Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Лили шла домой по вечерним улицам и думала. Подумать было о чем — разговор с гриффиндорцами не шел из головы.

Под мороженое, вкуса которого она даже не запомнила (поскольку заказано было всего две вазочки, Поттер отдал ей свою порцию, а сам, в ожидании третьей, присоседился к вазочке Блэка, бесцеремонно лазая в неё ложкой, отчего Звездный кривился, но молчал), она как-то незаметно рассказала про свои неудачи на почте — посетовав, что очень долгожданного письма всё нет и нет. На удивление Поттера, к чему ей вся эта бумажная волокита, если имеются практически безотказные совы, замялась, не зная, как объяснить, не объясняя и не вдаваясь в дела «ложи». «Ложи», ха! От которой осталась теперь, по-хорошему, она одна! Поттер, на удивление, оказался очень внимательным слушателем и из её недомолвок и обиняков сделал правильный, в общем, вывод.

— Это что же, у вас какие-то игры в партизанское подполье были?

Лили стало немного обидно «за державу», но не настолько, чтобы раскрывать карты перед, хоть и традиционно дружественным и, несомненно, разделяющим её взгляды, но всё же посторонним.

— Почему сразу игры? Мы вполне реальными вещами занимались, — буркнула она в вазочку, отметив про себя, что на поттеровское «были» она не только не возразила, но и сама заговорила о «ложе» в прошедшем времени.

Из нынешней точки вся их деятельность виделась сейчас, как в перевернутый бинокль: что-то, вроде, делали, да не доделали. Взвалили на себя ношу не по плечу и сдулись, едва перестало везти. Что толку было охотиться на хоркруксы, если всё это время Волдеморт продолжал бесчинствовать, если его приспешники все эти годы мучили и убивали людей, разрушали их дома и жизни? Да с чего она вообще взяла, что сперва нужно расправиться с «душехранилищами», а самого «расщепенца» оставить на сладкое? Не лучше ли было бросить все силы на его нейтрализацию, а уже потом, тихо-мирно добраться до каждого из хоркруксов? И, как бы там ни было, даже эту поставленную себе задачу они не выполнили до конца. Она не выполнила. Вот уж точно — игры в подполье, иначе и не сказать.

Поэтому Поттеру за такое определение прилетел не Летучемышиный сглаз на макушку, а только лишь недовольный взгляд поверх оплывающих разноцветных шариков.

Поттер позволил себе усомниться, что школьники, буквально не вылезая из классной комнаты и не имея за собой сколь-нибудь опытного организатора, смогли потянуть что-то «реальное». Он словно подначивал, не зло, а задорно, ухватившись за эту тему, как терьер за резиновый мячик, весь светясь каким-то радостным предвкушением. Да и Блэк оживился, позабыв про надъеденный пломбир и с одобрением наблюдая за дискуссией.

И Лили схватилась за этот «мячик» с другой стороны. За прошедшие месяцы ей так не хватало того, с кем можно было бы хоть отчасти разделить волнующие её темы — но не к Рему же с Фионой, с головой поглощенным обустройством будущего семейного гнезда и подготовкой к грядущей свадьбе, с этим лезть! Она перебрала в уме все наиболее реальные дела «ложи» и, откинув прочь хоркруксовую эпопею (не настолько она готова была довериться гриффиндорцам!), остановилась на максимально нейтральном и не требующем углубления в магические тонкости эпизоде.

— Помнишь статью в «Пророке», изобличающую происхождение Волдеморта? — Она внимательно всматривалась в лица собеседников, ловя их реакцию на произнесение «непроизносимого» имени — и реакция ей понравилась. Они не морщились, не передергивали зябко плечами, не махали на неё руками с требованием замолчать. Даже глазом не моргнули, будто давно привыкли как слышать такое, так и произносить сами. — Так вот, это мы…

— Ну да, чего-то такого я и ждал, — легко рассмеялся Поттер, переглядываясь с Блэком. — Интересная задумка и неплохое исполнение: Рите тогда язык ещё не окоротили, и она развернулась от души. Думаю, Волди, — он приглашающе хихикнул на этом уменьшительно-уничижительном прозвище, — поимел несколько неприятных минут после выхода того памятного номера. Но, согласись, что к реальной борьбе эти маленькие пакости не имеют особого отношения.

Лили нахмурилась и уже набрала было воздуху, чтобы дать заслуженно резкую отповедь, но Поттер обезоруживающе улыбнулся и продолжил раньше, чем она успела открыть рот.

— Если тебе интересно по-настоящему эффективное противодействие шайке этого недоделанного диктатора, то могу рассказать, чем занимаемся мы…

Словечко «диктатор» неприятно резануло, напомнив о совсем другом человеке, но Лили запихнула неуместные ассоциации поглубже и, несмотря на некоторый скепсис, испытываемый насчет «по-настоящему эффективного противодействия», согласилась слушать.

