Чистокровный спектр (джен)

Вечер плавно подошёл к логическому завершению, и гости стали прощаться. Эдриан хотел было тоже откланяться, но Берт жестом попросил задержаться, и он решил воспользоваться этим, чтобы задать пару вопросов Бастиане. Да та и сама ждала, когда подруги уйдут, чтобы поговорить о своём поступке.

— Ты же не обиделся? — спросила она сразу, как последней вошедшая в камин Дейзи исчезла во всполохах пламени.

— Признаться, я понял, что всё подстроено, далеко не сразу, — покачал головой Эдриан. Помолчал, не специально, но заставляя Бастиану поволноваться, и развёл руками. — Я не обиделся, напротив, пожалуй, благодарен за попытку, но…

— Прости, что не предупредила, — потупилась она, хотя облегчение на лице проступило. — Просто когда ты сказал, что хотел бы видеть в своей избраннице, я сразу подумала про Фай. Но я прекрасно понимала, что мы не настолько близки, чтобы с моей стороны было уместно знакомить тебя с кем-то, и… вот…

Берт задумчиво переводил взгляд с Бастианы на Эдриана и обратно, не комментируя ситуацию. А тот удивлённо молчал.

— Именно Файверли, — задумчиво протянул он, удивляясь, как точно Бастиана угадала.

И та тут же подтвердила:

— Они все мои подруги, и я их всех люблю, но… Они все разные. Дейзи стерва, Сандрина многим может показаться дурочкой, а Чарли… не знаю, она хорошая, но мне кажется, она не сумела бы тебя заинтересовать. А вот Фай…

— Дорогая, — подал голос Берт, — я не отрицаю достоинства твоей подруги, но ты ведь понимаешь, что намного важнее не то, понравятся ли они с Эдрианом друг другу, а сможет ли она принять его… всего.

Бастиана чуть нахмурилась и почти с вызовом посмотрела на него в ответ.

— Конечно же я это понимаю, я же сама была ровно в таком же положении! И да, — она повернулась к Нотту и уверенно кивнула, — я считаю, что именно Фай — сможет. Эдриан, не отказывайся сразу. Хотя бы познакомься с ней поближе?

— Для меня нова подобная ситуация, — искренне признался он. Хотел добавить, что не знает, как даже реагировать на слова Бастианы, не говоря уже о том, что не представляет, как начать общение с Файверли, но та и так его поняла:

— И я не стану давить, — улыбнулась она. — Я вас познакомила, дальше — не моё дело. — И, оглянувшись на Берта, добавила: — Что ж, всё прошло хорошо, мне кажется? — мужчины без уверенности кивнули, и она тряхнула волосами. — Ладно, вам нужно обсудить дела, не стану мешать.

— Прости за это, — после ухода своей девушки сказал Берт. — Я не знал о её планах. Но Бастиана права, Стамп вправду тебе подходит. Мы же учились вместе, не дружили, конечно, но я помню её как умную, не спешащую с суждениями девушку. Её семья не лезла в политику, сама Файверли не занимала чью-то сторону, но… это стоит уточнить у Басти, но мне не казалось, что она симпатизирует нашим противникам.

— Оставим эту тему, — пресёк обсуждение Эдриан. Файверли ему понравилась, но пока лишь как собеседница, не больше, и хотя он был не против узнать её ближе и, возможно, попытаться завязать отношения, было слишком рано говорить об этом. — Ты хотел рассказать о своём визите к Блишвику, если я правильно понял?

— Да! Ты же был у него, видел дом — он современный и имеет неплохие щиты. Но само поместье… Не как Нотт-мэнор, конечно, но старая защита начала сбоить…

— Мне не показалось, что нужно что-то переделывать.

— Ты же был только в доме, — качнул головой Берт.

Обсуждение рабочих моментов не затянулось, но домой Эдриан вернулся всё же после того, как дети отправились спать. Для работы было уже поздно… и нечему было отвлечь его мысли от новой знакомой.

* * *

Суд над Аннет Галега никто не захотел откладывать, и она предстала перед Визенгамотом уже через пару недель после ареста — дело было простым, вину задержанная не отрицала и оправданий себе не искала, и хотя чисто по-человечески после представления дела многим было её жаль, на приговоре это никоим образом не сказалось, и тот был суровым — пожизненное заключение.

