Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

В Сочельник Йоля, как раз в то время, когда до конца работы остается нечто среднее между «вот-вот и дома» и «ещё целая вечность», когда от ранних сумерек самой длинной ночи в году витает всего лишь предчувствие, но свет уже кажется просеянным сквозь плотную марлю, словом — за пару часов до закрытия (сегодня пораньше, в честь праздника) к высоким мраморным ступеням Гринготтса подошла Беллатриса Лестрейндж.

На ходу оправив потревоженную аппарацией зимнюю мантию, она стремительно поднялась к тяжелым, обитым бронзой дверям и на секунду задержалась — якобы ожидая, чтобы их перед ней распахнули, а на самом деле оценивая обстановку и давая её оценить другим. Тем, кто незримо следовал за ней под защитой фестральих браслетов.

Вопреки видению, никаких проверяющих с Детекторами у двери не было, как не было их и тогда, когда Андромеде доводилось по юности бывать в банке с родителями. Потом стало незачем, все их с Тэдом капиталы прекрасно помещались в одной деревянной шкатулке на комоде, и за эти несколько лет здесь и верно могло всё перемениться.

Сев и Лили были в банке в начале лета, когда меняли очередной наколдованный слиток золота на галлеоны, а галлеоны — на фунты перед визитом к Петунье, и тогда тоже ничего такого не заметили, но, планируя свой набег, благоразумно готовились к худшему. Видимо, дополнительные меры предосторожности ввели позднее, сообразуясь с неспокойной обстановкой — или вовсе только в той, иной реальности. Что ж, тем проще, минус одна линия обороны, минус один пункт плана, где что-то может пойти не так.

У мощных створок стоял лишь привратник-гоблин, зябко ёжившийся на промозглом стылом ветру. Завидев высокую фигуру в темно-малахитовой мантии и черной остроконечной шляпе, он вежливо поклонился и отработанным жестом распахнул перед ней дверь.

Посетительница окинула его надменным взглядом и снизошла до милостивого кивка, после чего величественно вплыла внутрь, выиграв этой пантомимой время для своих спутников, прошмыгнувших в предбанник по воздуху над её головой.

Да, про их способность к полетам пришлось рассказать на вчерашнем «совете», иначе прояснить некоторые моменты плана было решительно невозможно. Правда, члены «ложи» постарались сделать вид, что это — всего-навсего неизвестное широким кругам палочковое заклинание, а не совершенно новаторский, революционный навык, — в ответ же Андромеда сделала вид, что поверила, и благородно не стала вдаваться в подробности, позволив себе единственный комментарий: дескать, теперь понятно, как им удалось нанести «визит вежливости» её зятю, и на этом закрыла тему. Мерлин с ними, с магическими тайнами детей, мало ли какой мудреный древний артефакт мог случайно (или неслучайно) попасть им в руки — при их-то ловкости! Главное — используют они его для пользы делу, и польза эта — несомненна. Потом, когда и если затея увенчается успехом, может быть, придет время и для игры в вопросы-ответы. Захотят — расскажут, а нет — Андромеда Блэк привыкла уважать чужие тайны.

За бронзовой дверью, отделенная от неё небольшим закутком в несколько ярдов, высилась вторая — потоньше и полегче, зато обитая уже серебряными пластинами, отразившими, как в кривом зеркале, приблизившуюся к ним леди.

Леди была хороша. Теплая бархатная шляпа загадочно оттеняла и без того бледное аристократической белизной лицо, вдоль которого змеились, выпущенные из-под полей на волю эбонитово-черные завитые локоны. Брови пришлось подтемнить, зато ресницы и без туши были черны и хороши, с тушью же и умело наложенными графитовыми тенями они подчеркивали глаза как нельзя лучше. Глаза роднили сестер больше всего, и такой козырь непременно нужно было выгодно разыграть. Всё остальное довершили пудра и румяна, где нужно — заострившие, где нужно — растушевавшие.

