Лили бросало из стороны в сторону, и, наверное, её адекватность дала хорошую течь в те дни. С разницей в десять минут она могла заливисто смеяться над очередной мастерски рассказанной Поттером историей и зависнуть, сверля пустым отрешенным взглядом стенку, а то и разразиться неожиданными слезами. Но с каждым вечером слёз становилось всё меньше, а спокойствия — пусть пока и вымученного и несколько неестественного — всё больше.
Выкорчевывать из себя Сева, собственными ногами вытаптывать всю свою «сказку Королей» было трудно, но необходимо. Краник капал всё реже и реже, на месте бардо в так и не затянувшейся дыре плескалась смесь равнодушия и натянутого оптимизма.
Едва она смогла худо-бедно контролировать себя и магию, как наведалась на лондонскую почту. Сотрудницы были приветливы и, как обычно, при виде неё залучились улыбками.
— Ой, а что это вы сегодня одна? — прощебетала ближайшая, та, что была постарше и годилась ей в матери. — А где ваш дорогой супруг?
— Он… он сегодня занят, никак не смог выбраться, — выдавила Лили, про себя кляня и улыбчивую тетушку, и свою непредусмотрительность — можно же было догадаться, что так будет, и хоть как-то морально подготовиться! — Для меня что-нибудь есть?
— Нет, мисс, увы, ничего, — не гася улыбки, проворковала почтальонша. — Ждете важную корреспонденцию?
— Очень, — кивнула Лили, мечтая убраться отсюда как можно скорее.
— Ничего, не переживайте, почта в последнее время работает неважно, случаются задержки. Приходите, как обычно, через недельку — и, надеюсь, всё уже образуется.
— Приду. Обязательно, — уже с порога ответила Лили.
Что ж, время пока терпело — впереди были экзамены, а вот потом, если блудное письмо так и не доберется до отделения, надо будет что-то решать. Бороздить побережья в одиночку, выискивая знакомую скалу, обещало стать куда более унылым времяпрепровождением, чем вместе, но отказываться от взятой на себя миссии ей и в голову не приходило.
Письма родных изобиловали подбадриванием на счет ТРИТОНов и сдержанными тревогами насчет них же. В этом ключе Лили на них и отвечала: всё нормально, дескать, подготовка идет полным ходом, в знаниях уверена, настрой бодрый, за результат не беспокоюсь — и вы не беспокойтесь.
Про Сева в них не спрашивали, избавляя Лили от необходимости что-то сочинять или вываливать матери и сестре правду, к чему она была совершенно не готова. Да и в чем заключалась та правда, что действительно было, а что оказалось иллюзией и самообманом, она и сама пока толком не разобралась. Потом, потом, всё потом! Выпустится, встанет на ноги, как-то утрясет и уложит этот шипастый колючий ворох…
Одно Лили знала точно: в Коукворт она не вернется. Нет, родителей, конечно, навестит, но жить там уже не будет. Не теперь. Не в окружении всё той же словно поставленной с её детства на паузу жизни, где каждый дюйм будет кричать о прошлом ей в лицо. Не с риском встретиться с Севом в парке или на площади. Хуже такой нечаянной встречи — и что предлагается во время неё делать?! вежливо расшаркаться, перекинуться парой слов о погоде и ценах на молоко и разойтись, будто едва знакомые друг с другом соседи?! — она и вообразить себе ничего не могла. Проще вообще больше никогда его не видеть. Не пересекаться, не мучиться, не бередить. Раз уж сказка оказалась не про них, то — никаких послесловий.
Северус определенно считал так же, не нарушая свое затворничество. А если и нарушая, то благоразумно не показываясь на глаза. От осознания этого, от того, что у него был браслет невидимости и он в любой момент мог, при желании, наблюдать за ней, постоянно свербело между лопаток, как от пристального взгляда. Но Лили намеренно не вжимала голову в плечи и не пряталась по углам. Хочет наблюдать — пусть наблюдает, ей скрывать нечего. Она не преступница и не беглая каторжанка, она не сделала ему никогда ничего плохого, кроме того, что старалась сберечь его душевный покой. И она имеет право жить так, как сама считает нужным. Имеет — и будет.
