Чистокровный спектр (джен)

Место, в которое переместился Эдриан, располагалось на шотландском высокогорье. Чуть левее могучей тенью нависал Бен-Макдуи⁽¹⁾, и на десятки миль вокруг не было ни души. Холодный воздух ударил в лицо, ошпарил нос, все открытые участки кожи моментально замёрзли. Эдриан отпустил руку изумлённо озирающейся Жанны и спокойно кивнул:

— Вот теперь можно свободно говорить. Но сначала — обет.

Она согласилась безропотно, даже с радостью. Оттарабанила текст без запинки, причём явно не импровизируя, и это лучше любых уверений подтверждало, что настроена она не просто серьёзно, решительно — подготовилась заранее, продумала слова обета.

— Расскажите мне о муже, — попросил Эдриан, мысленно уже рассчитывая характеристики будущего порт-ключа.

Он слушал внимательно, не перебивая, даже когда вместо нужной информации Жанна ударялась в описания прекрасных качеств своего ненаглядного Филмора. Пару раз Нотт обновлял согревающие чары, и сорок минут спустя у него были исчерпывающие сведения о больном маггле и готовый ответ:

— Я сделаю порт-ключ и почти наверняка он не убьёт вашего маггла. — Жанна вскинулась, и он поспешил остудить её радость: — Но риск всегда есть. Что будет с вами и вашим магглом, мне дела мало, уж простите за прямоту, но подставляться сам я не желаю, мне это не нужно ни за какие деньги. И потому вот мои условия…

— Я согласна! — быстро произнесла Жанна.

— Выслушайте сначала, — поморщился он. — Взамен порт-ключа я возьму ваши воспоминания.

— Обливиэйт? — удивилась она. — Но… Мистер Нотт, зачем? Я ни за что вас не выдам…

— И всё же я предпочту не рисковать, — нахмурился он, отлично зная, что между желанием сохранить тайну и возможностью это сделать может встать флакончик с веритасерумом.

— Как скажете… — сразу же отступила она и, комкая рукава и натягивая их на озябшие несмотря на чары пальцы, призналась: — Только… У меня с собой всего восемьсот галлеонов…

— Что ж… — пожал он плечами, и Жанна испуганно забормотала, что прямо сейчас отправится за деньгами и обязательно-обязательно всё до кната заплатит. — Я уже согласился, успокойтесь. Насколько вы готовы мне довериться?

— О чём вы?

— Проще всего будет поступить следующим образом. Сейчас мы идём в Гринготтс…

— Простите, я перебью вас, — жестом прерывая, она замотала головой. — Мы не храним деньги у гоблинов. Мой муж маггл…

Эдриан растерялся.

— Дайте мне час, я всё устрою и передам вам галлеоны, — снова взмолилась она.

Отпускать её с воспоминаниями не хотелось, как ни крути, а он собирается нарушить закон, за что его не поглядят по голове, но получить тысячу галлеонов иначе было нельзя. На мгновение прикрыв глаза, Эдриан напомнил себе, что цена стандартного порт-ключа колеблется между семью и пятьюдесятью галлеонами. В особых случаях цена возрастала, но даже порт-ключ Давины или те, что заказывали невыразимцы, не стоили больше сотни, полторы — если вспомнить, что он не просто парень с палочкой, а мастер своего дела. По сложности заказ Жанны тянул галлеонов на восемьдесят, максимум на сто с учётом срочности. Однако она платила за тайну и настройки на маггла.

«Жадность — глупость», — мысленно напомнил себе Нотт и решительно кивнул.

— Хорошо. Поступим следующим образом. Я не могу допустить, чтобы информация об этом распространилась, и, уж простите, довериться вам не могу. Мне потребуется около двух часов на расчёты и, собственно, наложение чар. Вы готовы остаться здесь без палочки?

— Почему?.. — растерялась она.

— Потому что я хочу быть уверен, что за время моего отсутствия вы ни с кем не свяжетесь, — терпеливо объяснил Эдриан.

