Чистокровный спектр (джен)

На быстрый успех Эдриан не рассчитывал, поэтому когда после ухода Йоля Эрика снова стала зажато зыркать из-под чёлки и вжимать голову в плечи, не удивился. После ужина Летицию увела леди Блэк, Маркус тоже отправился домой, а его дети предпочли общество друг друга, и Эдриан попытался было завязать разговор, но Эрика снова расплакалась и унеслась вглубь дома. С девочкой нужно было непременно поговорить, вот только как это сделать, учитывая, что она откровенно боялась его, было не очень понятно.

Выждав пятнадцать минут, он двинулся по указке чар и нашёл Эрику в той же музыкальной комнате, где ранее она познакомилась с Летицией, и, как и днём, не стал сразу заходить. Эрика забралась на подоконник и, обхватив колени руками, смотрела в окно.

— Чего ты боишься?

Девочка вздрогнула, затравленно закутила головой, но бежать было некуда — единственный выход был перекрыт, — и она обречённо сжалась.

— Эрика, тебя никто не обидит. Посмотри на меня. Ну же, детка, не бойся… — Он ещё что-то говорил, пытался успокоить, нарисовать заманчивую картину жизни в Нотт-мэноре, но если она и слышала слова, смысл от неё ускользал — он видел это по глазам и в конце концов замолчал. — Тилли, проводи Эрику в её комнату.

Эльф она не боялась и доверчиво вложила ладошку в его руку, позволила стянуть с подоконника и заупрямилась, лишь когда поняла, что нужно пройти мимо Эдриана.

Как можно довести ребёнка до такого панического страха он догадывался, но поверить в это было… не то чтобы трудно, скорее верить не хотелось.

— Ты думаешь, что я могу тебя ударить?

Эрика подняла голову.

— Я буду слушаться! — тихо, но с отчаянием воскликнула она.

— Даже если не будешь, я никогда так не поступлю. Эрика, детка, я даю тебе слово, что никогда не ударю тебя. Тебе не нужно меня бояться…

Из её глаз снова потекли слёзы, и Эдриану захотелось грязно выругаться. Будь лорд Эйвери жив, он бы заставил его пожалеть о том, что тот появился на свет.

Махнув домовику, Эдриан отступил от двери и позволил Эрике уйти, сам же ещё некоторое время просто стоял посреди опустевшего помещения, усмиряя гнев, а поняв, что это не выходит, аппарировав вглубь окружающего дом леса и бросался заклинаниями во всё, что шевелится, представляя на месте зубастых тварей лицо лорда Эйвери.

* * *

Вызов в ДМП Эдриана не удивил, разве что время, когда был отправлен самолётик — судя по тому, как пергамент бессильно лежал перед дверью, времени прошло более чем достаточно, чтобы чары выдохлись. Однако бежать узнавать, что на сей раз произошло такого важного, не тянуло совершенно, и он позволил себе проигнорировать приглашение. В конце концов, кому это было нужно? Уж точно не ему! Почему вообще его постоянно дёргали из-за чужих нужд и прихотей?

По правде, Эдриан был немного разочарован в Амелии. Её подозрения, поведение во время разговора с Эйвери и то, как она сокрушалась, что не догадалась использовать случившееся с лордом Эйвери и саму Эрику против Данкана, всё это легло грязными пятнами на картину мира лорда Нотта.

Второй самолётик влетел в дверь около десяти часов… и тоже был проигнорирован.

Закончив с очередной партией отчётов, Эдриан как раз писал ответ, когда ожил селектор и леди Боунс собственной персоной возникла на пороге.

— Эдриан, — холодно произнесла она, кивая и без приглашения входя в кабинет.

— А я как раз вам пишу, — притворно улыбнулся он, но сразу посерьёзнел и, смяв уже ненужный пергамент, кивнул: — Что не так?

— Всё не так, — неожиданно эмоционально всплеснула руками Боунс. — Вы общаетесь с леди Блэк. — Это не было вопросом. — Скажите, чем нам грозит повторное обвинение против членов её семьи?

