Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Дней Лили не считала. Единожды заказав себе думать о делах, она свято придерживалась своего решения, со всей отдачей наслаждаясь жизнью и тем, что Сев снова постоянно рядом. И, конечно, никакую неделю она не засекала — просто жила, впервые за уже почти незапамятное время. Днем раньше, днем позже — что от этого изменится, по большому счёту?

Если совсем честно, то это «время для них», во вкус которого она только-только вошла, хотелось подлить, растянуть его на подольше, как последний кусочек торта, оставшийся на блюде. А чего не хотелось совершенно — так это расстраивать Сева, опять заговаривая об опасных и незавершенных делах: как будто она его подстегивает и торопит. А ну как он ещё не готов морально, ну как не хватило ему этого их времени, если уж его совершенно не хватило до сих пор ей самой?

Скорее всего, она всё-таки вернулась бы к этой теме — рано или поздно, спустя день-другой-третий или неделю, потому что, как всем известно, не думать о белой обезьяне тем менее возможно, чем большие усилия к тому прикладываешь, но этого не понадобилось. Потому что Северус успел первым.

В отличие от неё, нарочито игнорировавшей часы и старательно отворачивавшейся от календарей, он, без сомнения, все эти мгновения затишья считал и учитывал, даже не думая отступать от данного Лили слова. И когда уговоренный срок миновал, выждал пару суток сверху, уступая ей пальму первенства в окончании перемирия на пока ещё не выигранной войне, а поняв, что она не собирается этого делать, заговорил сам.

Буднично, без перехода — только что, с комфортом развалившись на диванчике, комментировал просмотренный нынче вечером фильм, а потом абсолютно тем же тоном — спокойным, ироничным и словно немного подначивающим — спросил, как если бы продолжал так и не прерывавшийся разговор.

— Так вот, по поводу нашего экс-бессмертного. Ты как, надумала что-нибудь? У меня была парочка разных вариантов, но, поразмыслив, я склонен остановиться на одном. Весьма очевидном, надо признать, но от того не менее действенном.

В первую минуту Лили растерялась, так как, честно оставив вне поля зрения эту «обезьяну», вообще не продумывала никаких вариантов. Но ударить в грязь лицом, признавшись сейчас в этом, было бы неспортивно — тем более, что, оказывается, полную и категоричную отставку «обезьяне» дала тут только она, а Северус, видимо, несмотря на паузу, и не переставал прикидывать схемы и методы. И уж подавно нельзя не принять подачу, когда он говорит вот таким голосом — как во время совместной работы над котлом или пергаментом, приглашая её к решению очередной интересной задачи.

Поэтому Лили пару раз хлопнула глазами, собираясь с мыслями, изобразила в них живейшую работу ума и, с некоторой запинкой, выдала:

— Эммм… нуу… Наверное, яд? — и действительно, что ещё может быть «весьма очевидным» для дипломированного Мастера Зелий?!

— Это была моя первая мысль, — согласно кивнул Сев, подтверждая правомерность её догадки. — Невидимыми пробраться в дом, подлить ему Уидосорос в утренний кофе…

— …И кофейная горечь замаскировала бы его собственный горький привкус! — привычно включаясь в игру, подхватила девушка.

— И наш сиротинка отличнейшим образом отправился бы прямиком к убиенным им праотцам, если бы не одно но, — слегка повысив градус печальной иронии, закончил юный зельевар. — Это определенно было бы убийством, а тебе это не подходит. Значит, проехали.

Северус испытующе поглядел на неё из-под сползшей на глаза прядки, как бы подвешивая в конце непроизнесенное вопросительное «или?..».

— Не подходит, — моментально потухая, подтвердила Лили. — Хотя очень заманчиво, ты прав. Не подумай, что мне его жалко — будь моя воля, своими бы руками его придушила! Но ты же знаешь…

— Знаю, — опустил ресницы Северус, и ирония из его голоса почти совсем улетучилась. — Пусть и не особенно верю, но знаю. Так же как знаю, что не придушила бы, как ты меня ни убеждай. Поэтому и говорю, что проехали, хотя вариант, конечно, перспективный.

— Угу, — мрачно поддакнула Лили, злясь на себя и кляня Дамблдора с его душеспасительными идеями, исподволь, но так неожиданно глубоко просочившимися в её голову.

