Чистокровный спектр (джен)

Погасив свет и вновь вытянувшись под одеялом, Эдриан быстро констатировал, что сон пропал. Но вставать не хотелось, и он позволил себе остаться в постели, обдумывая поступившую информацию.

С лордом Уилкисом он не был лично знаком, хотя видел рядом с Лордом. Пытаясь вспомнить что-то об этом человеке, Эдриан наткнулся на логический тупик. Несомненно, маги старшего поколения не особо стремились общаться с молодёжью, исключение делалось только для близких друзей собственных детей, да и то далеко не всегда. Вот лорд Кларенс, например, мог снизойти до друзей Квентина, но не располагал он к дружескому общению. А тот же Рэндольф Лестрейндж их привечал, позволяя продиктованной возрастом дистанции истончиться. Зато Абраксас Малфой просто неприкрыто их игнорировал. Пожалуй, это было справедливо и по отношению к отцу самого Эдриана… Лорд Уилкис не был исключением — он не замечал магов, что были младше, относился с пренебрежением — и получал пренебрежение в ответ.

Как Эдриан ни старался вспомнить что-то о нём, мысли упирались в одно воспоминание. В тот день Лорд приказал схватить семью сквибов, и Уилкис его отговаривал. Точнее, спорил и, размахивая руками, убеждал, что этого не стоит делать. Суть планов Лорда никому не была известна, тот вообще редко снисходил до того, чтобы объяснять смысл своих приказов, так что вплоть до момента, когда перепуганная семейная пара оказалась посреди холла Лестрейнджей, никто не знал, какую судьбу им уготовили, но поступок Уилкиса, посмевшего перечить, запомнился. Сквибов допросили с помощью легилименции и отпустили — Эдриан так и не узнал, что хотел выяснить у них Лорд, — но после этого Уилкис на собраниях, кажется, не появлялся…

Было ли это наказанием или выбором самого Уилкиса, таким вопросом никто не задавался, однако спустя пару месяцев его сын Орландо получил метку и со временем стал в организации своим.

Интересно, думал Эдриан, глядя в теряющийся в ночном мраке потолок, Уилкис добровольно ушёл с арены и передал место в организации сыну, или же ему не оставили выбора, не спросив его мнения? И знал ли Орландо об этом? И жив ли вообще лорд Уилкис?

Мысли забуксовали, и Эдриан уснул, ни до чего не додумавшись.

А утром нашлись более важные дела, чем попытки вспомнить незнакомого человека.

Началось с того, что всеядный и радующий здоровым аппетитом Теодор вяло поковырялся в тарелке, но не стал есть ни кашу, ни гренки со своим любимым малиновым джемом. Эдриан дотронулся до его лба и охнул. Но что делать, никак не мог сообразить — и пришлось связываться с Нарциссой вопреки внутреннему протесту, потому что за прошедший год он привык в таких вопросах полагаться на неё, и теперь был растерян почти так же, как три года назад, понятия не имея, каким зельями поить заболевшего ребёнка и есть ли те зелья вообще дома.

— Не переживай ты так, — чуть снисходительно улыбнулась она, качая головой. — Иди на работу, Эди. Я сейчас помогу Драко одеться, и мы переместимся к тебе. Я позабочусь о Теодоре.

— Спасибо! — Он испытал огромное облегчение и, благодарно кивнув, отключил камин. — Эди, Давина, пока вы тоже не заболели, идите поиграйте одни. Тео, сейчас придёт Нарцисса и вылечит тебя. А до тех пор тебе придётся полежать в кровати.

Мальчик был вялым и просто кивнул. В опоздании на работу, в принципе, не было ничего ужасного, и Эдриан решил остаться с сыном, по крайней мере, пока не придёт Нарцисса. Взяв Тео на руки, он поднялся в детскую и, устроив его в кровати и подоткнув одеяло, уже вознамерился почитать ему какую-нибудь сказку, но понял, что Тео уже спит. Причин оставаться не было, и, немного потоптавшись, Эдриан всё же отправился на работу, поручив Тилли следить.

