Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Собравшись с духом, Лили вступила в комнату. Бордовый холл с лестницей остались за спиной, а впереди лежала та самая гостиная, у окна которой сновиденная она облюбовала себе кресло. Кресла сейчас не было — возможно, именно оно временно трансфигурировалось в длинный стол, окруженный более чем дюжиной стульев, зато блещущие золотом награды на полках были на месте, как и окно, как и алые портьеры вокруг памятного окна. Всё это Лили если и заметила, то мельком, всецело сосредоточившись на сидящих вокруг стола людях.

Первым, затмевая всех остальных, в глаза бросался высокий колоритный старец в радужной просторной мантии и со множеством бубенцов и бусин в окладистой бороде. Увидев здесь директора Дамблдора, Лили даже не удивилась — если уж участниками Ордена были заявлены профессора, то герою прошлой войны сам Мерлин велел возглавить это сообщество. А то, что она не подумала об этом раньше, говорит только о её поразительной несобранности в последнее время.

Дамблдора было не только виднее прочих, но и слышнее — он словно заполнял собой всё пространство комнаты, громко разговаривая, жестикулируя разноцветными рукавами и напропалую звеня бородой. При виде застопорившейся в дверях Лили, он встал — тоже с шумом, проскрипев тяжелым стулом по паркету и породив настоящую колокольцевую какофонию, и перегнулся через стол, насколько позволял его высокий рост:

— О, Лили Эванс, позволь приветствовать тебя, дитя! — прогремел он, поднимая небольшую радужную бурю. — Я знал, что твое присоединение к нам — лишь дело времени! И оно оказалось даже короче, чем я ожидал! Садись же, садись, моя девочка, и чувствуй себя, как дома!

На той стороне, возле директора, была парочка свободных стульев, но Лили не стала проталкиваться туда, а поспешно умостилась на ближайший — с самого угла.

Дамблдор проводил её благожелательным васильковым взглядом из-под своих очков-половинок, и ей вдруг стало как-то звонко и неуютно в голове, будто какой-то случайный сквозняк распахнул туда дверь. На ментальное проникновение Сева это вовсе не было похоже — тот на занятиях действовал куда более явственно, к тому же — всегда сначала предупреждал. А иного подобного опыта у девушки не имелось. Поэтому она поостереглась сходу приписывать нежданный «сквозняк» директору — тем паче, что его руки так и мелькали на виду, и палочки в них не было, но на всякий случай поскорее уронила поперек этой двери Заслонку. Вернее, сначала уронила, чисто на автомате (вот до чего доводят регулярные тренировки по менталистике!), а потом уже попыталась понять, зачем.

Директорский взгляд ничуть не изменился, оставшись таким же внимательным и буквально обливающим её с головы до ног лучами любви и добродушия, все прочие, кому позволяло расположение за столом, тоже разглядывали новенькую, не выказывая ни малейших признаков досады или магического отката от прерванного заклинания, так что Лили подуспокоилась и решила, что паранойя — это заразно. Решить-то решила, но Заслонку не убрала — ну а что, стоит привычно, сил из неё почти не тянет, и пусть себе стоит! Видимо, паранойя и вправду передавалась-таки воздушно-капельным, а то и, прости Мерлин, половым путем.

Дамблдор же, убедившись, что она уселась и придвинулась к столу, снова принял на себя роль распорядителя «бала»:

— Джеймс, мой мальчик, — обратился он к вошедшему вслед за Лили Поттеру, который как раз закончил хлопотать вокруг стула Лили (которая, признаться, вполне могла справиться со старинной мебелью и сама, только больше смущаясь от такого внимания). — Организуешь нашей милой гостье чайку? Да и нам, — тут он демонстративно заглянул в свою пустую кружку и в кружки своих ближайших соседей, — не помешает обновить!

— Конечно, сэр, — покладисто и на диво уважительно кивнул Поттер, вернувшись к выходу в холл и замахав куда-то в его глубину палочкой.

— А разве у тебя нет домовых эльфов? — вырвалось у удивленной Лили, помнившей как об устрашающих инсталляциях в доме его лучшего друга, так и о встрече Северуса с домовичком в Малфой-мэноре, чуть не ставшей роковой.

— Нет, и я, и отец — противники рабства, — моментально откликнулся Поттер, хотя спросила она тихо, а за столом стоял многоголосый гул. — Отец дал свободу всем фамильным эльфам ещё до моего рождения, и я всячески поддерживаю эту похвальную инициативу.

