Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Сев очень жалел, что сутки нельзя растянуть каким-нибудь специальным Заклятием расширения. Помимо учёбы и домашних заданий, каждый день ребята выкраивали час-другой, чтобы потренировать беспалочковую магию. Не забыть старое и освоить новое: всякое изученное у Флитвика на занятиях заклинание они старались адаптировать под свой метод. Не всё выходило в принципе — некоторые заклинания были с таким странным эффектом и не менее загадочным исполнением, что непонятно было, зачем их вообще придумали. Не всё выходило именно так, как в оригинале — всё-таки столь разные подходы к использованию силы не всегда оказывались взаимозаменяемы. Но всё было безумно интересно и увлекательно, лучше любой из известных им игр.

Лили иногда думала, что, пожалуйся она кому на нехватку времени для дополнительных занятий, большинство учеников других факультетов покрутили бы пальцем у виска: тут пожить по-человечески между уроками некогда, а им ещё в нагрузку подавай! Но на то рейвенкловцы и были рейвенкловцами.

Когда их староста — длинный нескладный и, кажется, малость тронутый Ксено Лавгуд — пару раз встретил их в коридорах в предотбойное время, то, услышав в качестве объяснения, что они ходят заниматься чарами в пустые классы, только кивнул и выбил им разрешение от декана возвращаться в спальни на час позже. Флитвик в толковой и мозговитой парочке души не чаял, поэтому разрешение подмахнул, почти не глядя. Сев посмеивался, что, будь они гриффиндорцами, спокойно и с высочайшего разрешения могли бы в эти часы делать подкоп в Сладкое королевство, а будь они слизеринцами — заниматься прикладной некромантией на подземельных крысах. Но они были с Рейвенкло, а здесь нехватка часов для освоения новых знаний была вполне уважительной и неудивительной причиной. И ещё — рейвенкловцы полностью доверяли своим, полагая, что у каждого студента вороньего факультета хватит ума не делать ничего запрещенного, не убиться самому, не угробить других, а у этих других — хватит своих дел, чтобы не лезть в чужие.

Сложнее было с трансфигурацией. Прекрасно подкованный в теории — потому что в основе оной, весьма, к слову, куцей, лежали выжимки из элементарной физики, обработанные магическим «напильником» — Сев чувствовал себя буквально идиотом на уроках Макгонагалл, не в силах превратить иголку в булавку. И буквально всемогущим Мерлином — наедине с Лили, в очередном заброшенном классе, отложив в сторону палочки и превращая что-нибудь силой мысли. Причём, на какой угодно срок — после полутысячи страниц «Истории Хогвартса» его вряд ли чем-то можно было напугать. Сев злился, психовал, ругался, что, конечно, сказывалось на «официальных» результатах — в худшую сторону.

- А ты представь, что между ними нет разницы, — пыталась помочь другу Лили, одинаково ловко управлявшаяся и с палочкой, и без.

- Да как же я могу это представить, если они разные!! — бушевал Сев, швыряя с досады палочку в пыльный угол. — Диаметрально противоположные принципы! Палочковая трансфигурация ограничена временем, объемом, составом и кучей всего ещё, а беспалочковая… кажется, вообще ничем не ограничена!

- Ну, ты просто наплюй на это… Как я! — точнее девочка, пропускавшая через себя магическую науку на интуитивном уровне, объяснить попросту не могла.

Сев подумал — вечера два, посчитал что-то на пергаменте — минут сорок, потом превратил пергамент в копию своей любимой треуголки, так и не взятой в школу, сунул в неё бакланье перо, подаренное подругой, и сделал самое лучшее, что мог: забил.

Если гора отказывалась идти на зов волшебника, волшебник, не будучи гордецом, топал к ней сам. Отныне он доставал палочку на уроках гриффиндорского декана только для вида, не пуская через неё поток силы, а наоборот, блокируя его. Сам же работал руками и силой мысли — и уже к концу сентября Железная Леди стала поглядывать на него благосклонно, а к Самайну и вовсе начала считать его своим педагогическим триумфом — с нуля ведь раскачала такой самородок!

Самородок пыхтел, но сомнительные лавры стойко носил — он надеялся выведать у так проникшейся к нему профессорши что-нибудь про анимагию, которой не переставала бредить Лили. А ещё за самородком закрепились прозвища: Капитан Куэрво среди своих и Чудо в шляпе среди всяких несознательных элементов.

А обрывки, ошмётки, крохи оставшегося времени Сев тратил на библиотечные раскопки в надежде наткнуться на информацию по целительскому дару Лили. Он очень спешил — ему казалось, что в любой момент она способна кинуться кого-нибудь от чего-нибудь спасать — да вон хоть того же Люпина с его неизвестной магической болячкой или Линь с её страшенными мигренями — и всё, и он может не успеть! Он же так и не выяснил природу этой способности и степень отката, а значит, ожидать нужно чего угодно — по закону подлости, самого худшего.

Лили он об этих изысканиях особо не рассказывал — после первого раза, когда он из-за библиотеки пропустил обед, и она напустилась на него, что, нарушая режим, он сам себя вгонит в гроб, его болезнь вернётся, и она просто вынуждена будет снова его спасать, а так, вообще-то, он брал с неё слово, и, если он об этом забыл, то она-то помнит, поэтому всё это глупости, не стоит тратить на них силы, и потом оно как-нибудь всё само прояснится. Северуса этот вариант не устраивал, и он методично просматривал все хоть как-то соприкасающиеся с темой целительства книги в любую подвернувшуюся минуту.

Вот и сейчас, пока Лили с девчонками оккупировали душевую, он успел пролистать одну рукопись и два колдомедицинских журнала за 1890 год, а теперь спокойно возвращался, чтобы перенять у подруги эстафету.

И, проходя мимо темного узкого коридорчика, похожего на оттиск скрюченного великаньего мизинца, услышал оттуда плаксивый незнакомый голос:

- Ну, чего вы?.. Чего вы, ребят?..

- Нортумберлендский волк тебе «ребята», паршивый слизеришка! — а вот голос отвечавшего показался до сжатых кулаков знакомым. Снейп втянул воздух и свернул в первую фалангу «мизинца».

- Ну ладно вам… Ну что я вам сделал? — всё нудел и нудел тонкий голос с плачущими интонациями.

- Ещё не хватало дожидаться, пока ты нам что-то сделаешь, змееныш! — второй говоривший тоже не остался для Сева неузнанным. — Достаточно самого факта твоего существования, если ты понимаешь, о чём речь.

Конец этой пафосной фразы вышел несколько скомканным, ибо из неприметного угла с густой, скрывающей проход, тенью, в двух шагах от не рассчитывавших на такую компанию Поттера с Блеком выбрался Снивеллус собственной персоной и, даже не думая доставать палочку, скрестил на груди руки.

- Так-так… это таковы на Гриффиндоре понятия о чести и отваге?

Сморщенное личико прижавшегося к стенке пухлого маленького слизеринца — кажется, Петтигрю или как-то так — воссияло надеждой, и он бочком, бочком начал продвигаться поближе к этому странному, но, несомненно, очень вовремя появившемуся Чуду в шляпе.