Чистокровный спектр (джен)

В преддверии скандала в ДМП хотелось завершить некоторые дела — на всякий случай, и потому появление Берта в воскресный полдень не обрадовало.

— Выходной же, — чуть обиженно нахмурился тот, поняв, что просчитался и свободным этот день для Нотта не является.

— У кого? — издевательски хмыкнул Эдриан, успевший и с птичками повозиться, и ритуал Остары провести, и по дому кое-что сделавший, а теперь оторванный от малфоевских порт-ключей. — Мы же не в школе, друг мой, дни недели не определяют занятость, дел всегда много.

— Значит, пару часов выделить не сможешь?

— На что? — машинально спросил он, убирая уже готовые порт-ключи в кейс.

— На поместье Уоррингтона, — тихо ответил Берт, смущённо улыбаясь.

Они, конечно, обсуждали это, и Эдриан не отказал, но и не скрыл, что не имеет возможности выступать в роли силовой поддержки и становиться напарником Крауча в его зарождающемся бизнесе. И всё же Берт был здесь и просил о помощи.

Строго взглянув на друга, Эдриан вздохнул. От денег отказываться было глупо.

— Мордред с тобой, — решил он в конце концов, но когда Берт просиял, осадил гневным взглядом: — Не говорю «в последний раз», но настраивайся именно на это. Ищи напарника, Берт. Я не палочка-выручалочка. Да и тебе самому в перспективе я не выгоден. Пока будешь дожидаться моего свободного времени, все заказчики разбегутся.

— Пф! — не проникся важностью предупреждения тот. — Я же не просто так сижу и жду, когда ты сможешь прийти, я занимаюсь расчётами для следующего объекта. Ну и каждый день накладывать чары такого масштаба в любом случае невозможно, это и сам Мерлин бы не потянул. Так что этот аргумент не засчитывается, Эдриан. Подготовка занимает недели даже при условии, что я целыми днями занимаюсь расчётами, потому выкроить три-четыре часа раз в две-три недели…

Нотт и сам понял, что зря отказывается от изумительной возможности. Он не знал точно, на какую сумму Берт договаривается, но сколько бы ему ни заплатил Шафик, доля лорда Нотта была выше всяких ожиданий. Конечно, выложиться пришлось знатно, но чем это хуже гонок или недавней ситуации в Швеции? Разве что тем, что за усилия он получил не жалование с премией, а откровенную кучу золота и искреннюю благодарность полезного для будущих планов лорда Шафика. И всё же Эдриан не рассматривал вариант с увольнением из Министерства, а без такого шага дополнительная работа была откровенно лишней в перенасыщенном расписании.

Тайсон Уоррингтон встретил их у камина с широкой улыбкой.

— Рад, что ты согласился помочь, — крепко пожимая руку Нотта, вместо приветствия сказал он и кивнул на двери: — Идём, поздороваетесь с отцом, и можно будет начинать.

Гранд Уоррингтон ожидал гостей в своём кабинете и был неуловимо похож на Малфоя: тот же усталый вид, тот же заваленный бумагами стол, та же приглушённая радость, что нашёлся повод отвлечься.

— Лорд Нотт, — тепло приветствовал он, первым протягивая руку. — Наслышан.

— Лорд Уоррингтон, моё почтение.

— Оставьте нас, — неожиданно приказал хозяин, — лорд Нотт присоединится к вам через несколько минут.

Тайсон растерянно посмотрел на Эдриана, но перечить отцу не решился, Берт же сразу шагнул к дверям.

— Сэр? — непонимающе поднял бровь Эдриан.

С лордом Уоррингтоном у них не было общих дел, и потому не могло не удивлять его желание поговорить наедине.

Впрочем, все вопросы разрешились сразу же, потому что Гранд Уоррингтон ходить вокруг да около не собирался и в прелюдиях не нуждался. Да и никаких тайных дел у него к Нотту не было — старик всего-навсего решил лично подтвердить слова сына да поблагодарить за доброе отношение к внуку.

