Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Отрыдавшись, Лили замолчала резко, будто ее выключили, и, взяв за плечи, отстранила от себя Сева, вглядываясь в того, как после долгой разлуки.

— Ты где был?

— «Наутилус» проведывал. — Опуская глаза ответил Северус. Не говорить же, что прибежал туда в растрёпанных чувствах, просто на автомате, как раненый зверь приползает в свою нору. — Заодно чары подновил, истончились уже. Ну и полетал немножко.

— А сейчас куда? — Лили казалась наэлектризованной — так была взбудоражена. Сев очень хотел знать, что произошло, но понимал, что лучше будет сначала ответить ей на всё, что она так настойчиво выспрашивала, а потом уже самому лезть с вопросами. В конце концов, ничего страшного же не случилось, вот она, здесь, смотрит на него — а что странно смотрит, так кто их, девчонок, разберёт!

— Домой. За тыквой…

— За тыквой?! Ах, ну да… — В очередной раз вспомнила Лили. — Хэллоуин!

— Самхэйн. — Рискнул поправить Северус. — Хэллоуин потом уже маглы придумали и к этому дню присобачили. А Самхэйн — большой праздник у волшебников. Вот я и хотел тебя позвать отметить, но тебя не было, я и решил зайти попозже…

— Я была! У себя уроки делала. Услышала, что Тунья с кем-то разговаривает, вышла — а тебя уже нет… — Снейп нахмурился и сжал и без того тонкие губы в линию. Лили с болью продолжала, — Скажи, что она тебе такого наговорила? Мне нужно знать. Пожалуйста.

— Да ничего особенного! Во всяком случае, совершенно ничего нового, правда! — Он не соврал ни единым словом, ведь и правда, всё сказанное Петуньей вполне вписывалось в обычную ее манеру общения со Снейпом — да и не только. Так что не так важно было, что она ему сказала, куда важнее было то, что она подумала. — Только, разве, что ты не дома.

— Когда я поняла, что ты приходил, — в глазах Лили серебрились слёзы, едва различимые в полумраке, — я побежала тебя искать! И не нашла…

— Сюда? В «нижний» город? Зачем, Лили? Это небезопасно — во-первых, а во-вторых, ты же обещала маме!

Девочка теперь и сама толком не смогла бы объяснить, зачем ей так срочно — буквально, жизненно важно — было найти Северуса. Чтобы он не подумал про неё плохо? Так он и не подумал и, судя по всему, не собирался. Сейчас все её заполошные теории казались страшной глупостью, и говорить о них было стыдно. А зачем ещё? Потому что Петунья его обидела? Потому что ему могло быть плохо, а она не оказалась рядом? Но ведь и не обижен он, кажется. Вон, как спокойно рассказывает, даже ни разу не выругался в сестрин адрес. Зачем же тогда?

— Мне необходимо было тебя увидеть, — Лили собрала все причины в кучу и озвучила как можно более общо.

— Ох, Мерлин, и что с тобой делать?!.. — скорбно, но польщенно выдохнул Северус. — Если б я знал, что ты меня ищешь! — А про себя поставил галочку придумать какое-нибудь средство для экстренной связи. — Пойдём, провожу тебя.

— А за тыквой? — слезы высохли, и Лили казалось, что теперь всё на свете чудесно: Сев рядом, сегодня праздник, впереди — только хорошее…

— А за тыквой потом схожу, пока ты поужинаешь и родителей спать отправишь.

— То есть — спать отпавлю? А отмечать когда?

— Тогда и отмечать! Думаешь, мама отпустит тебя со мной в лес ночью?

— А мы ночью пойдём?! — Задохнулась от восторга Лили.

— А когда ж ещё! Самхэйн — ночной праздник.

— Вот здорово!.. Но как же я тогда выйду? Мало ли — проснется кто-нибудь, пока я в прихожей шуршать буду…

— Ты незаметно куртку и сапоги в комнату к себе унеси с вечера, а потом, когда все заснут, открой окошко и вылетай. Ночь темная будет, никто тебя не заметит.

— Вылетать?! В окно?! Вау!.. — Послушная и правильная Лили никогда не думала применять свои таланты таким образом.

— Для чего же ещё нужно волшебство! Чтобы жизнь делать легче и интереснее! — Усмехнулся её восторгам Сев. И тут же снова нахмурился, — Что маме говорить будешь? Ну, про то, где ты была.

— Ничего. — Легкомысленно пожала плечом девочка. — Надеюсь, она не задаст вопрос, вроде «Была ли ты в «нижнем» городе, дочь?», значит — и врать не придётся. Скажу просто, что мы гуляли с тобой, и всё. Это же правда!

Северус, как и всегда в таких случаях, только покачал головой — полувосхищенно, полувозмущенно:

— Тебе очень повезло с мамой.