— Хотя, если подумать, тут можно было бы найти лазейку, — мечтательно возвел очи горе Северус, и сарказма — отнюдь не печального на этот раз — в его тоне снова заметно прибыло. — Ведь никто же не будет заставлять Томми это пить, на то будет его собственная свободная воля — мог бы не брать чашку и не прикасаться к питью, например, а раз выпил — значит, такова его судьба, а мы и вовсе как бы ни при чем. Да мало ли что за дрянь могла оказаться в его чашке, и помимо наших стараний — от случайно залетевшего в окно докси, решившего попробовать эту бурду на вкус и пополоскавшего в ней зубы, до банального ботулотоксина из испортившейся упаковки консервированного молока…

— Вряд ли чистокровные волшебники знают о существовании консервированного молока, — хмыкнула Лили, ёрзая по диванчику в попытках перетянуть небольшой клетчатый пледик из-под Севова седалища себе на ноги. Не то чтобы обладатель седалища сопротивлялся, просто, увлеченный теоретизированием, не сразу заметил её усилия. — План, конечно, многообещающий, спору нет, но… это же форменное иезуитство, Сев! Формально мы и только мы будем ответственны за его смерть, а никак не судьба. И, думаю, для магического отката в виде раскола души нет никакой разницы, заавадим ли мы его или отравим, прикрывшись, как фиговым листком, свободой выбора. Хотя в этом разрезе интересно, случилось ли что-нибудь с душой Екатерины Медичи, подсунувшей своему зятю книгу, пропитанную мышьяком.

— Книгу? Мышьяком? А это и правда интересно! — моментально загорелся Северус. — Это откуда у тебя такие занятные сюжеты?

— Оттуда же, откуда и всегда, — улыбнулась Лили, делая рывок посильнее. Парень наконец сообразил, что к чему, и поспешно приподнялся, освобождая придавленную ткань. Лили не стала полностью забирать себе отвоеванное, а, тряхнув, расправила плед, укрывая свои ступни в пушистых носках, подсунутые частично под диванные подушки, а частично под Сева, и накидывая угол на его заостренные задранные под подбородок колени. Не столько для тепла — камин урчал и потрескивал, расправляясь с поленьями, да и к чарам прибегнуть было никогда не поздно — а для вящего уюта и ощущения насиженного гнезда. — Роман когда-то читала, про французских королей. Там эта отравленная книга попала в конце концов к родному сыну интриганки, он наглотался мышьяка, мусоля склеенные страницы, и умер.

— Не знаю, как уж там пошло с её душой, но индусы назвали бы это кармой, — фыркнул Снейп, подтягивая кокон с лилиными ногами поглубже в норку, образованную его коленями. — А идея неплоха! Принимай я у неё экзамен на манер нашего Слагги, я бы поставил отметку через дробь: задумка «П», исполнение «Т», потому что всегда надо беспокоиться о последствиях и думать, кого травишь! Впрочем, если несколько доработать этот сценарий… — в его глазах начали разгораться азартные огоньки.

— И прийти по итогу всё к тому же! — осадила воодушевившегося зельедела Лили. — Никакой разницы, что чашка, что книга. Всё равно всегда есть истинный виновник — и ничего с этим не поделаешь. Видимо, так тому и быть, — вздохнула она. — Сварить отравы, зажмуриться и надеяться, что пронесет. Я уже почти смирилась с неизбежным, раз иначе никак…

— Чтобы потом мучиться сомнениями всю жизнь до самой смерти, пострадали наши души или нет? — проиллюстрировал свой вопрос скакнувшей бровью Северус. — Потому что иного способа проверить душу на целостность, если ты не рвешь её на лоскуты, как Реддл, я представить не могу. А ты ведь будешь, даже не сомневаюсь. Нет, при всей привлекательности этого плана, его мы оставим на самый крайний случай, как аварийный вариант. Я имел в виду несколько другое, но сначала, — предупреждая готовую требовать подробностей Лили, парень поднял руку, — скажи, как решилась эта проблема в твоих снах. Ты же наверняка видела это?

Лили и правда видела это — ещё в ту ночь, что предшествовала проводам Регулуса. Не смогла удержаться от желания досмотреть историю до конца, к тому же, понадеялась, что подглядит в иной реальности подсказку, способную помочь им самим.