— Знаю, вы дружили с Алексом, — вздохнул Грант, закончив с официальной частью. — Жаль, что из вашей компании только вы-то и остались.

Эдриан не нашёлся со словами и, пробормотав что-то нейтральное, поспешно сбежал, сославшись на необходимость помочь Берту.

* * *

Домой Эдриан вернулся лишь к пяти вечера — выжатый до предела, но довольный. Работать с Тайсоном было легко, да и Берт своё дело знал прекрасно, а потому никаких неожиданностей не произошло. Но до богатств Шафика Уоррингтонам было далеко, потому число и качество концентраторов было меньше, а значит, работы и затрат магии больше.

Предвкушая обильный обед и длительный отдых, Эдриан едва сделал пару шагов от камина, как перед ним материализовался Лаки — с испуганной мордочкой и прижатыми к щекам ушами.

— Лорда Нотта двенадцать раз вызывала миссис Уизли! — воскликнул он. — Но Лаки не посмел сказать, где можно найти хозяина. Лаки правильно поступил?

В сердце будто замораживающими чарами ударили. Милена или Цедрелла — неважно, ни одна миссис Уизли не проявила бы такой настойчивости, не будь дело важно. А учитывая, что именно сегодня Милена была в Азкабане…

Эдриан развернулся на каблуках и схватил с полки банку летучего пороха, гоня прочь пугающие предположения.

Милена ответила на каминный вызов тотчас же, и Эдриан понял, что она сидела на полу и ждала.

— Эдриан! — вскричала она, схватившись обеими руками за каминную решётку. — Нам срочно нужно поговорить!

— Вы в порядке? — первым делом спросил он. Милена кивнула, но облегчённо вздыхать он не торопился. — Дариус? Реймонд? Лестрейнджи? — Она кивала в ответ на каждое имя, и страх наконец разжал хватку. — Остальные? — уже почти спокойно спросил Эдриан.

— Все живы. Пока. Эдриан, это действительно очень важно, но по камину обсуждать…

— Перемещайтесь в Малфой-мэнор, — решительно сказал он и отключился.

Есть хотелось ужасно, но времени не было. В Азкабане явно произошло нечто неординарное, а потому стоило не откладывая узнать — что.

Не тратя время на попытки связаться с Люциусом и предупредить о визите, Эдриан шагнул в камин и через минуту уже был на месте.

— Добби!

— Чем Добби может быть полезен другу хозяина? — угодливо поклонился тот, тотчас же появившись на зов.

— Где твой хозяин?

— Добби не знает, сэр.

Это было ожидаемо, но не радовало. Конечно, они договаривались, что штабом заговорщиков будет именно дом Люциуса, потому что впускать к себе пусть не совсем посторонних, но новых людей Эдриан категорически отказывался, настаивая, что Нотт-мэнор остаётся безопасным местом, куда есть ход только детям, и всё же по-хозяйски распоряжаться в Малфой-мэноре было неловко.

— Подай чай в мрачную гостиную, — со вздохом велел он и обернулся на шум — из камина вышла Милена. — Добрый вечер.

— Добрый, — машинально ответила та, опираясь на протянутую Эдрианом руку. — Он и вправду добрый.

Когда они вошли в гостиную, чай уже был на столике, и Милена без приглашений схватила чашку и опустошила её в два глотка.

— Прости, — чуть улыбнулась она, — я ужасно нервничаю.

— Садись, успокаивайся и рассказывай, — мягко велел Нотт, подавая пример и устраиваясь в «своём» кресле. — Как всё прошло?

— Я по порядку тогда начну, ладно?

— Как тебе будет удобнее.

Что бы ни произошло в Азкабане, впечатления от этого явно затмили собой всё, потому что Милена почти равнодушно говорила и о холоде, и о наглеце-охраннике, и о дементорах…

— Я солью воспоминания, — чуть злорадно сказала она. — В этот раз ублюдок совсем всякий страх потерял. Когда из корзины исчезали один-два свёртка, это ещё можно было как-то понять, но сейчас охранник забрал почти половину! Если Амелия не уволит его, я…

Она шумно выдохнула и заставила себя вернуться к главному.