С серебряной поверхности глядела Беллатриса Лестрейндж собственной персоной, неистовая Лордова соратница, безнаказанная преступница и просто красавица. Гоблины, не чуждые человеческой женской красоты (о чем красноречиво свидетельствовало само наличие на свете профессора Флитвика), приосанились и клыкасто заулыбались.

Да, на этом рубеже охрана была, но не волшебники с Детекторами, а привычные гоблины с простенькими Вредноскопами, начинающими крутиться вблизи сильных — и особенно темных — артефактов. В общем-то, никаких претензий у них (и у Вредноскопов, и у гоблинов) к посетительнице возникнуть было не должно — мало ли, какую защитную, а то и наоборот цацку носит на себе или хочет положить в сейф родовитая клиентка, но зависшие над её плечами невидимые подельники на всякий случай угостили сторожей старыми добрыми Конфундусами — по одному на каждого. А то мало ли — вдруг попросят предъявить то, что привело в смущение Вредноскоп, и подозрение вызовет уже одно то, что ничего такого на якобы Белле не обнаружится. Во-первых — как так, чтобы на ней-то и ничего не оказалось, а во-вторых — с чего же тогда беспокоились волшебные приборчики?

Приборчики, к слову, действительно забеспокоились, но как-то вяло, явно сочтя самопальные фестральи браслеты недостаточным поводом для паники. Но одурманенные заклинанием гоблины на них не смотрели, болванчиками кивая возвышавшейся над ними красотке:

- Добрый день, миледи, рады приветствовать вас в нашем банке!

«Миледи» не сочла нужным отвечать встречной любезностью, вместо этого нетерпеливо указав на дверь.

- Если вы так рады, долго вы ещё будете заставлять меня здесь ждать?

Болванчики засуетились, наперегонки рванувшись к створкам и едва не сталкиваясь уродливыми лбами. Действие Конфундуса скоротечно, но на смену ему пришла другая магия, порождаемая аурой величия, силы и демонической притягательности.

Спустя мгновение все трое уже были в огромном, облицованном цветным мрамором зале, отделенные от охранников захлопнувшимися сверкающими дверями.

Нигде не задерживаясь, визитерша прошла к ближайшему окошку, за которым сидел и увлеченно занимался делами плешивый и страшный, как старая обезьяна, банкир, облокотилась о прилавок и нетерпеливо побарабанила по нему пальцами, унизанными массивными, отменной старинной работы перстнями. На одном из них, выложенный зернышками граната, сиял герб Блэков, и это было первое, что увидел поднявший нос от весов и слитков гоблин. Вторым было недовольное надменное лицо под широкими полями.

Хорошо всем известное лицо.

- О, мадам Лестрейндж! К вашим услугам! — торопливо закаркал банкир, склоняя лысину в неглубоком, но учтивом поклоне.

- Меня наконец-то заметили? — с холодным сарказмом вздернула брови под шляпу «мадам Лестрейндж». — Ещё немного, и я сочла бы себя невидимкой!

Двое невидимок сдержанно выдохнули у неё за спиной.

- Прошу прощения, миледи, так много работы перед праздником!.. — раскаяния в голосе гоблина не слышалось ни на гран, разве что затаенная опаска и холодный расчет. — Что вам угодно сегодня?

- Мне нужно посетить мой сейф. И побыстрее — как вы верно заметили, сегодня праздник, — отчеканила «Белла» и добавила многозначительно. — Меня будут ждать…

- Да-да, конечно! Боггин вас проводит, миледи, один момент! — Банкир обернулся к снующему между рабочими местами молодому подручному, замершему, заслышав своё имя. — Боггин, возьми Звякалки и сопроводи мадам к хранилищу Лестрейнджей! Живо!

Боггин унесся и примчался вновь, в обнимку с кожаной торбой едва ли не в половину его роста, дребезжащей и лязгающей в такт шагам.