«Сириус или Белла?» — мысленно вопросил он, однако смог не выдать волнения, напротив, расслабленно откинулся на спинку кресла и даже руки на животе сложил.

— Чуть больше информации, Амелия, если всерьёз рассчитываете на ответ.

— Сириус Блэк предал Поттеров, — помолчав, заговорила она. — То, что он убил Питера Петтигрю, не более чем слухи — никаких подтверждений под этим обвинением не было. Ему вменялись также теракт на территории маггловского Лондона и убийство двенадцати магглов, но все мы понимаем, что преступления против магглов вне нашей юрисдикции. Иными словами, Блэка приговорили на волне эйфории от победы.

— Не верю, что он чист.

— И правильно делаете, — едва не прорычала Амелия. — Эйвери выполнил обещание и такого понарассказывал!.. Леди Блэк не так давно приходила ко мне с требованием перевести Блэка в Мунго, дескать мальчик сходит с ума в Азкабане и вообще для его ментально здоровья необходимо чуть ли не отпустить его на свободу немедленно. Разумеется, я отказала, но… Скажем так, не вообще, а в свете предстоящего пересмотра. И теперь выясняется такое!..

— Какое? — зачем-то спросил Нотт.

Что говорить на допросах, заключённые отлично знали — проработанные показания были отрепетированы в Азкабане. Но что сказал Эйвери, можно было лишь предполагать.

— Вы знали, что у Блэка не было метки?

— Откуда? Я с ними вообще не знаком.

— Ну вы же… — она резко замолчала и поморщилась. — Извините. То, что вы дружили с некоторыми Пожирателями смерти, не значит, конечно, что знаете всех. После ареста Блэк был совершенно неадекватен, лишь повторял, что убил «их» — то ли Поттеров, то ли и Поттеров, и Петтигрю. Вину он признавал, но больше ни на какие вопросы не отвечал, выл, орал… Его судили заочно, и Дамблдор, что многих удивило, не требовал ни тщательного разбирательства, ни послабления для своего человека. Леди Блэк на том заседании не было, и всё же его приговорили не к пожизненному, а к двадцати годам.

— Почему? Помнится, Пожирателей вы пачками отправляли в Азкабан в один конец и за гораздо меньшее.

— Пожирателей, — тоном подчеркнула Амелия, — а у Блэка метки не было.

— Справедливость уровня «Дно», — не сдержался он. — Блэк был гриффиндорцем, входил в дурацкий дамблдоровский орден — ну какая метка, Амелия? Тёмный Лорд имел недостатки, но махровая глупость в их число не входила! Кто станет метить шпиона?! А ничем иным объяснить его действия против Поттеров нельзя. Или я чего-то не знаю?

Боунс поджала губы и отвела взгляд.

На минуту в кабинете повисла тишина.

— Тогда мы не задавались вопросами «почему». У нас на руках были трупы членов Ордена Феникса и предавший их человек, а с другой стороны была ликующая толпа, которая требовала наказать Блэка. Всё, что мы спрашивали, так это где тело Петтигрю. Но теперь вопросов к Блэку появилось много, особенно этой ночью…

— Вы что, всю ночь Эйвери допрашивали?

— Он не был против.

— Ну конечно, — проворчал Эдриан. — Так и всё же, почему вы здесь?

— Мне нужна ваша помощь.

— В чём?

— В двух вещах. Я не могу прийти к Малфою и спросить, что для организации делал Блэк.

— А я могу?! — изумился Нотт, непроизвольно выпрямляясь.

— А вы можете попросить своего друга поговорить со мной, — покачала головой Боунс.

Незаметно выдохнув — с Амелии сталось бы попросить и такое, — Эдриан демонстративно поднял бровь.

— Давайте начистоту. Люциуса оправдали, и он слова не скажет на эту тему.

Амелия молча достала из кармана свиток пергамента, перевязанный бечёвкой, которую скреплял сургуч с печатью Министерства.

— Амнистия, — просто сказала она. — Я уполномочена обещать лорду Малфою амнистию по всем связанным с делами организации преступлениям. Всё подписано министром и заверено.