— О… Хорошо… — протянула она, обдумала своё положение и уверенно кивнула. — Да, сэр, я готова!

— Прекрасно, — скупо улыбнулся он и без предупреждения бросил в Жанну сканирующее заклинание. — Отлично, у вас нет порт-ключей, запасной палочки или иных артефактов, — озвучил он результаты проверки. — Наложите на себя согревающие чары и отдайте палочку.

Беспрецедентная просьба заставила её напрячься, Эдриан видел, как задрожали её губы в протесте, однако Жанна не сказала ни слова. Трансфигурировала из снега подобие кособокого кресла, чуть покраснела от смущения и наложила на себя согревающие чары. А затем потерянно протянула ему палочку.

— Вот.

— Устраивайтесь, — успокоительным тоном велел Нотт, подождал, пока она сядет в кресло, и наслал на неё сонные чары.

Оглянувшись по сторонам и не обнаружив ни намёка на чужое присутствие, Эдриан всё же не поленился наложить защитные чары на Жанну и сигнальные вокруг неё — вернуться к бездыханной заказчице у него желания не было. И только после этого он аппарировал домой.

Дети встретили его в гостиной радостными криками, но он не стал задерживаться. Поцеловав макушку каждого, пообещал быстро освободиться и почти бегом скрылся в кабинете.

Эдриан прекрасно знал, что в Департаменте транспорта процветают левые заказы, но сам впервые решился вынести работу за пределы Министерства. О службе Лорду он не то чтобы забыл, искренне считал некорректным сравнением: в качестве Пожирателя смерти Нотт пачками делал порт-ключи, однако это была идейная работа, выполняемая для друзей и соратников, теперь же он «продался». Усмехнувшись этой мысли, он покачал головой и приступил к расчётам.

Магглов не просто так не перемещали магическими средствами, на то были весьма серьёзные причины. Любой магический предмет работал за счёт магической энергии использующего его, а в случае с магглами, не обладающими магическими способностями, забирали жизненную силу. Дай магглу порт-ключ дальнего действия — и тот перенесётся его в указанную точку измождённым трупом или, если маггл слаб или болен, выронит где-то на полдороге — но в любом случае мёртвым. Жанна просила сделать порт-ключ для умирающего супруга, и это означало, что Эдриану необходимо влить в предмет такое количество собственной магии, что наложенным поверх чарам хватит энергии. Задача почти невыполнимая. «Почти», потому что Нотты специализировались на пространственной магии веками и не просто знали многочисленные секреты мастерства, передавая их от отца к сыну, но чувствовали, что и как требуется сделать, чтобы направить магические потоки единственно-верным образом. Провозившись с порт-ключом для Давины кучу времени, сейчас Эдриану не пришлось лезть в справочники и освежать знания. Малышка-ведьма была, разумеется, несравнима с магглом, и всё же принцип у порт-ключей был один — тот напитывался магией создателя порт-ключа и не пил силы из объекта перемещения.

Если всё пройдёт хорошо, что нельзя было гарантировать из-за состояния маггла, Нотту грозил солидный штраф. Если же маггл не выживет, никто не станет разбираться, умер тот из-за болезни или же причина в «ошибке» мастера-пространственника, и одним только штрафом дело не ограничится. Пара лет Азкабана обеспечена, но хуже было увольнение без права дальнейшей работы в Министерстве — в ситуации Эдриана лишиться работы и, как следствие, средств к существованию, было болезненнее двухлетнего заключения.

«Ты всегда можешь открыть лавку где-нибудь в Лютном», — ехидно напомнил внутренний голос, но Эдриан отмахнулся. Да, мастер его уровня с голода не умрёт, но переход на теневую сторону магического мира сулил не только лёгкие деньги, но и постоянный риск, и был последним средством, прибегать к которому отчаянно не хотелось.