Иногда, когда ощущение взгляда в спину становилось нестерпимым, она вскидывалась и оглядывала пространство вокруг себя, словно ожидая увидеть вон за той колонной, вон за тем деревом… Но никогда никого не видела и всякий раз ругала себя за такую слабость. Нет тут никого. Он не хочет встречаться — и правильно делает. Всё уже сказано, всё сделано. Нужно просто дожить до выпускного. Просто дожить. Потом должно стать легче.
* * *
Она сидела в гостиной с ребятами, когда это случилось. Зажав под мышкой временно отставленную гитару, играла в смешную игру, когда на лоб нужно лепить бумажки с именами книжных или киношных героев, а потом, задавая вопросы покатывающимся товарищам, их угадывать.
Игру предложил Поттер, и выходила она странной: Лили и Аннабэль свободно плавали в мутном море магловской масс-культуры, Поттер и Фиона знали о ней мало, зато были куда как подкованы в магической, а Рем, как полукровка, нахватался «и вашим, и нашим», но по верхам. От этой странности было ещё смешнее, и Поттер как раз морщил лоб (и обрывок пергамента), пытаясь угадать написанного на нем Аладдина, как вдруг в расслабленную предотбойную атмосферу синей гостиной словно вихрь ворвался.
Вихрь при ближайшем рассмотрении оказался снежно-сияющей пантерой, которая одним прыжком подскочила к компании и, встав напротив Лили, низким голосом Северуса проговорила:
— Лили, выйди на минутку, пожалуйста.
Сказать, что у Лили всё перевернулось внутри — ничего не сказать. Будто кто-то взял гигантскую поварешку и перемешал её сверху донизу — вот так. За эти недели, не видя его, она думала, что как-то привела себя уже в относительную норму — по крайней мере, уже почти не ударялась в спонтанные рыдания и не колотилась в приступах тахикардии, а теперь всё началось по новой.
Не глядя ни на кого, на чужих, плохо гнущихся ногах она поднялась из кресла и пошла к выходу из гостиной — как плохо смазанный робот, или как манекен, приветствующий посетителей у входа в Мунго. Гитара, жалобно тренькнув, скатилась, более не поддерживаемая, с подлокотника, кто-то, судя по звуку, поймал её у самого пола — она не знала, кто. Плевать. Она и бумажку бы со лба не отлепила, если бы та не зацепилась краешком за откидываемый гобелен и не слетела сама. Машинально Лили подняла руку и поймала её, кружащуюся, в полете. Машинально же прочла написанное на ней слово и скомкала в кулаке. «Гвиневра». Писал, кажется, Рем.
За порогом гостиной, в луче упавшего из прохода света стоял Северус. Длинная худая ссутуленная фигура, от вида которой неудержимо захолонуло сердце. Ещё более худая и ссутуленная, чем она помнила, отчего казалась ещё длинней.
Лица она разглядеть толком не успела, так как входной гобелен упал обратно, закрывая путь в гостиную для непосвященных или тех, кого не приведут с собой воронята. Стоп-кадром впечатались только глаза — провалившиеся куда-то внутрь себя, бездонные, как дыра у нее в груди. И всё, и сплошные тени, мельтешение теней — он стоял спиной к редким коридорным факелам, зато её саму должно было быть видно не в пример лучше.
Наверное, он смотрел на нее какое-то время, прежде, чем заговорить. А когда заговорил — голос тоже был провалившийся: низкий, глухой, как из колодца, будто он сейчас заново вспоминал, как это — говорить.
Говорил он сбивчиво, невнятно, путано — совсем непохоже на всегдашние его чеканные формулировки и ёмкие фразы. Говорил о том, что всё было неправильно, что они оба придумали себе друг друга, а так нельзя, так не бывает, за этим не разглядишь настоящее, а без настоящего — всё превращается в какой-то дракклов фарс. Что он теперь знает, понял, как надо — как было надо, как надо было с самого начала, как, может быть, можно попробовать ещё.