— И какая же вторая вещь? — не дав молчанию затянуться, уточнил Эдриан, переваривая информацию.

— Лорд Принц не заинтересован в «трате времени», однако поговаривают, что он возобновил торговлю артефактами. И это недвусмысленно указывает, что у него появился напарник. После смерти прошлого лорда Нотта Принц практически отошёл от дел, кроме вас же, Эдриан, мастера-пространственника уровня, что устроил бы Принца, в Британии нет, а потому… Вы можете поговорить с ним?

Теперь он не спешил с ответом. Что слухи пойдут, когда их с Огастусом изделия появятся в продаже, Эдриан не сомневался — товар был дефицитным и дорогим, а за время вынужденного перерыва в десяток лет народ изголодался по качественным артефактам. Но что будет так легко понять, что Принц работает с ним — об этом он совершенно не подумал.

— Отрицать сотрудничество с Принцем я не собираюсь, однако если вы вправду полагаете, что у меня есть на него влияния… Амелия, вы же умная женщина!

Та досадливо поморщилась и, не дав продолжить, перебила:

— Но хотя бы спросите!

— Что именно вам нужно? Штатный легилимент?

— Об этом не стоит и заикаться, — отмахнулась она. — Но веритасерумом накачивать Пожирателей не лучшая идея… А, к Мордреду! — вдруг экспрессивно взмахнула руками она и сказала: — При частом употреблении наступает привыкание к действующим веществам. Сыворотка правды стала бесполезна. Без легилимента нам никак не обойтись.

— Передать вашу просьбу я, конечно, могу, да только смысла в этом будет не больше, чем если вы сейчас, глядя мне в лицо, попросите лорда Принца о помощи. Только вы в ответ не услышите ничего, зато мне придётся выслушать в ваш адрес немало неприятных вещей.

Амелия не сдалась сразу, и в ходе уговоров Эдриан узнал кое-что полезное о том, как продвигается подготовка к пересмотру. И новости были отличными, всё шло по плану! А вот обещать помощь он не стал, сумев донести до Боунс, что отчаяние ДМП — не повод для Принца и тем более Малфоя.

* * *

— Лорд Нотт! Она написала Нику! — бросился к нему поджидавший возвращения Эдриана Марк.

Он отшатнулся обратно в камин, из которого даже не успел полностью выйти.

— Кто что написал? — быстро беря себя в руки, Эдриан отодвинул Маркуса в сторону, переступил каминную решётку и, нарочито медленно отряхнув сажу с подола мантии, с усмешкой посмотрел на него. — Кто же так преподносит информацию, друг мой?

— Миссис Дюк, — ничуть не смутился тот, потряс блокнотом, что для него зачаровал Эдриан, и повторил: — Она написала Нику.

— И что именно она написала?

— Спрашивала, что Ник знает о своей семье, как он оказался в Хогвартсе…

— Маркус, — перебил Эдриан, в отличие от мальчишек отлично понимающий важность нюансов, — что конкретно она спрашивала?

— Так я же говорю… — обиженно возмутился тот и вдруг замолчал. — Вам нужны формулировки, да? Чтобы по ним понять, что она думает, да?

— Да, — довольно заметил он и улыбнулся, не став сдерживаться: — Ты умница, Маркус. То, как ты быстро всё схватываешь, это не может не радовать.

Польщённо улыбнувшись, Марк тут же потупился:

— Ник просто написал, что миссис Дюк в письме расспрашивала его о детстве. Спросить его? Или… Лорд Нотт, Ник же может прислать её письмо нам, да?

— Да, но… Ты уверен, что он не захочет оставить его себе?

Марк недоумённо моргнул и без уверенности пожал плечами.

— Даже если захочет — что такого? Мы его вернём потом, ну, когда вы посмотрите.

— Где дети?

— У Блишвиков, — отчитался Маркус. — Рори хвасталась куклами, Давина захотела посмотреть, и все переместились к ним. А я… ну, мне надо было с вами поговорить.

— Понятно. Как Блишвики вписались?

