Чистокровный спектр (джен)

Эдриан, конечно, понимал, что должен вернуться в зал и вести себя соответственно заявленной роли, а именно быть лицом заговорщиков — всегда на виду, чтобы каждый нуждающийся в совете или ответе мог к нему обратиться, всегда с доброжелательной улыбкой и выражающим терпение и понимание взглядом… но слишком много мыслей в голове крутилось. Причём мыслей важных, гнать которые было бы неправильно, несмотря на неподходящий момент.

— Лорда Нотта ищут хозяин и леди Боунс, — доложил Добби, ранее без всяких просьб и приказов принёсший Эдриану чай с кексами. — Добби сказал, что найдёт лорда Нотта.

— Спасибо, Добби, — со вздохом кивнул он, поднимаясь и без промедления направляясь к двери. — На столе записки, передай их незаметно.

Домовик расплылся в улыбке, цапнул пергаменты и испарился.

На мгновение притормозив перед входом в зал, Эдриан сделал глубокий вдох, будто перед прыжком в неизвестную воду, и растянул губы в приличествующей ситуации улыбке. Действовать нужно было быстро, не откладывая, но Малфой однозначно не мог сбежать с собственного приёма, да и самому Эдриану стоило проявить больше внимания к гостям: выказать расположение союзникам, заручиться симпатией сомневающихся, предприняв что-то для переубеждения, возможно, продемонстрировать свои лучшие стороны перед политическими противниками… Сейчас им был важен каждый голос, даже не «за» — просто не «против».

Сделав над собой неимоверное усилие, он очистил разум от эмоций и запретил себе гадать о мотивах Гампа, и несколько часов провёл за светским общением, ни разу не заговорив о том, что его по-настоящему интересовало, даже с теми магами, с кем это стоило бы обсудить. Эдриан улыбался, хвалил погоду и чужих детей, выслушивал комплименты в адрес своих малышей и свой собственный, танцевал… и когда приглашённые начали прощаться и к нему подошёл Флинт, взглянул с недоумением, даже не сразу поняв, о чём тот говорит.

— Я пригласил Кевина, можем переместиться ко мне в любой момент, — вполголоса сказал Квентин. — Люц присоединится чуть позже.

Одобрительно кивнув, Нотт окинул взглядом бальный зал и, убедившись, что в его присутствии больше нет необходимости, с облегчением двинулся к камину вместе с Флинтом. Социальные танцы его утомляли.

В знакомом коттедже вкусно пахло ванилью. На шум в гостиную заглянула раньше других покинувшая Малфой-мэнор Мэддисон и с улыбкой покачала головой:

— Даже на приёме ты умудряешься не развлекаться, а делишки обстряпывать. Проходите, Кевин уже ждёт.

В красивом платье и с открытыми плечами, держащая в руках венчик для взбивания Мэддисон выглядела странно.

— Пошли, — благодарно кивнув жене, Квентин подтолкнул Эдриана к двери и следующую реплику адресовал уже сидящему в глубоком кресле Кевину Гампу. — Здорово!

— Привет… — улыбнулся тот и с более серьёзным видом кивнул Эдриану: — Лорд Нотт.

— Эдриан, — поправил тот, пожимая руку вставшему для приветствия парню. — Вне Визенгамота для друзей Квина я просто Эдриан. Извини, что испортили субботний вечер.

Кевин отмахнулся.

— Всё в порядке, но я, признаться, не очень понял, что случилось?

— Альтаир Гамп, ссылаясь на твои слова, чуть ли не открытым текстом назвал меня Пожирателем смерти, — нарочито невозмутимо сообщил Нотт, решив обойтись без долгих вступлений.

Кевин шокированно уставился на него, потом посмотрел на Флинта и снова повернулся к Эдриану.

