Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Говорили — обед был хорош. Пирог с почками, мясной паштет и даже яблочный сок вместо опостылевшего тыквенного…

Говорили — потому что кое-кому так и не довелось его попробовать.

В Большом Зале всегда много теней — сотни свечей причудливо перекрещивают свои лучи, одновременно переплетая и тени в многорукие, многоногие и безликие химеры. Вычленить среди них одну — странно одинокую, лишенную основания и тем противоестественную — было бы задачей века, если бы кто-то ей занялся. Но заниматься подобной ерундой да ещё и за обедом — дураков нет, поэтому тень беспрепятственно скользнула гриффиндорцам за спину, на секунду обдав их ароматом мандариновой цедры, но кого бы это удивило — на каждом столе их стояло по блюду. А потом неразлучную парочку словно рванул за уши великан — а через пару секунд и за нос.

Когда Лили, запыхавшись, появилась за синим столом — все знали, она терпеть не может опаздывать! — она застала финальную сцену «народ безмолвствует»: факультеты, в едином порыве, уставились на средоточие багрянца и золота, посреди которого восседали двое, щеголявшие длиннющими ослиными ушами — по отменной паре на брата. Эти двое безмолвствовали тоже, потому что трудно разговаривать, если у тебя гусиный клюв. Не видящие себя со стороны, они не могли в полной мере оценить произошедшие перемены, поэтому, как в зеркало, изумлённо уставились друг на друга. Тот, что был — всего один клюв назад — красавчиком Блэком, недоверчиво тронул рукой мохнатое ухо и как-то тихо и растерянно, против его обычной нахрапистой манеры, будто бы даже задумчиво произнёс:

- Га?…

И тут зал грохнул. Подросткам вообще много не надо, чтоб посмеяться над ближним своим — будь он рыжим, очкастым, толстым, хромым, носатым… Ослов же с клювами даже Хогвартс видывал не каждый день, тем более — таких удивлённых. Ржал, не в силах остановиться, даже Гриффиндор — заклятие явно не угрожает жизни, с остальным разберётся мадам Помфри, так зачем же отказывать себе в удовольствии?! Даже железная леди Макгонагалл неуловимо дернула углом рта, когда, пробившись сквозь эту звуковую волну, вопросила их соседей «Что они ели?!», и Поттер, сокрушенно разведя руками и блеснув съехавшими на клюв очками, честно ответил: «Га-га-га!»…

Удерживать столь сложную, да ещё и парную трансфигурацию было сложно, а на расстоянии — и вовсе стало невыполнимой задачей, поэтому до Больничного крыла пострадавшие так и не дошли: едва покинув Зал, они обрели свой изначальный, природный вид, и деканша, придирчиво изучив их, визуально и палочково, отпустила мальчишек в спальни, освободив от последних двух уроков.

Посреди всё ещё всхлипывающего Зала негромкое жужжание Муффлиато осталось незамеченным.

- Это было круто, Лилс! Но не кажется ли тебе, что «право первой ночи» по справедливости принадлежит мне?

- Прости, Сев, не смогла удержаться! Ты же знаешь — терпеть не могу ждать! А ты вполне можешь подать это блюдо холодным, когда всё уляжется.

- Мне нужны сутки, чтоб одно зельице настоялось. Поможешь сегодня с приготовлением?

- Спрашиваешь! А что будем готовить?

- Увидишь. Думаю, тебе одного взгляда на ингредиенты хватит, чтобы понять. Сложно было снимать браслет?

- Знаешь, легче, чем я опасалась. Или это я от нервов так быстро его победила?.. Эх, не так мне виделся его первый тест, но что уж тут…

- А почему трансфигурация? Ну, все эти уши и клювы? Не могу не признать, что им удивительно пошлО — ты их определённо украсила! — но почему именно это?

- Я хотела сбить спесь с этих… м-мародёров. А что лучше всего лишает короны таких задавак, как не всеобщее осмеяние? Им же теперь в спину ухмыляться будут как минимум до конца года — где уж тут задаваться!

Но Лили судила по Севу и по себе. Она провалилась бы под землю от стыда, попав в такую нелепую и, как она считала, позорную ситуацию. И, чтоб не чувствовать кожей каждой расплывшейся вслед ухмылки, скорее бы бросила Хогвартс, отгородившись от потешающихся сотнями миль. Что бы делал Сев, став объектом всеобщих насмешек, она даже представить не могла, но твёрдо знала, что для её гордого, болезненно самолюбивого и одновременно жутко закомплексованного друга это было бы подобно форменному концу света.

С Мародёров же, как отныне она величала их про себя, всё скатилось — как с гуся вода. Едва лишившись клювов, они моментально стали зубоскалить друг над другом, искренне порадовались нежданной двухчасовой свободе, а на следующий день за завтраком блистали истинными героями дня — громче всех смеялись и удачнее всех передразнивали гусиный гогот. И выходило так, что все прочие смеялись не над ними, но вместе с ними — вот уж воистину, «не можешь предотвратить — возглавь».

