Чистокровный спектр (джен)

Лаки скулил и дёргал одеяло минуты три, прежде чем Эдриан дезориентированно посмотрел на него.

— Что случилось? — заспанно спросил он, не успев не то что испугаться за детей, но даже вообще узнать эльфа.

— Мистер Малфой требует позвать хозяина и совсем не слушает Лаки! — пожаловался домовик и с хлопком испарился.

— Что?..

Оборвав вопрос, так как отвечать на него уже было некому, Эдриан потёр лицо и спустил ноги на пол. От соприкосновения с ледяным камнем он ойкнул и чуть было малодушно не забрался обратно под одеяло, но всё же взял себя в руки, засветил Люмос и, обнаружив тапочки почему-то не там, где оставлял, встал с кровати. К камину он спустился через четыре минуты и услышал ругань на несговорчивого эльфа, ещё даже не войдя в гостиную.

— Малфой, ты на часы смотрел?! — с места в карьер попенял Эдриан и только тогда присмотрелся к висящей в огне голове. — М-м-м… что случилось?

— Пустишь к себе? Или давай в «Единороге» встретимся? — игнорируя вопрос, быстро произнёс тот, оборвав ругательства на полуслове.

— Эм… Ладно, — растерялся от напора Нотт.

— Отлично! Я закажу столик! — скороговоркой сообщил Люциус, сделав из невнятного ответа удобные ему выводы, и камин потух.

Ругая себя за мягкотелость, Эдриан потащился обратно в спальню — одеваться.

Всегда придававший много значения внешнему виду Малфой выглядел не лучшим образом: растрёпанный, с исцарапанной щекой; однако выражение лица вселяло большие опасения, чем неидеальная внешность. Как, впрочем, и тот факт, что прекрасно осведомлённый о ноттовском распорядке дня Люциус пригласил его на встречу в час ночи.

Аппарировав в Лютный, Эдриан, бурча под нос ругательства, зашагал к выбранному для встречи ресторану. «Золотой единорог» был пафосным местом с экзотическим меню и абсолютно бешеным ценником. Нотту довелось там побывать однажды, лет пять-шесть назад, и тоже, кстати, с подачи Малфоя. Помнится, это была культурная часть мальчишника Люциуса… И запомнились Эдриану золотая посуда (из-за которой и единорог в названии приобрёл противоестественный окрас), тяжелый бархат изумрудных штор и, разумеется, экстраординарные блюда: стейки из пегасов, маринованные мантикоровые жала, фаршированные диринарами⁽¹⁾ фестралы, жаренные на драконьем огне… Признаться честно, он тогда так и не решился попробовать заказанное ему блюдо. Потыкал (кажется, неправильно выбранной из десятка лежащих рядом) вилкой в жёсткий на вид медальон из келпи и отставил тарелку, чувствуя себя лишним на этом празднике жизни. К счастью, долго пытка не продлилась, и всего два часа спустя они уже развлекались в ближайшем кабаке со скудно одетыми красотками.

В общем, Эдриан прекрасно понимал, куда направляется, и уже сейчас комплексовал из-за дешёвой одежды и общего несоответствия себя и атмосферы «Единорога».

— У вас заказан столик?

Швейцар появился бесшумно и внезапно, и задумавшийся Нотт едва не подпрыгнул. Сдержался и холодно кивнул, глядя мимо существа, чью расу и пол невозможно было назвать сходу. То ли эльф, то ли человек, то ли вовсе гоблин.

— Лорд Малфой должен меня ожидать.

Существо поклонилось и распахнуло двери жестом.

«Домовик», — констатировал Эдриан проявление невербальной и беспалочковой магии. Однако когда он переступил порог «Единорога», существо появилось перед ним, обогнув кошачьим движением, и при свете мнение изменилось.

— Прошу следовать за мной, я провожу вас к вашему столику.

Во-первых, это однозначно была женщина. Уродливая, с не по-человечески крупной головой и почти лысая, но женщина. Во-вторых, она не была похожа ни на домовика, ни на гоблина, ни даже — помилуй Салазар! — на их помесь. Ранее Эдриану не доводилось видеть ничего подобного, потому иллюстрация из какой-то книги про Ильверморни с задержкой всплыла в памяти и он не сразу узнал пакваджи — серокожего остроухого родственника гоблинов из Северной Америки.

— Эдриан! — окликнул знакомый голос, и он смог отвлечься от разглядывания существа.