Блэк, сидящий по длинной стороне, через четыре стула от Лили, рядом с пустым местом, явно сберегаемым для приятеля, еле слышно фыркнул, и этот звук обратил внимание Лили на присутствующих за столом. Самое время рассмотреть будущих коллег, пока Поттер колдует над чаем, а красочное звонкое пятно, притворяющееся профессором Дамблдором, уселось назад и перестало заслонять всех прочих присутствующих в комнате.

По правую руку от директора восседала прямая как стрела и столь же эмоциональная Макгонагалл — это в её чашку заглядывал, помимо своей, возжаждавший чая Дамблдор. По левую притулился низкорослый щуплый волшебник, непрестанно мявший в беспокойных пальцах лежащий на коленях цилиндр пронзительно-фиолетового цвета. Дальше за гриффиндорской деканшей восседали два громогласных рыжеволосых гиганта, похожих, будто два боба из одного стручка. Где-то Лили их уже видела — таких примечательных личностей сложно забыть, но обстоятельств встречи припомнить не могла.

Далее, через нескольких совершенно неизвестных ей орденцев и смутно знакомого парня, бывшего старшеклассником ещё в те года, когда Лили только поступила в школу, кучно и шумно размещалась молодежь. Тут были и гордая красотка Марлин, и смешливая Алиса Ревелл с круглым лицом и решительным подбородком, и приобнимающий её за плечи бывший львиный староста Фрэнк Лонгботтом, и выпустившиеся на несколько лет раньше Эммелина Вэнс и Стерджис Подмор… и надутая недовольная Мэри, и гипнотизирующий свою недопитую чашку Блэк — единственные из всех, кого не радовало появление «свежей крови» в веснушчатом Лилином лице. Все, естественно, гриффиндорцы. За исключением самой Лили и — вот сюрприз! — отчаянно краснеющего Питера Петтигрю, так и не поднявшего на неё глаза, предпочитая изучать нитяной узор на скатерти.

Собирай подобный Орден Лили Эванс, она в последнюю очередь предложила бы присоединиться к нему человеку, подобному Питеру. И дело тут вовсе не в «неправильных взглядах» в трактовке Сева — всё это чушь! — и не в неправильных взглядах в общепринятом смысле — об оных у Петтигрю Лили не имела ни малейшего понятия. И, конечно же, не в том, что Распределяющая Шляпа восемь лет назад отправила маленького пухлого мальчишку на традиционно недружественный факультет: был же у них в «ложе» Регулус, прижился, как родной! А именно после визита пострадавшего Питера с челобитной «ложа» и отправилась искать Выручайку — чтобы в дальнейшем свести вероятность подобных встреч к нулю. Потому что… Скользким он был, Петтигрю — как Лили ни пыталась подобрать ему другое определение, более точного, чем высказанное когда-то Севом, ей придумать не удалось.

Но не ей указывать Альбусу Дамблдору — величайшему волшебнику, гению, герою и директору лучшей магической школы — кого приглашать в Орден, а кого обходить за милю. Дамблдор наверняка имеет свои резоны и всяко принял в ряды слизеринца не с бухты-барахты, а разузнав о нем всё, что возможно. Наверное, он отличный парень и всей душой болеет за правое дело, вот только с распределением его угораздило и с вечным хитровато-затравленным выражением не повезло. Просто внешнее впечатление обманчиво, а возможности ближе узнать Питера Лили ранее не представилось.

Ближайшими соседями Лили были несколько молодых, но вполне взрослых волшебников, а по другую руку от неё пустовал ещё один стул — и глянув в ту сторону, девушка поняла, почему. На следующем сиденье развалился и буравил её глазами в упор герой военных сводок «Ежедневного Пророка» Аластор Муди — самый знаменитый (и самый неубиваемый) аврор Магбритании. Вернее, буравил он одним глазом, а второй, большой и пронзительно-синий, ни секунды не задерживался на месте, кружа в тесноватой орбите, как лев по клетке, а порой даже закатываясь куда-то под лоб, словно в попытке рассмотреть, что там происходит, по другую сторону хозяйского черепа! Этим безумным глазом Муди обзавёлся совсем недавно, и тогда же, весной (кажется — в другой жизни), получил на страницах бульварной прессы прозвище Шизоглаз, коим очень гордился, так что, если журналисты преследовали цель оскорбить одиозного аврора, то вышло совсем наоборот. Сейчас, глядя на него с расстояния в неполный ярд, Лили поняла, что видеть колдографию в газете и лицезреть в живую, так сказать, лицом к лицу, — очень и очень разные вещи. На какой-то миг она пожалела, что пустой стул не слева от неё, а справа, но тут же пристыдила себя, напомнив буквально только что имевшую подтверждение истину: что внешнее впечатление может быть крайне обманчивым, вот, например, как…

Как с Хагридом, огромным неуклюжим великаном, занимавшим все оставшиеся стулья на другом углу столового торца и подпиравшим необъятным боком крошечного человечка с цилиндром. Хагрид вон с виду — жуткий косматый великан с прячущимися в бровях и бороде глазами и ртом и вечно красноватым носом, а добрее и незлобивее человека стены Хогвартса ещё не видали!