* * *

— Мистер Нотт, мисс Боунс просит вас зайти к ней, — вместо приветствия сообщила миссис Солански, едва он переступил порог приёмной.

— Раз просит — зайду. Доброе утро.

— Доброе, — смутилась та и переключилась на очередной бумажный самолётик.

Эдриан же прошёл в кабинет, оглядел пустой стол, на котором сиротливо лежали список ожидающих заказов и пара самолётиков обычного голубого цвета, и, развернувшись на каблуках, вышел. Что бы ни хотела обсудить Амелия, не было причин заставлять её ждать.

В Департаменте магического правопорядка, как в последнее время стало уже привычным, царила суета несмотря на начало рабочего дня. Аманда что-то лихорадочно строчила на пергаменте, и, судя по лежащей перед ней солидного размера стопке, работы ей предстояло много. Из кабинета Амелии даже через закрытую дверь доносились голоса, и интонации недвусмысленно намекали на насыщенность эмоциями, так что Эдриан не решился сразу прерывать и притормозил у стола секретаря.

— Аманда? — позвал он, когда та не обратила на него внимания.

Миссис Бэддок вздрогнула, вскинулась и, лишь узнав его, облегчённо выдохнула.

— О, лорд Нотт, это вы… И вы рано, — она бросила обеспокоенный взгляд на кабинет начальницы и заискивающе улыбнулась. — Придётся немного подождать… Сделать вам кофе? У меня есть печенье…

— Ничего не нужно, Аманда, спасибо. У вас и без того хватает работы, — качнул головой Эдриан и, подавив лёгкое раздражение из-за неожиданной проволочки, кивнул на стоящие в ряд у стены стулья для посетителей. — Я подожду. Но, надеюсь, ожидание не затянется, потому как я просто не имею права просиживать в вашей приёмной вместо работы, — риторически протянул он и сел.

Аманда промолчала, что лучше слов отвечало на вопрос: никаких гарантий, что происходящий сейчас за закрытыми дверями, но прекрасно слышимый в приёмной скандал закончится быстро. И всё же возвращаться в портальное управление Эдриан не стал, справедливо полагая, что нет смысла ходить туда-обратно, и надеясь, что Амелия помнит о своём приглашении и потому затягивать встречу не станет. И не ошибся. Не прошло и трёх минут, как за дверью наступила тишина, а затем та резко распахнулась и из кабинета почти выбежал Скримджер, чьё лицо полыхало от гнева. Ни на кого не глядя, он стремительно пересёк приёмную, всё же хлопнув на прощание дверью.

Раскрасневшаяся Амелия, кажется, собралась закрыть дверь, но увидела Эдриана и замешкалась.

— Лорд Нотт, — официально и довольно прохладно приветствовала она, жестом приглашая пройти, и, лишь когда дверь была наконец закрыта, сняла маску жёсткой начальницы, устало и вымученно растянув губы в улыбке. — Хотите кофе, Эдриан? Признаться, мне необходимо отвлечься хотя бы на минуту, иначе я не ручаюсь за себя. Рабочий день только начался, а у меня такое ощущение, будто прошли сутки.

— Что вы не поделили с главой Аврората? — не желая лезть не в своё дело, Эдриан всё же задал напрашивающийся вопрос.

— Вы не поверите, — она поморщилась и, слегка повернувшись, но при этом не отрывая взгляда от турки, висящей над наколдованным огнём, пояснила: — Руфус требует не отпускать заключённых, у которых в списке прегрешений есть сопротивление аресту, не говоря уже о нападении на авроров. При этом ему совершенно наплевать, что двадцать лет Азкабана — несоизмеримая цена за Ступефай в аврора. Особенно если тот Ступефай угодил в щит, не причинив никакого вреда.

После ночного разговора не составило труда понять, о ком может идти речь, но показать этого он не мог и потому промолчал, ограничившись понимающей гримасой.

— Впрочем, я не это хотела обсудить. — Разлив напиток по чашкам, Амелия вернулась к столу и, поставив их, улыбнулась. — Садитесь же! Эдриан, у меня к вам просьба, которую вы наверняка сочтёте наглостью, но, честное слово, я не смогла придумать иного выхода.