— Ой, Сев! А я твою маму видела! Случайно… Она на крыльцо вышла… — Решив недоговорить и тут, сократила историю Лили. — Я сразу поняла, что это она — вы с ней так похожи!

— Что она тебе сказала? — нешуточно напрягся мальчик.

— Да ничего, — удивлённо взглянула подруга. — То есть, как и Петунья про меня — что тебя дома нет.

— Меня и не было… — удрученно вздохнул Снейп.

— Ага… — разом вспомнив о необъяснимом вранье сестры, эхом откликнулась Лили.

— В общем, ты не спеши особо, — перевел он тему, — но часам к одиннадцати я буду тебя ждать.

— У клумбы? Или у «Наутилуса»?

— Ещё не хватало тебе ночью одной шарахаться! Под деревьями напротив дома. Увижу, как вылетать будешь.

Над отскобленным по такому случаю столом трепетало магическое пламя, ничего не опаляя и не сжигая. Эйлин раскладывала вокруг него чёрные камни, комки сушёных трав и другие ритуальные предметы, аккуратно выстраивая сакральную форму пятиугольника. Заслышав за спиной шаги сына, она, не отрываясь от своего занятия, иронично сказала:

— Тебя тут искали.

— Знаю, — досадуя, что не удалось проскочить к себе незамеченным, ответил Сев. — Нашли.

— Эта «знакомая», — подбавила яда Эйлин, — из «верхнего» города, верно?

— Ну, верно, а какое это имеет… — но она не дала сыну договорить.

— Банкирская дочка?

— Адвокатская, — насупившись, буркнул Северус.

Мать наконец повернулась к нему лицом, и мальчик невольно всмотрелся в него как-то по-новому. Лили сказала, что они очень похожи, значит — он выглядит вот так? Холоднокровным, надменным и ядовитым? Или она имела в виду что-то другое?

— Ты понимаешь, что они рады будут случаю вытереть об нас ноги, эти богатеи из-за реки? Почесать за твой счёт свое самолюбие? Ты станешь посмешищем в их глазах!

— Эвансы не такие! — Не выдержал Снейп, хоть и решил отвечать коротко и односложно. — Мы дружим уже четыре месяца, я у них постоянно бываю!

— Подбираешь объедки с барского стола? Это они тебе от щедрот всучили тот мешок тряпок летом? — Эйлин проехалась взглядом по его одежде сверху донизу.

— Нет! — распаляясь крикнул Сев, мучительно жалея, что не взлетел на крышу и не пробрался в дом через слуховое окно. Котлы и тарелки начали мелко позвякивать на полках. — Я же говорил, это была благотворительная ярмарка!

— Допустим. — Бровь матери совершила кульбит под куполом цирка. — Но о безопасности-то ты должен помнить! Ты шатаешься к ним в гости — а вдруг у тебя случится выброс? — и она качнула подбородком в сторону дребезжащей посуды.

— Они всё знают! Лили тоже волшебница, мы будем вместе учиться в Хогвартсе!

Мать выдерживала паузу и смотрела на него. От этого взгляда пробирал мороз вдоль позвоночника, а в голове начинался звон. «Да она же меня читает!» — внезапное озарение пронзило, как молния. Он не знал, как защищаться от ментального воздействия — точнее, знал в теории и с палочкой, но и позволить матери потрошить его воспоминания, встретить там Лили он не мог. Он представил себе черную железную заслонку и потянул её вниз, отсекая свою личную территорию от вторжения. Эйлин едва заметно покачнулась, и взгляд ее стал внимательным и — неужели?! — одобрительным.

— Магловская семейка и их маглокровная дочурка… — Протянула Эйлин, отворачиваясь назад к незаконченной пентаграмме, каким-то новым, незнакомым сыну тоном. Всё ещё ядовито, но… как к равному? — Я этого не одобряю, Северус Тобиас Снейп. — И снова в голосе не было ни приказных интонаций, ни истеричных ноток. Просто сухая констатация.

— Знаю, — ответил Сев как можно сдержаннее и направился к лестнице.

— И всё равно сделаешь по-своему? — Донеслось ему в спину, когда он уже взлетал по скрипучим рассохшимся ступеням в свою мансарду. Он не ответил — да вопрос, если по-честному, и не требовал ответа.

Эйлин кусала губы, невидяще глядя на магическое пламя. Что такое идти наперекор всему и вся ради своих сиюминутных желаний, она знала слишком хорошо. Идти с силой, только увеличивающейся от препятствий. С упорством, достойным лучшего применения. И в её случае получить в итоге только горе и разочарование. Но, может, с сыном ещё и образуется — ему так мало лет, тысячу раз всё успеет измениться.

Северус спустился только через полчаса, в застегнутой под горло куртке и с тыквой, над которой они вместе просидели вчера весь вечер.

— Буду поздно, — бросил он в спину матери, заканчивавшей у стола подготовку к ритуалу. И, не дожидаясь ответа, вышел из дома.