И всё же Жанна предложила ту оплату, от которой он был не в силах отказаться. С восьмьюстами галлеонами он почти на год мог забыть про трудности с оплатой работы учителя для детей, а значит, обеспечить им не абы какого наставника, а пользующегося уважением мага. «Которого уже стоило бы начать искать», — напомнил он себе, зная, что хорошие учителя — на вес яда василиска и заручиться их согласием та ещё морока.

Через полтора часа порт-ключ был готов, и Эдриан снова засомневался. «Не в деньгах счастье, — сменил сторону внутренний голос. — За десяток галлеонов можно нанять какого-нибудь грязнокровку-малолетку, у которого ещё не выветрились из головы школьные премудрости. Для обучения основам его знаний хватит, а там подсоберёшь денег и наймёшь кого получше». Собственно, так Эдриан и планировал поступить ещё совсем недавно, но теперь… Кусок оказался слишком лакомым, чтобы просто отказаться от него.

Решительно сжав пластину порт-ключа в руке, он встал из-за стола и направился в гостиную, чтобы аппарировать к уже проснувшейся Жанне. Правильно он поступает или нет — не важно. Его дети заслуживают лучшего, а значит, он обеспечит им лучшее.

Когда он возник в паре футов от стоящей женщины, та вздрогнула всем телом и отшатнулась. Сонные чары развеялись, согревающие едва держались, так что Эдриан похвалил себя за оперативность, но отругал за непредусмотрительность. Вечер вступил в свои права, и теперь даже на вершине плато было довольно темно, лишь далёкие звёзды отражались в снегу.

— Вы вернулись! — плохо слушающимися бледными губами произнесла она с такой надеждой, что Эдриану стало неудобно.

— Разумеется, — сдержанно кивнул он и вернул ей палочку, а следом протянул и порт-ключ с подробной инструкцией. — Рекомендую браться за него вам обоим. Я сделал всё, что только можно было, чтобы минимизировать воздействие на вашего маггла, однако с учётом его ослабленного состояния итог непредсказуем.

— Спасибо! — из её глаза хлынули слёзы, но она, кажется, даже не заметила этого. Смотрела на него, будто на инкарнацию Мерлина… — Ох! Простите, что же это я… — вдруг засуетилась Жанна, и мгновением позже в руках Эдриана оказался увесистый кошель. — Спасибо! Огромное вам спасибо… Даже если не получится, я… Я всё равно вам бесконечно благодарна, сэр. За то, что не отказали, что попытались помочь…

— Обливиэйт! — перебил он, не в силах выслушивать её лепет. Да, он и вправду помог, но ведь не от чистого сердца, а потому столь горячей благодарности не заслуживал.

Взгляд Жанны расфокусировался, и Нотт аппарировал в Косой переулок. Давно обещанное детям мороженое должно было стать отличнейшим завершением перенасыщенных событиями суток.

* * *

О заказе на стороне после недолгого колебаний Эдриан решил никому не говорить. Даже не столько из-за недоверия, просто… То ли хотелось сохранить образ неподкупного министерского служащего, то ли была иная причина, но встречу с Жанной он запрятал на самое дно памяти и извлекать это воспоминание не собирался. А деньги… Что ж, сорить ими, чтобы это вызвало подозрения, Нотт не планировал, а считать галлеоны в чужих карманах считалось неприличным в любом обществе: хоть чистокровном, хоть грязнокровном, хоть маггловском.

Получившие мороженое дети легко простили ему длительное отсутствие и с радостными криками набросились на лакомство. Тео с Эди доедали уже по второй порции, когда Давина наконец распробовала вкус и присоединилась к ним в скоростном орудовании ложкой. У Эдриана возникли подозрения, что девочка впервые увидела мороженое, но уточнять он не стал, — даже если это было правдой, прошлая жизнь больше не имела значения. Теперь Давина была его дочерью. Счастливые дети вымелись из-за стола, с радостными криками гоняясь друг за другом, и он понял, что можно и не мечтать уложить их вовремя, так что не стал зря сотрясать воздух и решил сделать послабление — приближение Рождества к тому располагало.

