Чистокровный спектр (джен)

— За этим мы здесь, — подал голос Берт, бросив взгляд на Эдриана. — Как уже было сказано, мы делаем всё необходимое, чтобы помочь своим. В идеале, конечно, мы хотим освободить их, но это едва ли осуществимо, а вот улучшить их положение и создать условия для появления шанса вернуть свои жизни — это нам по силам. При условии, что действовать мы будем сообща. Я неплохо знал вашего сына. Мы не дружили, но общались…

— Ты не скажешь, кто ты, даже несмотря на то, что я теперь знаю, что ты был одним из нас? — перебил Трэверс, внимательно слушавший вступительную часть.

— Вы готовы принести обет? — не дав Берту ответить, перехватил инициативу Эдриан. — Пусть вы пока не знаете о масштабе наших планов, но даже так не можете не понимать, что, привлекая к себе внимание попытками помочь осуждённым преступникам, каждый из нас рискует если не свободой, то спокойной жизнью — если правда о прошлом всплывёт, нам припомнят всё. Вы заперлись дома, избегая риска, я — ежедневно контактирую с Авроратом и ДМП. А Берт по-настоящему чист. Полностью. Для магического мира он новый человек, приехавший в Британию уже после войны, потому он никак не связан ни с Пожирателями смерти, ни с их преступлениями. И это должно так и остаться.

Трэверс молчал довольно долго, всматриваясь в лица сидящих напротив мужчин. Можно было лишь догадываться, насколько он успел заскучать за два года добровольной изоляции, если даже следить за творящимися в мире делами не желал. Не сказать, что после Хэллоуина восемьдесят первого Пожиратели смерти быстро вернулись к обычной жизнь, но друг с другом им даже в то время было легко общаться — предать мог любой, об этом они не забывали, но своим веры всегда было больше. Трэверс же даже со своими оборвал все связи.

И всё же когда поступил каминный вызов, он ответил. И впустил гостей. И почувствовал, как два года подавляемое желание жить рвётся на свободу. И отказаться не смог.

— Готов, — решительно кивнул он. — Слишком долго я прятал голову в песок. Давай, пацан, что тебе обещать?

Берт недоверчиво улыбнулся, покосился на Нотта, но всё же протянул руку.

— Спасибо, лорд Трэверс!

Обет не включал в себя ничего, кроме обещания хранить в тайне всё, что касалось прошлого Альберта Макса. А когда золотистые нити на запястье Трэверса потухли, Берт вернулся в кресло и хорошо поставленным голосом заговорил:

— Теперь ничто не мешает рассказать вам всю историю без купюр. Но если позволите, я начну издалека. С подслушанного Эдрианом в Министерстве разговора между Бартемиусом Краучем и министром…

* * *

Разговор затянулся до глубокой ночи. Берт был отличным рассказчиком, так что хотя Эдриан не просто знал всё то, о чём говорилось, но и был главным действующим лицом большей части событий, слушать было интересно.

После вводной части Берт, разумеется, рассказал о том, как их интриги повлияли на находящихся в Азкабане Пожирателей, в том числе на Рассела Трэверса, и благодарный отец едва не прослезился, расчувствовавшись. Как и многие другие, после осуждения сына он смирился с бессилием и даже не задавался вопросом, может ли что-то изменить, а потому деятельное участие Нотта и Малфоя оценил весьма высоко. Ну а затем повествование продолжилось…

Много раз Ноэль перебивал — иногда вопросами, но чаще восклицаниями, не в силах справиться с эмоциями. Невидимый домовик ещё в начале вечера принёс напитки, однако спиртное едва было пригублено, зато чай был встречен с благодарностью. Пару раз пришлось отвлечься — нагревались связующие пластины, и сначала Берт, а потом и Эдриан отвечали на сообщения, — но потом монолог возобновлялся…

И в конце концов история подошла к тому, что и послужило причиной визита.

— Вы общаетесь с сестрой?

Трэверс недоумевающе моргнул, словно ему пришлось приложить усилие для того, чтобы вспомнить о том, что у него есть сестра, и охнул.

— Это и есть проклятие? — потрясённо уточнил он. — Я же не сошёл с ума, чтобы просто забыть, что у меня была сестра?