Вся троица заговорщиков с облегчением перевела дух, хоть по Андромеде этого и не было заметно. Самая опасная часть миновала — палочку у лже-Беллатрисы никто не попросил. Видимо, их расчеты оправдались, и непреклонного вида, сдобренного родовым гербом и недоброй репутацией оказалось достаточно, а каких-либо подозрений удалось избежать.

Андромеда и правда отлично знала свою сестру — Рег, не проведший с ней под одной крышей два десятка лет, вряд ли сумел бы так точно воспроизвести как тон, так и мимику, жесты и даже характерные словечки, не говоря уж об осанке и естественности движений. Теперь им предстояло дурачить только одного гоблина — молодого и не особо опытного, и на фоне уже преодоленного это казалось совершенно плевым делом.

«Мы молодцы, правда, Сев?! — в накатившей нервной эйфории транслировала Лили. — И Меда молодец!»

«Тшшш! — не спешил опьяняться успехом Северус. — Расслабляться ещё ой как рано. Будем молодцами, когда аппарируем отсюда в Уэльс. С хоркруксом»

* * *

Тележка неслась быстро, очень быстро. Поспевать за ней было нелегко — летать на такой скорости им ещё не приходилось, ни во время той гонки до Коукворта прошлой зимой, ни когда-либо ещё.

Не ехать в тележке вместе с Андромедой решили на вчерашнем совете — если на пути всё-таки встретится водопад, мало ли, как он повлияет на их невидимость. Изготовленные Севом браслеты, конечно, не заклинания, которые способна смыть волшебная вода, но всё же лучше предостеречься, если это возможно. Появись внезапно двое незнакомцев рядом с «Беллой» — и реакцию гоблина невозможно будет предугадать и сложно нейтрализовать. А если тележка перевернется из-за обнаруженных «нелегалов», им всем грозит смерть или, по крайней мере, большие осложнения их плану. Так же — даже если невидимость с них спадёт, они могут отстать и затеряться в темноте тоннеля, не успев показаться на глаза, а там уже что-нибудь придумать. В конце концов, как последнее средство оставался тот самый Империус, который Меда пообещала взять на себя.

Воздух свистел в ушах, хлестал по глазам, вынужденным прищуриваться, волосы, по ощущениям Лили, давно выбились из косы и, встав дыбом, летели отдельно, как хвост кометы, то и дело норовя оторваться совсем.

Одно радовало — в подземных тоннелях было тепло, даже душно, откуда-то снизу, из бездонных недр, шел спертый жар, так что замерзать, как во время прошлого полета, им не приходилось. Но от этого было не сильно легче.

«Хватайся за спинку! — раздался в голове голос Сева, чью руку она судорожно и, пожалуй, слишком крепко сжимала. — Так будет попроще — как на буксире! Хоть немного отдохнешь…»

«Нет, — пропыхтела Лили, задыхаясь от скорости даже мысленно. — А вдруг водопад?..»

«Да не будет его! Андромеда же сказала, что он…»

И тут случился водопад. Стена воды вынырнула из-за поворота так внезапно, что сидящая в тележке Меда едва успела вскинуть руку с палочкой. Вылетевший из неё Импервиус смыло спустя секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы проскочить основную часть водяной завесы — волосам, боку мантии и предусмотрительно снятой и пристроенной на коленях шляпе досталось разве что пол-галлона воды. Тележка осталась на маршруте, и в ней ничего не изменилось, кроме настроения клиентки, и так бывшего не на высоте, а теперь ухнувшего в те самые бездны, над которыми они проносились.

- Какого драккла?! Что это за фокусы, Боггин, или как тебя там?! — возопила разъяренная «Белла», очень правдоподобно наставив палочку каплющему и обтекающему гоблину в нос.

