Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

- Незаметно как-то эти каникулы пролетели, — подняла голову Лили. Гитара блестела в её руках жёлтым боком, подмаргивала россыпью пёстрых цветочков по деке, зеленела большой «птичьей лапкой» в круге около резонатора, серебрилась блестящими колками — девочке захотелось воспроизвести именно тот дизайн инструмента, что запомнился ей из поездки: именно на такой играл безымянный музыкант, оказавшийся не-волшебником. От жёстких струн пальцы горели огнём, кончики покраснели и припухли, но Лили упорно продолжала осваивать новую премудрость. Вот и пригодились мамины уроки сольфеджио и фортепианные гаммы — разобраться, где на грифе какие ноты не составило труда, но пальцы с непривычки протестовали. Ничего, попротестуют, привыкнут и успокоятся, главное — не останавливаться. Вот только чуточку передохнёт… — Завтра в Лондон поедем же? В Косой переулок?

- Поедем! — кивнул Сев, сидевший с книжкой на ковре у её ног. Выбраться в Косой вместе с Лили — хорошее дело, заодно сбыл бы последнюю партию зелий, уже укупоренную и готовую к отправке. Нимуэ-то вернулась к хозяйке, а раскрывать свою деятельность, прося одолжить сову, Сев не спешил. Не потому, что боялся неодобрения или считал её великой тайной, а просто. Пусть будет сюрпризом. Хотя бы до первой прогулки в Хогсмид, где ему предоставится шанс побыть для Лили настоящим рыцарем, а не нищим голодранцем. Нет, свиданием он это, конечно, не назовёт, но как приятно будет увидеть её восхищенные и изумлённые глаза!.. Там и расскажется всё, слово за слово. Вот только как незаметно слинять от подруги в Косом? Хотя бы на полчасика. Ну да ладно, утро вечера мудренее, что-нибудь придумается на ходу. — Кстати, я снова всякой мелочи наделал к школе, занесу тебе вечером. Так что остаются только учебники… и мантии. А то те уже совсем того…

Сев провёл по штанине свеженаколдованных подругой джинсов. На такие широченные, как у неё, он не согласился, и его штаны лишь слегка расширялись книзу, укрывая ботинки до самых носов, но парусами не реяли и землю не подметали. Да и цвет он предпочёл другой: вместо вывареного голубого, слишком легкомысленного на его взгляд, — графитно-серый, почти чёрный. Заодно и пачкаться будут меньше, а то Лили вон что ни день со своих выводит то сок, то мороженое. Здорово бы было, если бы она и мантии вот так — раз и всё, и ничего покупать не надо. Но просить её напрягаться не хотелось, сам же Сев лучше трижды сварил бы Феликс Фелицис, чем стал разбираться со всеми этими вытачками и карманами. Так что ничего не поделаешь…

Но просить и не пришлось.

- Мантии не надо! — живо откликнулась Лили. — Я уже неплохо натренировалась на джинсах, так что и с ними справлюсь! Тащи ко мне свои старые, по их образцу и сделаю. А уж лоскутков всяких, чтоб надставить и размер увеличить, у Туньи завались.

- Правда сделаешь? — было немного неловко, что она так с ним возится, но, что скрывать, драккловски приятно. — Тебе не трудно?

- Пустяки! — отмахнулась Лили. — Тебе же не трудно было по чердаку за гитарой для меня лазить! Сделаю всё в лучшем виде, только вот покрой у них будет старый — как-никак, два года прошло.

- Да начхать на покрой! — уж кому-кому, а Севу вся эта мода была до Астрономической башни. Насколько он помнил, Лили раньше тоже. Неужели это Америка так на неё повлияла? Или просто всех девчонок в определенном возрасте начинают интересовать тряпки?.. Потом он вспомнил платье с карманами, о котором грезила Лили перед ярмаркой, и решил, что не в определённом, а всегда, но у его подруги ещё далеко не самый клинический случай. Пусть её! — Зачем себе жизнь усложнять? Лишь бы носилось…

- Если б не было выхода! — возразила она, тряся в воздухе рукой, чтобы потоком воздуха охладить несчастные пальцы. — А то ведь не проблема! Я завтра зайду к мадам Малкин, будто что-то хочу купить, и пересмотрю-перещупаю все новые модели мантий. А вечером повторю их — и всего делОв!

- Ну, как знаешь, — для виду неохотно уступил Сев, внутренне возликовав: никто не осудит ни одного парня, улизнувшего проветриться, пока его дама примеряет десятую по счёту мантию. Вот и будет повод отлучиться, чтобы сбагрить заказ.

Складывалось всё как нельзя лучше: мистер Эванс, в прошлый раз ожидавший детей с покупками под зонтиком кафе Фортескью, сегодня и вовсе, озадаченный делами в Лондоне, не стал заходить в Косой, назначив время встречи у входа в «Дырявый котёл». Точнее — у книжного магазина, его ближайшего соседа, потому как, не идя с дочерью-волшебницей за руку, самостоятельно найти укрытую магией таверну был не в состоянии.

