Чистокровный спектр (джен)

Новый год начался с воплей. Даже сквозь сон Эдриан узнал голос диринара, а потому не столько испугался, сколько заволновался. В загоне была установлена температура острова Маврикий — родины птичек, а вот за его пределами наступил январь со всеми его многофутовыми сугробами, метелями, снегопадами и пронизывающим холодом. Память отказывалась забывать названную Малфоем месяцы назад сумму, в которую оценивался маленький диринар, так что Эдриану было физически больно от мысли, что с птенцом что-то может случиться. И потому он без колебаний выскочил из постели и, одеваясь на ходу, успел лишь сказать Нарциссе, что вынужден убежать; менее минуты спустя он уже нёсся по ступеням на первый этаж, к дверям…

— Люциус?! — изумлённо воскликнул он, практически влетев в неурочного гостя.

— Эта тварь сбежала! — сообщил Малфой, отдуваясь.

— Сколько времени?

— Почти шесть. Прости, что я заявился в такую рань…

— Рань? — спросонья Нотт соображал не сказать чтобы хорошо. — Ночь на дворе!

— Короче, — оборвал недовольство тот, — птичка сбежала, на дворе ночь января, и эту курицу нужно срочно поймать и переправить в загон, пока она не замёрзла насмерть и не отморозила мои многотысячные яйца!

Эдриан хрюкнул в попытке сдержать смех, но всё же не сдержался и расхохотался.

— Где она?

— Без понятия. Эти твари же перемещаются при малейших признаках опасности…

Его прервал боевой клич Давины, и Эдриан тут же рванул в центральную часть мэнора, но успел сделать не больше двух шагов, когда прямо на его пути оказалась рослая сине-серая тень, в которую он и врезался.

Падение было болезненным, однако руки на своей добыче он сомкнул крепко, и когда птичка попыталась переместиться, его ощутимо потянуло за ней… но силёнок у диринара не хватило на взрослого мужчину, так что птица забилась…

— Сомнио!!! — рявкнул Малфой…

— Эд, Эд, очнись, а?

Нотт потряс головой, весящей, как половина мэнора, и заморгал, пытаясь понять, что происходит и почему его будит Люциус. Тот сидел прямо на полу и с виноватым выражением лица заглядывал ему в лицо.

— Ты в порядке? Эд, не молчи…

— Я в порядке, — произнёс он, чувствуя, как в голове шумит, а руку простреливает острой болью. — Что случилось?

— Вы с диринаром боролись, и я… промазал и усыпил тебя.

— Малфой! — простонал он, гоня мысль о том, чтобы побольнее пнуть лучшего друга.

— Прости! — мгновенно вскинул руки тот, словно правда ожидал, что Эдриан полезет в драку. Потянув за не болящую руку, Люциус помог ему подняться и подвёл к ближайшему креслу, куда и усадил со всеми предосторожностями.

— Что с птичками? И где Давина? — первым делом спросил он.

— Всё в порядке. Девочку я успокоил, и Тилли увёл её обратно в кровать. Со второй попытки я усыпил мордредово пернатое отродье, потом Лаки помог мне добраться до загона. Птички устроены на новом месте и проснутся естественным путём. С МакНейром я связался, он обложил меня ругательствами, но обещал прибыть после завтрака.

Эдриан достаточно пришёл в себя, чтобы оценить ущерб от малфоевского визита.

— Люц, помолчи минутку, ладно? Лаки! Принеси мне обезболивающее зелье.

— Ты чего? — насторожился Малфой.

— Локоть, — поморщился Нотт. — Когда навернулся о птичку, сильно приложился.

— Давай проверю! — мгновенно выхватил палочку Люциус и тут же, не дожидаясь согласия, бросил диагностирующие чары. — Мордред, Эд, перелом.

Эдриан посмотрел на его виноватое лицо и даже не стал ехидничать.

— Жить буду, расслабься… А, Лаки, спасибо, но оказалось, что мне нужен костерост, а не это зелье, так что…

Домовик недобро зыркнул на Люциуса, но безропотно отправился обратно.

— Скажи лучше, как так вышло, что птичка сбежала?

— Самому интересно, — возвращая привычный надменно-недовольный вид, покачал головой тот. — Они ж тяжёлые, каждая больше четырёх стоунов⁽¹⁾, попробуй удержи. Ну и… одна упала, когда я из камина выходил. — Нотт закатил глаза. — Но чары не должны были от этого спасть!

— Но спали, — со злостью сказал он, как раз в этот момент проглотив костерост, что лишь ухудшило настроение. — И почему ты явился в такую рань?

