Чистокровный спектр (джен)

Хогсмидовским заказчиком Берта оказался до ужаса занудный тип, все полтора часа мешавший разговорами и попытками заглянуть через плечо, так что хотя сама работа действительно не была сложной, после неё хотелось отдохнуть. Покинув чужую территорию, Эдриан немного прошёлся в сторону школы, а затем аппарировал к Файверли — ясный субботний день хотелось разделить с ней.

— Где погулять? — ахнула она, услышав, кажется, лишь последнюю фразу. — Ты серьёзно?!

— Обещаю, рядом со мной с тобой в Запретном лесу ничего не случится.

Файверли недоверчиво хмыкнула и тут же, противореча сама себе, доверчиво вложила пальцы в ладонь Нотта.

— Стыдно сказать, но я ни разу не была в лесу, а было жуть как интересно!..

Договаривала она, уже находясь в Запретном лесу — получив согласие, Эдриан не стал мешкать.

— А здесь совсем не страшно, — осмотревшись, Файверли повернулась к спутнику. — И чего всех пугают этим местом?

— Справедливости ради, я не рекомендовал бы забредать сюда в тёмное время суток даже взрослым, про детей вообще молчу.

— Но ты же бывал здесь во время учёбы, да? — Лицо Эдриана осветила ностальгическая улыбка. — Не скучал?

— По друзьям? — не понял он, и Файверли помотала головой. — По лесу скучать у меня нет причин, дом окружён со всех сторон лесом, и в мэноре у меня водятся монстры похуже местных.

— В каком смысле?

— В прямом, — он взял девушку за руку и потянул вперёд по едва угадывающейся тропинке. — В Запретном лесу только волшебные животные обитают, поэтому опасности почти нет. Точнее, есть, конечно, но она понятная и прогнозируемая. А вот у меня…

Пока он рассказывал о нетронутом островке дикой природы в своих владениях и охоте, устроенной с друзьями, Файверли молчала. Эдриан не смотрел на неё — хоть и выглядело всё вокруг умиротворённо, он не расслаблялся, помня, где находится, и был готов отразить любое нападение, — а потому не видел изумления, вытеснившего все остальные чувства.

— …так что в чём истинная причина этих мутаций, я могу никогда и не узнать. Истреблять всех дело хлопотное и долгое…

— Я просто не могу себе этого представить! — воскликнула Файверли, не в силах молчать. — Это же невероятно, Эдриан! Ты даже не понимаешь, какой везунчик, да? Вот бы мне это всё увидеть…

Он остановился и без уверенности посмотрел на девушку — свою девушку, что прямым текстом выразила желание побывать в его доме. Эмоциональное высказывание не имело второго дна, Фай была открытой и искренней, и нередко говорила то, что чувствовала, не задумываясь, какой смысл можно найти в её словах. И всё же…

Они были знакомы совсем недолго, встречались и того меньше, но пора бы уже было предпринимать какие-то действия — сколько можно откладывать следующий шаг?

— Это несложно организовать, — тихо сказал Эдриан, притягивая Файверли за талию к себе и смотря ей в глаза сверху вниз.

— Но… А как же твоё обещание?

— Какое обещание? — не понял он.

— Не впускать в мэнор посторонних, — пояснила она и чуть пожала плечами. — Я понимаю, что ты отвечаешь за безопасность детей, мои слова — это не намёк вовсе, я не…

— Так посторонних я и не собираюсь впускать, — Эдриан попытался скрыть улыбку, но не сумел и широко улыбнулся. — Фай, я и так слишком долго сомневался. Ты права, у меня есть обязательства, но…

Поцелуй пришлось прервать из-за треска кустов неподалёку — в Запретном лесу забывать о бдительности не следовало. Так и не показавшееся животное скрылось, и они продолжили прогулку.

— А твои дети не будут против?

— Гостьи или?..

Файверли чуть покраснела, не уточняя.

Можно было не развивать тему или ответить на первую часть вопроса, но Эдриан решил больше ничего никуда не откладывать.

— Мальчики наверняка спокойно примут тебя. Хоть как гостью, хоть в качестве моей девушки. Для них это будет новый опыт, но они оба доброжелательны и хотя с распростёртыми объятиями никого не встречают, вести себя умеют и с ними проблем не должно быть. А вот насчёт дочери я не уверен.

— Бастиана говорила про Давину. И Берт её тоже очень любит…

— Как ни прискорбно признавать, Ди у меня выросла избалованной, капризной и… У неё есть мнение по любому вопросу. С ней бывает непросто.

