Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Примечания:

Курсивом выделены прямые цитаты из седьмой книги, глава «История Принца», боги его знают, какой перевод.

В тени деревьев, скрестив ноги, сидели друг напротив друга двое детей. Растрёпанный длинноволосый мальчик в нелепой рубашке и девочка с рыжей косичкой, безжалостно смявшая оборчатый подол платья, чтобы засунуть его под коленки. Разговор шёл о магии…

- А что, есть разница, магглорождённый ты или нет?

Снейп заколебался. Его горящий взгляд скользнул во мрак деревьев, подальше от светлого личика и тёмно-рыжих волос.

— Нет, — сказал он. — Нет никакой разницы.

Но от Лили явно не укрылась его заминка, и обостренное чувство справедливости тут же бросилось ей в лицо жаркой кровью:

— А мне показалось, что есть. Ты можешь повторить свой ответ, глядя мне в глаза?

Мальчишка вскинулся, черные глазищи распахнулись, как блюдца, на щеках тоже проступил румянец — не сплошной яркой краской, как у рыжей, а неровными розовыми пятнами на скулах и, почему-то, на носу.

- Для тебя — нет никакой разницы! В тебе же куча магии! Я видел! Всё время, когда наблюдал за тобой…

Едва унявшийся пожар на щеках Лили занялся с новой силой: ей было и лестно, и немного стыдно, что она стала объектом столь жадного и при этом тайного внимания — «Как у Дюма! Как графиня де Монсоро!» — мелькнуло краешком сознания, но так же быстро и ускользнуло. Сейчас её больше волновало другое. Нечто важное, недосказанное Снейпом, не давало покоя и заставляло клещом вцепиться в явно неприятную для него тему.

— А… не для меня? Много среди волшебников таких, как я?

Ее глаза требовательно смотрели прямо на него, не давая отвести взгляд, чего ему очень хотелось.

— Точно не знаю, но не очень, думаю. Даже таких, как я — и то не шибко много.

— И «настоящие», — она голосом выделила это слово, вложив в него весь сарказм, на который была способна, — Волшебники таких не любят?

— Да причём тут!.. — Почти крикнул Северус, он ненавидел чувствовать себя беспомощным, а именно так ему сейчас и ощущалось. — Просто магический мир — он особенный! Его понимать нужно — с детства! А маглы… Да что они могут понимать — вон, сестрица твоя! Ненормальной тебя обзывает! И все они так, только и могут… — он болезненно скривился, явно от не самого приятного, но глубоко личного воспоминания. — С помощью магии можно всё на свете сделать, всего добиться! Это… это… Это как быть королём, только ещё круче! А маглы — да на что они вообще способны?!

Распалившись во время этой тирады, он не сразу заметил, что Лили смотрит на него совсем по-другому, чем раньше. Если бы на его месте была Петунья, хорошо знавшая характер своей младшенькой, она б поспешила убраться подобру-поздорову, а то и превентивно наябедничать маме, «пока не началось», но Северус был знаком с Лили всего ничего, чтобы сориентироваться вовремя.

— Ах вот оно что!.. Ни на что не способны, говоришь?! — зелёные глаза сузились, став темнее, а обычно звонкий голос приобрел нехорошие шипящие нотки. — Оставим пока мою сестру, хотя это тоже, знаешь ли… Но пусть! А насчёт маглов — да на каком свете ты живешь, Северус?! — она говорила всё громче, входя в раж, активно помогая себе руками. — Ты книжки вообще читаешь? Радио слушаешь? Маглы, к твоему сведению, создали науку! И с ее помощью лечат людей, делают кучу вещей, создают новое!.. Самолеты, заводы, фабрики, прогресс!..

— Ага! — голос Сева тоже сорвался на крик, сипловатый и злой. — Как же! Фабрики! Вон он, твой прогресс! Торчит, как хер на блюде! — он мотнул головой в сторону возвышавшейся вдалеке темной и мертвой фабричной трубы, уродливой доминантой маячившей над всем городским пейзажем. Черные пряди хлестнули его по щекам, а одна зацепилась за кончик носа и осталась висеть, перечеркнув лицо чернильной полосой. Он нетерпеливо сдул её, готовясь к новой словесной атаке, но Лили неожиданно прыснула в кулак.

— Ты… ты такой смешной! Ну не сердись, я не хотела тебя обижать! Твои родители тоже потеряли работу, да? Когда фабрика закрылась?