Предрождественская суета наконец проникла в коридоры Министерства не только в виде суетящихся магов, но и атрибутикой. Над лифтом какой-то шутник повесил омелу, и Эдриану пришлось терпеливо дожидаться, когда хихикающая парочка, собирающаяся выходить на этаже Департамента игр и спорта, наконец вдосталь насмущается, поцелуется и выметется прочь, позволяя лифту продолжить движение. В портальном управлении, к счастью, ничего лишнего над дверями не было, однако Эдриан оставался настороже: зачарованная омела не отпускала, пока не будет соблюдён ритуал с поцелуем, а выставлять себя на посмешищем желания не было. Предрождественский бум наконец остался позади, все желающие совершить перед праздником портальное путешествие обзавелись порт-ключами, и на последний перед долгими выходными день пришлась лишь малая часть заказов, так что сотрудники не спешили расходиться по своим рабочим местам, и Нотту пришлось закрывать глаза не только на это, но и на отчётливый запах специй — от припрятанного пунша. Портить людям настроение в его планы не входило, но и прослыть начальником, что потакает нарушению дисциплины, казалось неправильным.

Неожиданно легко разрешился вопрос с Джеймсом Байерсом, который не желал уходить в отпуск и которому Эдриан так и не сумел выбить премию — глава Департамента так и не подписал запрос, хотя и не отказал прямо, уклончиво посетовав на отсутствие средств в бюджете.

— Сэр, можно я буду дежурить в рождественские праздники? — спросил он в тот момент, когда сотрудники уже подготовили шляпу и намеревались жеребьёвкой выбрать несчастного, кто лишится зимних каникул.

— Вы уверены? — всё же спросил Эдриан, хотя и обрадовался такому простому выходу из ситуации.

— Да, сэр.

— Что ж, тогда решено.

Уже после обеда о работе никто не думал, и Нотт решил, что нет смысла удерживать людей в здании Министерства и сократил и так сокращённый рабочий день ещё на два часа. Неспешно разобрав документы, он покосился на незаконченный расчёт и отправил его в стол, последним покидая опустевшее управление.

В принципе, Эдриан мог взять детей и сразу переместиться в дом Флинтов, но их ждали только к семи часам, и он внезапно изменил планы.

— Кто пойдёт со мной за йольским поленом? — спросил он, выходя из камина в гостиной.

Дети загалдели, запрыгали, стали тянуть руки, а он рассмеялся просто от избытка чувств.

— Тогда бегом одеваться!

Маленькие ножки с топотом пробежали по лестнице, наверху стукнула дверь детской, и улыбающийся Эдриан вызвал домовиков. Тилли вручил рабочую мантию, попросив принести на замену что-то старое, что будет не жалко надеть для прогулки по лесу, а Лаки отправил проконтролировать детские сборы.

Красиво упакованные подарки уже ждали своего часа в шкафу, и Эдриан не стал терять время, переложив их в корзину, с которой намеревался отправиться в гости. Своего часа ждали окорок и печёные яблоки. Конечно, будь у Эдриана жена, список угощений вышел бы посолиднее, но приходилось довольствоваться тем, что есть.

Мысли снова свернули в русло отношений, и пока не вернулись одетые по погоде дети, ему так и не удавалось отвлечься. Зато после — ничто не могло ему помешать насладиться весельем.

Когда они только вышли из дома на занесённую снегом дорожку, Эдриан едва не передумал: даже ему снег был по колено, для малышей же белоснежные горы и вовсе являлись непреодолимой преградой… Вернее, ему так сначала казалось. Тео уже нырнул в сугроб, торя дорогу, Давина рванула по трескающемуся насту, а Эди, самый тихий, спокойный и рассудительный из троицы, неожиданно широко заулыбался и бросился их догонять с боевым кличем, распугав всех возможных обитателей леса. И Эдриан не смог вернуть детей в дом. По пути он рассказывал о традициях, Йоле, и, конечно же, о том, как нужно вести себя в лесу. Несмотря на то, что десятилетиями там не ступала нога человека, он не боялся пускать в лес малышей. И сам он рядом, и незримый Лаки присматривает. Гораздо большая опасность им грозила от переохлаждения или собственной неловкости.

