Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Окон в Выручайке не было. Как и необходимости поддерживать огонь в камине, и повешенного на веки-вечные Темпуса над кроватью. Да и кровати-то самой не было — точнее, кровать имелась, а вот на ней не было никого.

Поэтому, проснувшись, Лили не только не поняла, сколько времени, но и не сразу разобралась, на каком она свете.

Со светом, впрочем, в ближайшие минуты прояснилось: тёплый, живой, идущий от чуть пригасшего, подобно ночнику, но всё ещё исправно горящего камина. С положением в пространстве оказалось несколько сложнее: ноги её покоились на полу, то есть — на устилавших его пушистых покровах, бок принял форму диванных подушек, занемев до полной потери чувствительности, а голова — ей повезло больше всех! — так здорово угнездилась на обтянутом чёрной футболкой плече, где, оказывается, имелась идеально подходящая для этого выемка, что поднимать её с нагретого места казалось форменным кощунством.

Лили и не поднимала — ещё минут пять, пока отлёжанный бок не стали простреливать мелкие противные иголочки. Волей-неволей пришлось шевелиться, отчего руки, кольцом обвивавшие её спину, немедленно разомкнулись, спеша предоставить ей свободу. По тем местам, где они только что лежами, пробежал неуютный холодок — словно отвалилась какая-то жизненно-необходимая деталь отлаженного механизма.

Сев встретил её взгляд совершенно не сонными, ясными глазами, в которых она, чуть не задохнувшись от умиления, увидела столько нежности, что хватило бы не на одну лохматую, заспанную и, наверняка, порядком помятую юную особу, а на сотню-другую миловиднейших трёхнедельных котят вперемешку с розовощекими улыбающимися младенцами. Впрочем, кто его знает, что сейчас усматривает в её глазах он!..

- Привет! — неловко поздоровалась она, сдувая упавший на лицо сбившийся рыжий клок, получая его обратно и, отчаявшись, выглядывая из-за него, как из тростниковых зарослей. — Давно не спишь?

- Доброе утро, — рокотнул в ответ Сев — вот уж что имело на себе несомненный отпечаток утра, так это голос. Словно слежавшийся, угревшийся, как его обладатель, сдобренный лёгкой бархатной хрипотцой — если бы по спине и бокам Лили уже не бежали стремящиеся поскорее наладить пережатое кровообращение мурашки, они непременно хлынули бы теперь, будучи совсем иного свойства. — Довольно давно. А ты выспалась?

- Кажется, — смущенно проговорила Лили, выяснившая, приподнявшись, что на Севе лежала куда бОльшая её часть, чем она предполагала поначалу. — А что же ты делал, пока я тут?..

- Смотрел, — всё так же пророкотал Сев, почти успешно пряча всплеск разочарования во взгляде, вызванный сменой Лилиного положения, хотя можно было поручиться, что затекло у него всё ничуть не меньше. — Как ты спишь.

Это было так откровенно, так невинно и в то же время чувственно сказано, так интимно, что Лили поспешила опустить голову, завесившись тем сеновалом, в который за ночь превратилась её причёска, чтобы скрыть лицо.

Грешным делом мелькнула мысль, не случилось ли вчера чего-нибудь такого, что коренным образом изменило бы статус их отношений и о чём она — со сна ли, под влиянием девичьей памяти или шампанского — внезапно забыла?! Лили украдкой оглядела себя под покровом волос, прислушалась к своим ощущениям — нет, всё было в порядке и вполне соответствовало её воспоминаниям: джинсы на месте, рубашка, сбившаяся на одно плечо и словно побывавшая во рту пережевывающей жвачку коровы — тоже. Значит, вчера происходило не больше того, о чём она помнила — но и не меньше.

Перед мысленным взором пронеслись, как в ускоренной перемотке, кадры минувшей ночи — её руки, сжатые на его плечах, его ладони — против обыкновения горячие, ладьями скользящие по её спине, обжигающие даже сквозь тонкую ткань, бесконечные, как река, как море, как космос, поцелуи — похожие на те, что случались раньше, так же, как похожи между собой моросящий английский дождик и неистовый тропический ливень… И Лили поняла, что выныривать из-за своей завесы пока определённо не стоит.

Неловко поднявшись и, так и не обратив к нему лица, она отошла к столику и принялась выколдовывать зеркало из отслужившего своё бокала.

- А сколько времени? — спросила она через плечо, лишь бы спросить хоть что-нибудь.

- Дракклы его знают! — беспечно откликнулся Сев, потягиваясь всем телом, как кот. Или, скорее, барс. — В этой каморке фиг разберешь, а руки у меня были заняты…

Зеркало появилось перед Лили как раз на этих словах, отразив снова запунцовевшее лицо с припухшими, словно обветренными губами, ещё не сошедшим следом от шва Севовой футболки на щеке и качественным, истинно ведьминским колтуном, возвышавшимся над всем этим великолепием.