За прошедшее с последнего визита время в Азкабане ничего не изменилось, но впервые Милена сама рисковала оказаться в нём не в качестве посетительницы, а потому нервничала она ужасно. Однако всё прошло проще, чем она предполагала в самых оптимистичных прогнозах. Как и раньше, охранник сопроводил её на нужный этаж, а сам остался на лестничной площадке, не желая приближаться к вонючим арестантам. У Милены проблем с брезгливостью давно не было, так что она сразу кинулась к мужу и, шепнув ему, что любит и делает всё для его освобождения, поспешила к брату, а точнее, к соседу Реймонда — Рудольфусу.

— Знаешь, кажется, ваша активность придала им сил, — задумчиво протянула она, мыслями возвращаясь в стылый коридор. — Рей уже не так обречённо смотрит, да и лорд Лестрейндж будто воспрял духом…

Получив медальон, со всеми предосторожностями переданный Миленой, Пожиратели и вовсе едва сумели удержаться от возгласов, а когда восторг стих, пришёл черёд важного, но от того не менее трагичного обсуждения «смертников».

— Джагсон потребовал клятву, раз уж непреложный обет взять не может — его камера далеко от Лестрейнджа. Он не сомневается в твоей порядочности, но вот Люциусу не верит, потому лорд Лестрейндж клялся — Джагсон счёл, что он тебе дороже всех в Азкабане.

— Что именно он ожидает получить взамен на своё признание? — уточнил помрачневший Нотт.

Конечно, они не рассчитывали, что парень поверит просто на слово, но и такой исход не предусмотрели… Брать на себя ответственность за жизнь Рудольфуса… Мягко говоря, приятного в этом было мало.

— У него мать и две младших сестры остались без поддержки, — без проволочек ответила Милена, знавшая, что условия нужно будет передать со всеми подробностями. — Он требует содержание и приданное для девочек.

— Приемлемо, — оценил Нотт.

Джагсон мог потребовать что угодно, и они вряд ли смогли бы отказать. Но тот назвал условием минимум, который они и сами готовы были на себя возложить. Точнее, Малфой был готов, если называть вещи своими именами, потому что у Эдриана по-прежнему не было возможности совершать широкие жесты.

Впрочем, не предложили, считая, что родственники помогают лишившимся главы семьи женщинам. Эдриан нахмурился, вспоминая, кто у Джагсона в родственниках, и едва не застонал.

— Мы идиоты! Мерлин!

— Что такое?

— Неудивительно, что Джагсон на всё готов, знаешь, кто у него ближайшие родственники?

— Кто? — почти испуганно спросила Милена.

— Лонгботтомы, — выплюнул Эдриан. — Его дядя женат на племяннице лорда Лонгботтома. Учитывая, что дядя погиб, а старших членов семьи тоже нет в живых, там всем верховодит Харфанг.

— Мда уж, — понимающе протянула та.

Эдриан знал, что ничего добавлять не нужно, Милена действительно как никто другой понимала, насколько ситуация непроста — Цедрелла Уизли была родной сестрой жены лорда Лонгботтома и с трудом отбилась от его «помощи».

Некоторое время они молчали, непроизвольно погрузившись в мысли о запутанном семейном древе Блэков, как плющ оплётших все британские волшебные семьи, но через несколько минут вернулись к обсуждению.

— Эйвери ничего не просит.

— Что? — не понял Эдриан. — Эйвери? Но ведь…

Данкан Эйвери был тихим и незаметным парнем, никогда не лезущим на передний план. Единственный сын, он должен был вырасти избалованным и легкомысленным, на деле недалеко ушёл от Берта — всё пытался угодить строгому отцу, да так и сгинул, не сумев этого добиться. И вот теперь этот мальчишка сломался окончательно.