Лили ходила потерянная, понимая, что её усилия пропали даром, Сев считал часы до ужина, к которому как раз должно было дойти сваренное накануне зелье. Как раз по дороге на него друзей и окликнул Петтигрю.

Выглядывая из темной ниши, как заправский шпион, Питер поманил их пальцем и, предварительно оглядевшись, начал:

- Я знаю, кто отдал им вашу шляпу, мистер Снейп! — вся его невысокая фигура так и лучилась довольством.

- Хм, ну и кто же? — вскинул бровь Северус и тут же поменял их местами. — И почему мы должны поверить, что ты не врёшь?

- Я готов поклясться Мерлиновым посохом! — фыркнул слизеринчик, надувая щёки. — Я своими ушами слышал, как мистер Поттер и мистер Блэк в первый учебный вечер — когда все расходились из коридора у башни Рейвенкло, если вы помните — благодарили её, говоря, что она — «мировая девчонка» и устроила им «классный подгон»!

- Она? Так это девочка?! — возопило из Лили попранное чувство солидарности.

- Именно так, мисс Эванс. Беленькая такая, как одуванчиковый пух, и глаза как у совы. С Гриффиндора, разумеется.

- Мэри?! — Не то чтобы Лили много общалась, а, тем паче, дружила с блондиночкой, делившей с ними лодку в их первом путешествии в Хогвартс, но Мэри казалась такой безобидной, а, ещё пуще, такой гриффиндоркой, идеалами которых испокон веков являются честь и доблесть… Памятуя о десятках прочитанных расследований мисс Марпл, она задала главный вопрос любого дознания, — Но зачем?!

- При всём уважении к мисс, вопрос «зачем» тут не уместен, стоило бы спросить «для чего», — напустив на себя загадочный вид, ответил Петтигрю. — А это и так очевидно, если принять как данность, что половина всех младшекурсниц школы страдает от неразделенной любви к мистеру Поттеру, восходящей звезде квиддича и богатому наследнику.

- Вздор какой! — помотала головой Лили, невольно вспомнив распростертое под лестницей тело. — Ни разу не замечала! Да откуда ты взял, что именно половина?

- Оттуда, что вторая половина младшекурсниц сохнет по мистеру Блэку, — весомо сказал слизеринчик, так мерзко при этом ухмыльнувшись, что Лили передернуло.

- Ну это же бред чистой воды! — не удержалась она — Ты просто гребёшь всех под одну гребёнку, а люди разные! Я вот, например, не сохну ни по одному, ни по другому! — и, выпалив это, она окончательно смешалась, покраснела и потупилась.

- Это только лишний раз доказывает исключительность мисс, — слегка поклонился Петтигрю, смерив Лили и Сева странным, нечитаемым взглядом.

- С чего ты решил вдруг поделиться этим сакральным знанием? — вступил в разговор доселе молча внимавший Северус. — Да ещё и не вчера, не третьего дня, когда все расходились от башни Рейвенкло, как мы прекрасно помним, а именно сейчас?

- С того, что я ваш должник, мистер Снейп, — предпочёл ответить лишь на часть вопроса слизеринец. — Это накладывает определённые обязательства.

С этими словами он вынырнул из ниши, как-то по крысиному повертел головой из стороны в сторону и, убедившись, что путь свободен, едва не насвистывая двинулся в сторону Большого зала.

Лили с Севом переглянулись.

- Ну и что ты об этом думаешь? — протянул парень.

- Даже не знаю… В голове не укладывается, что это может быть Мэри!

- А почему, собственно, нет? — снова воздел бровь Северус. — Ты что, с ней близко общалась?

- Ннет… но просто… она выглядит такой… правильной! И ещё она маглорожденная ведь, как и я!

- Тем больше у неё резона заполучить благосклонность единственного сынка чистокровных богатеев, — вердикт Сева был безжалостен.

- Ой, нет, ну это как-то фу, Сев! — поморщилась Лили.

- А что тогда? Твой «котик» врёт? Как ты считаешь?

- Не знаю… Он же, вроде, поклялся… Я всегда ощущаю некоторую неуверенность, когда он разговаривает. Но не может же он врать постоянно?

- Для некоторых — это так же естественно, как дышать. Он вполне похож на такого. Что до клятвы — хотел бы убедить, клялся бы магией, как Рег. А Мерлинов посох — не более скрепляет обещание, чем Мерлиновы же кальсоны. Может, на то и был его расчёт…

- Но, может, и нет! — кинулась на защиту «котика» Лили.

- Может, и нет, — легко согласился Сев. — Пошли в Зал, а то зелье свернётся, — пошутил он.

- Ты всё-таки хочешь довести дело до конца? Несмотря на то, что мы узнали?

- А что мы такого узнали? Кто бы ни спёр шляпу, дальше действовали Поттер и Блэк, и Петтигрю нам это сейчас косвенно подтвердил. Так что — давай, застегни мне браслет. Вон там, за гобеленом.

В этот раз вышепоименованные Мародёры успели отдать дань трапезе — причём, со свойственным молодым здоровым организмам аппетитом. И горько жалели об этом всю ночь, по очереди приплясывая под единственной туалетной кабинкой мальчишечьей стороны башни славного Годрика.