Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

- Это плохая вещь.

Северус выворачивает шею до хруста на обладателя тонкого внезапного голоса. Роняет «новорожденный» дневник на ковер, экстренно освобождая руку. Чуть не начинает истерически ржать при виде заставшего его врасплох существа.

Крошечный эльфик — не больше фута от пола, щуплый, ручки-ножки — как веточки, торчат из повязанного на греческий манер клетчатого носового платка, кажущегося на этом тщедушном тельце форменной простыней. Вострое личико хранит отдновременно унылое и любопытное выражение, глаза — на зависть любой сове — безошибочно смотрят туда, где скорчился невидимый Северус.

Детеныш. Всё не так страшно. Треснуть Ступефаем? Конфундусом? Обливиэйтом? Дракклы его знают, как человеческая магия действует на этих созданий и действует ли вообще. Он не кажется агрессивным, не поднимает с порога тревогу — может, удастся договориться?..

- Ты тут один? — сглатывая шершавый комок первого испуга, спрашивает Сев.

- Папа спит, мама спит, старый Рокки спит. Хорошо спать, когда хозяев нет дома — не нужно убирать, готовить не нужно. Добби не спит, он любит гулять по ночам.

Так, детёныш тут в гордом одиночестве, уже легче.

- Почему ты думаешь, что эта вещь — плохая? — правой рукой медленно-медленно, без резких движений — вращательный жест вокруг упавшего дневника. Тот приподнимается немного, зависает над полом — уже в щитовой сфере. Одной головной болью меньше. Левая — по-прежнему держит на весу стопку Малфоевского барахла внутри ящика, сохраняя и отмечая существующий порядок писем.

- Она плохая, очень-очень злая! Её принес хозяину нехороший человек — страшный и пустой! Добби никогда не видел таких пустых людей. Добби боялся, сидел в шкафу, пока он не ушел. Ушел и оставил вещь хозяину.

- Тебе не нравится, что у Люциуса теперь эта вещь?

- От неё один вред! Хозяин не знает, не видит. Не умеет видеть, как Добби. Добби хотел бы выкинуть ее, но ему нельзя. Мистер пришел забрать её? Унести отсюда?

Северус внутренне хмыкает. Поразительные рассудительность и вольнодумство демонстрирует этот малыш! Глядишь, из переговоров и выйдет толк. Отпираться по поводу своих намерений уже явно поздно, поэтому он говорит правду:

- Да, я пришел забрать её и уничтожить. Я знаю, насколько плоха эта штука, и хочу, чтоб её больше не было. Если я заберу её, твоему хозяину больше не придется жить рядом с этой дрянью, — продолжая заговаривать эльфёнку зубы, Северус аккуратно, всё теми же плавными движениями, извлекает подменку и аккуратно засовывает её под стопку писем, где, как закладку, держал всё это время руку.

- Мистер не боится пустого человека? — в тонком голоске домовичка слышится недоверчивое восхищение.

- Не боятся только дураки, но можно бояться и ничего не делать, а можно — так, как я, — рука наконец свободна, письма оседают на свое место, теперь — закрыть прорезь Репаро и начать обратную трансфигурацию. — Сначала — плохие вещи, а там и до твоего пустого человека доберусь.

- Он не Добби! Он хозяина! — искренне возмущается эльфик. — Мистер очень смелый. И умный. Мистер не стал бы пускать в дом пустого и страшного! Не стал бы ничего у него брать!

- Так ты не против, если я заберу то, за чем пришел, и уйду? — попытка не пытка, в конце концов, с Обливиэйтом поэкспериментировать никогда не поздно. — Я положил туда точно такую же вещь, твой хозяин, раз он не умеет видеть, как ты, никогда не заметит разницы.

- Пусть мистер забирает, пусть уносит! Добби не скажет никому!

Тут бы обрадоваться, но Сев внезапно вспоминает абзац из книги про разумные расы. Ослушаться прямого приказа домовики не могли, а что там с непрямыми?

- Тебе ничего не будет, если ты утаишь это? Ты сможешь соврать Люциусу, если он спросит?

- Чтобы спросить о чём-то, надо знать, что что-то было. Хозяин не знает — хозяин не спросит. И Добби не придется себя наказывать: плохая вещь — не хозяина, она — пустого и страшного! Добби не должен сторожить её, не обязан беречь! Если спросят, Добби скажет правду: Добби ничего не видел!

Домовичок смешно зажмуривается, отчего его длинное личико морщится, как урюк.

- Так всё-таки ты меня видишь или не видишь? — не удерживается от вопроса Северус, поднимаясь на ноги.

Вновь открывший глазищи Добби тут же переводит взгляд выше, следуя за его вознесшейся головой.

- Через мистера проходит лунный свет, но это не значит, что Добби не видит. Видит, что мистер не желает зла хозяину. Что вообще не желает зла. Что сильно любит кого-то, как хозяин Люциус — хозяйку Нарциссу. Потому что мистер не пустой, как тот страшный, совсем-совсем не пустой.