И была сильно разочарована, узнав финал. У них не водилось в арсенале палочки-двойника и, тем более, Бузинной палочки, что позволило Поттеру загнать в мятежного Лорда его собственную Аваду. Нечаянно и в надежде на всеохватный гриффиндорский «авось», но позволило. Тем более, в отличие от Поттера, в них не сидел, хвала всем стихиям, кусок Волдеморта, способный умереть вместо него, а значит, вторых попыток им никто не даст и с полдороги не развернет. Не были они, конечно, и Избранными, но к этой части альтернативной истории Лили отнеслась довольно скептически, определив её к разряду самосбывающихся пророчеств с мельтешащей на заднем плане колокольчиковой бородой. Но всех прочих составляющих шального поттеровского успеха один драккл не было (не отбирать же у директора Дамблдора Старшую палочку!), а следовательно, и повторить сей эксперимент не представлялось возможным.

Лили повздыхала наутро, посетовала отражению в зеркале на упущенные возможности и оказавшийся бесполезным дар и пошла провожать Рега. А потом — спрашивать Северуса, как же им выполнить задуманное. В Сева она верила беззаветно — он-то, с его умом, просто обязан был раскусить этот орешек. В отличие от не справившейся неё.

Поэтому, выдав содержательную выжимку из своих сновиденных откровений, ничем не подсобивших на этот раз, она заранее стушевалась и закончила скомканно, чем-то вроде «ну вот примерно как-то так…». Но Северус, вопреки ожиданиям, не спешил разносить в пух и прах нежизнеспособный метод из сна, а напротив — смотрел на неё одобряюще и даже восторженно.

— Великие умы думают одинаково! — резюмировал он её рассказ поговоркой. — Я примерно к чему-то в этом духе и пришел.

— Но как, Сев?! — опешила Лили. — У нас же нет…

— Не зацикливайся на том, чего у нас нет, а вспомни лучше, что у нас есть! — мягко прервал её Северус.

— Нууу… у нас есть браслеты, беспалочковая магия, аниформы… — послушно принялась перечислять девушка, загибая пальцы.

— И Щит, — подсказал ей Снейп, когда она запнулась.

— Щит? Но при чем тут он? — непонимающе воззрилась на него Лили. — Он же не отражает заклинания обратно, а впитывает их, в этом и есть его замысел! Я видела, как это работает: Авада, предназначавшаяся Мэри, просто растворилась в нем, как и все прочие заклятия, которыми мы его испытывали!

— А помнишь тот день, когда тебе пришлось лечить Люпина? — спрашивая это, Северус словно бы слегка смутился, но Лили всё ещё не могла уловить, почему.

— Конечно, помню, — ответила она. — Но это же была техническая недоработка, разве нет? Какая-то погрешность, в причинах которой мы тогда так и не стали разбираться. Разумно ли в таком деле закладываться на то, что этот случайный эффект повторится именно тогда, когда будет необходимо?

— Это не было погрешностью, Лилс, — накручивая бахрому пледа на палец, возразил Северус. — И я прекрасно понял, почему именно так случилось. Просто…

— Просто что? — напряглась слишком хорошо его знавшая соратница.

— Не хотел говорить тебе. Объяснять причины.

— Почему?!

— Ты бы стала ругаться, — совершенно по-детски, будто вернувшись на пяток лет назад, пробормотал Сев и, чертыхнувшись, приделал мимолетным Репаро оторванную нитку бахромы на место.

Это прозвучало так обезоруживающе трогательно, что Лили вмиг расхотелось не то что ругаться, а даже просто настороженно сверлить его, вечно недоговаривающего скрытника, взглядом. Вместо этого она рассмеялась, спросив:

— А сейчас? Сейчас расскажешь? Обещаю: никакой ругани, ей-Мерлин! Кто старое помянет, как говорится…

— Да что там… — слегка махнул кистью Сев, тоже выдавив неловкую и несколько кривоватую улыбку. — Это из-за меня Щит в тот день повел себя так. Я перелил в него слишком много силы — в ту часть, что закрывала тебя. Ослабил свою, а тебе добавил, а ты ведь тоже старалась выкладываться как следует. Магический избыток придал Щиту излишней жесткости, «вода» превратилась в «лед», вот и вышло, что он сработал как отражающая поверхность.

— Но почему?.. Зачем ты так сделал, Сев? — уже, кажется, зная причину, на всякий случай спросила Лили.