Дело Галета рассматривалось последним, и после оглашения приговора засидевшиеся судьи стали спешно подниматься со своих мест; у Эдриана были планы на остаток рабочего дня, он и так из-за заседаний постоянно был вынужден задерживаться, чтобы хоть часть заказов успеть сделать, но сегодня хотелось уйти пораньше…

Не вышло.

— Лорд Нотт, — окликнула Амелия, помахав ему, чтобы привлечь внимание, когда он уже спустился и преодолел полпути до дверей. — На пару слов, пожалуйста.

Мысленно пробурчав ругательство, он изменил направление и зашагал в противоположном от выхода направлении, стараясь подавить раздражение.

— Добрый день, Амелия. Всё в порядке?

— Здравствуйте, Эдриан, я не задержу вас надолго, — она улыбнулась, отлично всё понимая, — хотела узнать, как продвигается вопрос с порт-ключами.

В принципе, он мог зачаровать порт-ключи уже давно и не делал этого исключительно из соображений собственной выгоды — и чтобы цену себе набить, что никогда не было лишним, и чтобы больше узнать о защите тюрьмы, осознавая, что другого случая, скорее всего, не представится, — но так ответить было нельзя, и потому он уклончиво сказал:

— Теоретически я могу это сделать уже сейчас.

— Но? — верно поняла интонацию Боунс.

— Но без гарантий. Защита на Азкабане неимоверно сложна, и чтобы исключить проблемы… — Он знал, что нужно сказать, но язык не поворачивался — было страшно даже самому себе признаться, на что он готов ради освобождения друга.

— Говорите же, — приободрила Боунс. — Всё, что нужно, мы вам предоставим!

— Мне нужно самому всё увидеть, — заставил себя произнести он.

Амелия на миг растерялась.

— Вы хотите посетить Азкабан? — неверяще протянула она, даже отступив на шаг назад от изумления.

— Не хочу! — быстро замотал Эдриан головой, наконец-то говоря истинную правду. — Видит Мерлин, этого мне бы хотелось меньше всего на свете! Но иного пути просто не вижу. Поймите правильно, Амелия, я могу без всяких визитов зачаровать порт-ключ, который переместит кого угодно на остров или с острова. Но вот гарантировать, что при преодолении щитов все выживут — за это поручиться я не смогу.

Боунс задумчиво смотрела на него и молчала. Эдриан не знал, о чём она в тот момент думала, но ожидал отказа — «экскурсии» в Азкабан не были предусмотрены. Однако, оказалось, пауза была вызвана прямо противоположными причинами.

— Вы уверены? — скрывая волнение, Амелия подалась вперёд, заглядывая ему в глаза. — Вы ведь не обязаны, Эдриан. Я не смею просить вас о подобном. Да, нам очень нужны эти порт-ключи, однако…

— Кто, кроме меня? — чувствуя болезненные пинки совести, он отвёл глаза и пожал плечами. — Мне ужасно не хочется, — доверительно поделился он, — и вы будете у меня в серьёзном долгу, но иного пути я действительно не вижу: я не смогу жить спокойно, если кто-то из авроров пострадает из-за меня.

— Завтра в десять миссис Галега и других осуждённых повезут в Азкабан. Если до того момента не передумаете, приходите. — Боунс коснулась плеча Нотта, увлажнившимися от эмоций глазами смотря на него. — Я так и не смогла решиться на визит в тюрьму, — призналась она, потупившись, — даже когда это было нужно по работе. Просто не смогла.

— Понимаю, — хмыкнул Эдриан. Они двинулись к дверям опустевшего зала суда. — Всё во мне восстаёт против этого решения… Амелия, — он даже с шага сбился от появившейся мысли. — Те, кто будет сопровождать заключённых завтра, они согласятся испытать порт-ключ? Конечно, если всё пройдёт так, как нужно.

— Вы хотите сделать порт-ключ прямо там? — изумилась она, сбившись с шага. — Думаете, сумеете сосредоточиться рядом с дементорами?