— Потому что мы договорились на девять утра, но я имел в виду наши девять утра, а поставщики — девять утра Маврикия⁽²⁾! Где мне было ждать, если подходящие температурные условия только у тебя можно найти? Пришлось без приглашения являться. Ты как?

— А сам как думаешь? Ощущения высший сорт — руку крутит так, словно ломает вот прямо сейчас. — Эдриан с досадой поморщился, представляя, какой приятный день ему предстоит, и встал с кресла. — Я приведу себя в порядок и спущусь через пару минут, позавтракаешь со мной, раз уж припёрся с дарами?

Боль и невозможность понежиться в объятиях Нарциссы не лучшим образом сказались на настроении Эдриана, так что он язвил, вредничал и придирался. Малфой стоически терпел и делал вид, что всё прекрасно. Пользуясь случаем, они обсудили перемены в жизни Барта, появившиеся благодаря новому способу маскировки, планы на следующий год — пока не слишком-то подробные, очередное расширение детского сада, приглашения новых союзников и требующий не только порт-ключей, но и разнообразных артефактов бизнес Люциуса. А после завтрака отправились в загон, не дожидаясь МакНейра.

Там-то сова с ответом Снейпа их и застала. Но вместо простого согласия письмо содержало предложение встретиться в ближайшие же дни, пока его обязанности вновь не стали помехой для досуга.

— Что думаешь? — вертя пергамент, поинтересовался мнением друга Малфой.

— Можно и в ближайшие. Да хоть сегодня, — равнодушно пожал плечами Нотт. — Пожалуй, даже лучше: у него будет время осознать услышанное и, кто знает, может, даже пересмотреть своё поведение.

Люциус кивнул, трансфигурировал из щепки перо и набросал текст приглашения прямо на обороте, вручив тяжело дышащей в жаре сове.

— Надеюсь, до обеда твоя рука срастётся, — позволил он себе улыбку, — и ты не загрызёшь щенка за первое же неверное слово.

Эдриан не удостоил его ответом.

* * *

МакНейр таки уговорил старших Флинтов и потому утром отвёл живущего сейчас у него Ника к ним в гости, а сам вместе с Маркусом отправился в Нотт-мэнор — пренебрегать работой ради мальчика он пока не был готов. Маркус тут же усвистал в детскую, а Уолден потащился через сугробы к загону. Втроём дело пошло веселее, поскольку Эдриан присутствовал скорее в качестве моральной поддержки, а если называть вещи своими именами, то придирчивого критика, чем реально помогал, — шина весьма ограничивала движения палочкой, даже самые простые из которых причиняли боль.

Вторая сова от Снейпа прилетела незадолго до времени обеда с подтверждением договорённости, заставив Эдриана с Люциусом прервать дела и покинуть Уолдена.

Столовая Малфой-мэнора, куда мужчины направились прямым ходом, проголодавшись со времени завтрака в потёмках, произвела на Снейпа гнетущее впечатление. Ни Люциус, ни Эдриан не пытались добиться такого эффекта специально, успев забыть, что именно это просторное помещение Лорд частенько использовал в качестве зала приёмов, но совпадение было даже на руку.

Снейп уже был выбит из колеи, а присутствие третьего человека сначала его даже напугало, зато узнав Нотта, он словно смирился и, повесив голову, прошёл к указанному хозяином месту с видом обречённого на казнь.

За полгода, прошедших с последней встречи, Снейп не слишком изменился, хотя уверенности в нём было побольше, да и скулы уже не грозили прорезать щёки острыми гранями — он по-прежнему казался худым, но уже не напоминал жертву голодовки. Снейп попытался было отказаться от еды, но мужчины укоризненно посмотрели на него, и он оборвал возражения на первых же словах, покорно позволив домовику наполнить тарелку.

— Как поживаешь, Северус? — завёл светскую беседу Малфой.

Снейп снова зыркнул, полоснув по Нотту полным подозрений взглядом.

— Благодарю, прекрасно, — едва приподняв уголки губ в намёке на вежливую улыбку, сдержанно отозвался тот.

— Правда? — нарочито удивился Люциус. — А я слышал, что Слизерину приходится нелегко.

Снейп дёрнулся, но Малфой уже вернулся к трапезе и не обращал на него внимания.

— Лорд Нотт, — поварившись в неловкости, нарушил тишину Снейп, — я не ожидал увидеть вас.