Углядев, что Лили смотрит на него, Хагрид широко заулыбался и приветливо ей помахал, опрокинув при этом свою чашку в фиолетовый цилиндр и совершенно того не заметив. Лили улыбнулась в ответ, а от необходимости чем-то словесно сопроводить приветствие её избавил Поттер, торжественно на острие палочки прилевитировавший огромный, плюющийся брызгами кипятка чайник. Все с веселым возмущением принялись спешно пригибаться и уклоняться с чайникового пути, а когда шумиха улеглась, Лили обнаружила, что ранее пустовавшее место возле неё занято — в промежутке между ней и Муди стоит Поттер и картинными движениями палочки разливает кипяток в слетевшиеся со всех сторон чашки. Потом он поставил одну из них перед Лили и уселся, как ни в чем не бывало, игнорируя ещё более кислый вид Мэри (с таким лицом она могла бы пить чай и без лимона) и красноречиво приподнятые брови Блэка.

Лили совсем уж было собралась шепнуть ему, что обижать товарища неэтично, но тут слово снова взял Дамблдор — постучав ложечкой по боку своей чашки и прозвенев бородой, как третий звонок в театре.

— Дорогие мои! Сегодняшняя наша встреча ознаменовалась прекрасным событием: к нашему скромному обществу присоединилась Лили Эванс, одна из лучших выпускниц школы, несомненная звезда факультета Рейвенкло и любимица моего бесценнейшего коллеги Филиуса Флитвика. А его чутью на людей я доверяю безоговорочно! Очень надеюсь, что, благодаря вашей поддержке и доброму отношению, Лили будет чувствовать себя среди нас, как в родной семье, а мы, в свою очередь, обогатимся крупицей присущей рейвенкловцам мудрости, способной уравновесить наши буйные гриффиндорские головы. Добро пожаловать, Лили!

Лили пришлось встать (Поттер тут же тоже вскочил и предупредительно ухватил за спинку её стул, отодвигая) и чокнуться своей чашкой с протянутой к ней через столешницу чашкой директора. Хорошо хоть отпить успела, а то летающий чайник щедро налил жидкости по самый край. Вслед за Дамблдоровской, к ней потянулись и другие чашки, а Хагрид от избытка чувств едва не вышиб у неё посудину из рук, хорошенько боднув её в бок.

Потом как-то без перехода заговорили о делах. Муди, не переставая вращать глазом, раскатистым каркающим голосом докладывал, что отчаянное нововведение Крауча, разрешившее аврорам вслед за боевыми применять против участников рейдов и непростительные заклинания, не дает ожидаемого эффекта: вчерашние мальчишки боятся и оказываются просто неспособными в полную силу пожелать живому человеку смерти. И от этого гибнут сами. Маленький человечек, выудивший к этому времени чашку из своей шляпы и просушивший последнюю торопливыми взмахами палочки, с охами и ахами шелестел о том, что в магловских кварталах нарастают тревожные настроения, несмотря на все усилия Департамента оградить простецов от информации о последствиях налётов. Статная величавая женщина, похожая на греческую богиню, раздраженно оппонировала ему, настаивая на том, что маглы давно имеют право узнать правду о нависшей над ними опасности, и только замшелые консерваторы из Министерства во главе с «этим слизняком Минчумом» продолжают трусливо прикрываться Статутом, играя таким образом на руку Волдеморту и провоцируя того на всё новые и новые жертвы.

Вообще имя Темного Лорда звучало за столом непривычно часто — и все реагировали на это, как Поттер с Блэком в ту встречу в кафе. Разве что Питер немного ёжился и ещё больше втягивал голову в плечи — что и немудрено, ведь всё время учёбы на Слизерине его буквально окружал воскуряемый тамошними воспитанниками фимиам во славу Лорда и суеверный ужас перед ним же. Нужно обладать недюжинной смелостью, чтобы переступить через это и оказаться в стане его врагов!

Никто не стеснялся новенькой, и вообще все вели себя так, точно она с ними не впервые сидит за одним столом, а как минимум совместно доедает третий пуд соли. Никаких клятв, обетов или хотя бы простых словесных обещаний, столь смущавших думы Лили в минувший четверг, от неё так и не потребовали — видимо, того, что её привел Поттер — хозяин их конспиративной квартиры, и тепло встретил негласный (как она поняла) лидер Дамблдор, оказалось достаточно, чтобы счесть её за свою, а значит — достойную доверия.