— Я люблю детей, — повторила давно сказанное Файверли, — но опыта общения с ними у меня почти нет. Эдриан, ты не обидишься, если я пока не буду знакомиться? Первое впечатление можно произвести лишь один-единственный раз, а я, мне кажется, не готова.

Неуверенности в её глазах не было, она смотрела прямо, и всё же Эдриан не позволил себе столько важный вопрос оставить на волю случая и уточнил:

— Пока? То есть вообще ты не против знакомства?

Аккуратные брови сошлись над переносицей.

— Разумеется! — воскликнула она. — Как же по-другому? Просто чуть позже. Сначала я тебя как следует расспрошу про них… и наберусь смелости.

— У тебя есть на это столько времени, сколько тебе нужно, — целуя её в висок, ласково улыбнулся Эдриан. — Но увидеть мэнор ты можешь и до этого.

— Правда? Здорово! Я с удовольствием!

* * *

Сообщить Малфою о том, как прошёл разговор с Трэверсом, никто не удосужился, так что Эдриан совершенно не удивился, по возвращении узнав от домовика о госте. Причём обнаружился Люциус не в гостиной за бокалом принесённого с собой напитка — довольствоваться угощениями Нотт-мэнора тот не любил, утверждая, что примитивные вкусы друга оскорбляют его чувство прекрасного, — а левитирующим громадный камень рядом с беседкой.

— Могу я узнать, что ты делаешь? — негромко спросил Эдриан, останавливаясь в нескольких ярдах.

— А, привет, — небрежно кивнул Малфой и наконец опустил кусок скалы на землю. — У тебя как с трансфигурацией?

— Нормально? — ничего не понимая, Эдриан подошёл ближе и внимательнее посмотрел на камень, но не заметил в нём ничего интересного.

— А надо, чтобы было хорошо. Ледяные дворцы ты только так создавал, насколько помню… Хотя вряд ли ты время найдёшь… Слушай, Нарцисса же часто у тебя бывает, да? Надо будет ей сказать…

— Малфой, — предупреждающим тоном начал он, но закончить ему не позволили:

— Не забивай голову, — отмахнулся Люциус и как ни в чём не бывало спросил: — Как с Трэверсом всё прошло.

— Не забивай себе голову, — передразнил Эдриан.

— О, да Мерлина ради! — закатив глаза, Люциус всплеснув руками. — Хотел сделать тебе приятное. Это редкая порода, из него можно сделать прекрасную статую…

Эдриан вспомнил многочисленные статуи, украшающие сад Малфой-мэнора, в том числе те, что носящиеся по поместью дети регулярно роняли, попытался сдержаться, но не смог и расхохотался. Люциус обиженно надулся.

— Ты сейчас так похож на сына! — продолжил веселиться Эдриан, хлопая друга по плечу. — Драко точно так же щёки надувает, когда кто-то делает не то, что он хочет. А с Трэверсом всё отлично прошло. Во всех отношениях достойный маг, общаться оказалось приятно, навстречу идёт легко, а учитывая, что только благодаря нам у него появился шанс увидеть сына на свободе, лорд Ноэль готов ради нас с тобой, друг мой, на многое.

— Лорд Ноэль, значит, — многозначительно усмехнулся Малфой, быстро забывая недавнюю обиду. — Быстро вы подружились. Помню, в детстве меня бесила его фамильярность.

— А мне, наоборот, отсутствие лишних формальностей импонирует.

— Да ты у нас вообще парень простой как Авада!

— Как Люмос, Люциус, — опять засмеялся Нотт. — Принято говорить: «Простой как Люмос».

— Ну так ты не настолько бесполезен и невинен, — без запинки парировал Малфой и вдруг спросил: — У тебя из-за Трэверса настроение хорошее?

Смех тут же стих.

— Не только, — честно, но уклончиво ответил Эдриан. — Точнее даже, вовсе не поэтому. Но обретение благодарного союзника тоже порадовало.

— Ясно, опять отмалчиваешься. Ты в курсе дел МакНейра?

— Смотря каких. Если ты про его идею продавать тварей, что у меня тут водятся, то конечно же в курсе.

— Эд! Понятно, что Уолл у тебя их не крадёт! Я про детали, бизнес-план… О, кого я спрашиваю! — заворчал Люциус, всё поняв по растерянности на лице Нотта. — Ладно, добрый лорд Малфой всё сам устроит. Я тебе нужен в ближайшее время?

— Да вроде всё ровно…

— Тогда на некоторое время забудьте обо мне. Пластину я возьму, но отвечать буду только на твои сообщения.