— С чего ты взял, что твои ожидания чего-то стоят? — спокойно поднял на него взгляд Эдриан. — Дамблдор запихал в твою пасть слишком жирный кусок, Снейп. Даже если ты сумеешь не подавиться и проглотишь его, поражение печени тебе гарантировано.

— Эд! — изумлённо воскликнул Малфой, с искренним недоумением гладя на друга, совсем недавно ругавшего его за желание взгреть Снейпа, а теперь самого нападающего на гостя.

— Не понимаю, о чём вы, — Снейп напрягся так, что заскрипели зубы, хотя лицо сумел сохранить.

— Правда? — осклабился Нотт и зашипел на манер рунеспура: — Ты, тварь такая, сначала предаёшь друзей и соратников, потом зад лижешь Дамблдору, а теперь являешься с невинной мордой и не понимаешь? Давно Круциатуса не отведывал?!

— Эдриан, прошу тебя…

— Заткнись, Люц, — отмахнулся он, даже не посмотрев на него, сверля взглядом Снейпа. — Если обеты тебя прикончат — я не утрачу сон, уж поверь, так что живо выкладывай, что тебе на сей раз приказано вынюхать, или старику в спешном порядке придётся искать нового профессора, раз уж остатки предыдущего будут по Запретному лесу разбросаны!.. Экспеллиармус! Инкарцеро!.. И не беси меня, мальчишка! Малфой сегодня разбудил меня в шесть утра да ещё и руку мне сломал из-за своей косорукости, костерост сам знаешь, как благостно на характере сказывается. Иными словами, сейчас я с удовольствием что-нибудь сломаю тебе!

— Северус, прошу простить моего друга, его настроение — исключительно моя вина… Однако тебе действительно стоит объясниться.

Снейп застыл и молчал, без выражения глядя на злого лорда Нотта и досадливую гримасу на лице Малфоя. Но начинать говорить не спешил.

— Зови домовика, — пожал плечами Нотт, возвращаясь к трапезе, — пусть тащит веритасерум.

— Северус?

— Он знает об обетах? — хрипло выдавил он.

— Кретин! Я его у тебе принимал! — рыкнул Нотт, откладывая вилку и бережно укладывая руку на стол так, чтобы как можно меньше ей шевелить. — Люц, я его зааважу.

— Огневиски? — чуть улыбнулся тот и сразу вызвал домовика. — Ты себя никогда так не вёл, кажется, хотя это явно не первое твоё ранение.

— Да плевать на ранение! — вспылил Нотт. — В костеросте сраном дело!

Люциус закатил глаза. Было странно наблюдать за всегда спокойным и сдержанным Ноттом, когда он вдруг стал вести себя настолько не по-ноттовски, однако воздержался от комментариев.

— После приёме костероста магический алкоголь нельзя пить! — не сумел промолчать Снейп. — Лучше любое маггловское пойло, но только не огневиски! Вы что, умереть хотите?!

Эдриан с Люциусом с одинаковым удивление уставились на гостя. После угроз и грубости, что ему только что довелось выслушать, было странно получить предупреждение.

— Тогда коньяк, — не давая Нотту ничего сказать, щёлкнул пальцами Малфой. — А ты, Северус, не молчи. Эдриан полностью в курсе моих дел…

— А ты — в курсе его? — прищурился тот.

— В курсе, — спокойно встретил его взгляд Люциус. — Это вправду он принимал у тебя непреложный обет, когда Дамблдор послал тебя шпионить за мной, поэтому нет смысла что-либо скрывать. Говори откровенно. Да и пригласил я тебя именно за тем, чтобы высказать вот эти самые доводы, от чего лорд Нотт меня старательно отговаривал.

— И решил избавить тебя от этой в высшей степени приятной возможности, сказав всё самому? — хмыкнул Снейп.

— Люц, он меня нарочно бесит? — снова начал закипать Эдриан.

— Северус, прошу, не зли моего друга. Итак, что Дамблдор хотел от тебя?

— Информацию о твоём друге, — процедил Снейп, усилием воли не посмотрев на Нотта. — Он не делится со мной ходом своих мыслей, но чем-то лорд Нотт ему не угодил.

Эдриан гордо хмыкнул, а Малфой рассмеялся.

— Старик расспрашивал тебя?

— А как же, — скорчил гримасу отвращения Снейп. — «Северус, ты знаешь что-то о мистере Нотте? Пойми, Северус, сейчас не время для секретов. Ты ведь понимаешь, Северус, как опасно позволять чистокровным консерваторам вмешиваться в наши планы». Тьфу! Словно он снизошёл до того, чтобы хотя бы посвятить меня в эти «наши» планы!