Про себя Лили дивилась такому безрассудству — ладно, за себя-то она ручается, а что, если бы на её месте был тот, кто обманом проник в Орден с целью диверсии или шпионажа? Но и не восхищаться отвагой и безусловной душевной красотой большинства говоривших не могла. У всех у них были такие одухотворенные, проникнутые каким-то внутренним светом лица, такая уверенность и готовность к едва ли не ежедневному риску, что это вызывало глубокое уважение. Настоящие революционеры, как она когда-то о них читала: идеалисты до мозга костей, но на одной смелости и воодушевлении вывозившие такие дела, которые меняют историю. Хорошие, в общем. Хоть и гриффиндорцы.

Когда дошло до распределения ночных дежурств по сменам и районам, весь молодняк буквально наперебой рвался застолбить себе особо опасный участок — и это тоже приятно изумляло.

— Наше звено можно отправить в Кэмберуэлл (Лили уже поняла, что этот район является особенно урожайным в плане появления УПСов из-за нескольких расположенных там больниц), — горячо доказывал Поттер, снова вскочив. — У нас же теперь усиление за счет Лили — а уж она-то по заклятиям мастер! — и, в запале оборачиваясь к ней, запоздало уточнял. — Ты же не против, Лили, правда?

Лили была не против — она для того сюда и шла, чтобы по-настоящему прочувствовать вкус борьбы со злом. И отнекиваться от «полевой работы» вовсе не собиралась. Да и идти на рискованную операцию с хорошо знакомыми ей людьми лучше, чем с единожды виденными. Просто она предпочла бы, чтобы её спросили перед, а не в процессе. Но пускаться в подобные уточнения и придирки было не место и не время, поэтому она просто кивнула. С ней в команде оказались, помимо Поттера, ещё ожидаемый Блэк и так и не переставшая кукситься Мэри.

Прочие тройки-четверки были сколочены давно и никаких пертурбаций не претерпели, только в самом конце Алиса, немного смущаясь и куда больше лучась плохо спрятанной радостью, попросила заменить их с Фрэнком на вторую половину августа — у них намечалась свадьба и последующее небольшое путешествие. Про свадьбу, как выяснилось, все орденцы были в курсе и шумно вразнобой заверили будущих молодоженов, что им не о чем беспокоиться.

«Действительно, как одна большая семья, — умиленно подумала Лили, наблюдая за этой сценой. — Общаются на такой короткой ноге, всё друг про друга знают и так близки, как не с каждым родственником выходит!»

Это было непривычно, но мило. Эти люди — такие горячие, открытые, сердечные — вызывали симпатию и желание присоединиться, стать на одну доску с ними, такой же, как они. Почувствовать себя в своей стае — большой, дружной, от которой тепло. А ещё где-то в глубине колыхнулась мысль, что Сев никогда бы себе не позволил вот так раскрывать свои планы (не говоря уж про душу) подобной толпе народа. Не позволил бы себе сам, а вслед за ним не позволила бы себе она. «Как примерный Спутник!» — горько отдалось откуда-то со дна перед тем, как быть окончательно подавленным.

На этой ноте — ощущения пусть пока и не принадлежности, но причастности к «стае» — Лили и вышла обратно на крыльцо после всех душевных прощаний и добрых слов. Алиса даже обняла её перед уходом, хотя до сегодняшнего дня они виделись только на совместных уроках да в Зале за обедом, а Хагрид напутственно потрепал по плечу, от чего Лили чуть не присела.

С ней вместе вышли Поттер и Блэк — и Лили не стала отнекиваться от их компании и от предложения сначала немного прогуляться, а потом «вернуть её, где взяли», согласно шутеечке Звездного. В конце концов, они теперь напарники в совершенно неигрушечных делах, где придется прикрывать друг другу спины! Да и на свидание эта прогулка втроем категорически не тянула — Блэк выступал в роли противовеса, перетягивая значительную долю Джеймсова внимания на себя в качестве компенсации за «бесцельно прожитые» два с половиной часа.

Над Годриковой Лощиной разливалось апельсиновое желе летнего заката. Жизнь была хороша.

________________________________

Примечание

Орден Феникса от Marta:

https://postimg.cc/mcsj7c0x

Добрый дедушка Дамблдор:

https://postimg.cc/CZsN7hgR

Несгибаемая леди Гриффиндора:

https://postimg.cc/XGJyS3T1

Душка-Хагрид:

https://postimg.cc/xXHgkGpy

Поттер и Блэк:

https://postimg.cc/649FcjgX

https://postimg.cc/NLfNNHLB