Лили стояла и плакала перед ним. Хотела сдержаться, хотела быть стойкой и выдержанной, но заплакала в первую же минуту, от первого же его слова, которое звучало так невообразимо, так безжалостно поздно — что ему стоило прийти с подобными словами неделю, две, три назад?! Что ему стоило сказать их вместо гильотиной упавшего «отпускаю»?! Краник, закрученный почти до упора, почти не пропускавший уже ни грана, скрипел и сминался под напором прихлынувшей воды, и вода, ища выход, текла и текла по щекам.
— Что ты понял, Сев? — Шелестела она шорохом, отзвуком этой воды. — Что ты опять за нас за обоих понял? Какую истину? Что?..
И снова — прыгая с одного на другое, убежденно и неубедительно. Что нужно всё по-другому, начать с открытыми глазами, заново знакомясь, с настоящими, истинными, такими, как есть, и тогда… И тогда это всё закончится, и они проснутся.
— Мне очень хотелось, чтобы кто-то меня разбудил от этого, потому что этого не может быть, — глотая слёзы, отвечала ему — и, в то же время, на что-то свое — Лили. — Потому что этого не может быть с нами. А оно было. И ты сказал то, что сказал. Ты тогда был настоящим? Или сейчас? Или раньше? Я не знаю, Сев, я не знаю!.. Ты оставил меня, сказал, что так всем будет лучше, я чуть не сдохла, Сев! И теперь ты приходишь и говоришь, что понял, как? Я не могу включаться и выключаться по щелчку! — и совсем шепотом, утонувшим во всхлипе. — Ты мне снишься…
— Лили, я…
И тут гобелен вновь откинулся, уронив полосу яркого, слишком яркого света. Сначала она увидела, как глаза Сева сузились, превратившись в две непроглядные щели. Потом услышала голос — оттуда, из света, из-за плеча.
— Всё в порядке, Лили? Помощь не нужна?
И всё. Северус захлопнулся, закаменел, щели глаз превратились в бойницы. С ужасом, засасывающим в воронку, как зыбучий песок, понимая, что тот призрачный шанс, который был у этого разговора, тоже схлопывается и каменеет, Лили, зареванная, с мокрыми щеками и красным носом, обернулась и гневно, резко, как будто эта резкость ещё могла что-то спасти, крикнула:
— Джеймс, дай нам поговорить!
Поттер посмотрел пристально, испытующе — не на неё, а в темноту позади, уточнил — теперь у неё:
— Всё правда нормально? — Словно порываясь героически прийти на выручку по одному её жесту.
— Да. Пожалуйста. Дай. Нам. Поговорить, — отчеканила Лили, всё глубже проваливаясь в шуршащий песок без надежды нащупать опору.
И он дал. Гобелен упал на место, но не до конца, оставив красноречивый, яркий, как огненный клинок, зазор. Демонстрирующий готовность вновь распахнуться пламенеющими вратами.
Она не видела Сева теперь практически совсем — светлые пятна плясали перед глазами, темнота на контрасте сгустилась ещё больше.
Темнота сказала. Так спокойно, как о чем-то неважном, проходном, точно прося передать соль за обедом.
— Ты быстро нашла мне замену. Да какую. Ты смотри-ка — «Джеееймс», — невидимые во тьме губы растянуло презрительной усмешкой. — Как по писаному, один в один.
— Северус, я не…
— А я, дурак, не верил, — перебил он её — чуть громче, но всё так же ужасающе спокойно. — Ни мыслям, ни словам — мало ли что думают да болтают. Не верил даже своим глазам. Думал — сейчас приду, увижу тебя, и всё разъяснится. Разъяснилось. Спасибо. Кушайте да не обляпайтесь.
— Сев, но ты же сам… Мы же расстались навсегда! Ты же бросил меня! Что ты хотел после всего? Что мне нужно было замереть и ждать, пока ты что-то там решишь? Откуда мне было знать, что ты вообще что-то решаешь?! — Отчаяние придавало её голосу нотки злости, которые она не намеревалась туда подпускать. Она и защищалась, и нападала, и проваливалась в песок, и желала туда провалиться Поттеру со всеми метлами, квоффлами и потрохами.
— Я хотел бы быть таким же, как ты. Вычеркивать людей, как помарки в эссе. Увы, я так не умею и, наверное, никогда не научусь, — последние слова звучали гулче и тише, мешаясь с коридорным эхом. Лили поняла, что говорящий их медленно уходит. Снова уходит и снова навсегда. Теперь уже точно навсегда — и теперь совершенно точно некого в этом винить, кроме себя.