— Я не мог сказать подобного деду уже хотя бы потому, что сам понятия не имею, входил ли ты в организацию, — медленно, взвешивая каждое слово, негромко сказал он. — Что Квин с меткой, да, такое деду я говорил, а про тебя — нет. Могу поклясться…

— Тогда откуда у него информация?

Кевин развёл руками, настороженно глядя на Нотта. Напряжённый момент разрядили ругательства Флинта:

— А меня, значит, с потрохами сдал?!

— Брось, — небрежно отмахнулся Кевин, — он жены же ты метку не скрываешь? А дед мне самый близкий человек, он полностью в курсе моих дел.

— И про гонки знает? — хмыкнул Эдриан, надеясь сбить парня с мысли, но тот просто кивнул:

— Конечно. Говорю же, мы очень близки, я ему абсолютно доверяю.

— Ты можешь доверять кому угодно, но мои секреты обсуждать…

Ворчание Квентина позволило выйти из ситуации без резких движений. Эдриан сел, кивнул Гампу на кресло и задумчиво поинтересовался:

— Что ты говорил ему обо мне?

Кевин пожал плечами.

— Ничего конкретного. Про знакомство, про то, что… — он резко замолчал и хлопнул себя по лбу: — Дьявол! Извини, это и вправду моя вина!

Эдриан нахмурился, и он поспешил объясниться:

— После дня рождения Квина дед спросил, как я провёл вечер, тогда-то я и сказал про знакомство с тобой и Малфоем, а затем заметил, что среди Пожирателей смерти, с которыми я лично знаком, все оказались приятными в общении людьми. Но я Люциуса имел в виду, клянусь, про тебя я ничего не говорил!

Закатив глаза, Нотт невесело рассмеялся.

— Ну как обычно: скажи мне, кто твой друг… — он замолчал, услышав шум камина и голос Мэддисон, направляющей вновь прибывшего, и когда через несколько секунд в дверях показался Люциус, со смешком ткнул на него пальцем: — Портите вы мне репутацию, лорд Малфой.

— Приношу свои глубочайшие извинения, — не растерялся тот, изобразив поклон. — Что стряслось? Привет, Кевин.

Обмен приветствиями не занял много времени, как и пересказ приведших к этой встрече событий.

— Так Гамп желает присоединиться? — удивлённо присвистнул Люциус и вопросительно посмотрел на Кевина: — Что скажешь?

— Об этом лучше с дедом поговорить, конечно, но… Вы слышали про войну между попечителями и директором? — Маги закивали. — Леди Блэк не первый год критикует Дамблдора, но до прошлого года попечители только вздыхали, теперь она сама стала профессором — чтобы не позволить убрать из программы важнейший предмет. В общем, на последнем собрании попечители утвердили бюджет, включивший в себя обновление библиотеки, директору нечего было на это возразить…

— А зачем вообще возражать? — не понял Флинт.

— Потому что вместо каминной растопки, написанной магглорождёнными по утверждённому Дамблдором плану, попечители намерены закупить нормальные учебники, — злорадно улыбнулся Кевин, и все поняли, что тот не меньше них самих радеет за школу. — Ну так вот для директора это должно стать сюрпризом. А для попечителей должно было стать сюрпризом очередное урезание программы.

— Но не стало?

— Старик не учёл, что леди Блэк теперь профессор Блэк — то есть имеет доступ в преподавательскую, общается с коллегами, ну и не глухая. Дед рвал и метал, когда она ему рассказала о том, как всё обстоит на самом деле. И они решили… — Кевин вдруг замолчал, с подозрением обведя внимательно слушающих мужчин взглядом.

— Если ты волнуешься, что озвучивание плана приведёт к тому, что Дамблдор узнает и сможет подготовиться, — подал голос Нотт, — то прошу нас так не оскорблять. Леди Блэк стала профессором только потому, что половину прошлого августа я провёл за уговорами и мольбами.