- П-п-простите, мадам… — не на шутку перепугался тот, суетливо водя когтистыми лапками над промокшим малахитовым подолом. — Таковы инструкции… предписания… во избежание… я урук* маленький, мне велено — я делаю…

- Если б ты не был возницей, показала бы я тебе твои «инструкции», остолоп! Моя шляпа!..

Лапки осторожно, но сноровисто скользили над бархатной тканью, высушивая её быстро и аккуратно без всякой палочки. Пролетевшие сквозь воду, пока Меда стращала служащего, Лили и Северус, переглянулись. Чисто рефлекторно, потому что браслеты испытание выдержали с честью. Не увидев друг друга, обменялись сначала радостными «возгласами», а потом и наблюдениями.

«Смотри, колдует — совсем как мы!»

«Точно! Я всегда знал, что мы не открыли Америку, а изобрели велосипед. Домовики, кстати, тоже без палочек обходятся. Теперь-то хватайся давай, чего зря силы тратить!»

Они сделали рывок, нагоняя тележку, и вцепились в высокий деревянный борт. Одной рукой, второй принявшись лихорадочно сушиться, чтобы капающая с них вода не выдала их с потрохами. Впрочем, хоть их транспорт и пошёл теперь немного медленнее, приближаясь к цели, свистело вокруг всё равно громче каких-то капель, да и Меда не давала потенциальному слушателю скучать.

- Лапы прочь! Дальше я сама! — брезгливо оттолкнула она потянувшиеся было к шляпе и волосам конечности и заскользила вдоль них палочкой, одновременно высушивая и наново завивая.

Вытянутая в поле зрения прядка вела себя хорошо, краска оказалась качественной, водой не смылась и на мантию не полиняла. Хотя сомнения были — принесенная Тэдом с утра кричаще-яркая коробочка к доверию не располагала. Да и саму процедуру, с которой вызвалась помогать Лили, нельзя было вспомнить без содрогания.

Успокоившись насчёт волос, Андромеда обратила свое внимание на шляпу, тоже вызывавшую определенные опасения. Если мантия, дорогая, панбархатная зимняя мантия, оставшаяся у неё с тех времён, когда она ещё была юной богачкой, а не матерью скромного во всех смыслах семейства, в основном хранилась в сундуке, на люди выгуливалась редко и потому сохранилась на славу, то шляпу Меда все эти годы носила в холода, и добротная, но не вечная материя поблекла и повытерлась по краям. Лили ещё вчера поколдовала над ней, вернув со словами, что теперь она как новая, но ведь любое заклинание должно было исчезнуть при недавнем купании, а значит — нужно как можно скорее подновить его, пока тут почти темно и гоблин занят тележкой.

Поэтому Меда и отшила когтистого с его помощью поскорее — как бы чего не разглядел — и занялась осмотром убора сама. К её удивлению, со шляпой всё было в полном порядке — точно вчера из модной лавки.

Тихонько хмыкнув, Меда покосилась назад, за спинку сиденья, где уже пару минут слышалось сдерживаемое пыхтение. Ишь, детишки! Не пойми как летают, Дезиллюминационное в их исполнении не по зубам даже Гибели воров, а теперь ещё и вечное Репаро… Пожалуй, им есть, что скрывать, и они не зря взяли с её кузена клятву о неразглашении. Что ж, такое знакомство Регу однозначно будет полезным — у этих многому можно научиться, даже если потом никому об этом не сможешь рассказать.

* * *

Ход замедлялся всё больше, и наконец тележка встала как вкопанная на площадке, напоминающей подземный вокзал. На неё выходила ещё пара тоннелей, помимо того, по которому они прибыли, по другой стороне разветвлялись проходы, ведущие к нескольким хранилищам, а посреди этой «платформы» лежала белая, тусклая в слабом свете факелов гора.

Даже зная, что, а вернее — кого они должны увидеть, Андромеда вздрогнула, Лили едва подавила вскрик, а Северус привычно выступил вперед, становясь между «горой» и подругой.