— Была? — ухватился за оговорку Эдриан, перебив Берта, уверяющегося, что забывчивость оказалась свойственна слишком многим магам, так что сомнения в том, что ничего естественного в ней нет, отсутствуют.

— Да, была, — немного успокоенный Трэверс нахмурился. — И мне неожиданно трудно говорить об этом… Иоланта была болезненным ребёнком, родители даже боялись, что она окажется сквибом — магия в ней проснулась поздно, лет в девять, что ли. Её и в школу-то отдавать не хотели, боясь, что у неё не хватит сил на учёбу, но сестра беспрерывно рыдала всё лето, и родители уступили.

— Как она познакомилась с Альтаиром?

— Не знаю? — потерев лоб, неуверенно спросил Трэверс. — Серьёзно, не могу вспомнить. В Хогвартсе?

— У нас нет свидетельств, что он учился в школе. Ладно, это не так важно сейчас. Когда вы прекратили общение с сестрой?

Трэверс глубоко задумался.

— Я пытаюсь вспомнить, но не нахожу в памяти даже образа взрослой Иоланты. Маленькую девочку, совсем юную девушку помню… А дальше провал!

— Значит ли это, что с племянником вы не знакомы?

— Племянником? У Иоланты был сын?!

— Вот мы и подошли к главному, — со вздохом протянул Эдриан. — Ноэль, время позднее, но уйти, так и не озвучив, зачем пришли, было бы совсем неправильно, поэтому я просто скажу, что нам нужно, а за ответом, если вы не возражаете, вернусь позже.

— Да, давай, — закивал тот.

— Гобелены Блэков и Лестрейнджей свидетельствуют, что никого из членов семьи не осталось. Ни Регулуса, ни Весты, ни Альтаира… ни вашего племянника Корвуса. — По лицу Трэверса прошла гримаса, однако он смолчал. — И мы хотим использовать личности Альтаира и Корвуса, чтобы ввести в общество двух Пожирателей смерти.

— Как Барта?

— Берта, пожалуйста, — мягко поправил Альберт.

— Да, как его. Вы ближайший родственник, но, как и Блэки, вы ничего не помните об этом родстве, потому… Не отвечайте сейчас, подумайте…

— Да брось, чего тут думать? — отмахнулся тот. — Конечно же я согласен. А о ком речь хоть?

Эдриан с Бертом в который раз за вечер переглянулись.

— Ещё обет надо? — понятливо хмыкнул Трэверс.

— Пока не надо, — качнул Нотт головой. — Потому что пока это план, легенда, которую нужно внедрить.

— На нашем гобелене же тоже должен Корвус отразиться, да? Ну конечно же должен! — сам себе ответил он и поднялся, приглашающе махнув рукой. — Давайте глянем.

— Завтра, — решительно отказался Эдриан, тоже поднимаясь. — Меня завтра ждёт весьма насыщенный день, поэтому прошу прощения, но мне пора.

— А ты? — немного разочарованный Трэверс повернулся к Берту.

— И у меня очень много работы, — развёл руками тот. — Но если вы не против, я присоединюсь к Эду.

— Отлично! — откровенно обрадовался Трэверс и горячо пожал обоим руки на прощание.

* * *

В Нотт-мэнор Берт переместился машинально, но поняв ошибку, сразу же её исправлять не стал.

— Вот мы наинтриговали массу всего, стольких людей взбаламутили… А представь, если то, что заставило всех забыть про существование этих Блэков, и на гобелены повлияло, а сами Альтаир с Иолантой и Корвусом живы-здоровы.

Сказанное не было реальным опасением, скорее шуткой, однако Эдриан нахмурился.

— Знаешь, пожалуй, будет нелишним напрячь Снейпа, чтобы он сварил зелье поиска.

— Без Снейпа обойдёмся. — Как обычно, при упоминании предателя Берт нахмурился.

— Сам сваришь?

— Нет, у меня на это времени нет. — В глазах Нотта светилось непонимание, и Берт с усмешкой пояснил: — Уилкис с этим прекрасно справится. Басти не то чтобы её лучшей подругой стала считать, но помочь старается. Девочки вообще близко к сердцу приняли проблемы Кэр. И заказ ей напрямую, а не через Снейпа, будет как раз такой помощью.