— Мерлин! И ведь отказаться мы не можем.

Милена промолчала.

Эдриан знал, что самоубийственное предложение от Джагсона — необходимая жертвенность. Тот понимал, что своей неосторожностью подвёл семью, что о его матери и сёстрах некому позаботиться, к тому же он был очень серьёзно болен и потому готов обменять остатки жизни на благополучие близких. Но Данкан… Мальчишке просто не хотелось жить, а они не могли себе позволить отказаться от щедрого дара, потому что остальные жить хотели, остальных на воле ждали родные и друзья.

— Кто ещё? — горько спросил Эдриан.

— Кэрроу. Чтобы вытащили его сестру Алекто и помогли ей устроиться в жизни. В идеале — выдать её замуж и поддержать на первых порах, а если не выйдет, то обеспечить ей достойное существование.

Эдриан поморщился. О ситуации в этом семействе он знал немало. Летиция была ежедневным напоминанием. Если бы Эван не пренебрёг долгом и женился на Алекто, может, та и не пошла бы служить Лорду и сейчас нянчила бы собственных детей. Да и сам Эван вполне мог бы быть жив… Кого винить в том, как в итоге всё сложилось, было неочевидно. Разгильдяя Эвана? Не блещущую ни красотой, ни умом Алекто? Пренебрёгшим воспитанником старших Блэков? Или же старого лорда Кэрроу, в пух и прах проигравшегося на фестральих бегах и оставившего некрасивую дочь без единственного, что могло обеспечить ей хорошую партию — приданого?

Вздохнув, он кивнул, признавая справедливость требований.

— Ещё?

— Рабастан Лестрейндж.

Лишь в теории маги знали, как действует Авада. Мгновенная безболезненная смерть. Ни боли, ни страха, ничего. Два слова — и больше нет ничего. И сейчас, когда Милена произнесла два слова, Эдриан почувствовал именно это — пустоту. Разум словно закрылся, не желая принимать ужасную реальность, а сердце на мгновение перестало биться.

Это было логично. У Руди была дочь, ждать жертвенности от Беллы было бы сумасшествием, а между тем на троих Пожирателей смерти много не повесишь. Конечно, ещё был Сириус Блэк, но тот брать на себя вину вряд ли согласится, так что всё будет зависеть от качества показаний других осуждённых и настроения судей… Но Рабастан…

— Лорд Лестрейндж просил вам передать, что брат сам сделал выбор. И я отдала ему зеркало, так что Рабастан с вами свяжется…

— Я понимаю, — заставил себя успокоиться Эдриан, хотя хотелось кричать и крушить всё вокруг от несправедливости жизни. Единственный, кого он действительно хотел освободить, останется в Азкабане навечно.

— Но не это главное, — дав ему минутку, подала голос Милена.

— А что же тогда? — обречённо хмыкнул он, не вдумываясь в слова.

— Лорд Нотт, — перешла на официальный тон Милена и поднялась из кресла. — Поскольку решение вопроса с освобождением не только займёт немало времени, но и положительный исход ситуации не гарантирован, вам, как достойнейшему среди равных, было решено отдать голоса лишённых возможности присутствовать на заседаниях Визенгамота лордов Лестрейнджа и Мальсибера.

Эдриан изумлённо смотрел на Милену, слова впитались, как вода в песок, не оставив и следа — ни намёка на понимание ситуации на его лице не проступило.

— Лорд Лестрейндж всё решил ещё до моего прихода, — пустилась в пояснения Милена. — Он не мог рисковать упустить, возможно, последний шанс, потому провёл ритуал с Реем, а уже тот передал оба их голоса мне. Вы принимаете?..

— Да, конечно… — Эдриан наконец очнулся и поспешно поднялся. — Да. Извини, это было очень неожиданно.

— Да уж понимаю, — мягко улыбнулась она и протянула руку. — Вы знаете, что делать.

17.9.21