Лили всмотрелась, полная гремучей смеси жалости, страха и отвращения. Видимо, годы, миновавшие в параллельной реальности вместе с детством Поттера-сына Поттера, не прошли для дракона даром. Здесь, на двадцать лет раньше, он был так же бледен, тощ и потрепан, но глаза его были яркими и злыми, без всякого намёка на мутную слепую пелену.

И этими глазами он уставился прямо на Северуса, из-за плеча которого выглядывала Лили, и заревел. В отличие от безмозглого и безликого водопада, он явно чуял, а то и видел пугливо сжавшиеся кучки нежного, пульсирующего мяса, буквально фонящие ужасом и паникой.

- Какая мерзость, когда же стихии наконец приберут это создание, — раздался сбоку голос не потерявшей самообладания «Беллы». — Давай скорей сюда свои цацки!

Демонстрируя свою осведомленность, она повелительно протянула руку, и Боггин, торопливо распустивший шнуровку торбы, передал ей звякалку и вооружился сам.

В детстве и юности, посещая Гринготтс с родителями, Меда никогда не спускалась вниз, ожидая мать или отца в атриуме, потому знала об охраняющих нижние ярусы драконах только понаслышке, но настоящая Белла наверняка не раз приходила сюда и была в курсе, как с ними нужно себя вести. Рассказ Лили за вчерашним чаем подготовил её теоретически, но на практике приходилось зорко следить за тем, что делает гоблин и повторять все его движения с минимальной, как она надеялась, задержкой.

По счастью, ничего сложного там и правда не оказалось — знай себе звени погромче, боком проходя вдоль стенки к крайнему правому проходу. Дракон скалился, пыхал дымом, щелкал сточенными кривыми зубами, но каждый звук металла о металл заставлял его втягивать шею и отворачивать белесую морду, словно в ожидании удара.

«Условные рефлексы» — припомнил Северус одну из подсунутых ему Лили книг.

«Какой ужас, Сев! Это бесчеловечно!» — едва не всхлипывала в ответ подруга.

«Он и не человек, а здоровенная, хищная, огнедышащая скотина! Которая, кажется, прекрасно знает, что мы тут»

«Всё равно это жестоко! Во сне я даже не поняла, насколько!..»

«Лилс, даже не думай! Если он вырвется — нам всем конец!»

«Да знаю я, знаю…» — но уверенности в ее внутреннем голосе Севу явно не хватило.

К его облегчению, за время препирательств они миновали «вокзал» и оказались перед дверью хранилища, к которой Боггин приложил свою птичью лапку, и та исчезла, будто её и не было. Гоблин снял со стены факел, с почтительным поклоном пропустил «Беллатрису» вперед и зашел следом, встав по другую сторону проема. Дверь незамедлительно вернулась на место, и единственным источником света осталось чадящее, пляшущее на подземных сквозняках факельное пламя.

«Главное — ничего не трогайте там, — напутствовала накануне Лили, так и не перешедшая на «ты», вопреки просьбам. — На каждом предмете — заклятие Умножения, а ещё они жгутся, если их потревожить»

«А если я что-то случайно задену?» — хмурилась будущая главная «прима».

«Не заденете, — лукаво тупила глазки рыжая, явно утаивая какой-то очередной секрет. Просто стойте у самого входа и, по возможности, не переступайте ногами»

Если бы не вещий сон, подсказавший, где среди этого великолепия нужно искать проклятый хоркрукс, Андромеда бы тут же засыпалась, начав подозрительно беспомощно озираться по сторонам. Что это за хозяйка, которая не знает, где у нее что лежит?! А так она встала у самого порога, не рискуя углубляться в пещеру ни на шаг, вытащила палочку и уверенно направила её вверх, под самый потолок, в невербальном Акцио.