— Я весь внимание, — не испугался он и, пригубив кофе, одобрительно кивнул. — Чудесный вкус.

— Благодарю. Щепотка какао творит чудеса. — Боунс сделала глоток, на миг прикрыла глаза и перешла к делу. — Думаю, вы уже догадались, что мы наконец начали пересматривать дела заключённых Азкабана. — Она сделала паузу и продолжила лишь после того, как получила согласный кивок. — И сразу столкнулись с неприятным моментом — проволочками. С одной стороны, лишние сутки погоды не сделают, с другой же — речь ведь не о сутках, а о намного более долгом ожидании. — Эдриан снова кивнул, не дожидаясь вопросов. — Чтобы собрать информацию из первых рук, часто нужно допросить не только самого потенциально несправедливо осуждённого, но и свидетелей по его делу. И мы постоянно упираемся в одну и ту же проблему. Время. Привезли, допросили… и ждём, пока привезут свидетеля. Привезли, допросили… И оказывается, что нужно допросить ещё одного. И снова ждём. Потом всплывает разность показаний заключённого и обвиняемого аврора, далее свидетельские показания расходятся, а мы…

— И вы снова ждёте, — понял суть затруднения Эдриан.

— Именно! — всплеснула руками Амелия, не считая нужным скрывать испытываемые по этому поводу эмоции. — Даже самые простые дела растягиваются на недели. И всё время приходится отвлекаться, потом снова вспоминать, что там за дело и что вообще ты намеревался спросить… Так работать едва ли возможно.

— Согласен. Но чем я могу вам помочь?

— Нам нужны порт-ключи в Азкабан.

Начало реплики было произнесено обычным тоном, но к концу голос Амелии упал чуть ли не до шёпота, а уж выражение лица и вовсе демонстрировало смущение и неуверенность.

— По правде, мои ребята с таким вряд ли справятся, — осторожно заметил Эдриан.

— Я понимаю, какую гору работы мы на вас взвалили в связи с этим делом! — перебила она, подаваясь вперёд. — Но я вынуждена просить ещё об одном одолжении.

Одолжение от потенциального руководителя ДМП стоило дорогого, однако в свете желания Эдриана отстраниться от работы и заняться устройством собственных дел было это чрезвычайно несвоевременно.

— То есть помощь вам нужна не портального управления, а конкретно моя, — риторически протянул он и со вздохом поморщился. — Давайте кое-что проясним, — помолчав, он поднял взгляд и посмотрел в глаза Боунс. Та живо кивнула. — Сейчас, как я понимаю, вы заняты делами… — Чуть не сказав «неважных людей», он замялся и не сразу смог подобрать слова. — Те, кого вы в данный момент допрашиваете, несмотря на непомерные сроки, преступниками в худшем смысле этого слова не считаются, верно? То есть это не верхний уровень Азкабана и не подвальные этажи, откуда если и выходят, то, считай, мертвецами.

— Да, верно… — непонимающе кивнула Амелия.

— Я к тому, — снова вздохнув, пояснил он, — что после максимально мощного влияния дементоров, как на верхних этажах, порт-ключ нужен нестандартный — магическое перемещение должно быть в разы более мягким и учитывать, что магии в перемещаемом почти не осталось. А что до подвальных обитателей — их вообще нельзя так перемещать: это умирающие люди, их тела просто не выдержат.

— С нижних этажей вряд ли кто-то выйдет на свободу, — Амелия поджала губы в брезгливой гримасе. — Даже Пожирателей смерти не сочли настолько ужасными, чтобы запереть там.

— Если честно, — признался Эдриан, не пытаясь сменить тему, но проявляя искрений интерес, — мне непонятно, кто там вообще содержится, и по какому принципу происходит расселение в Азкабане — тоже загадка.