Весь запал Северуса иссяк, как будто из лопнувшего шарика вышел воздух. «Не сердись…» — да у него и не получалось на нее сердиться, особенно, когда она смотрела вот так, как сейчас: светло и ясно, с отблеском недавней улыбки и при этом с неподдельным участием, в котором не чувствовалось ни капли жалости. Уж чего-чего, а жалости Сев не терпел, и его болезненная гордость выискивала ее проявления где надо и где не надо. Но от нее, от этого прямого открытого взгляда с золотыми искрами смешинок на дне, не веяло ничем похожим. От него было тепло. Поэтому он с неожиданной для себя откровенностью ответил:

— Отец. В прошлом году. А твои — что, тоже?..

— Нет, но папа вел несколько дел уволенных рабочих. Я слышала, что много людей пострадали из-за этого… Ещё раз извини…

— Да ладно… — он смущенно махнул рукой, глядя на свои колени. — Ты не могла знать. Но прогресс, как видишь, сдулся.

— Ой, вот не начинай! Папа говорит, что это — «экономический кризис», и что он непременно пройдёт. А сколько всего хорошего, кроме фабрик, изобрели маглы!

— И чего такого хорошего изобрели маглы? — передразнивающе протянул Северус.

— Да вот хотя бы… В космос полетели, вот! Волшебники разве летали в космос?

— В смысле, в космос? Там же вакуум, нельзя дышать, и холод собачий!

— Из какой пещеры ты выполз, Сев? В космос — на ракете, таком космическом корабле, внутри нее воздух, а на космонавте скафандр, чтоб выходить наружу, вообще-то. И всё это — жутко сложные вещи, ученые много лет над этим работали!

— Ну и что там делать, в этом космосе? В кромешной тьме и пустоте? Зачем это ученым?

— Как зачем? Это исследования! Папа говорит — «горизонты познания». Прошлым летом американцы вон высадились на Луну, а скоро люди и до Марса долетят, колонизируют его — и там яблони цвести будут!

— Фигня это всё. — Северус хотел бы, чтоб его голос звучал уверенней, чтоб, вместо бессмысленной и грубоватой фразы, он мог сказать что-нибудь веское и основательное, что раз и навсегда доказало бы превосходство магического мира над магловским. Но завораживающая картина белоснежного корабля — с парусами и мачтами — беззвучно плывущего среди пронизанной звёздами черноты, стояла, непрошенная, перед глазами и не хотела уходить. На метле, небось, дотуда не долетишь… Словно убеждая не столько ее, сколько себя, он пробурчал — Всё равно космос не сравнится с магией.

— Это просто разное. Разные проявления человеческих талантов. Кто-то строит ракеты, кто-то сочиняет сонаты, а кто-то владеет магией. Мы же все — люди…

— Вот именно! Это — разное! И маглы никогда не сравняются с волшебниками, никогда! — он честно не собирался этого говорить. Даже вот на столечко не собирался. Если бы он был склонен к рефлексии, то мог бы понять, что в нём говорит уязвленная гордость — самое его больное и слабое место. Что ему, нищему несчастному мальчишке из Паучьего Тупика, сироте при живых родителях, просто жизненно необходимо чем-то гордиться, чем-то превосходить всех тех, кому в жизни повезло больше… Но десятилетний Северус не знал, что такое рефлексия, а копать он никогда не любил.

— То есть, ты хочешь сказать, что любой волшебник лучше любого неволшебника уже просто потому, что таким родился? — зеленые глаза снова вспыхнули и прищурились, но Снейпа несло, как с ледяной горы:

— Да! И поэтому…

— Да ты расист, Северус… — и столько горечи и осуждения послышалось ему в этих тихих словах, что он подавился своей горячей отповедью и, недоговорив, умолк. Ему очень не хотелось, чтобы эти глаза смотрели на него так — с укоризной и разочарованием, чтобы на дне их не мерцали смешинки, а голос не звенел колокольчиком — и всё из-за того, что он… Что он сказал не так? Разве это не то, что всегда говорила мама? Разве это неправда? Разве она — волшебница — может ошибаться?.. Превозмогая тяжелую неловкость, он смог выдавить:

— Я — кто?..

Лили тяжело вздохнула и заговорила тоном, которым разговаривала с пятилетним сыном маминой подруги — немного усталым и бесконечно терпеливым, этаким взрослым до донышка. В другое время Снейп непременно бы обиделся на такое, но сейчас ему важнее было, чтоб не обиделась она, а ещё он терпеть не мог чего-то не знать. Терпеть покровительственный тон и то было легче.