«Хоркруксы неподвластны действию Манящих чар, — объяснял Северус, расписывая план по минутам. — Но гоблин, который будет с нами, не знает ведь, что эта чаша — хоркрукс. Делай всё медленно, плавно — и всё получится, обещаю»

Меда делала всё плавно, словно наслаждаясь торжественностью момента. Не спеша расчехлила палочку, текучим движением воздела её ввысь — и маленькая золотая чаша, бликовавшая из-под пещерного потолка, с крышки внушительной, обитой золотыми накладками шкатулки, будто подпрыгнула, обрадовавшись встрече. Покачалась с боку на бок, как на волнах, а потом поплыла на зов крошечным золотым метеором.

* * *

«Есть! Закатал!» — доложился с трехметровой высоты Сев, хотя Лили и так уже видела знакомую картину — под давлением обволакивающего Щита чаша приподнялась и точно зависла в полудюйме над своим постаментом. Снизу, особенно с высоты роста гоблина, разглядеть такие тонкости было почти невозможно. Лили просто знала, что должна увидеть — и потому увидела.

«Молодец!» — похвалила она своего хоркруксолова, надеясь, что теперь уже можно, и сглотнула горькую слюну — в горле всё ещё стоял ком, а в ушах гудело, как от драконьих звякалок. До чаши было неблизко, но и не так чтобы далеко, и ей значительно полегчало, когда Щит облек эту «конфетку» фантиком.

В общем-то, даже не глядя, она догадалась бы, что этот этап завершен. Держать свой Щит стало в разы легче, магия потекла через руку с новой силой. Она отгораживала подол Андромединой мантии и носки её туфель от случайного соприкосновения с отбившейся от стаи монеткой, коих тут было немало — некоторые докатились почти до самого порога. Щит слегка взблескивал в неверных лучах, как капли воды под солнцем, но блестело и сверкало здесь всё, так что Боггин даже носа не повернул на это.

Сама Лили так и не ступила на землю после того, как влетела в пещеру вместе с Севом над полями многострадальной шляпы. Береженого Мерлин бережет, а держать два Щита, при этом борясь с дурнотой из-за близости хоркрукса, она не факт, что смогла бы. Да и теперь не собиралась рисковать.

Чаша вплыла прямо в подставленную в ожидании руку, и «мадам Лестрейндж» подняла реликвию над головой, любуясь бликами на чеканке.

- Знаешь, что это? — как бы между делом поинтересовалась она у застывшего статуей гоблина.

- Чаша Хельги Хаффлпафф? — скорее, утверждая, чем вопрошая, ответил ушлый недорослик, с пеленок прекрасно разбиравшийся во всём, что касалось золота и драгоценностей.

- В точности так, — самодовольно кивнула «Белла». — Она одна стоит как весь ваш бестолковый штат и ещё эта бледная сдыхоть на сдачу.

- Вы хотите её забрать, миледи? — поинтересовался гоблин, перекладывая факел из одной руки в другую. Интересовало его это исключительно с той точки зрения, когда он сегодня наконец попадет домой — изъятие чего-либо из сейфа необходимо было задокументировать, а рабочий день неумолимо приближался к концу. Подозревать клиентку, так спокойно стоящую едва ли не на рассыпанных под ногами монетах и вертящую в руках чашу, как полноправная владелица, ему и в голову не приходило.

- Нет, — успокоила его «миледи», — всего лишь убедиться, что с ней всё в порядке. Она очень важна для меня. Очень надеюсь, что она в надежных руках.

Гоблин равнодушно пожал плечами — какая бы придурь ни пришла в голову клиенту, он всегда прав, до тех пор, пока платит деньги. Что до надежности — что может быть надеждее Гринготтса?!