— За тебя переживал, — буркнул тот себе под нос, всколыхнув привычно завесившие склоненное лицо волосы. — Мы же тогда впервые Сектумсемпру испытывали, а обратка и вовсе сырая была, непроверенная — потому что на ком бы её проверять! Ну и вообще… Мало ли что… Вдруг Щит бы не удержал…

— Ох, Сев!.. — не понимая, негодовать ли ей за самоуправство или умиляться такой заботе, вздохнула Лили. Скорее, всё-таки, умиляться, тем паче, что старое было обещано не поминать.

— Я понятия не имел, что Щит так отреагирует, — запальчиво вскинул голову автор неучтенного темномагического химерного заклинания. — Думал, что просто усилятся его основные свойства, а оказалось — изменилось его, как бы так сказать, агрегатное состояние. Меньше всего я собирался навредить Волчищу! Просто хотел обезопасить тебя…

— Да я же ни в чём тебя не упрекаю, Сев, — потянулась Лили его обнять — сейчас он был совершенно не похож на члена Сообщества Мастеров, заслуженного ученого, дерзкого первооткрывателя и хитроумного стратега, каким был ещё десять минут назад. А вот на растерянного мальчишку — очень даже, до ностальгического приступа нежности по тем временам, когда такой вид и такой тон встречались у него гораздо чаще. — Так это и есть тот способ, который ты имел в виду? Перенасытить Щит магией, превратив его в зеркало, чтобы Волдеморта убило его собственное проклятие, пущенное в нас?

— Ну… типа того, да. Конечно, я предпочел бы какой-нибудь способ, требующий менее эммм… тесного контакта, вроде того же Уидосороса, но условия задачи этого не предполагают. На худой конец меня устроило бы что-то без твоего непосредственного участия…

— Но я никогда на это не соглашусь, — в тон ему закончила Лили, и Северусу ничего не оставалось, как обреченно кивнуть. — К тому же, зеркальный Щит просто обязан быть парным, не так ли? Если я не ошибаюсь, там ведь задействован принцип сообщающихся сосудов?

— Не ошибаешься, — всё с тем же хмурым видом кивнул Сев. — Поэтому я и надеялся, что ты придумаешь что-нибудь ещё, и этот план так и останется запасным.

— Всё будет в порядке! — постаралась успокоить его девушка. — Наш Щит сработан на совесть и отлично держит удар — и впитывает заклинания, и, как выяснилось, отражает. Я уверена, что он справится на ура. Только вот… Остаются две задачи: как встретиться с Волдемортом лицом к лицу и как спровоцировать его на убивающее заклятие.

— Последнее, думаю, будет несложно, — хмыкнул Сев, постепенно возвращаясь в свое привычное аналитическое состояние. — Достаточно будет сказать ему, что я уничтожил его хоркруксы все до единого — и моментальная Авада мне обеспечена.

— Я? Мне? — зацепилась за не понравившиеся ей слова Лили. — Ты что, снова пытаешься от меня отделаться? Ты же только что подтвердил мне правило работы Щита! Один ты никуда не пойдешь, и не надейся!

— Да не надеюсь я, не надеюсь, — поморщился Снейп. — Я же уже обещал. Держать Щит будем вместе, как и решили, — Лили удовлетворенно кивнула. — Но — и это моя просьба или, если хочешь, условие — тебя Реддл там не увидит. И никто из его людей, кто может оказаться рядом, не увидит тоже. Проберемся в замок оба в браслетах, найдем его, а там я сброшу невидимость и оглашу чистосердечное признание. Палить он, соответственно, будет по мне, а твоя задача — максимально усилить мою половину Щита. Сама ты в это время окажешься достаточно уязвима — Авада не Сектумсемпра, оставшейся перед тобой магии может не хватить на её нейтрализацию, поэтому не стоит махать у быка под носом красной тряпкой и предоставлять ему широкий ассортимент целей. Пусть он сдохнет в убеждении, что я посмел выйти против него один.

— Ммм… ладно, — невольно признавая логику в его словах, нехотя согласилась Лили. Хотя стоять, спрятавшись за невидимостью, в то время, когда Сев открыто бросит вызов врагу, претило её натуре. Но это было лучше, чем ничего, и явно максимум, чего она могла от него добиться. — А как нам пробраться в замок? Ты вообще знаешь, где он?