— На самом деле всё просто, — легко отвлеклась Боунс. — Дементоры предпочитают кружить вокруг башен, поэтому наиболее опасные преступники — сильные маги — отправляются на самый вверх. В Азкабане, как всем известно, невозможно колдовать — и дело не только в щитовых чарах, сами камни крепости будто впитывают магию. Но для некоторых и этого недостаточно, поэтому сильных магов и отправляют на верхние этажи: чем ближе к дементорам, тем сложнее сконцентрироваться. — Она снова сделала глоток кофе и заговорила строго, цитируя то ли инструкцию, то ли начальство: — В зависимости от тяжести преступления и его общественной опасности заключённому выбирают камеру. Правонарушения, например, карманники или домушники — первые этажи. Нарушители закона, чьи действия привели к серьёзным последствиям — средние. Убийцы — в зависимости от обстоятельств — повыше. А подвал… Как вы правильно заметили, низ и верх — самые страшные варианты. Верх — из-за дементоров, подвал же… — она непритворно поёжилась. — Отсутствие света и свежего воздуха, вечная сырость и холод — и это не считая постоянного оттока магии. Маньякам там самое место.

В магическом мире преступлений было в изобилии; насколько магглы были изощрены в убийстве себе подобных, с магами им было не тягаться, и всё же «маньяки» — для магического мира подобное не было в порядке вещей. Зато экспериментаторов, в погоне за наукой или своими отвратительными идеями не считающихся с числом жертв — вот таких было немало.

Эдриан вспомнил жуткую историю из своего детства и не удержался от вопроса.

— В семидесятом году, если мне не изменяет память, «Пророк» печатал о телах, которые находили по всему Лондону. А закончилось всё скромной заметкой, что доблестный Аврорат задержал виновного…

— Артур Джонс, — мгновенно ответила Амелия и скривилась, будто ей под нос сунули одно из разложившихся тел. — Помню это дело. Джонс был убеждён, что магию можно передать любому, и «проводил исследование». В юности он был влюблён в девушку, но семья пресекла эту связь довольно жёстко, потому что та оказалась сквибкой. И Джонсу взбрело в голову, что он сможет всё исправить и превратить сквибку в ведьму. Было найдено восемь тел, но после его ареста криминалисты обнаружили больше следов в его доме. Однако он признался лишь в пяти случаях — гадёнышу повезло, что у него обнаружилась аллергия на перья болтрушайки, так что веритасерумом его было не напоить. А легилимент тогда в Аврорате был посредственный, он не смог пробиться сквозь бредовые видения и отделить правду от вымысла.

— И что с ним стало?

— Отправился в подвал, конечно, — снова скривилась она. — Таким уродам там самое место.

Они помолчали, и Эдриан отрывисто кивнул.

— Ладно. Вернёмся к насущному. Сколько авроров сопровождает перемещаемого на допрос заключённого?

— Двое, — с энтузиазмом сказала Боунс, поняв, что получит желаемое.

— Что известно по азкабанским щитам?

— В каком смысле? — удивилась она вопросу, глядя с недоумением.

В принципе, Эдриану не нужно было знать конкретику — и так было очевидно, что щиты там мощные и порт-ключ надо зачаровывать по максимуму, — но он не видел смысла сдерживать собственное любопытство: в конце концов, должен же он хоть что-то получить от навязанной дополнительной кропотливой работы.

— Вам нужны детали работы с пространственной магией? — нарочито терпеливо спросил он, и Амелия замахала руками:

— Ни в коем случае! Однако я не смогу ответить на ваш вопрос — просто не располагаю такой информацией. — И не успел Эдриан ничего сказать, как быстро добавила: — Но не волнуйтесь, я найду нужного человека и пришлю к вам. Договорились?

— Ладно. — Эдриан решил использовать ситуацию на полную и, раз уж Амелия сама заговорила про одолжение, подать согласие именно в такой форме. — Не спрашиваю, когда вам нужны порт-ключи, понятно, что вчера или даже на прошлой неделе, но не могу обещать, что займусь этим вопросом немедленно — работы непочатый край, мои люди из-за ваших заказов и так на износ работают.

— Спасибо вам, Эдриан! — горячо поблагодарила она и сказала то, что он и хотел услышать: — Я ваша должница.

13.11.22