— Хорошо. Они невредные. Рори нравятся мелкие, Раф весёлый. Мелкие сначала настороженно отнеслись, но когда поняли, что Рори не похожа на Дору, расслабились. А Эрика прячется от нас. В Малфой-мэнор она не пошла, и Летиция с ней осталась, и даже когда Ди предложила посмотреть на кукол Рори, они не передумали, хотя Летти было явно любопытно.

— Что ж, звучит хорошо. Идём в кабинет. Мне нужно кое-что сделать, а ты пока напишешь Нику.

Коррективы в список дел Эдриан внёс достаточно быстро, затем написал Люциусу о необходимости обсудить кое-что весьма важное и закончил как раз вовремя.

— Ник перепишет текст!

— Прекрасно. Как ему Хогвартс? Проблем ни с кем не возникло?

— Нет, сэр. Всё вроде нормально. Дора и Скамандер учатся с ним вместе. А Ленгстон на Равенкло попал. Дора его игнорирует, как и вообще одноклассников, бегает хвостом за моими братьями… Нику Син Скамандер не нравится, но он старается с ним подружиться. Зато он поладил с другой девочкой. Они в лодке познакомились, она плакала, он решил её утешить… Пенни Хэйвуд. Ник говорит, она милая, Летицию ему напоминает.

— Хэйвуд?! — вскричал Эдриан, и не ожидавший такой эмоциональной реакции Марк дёрнулся.

— Да… Что-то не так?

— Нет, — медленно протянул он, вспоминая, что лорд Хэйвуд сдал сына ради спокойной жизни внучек. — Нет, Марк, всё хорошо. Эта девочка, Пенни, она недавно потеряла отца, ей, должно быть, очень тяжело… Нет, не говори ничего Нику, — не дав Марку ничего сказать, добавил Эдриан. — Будет лучше, если в Хогвартсе никто ничего о ней не будет знать и дети построят с ней отношения без привязки к событиям с её близкими.

Маркус посмотрел на него и просто кивнул — вряд ли понял, но поверил, что Нотту виднее. Впрочем, Эдриан решил немного прояснить ситуацию и, хоть и без конкретики, рассказал о непростом выборе, что встал перед семьёй, и о последствиях, с которыми придётся столкнуться ни в чём не виноватой девочке, если правда станет известна посторонним людям, в качестве иллюстрации проведя аналогию с детьми Пожирателей смерти, которых готовы были записать во враги без каких-либо оснований и даже вопреки логике: ну какой враг из трёхлетнего малыша?

— Я понял, — медленно протянул Марк, теперь действительно поняв, что некоторые вещи не стоит обсуждать даже с лучшим другом.

— Хорошо. Ты многое слышишь в этом доме, многое замечаешь, но меня это не беспокоит, потому что ты свой, ты умный мальчик. Однако нельзя забывать, что многое из этого не должно стать известно за пределами мэнора, даже если на первый взгляд кажется неважной мелочью.

Марк серьёзно кивнул. С минуту в кабинете сохранялась тишина, а затем он заметил появляющиеся в блокноте строчки — Ник писал ответ — и подошёл к столу.

— Вот, лорд Нотт, смотрите.

Эдриан подвинул блокнот к себе и погрузился в чтение.

Скопированное письмо миссис Дюк породило новые вопросы, едва ли дав ответы на старые. При знакомстве на вокзале Ник ничего не сказал о себе, лишь представился, так что и Катриона не спешила раскрывать карты, стараясь понять, что известно сыну. С одной стороны, её можно было понять — всплыви та история, и помимо нового витка скандала ей придётся мало того что объясняться с законным сыном, так ещё и жить в страхе, что и брошенный ребёнок предъявит свои требования. Но с другой… Нет, Эдриан решительно отказывался понимать эту кукушку и её стороны.

— Я могу ошибаться, — перечитав письмо дважды, он поднял взгляд на терпеливо ожидающего Марка, — но здесь ничто даже не намекает на желание исправить ужасную несправедливость. Она боится скандала, это очевидно…

— Так зачем она вообще написала-то?