— Снейп её хвалил, — вспомнил Эдриан и тоже усмехнулся. — И краснел, говоря о ней. Ладно, раз Бастиана подтверждает, что Уилкис имеет в этой области способности, я не возражаю… Доверия Кариссе точно больше, чем нашему дорогому шпиону. А насчёт гобелена — у меня есть кому задать вопрос.

Берт заинтересованно подался вперёд, но он лишь покачал головой: Кассиопея не распространялась о гобелене, благодаря которому следила за половиной чистокровной Британии, и Эдриан не знал, поделилась ли она своей тайной с кем-то ещё.

— Как что узнаю — сообщу, а пока… Завтра у нас что?

— Хогсмид, — быстро ответил Берт. — Не мэнор, но дом немаленький. Однако хогвартский источник близко, так что там только расчёты сложные, а сами чары должны легко встать.

— Ага, ну тогда жду тебя завтра.

— Доброй ночи, — улыбнулся Берт и шагнул к камину.

— Доброй, — уже не сдерживаясь, зевнул в ответ Эдриан.

* * *

Утро для Эдриана началось позже обычного — благо суббота была хоть и не днём отдыха, но подъёма по будильнику не предполагала.

Детей снова не было, они уже успели позавтракать и убежать в гости в друзьям, и Эдриан настроился на трапезу в одиночестве, однако в столовой обнаружился Марк, ковыряющий бисквит и скармливающий его кому-то под столом.

— Доброе утро.

— О! Лорд Нотт! — вздрогнул погрузившийся в медитативный процесс мальчишка. — Здрасьте! А я вас жду.

— Догадался, — хмыкнул тот, занимая место во главе стола. — Кто там у тебя на довольствии? Иоль? Бель?

— Нет, это Лавр.

— Кто? — удивился Эдриан и перегнулся через стол, чтобы увидеть сидящего рядом с Марком двухвостого щенка самого умилительного вида. — Крап?!

— Ой, а вы не видели его ещё, да?

Медленно покачав головой, Эдриан вернулся на место и вздохнул.

МакНейр говорил о щенке, предупреждал, что собирается наконец исполнить мечту Теодора и Эди, и Эдриан вроде как планировал присутствовать при этом… Но, как обычно, замотался и забыл. И вот теперь в доме живёт крап — потенциально смертельно опасный зверь, а он узнаёт об этом случайно.

— А псу можно сладкое тесто? — Марк застыл тушканчиком, потом с сожалением посмотрел на щенка и потянулся к тарелке, возвращая кусок бисквита обратно. — Почему Лавр-то?

— Мистер Макс сказал, что это очень хорошее имя для крапа, — бездумно ответил Маркус и наконец повернулся всем корпусом к хозяину дома. — Лорд Нотт, тут такое дело… Ник написал, что с ним слизеринцы стали общаться.

— И что в этом плохого?

— Да нет, в этом ничего плохого нет…

Марк знал недостаточно для того, чтобы рассказать о ситуации подробно, а Николас то ли не смог объяснить, то ли не захотел, то ли не счёл нужным писать многое, но начало истории вышло странным и даже слегка тревожным.

Как повелось с самого основания Хогвартса и как каждый год напоминала Шляпа, распределение по факультетам определяло круг общения. Разумеется, никто не запрещал представителям разных факультетов дружить или тем более проявлять вежливость, однако неписаное правило редко нарушалось — и почти всегда причиной становились родственные связи, а не простое желание завести знакомства. За три недели учёбы Ник убедился, что это правило работает. Не то чтобы он искал общества вне своего факультета, но мальчик был наблюдательным и многое замечал. И потому растерялся, когда к нему проявили интерес слизеринцы. Особенно после того, как собственными глазами видел их отношение к однокурсникам-хаффлпаффовцам.

— Так, может, дело в тех детях, а не факультете? — предположил Эдриан, ещё не зная, чего ждать.

Марк пожал плечами.