«И на это он смотрел?!..» — панически подумала она, не зная, за что хвататься: за гребешок, за Агуаменти или за косметические чары, обычно ею презираемые и высмеиваемые. Остановилась на умывании, быстренько превратила второй бокал в широкую низкую чашу, плеснула туда воды…

Северус тем временем, поднявшись, расправив футболку, проведя пятернёй по волосам и сочтя на этом свой личный косметический минимум выполненным, наколдовал Темпус и иронично присвистнул, разглядев явившийся ему циферблат.

- Можно не спешить — Спраут не пустит в теплицу, если прийти после начала урока.

- Как — Спраут?! Гербология же третьей парой!.. — забывшись, повернула к нему каплющее водой лицо Лили.

Она, конечно, предполагала, что они проспали завтрак, но о занятиях не беспокоилась, так как первым в расписании стояло Магловедение, которое они не посещали, а вторым — История магии, на которую можно было опаздывать без проблем.

- В точности так, — подтвердил Сев, жестом разворачивая волшебные часы к ней. — Здесь неплохо спится, правда?

Он старался сохранять нейтральный и даже как будто немного небрежный тон, пытаясь нащупать ту волосяной тонкости линию поведения, что уместна была бы сегодняшним утром. Больше всего хотелось подойти, прижаться, потереться носом о бархатную и такую мягкую после сна щёку, но… но щека, вместе со всем прочим, так стремительно ускакала от него пять минут назад, стараясь даже не смотреть в его сторону! Значит, надо держать марку, подстроиться и… вести себя, как ни в чем не бывало. Как вчера. После вчера.

- Но… что же теперь делать?.. — неверяще глядя на стрелки, растерялась Лили, доселе не прогуливавшая ни одного урока.

- Забить, — философски пожал плечами Северус. — И завтракать. Всё равно в Большом зале нам до обеда ловить нечего.

Он подошёл к столику, на котором, рядом с хрустальной умывальницей, над которой застыла Лили, стояло не оценённое вчера по достоинству блюдо с виноградом, и парой точных движений превратил сочные, но не особо питательные ягоды в несколько аппетитных сэндвичей.

- Ну правда, Лилс, ну не стоит оно того! — обратился он к девушке, всё ещё переживавшей своё грехопадение. — Это же всего лишь урок. Тебе точно его простят — как безгрешной и безупречной старосте, а мне — как без году неделя надежде Чароведения!

Лили фыркнула и щедро брызнула в него водой.

Выбраться из Выручайки без проблем помогла Карта, так удачно изъятая в своё время у вырывших себе яму Мародёров. Благодаря ей, на пути к родной башне обошлось без лишних встреч. И то сказать — большинство студентов сидело по аудиториям, а Филч развивал свою бурную деятельность обычно ближе к отбою.

Но план добраться до спален, переодеться (на этом настаивала Лили), прихватить нужные учебники (и на этом тоже — у Сева-то они все постоянно были с собой, в бездонной безразмерной суме) и тихой сапой влиться в ряды идущих на следующие за Гербологией Чары сокурсников с треском провалился.

- Там Флитвик, — подал голос Сев, указывая пальцем на подписанную мелкими буковками точку у самой лестницы в гостиную.

- Ну и что? — умывшаяся, причесавшаяся и перекусившая Лили вновь обрела свойственные ей бесстрашие и оптимизм. — Думаешь, Спраут уже доложила ему о нашем отсутствии? Да она никогда перекличку не делает! Мало ли зачем нам понадобилось в башню! Идём себе и идём.

- Согласен, — кивнул Сев, складывая и убирая совершенно не нуждающуюся во встрече с деканом Карту.

Но, прежде, чем Лили, уже изобразившая на лице самую что ни на есть приветливую и беспечную улыбку, успела поздороваться с показавшимся, когда они миновали последний поворот, профессором, как тот сам, взбудораженно размахивая каким-то листком в короткой ручке, засеменил к ним.

- Северус, где вы были? — запричитал он и, прежде, чем не ожидавший такого напора Сев нашелся, что ответить, без паузы зачастил дальше. — Вы не присутствовали на завтраке, я искал вас в комнатах, но вас не было и там, как и мисс Эванс, кстати… — Лили уже сжалась в комок в ожидании головомойки, но Флитвику явно было не до этого, бумажка в руке, которой он продолжал взволнованно размахивать, занимала его куда больше, чем ночные похождения рыжей старосты. — На рассвете прилетела сова…

- Что там? — удивлённо спросил Сев, прокручивая в голове всяческие фантастические варианты: в редколлегии журнала передумали и аннулируют его статью? Наоборот — решили позвать его к себе внештатным сотрудником? Нет, для этого у Флитвика слишком напряженный вид.