— Сев, это совсем не то… — Она и сама почувствовала, что это звучит жалко, и остановилась. А он нет.
— Надеюсь, ты будешь счастлива, Лили, — донеслось уже от самой лестницы. По-прежнему спокойно. Лучше бы кричал. Ох, лучше бы орал, вопил, матерился, стучал кулаком по стене, бил стаканы. Тогда можно было бы хоть что-то…
— Сев!.. — безнадежно крикнула она в темноту, но темнота не ответила.
________________________________
Примечание
Невидимый Северус в Хогвартсе:
https://postimg.cc/hz7sHk33
Два противостояния с Поттером от Vizen:
https://postimg.cc/dZP6v5bQ
https://postimg.cc/n94kLvx4
По разные стороны:
https://postimg.cc/5QYq011b
После того, как завернул за угол:
https://postimg.cc/B8bMCL53
Невероятно крутая книга- не меньше. Все совершенно- язык, сюжет, драма, романтика- все просто такое что можно читать и по третьему кругу и радоваться
Спасибо автор! 2 |
Tehanu83автор
|
|
Janeeyre
Спасибо вам огромное за отзыв! |
Очень захватывающее произведение. Так трогательно описаны их отношения, так много эмоций. Проглотила за несколько дней. Спасибо!
2 |
Tehanu83автор
|
|
Diff
Спасибо за отзыв! Рада, что понравилось! 1 |
ahhrak
Вот в 5 части автор удивляет. И герои совершенно не идеальны и не картонные. Блэк просто не прописан. |
Bebebe24 Онлайн
|
|
Tehanu83, спасибо!
Начинала читать в большом сомнении из-за названия, и по окончании очень рада, что наткнулась на этот фанфик. Не знаю, может там отдельные недочёты и несоответствия кто-то очень внимательный выловит, кто-то очень требовательный увидит картонность, я на одном дыхании проглотила за пару дней и мне очень понравилось, и стиль, и грамотность, и сюжет. Автору спасибо и дальнейших творческих удач! 3 |
Спасибо за прекрасно проведённое время, дорогой автор! Отличная история!
2 |
Tehanu83автор
|
|
Rion Nik
Спасибо, что прочли и оценили! 1 |
Да, они это сделали, и Лили, и ее Сев, они достигли своего берега жизни!
3 |
В процесссссе чтения...... на распределении хотелось закрыть глаза, спасибо, аж до слез
3 |
Очень понравился фанфик, получила массу удовольствия! Благодарю, автор💛💛
2 |
Макса Онлайн
|
|
Чудесная история! Вот теперь можно с удовольствием все прочитать!
1 |
Tehanu83автор
|
|
Иварим
Есть такое, про родителей. Не то чтобы они совсем забросили-забыли, они ходили в гости - и до ссоры, и после. И наверняка потом - с внучкой. Но - да. Тесной связи, когда каждый день на связи с мамой, а по субботам - семейные обеды, не выйдет. Они все-таки из разных миров. Расхождение по полюсам неизбежно, об этом когда-то и говорил Северус. Это проблема, да, но это так. Им не о чем говорить, по большому счету - и чем дальше, тем больше. Тут впору вспомнить, например, люденов братьев Стругацких, которые, «вылупившись» из родительской цивилизации, очень хотели удержать с ней связь, но… Мало-помалу неудержимо отдалялись. Чтобы не решать эту проблему, Мама Ро вообще убрала магловских родителей Гермионы и из повествования, и из ее жизни. Потому что, как ни крути, а придешь к тому же, рано или поздно. И родители, если они и правда мудрые и принимающие, не могут этого не понять. Как-то так… 🤷♀️ 1 |
Автор, спасибо вам за прекрасно рассказанную чудесную историю. Фик войдет в мой личный топ. Читала с огромным удовольствием!
1 |
Невероятно прекрасная история!
Спасибо вам большое за неё! ❤️ Уверена, что буду перечитывать! 2 |
Мммм, как же это вкусно написано! Просто наслаждение, вырывающее из повседневной жизни, не оторваться!
1 |