— Дора уже пару раз нарывалась, её мои братья защитили, и слизеринцы стали её игнорировать. Иначе ходить бы ей немой до седьмого курса. А Скамандер сам был виноват…

— Стоп! — перебил Эдриан. — Что случилось со Скамандером?

— Ник написал, что тот разнылся как девчонка на совместном уроке со Слизерином, и его с тех пор дразнят. Расспросить его?

— Да, — задумчиво кивнул Нотт, — спроси. Мы, конечно, мальчику ничем не обязаны, но…

— Руку на пульсе надо держать! — закончил фразу Маркус, успев нахвататься «умных» выражений у взрослых. — Так Нику общаться с теми пацанами?

— Ты же не сказал, о ком речь, — справедливо возразил Эдриан, кивком благодаря домовика, забравшего пустую тарелку и принёсшего кофе. — Отца Ника многие знали, фамилия Скабиор на слуху была, может, эти ребята поэтому проявили интерес? Отказываться от дружбы я не советую, но доверие нужно заслужить.

— Ага, Ник так и подумал: притворяется смущённым и ничего про себя не рассказывает.

— Как вообще настроения в школе?

— У Ника всё нормально, а Слизерин с Гриффиндором постоянно дерутся.

— Ясно, — хмыкнул Эдриан, — ничего нового. От миссис Дюк письма были?

— Были, но ничего интересного в них не было. Ник так считает, я сам не видел. Она всё ещё расспрашивает его о детстве. Написала, что знала его родителей… — Марк скорчил гримасу, и Эдриан был солидарен с такой реакцией.

Формально миссис Дюк не лгала, она действительно знала отца мальчишки, вот только эвфемизм едва ли отражал реальное положение вещей.

— Что матери отвечать, это его дело, Катрионе в конце концов придётся раскрыть карты, и будет лучше, если она сама к этому придёт. А вот имена тех, кто хотел с ним познакомиться, Ник пусть напишет — на всякий случай, — закрывая тему, предложил Эдриан и вдруг вспомнил про кажущееся таким далёким происшествие и спросил: — Как у Ника с чарами?.. Хотя глупый вопрос, — перебил он сам себя, сообразив, что речь о первокурснике. — Вот что. Если Ник сможет, пусть присмотрится к первокурснику по фамилии Уизли.

— Уизли — как папин друг Билли Уизли?

— Да, это его родной племянник. Скорее всего, гриффиндорец.

— А что с ним не так?

— Именно это мне и хотелось бы понять.

Расплывчатое задание Маркуса не смутило, а Эдриан, обдумав ситуацию, решил ничего не менять. Конечно же, сам Николас не сможет проверить мальчишку Уизли на проклятие, однако это сделать всё-таки было нужно — для понимания ситуации. Дариуса вон старшекурсники проверяли, так почему бы нынешним слизеринцам не повторить опыт предшественников? Осталось лишь найти исполнителей, и проявленный к сыну Скабиора интерес тут был весьма кстати.

— И ещё кое-что. И если ты не против, я хотел бы сам написать Нику. — Марк чуть насупился, однако не медлил и сразу же потянулся за блокнотом, выкладывая тот на стол. Заметив перемену настроения, Эдриан мягко улыбнулся. — Это не значит, что тебе нельзя знать, но вопрос важный, и Ник должен это понимать.

Просьба была простой — всего-то и нужно было, что проявить внимание и понаблюдать за директором, — но потенциально могла сулить неприятности, именно поэтому Эдриан решил сам написать Нику. Объяснив, что интерес не должны заметить, он пообещал прислать вырезку из «Пророка», чтобы Ник знал, что вообще ищет, и, в пятый раз призвав к осторожности, вернул блокнот Марку.

— А что найти-то нужно? — прочитав написанное, спросил Маркус.

— Ничего находить не нужно. От Ника требуется подтвердить — или опровергнуть, — что в нагрудном кармане директора есть нечто.

— Просто нечто? — недоверчиво усмехнулся Марк, напомнив не отца, а мать.

— Сынок, я не считаю тебя малышом, от которого надо всё скрывать, но некоторые вещи тебе знать не надо. Договорились?

И разочарованный Маркус понимающе кивнул:

— Понял вас, лорд Нотт. Я ни о какой фиговине карманной знать не знаю.

28.1.24