Разведя руками, Эдриан вздохнул.

— Сам решай, что скажешь Нику, но тебе я отвечу прямо. Объяснения иногда пугают больше, чем скандал. То, что кто-то будет говорить гадости за спиной — неприятно, но не более того. Катриона под защитой мужа, против которого едва ли кто посмеет выступить, так что хотя о её измене знали все, никто не посмел бросить ей в лицо не то что обвинения, даже намекать не решились. Прошлые грехи не мешают ей вести светскую жизнь. Но, повторюсь, скандал хоть и нежелателен для неё, вовсе не критичен. Зато как отреагирует на шокирующую правду Керли, она не только не знает, но узнать боится. Мне кажется, вот это, — Эдриан помахал пергаментом, — попытка прощупать почву на предмет возможности откупиться. Мы не знаем, говорила ли она с сыном — законным, я имею в виду, — но вряд ли. Зато у Ника возможностей для такого разговора хоть отбавляй, и он может так всё рассказать, что Керли отвернётся от матери…

— И она спрашивала, как Ник попал в Хогвартс, — подхватил Маркус, — чтобы либо рассказать всем о его ликантропии и таким образом вышвырнуть из школы, либо, если он сумел не заразиться, хоть и жил со стаей, дать ему денег, которые он с радостью и примет, ведь всем известно, что оборотни бедны.

— Молодец.

— Лорд Нотт, у Ника правда ведь ничего своего нет, но мистер МакНейр ни разу его не попрекнул… Если миссис Дюк вправду предложит откупиться? Вы поговорите с ним? Нельзя же без мистер МакНейра такие важные вещи решить, да? Ник сделает, как вы скажете, я уверен в этом.

— Рад, что ты это понимаешь. А чего сам Ник хочет?

— Он и сам не знает пока. Ну то есть он не скрывал, что хотел познакомиться, но… Зачем ему такая мать?

— Это твои слова, друг мой, — осадил Эдриан. — Ты рос с прекрасной мамой и оцениваешь миссис Дюк через эту призму. А у Ника не было мамы, поэтому он совсем по-другому относится к ситуации. И мы с тобой не имеем права решать за Николаса.

— Я не имею, а вы с мистером МакНейром имеете! — возразил тот. — Мы же не дети, лорд Нотт, мы прекрасно понимаем, кому Ник всем обязан.

— Не дети они, — добродушно усмехнулся Эдриан, хотя испытал горечь от слов юного Флинта. — Не спеши взрослеть, Маркус. Ты парень умный, но… Пока у тебя есть такая возможность — насладись детством и позволь взрослым решать взрослые проблемы. Знаешь, я бы с радостью переложил всё это на кого-нибудь другого, да только я уже не ребёнок, у меня нет такой возможности.

Марк упрямо нахохлился, но спорить не стал.

— Ладно, — поняв, что в этом вопросе мальчик не прислушается к голосу здравого смысла и все советы пропустит мимо ушей, Эдриан свернул лирическое отступление, — с Уоллом я поговорю, но сначала нужно выяснить, чего хочет Ник, и отталкиваться уже от этого. Потому что сейчас у Ника действительно нет ничего своего, но это не только потому, что он жил с оборотнями. Он ребёнок, Марк. А детям в руки что-то ценное давать опрометчиво. От отца ему наверняка что-то осталось, и если это так, Фенрир это что-то наверняка сохранил, да и МакНейр не выгонит его на мороз с голой задницей. Так что про деньги пусть не переживает. Получить отступные от матери он может, но этого ли он хочет на самом деле?

— Я понял вас, — теребя блокнот, Маркус по-взрослому вздохнул и встал с дивана. — Пойду думать, как всё это Нику сказать. Спасибо, сэр!

— Не за что. И передай Нику: что бы он ни решил, мы на его стороне.

— Лорд Нотт, вы… — Марк шагнул вперёд с горящими глазами, но со словами не нашёлся, смешался и даже слегка покраснел. И просто сказал: — Спасибо вам!

19.1.2024