- Так я тогда пойду? Мне надо спешить, Добби, меня ждут. Очень ждут. Та, про которую ты так здорово угадал. Я и без того сильно задержался…

Эльфик машет ручкой-веточкой, и оконная створка приглашающе распахивается во всю ширь. Значит, засек он Северуса давным-давно, ещё когда тот влетал в окошко кухни, как к себе домой. Что ж, не стоит искушать судьбу дольше.

Северус делает шаг к окну, на втором поднимаясь в воздух. Если уж этот «всевидящий» знает этот его секрет, нет смысла пренебрегать наискорейшим способом ретироваться. А вот превращаться пока не стоит — кто его разберёт, что и как он там видит, этот Добби, давать ему лишний козырь против себя будет явно лишним.

- Пока, Добби. Спасибо тебе! — говорит он уже над подоконником.

- Удачи! — пропищало в ответ по ту сторону рамы, и окно позади Сева бесшумно закрылось.

* * *

Как ни спешил Северус, ему предстояло сделать остановку в пути. Отлетев подальше, отгородившись от окон Малфоевского кабинета углом дома, он спикировал вниз, чтобы перекинуться.

Проклятый дневник немедленно подложил ему свинью, не пожелав становиться шерстью вместе с одеждой и прочими рассованными по карманам вещами. Отпочковавшись от меняющего форму Сева, он скользнул вниз и упал бы в траву, если бы не защитная оболочка. Из-за нее казалось, что хоркрукс завис в дюйме над землёй, плюя на законы гравитации.

Пришлось, внутренне матернувшись, брать его в зубы — незримый покров упруго подался под клыками, как резиновый. При мысли, что, не будь его, в пасти оказался бы непосредственно огрызок «пустого и страшного», слегка замутило.

Можно ли верить домовичку? Не проболтается ли? Если желает жить — вряд ли. За время своих блужданий по мэнору Северус не заметил авангардистских инсталляций из отрубленных эльфийских голов, как в доме Блэков, но вряд ли Малфои поступают с проштрафившимися домовиками намного гуманнее. Прознай Люц, что эльфик не только не лёг костьми, задерживая незаконно проникшего в поместье злоумышленника, но ещё и собственноручно выпустил того с пожеланием удачи — и ушастому несдобровать, так что на месте Добби он бы молчал в тряпочку — если не спасая его, Северуса, задницу, то хотя бы свою собственную.

А даже и напади на него приступ раскаяния, и поведай он, что какой-то невидимый тип неведомо как преодолел охранный контур, попятил лордов дневник и улетел, аки филин в ночи — Люциус решит, что эльф перегрелся у кухонной печи: дневник-то на месте, лежит, где лежал. Чуять же природу вещей, как этот недоросль, чтобы распознать подделку, он неспособен. В самом же худшем случае, если вдруг спросит, получит ответ, распознает и поверит — заикаться об этом Лорду осмелится очень вряд ли: художник-авангардист из Тома Реддла в гневе может получиться куда эффектнее (и эффективнее), чем из Блэков. Так что в его интересах будет сидеть тихо, молясь Стихиям, чтоб инцидент вскрылся как можно позже.

Выйти же самостоятельно на его след Люциусу не удастся — ведь в общепринятом смысле Северуса и правда никто не видел. Поди найди того, незнамо кого, среди тысяч волшебников по всей стране! Слишком мало зацепок — а уж предположить, что обнести мэнор в одиночку под силу студенту Хогвартса — и вовсе за гранью возможного, поэтому в школе подозреваемого станут искать в последнюю из последних очередь.

Так что всё вышло вполне неплохо — лучше, чем наудачу кидаться Обливиэйтом. Если этому мелкому стервецу и фестралий браслет не то чтобы помеха, то и тут могла выйти более чем досадная промашечка.

На этой мысли внизу пронеслась ограда, и спохватившийся Северус что есть мочи «крикнул»:

«Лили, я здесь!»

Стоило сделать это раньше — на целых сто ярдов и целую четверть минуты раньше — а то вдруг именно их и не хватило ей, чтобы дождаться?! Ещё только вылетев в окно, он думал послать ей Патронуса, но тогда отказался от этой идеи, не желая в прямом смысле подсвечивать свой путь и демонстрировать единственного в своем роде, способного идентифицировать его не хуже отпечатков пальцев, вестника. А потом у него в зубах оказался хоркрукс, а в голове — слишком много мыслей, и только теперь…

Северус с размаху шлепнулся на аж подогнувшиеся от жесткого приземления лапы, приготовившись к самому худшему.

Её запах — восхитительный, пьянящий, влекущий запах, переливающийся страхом, волнением, радостью, облегчением, уверил его в её присутствии раньше, чем в голове забарабанили слова:

«Слава Мерлину! Тебя не было так долго! Что-то не так?!»

«Всё отлично! Хоркрукс у меня! — транслировал он, с наслаждением выплевывая дневник, оборачиваясь и убирая его в карман. Упоительная палитра запахов разом померкла, как будто он одновременно ослеп и оглох. — Пришлось повозиться с замком, потому и вышло долго. Превращайся — и валим отсюда, видеть уже этот мэнор не могу!»