Услышанное её поразило. Оказывается, пока они думали, что единственные, кроме авроров, пытаются барахтаться на фоне всеобщего равнодушия, буквально у них под боком, в стенах Хогвартса, существовала большая, организованная и слаженная тайная группа! В которой участвовали и учителя, и другие взрослые, а также те из учеников, что достигли совершеннолетия и, разумеется, выказали такое желание. Естественно, в большинстве своем — гриффиндорцы. Но не суть.

Они правда боролись. Как ей когда-то мечталось — выходили с палочками наголо на защиту мирных людей против спрятавших лица под масками Упиваюшихся. Усиливали, дублировали, а то и подменяли поредевшие аврорские отряды, состоящие нынче по большей части из впопыхах обученного молодняка. Патрулировали ночами улицы магловских кварталов, скрытно несли караул возле жилищ смешанных семей и семей маглорожденных, над которыми нависла наибольшая опасность. Справлялись — порой сами, порой, вызывая на подмогу авроров — с УПСовскими рейдами. Совершали реальные дела, короче говоря. Реальные, ощутимые, приносящие пользу здесь и сейчас.

Вся их «ложа» — расчлененная, расколотая, едва живая — показалась вдруг Лили какой-то мышиной возней, и вправду детскими играми в геройство и одинокое гордое противостояние. Кого они спасли, пропадая в библиотеке и оттачивая боевые заклинания, ни разу не примененные на практике? Кому помогли, сделав Волдеморта чуть менее бессмертным, чем был, и ничуть не изменив имеющийся расклад сил?!..

Слушая Поттера с замершим на полустуке сердцем, Лили внезапно до боли захотела прислониться к этому — большому, сильному и, главное, настоящему сообществу, оказаться среди людей, думающих, как она, и действующих, как ей казалось правильным. Перестать быть один на один с этой, взваленной и, что уж там, проваленной миссией.

Почему она ни разу раньше не задумалась о том, что не могла же оказаться единственной, кому в голову пришла бы светлая идея сопротивляться, а не «складывать лапки»? Из-за того, что единожды обожглась, попытавшись пристать с пламенными речами к соседкам по комнате? Или из-за вечного недоверия Сева кому бы то ни было, а профессорскому составу с директором во главе — особенно? Из-за его мизантропической уверенности в том, что добра от других не жди?..

— …Так что, если надумаешь, тебя приняли бы у нас с распростертыми объятиями, — заканчивал, между тем, свою речь Поттер. — «Ордену Феникса» нужны такие, как ты!

— «Такие, как я» — это какие? — изображая сомнение, выгрызая себе время «на подумать», уточняла девушка. Тем более, что ответ Поттера ей был и правда важен: мало ли, вдруг её ценность для этого загадочного Ордена заключалась всего лишь в её маглорожденности?

— Решительные, неравнодушные и сильные волшебники! — уверенно и совершенно искренне ответил гриффиндорец, воодушевленно блестя очками.

Лили ещё не сдалась, ей нужно было переварить всё это, как-то упорядочить и взвесить свалившиеся на неё откровения. Но, оказалось, что немедленного ответа от неё никто и не требует.

— В общем, ты подумай до пятницы, — заключил парень, только сейчас обнаруживший, что его, заказанное и принесенное в какой-то момент, мороженое безнадежно растаяло, являя собой разноцветное ледниковое озерко в креманке с возвышающимися торосами и айсбергами причудливых форм, в которые превратились шарики. — В пятницу у нас будет собрание, и я мог бы тебя представить и рекомендовать. Мы могли бы, — быстро поправился он, кинув взгляд на якобы скучающе изучающего изнанку зонтика и вовсе не смотрящего на разошедшегося товарища Блэка. — Если надумаешь, конечно.

И Лили ушла думать. Отказавшись от предложения проводить её и даже подвезти на мотоцикле — устрашающий железный монстр, притворяясь добропорядочной магловской техникой, поблескивал баком, припаркованный на углу кафе. Ушла, словно вынырнув из живительной водной среды в иссушающую пустошь — или наоборот, нырнув без заклятия Пузыря в затопившую легкие глубину.

Она шла к своему дому в наползающих прозрачных сумерках, позванивая связкой ключей в кармане, как когда-то и мечтала. Только вот шла она одна, а мечтала — вместе. Вместе с кем-то дорогим и близким, с которым всё будет — напополам. Чаяния и свершения, досуг и работа, утренний чай и такие вот вечерние возвращения домой.

Сегодня она впервые не тяготилась этими неизбежными сравнениями реальности и ожиданий, тем, как криво порой исполняются мечты. Сегодня она даже не заметила, как дошла, поднялась на крыльцо и машинально открыла дверь. Голова впервые за много дней была занята чем-то, что не оставляло ощущения бессмысленности и безрадостности бытия. Лили думала.

_______________________________

Примечание:

Лили думу думает:

https://postimg.cc/tsLGhzzr

И два братца-акробатца образца 1978 года, простите, не удержалась:

https://postimg.cc/G8j0nnnN

https://postimg.cc/w30KWzVR