Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

- Джиффорд Абботт!

Голос крошечного седобородого профессора, усиленный Сонорусом, прокатился по огромному залу, перешептывавшиеся ученики за столами притихли, а толпа первокурсников и вовсе торжественно затаила дыхание.

Высокий белобрысый мальчик, заплетаясь в ногах от волнения, вышел вперёд — и вот он уже сидит на тяжелой старинной табуретке перед учительским помостом, а Флитвик, привстав на цыпочки, водружает ему на голову неопределенного цвета кожаный широкополый колпак. Лицо мальчика почти наполовину скрывается под явно большим для него головным убором, и через несколько секунд громкий пронзительный голос древней шляпы возвещает:

- Хаффлпафф!

Зал взрывается аплодисментами, первый распределенный, чуть не падая, спешит к черно-желтому столу, где его тут же усаживают, жмут руки, хлопают по плечу…

- Значит, таки по алфавиту, — шепчет Сев в самое ухо Лили, и от его дыхания взлетает и опускается ему на нос лёгкая медная прядка, колечком выбившаяся из пышного хвоста.

- Тогда мне идти первой… — Лили старается выглядеть спокойной, но друг слишком хорошо её изучил, чтобы поверить в этот нарочито безмятежный вид. Он сжимает руку девочки почти до боли — но это как раз то, что ей сейчас нужно.

- Сириус Блэк!

Распределение, между тем, продолжается, к табурету подходит один из их давешних печально знакомых попутчиков. Он непривычно собран, между красиво очерченными бровями темнеет недетская морщинка. Шляпа думает в несколько раз дольше, чем с первым мальчишкой, наконец выдавая долгожданный вердикт:

- Гриффиндор!

Блэк, не таясь, длинно выдыхает от облегчения и твердой летящей походкой направляется к красно-золотым, где его удивлённо, но очень радостно приветствуют.

- Ты справишься, — шепчет Сев, прядка предательски лезет в нос, щекоча его, но он не отодвигается ни на миллиметр, стараясь своим теплом поддержать взвинченную подругу. — Ты не можешь не справиться!..

Как бы он хотел оказаться на её месте, пойти и самому разобраться с этой дурацкой шляпой, по чьей-то прихоти вершащей чужие судьбы. Но всё, что он может — это сжимать её руку и горячо шептать на ухо все ободряющие слова, какие только приходят ему на ум.

- Даниэлла Дальгани — продолжал, между тем, выкликать имена маленький профессор, и Лили внутренне сжималась в комок, понимая, что её очередь всё ближе и ближе.

- Слизерин! — объявила Шляпа, и красивая девочка с вороными волосами и глазами серны с достоинством прошествовала к своему новому месту.

«Слизерин здесь не жалуют, — подытожила свои наблюдения из поезда и из зала Лили, отметив, что от души аплодировали только учителя и зелено-серебряные. Прочие ограничились вялыми вежливыми хлопками. — Хорошо, что Сев передумал насчёт него! Хотя… ещё ничего не закончилось…»

- Лили Эванс! — ей показалось, что призыв прозвучал сверху, из-под волшебных облаков, прикрывающих невидимые своды Большого зала. Она качнулась вперёд, до последнего не выпуская прохладные тонкие пальцы.

«Удачи!..» — всколыхнулась от выдоха прядка, и вот она уже опускается на растрескавшееся деревянное сиденье, а крошка-замдиректора опускает ей на голову прославленный артефакт.

Это было и похоже, и непохоже на их занятия с Севом. Чужое присутствие в голове она определила сразу и, хоть оно и было долгожданным и весьма ненавязчивым, автоматически, рефлекторно поставила блок: представила и потянула вниз железную заслонку, как учил Сев. Заслонка продержалась не больше секунды, но Шляпа успела впечатлиться:

- Так-тааак… — прозвучало в её разуме слишком саркастично для заколдованного куска кожи, пусть и основательских времен. — Такая маленькая, а уже менталистка?

- Ты всё-таки живая? — не удержалась Лили, но тут же поспешила продумать то, ради чего всё затевалось. — Погоди, не оглашай ничего, я хочу с тобой поговорить!

- Ну надо же, экая умница! Куда ж тебя, как не к воронам! Или ты желаешь иного? Может быть, Слизерин?..

- Нет-нет, тут всё верно, я хочу на Рейвенкло, но дело не только во мне, но и в моём друге!..

- Я говорю с каждым только о нём самом! — важно ответила Шляпа, и девочке четко представилось, что, будь у той губы, они бы сейчас неприступно и пафосно поджались.

- А кто-то пытался раньше говорить с тобой о других? — упрямо гнула свое Лили.

- Мммм… Признаться, нет, — пожевала Шляпа воображаемыми губами, и тут в их диалог тараном ворвался третий. Это Сев, не выдержав затянувшегося молчания со стороны помоста, вложил все свои силы в ментальный удар. Пробить защиту тысячелетнего артефакта ему не удалось, но свое присутствие он обозначил более чем конкретно. Лили в ужасе зажмурилась, представляя Шляпу в гневе и костеря друга на все корки.

- Ого, какой борзый! — в мысленном голосе Шляпы, вместо ожидаемого негодования, сквозили явственные нотки уважения. — Это о нём ты хотела говорить? Не волнуйся, такого самородка я выслушаю крайне внимательно. Ишь, развелось легиллиментов — от горшка два вершка, а туда же… Рыцарь, дракклов хвост, без страха и упрёка… — и одновременно с этим монотонным бубнежом, через который Лили не могла пробиться, чтоб вставить ещё хоть слово в защиту своего непутёвого друга, по залу прокатился несколько припозднившийся вердикт:

- Рейвенкло!

Лили сползла с табуретки и на ватных ногах побрела к вороньей стае, как сквозь сон слыша облегченные овации и выкрики, воспринимая пожатия и кивки. Глаза её были прикованы к двум черным колодцам на белом снегу — именно так виделось ей сейчас лицо побледневшего от переживаний Северуса. «Что же ты наделал, Сев?! — отчаянно думала-говорила она, — Что же ты наделал?..»