— И что ты сказал?

— Ничего, — комкая салфетку, дёрнул одним плечом Снейп. — Что вообще я мог сказать? Мы же практически не знакомы!

— А если конкретнее? — напрягся Эдриан и, обменявшись с Люциусом взглядом, потребовал: — Дословно, Снейп, это может быть важно.

Тот удивлённо посмотрел на Нотта, затем на Малфоя, но лишь повторно пожал плечами — обоими для разнообразия.

— Я действительно не сказал ничего, кроме того, что лорд Нотт всегда был сдержанным одиночкой и всячески игнорировал попытки втянуть себя в любые неприятности, предпочитая проводить время за чтением да выполнением домашних работ. Я… Да, я даже про дружбу с Лестрейнджем «забыл» упомянуть.

— Он спрашивал о метке или связах с Пожирателями?

— Ну разумеется спрашивал! — начал раздражаться Снейп. — Дамблдор всё время спрашивает об этом — про каждого чистокровного волшебника. Везде ему Лорд мерещится. К слову, Дамблдор уверен, что он вернётся.

— Он что-то знает?

— Почти наверняка, но со мной, как можно легко догадаться, он не делится.

Эдриан снова посмотрел на Люциуса. Обоим в головы пришла мысль, что теперь, когда Снейп окончательно опроверг подозрения Дамблдора, сказав, что Нотт не был Пожирателем смерти, интерес старика слегка поугаснет. В конце концов, с его идиотскими инициативами не соглашались даже либералы, что уж говорить про консерваторов.

— А чем делится? — усмехнулся Малфой.

— Проблемами, — досадливо поморщился Снейп.

— Кстати, о проблемах, — сменил тему Эдриан. Приняв удобную позу и не шевеля больной рукой, он наконец смог сосредоточиться и не слишком сильно страдать от ощущений сращивания костей, а потому постепенно возвращал себе самообладание и уже не мечтал заавадить каждого встречного. — Почему ты так мало предпринимаешь шагов для защиты слизеринцев?

Снейп практически зарычал. Попытался справиться с собой, но даже до того, как он заговорил, или, точнее, закричал, вываливая на несчастливых слушателей свои проблемы и переживания, по его лицу стало предельно понятно, насколько Снейп недоволен формулировкой, самим собой и ситуацией в целом.

Эдриан оказался абсолютно прав в своих предположениях, дело было совсем не в нежелании Снейпа, а в отсутствии возможностей. Более того — в прямом приказе директора.

— Им это пойдёт на пользу, — передразнил Снейп Дамблдора. — Я не знаю, что творилось в школе в последние пару лет, но судя по поведению и студентов, и профессоров, слизеринцы заслужили ненависть не только как дети преступников, но и сами по себе. Наглости у старшекурсников хватит, чтобы обзавестись врагами на всю жизнь. В прошлом году, сразу после исчезновения Тёмного Лорда, было тихо. Никто не спешил заявлять о себе, всем было страшно: слизеринцы не были уверены, как сложится дальнейшее развитие событий, и потому притихли, а гриффиндорцы с остальными ещё не успели поверить, что для них всё закончилось. А после каникул все как с цепи сорвались. Я попытался донести до старших учеников, что любая агрессия в адрес сокурсников будет использована против них, а заодно и против их семей, но плевали они на мои слова. Да ещё и магглорождённого каким-то ветром занесло на Слизерин. Дети ещё Большой зал не покинули, а мне уже со всех сторон угрозы посыпались, что, не дай Салазар, с мальчишкой что случится на моей территории, так в Азкабан всем факультетом отправимся, а я возглавлю шествие.

Эдриан с Люциусом снова переглянулись — это объясняло слова Флинтов о вступительной речи первого сентября: директор накрутил хвост Снейпу, и потому тот первым делом сделал внушение касательно грязнокровки. Ну и Лукас с Дугласом были первокурсниками, а потому, конечно же, не могли знать о беседах, проводимых деканом со старшими учениками…

— Я старался не задевать их гордость, но тактика себя не оправдала.

Нотт хмыкнул, понимая, что за этой формулировкой кроется банальная истина: слизеринцы не уважали декана-полукровку, более того, многие ученики помнили его самого студентом, а Снейп никогда не пользовался не то что популярностью, но даже уважением собственных сокурсников. В общем, шансов у него не было никаких.

— И тогда мне пришлось использовать иные средства.

— Ну да, мы наслышаны. Домашний арест и трудотерапия.