Вид Малфоя со времени разговора через камин не изменился — растрёпанность, царапина на щеке, порванный воротничок рубашки, — но настроение явно поднялось. Не без помощи содержимого бутылки, стоящей на столе.

— Желаете сделать заказ? — учтиво поклонилось существо.

— Может, позже, — отмахнулся Эдриан и устроился напротив Малфоя, следующую фразу адресуя уже ему: — Какого Мордреда, Люц?

— Прости. Я тебя разбудил? Конечно, разбудил, — сам себе ответил тот, разлил в два бокала содержимое бутылки и подвинул один из них Нотту. — Попробуй, ручаюсь, ты такое ещё не пил.

— Люц, — угрожающе протянул Эдриан, не притрагиваясь к напитку.

— Нарцисса вернулась, — больше не испытывая его терпение, сообщил причину полуночной встречи Люциус. — Прости, что выдернул тебя, но оказалось, что мне банально не с кем напиться.

— Люциус!

— Поговорить! — быстро исправился тот и обезоруживающе улыбнулся. — Драко болтает на французском. Я знаю язык, хотя давно не практиковался, конечно, но сына вообще не смог понять. А ехидна эта стояла и улыбалась… Он так вырос! И почти забыл меня…

— Мне жаль, — абсолютно искренне произнёс Эдриан. — Но теперь он дома…

— Надолго ли? — вздохнул Малфой и указал на своё исцарапанное лицо. — Думаешь, это мы так страсть проявляли? Эта тварь заявила, что моему сыну и без меня было хорошо!

— Нарцисса как-то объяснила столь долгое отсутствие? — попытался сменить тему Эдриан.

Люциус вонзил в лежащее перед ним на тарелке нечто вилку, и та со скрежетом проехала по фарфору.

— Она устала, — передразнил он, — ей нужно было отдохнуть. Знаешь, если бы не Драко, я бы… — внезапно он запнулся и уставился куда-то за спину Нотта с таким выражением лица, будто увидел призрака.

— Что там? — не считая нужным вскакивать и оглядываться, не насторожиться всё же он не мог.

— Аделина.

— Кто?

— Аделина Забини, — повторил Люциус заторможенно и вздохнул, понижая голос, — и она идёт к нам.

С Аделиной Кросс Эдриан познакомился несколько лет назад в доме её отца, и уже тогда понял, что красота — это страшная сила. Дель была прекрасна, как богиня, однако вызывала восхищение подобно античным статуям или портретам Морганы — красиво, но мертво, и настолько неестественно, что даже не тянет «потрогать». Единственная дочь старого лорда Кросса, Аделина была завидной невестой, чьей руки добивались женихи не только Англии, но и Италии, откуда родом была её мать и где она сама училась. Однако же Эдриана её красота не тронула, и он не был разочарован, когда состоялась сначала помолвка, а затем и свадьба мисс Кросс и мистера Демьяна Забини — богатого красавца с итальянскими корнями. С Демьяном Нотт позже познакомился ближе — в Министерстве, а вот с Аделиной больше не пересекался и думать про неё забыл.

— Люциус, — низкий грудной голос звучал обволакивающе, словно обещая все земные наслаждения сразу.

— Аделина.

Малфой встал и склонился над милостиво протянутой для поцелуя рукой. Эдриан предпочёл притвориться невежей и ограничился кивком, когда взгляд миссис Забини остановился на нём.

— Лорд Нотт? — она была удивлена и не скрывала этого. — Не знала, что вы с Люциусом близко знакомы.

— Взаимно, — по-хамски улыбнулся тот в ответ.

— Присоединишься? — засуетился Малфой, отодвигая стул, и, получив царственный кивок, помог леди устроиться за их столиком.