С учебниками справились быстро, и Сев, донеся две внушительные книжные стопки до модного магазина, ради приличия потоптался минут пять на пороге, глядя, как Лили шныряет между разноцветных тканей, озаряемая неугасимой улыбкой мадам Малкин, и потихоньку ретировался. С аптеками тоже задержки не вышло, посланца миссис Снейп быстро и вежливо рассчитали во всех местах, выразив надежду на дальнейшее сотрудничество. Сев с важным видом подтвердил его, уточнив, что времени у леди-зельеварки сейчас будет поменьше, потому и заказы она сможет брать не в таком объёме.

Уф, дело сделано, карман приятно оттягивало звенящей тяжестью, давая ощущение уверенности и какой-то новой, неизведанной ещё самостоятельности. Будущее виделось исключительно в радужных красках, расстилаясь бесконечным персидским ковром без сучка и задоринки. Он выберется из нищеты, забудет её вкус и запах, научится носить дорогие мантии и не считать мелочь в магазине, он вытащит из прозябания в Паучьем мать, даже если для этого придётся приложить её Петрификусом, и она расцветёт и думать забудет о вонючем отребье по имени Тобиас. Он защитит звание Мастера по двум, нет, трём дисциплинам и женится на Лили, и они вместе издадут книгу, а то и не одну! — которая перевернёт всю магическую науку с ног на голову. У них будет дом где-нибудь у тёплого моря, подальше от этой промозглой английской сырости, и сад, и оранжерея с травами для зелий, и библиотека, не хуже, чем у Люпина, а то и не хуже, чем в Хогвартсе, у них…

Лили стояла перед входом в лавку готового платья. Но не махала ему рукой, укоряя, что он куда-то запропастился, не озиралась, высматривая его — она вообще не смотрела по сторонам. Она смотрела на газетный листок, небрежно кинутый кем-то мимо урны. Как живой, он слегка шевелился, колышимый легким ветерком, и слегка шевелились черно-белые фигурки на колдографии, украшавшей первую полосу. Словно завороженная, Лили нагнулась, не сводя глаз с газеты, подняла её и, не мигая, продолжала буравить её взглядом, то ли желая проткнуть им бумагу насквозь, то ли в тщетных попытках увидеть там наконец что-то другое.

Сев подошёл и перегнулся через её плечо, удивлённый, что же она такого нашла во вчерашнем «Пророке». С колдографии на него глянуло лицо — какого-то мужика со странным, неуловимым выражением лица и щегольской, распадающейся на пробор причёской, окруженного другими людьми, ни одного из которых он раньше не видел. Разве что тот, что стоял за правым его плечом, слегка напоминал бывшего слизеринского старосту Малфоя, но был раза в два старше и казался не таким надутым павлином. Под колдографией было начало статьи — может быть, именно в ней крылось то, что так занимало Лили?

«Негласный лидер радикально настроенной оппозиции снова выдвинул свою кандидатуру на министерские выборы 1974 года. По его словам, магическое сообщество нуждается в значительных переменах, и именно его партия способна претворить в жизнь необходимые для этого реформы.

«Действие всегда встречает противодействие. Всегда, — сказал лорд Волдеморт нашему корреспонденту. — И чтобы не было противодействия, которое кому-то не нравится, нужно договориться о правилах этих действий, о правилах поведения в тех или иных сферах»

Сумеет ли лорд Волдеморт, чью программу поддерживает, по большей части, молодежь и некоторые немногочисленные аристократы, потеснить Юджину Дженкинс с занимаемых ею позиций? Продолжение статьи читайте на стр. 3…»

«Муть какая-то, — успел подумать Сев. — Очередной пустозвон из политиканов, который утверждает, что единственный знает, как надо. И чего Лили…»

Лили подняла на Северуса совершенно больной, опрокинутый взгляд, и, раньше, чем хоть один звук слетел с её губ, Сев почувствовал, как, скатываясь в рулончик, летит в тартарары персидский ковёр радужного будущего, ещё так недавно уже буквально ощущавшийся под ногами.

- Сев, это он… — отхлынувшая от лица кровь выбелила кожу, сделав веснушки горсткой крошек, рассыпанной по льняной скатерти. — Это тот человек из сна. Это он убил меня…

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

______________________________

Примечание

Дорогие читатели! Это последняя глава второй части моего опуса, доросшего уже почти до сотни глав. Впереди — ещё как минимум два раза по столько же, в которых мимимишек будет, вероятно, меньше, а нехороших вещей, вероятно, больше. Детишки выпали из беззаботного детства в юность, а Магбритания балансирует на проволоке над пропастью. Фанфик, задумывавшийся как флаффный гет, перерастает во что-то сильно иное — и не факт, что вы на это подписывались. От канона мы удаляемся всё дальше, а до конца ещё — как до звезды небесной: лет 6-7 «игрового времени».

Так что, если кто на это не подписывался, самое время отписаться))

Для прочих же…

Начнём?..)