— Расисты считают людьми только себя и таких, как они, а других, непохожих — презирают и эксплуатируют, вот. — Она очень гордилась тем, что не только знает много умных слов, но и может к месту их использовать. «Шекспировский язык!» — хвалили ее грамотную книжную речь учителя. Она не была уверена, что Шекспир понял бы слово «эксплуатируют», но и в том, что его понял Северус — тоже уверена не была. Поэтому она всматривалась в его сосредоточенное лицо, и только после его серьезного кивка, ознаменовавшего, что «контакт» произошёл, продолжила. — Как белые не считали за людей чернокожих и брали их в рабство, покупали и продавали, и могли убить, если раб сделал что-то неправильно или просто надоел. По их мнению, только белая раса была достойна быть господами, а все остальные — как будто и не люди вовсе! Как в «Хижине дяди Тома», ты читал?

На этот раз Снейп, всё такой же серьёзный, только нетерпеливо качнул головой, как бы поторапливая её.

— Или как колонисты в Америке грабили и убивали индейцев, храбрых и наивных, которые жили на этих землях всегда, загоняли их в резервации — ну, места, где им разрешалось жить, а больше нигде.

— А почему эти индейцы не сопротивлялись? — поднял голову Северус. Между бровями у него залегла задумчивая морщинка, словно он пытался осмыслить слишком много информации сразу. — Если они такие храбрые, как ты говоришь, так наваляли бы им по первое число! Их же было больше, так? Этих колонистов же вряд ли было много.

— Было немного, да, но приезжали всё новые и новые, и у них были ружья, и лошади, и всякое оружие, а у индейцев — только луки со стрелами. Поначалу. Ну а потом в ход пошли хитрости, золото, огненная вода…

— Что? Это зелье какое-то, что ли? Хотя какое зелье, они же маглы…

— Так индейцы называли алкоголь, они его не переносили и очень быстро спивались.

— А-а… тогда понятно. Этой огненной водой и не индейца можно быстро до ручки довести, — с мрачным ожесточением протянул Снейп, и Лили поняла, что, помимо бедности, в их семье присутствуют и другие проблемы. Ей даже стало совестно на секунду — за собственное благополучие, за счастливую семью, за беззаботное детство. И до холодка под ложечкой захотелось помочь. Хоть как-то. Надо же, даром, что волшебник, а несчастья вполне себе обычные. Уже гораздо мягче, без менторских ноток, она продолжала, борясь с желанием взять его за руку — как-то ещё воспримет?..

— Не все, конечно. Но они были обречены. Их просто истребили почти всех… А кто остался — тех в резервации. Их считали дикарями, отсталыми и ни на что не способными (тут скулы Северуса снова расцвели розовыми пятнами, так как намёк он понял), только потому, что белые были сильнее. А ведь у них тоже была своя культура, не хуже — просто другая… Но белые видели в них чуть ли не животных. Я много про индейцев читала — «Оцеола, вождь семинолов», «Последний из могикан», «Зверобой»… Ничего из этого не читал?

— Нет, — он досадливо дернул плечом, — у нас в доме таких книг не водится. Отцовы детективы только — мура страшная! — и мамины магические. Вот их я читал почти все!

— Ты мне расскажешь, что в них?

— Конечно! — с радостной горячностью подтвердил мальчик. — Я, знаешь, и сам ещё не всё в них понимаю — некоторые жутко сложные! Но что понял — расскажу, обязательно!

Вдалеке послышался голос Петунии, выкрикивающей ее имя, и Лили со вздохом поднялась, пытаясь разгладить безбожно измятое платье.

— Мне домой пора… Мама Тунью послала меня искать, надо идти, а то обед, папа пришёл уже, наверное…

Северус готов был испепелить и Тунью, и папу, и маму с её обедом — ведь они забирали у него Лили. Но произнёс только:

— Понятно. Иди скорей, пока она с собаками разыскивать тебя не начала.

— До свидания? — неуверенно, но с надежой полусказала-полуспросила Лили и протянула ему руку.

— До свидания! — с непонятным ей выражением он — с минутной задержкой — но всё же ответил пожатием, неожиданно крепким и каким-то отчаянным. — До свидания, Лили… — повторил одними губами вслед убегающему бело-рыже-зелёному пятнышку, всё ещё держа руку, как будто в ней лежала другая рука.

Примечания:

Чудесная иллюстрация от художницы Lilyhbp

https://ibb.co/5vGgpD4

И не менее чудесная от Vizen

https://ibb.co/8gZKrg6

Это они спорят.

А это космос, только парусника нет)

https://ibb.co/mqJMMLN