на любую мою помощь в любом деле. Я не могу… оставить тебя просто так, оставить наедине с твоей бедой. Жади, ты… — он сглотнул. — Ничего.

Она с горечью улыбнулась своей прекрасной улыбкой и прикрыла глаза.

— Ах, Зейн, если бы с ним было так просто договориться, меня бы сейчас здесь не было.

— Послушай, не все так плохо, как кажется! Саид…

Он застыл, с ужасом поняв, что проговорился. Даже великие сыщики совершают проколы, а влюбленные сыщики — тем более.

Зейн уже видел этот взгляд — гневный, разочарованный, прожигающий душу насквозь.

— Откуда ты знаешь его имя? — ледяным тоном спросила Жади, выдернув свои пальцы из его рук.

Зейн, уже успевший изучить взрывной и непримиримый характер марокканской красавицы, попытался ее успокоить:

— Жади, позволь все объяснить…

— Объяснить что? — перебила она его. — Что ты шпион Саида?!

— Я знаю, в это трудно поверить…

— Тогда почему? Почему ты еще не выдал меня ему?! Не потому ли, что захотел сам поиграть со мной, как с куклой? — едва не кричала Жади.

— Жади! Верь мне, я действительно приезжал в Рио-да-Серейя по делу Ренату и только! Меня наняла его девушка!

Жади рассмеялась напоказ, всем видом демонстрируя, что не верит ни единому слову.

— Я клянусь Пророком, небом, землей и всем, что в них, что я не искал тебя специально, Жади! — с жаром убеждал ее Зейн. — Это случайность, совпадение, один случай на миллион, но это правда!

— Совпадение! — усмехнулась Жади, укоризненно качая головой.

— Мы с Саидом учились в одном университете в Бразилии и когда-то были дружны. Когда ты исчезла, он позвонил мне, назначил встречу и рассказал вашу историю. Я отказался помогать ему тогда, Жади.

— Как интересно!

— Отказался, потому что понял, — с болью в голосе произнес Зейн, — как плохо тебе было в этом браке, и как сильно ты стремилась к свободе. Я понял тебя, Жади.

— Зейн… — Жади устало прикрыла глаза и помотала головой.

— А потом я приехал к донне Флоринде и увидел тебя. Жади, — он подошел ближе и заглянул ей в глаза, — я не могу передать того, что я почувствовал в ту минуту. Жади, я полюбил тебя.

Она вздрогнула, как от удара током, и испуганно обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от чего-то извне или внутри себя.

— Наверное, я должен был быть откровенен с тобой с самого начала, но я побоялся, что ты перестанешь мне доверять. Я не хотел напрасно пугать тебя.

— Почему я должна тебе верить? — полушепотом спросила Жади. — Назови хотя бы одно доказательство твоей бескорыстности. Да, возможно, я понравилась тебе. Я нравлюсь многим. И ты вместо того чтобы вернуть меня хозяину, решил оставить игрушку себе?

— Ты несправедлива ко мне, Жади! — в голосе Зейна зазвучала обида. — Разве я чем-нибудь оскорбил тебя? Словом, делом, взглядом?

— Я не знаю, — глаза Жади наполнились слезами. — Я больше не верю мужчинам, ни одному. Вы очень странные и жестокие создания. Ради своих интересов вы, улыбаясь в лицо, готовы воткнуть нож в спину. Жизнь многому научила меня, Зейн. Я уже не та восторженная восемнадцатилетняя девочка, которая рисковала всем, которая не боялась быть забитой плетьми только потому, что любит.

— Жади…

— Любовь ничто в этом мире. Это просто фарс, иллюзия, мираж, за которым ты бежишь навстречу своей погибели.

— Жади, я тоже так когда-то думал, — Зейн приблизился к ней вплотную и, не встретив никакого сопротивления, протянул руку к ее лицу. — Я презирал любовь. Считал ее не более чем реакцией химических веществ в головном мозге, воспетой поэтами. Все изменилось, когда я встретил тебя, все.

— Зейн, не надо… — закрыв глаза, прошептала Жади.

— Я хотел бы, чтобы все было по-другому, — он, как завороженный, скользил пальцами по ее щеке. — Хотел бы встретить тебя при иных обстоятельствах, не причинять тебе невольно той боли, которую причинил, но все случилось именно так, как случилось. Ты веришь в судьбу, Жади?

— Верила когда-то, — выдохнула Жади, борясь с невероятным по силе искушением.

— Что же изменилось? — тихо спросил Зейн, низко склонившись над ее лицом.

— Я, Зейн, — прошептала ему почти в самые губы Жади. — Я изменилась.

Он порывисто прильнул к ее губам, а она не отпрянула. Они целовали друг друга жадно, безумно, растворяясь в этом поцелуе без остатка. Земля уходила из-под ног, куда-то исчезли пространство и время вместе со своими заботами, перипетиями и трагедиями. В неистовом слиянии губ и сплетении рук имело значение только одно чувство, ярким пламенем горевшее в сердцах обоих.

— Зейн! — Жади внезапно оттолкнула его от себя, как ядовитого скорпиона. — Не приближайся ко мне! Не надо!

— Жади, в чем дело? — едва отдышавшись, растерянно спросил Зейн.

— Я больше не попадусь в эту ловушку! — в исступлении восклицала она. — Я знаю, чем все закончится, я не хочу, не хочу!

— Жади, умоляю, успокойся! — Зейн попытался схватить ее за плечи.

— Обманщик! Ты обманщик, ты все время обманывал меня! — пришла в ярость марокканка. — Я не ваша марионетка, я никому больше не позволю играть с моей жизнью!

— Жади, прошу…

— Хватит, Зейн, — Жади тяжело дышала, как раненая пантера. — Больше никакой лжи… Никакой…

Она развернулась и побрела по мостовой, всхлипывая и еле держась на ногах от бессилия.

— Жади! — в последний раз отчаянно окликнул ее Зейн. — Пожалуйста, не уходи! Я люблю тебя!

Жади обернулась. По ее лицу текли слезы.

— Не ищи меня больше, Зейн, — устало проговорила она. — Все кончено. Поезжай в Рио, тебе больше нечего здесь делать. Не ищи меня…