Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

В самом начале экзаменационной «страды» Регулус отловил Сева в коридоре.

- Люц прислал сову. Мы согласовывали планы на лето, и он вскользь обмолвился, что до Литы их с Нарси не будет дома. Они едут куда-то в Тибет, к какому-то прославленному йогину-целителю. Говорят, он специализируется как раз на подобных проблемах, а отпускать Нарси одну Люц не хочет.

- Боится, что йогин не так свят, как кажется? И что долгожданный наследник потом может оказаться не очень-то блондинист? — фыркнул Сев, но быстро поправился, когда Регулус покосился на него осуждающе. — Ладно-ладно, я не собирался ставить под сомнение благонравность твоей сестрицы! Когда они отбывают?

- Послезавтра, а назад будут ориентировочно девятнадцатого. Итого почти две недели.

- И ровно в эти две недели у нас экзамены буквально каждый день! Ровно до девятнадцатого!.. Хорошо, спасибо, что предупредил, я что-нибудь придумаю.

И Сев ушел думать, хотя что тут было думать — надо было выбрать день, точнее, ночь, и прыгать. Да, именно прыгать. Ну, или перепархивать, как колибри. Этакая здоровенная мохнатая невидимая колибри, потому что с «оборонным периметром» мэнора выяснилось вот что.

- Там, разумеется, стандарт — Маглоотталкивающее и антиаппарационный купол над всей территорией, — сообщал ему Регулус ещё в прошлом месяце, вскоре после прибытия в Хогвартс. — А кроме того — охранный контур по периметру, вдоль ограды.

- На какой высоте заканчивается, не знаешь? Или тоже куполом? — уточнял Сев, рассматривая набросанный в своей «книге для всего» примерный план Малфоевского обиталища.

- Чего не знаю, того не знаю, я-то, в отличие от некоторых, летать не обучен, но это и не важно! Дело в том, что контур этот — только от людей, но не от животных! — торжествующе заявил тогда Рег, победно глядя на Снейпа. — Я же говорил, что тебе понравится!

- Хммм… а почему так? Я думал, они неизбирательно ставятся — на более-менее крупные объекты…

- Обычно — да, но не забывай, что мэнор находится посреди леса. То ли заповедник там вокруг, то ли что, но зверье чувствует себя привольно, а Нарси всегда обожала оленей…

Тут расказчик вынужден был прерваться, ибо слушателя одолел приступ неконтролируемого веселья. Переждав, пока последний отсмеется, и пропустив мимо ушей комментарии в духе «а я думал — он павлин!», Регулус продолжал, будто паузы и не было.

- Оленей, косулек, диких козочек. Всякую изящную тонконогую фауну. И Люц попросил отца переделать контур, чтобы все они беспрепятственно могли проникать на территорию поместья. Это он мне рассказал, когда я поутру вышел во двор, увидел мирно пасущихся на газоне оленей и несколько удивился. Нарси их прикормила, они и приходят в надежде, что снова что-нибудь перепадет. Павлины, кстати, к ним совершенно привыкли и даже глазом на них не косят.

- Погоди-погоди, как же они приходят — там же ограда! — встрял обнадеженный, но дотошный Снейп. — Ты сам говорил — высокие ворота и так далее…

- Высокая она только со стороны подъездной аллеи, как раз где ворота, — лишенный возможности видеть нарисованный Севом план, Регулус набросал свой на обороте контрольной по арифмантике, — с боков и с тыла, где поместье обступает лес, чисто символическая — не выше ярда. Да и к чему ей там быть выше? Маглы и так ничего не увидят, даже если в двух шагах пройдут, волшебники через нее всё равно перелезть не смогут, равно как и аппарировать, и, уверен, перелететь на метле. А вот нашествия анимагов Малфои явно не опасались, ставя подобный контур. И я их понимаю — в старой доброй Англии куда выше шанс встретить оленя, чем анимага. Так что ты преспокойно перепрыгнешь изгородь со стороны леса, невидимым пробежишь иди пролетишь вот досюда, до правого крыла, входы здесь, здесь и здесь, но вообще ты можешь забраться в любое открытое окно на этой половине дома. Кабинет Люца — вот тут — черкал пером Рег, а на последних словах поставил у одного из окон на третьем этаже жирный крестик.