Волшебница же тем временем продолжала придирчиво рассматривать чашу со всех сторон и наконец «нашла» на ней пятнышко. Подышав на золотой бок, она принялась протирать его бархатной полой, занавесившись таким образом ею от гоблинского обзора. Это был оговоренный сигнал. Под сенью приподнятой плотной ткани невидимый Северус достал из своей неразлучной сумки дождавшуюся звездного часа подменку и в два движения обменял её на хоркрукс. Тот канул в недрах, а точно такая же чаша мгновением позже появилась на свет из-за выпущенного подола, тщательно «отчищенная» и отполированная. Всё заняло буквально секунды, даже Лили, бывшая в курсе всего и пристально наблюдавшая за процессом, с трудом уловила момент, когда чаша перекочевала из рук в руки.

С видимым сожалением расставаясь с бесценной вещью, «Беллатриса» отправила её в обратный полет, а Северус, прижимая к боку сумку с долгожданной ношей, подумал, что, желай они не поменять одно на другое, а на самом деле ограбить сокровищницу, это было бы раз плюнуть: точно такой же Щит на любой предмет — вон хоть на то ожерелье с топазами, что висит футом ниже шкатулки — чтоб нейтрализовать Умножение и заклятие Пылающей руки, потом — Левиосу, под действием которой сейчас плыла на место чаша, и «сверточек» благополучно вылетит за тобой, пока гоблин будет возиться с дверью, а ты уже будешь стоять возле него с демонстративно пустыми руками. Проще простого! Но это были, конечно же, всего лишь мысли.

- Всё, можем идти, — велела «мадам», и гоблин поспешил отворить, вернее — растворить дверь.

Выходя из пещеры и стараясь не выходить из образа, Меда так взметнула краем мантии, что чуть не сшибла высящуюся с краю стопку монет, неустойчивую, как Пизанская башня. Лили едва успела перекинуть Щит спереди назад, облившись холодным потом. Но обошлось. Верхняя монетка зашаталась, задетая воздушной волной, закачалась и со звоном свалилась — сама, а не от чужого прикосновения — и катастрофы не случилось. Уф.

* * *

По дороге обратно, когда Боггин с «Беллатрисой» усиленно гремели звякалками, отгоняя злобно сверкающего глазами дракона, Сев почувствовал, что ладонь Лили дернулась в его руке, словно девушка хотела вырваться или пыталась отстать. Он недоуменно притормозил, но не успел даже мысленно задать вопрос, в чем причина, как движение возобновилось, и теперь уже Лили нетерпеливо повлекла его вперед.

«Что случилось?»

«Ничего-ничего, пошли!»

Северус кинул настороженный взгляд на дракона, но всё вроде бы было, как прежде — цепи на месте, удерживающие их колья тоже. Тележка уже отъезжала, и им пришлось поспешить, чтобы успеть уцепиться за бортик — на обратном пути опасаться водопада больше не стоило.

В атриуме «мадам Лестрейндж» и провожатого встретил пожилой банкир, перенял у Боггина мешок со Звякалками и, лебезя перед важной гостьей, проводил ту до выхода. «Белла» благосклонно выслушала поздравления с Йолем, очередную порцию извинений за неудобства и заверения в бесконечной дружбе и вечном расположении, а затем, как нарочно задержавшись между серебряными дверями и почтительно придерживающими их охранниками, повернулась к гоблинам с многозначительной отповедью:

- Верность и честь всегда оказываются вознаграждены. Главное — в нужное время оказаться на нужной стороне истории. Помни об этом, Боггин.

И, величаво выпрямившись, вышла вон, а затем аппарировала, едва сойдя со ступенек. Пока она говорила, Вредноскопы неуверенно качнулись снова, но охранники усиленно топырили уши, прислушиваясь к её словам, да и проверять посетителей на выход в их обязанности не входило.

________________________________

Примечание

*Самоназвание орков-гоблинов по Толкиену. Понятно, что птичка не из того LOR’а, но как называют себя гоблины у Роулинг, мы не знаем)) Почему бы и не так?..

Вообще, это, конечно, Белла, но сегодня это Меда)

https://postimg.cc/ctMW1Y1G