Эдриан почувствовал себя лишним. Поведение этих двоих позволяло предположить наличие между ними чего-то большего, нежели просто общение. Если бы его спросили, с чего вдруг ему пришло в голову это подозрение, переходящее в уверенность, ответить было бы сложно, однако сомнений почти не было: взгляды, жесты, тон, всё недвусмысленно указывало, что соседи по столу были любовниками. Он не осуждал их, упаси Мерлин, не всем так повезло с женитьбой, как ему с Паулиной, — и Малфой, и Кросс вступали в договорной брак, так что предсказать подобное развитие событий не представлялось вершиной прорицательского искусства. Но понять — не мог. Забини не был Пожирателем, и хотя разделял многие их идеи, сохранял дистанцию, причём даже с тестем, который был среди первых соратников Тёмного Лорда. Впрочем, сейчас Эдриан понял нехитрый план Кросса: выдавая дочь замуж за человека со стороны, он таким образом защищал её от возможных преследований Пожирателей смерти. Он оказался прав, миссис Забини никому не была интересна, в то время как дочь фанатика-Кросса вполне могли привлечь к ответственности за соучастие несмотря на отсутствие метки. Кросс погиб в прошлом году — официально из-за несчастного случая в лаборатории, — а спустя пару недель при загадочных обстоятельствах скончался и Демьен Забини. И история была весьма мутной. Миссис Забини, разумеется, предъявить было нечего, та отлично играла роль безутешной вдовы, но поспешность, с которой она избавилась от нежеланного балласта в виде навязанного супруга, возмутила многих.

И поэтому сейчас, глядя на изумительно красивую женщину, Эдриан искренне не понимал, что Люциус в ней нашёл. Сам он не испытывал ни намёка на естественное для мужчины после двух лет траурного целибата желание. Напротив, рядом с Аделиной в голову лезли опасения за собственную жизнь. А заинтересованные взгляды, которые она бросала на него, откровенно пугали.

Минут пять Эдриан молчал, односложно бурчал, если к нему обращались, а затем и вовсе стал прощаться: в обществе миссис Забини Малфой воспрял духом и явно не собирался продолжать жаловаться на жену, а значит, в присутствии Нотта больше не было смысла.

Спать хотелось неимоверно, поэтому несмотря на многочисленные мысли, крутящиеся в голове, заснул он тотчас же, как устроился под одеялом, а обдумать всё решил на следующий день.

С утра не выспавшийся и оттого хмурый Эдриан обнаружил на обеденном столе бутылку дорогущего вина и записку с извинениями.

— Откуда? — только и спросил он, гадая, писал ли Люциус это в компании Аделины или же под утро в лучшем случае, когда вернулся домой.

— Лорд Малфой передал через камин ночью.

— Ясно, — поджал губы Эдриан и выбросил ситуацию из головы. — Дети встали?

— Умываются, — отчитался Лаки.

— Отлично, тогда можешь подавать завтрак.

— Сэр… — Лаки замялся. — Тилли уже может этим заниматься.

— Да? Что ж, тогда пусть Тилли подаёт завтрак.

Маленький эльф появился с гордым, но испуганным видом. Его движениям не хватало уверенности и той лёгкости, с которой домовики обычно снуют по дому, но это было делом времени, и Нотт не отказал Тилли в похвале.

Весь день Эдриан зевал и недобрым словом поминал Малфоя, но гораздо хуже были другие мысли — появившиеся после встречи с Аделиной Кросс… миссис Забини. Как-то внезапно он осознал, что со смерти жены прошло больше двух лет, а он хоть и справился со скорбью, к обычной жизни не то что не вернулся, но даже думает об этом первый раз за всё это время.

Он попытался вспомнить, каково это — быть открытым для отношений, и не смог. Не было у него такого опыта. В юности, пока другие ученики флиртовали в гостиной, он предпочитал проводить время в библиотеке, когда студенты назначали свидания и гуляли по Хогсмиду парами, он шёл в дуэльный зал и отрабатывал заклинания с друзьями или тренируясь на манекенах. И даже когда остался последним девственником на старших курсах Слизерина, не изменил себе: Эдриан знал, что ему не на кого рассчитывать, кроме себя, а потому не мог потакать плотским желаниям или развлекаться в ущерб учёбе и навыкам. После школы, уже работая в Департаменте транспорта, куда его взяли без всякой протекции, он компенсировал годы воздержания регулярными свиданиями, но… Сейчас Эдриан мог признаться в этом, сам он ничего не делал для того, чтобы соблазнить девушек, это они вешались на симпатичного молодого мужчину, сильного мага и «целого лорда». А потом он встретил Паулину, и все женщины мира для него перестали существовать.

Когда любимая умерла, он словно умер вместе с ней, по крайней мере, часть его. Та самая, что делала его мужчиной. Даже подумать о другой женщине казалось предательством, и он неосознанно забыл об этой части жизни. Все его мысли и стремления были лишь о сыне, о доме, о работе… Потом он боялся за свою жизнь, подбирал детей… И снова в мыслях не оставалось места не то что для отношений, но даже для секса. До вчерашнего дня он ничего этого не хотел, искренне веря, что у него есть всё, что нужно. Встреча с Аделиной раскрыла глаза, он понял, что просто поставил жизнь на паузу, а желания загнал так глубоко, что умудрился вовсе забыть об их существовании.