- Что ж, ты был прав — мне понравилось, — аккуратно прибрал второй рисунок к первому Северус. — Теперь эта затея выглядит далеко не такой бредовой, как раньше. Спасибо, дружище!

Итак, надо было прыгать, другой вопрос — когда. Завалить СОВы, едва начав — да ещё столь блестяще — научную карьеру, очень не хотелось. А не явиться на любой экзамен — значило завалить его. Причин же, способных вынудить его задержаться и не поспеть к утру, могло возникнуть множество.

Ладно бы это были простые переводные экзамены между курсами, которые принимали профессора-предметники — и принимали зачастую спустя рукава. Ведь им давным-давно было известно, какой студент чего стоит и которой оценки заслуживает.

Пропусти Северус подобный экзамен и придумай хоть мало-мальски правдоподобную причину, и тот же Флитвик безусловно не отказал бы ему в пересдаче. Письменные работы же по СОВам и ТРИТОНам проверялись целой комиссией — наверняка включавшей кого-то из тех высоколобых академических старичков, что выпускали журналы вроде «Нового чародея» и «Вестника зельеварения».

Блеснуть перед ними сверхновой и тут же схлопнуться в черную дыру было бы очень обидно. Значит, планировать операцию не стоило ни перед Зельями, ни перед Чарами, ни перед Трансфигурацией. Историю магии они, как назло, сдавали сегодня — ею, если что, можно было и пожертвовать без особых сожалений. Гербология тоже отпадала, так как высокая отметка по этому предмету являлась необходимостью для дальнейшего изучения Зелий в старшей школе. Единственный же выходной в череде бесконечных экзаменов приходился на полнолуние, и объяснять Лили своё отсутствие на традиционном ночном забеге было бы едва ли не сложнее, чем почтенным членам комиссии.

Оставалась ЗОТИ, которую в этом году вёл неприметный и вечно сонный пожилой волшебник, создававший впечатление, что упыря или оборотня он видел только на картинке в учебнике. В том, что знает программу куда лучше и полнее собирающегося на пенсию божьего одуванчика, Сев был уверен, так что готовиться к сдаче не было нужды. В авроры он определённо не собирался, поэтому провал по данному предмету в случае неявки не поставил бы крест на его дальнейшей карьере.

Не последним аргументом стало и то, что ЗОТИ стояла в списке экзаменов последней — аккурат девятнадцатого июня. И что бы Малфою не задержаться в своем Тибете ещё на один лишний день?! Вечером после ничто бы не помешало Северусу отправиться выгуливать барса в заповедник — но, сгладив один угол, можно было больно и обидно приложиться о другой: аппарировав к мэнору, увидеть, вместо темной громады особняка, веселое перемигивание окошек! Никто же не знает — и сам Малфой в частности, в какой именно день состоится их возвращение, сколько займёт дорога, сколько каминных пересадок им придется сделать и сколько раз изнеженной Нарциссе захочется передохнуть.

После девятнадцатого начиналась неопределенность — днем раньше, днем позже, понадеешься — можешь не успеть, и карауль потом, как дурак, ещё такой же удобный случай! Нет, тянуть нельзя. Надо лезть за дневником накануне последнего экзамена — и будь, что будет.

За эти две недели Лили так вымоталась, что, мнилось, дорвись она до кровати — и будет спать месяц кряду, буди её, не буди. Но, стоило дойти до дела, оказалось, что накопившаяся усталость и нервное напряжение вылились в настоящую бессонницу — когда ни о чем так не мечтаешь, как наконец выспаться, но, когда приходит пора отправляться ко сну — сидишь и сидишь, тянешь время, безжалостно проматывая остающиеся от ночи часы и минуты.

Вот и сейчас — циферблат над камином в синей гостиной неумолимо приближал стрелки к полуночи, а она всё не покидала уютного кресла, куда забралась с ногами и с большой увесистой книгой. И добро бы — с учебником по ЗОТИ, в отчаянной попытке «надышаться перед смертью», выучив всё недоученное и повторив неповторенное. Нет, учебник, решив перестать насиловать мозги, она отложила ещё час назад, в комнате, когда не менее заморенные СОВами однокурсницы стали расползаться по кроватям.