— Оу! Я не знал… — изумлённо присвистнул Гамп. — Да, это объясняет, почему она после стольких лет наблюдений вдруг решила стать непосредственным участником событий. Это не то чтобы секрет, просто чем меньше народа в курсе, тем выше вероятность, что план сработает, вы же понимаете. Никто из вас, разумеется, к Дамблдору не пойдёте с докладом, однако…

— Чёрт с ним, с планом, — перебил Люциус. — Если леди Блэк сочтёт необходимым, она обсудит это с Эдом лично. Ты насчёт деда скажи. Чего ждёт лорд Гамп? Детская коалиция ему не близка, поскольку ты ещё даже не женат, в партию он входит ту же, что и Нотт с леди Блэк. Так чего он желает?

— Ускорить достижение ваших общих, судя по всему, целей, — уклончиво ответил Кевин и развёл руками: — Извини, об этом вам стоит поговорить лично с ним. Дед присматривался к ситуации долго, не хотел влезать до последнего, но за этот год обычное копошение перешло в действия, и он не считает себя вправе остаться в стороне. Я правда не в курсе, чего он ждёт от союза, но Альтаир Гамп не один из старых мухоморов, годных лишь для кворума, он многое может.

Это они и сами прекрасно понимали.

Люциус не спешил отпускать Кевина, расспрашивая о деде, Квентин тоже активно участвовал в разговоре, а вот Эдриан предпочитал отмалчиваться. Леди Блэк в последнее время редко удостаивала его разговорами, и он считал, что всё в порядке… да всё и было в порядке, но теперь им определённо необходимо было встретиться.

* * *

Регулярно проверять почту Эдриан пока не привык — слишком уж долго ему никто не писал, так что всего за год отношение не успело измениться, — а потому о назначенном на понедельник заседании Визенгамота узнал почти случайно. Прямо повестка не была обозначена, в официальном приглашении говорилось о внеочередном созыве по просьбе одного из членов, но сердце пустилось в пляс. Для большинства судей повестка наверняка стала неожиданностью, а вот Эдриан знал одну вескую причину для незапланированного заседания…

Министерский бал казался глупой тратой времени, которое можно было использовать с большей пользой, но не пойти было нельзя, и с этим приходилось мириться. Но первая половина дня оставалась в его распоряжении, так что Эдриан написал леди Блэк, прося удостоить аудиенции и рассказать о предпринятых ею шагах на ниве завоевания доверия одного из членов Попечительского совета. Ожидая ответа, он не сидел сложа руки, потому вынужденно заставил гостью ждать — леди Блэк не стала утруждать себя написанием ответа и явилась сама.

— Меня удивил тон твоего письма, лорд Нотт.

Не в первый раз Эдриан заметил, что приветствиями стали пренебрегать почти все в его окружении.

— Добрый день, леди Блэк, — степенно поклонился он, проходя к своему креслу и устраиваясь напротив Кассиопеи. — Что именно вас удивило?

— Твоё удивление, — хмыкнула она. — Вы с Малфоем с самого начала просили меня посодействовать продвижению ваших кандидатур среди членов совета попечителей, к которым сами вы не смеете сунуться. Так почему теперь ты с таким изумлением спрашиваешь, с чего вдруг Альтаир решил с тобой познакомиться? Никаких «вдруг», Эдриан. Мне пришлось долго убеждать его в целесообразности данного решения.

— Меня удивило то, что Гамп уверен, что я Пожиратель смерти, — невозмутимо возразил он. — Его внук не считает, что я входил в организацию, хотя и допускает, что невольно мог ввести деда в заблуждение. Однако Гамп не предполагал, он был абсолютно уверен в своей правоте. Извините меня за этот вопрос, леди Блэк, но вы единственная, не имеющая к организации отношения, кто знает истинное положение вещей, потому я спрашиваю вас: вы сказали Гампу, что у меня есть метка?

Кассиопея медленно покачала головой, задумчиво глядя на него.