Ставя очередную галочку в списке Отдела тайн и откладывая в сторону готовые порт-ключи, Эдриан поймал себя на мысли, что понятия не имеет, как исправлять ситуацию.

Вокруг, как назло, практически не было женщин. Миссис Солански, бессменный секретарь Департамента транспорта, не в счёт — ста пятнадцатилетняя молодящаяся ведьма, планирующая в скором времени отмечать Красную свадьбу⁽²⁾ в компании пятерых детей, тринадцати внуков и бесчисленного количества правнуков, прожужжала всему Министерству уши рассказами о своей семье и обожаемом супруге. В каминном центре работала ещё одна женщина… Эдриан попытался вспомнить её имя, но перед глазами вставал размытый образ серой мыши в серой мантии. Самими молодыми были сотрудницы архива… пятидесятилетние замужние сплетницы, любительницы распивать чаи в рабочее время.

Поморщившись, он покачал головой и вернулся к работе. Лёгкий путь не существовал, а как выйти на другой, он не знал. Вернее, не был готов признать, что нуждается в помощи для знакомства с дамами.

Закончив со всеми запланированными на сегодня делами, Эдриан потянулся за списком Грина, собираясь занять себя очередной любопытной задачкой, и замер, осенённый внезапной мыслью. То, что он наконец решился вернуться к активной жизни, было прекрасно, однако он уже не был тем молодым, свободным и ничем не обременённым парнем, что когда-то влюбился в прекрасную девушку, сделал ей предложение и зажил счастливой семейной жизнью. Теперь он вдовец с тремя детьми, наличие двоих из которых — тайна. Он попытался представить себе, как встретит ту, кто сможет ему понравиться, и мысленно упёрся в тупик. Ухаживания? У него не было на это времени: каждую свободную минуту он проводил с детьми. Свидания? Он привык ложиться рано, так что после ежевечерней сказки сам уже вовсю зевал. Выходные? Это время детей, которые слишком мало видят его в будние дни. Секс? Ему некуда было привести женщину. Не в дом же, где спят его дети, вести пусть не первую встречную, но и не ту самую. А на гостиницы и тому подобные места у него нет лишних денег…

Застонав, Эдриан спрятал лицо в ладонях, борясь с желанием побиться головой о стену. Мелькнула малодушная мысль оставить всё как есть, но он знал, что так не получится, и потому не позволил ей укорениться.

«Для начала буду смотреть не под ноги, а по сторонам. Уверен, вокруг полно красивых и свободных женщин, кто-нибудь да приглянется», — решил он в конце концов, вздохнул и возобновил работу.

Нельзя сказать, что, вспомнив о существовании чувственной стороны жизни, Эдриан решил немедленно приступить к реализации подавленных желаний и затащить в постель первую встречную женщину, что благосклонно на него взглянет, однако и перестать об этом думать не получалось.

По дороге к лифтам, как и обещал себе, Эдриан внимательно смотрел по сторонам и имел возможность убедиться, что в Министерстве работает огромное число женщин всех мастей и возрастов. Преобладали, конечно, дамы постарше, но и молодых хватало, и даже совсем юные девушки встречались на любой вкус. И хотя среди них было немало милых, симпатичных, интересных и даже красивых, ни одна не вызвала отклика в душе. Приятно удивило, что он не ищет ту, что была бы похожа на жену, — в глубине души Эдриан опасался, что это может стать проблемой, — но когда осознал эту мысль, понял, что вовсе не желает получить вторую Паулину. Его любимая была прекрасна, но она умерла, и он вовсе не ищет ей замену. Нет, Эдриан Нотт собирался начать новую жизнь.

— Здравствуйте!

Остановившая его женщина не была красавицей — брюнетка среднего роста в недорогой, но ладно сидящей мантии, — но её можно было бы назвать симпатичной, если бы не загнанность во взгляде. Поймав себя на том, что оценивающе смотрит на незнакомку, Эдриан дал себе мысленный подзатыльник.

— Здравствуйте, — кивнул он, ожидая продолжения.

— Вы же мистер Нотт, да? Я же не ошиблась?

— Всё верно, — насторожился он, — чем могу помочь?

