Чистокровный спектр (джен)

По возвращении домой Эдриан заставил себя действовать.

Он изначально понимал, что за прошедшие между первым разговором и передачей медальона недели у Спиннета будет масса времени на то, чтобы всесторонне обдумать ситуацию, вспомнить о своей порядочности и, вместо того, чтобы поступить так, как его семье будет выгоднее, позволит совести управлять собой. Попросту говоря, ничто не мешало Спиннету натравить на желающего нарушить закон анонима Аврорат. И потому Эдриан пресёк эту возможность на корню и сразу озвучил, что времени на раздумья не даст и Спиннет должен будет быть готов прибыть в течение минуты после получения координат — так быстро подключить к делу МГБР было попросту нереально. Однако даже при таких предосторожностях не было гарантии, что Спиннет прибудет один… да и вообще прибудет Спиннет, а не Аврорат, поэтому местом встречи Эдриан выбрал обрыв неподалёку от Эдинбурга. Место было безлюдным, непроходимое нагромождение камней и высокие острые скалы защищали как от излишнего любопытства магглов, так и от нежданных гостей-магов. Координаты вели на небольшой относительно ровный участок, буквально в пару квадратных футов, куда можно было аппарировать без риска переломать ноги. А захоти Аврорат явиться без приглашения, и они будут вынуждены следовать протоколу: перемещаться на относительном удалении от указанной точки, беря ожидающего в центре человека в кольцо и не подставляясь под его палочку. И в данном случае это означало, что авроры аппарируют на острые камни или вовсе переместятся в бурные воды ярящегося у подножия скал Северного моря.

Сочтя предпринятые меры достаточными, Эдриан изменил внешность с помощью чар, зажал в левой руке порт-ключ и отправил Спиннету сообщение. Чтобы убрать связующую пластину в карман и поудобнее перехватить волшебную палочку, потребовалось две секунды, а больше отвлекаться было не на что. Он, конечно, надеялся, что Спиннет прибудет и прибудет один, но задерживаться на ветру в любом случае не собирался — как минута истечёт, Эдриан намерен был аппарировать прочь со Спиннетом или без него.

Худшие страхи не оправдались.

— Добрый вечер, — дезориентированно протянул Спиннет, силясь рассмотреть что-то в темноте.

— Добрый, — усмехнулся привыкший к скудному освещению и потому не испытывающий дискомфорта Эдриан, шагнул вперёд и, крепко взяв Спиннета чуть повыше локтя, без предупреждения аппарировал. И снова аппарировал, на всякий случай заметая следы. — Прошу прощения за неудобства.

— Понимаю… — Тот отстранился, машинально оглядываясь, но место было таким же тёмным, и никаких ориентиров не было видно. — Но это было излишне, я никому не говорил о вас.

— С моей стороны было бы чересчур опрометчиво поверить на слово, не предприняв шаги для устранения вероятной угрозы. Раз вы здесь, вы не передумали, — констатировал Эдриан. Спиннет промолчал. — Как я и говорил, мне нужно, чтобы вы передали один предмет находящемуся в министерской тюрьме человеку. Никаких сюрпризов с моей стороны. По поводу вашего перевода в Азкабан уже есть какая-то конкретика?

С ответом тот не спешил, и Эдриан успел рассмотреть отводящего глаза мужчину. На тёмной коже нельзя было увидеть обычных признаков нездоровья, но запавшие глаза и заострившиеся скулы были заметны даже в темноте.

— К сожалению, восстановление после проклятия идёт не лучшим образом, — после молчания подтвердил итог наблюдения Спиннет.

— Вы не принимаете прописанные зелья? — догадался Эдриан и вздохнул. — Понимаю. И надеюсь, теперь вам не придётся экономить на себе. Перемещение сюда вам сильно повредит?

Спиннет пожал плечами — колдовать ему по-прежнему было запрещено, но чем нарушение грозило в отдалённой перспективе, мог сказать лишь Сметвик.

— Что ж, — сменил тему Эдриан, отдавая себе отчёт, что дальнейшие вопросы неуместны, — вы готовы?

С ответом Спиннет снова не стал спешить. А когда кивнул, не подтвердил готовность, а задал уточняющий вопрос:

— Сэр, вы сказали, что не будете просить меня передать преступнику то, что навредит ему самому или другим заключённым. Могу ли узнать, что именно вы хотите через меня передать?

— Этот медальон принадлежал семье человека, которому его должно передать. Это не трансфигурированная палочка, уверяю вас, и он не проклят, — держа медальон на ладони, ответил Эдриан. — Собственно, я лишь хочу подтвердить, что обещания, данные до ареста, не утратили силу. Сказать это лично по понятным причинам я не могу, передать по официальным каналам — я не родственник, так что такого права не имею. Да и будем честны, афишировать знакомство с осуждённым преступником мне невыгодно. Повторюсь, вручение медальона не навредит этому человеку.

— Хотите уверить, что ради безделки вы пошли на такие ухищрения и траты?

— Хочу уверить, что сдержать слово — для меня важнее денег.

Не до конца убеждённый Спиннет сверлил Эдриана взглядом, однако не видел лжи. Личина или нет, а эмоции чужое лицо передавало именно те, что и испытывал замаскированный человек, а Эдриан говорил правду. Искажённую до противоположности, но тем не менее правду.