— Понял. У тебя самого-то как дела?

— Не поверишь, Эд, отлично. Карма за благотворительность, не иначе.

— Или закономерный итог вложений, — по-доброму улыбнулся Эдриан и на прощание напомнил: — И раз уж ты притащил эту каменюгу, изволь сам позаботиться о том, чтобы она приобрела благородные формы.

— Непременно!

* * *

В лучших английских традициях повторный визит к Трэверсу было решено нанести в пять часов, однако Берт прислал сообщение, что никак не сможет освободиться в срок, и, поскольку самому Трэверсу точное время они не говорили, Эдриан легко согласился подождать и занялся делами.

В итоге из камина в доме Ноэля они вышли только в девятом часу вечера.

— Я нашёл колдографию Иоланты, — сразу же сообщил хозяин и лишь после этого протянул руку сначала Эдриану, а затем и Берту. — Проходите. Не помню этого совершенно, но на снимке ей уже лет девятнадцать-двадцать, значит…

— Что на гобелене? — поинтересовался Берт.

— Как вы и сказали — серые листы, — грустно вздохнул тот. — И сестра, и её муж, и их сын. Не понимаю, как я мог не видеть их раньше.

— Так же, как не видели Лестрейнджи и Блэки, — утешительно коснулся его плеча Нотт. — Что ж, раз по этому вопросу сомнений больше нет…

— Я думал о том, что ты сказал про легенду. Не то чтобы я много с кем семью обсуждал, но теперь, если кто-то под видом Корвуса появится в обществе, информация о нём должна быть единообразна и не противоречива. С сестрой я не был близок, но не настолько же, чтобы не знать её сына!..

Весь день Ноэль старательно вспоминал прошлое, но не сестру, а что говорил о ней другим людям.

Мимоходом, не придавая значения, людям свойственно упоминать массу кажущихся неважными вещей, и обычно это не сулит неприятностей — никто специально не стремится запоминать малоинтересные детали чужих жизней. Но вот когда требуется исказить факты — тут-то и всплывают подводные камни. Мог ли Ноэль в разговоре о семье, например, с сокурсником, сказать, что кроме жены и сына не имеет других родственников? Запросто. Мог тот сокурсник запомнить? Легко. И так же легко абстрактный собеседник мог теперь, годы спустя, во всеуслышание удивиться появлению неучтённого племянника.

Утешением служило лишь то, что круг общения будущего лорда Трэверса с детства состоял из чистокровных магов, по большей части слизеринцев, которые либо вступили в организацию, либо симпатизировали её членам, либо просто не испытывали к магглолюбцам положительных эмоций и потому вряд ли бы стали уличать во лжи «своего».

Однако не только о прошлом думал Ноэль в этот день, но и о будущем. Возвращаться в общество он пока не был готов, честно признавая, что хочет сначала разобраться в ситуации и узнать, что пропустил, а также дождаться решения по делу сына, однако длить затворничество не планировал и желал быть полезным.

— Я готов принести непреложный обет, раз таковы условия, но хочу знать всё. Я хочу вернуться.

— Ноэль, не обижайтесь, но решение, кому открывать истинную личность, будет принимать… Корвус.

Трэверс нахмурился, и слово взял Берт, объясняя, как непросто стать другим человеком и поддерживать легенду даже с близкими, и как страшно кому-то довериться — даже не из-за страха ошибиться, а потому что тень Азкабана незримо нависает над тобой всё время, мешая мыслить ясно.

— При всём уважении, лорд Ноэль, вы не можете требовать этого. Я не знаю, в каких вы были отношениях с будущим Корвусом Блэком, может, он решит не скрывать, кем был раньше и представиться своим настоящим именем, но если нет — это нужно будет принять.

Эдриан молчал и думал о Рабастане. Ему потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть называть Барта Бертом, хотя они не были близки и он знал младшего Крауча постольку-поскольку. И то это заняло месяцы. Как уберечься от оговорок в случае с Лестрейнджем, было совершенно непонятно. Стэн был его лучшим другом два десятка лет, имя «Рабастан» Эдриан произносил по сотне раз на дню, и избавиться от этой привычки будет чертовски непросто…

Но ещё труднее — и он понял это лишь сейчас — будет избавиться от дружбы. Это ни для кого не было секретом, не только друзья, но и враги знали, что Эдриан Нотт верный друг, не отвернувшийся от Рабастана даже после суда и приговора. И когда братья Лестрейндж «погибнут» в Азкабане, Эдриан должен будет изобразить скорбь… и не спешить с проявлением расположения к кузену Стэна.