— Не знаю, — не стал хвастаться Эдриан, действительно не зная ответа на этот вопрос, — но это был бы наилучший вариант. Если всё удастся, лучше, чтобы первое перемещение произошло в моём присутствии, а на повторный визит, признаться откровенно, я вряд ли решусь.

— Я поговорю с ребятами, — пообещала она и повторила слова Нотта: — Мы будем вам обязаны.

То, что создавать порт-ключ внутри щитовых чар, которые нужно преодолеть, проще, не было открытием, пусть об этих специфических особенностях знали и не все, однако озвучив намерение, Эдриан подумал о другом месте, тоже защищённом надёжными чарами. Хогвартсе. Что тюрьма, что само Министерство магии были защищены от визитов извне в обход официальных входов. У Азкабана «уязвимым» был берег. В Министерстве «входов» было больше, но все они контролировались: открытая для аппарации зона Атриума, камины Департамента транспорта да портал в Аврорате — вот и всё. Нельзя было просто аппарировать на рабочее место, нельзя было активировать порт-ключ в своём кабинете… В Хогвартсе ситуация была иной — попасть на территорию школы можно было со всех сторон — пешком, более того, в сам замок тоже можно было проникнуть не только через двери, но и по подземным ходам, на мётлах, даже банально через окна! Но вот переместиться в Хогвартс возможно было лишь через в камин в директорском кабинете — школу накрывал солидный антиаппарационный барьер, пробить который если кто и пытался, безуспешно. Но непосредственная защита против порт-ключей на территории замка была довольно слабой, что объяснялось просто и было логично: все были уверены, что студенты просто не смогут справиться с делом, что не каждому взрослому магу по плечу, а посторонние в школе бывали редко и их обязательно сопровождали.

Эдриан легко и просто перемещался порт-ключами в бытность студентом, но на территорию Хогвартса, а не внутри замка — такое ему просто не приходило в голову: внушение, что это невозможно, заставляло просто верить и не пытаться проверять.

Но теперь захотелось проверить.

Пусть он давно закончил школу, за семь лет в достаточной мере прочувствовал всё, что могло помешать перемещению. Как другие бывшие ученики годы спустя помнили все повороты и лестницы, так он помнил препятствующие пространственным перемещениям чары. Конечно, школа была безопасным местом, её зачаровывали самые выдающиеся умы — как раз с тем расчётом, чтобы с детьми ничего не случилось, — и всё же сейчас лично у Эдриана не было уверенности, что его дети будут в безопасности. От несчастных случаев — да, пожалуй, а вот от целенаправленного вреда — нет.

Но этот вопрос мог подождать, благо дети были ещё маленькими и в Хогвартс им предстояло отправиться лишь годы спустя.

Создать порт-ключ в Азкабан удалось с первой же попытки — и диагностика однозначно свидетельствовала, что всё в полном порядке, порт-ключ рабочий и готов хоть прямо сейчас переместить троих человек, — но чуть ли не впервые в жизни Эдриан сомневался. Ну не могло всё быть так просто! Он не забывал, что мастера-пространственники его уровня редкость, но не считал себя уникальным и единственным. За полтора века кто-нибудь да обратился бы к профессионалу!

Самой разумной казалась версия слепой веры: весь мир был настолько уверен, что в Азкабан нельзя переместиться порт-ключом, что никто даже пытаться не смел. Вот как он сам, пока учился в Хогвартсе. Ну и незнание активной защиты, конечно, было немаловажным фактором: ведь переместиться в пространстве — это ещё не всё, вряд ли можно счесть удачным перемещение, в результате которого в конечной точке окажется размолотый защитной магией в месиво труп.

Смотря на зачарованный прут, Эдриан вспоминал, как был напуган после просмотра воспоминаний Милены. Сама мысль, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что ему придётся оказаться в самой ужасной тюрьме магического мира, лишала присутствия духа. После волны арестов в последнем квартале восемьдесят первого ему потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя и перестать вздрагивать при виде авроров. А ведь тогда Азкабан был для него абстракцией. После просмотра воспоминаний Милены тюрьма обрела плоть, и страх трансформировался в ужас. Эдриан никогда не считал себя смелым, и та реакция лишь утвердила его в этом мнении, и всё же прошла пара месяцев, и вот, пожалуйста, он сам буквально напрашивается на визит. Не уступает уговорам и мольбам, шантажу или угрозам, а сам, добровольно и с полным осознанием последствий интригует, чтобы попасть в Азкабан.