«Прямо с этого места?» — уточнила Лили с секундной задержкой — видимо, тоже послушно меняя ипостась.

«А чем это место хуже любого другого?» — он наугад протянул руку, перебрал пальцами по скользкой ткани ветровки, нашел и сжал теплую отзывчивую ладошку.

* * *

Спустя миг они вывалились на такую родную, почти домашнюю дубовую поляну.

- Ох, неужели вернулись?! — запрокинула голову к небу Лили. — Кажется — год прошёл!.. Летим в школу?

- Погоди, дай дух переведу и перекурю, — попросил Сев, которого только сейчас начало отпускать колоссальное напряжение последних часов.

Он плюхнулся на траву, потом растянулся навзничь, глядя в совсем уже утреннюю синеву. Одежда на спине стремительно промокала от росы, но это была сущая ерунда.

Лили уселась тоже, нашарила его, прикорнула рядом, умостив голову у него на плече. С рассеянным интересом понаблюдала, как забавно становится видимым дым, вырываясь из Сева на волю, потом спросила:

- Там всё-таки что-то пошло не так, да? Иначе ты бы не переводил дух так усиленно.

Северус вздохнул, помедлил, но всё же решил ответить:

- Домовичка встретил. Мелкого совсем — одни глаза и уши.

- И что?! — заполошный вздох Лили обжёг шею, встрепенул волосы у скулы.

- Да нормально всё, не переживай. Ему очень не по нраву было то, что его хозяина назначили хранителем «плохой вещи». Они как-то чуют тёмную магию и вообще много чего чуют. Он меня отпустил, когда узнал, что, кроме хоркрукса, мне ничего не нужно.

- А он не расскажет об этом Малфою, как думаешь? — озвучила его собственное недавнее беспокойство Лили.

- Не должен. Это в его же интересах, куда ни кинь. Я уже прокрутил все варианты — и все они в нашу пользу, — и Сев наскоро пересказал Лили свои полётные размышления. — Так что в целом поход можно считать успешным, — резюмировал он. — И дневник добыли, и не попались, и даже к экзамену не опоздали.

- Только вот выспаться перед ним уже не получится! — с легким вздохом сказала Лили.

- Почему? Ещё целых три часа до подъема, даже с лишком! — удивился Сев, перепроверяя себя Темпусом. — Сейчас быстренько долетим — и на боковую!

- Нееет, я так не умею, — рассмеялась она, шутливо боднув его в бок. — Я не ты! После трех часов сна я или встану с чугунной головой и понапишу такого, что даже «тролля» для этого будет много, или вообще не проснусь вовремя и всё на свете просплю! Лучше уж тогда вовсе не ложиться — я пока бодрее бодрого после всех наших приключений, как-нибудь хватит мне этого завода до конца экзамена, а потом уж отосплюсь за всё сразу!

- Не согласен, — возразил Сев, лучше других знавший, как важен для Лили хороший сон. — Лучше поспать три часа, чем не поспать вовсе, — и неловко добавил. — Я мог бы тебя разбудить.

- В моей комнате? — скептически фыркнула Лили — парням в девичьи спальни хода не было.

- В Выручайке, — веско поправил Сев.

- Оу… — хоть он её и не видел, но готов был поклясться, что её брови многозначительно взлетели вверх.

- Всё равно дневник относить, — словно оправдываясь, зачастил он, — мне искренне хочется расстаться с ним поскорее.

- Так это же разные Выручайки!

- Можно выйти и снова зайти. Это всяко быстрее, чем тащиться через пол-замка до нашей башни.

- Тащиться всё равно придется — как минимум, переодеться и взять сумки.

- Утром всё сделаем, я разбужу тебя немного пораньше, чтоб всё успеть.

- Тогда летим? А то я уже подмерзать тут начинаю, — словно отозвавшись на эти слова, её плечи зябко передернулись.

- Тем более, — припечатал Сев, вскакивая на ноги.

* * *

Спустя полчаса Северус сидел на знакомом уже подушечном диване и устало щурился на огонь. У него на коленях, рассыпав по ним освобожденные из утомительного плена волосы, крепко спала Лили.

Они присели всего на минутку, оттягивая момент, когда пришла бы пора перебираться в кровать. Потревожить-таки — впервые — нетронутую роскошь царского ложа в глубине комнаты казалось кощунством, с какой стороны ни посмотри, поэтому они и тянули время, устроившись у камина.

Как-то незаметно голова Лили сползла с его плеча сначала на грудь, а после — всё ниже и ниже, и он не решился её тревожить, так доверчиво, так уютно угнездившуюся.

Обняв одной рукой Лили за плечи, второй он выставил Темпус на без десяти семь, подумав, навесил на него Сонорус — для верности, потом поудобнее откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

________________________________

Примечание

Рыжее счастье спит:

https://postimg.cc/dk65zcSd