Мысленно скривившись, Эдриан смиренно вздохнул и хотел было возобновить диалог, но почувствовал сигнал о новом сообщении. Вечер плавно перетёк в ночь, Берт был у него перед глазами, Малфой куда-то уехал и просил не беспокоить… Кто бы ни писал ему в такое время, ерундой это вряд ли могло быть.

Извинившись, Эдриан трансфигурировал салфетку в пергамент и положил на него пластину. Пятнадцать секунд спустя он уже был на ногах.

— Лорд Ноэль, извините, но появились неотложные дела. Берт, ты помнишь о договорённости помочь с Обливиэйтом?

Тот мгновенно всё понял и тоже поднялся.

— Разумеется. Ты со мной?

— Да, это не должно занять много времени.

Трэверс чуть расстроенно смотрел на гостей.

— Удачи в ваших делах. И если что — можете на меня рассчитывать.

* * *

«Всё сделано. Надо подчистить» — вот и всё, что написал Фенрир, но большего было и не нужно.

Эдриан с Бертом аппарировали за квартал от нужного места и, наложив маскировочные чары, бесшумно двинулись вперёд. Фенрира они не увидели, однако Нотт почувствовал чужое присутствие и направил палочку в тёмную подворотню.

— Свои, — тихо успокоил оборотень, выступая из тени вперёд. — Я решил дождаться тебя и передать кровь. — Берт не издал ни звука, но при появлении Фенрира отступил, и тот это заметил: — Я лорду Нотту дал слово не узнавать тебя, кем бы ты ни был. И хотя что-то знакомое чую, кто ты, без понятия. Так что можешь не дрожать.

— Спасибо за помощь, — прервал его Эдриан. — Всё нормально? Проблемы были?

— Не было. Ни здесь, ни в Министерстве.

— О, ты проверил…

Поняв, что разговор может затянуться, немного успокоенный неузнанностью Берт развернулся и двинулся к лавке «Горбин и Бёрк». Дверь была прикрыта, но охранные заклинания дремали, и он вошёл.

Внутри находилось два крепких мужчины в маггловской неновой одежде — оборотни. То ли они слышали разговор, то ли видели, как вожак беседует с магами, но при появлении Берта оба молча кивнули и отступили, и стал виден безвольно откинувшийся на спинку стула старик.

Чары показали, что ничего непоправимого с Бёрком не произошло, его всего лишь усыпили, ну и на запястье была ранка, через которую, собственно, и брали кровь, но Берт не поленился залечить порез, прежде чем стирать воспоминания.

Тем временем Эдриан узнал, что перемещение из министерского лифта двух оборотней прошло без эксцессов. Сам Фенрир даже приземлился на ноги, а вот второй волк расстался с обедом и подвернул ногу — однако такие мелочи, естественно, никого не смутили.

— Ты чертовски крут, Нотт, — резюмировал Фенрир. — Сам я на дело не пойду, слишком у меня морда узнаваема, а вот мой парнишка готов действовать. Единственно что я не понял — ему что, дежурить в Министерстве? Примелькается же, катаясь в лифте целый день…

— Нет, конечно, — усмехнулся Эдриан. — Мы не знаем, когда и зачем Дамблдор посещает Министерство по своим нуждам, однако время заседаний я знаю, так что промежуток в двадцать-тридцать минут не должен стать проблемой. Завтра в двенадцать очередное заседание, пусть твой человек подойдёт за полчаса и караулит в Атриуме.

— Понял. Ладно, как что ясно будет, я свяжусь с тобой… И если всё пройдёт гладко и уносить ноги не придётся… Прости, Эд, но порт-ключ я тебе не отдам.

Эдриан рассмеялся и, заметив вышедшего из лавки Берта, хлопнул оборотня по плечу:

— Если соберёшься нарушать закон с помощью моих порт-ключей, не забудь их своевременно уничтожить — только обвинений в пособничестве оборотням-революционерам мне и не хватает для полного счастья.

— Понял, — серьёзно пообещал Фенрир и перевёл взгляд на вышедших из лавки оборотней. — Ладно, нам пора.

— Жду вестей.

— Всё чисто, — отчитался Берт, провожая спину Фенрира взглядом, — старик не вспомнит ничего после девяти вечера, будет думать, что просто закрылся, как обычно. Что ж, на нейтрализаторы мне понадобится ещё пара дней, а потом можно действовать.

— Ну и отлично, — вручая другу колбу с кровью Бёрка, удовлетворённо улыбнулся Эдриан. — Всё так хорошо складывается, что даже тревожно.

29.1.24