Он усмехнулся и продолжил работу.

На самом деле всё было просто. Теперь он не только знал, что собой представляет тюрьма, но и отчётливо понимал, что стены Азкабана его не удержат. Да, среди Пожирателей смерти были маги помогущественнее него, но для пространственника сила — что магическая, что тем более физическая, — не были главным. Колдовать рядом с дементорами почти невозможно, это общеизвестный факт, но вырезать руны и напитать их своей магией — это Эдриан мог сделать где и при ком угодно. Конечно, не с той же простотой, что в собственном кабинете, но мог — пусть это и заняло бы намного больше времени. А значит, у него не было причин бояться. Как бы всё ни сложилось, он не останется в Азкабане против своей воли.

Напомнив себе, что самоуверенность — не лучший помощник в делах подобного рода, он убрал на рабочем месте, заполнил очередной бланк с заказом для снабженцев и отправился домой, решив никому ничего не говорить о своих планах. В этом просто-напросто не было смысла. Малфой поседеет от волнения, Берт ни на чём не сможет сосредоточиться из-за богатой фантазии — кому это нужно? Он ведь отправлялся в Азкабан в качестве эксперта, а не арестованного, что означало гарантию безопасности и возвращения…

…И с утра настрой не изменился. Не было ни страха, ни волнения, лишь предвкушение.

— Вы не передумали, — констатировала Боунс, когда без двадцати десять он вошёл в её кабинет.

— Раз пять, — преувеличил он. — Но решил, что всё же должен это сделать.

Амелия лично привела его в Аврорат, где Скримджер тут же бросился пожимать ему руку. Боунс удалилась, а глава Аврората принялся рассказывать, что и как дальше будет проходить, озвучивая каждый шаг и вопросительно заглядывая в глаза, готовый к тому, что Нотт передумает и всё-таки в последний момент откажется, но тот лишь кивал и молча слушал. И когда привели шестерых заключённых и ему представили двоих авроров-конвоиров, морально Эдриан уже был готов.

О том, как проходит транспортировка заключённых, он никогда не задумывался. То есть было очевидно, что как-то их выводят из Министерства и на лодке отправляют в Азкабан, но на этом и всё — детали никому не были известны во избежание неприятностей: мало ли кто сочтёт приговор несправедливым и захочет вмешаться, пытаясь, например, освободить преступников, или, тоже хуже, отомстить.

Оказалось, всё было довольно просто организовано.

Всё начиналось с того, что конвой перемещался портальной плитой, оставляя заключённых на попечение коллег, а затем скованные между собой преступники по двое следовали за ними. Эдриан переместился вместе с аврорами и оказался в довольно просторном каменном мешке. Давление защитных чар было ощутимым, а антиаппарационный барьер мощным, но неоднородным… С профессиональным интересом прислушавшись к ощущениям, Эдриан беззвучно хмыкнул и мысленно покачал головой: аппарировать отсюда было совершенно невозможно, зато просто выйти — легко. Через пару минут с портальной плиты сошли все шесть осуждённых, и авроры подтвердили его предположение, дезактивировав маскировочные чары, являя подозрительно слабо защищённую дверь.

Эдриан вышел первым и осмотрелся. Невзрачный домик, пожалуй, даже сарай, наружи выглядел полуразрушенной пустой бетонной коробкой, стоящей на берегу Северного моря. Вокруг расстилался невзрачный пейзаж, а в сотне футов впереди, на кромке песчаного пляжа была пришвартована лодка, и к ней-то все и направились.

Эдриан не рассматривал заключённых специально — он был в числе тех, кто их осудил, потому сейчас не интересовался личностями и причинами, точно зная, что все эти люди заслужили то наказание, к которому приговорены, — и всё же заметил кое-что важное — антимагические наручники. Это было ожидаемо и логично, но любому магу было бы неприятно даже просто видеть этот артефакт, и он отвернулся, предпочитая не думать, каково это — лишиться магии, пусть и ненадолго.

27.11.22