— Мой муж… Сэр, прошу вас, помогите! Вы моя последняя надежда!

В голосе женщины сквозило настоящее отчаяние, и хотя интуиция завопила дурным голосом, просто уйти он не смог.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он. — И кто вы такая?

Женщина вцепилась в его рукав, потянув в сторону от движущегося потока спешащих к каминам магов, и, понизив голос, быстро-быстро принялась выдавать информацию.

Звали её Жанна, в портальное управление она отправилась с вполне обычным желанием приобрести порт-ключ, однако прочитав стандартный список вопросов на бланке заказа, поняла, что ни за что на свете не получит одобрения, и потому решилась обратиться к кому-то из сотрудников напрямую. И пока она сомневалась и колебалась, успела случайно подслушать разговор самого Грозного Глаза, в котором тот весьма высоко отзывался о начальнике управления.

— И я подумала, — глотая слова, торопливо говорила Жанна, — что если уж сам Аластор Грюм так о вас отзывается, то вы именно тот человек, что мне нужен. Вы не подумайте, мистер Нотт, мы не Пожиратели, но мой муж…

— Миссис, — сумел наконец вклиниться Эдриан в нескончаемый поток слов, — скажите же, что вам нужно.

— Порт-ключ, — удивилась та. — Мне нужен порт-ключ.

Нотт закатил глаза и попробовал зайти с другого бока:

— Что именно в бланке заказа вас смутило?

— Я заплачу! — игнорируя вопрос, зашептала та, и Эдриан не увидел движения, но зато почувствовал, как ему в карман что-то суют.

— Прекратите, — не повышая голоса, но зато ледяным тоном осадил он, и Жанна замерла, сжавшись, словно ждала удара. — И объясните по-человечески. И без эмоций!

— Мой муж умирает, — неожиданно послушалась она, голос подрагивал, но звучал почти ровно. — В Англии ему никто не может помочь. Однако нам удалось добиться приглашения от швейцарской клиники, и уже завтра он должен был лечь на операцию. Но мы не смогли вовремя выехать из страны из-за бесконечных бюрократических формальностей, и теперь…

Из её глаз полились слёзы, и она не моргая уставилась на Эдриана.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — не проникся он. — Что вас смутило в бланке заказа?

— Мой муж маггл, — наконец призналась она.

— Боюсь, тогда вы не получите порт-ключ, — вздохнул он, качнув головой. — Вы ведь не хотите убить мужа?

— Мистер Нотт, молю вас, не отказывайте! Я всё знаю и отдаю себе отчёт о рисках. Но поймите, без операции он умрёт стопроцентно, а с порт-ключом, изготовленным вами, у него появится шанс! Я принесу непреложный обет, что никогда и никому не выдам вашего участия. Заплачу любую сумму, только прошу вас, помогите!

Они стояли в стороне, и всё же место для подобных разговоров было наихудшим. Жанна была права в одном, Эдриан мог сделать порт-ключ, который годился бы и для маггла, но риск…

Почувствовав его сомнения, она удвоила старания:

— Мой муж достаточно богат. Просто назовите цену. Двести галлеонов? Пятьсот? Давайте тысячу? Хотите, я стану на колени? Мистер Нотт…

— Замолчите, — приказал он.

Тысяча галлеонов за пару часов работы — о таком Эдриан и мечтать не мог. Деньги были огромными, никакой порт-ключ столько не стоил, но… Совесть не шелохнулась. Если Жанна говорила правду — а зачем бы ей лгать? — то от этого порт-ключа зависела жизнь её супруга. Эдриан поставил себя на её место и понял, что даже без гарантий сам бы заплатил тысячу галлеонов да ещё и благодарил бы за согласие их принять, если бы таким образом можно было спасти жену.

И всё же риск был велик. Потерять работу, попасть под служебное расследование — с меткой-то на руке!..

— Идите за мной, — приказал он и двинулся к аппарационной зоне. Жанна с готовностью бросилась следом. — Дайте руку, — велел он, оказавшись в нужном месте. И как только её ледяные пальцы коснулись его руки, аппарировал.

30.10.2020

1) Диринар — толстенькая, покрытая пухом птица. Родина диринара — остров Маврикий. Эти птицы обладают способностью исчезать прямо на глазах, разлетевшись облачком пушинок, и возникают вновь уже в другом месте (той же способностью обладает и феникс).

Вернуться к тексту

2) Вековой юбилей со дня бракосочетания.

Вернуться к тексту