— Это уже вторая задача, или, если соблюдать очередность — первая, — несколько успокоившись на Лилин счет, что она приняла его предложение и не спорит, ответил Северус. — Я немного вентилировал этот вопрос с Регом, когда искал медальон и прикидывал, что дальше. Лестрейнджи живут в Беркшире, в пригороде Рединга, у них там настоящий дворец, ещё побольше Малфоевского. Рег настоятельно не рекомендовал мне туда соваться, стращая байками про замурованных в фундамент магов и всё такое, и я склонен полагать, что не все эти байки грешат таким уж сильным преувеличением, хотя бы отчасти основываясь на реальных фактах. Впрочем, с этим разбираться предлагаю уже на месте, которое для начала хорошо бы найти. Сам он там никогда не был — его кузина после замужества не особенно привечала гостей, предпочитая наведываться к родственникам, а не приглашать их к себе. Так что такого подарка судьбы, как готовая картинка для аппарации, нам не светит. Но, кажется, наземный транспорт ещё не отменили — на первый раз скатаемся, разведаем, картинок будет хоть отбавляй. Можно, теоретически, и слетать, правда, боюсь, что эта дальняя прогулка окажется не теплее предыдущей, поэтому рекомендую поезд. Ты когда-нибудь брала билеты в магловской кассе? Или хотя бы видела их?..

* * *

На следующий день, ближе к обеду, Лили и Северус стояли посреди главной площади старого строгого города и прикидывали, с какой окраины стоит начинать облёт в поисках овеянного жутковатыми легендами Лестрейндж-холла.

С земли город выглядел большим, громоздким и многолюдным — неизвестно, сколько часов понадобилось бы, чтобы обойти его по периметру, обследуя окраины. При взгляде сверху же он ужался, поскромнел, подобрал под брюшко выступы пригородов, как перевернутый жучок — лапки.

Уже на втором витке расширяющейся спирали, по которой они его облетали — не поднимаясь слишком высоко, чтобы не особенно мерзнуть — обнаружилась массивная каменная громада примерно в миле от городской черты. Древний, не раз перестроенный замок, тщательно замаскированный от магловских глаз, раскинулся в просторных редколесных всхолмьях, наверняка радующих глаз по весне жизнерадостной зеленью, а нынче унылых, бурых и голых, не оттеняющих, а исключительно гармонично дополняющих строение в его зловещем очаровании.

— Ну, здравствуй, Томми, — ухмыльнулся справа от Лили невидимый Северус. — Пригласишь на чай?

Не снимая браслетов и, на всякий случай, отводящих внимание чар, парочка летунов спустилась на увядший лужок в паре сотен ярдов от глухой возносящейся ввысь стены, больше схожей с крепостной. Сходство усиливали и мощные контрфорсы дикого камня, разлаписто упирающиеся в твердь пологого холма, и выглядывающий из-за стен донжон.

Собственно фортификационных сооружений видно не было, пожухлая трава ровным ковром катилась до самого поместья. Вероятнее всего, когда-то здесь имелись и крепостные стены, и ров — последний должен был проходить как раз примерно через место их приземления, но потом пали жертвой не вражеских приступов, а одной из последующих перестроек, призванных придать древней твердыне более современный и мирный вид.

Не сказать, чтобы все эти усилия увенчались стопроцентным успехом. Даже отсюда, с расстояния, несмотря на отсутствие заграждений, замок выглядел настоящим бастионом, неприступным как для магов, так и для простецов. Весьма роскошным, надо признать, щеголяющим высокими стрельчатыми окнами вместо изначально полагавшихся узких бойниц, сурово взблеснувших под бессолнечным небом, стоило завернуть за угол глухой боковой стены.

Несмотря на кажущуюся простоту доступа — ничто, вроде как, не преграждало путь к внутренней части выстроенного неполным квадратом здания, подходить ближе Сев явно не торопился. Да и Лили остро чувствовала, что любому клюнувшему на эту обманчиво-заманчивую открытость не поздоровится.

— Сев, мне тут не нравится! — воскликнула она, чувствуя, что рука её спутника вытянулась, как если бы он подался вперед.

— Мне тоже, но мы будем осторожны, — прозвучал низкий голос из пустоты. — Давай Щит на раз-два-три…