Тогда, чтобы не мешать им сочащимся из-под полога светом (и хоть в этот раз выполнить папин наказ не читать лёжа), она перебралась в опустевшую уже гостиную с томиком Брэдбери, присланным ей отцом на день рождения и всё дожидавшимся оказии быть дочитанным до конца. Почему бы и не сегодня? Раз всё равно не спится, а завтрашний забег в этой гонке — неужели?! — последний.

Сидеть так, закусив палец, уперевшись коленками в подбородок, посреди ночи, безлюдья и тишины, было здорово и по-своему уютно. Лили по уши погрузилась в текст, благо — дело в нём стремительно двигалось к финалу. И вот на моменте, когда мятежный Гай Монтэг бежал, буквально затылком ощущая неживое дыхание настигающего его механического пса, с лестницы, ведущей к спальням, ей почудилось какое-то дуновение.

Не подскочила на месте Лили только потому, что из позы, в которой она сидела, это было очень неудобно сделать. Но внутри — да, внутри сердце сделало кульбит и провалилось куда-то под желудок.

В следующую секунду, вынырнув из книги, из напряженного и пугающего сюжета, она уже, конечно, призвала на помощь рацио и, успокаивая себя, огляделась. Вот же, всё тихо-мирно, родная до последней трещинки на потолке гостиная — никаких робо-собак здесь нет, даже Поттера в мантии-невидимке здесь быть не может, потому что, во-первых, мантия его — вовсе не его, и находится, их с Севом стараниями, у его родителя, где ей и место, а во-вторых — пусть бы он и притащил её в замок снова, так просто в гостиную другого факультета ему не попасть — для начала нужно угадать загадку, что для Поттера смерти подобно, а потом открыть дверь, откинуть гобелен… Она бы увидела, она же всё время здесь сидела — и гобелен оставался недвижим!

Дуновение не повторялось, но успокоиться окончательно мешало свербящее на задворках сознания шестое ли, седьмое — или какое там оно по счету — чувство. Нет, определенно, с ночными бдениями надо завязывать, пока от нервов ещё хоть что-то осталось!

С этой мыслью и для собственного успокоения Лили вытянула из-за пазухи палочку — за горой таких важных и абсолютно неотложных постоянных дел освоить беспалочковый вариант Хоменум Ревелио так и не дошли руки. Не успела широкая дуга, сопровождающая заклинание, завершиться, как то же дуновение взвихрило входной гобелен, резко вскинуло его — и вот он уже, обессиленный, лишенный направлявшей его воли, падает обратно.

Всё-таки Поттер?! Нет, Лили. Сначала — движение внутри, потом — гобелен. Не наоборот. Кто-то не вошел, а вышел — скрытно, тайно, очень не желая, чтоб его заметили. Очень досадуя, что нарвался здесь на неё.

И тут все недомолвки, оговорки и, напротив, — выверенные до грана, взвешенные фразы, все необъяснимые отлучки и все виноватые взгляды Рега, нет-нет да и бросаемые на неё — всё взметнулось, как тот гобелен, илом поднялось со дна, а осев, явило столь четкую и однозначную картину, что Лили чуть не закричала с досады, как она не увидела этого раньше.

Несчастному Монтэгу так и не суждено было убежать от преследования. Не сегодня. Абы как брошенная страницами вниз, книга скорбно согнулась под собственной тяжестью. Лили вылетела в коридор, в голове проводя беглую инвентаризацию: так, палочка при себе, брошка на мантии, под мантией — хвала стихиям, джинсы, а не пижамные штаны… Но браслета нет. Денег нет. А кое у кого — нет совести.

Безошибочно развернувшись к лестнице, ведущей на верхушку Рейвенкловской башни, Лили мимоходом накинула глухоту на парочку висящих поблизости портретов и во весь свой тренированный пением голос закричала:

- Стой, Северус! Возьми меня с собой! Если уйдешь без меня, то я… то тебе… То ты мне больше не друг!!!

________________________________

Примечание

«Стой, Северус!»

https://postimg.cc/S27BR820