Выбрав молодой дубок — жалко было рубить вековые деревья, да и возни с ними было бы много, — Эдриан достал специально принесённый топорик и с залихватским хеканьем под детский смех и аплодисменты одним ударом свалил деревце. Продолжая рассказывать внимательным слушателям о том, как справляли Йоль предки, он точными движениями срезал ветки, бросил чары облегчения веса и наконец торжественно передал мини-версию йольского полена детям. Обратно шагали долго, но малыши прониклись моментом и гордо несли свою ношу, то и дело спотыкаясь — потому что вместо того, чтобы смотреть под ноги, постоянно поворачивали к Эдриану заинтересованные лица, боясь упустить хоть слово из его рассказа — он мог гордиться своими ораторскими способностями.

Белоснежное покрывало давало достаточно света, чтобы обойтись без Люмоса, но разглядеть что-то вдали не представлялось возможным. Хруст снега под ногами четырёх человек, пусть трое из них и были малышами, создавал шумовой фон, мешающий услышать что-то ещё, так что даже когда Эдриан замолкал, делая в рассказе паузы, никаких посторонних звуков не слышал. И всё же ощущение, что за ними наблюдают, не пропадало.

Смеркалось зимой рано, а уж в предшествующий зимнему солнцестоянию день и подавно, так что в дом вернулись уже после захода солнца. И только тогда он смог расслабиться. Как бы он ни верил в безопасность собственного дома, в такие дни всего можно было ожидать.

Весёлые, раскрасневшиеся дети, подпрыгивая, вбежали в дом и обрушили на Лаки многоголосый шквал впечатлений. Бедняга от неожиданности присел, и Эдриан поспешил на помощь: приказал детям снимать тёплые вещи и нести йольское полено в гостиную. Домовик благодарно кивнул, собрал разбросанные мантии, шапки и варежки и исчез. Полено было торжественно уложено перед камином, и вся семья собралась за столом. После прогулки дети проголодались, однако перебивать аппетит было не лучшей идеей, и Эдриан вручил им заранее подготовленные веточки, уча плести венки, которыми нужно будет украсить дом, и пока они старательно пыхтели, зажёг свечи и принёс символическое угощение — яблоки и лепёшки с мёдом и корицей. Вскоре кривенькие венки было водружены на каминную полку, а принесённое детьми «полено» отправлено в камин. Наступил момент, которого все ждали с нетерпением — поджигание йольского дерева.

— Мосьно я? — подала голос Давина, но Эдриан покачал головой.

Боясь давать трёхлетке горящую лучину, он присел на корточки перед камином, подозвал детей, чтобы они ничего не пропустили, и все затаили дыхание. Промёрзшее деревце уже было высушено чарами, так что с возгоранием не возникло сложностей. Дерево затрещало, огонь облизал кору, показался дымок, и несколько минут спустя полено занялось. Дети радостно закричали, запрыгали, Давина с Эди хлопали в ладоши…

Эдриан счастливо улыбнулся. Конечно, ещё оставались ритуалы, но это он планировал сделать после возвращения от Флинтов — в одиночестве, после того, как уложит детей спать.

— Ну а теперь, когда наше полено горит, можно отправляться в гости, — резюмировал Эдриан, довольный тем, как всё прошло.

Малыши только и ждали этих слов. Тут же со всех ног рванули в детскую — переодеваться в новые вещи, а Эдриан на мгновение замешкался. Снова показалось, что через окно кто-то наблюдает за ними.

Дёрнув щекой — никто посторонний не мог проникнуть на территорию поместья, — он запретил себе поддаваться паранойе и тоже отправился переодеваться. До семи часов оставалось двадцать минут, а опаздывать на праздничный ужин было бы некрасиво.

31.10.2020

1) Вторая по высоте гора Шотландии.

Вернуться к тексту