— Я совершенно определённо могу сказать, что не говорила ничего подобного. Но Альтаир не дурак… Знаешь, его сын, кажется, учился в одно время с этим вашим лордом. Может, оттуда растут ноги этой истории?

Эдриан попытался вспомнить, что знает о сыне лорда Гампа, но ни одной мысли не появилось.

— Вы уверены?

— Нет, — обезоруживающе хмыкнула Кассиопея. — Но лучше спросить Вальбургу.

Совет был правильным, и он кивнул.

— Спасибо, непременно спрошу. А пока… прошу прощения…

— Брось, — не дала сказать та, отмахнувшись. — Альтаир неплохой человек, а союзник из него так и вовсе замечательный. Без него мне бы не удалось ничего добиться в совете. Ты вот знал, что Лонгботтом с Дамблдором давно подружились?

Эдриан не знал, что и не стал скрывать, и следующие полчаса слушал рассказ леди Блэк о последних событиях, происходивших в Хогвартсе: регулярном отсутствии директора, может, не совсем тайных, но не афишируемых встречах. Информация была занимательной, её стоило тщательно взвесить и использовать в своих целях, но полностью сосредоточиться на словах не удавалось. Он наконец вспомнил, что Блэкам никто не удосужился сообщить о намерении «слить» Беллатрису и Сириуса.

— Эдриан? — окликнула Кассиопея, прерывая собственный рассказ на полуслове. — Тебе неинтересно?

— Вы получили приглашение из Визенгамота? — проигнорировав вопрос, задал он встречный.

— Да. — Цепкий взгляд впился в лицо Нотта. — Ты инициировал заседание?

— Нет. Полагаю, леди Боунс. Но не без моего участия.

— Рассказывай! — приказала леди Блэк, и по гостиной будто порыв ветра прокатился.

Заседание было назначено уже на завтра, и хотя Эдриан был почти уверен, что до голосования по вопросу о виновности или невиновности Пожирателей смерти пройдёт ещё немало времени, держать в секрете намерения было неправильно.

Заручаясь поддержкой магов, они, разумеется, рассчитывали перетянуть голоса, но держа союзников в неведении, буквально подставляя их своим молчанием, получить нужный результат в зале номер десять было едва ли возможно. На пересмотр дел — да, на освобождение Пожирателей смерти — нет.

Боул, Флинт, Яксли — за них Эдриан был спокоен. Сами или члены семьи входили в организацию и полностью разделяли общие цели и надежды. Но вот остальные…

За кого проголосует Селвин? А Гойл? Что решит лорд Эйвери, не пожалевший собственного сына в первый раз, во время повторного процесса? Скамандер снова возьмёт самоотвод? Прислушаются ли к его мнению Шафик с Хиллиардом и Урхартом? А лорд Принц? Вот в Лонгботтоме можно было не сомневаться, тот однозначно будет против… Хотя… Если вопрос будет стоять между Беллой и, например, Мальсибером, то ситуация утратит свою однозначность: ради того, чтобы не выпустить миссис Лестрейндж, он вполне возможно поступится справедливостью по отношению к другим, не замешанным в несчастье с его сыном, магам. Гамп желает заручиться их «дружбой», но Альтаир ведь понятия не имеет, что они на самом деле задумали.

Ну и леди Блэк. Что она скажет об их планах?

— Эдриан, что бы там ни было, мы союзники, — мягко произнесла Кассиопея, наклоняясь вперёд и касаясь его руки.

— Надеюсь, это не изменится после того, что я вам сейчас скажу, — слабо улыбнулся он, решаясь, и со вздохом приступил к покаянию.