- Северус, мне очень жаль… — личико маленького профессора скривилось в сочувственной гримаске. — Ваш отец…

Опа. Вот так. Об этом он даже краешком мысли не подумал. Хотя, с другой стороны — его мать — чистокровная древнего рода, может — прихвостни Реддла сочли неподобающей её жизнь с никчёмным маглом и решили это прекратить? Но убивать опустившегося жалкого алкаша?..

- Да на кой хрен он им сдался?! — вырвалось у Сева, против обыкновения — минуя голову.

- Нет-нет, это не… — на Флитвика жалко было смотреть, как будто это ему только что принесли чёрную весть о смерти отца. — Не то, о чём вы подумали… Как я понял, у него был удар…

С этими словами он неловко всунул в руки Северуса многострадальный листок, при ближайшем рассмотрении оказавшийся именно бумажным — простым пожелтевшим листом из ученической тетради в клетку.

Сухое сжатое послание матери занимало всего несколько строк мелким угловатым почерком. Адресовалось оно не сыну, а его декану, и содержало просьбу, больше похожую на требование, ко второму отпустить первого на похороны, которые состоятся в пятницу утром. «В связи со скоропостижной и безвременной кончиной его отца от обширного кровоизлияния». Понять по слогу письма, скорее напоминавшего телеграмму, ни моральное состояние Эйлин, ни её отношение к сыну, с которым она рассталась на не самой хорошей ноте, не представлялось возможным.

Северус дважды пробежал глазами письмо и поднял их на Флитвика, обуреваемый смешанными чувствами: по почившему отцу полагалось скорбеть, но ни тени подобных эмоций он в себе разыскать не сумел. Не было и радости, которая в детстве неизменно сопутствовала нередким фантазиям на эту тему. Что было — так это отрешенно-равнодушное «Наконец-то» и, тоже довольно отстраненное, «Теперь мама свободна».

Флитвик истолковал его взгляд по-своему, жалостливо потрепав Сева по руке.

- Я очень сочувствую вам, мистер Снейп. Держитесь. Вашей матери понадобится ваша поддержка. Вы должны быть сильным для неё.

- Угу, — буркнул Сев с нечитаемым выражением лица.

- В семь вечера я жду вас в своём кабинете. К сожалению, отправить вас прямиком в Коукворт невозможно — там нет ни единого камина, подключенного к транспортной сети. Вы доберётесь только до Лондона, а там, от «Дырявого котла» вам придётся воспользоваться «Ночным рыцарем». Он едет быстро, да и расстояние там невелико, если не ошибаюсь. К девяти гарантированно будете уже дома, — Флитвик помялся, подбирая слова, и, так ничего и не подобрав, спросил напрямик. — Скажите, у вас имеется мелочь на билет? Если что, я…

- Имеется, не беспокойтесь, — резче, чем следовало бы, ответил Северус.

- Хорошо… — с явным облегчением оставил скользкую тему профессор. — На завтра вы освобождаетесь от занятий и на понедельник — от домашних заданий. До вечера, мистер Снейп.

Флитвик развернулся было уходить, но его остановил голос Лили.

- Скажите, а обратно нам добираться тем же способом? В «Дырявом котле» знают, когда переправить нас назад?

- Да-да, конечно, — рассеянно ответил декан, показавшийся вдруг враз постаревшим и безмерно усталым. — Только не «вас», а мистера Снейпа. Вы, мисс Эванс, останетесь в замке. Мне жаль.

- Что значит «останетесь»?! — моментально вскипела Лили. — Мы с ним… Мне нужно быть с ним!.. Я его не оставлю!

- Сожалею, но вы не родственница покойному и даже не невеста мистера Снейпа, — развел ручками Флитвик, а Лили на последних словах вспыхнула до корней волос, — я не имею права снять вас с уроков…

- Я отработаю! — поспешно вставила Лили.

- … и разрешить покинуть территорию Хогвартса без уважительной на то причины. Это не в моих силах, увы, — закочил Флитвик, пресекая дискуссию.

Лили с этим согласиться не могла и уже подалась вперёд, пылая праведным гневом и яростно сверкая глазами, чтобы наверняка окончательно добить свою репутацию пай-девочки недозволительными для оной речами, но руки её коснулась прохладная ладонь, а сознания — мысленный голос Сева.

«Оставь. Не надо. Мы и сами справимся, без его камина»

«Мы?!» — подозрительно уточнила Лили, отвлекаясь от Флитвика, чем он воспользовался, поспешно ретировавшись.

«Мы, — твердо ответил Сев в её голове. — Если не передумала»

Будь у Лили под рукой вода, она снова бы хорошенько брызнула в него за это. Передумала она, как же. Пусть не надеется.

Он и не надеялся. Он был рад, что в этом испытании — встрече с матерью, возвращении в опостылевший, а теперь и опустевший родной дом, проводах в последний путь человека, для которого в его сердце не находилось ни одного доброго слова — он будет не один.

_______________________________

Примечание

«Мне нужно с ним»

https://postimg.cc/9rHVxyLP