— Лорд Нотт, если вы будете так любезны, чтобы подсказать мне иные методы воздействия на непокорных подростков, не включающие в себя запрещённые к применению способы, я буду вам весьма признателен.

— Запросто, — хмуро усмехнулся тот. — Поговори с ними. Ты не ровня никому из них, с чего ты взял, что они прислушаются к тебе? Ты никто и звать тебя никак. Я верю Люциусу, когда он говорит, что ты хороший зельевар, но, Снейп, это не повод задирать нос. Осознай это наконец, ты — ничто. Не призываю смиряться, это твоё личное дело. Но вот действовать вопреки этой истине глупо. С неверными вводными данными рассчитывать на успех — абсурд. Собери старших и скажи им наконец правду. Всю, что можешь. Про угрозы Дамблдора, про ненависть к ним, про Азкабан, в конце концов. На седьмом курсе учатся в большинстве своём совершеннолетние волшебники, и не все из них дураки.

На лице Снейпа появилось забавное выражение, смесь удивления и сомнений.

— Представь себе, — насмешливо улыбнулся Эдриан, — можно просто говорить правду. И ещё. И запомни то, что я сейчас скажу. Ты — ничто, но ты можешь стать кем-то. Уважать тебя не будут, ты предатель, но обрести поддержку вместо ненависти — это возможно. Не настраивай против себя всех. Я помню тебя по школе, ты был занозой в заднице, твоя непомерная и безосновательная гордыня лишила тебя возможности стать своим, ты никому не нравился. Но теперь ты не жалкий грязный полукровка, ты декан Слизерина. Скажи спасибо Дамблдору и начинай уже думать, что эта должность может стать твоим спасением. Заботься о детях так, как не заботился бы о собственных. Оберегай их, помогай им, стань им не другом, но наставником. И никогда не допускай даже мысли о том, чтобы предать их доверие ради себя или тем более Дамблдора. И поверь мне, Снейп, отношение к тебе изменится. Ну и напоследок. Наши с Люцем сыновья ещё малы, но если к тому моменту, когда им пора будет отправляться в Хогвартс, Слизерин по-прежнему будут травить, я сочту это личным оскорблением. И мало тебе не покажется. Лучше у моего сына будет совсем неопытный декан, чем человек, которому я не смогу доверять. А теперь — обет. Ты узнал немало полезного и важного, и мне не хотелось бы, чтобы моя доброжелательность обернулась против меня. Дамблдор о нашем разговоре узнать не должен.

— Верёвки хоть снимите. И палочку отдайте, — утратив способность притворяться самоуверенным и спокойным, выбитый из колеи Снейп, как и полгода назад, легко и просто согласился на все условия, выдвигаемые Ноттом.

— Кстати, если ты так хорош в зельеварении, сумеешь придумать способ, как превратить оборотку в порошок?

— В смысле?

— В том смысле, что пить каждый час нечто непонятное — слишком подозрительно. А вот незаметно отправить в рот, например, капсулу, намного проще.

— Я не… Не думал об этом…

— Ну вот и подумай. А теперь давай кратенько: что тебе нужно узнать, чтобы старик не заподозрил тебя в тройной игре?

— П-почему тройной? — изумился Снейп, бросив на молчаливого Малфоя жалобный взгляд.

— К нам ты пришёл под видом друга, на деле являясь шпионом. А мы тебя посылаем к Дамблдору под видом верного старику человека — двойного шпиона.

— Так и почему тройной тогда?

— Да потому что ты себе на уме и верен только самому себе, — как умственно отсталому медленно и спокойно ответил Нотт и смог насладиться окончательной капитуляцией Снейпа.

7.1.2021

1) В Великобритании принято измерять вес человека в стоунах (stone, st) и фунтах.

4 стоуна примерно равны 25 кг.

Поскольку в «ФТ» не удосужились уточнить информацию об этих вкусных птичках, герои делают все выводы из собственных наблюдений, а автор лишь слегка систематизирует полученные данные. Нам известно, что диринары не летают, поэтому за основу взяты другие вкусные и полезные птички — страусы.

Итого получаем: вес взрослого диринара около 30 кг; половая зрелость наступает в 13 месяцев у самца, в 11 у самки. Яйца высиживают 40-45 дней. Яйценоскость до 50 яиц в год. По 12-15 за раз. Живут диринары по 25-30 лет, сохраняя фертильность на протяжении всей жизни.

Вернуться к тексту

2) Разница между Маврикием и Лондоном составляет -4 часа.

Вернуться к тексту