Кассиопея слушала молча. Её лицо, как в самом начале знакомства, не выражало ровным счётом ничего, и уже одно это было плохим признаком. И всё же Эдриан больше не пытался оттянуть неизбежное и говорил не только всё, но и с полной откровенностью. Не скрывая своих чувств, он озвучивал не итог, а ход размышлений. Перечислял имена, объяснял причины выбора «жертв»…

С кандидатурой Сириуса она нехотя согласилась. Парень хоть и был её родственником и Блэком, всегда был паршивой овцой. Конечно, Сириус был последний Блэком мужского пола, но…

— Мерлин упаси от такого главы рода! — резюмировала Кассиопея с гримасой. — С Вальбургой говорили?

Он лишь покачал головой.

— Не посмели.

— Ясно, — она поджала губы на мгновение, но кивнула. — Я сама поговорю. А что насчёт Беллатрисы?

И Эдриан принялся рассказывать всё то же самое про Беллатрису…

— Лонгботтом не последний человек в Визенгамоте, он костьми ляжет, но не позволит ей выйти. Он ненавидит всех троих Лестрейнджей, но Беллу — особенно. Вытащить её не представляется возможным… Леди Блэк, я скажу прямо. Мы не хотим её вытаскивать. Я не хочу. Белла всегда была жестокой, с самого детства, а служа Лорду — стала откровенно неадекватна. Белла не будет тихо сидеть в мэноре. Она навлечёт неприятности на всех. Мою дочь не будет воспитывать сумасшедшая.

— Проклятие…

— Даже если дело в проклятии, — не дал он возразить, — даже если Беллатриса позволит провести над собой ритуал, а мы с вами оба понимаем, что так просто этого не добиться, даже если ритуал ещё обратим… Всё это потребует немало времени. Вы думаете, она проведёт его в Лестрейндж-холле за обдумыванием своего поведения? Беллатриса прокляла родную сестру, едва не убив Нарциссу и ещё нерождённого Драко за то, что та попыталась позаботиться о Давине. Как вы думаете, она позволит девочке жить привычной жизнью? Оставит её со мной до лучших времён? Или, может, считаете, что я подпущу к своему ребёнку ненормальную ведьму?

— Не горячись, — поморщилась Кассиопея, начиная осознавать, что не Блэков Эдриан хочет слить, а сражавшегося против них предателя и неконтролируемую опасную ведьму, угрожающую не абстрактно, но конкретно его дочери.

— Извините, — он сбился на мгновение, но твёрдо закончил: — Я уверен, что Рудольфус поступит так, как будет лучше для Давины — даже в ущерб своим отцовским правам. Про Беллу я этого сказать не могу.

— Я поняла тебя.

В гостиной повисла тишина.

Кассиопея не выглядела разозлённой, но Эдриан не торопился облегчённо вздыхать. Леди Блэк была не из тех, кто легко и просто смиряется с неустраивающими её обстоятельствами, он не обольщался на её счёт. Лишиться её поддержки было бы ужасно, но…

— Я потребую разрешения на посещение родственников.

— Что?!

— Что слышал, — фыркнула та. — Беллатриса больше не Блэк, но связь с родом не утратила. Я поговорю с ней и на основании услышанного сделаю вывод, отсечь её или же поддержать. Что до мальчишки Вальбурги… Он сделал свой выбор, когда вступил в дамблдоровский орден и сражался против своих родных. Или ещё раньше: когда плюнул в лицо всем Блэкам и назло родным поступил на Гриффиндор.

— Леди Блэк, боюсь, вы не представляете ситуацию с Азкабаном…

— Мальчик, — одним взглядом осадила та, — уж поверь, я прекрасно представляю, что меня ждёт в Азкабане. — Она поднялась, и Эдриан машинально вскочил следом. — Поговорим позже. А за пересмотр я проголосую.

Он смотрел ей вслед, пока Кассиопея не скрылась во всполохах зелёного пламени, так и не сумев выдавить из себя ни слова, но и оставшись в одиночеств, не почувствовал облегчения.

Глава рода Блэк приняла его аргументы и не заавадила на месте за намерение лишить будущего сразу двух членов рода, казалось бы, это победа. Но победителем Эдриан не чувствовал себя точно.

2.10.21