— Хорошо, — смиряясь, кивнул Спиннет и поднял руку, демонстрируя готовность принести клятву, — кому я должен его передать?

По телу Эдриана прокатилась волна облегчения. Этот раунд был за ним.

* * *

Передача медальона прошла, можно сказать, буднично, однако Эдриан успел поволноваться. Теперь ситуация зависела не от него, а от обстоятельств и Спиннета, что тоже не добавляло спокойствия. Сколько придётся ждать, пока не совсем добровольный помощник решится действовать или пока подвернётся удобный для передачи медальона момент, было совершенно не понятно — неопределённость лорд Нотт терпеть не мог…

— Папа! Стой! — предостерегающий окрик Эди раздался в тот же миг, как Эдриан аппарировал в гостиную, и заставил схватиться за палочку. — Папа, не наступи на Лавра!

Эдриан замер, опустил взгляд. Щенок действительно крутился под ногами, и жёсткая шерсть на загривке была поднята, будто он намеревался напасть. Однако той секунды, в которую уместилось предупреждение и выхватывание палочки, крапу хватило на узнавание хозяина, и хвосты пришли в движение — крап демонстрировал дружелюбие.

— Ты уже видел Лавра? — счастливый Эди схватил пса на руки, поднимая выше и показывая отцу.

Реакция крапа на внезапное перемещение подтвердила уверения МакНейра, что дрессура и врождённые особенности породы гарантируют безопасность детей, но своими глазами убедиться, что крап не только готов защищать маленьких хозяев, но и в состоянии узнавать своих и сдерживать естественные порывы, дорогого стоила.

— Видел, но мельком, — рассматривая довольно-таки симпатичного щенка, ответил Эдриан. — Не стоит таскать его на руках, он ведь не игрушка. И, пожалуй, в гостиной ему тоже делать нечего — а если бы я переместился прямо на него?

Эди вздохнул и пообещал проследить за псом, после чего перевёл тему:

— Ди вчера была такой тихой и послушной, что миссис Блэк решила, что она заболела. Пап, Ди наказана, да? Она не признаётся, что натворила, но…

— Она не наказана. — Придать голосу нейтральные интонации оказалось неожиданно трудно. Как и озвучить истинные причины перемен в поведении Давины. — Вы ужинали?

Эди нахмурился, заметив уход от ответа, но проявлять настойчивость не стал и просто покачал головой.

— Мы хотели с тобой покушать.

Стало стыдно — и за нерешительность, и за то, что столько времени откладывает сложный разговор, и даже за то, что приходится почти лгать сыну, — и всё же к правде Эдриан не был готов и, что ещё важнее, не считал, что его дети к ней готовы.

— Очень хорошо. Зови Теодора и Давину, мойте руки, и будем кушать.

Ужин прошёл тише обычного: Давина отмалчивалась и нарочито старалась вести себя как юная леди, мальчики косились на неё, непривычные к такому в исполнении сестры, но неудобных вопросов не задавали, а после еды Эди с Давиной не стали задерживаться и ушли в детскую, оставив Эдриана наедине с Теодором — для занятий пространственной магией, которые обоим очень нравились.

Вердикт в отношении Блэка нужно было обсудить с друзьями, но это могло подождать. Смутно помня, как сам методом проб и ошибок разбирался в способностях, Эдриан старался учить Теодора именно тому, что мальчик сможет применить уже сейчас, и видел, как тот впитывает, словно губка, каждое слово, тут же пробуя использовать новые знания… И хотел большего.

— Куда ты так спешишь? — со смехом потрепал сына по волосам Эдриан. — Сначала нужно до автоматизма отработать этот навык, прежде чем изучать новый.

— Но я же уже умею аппарировать!

— А менять направление — не умеешь, — придал строгости голосу он. — Не дай Салазар на щитовые чары наткнёшься — и что тогда? Или тебе неинтересно?

— Интересно! — возмущённо подпрыгнул Теодор и смиренно кивнул, соглашаясь изучать премудрости постепенно.

Эдриан любил своих детей одинаково сильно, но совсем по-разному. Давину хотелось баловать и в то же время защищать от всего мира, Теодором он по-отечески гордился, а Эди его неизменно радовал не по-детски серьёзным отношением к важным вещам… Но если бы лорда Нотта спросили, кто из детей ему ближе всего, он бы без колебаний назвал Маркуса. Юный Флинт был умным и понятливым мальчишкой, уже сейчас демонстрировал стратегические таланты, которыми оказался обделён его отец, и что немаловажно, несмотря на взрывной характер, умел сдерживать порывы — как свои, так и чужие.

Эдриан так долго думал, как именно раскрыть правду происхождения дочери, так отчаянно стремился переложить эту в высшей степени неприятную обязанность на чужие плечи и так надеялся, что удастся этого избежать, что гнал от себя мысли о том, что Давине потребуется поддержка не только от взрослых — от которой она почти наверняка откажется, — но и от ровесников. Не то чтобы Ди не завела друзей, но кроме братьев — опять же, от которых отстранится из-за обиды и ревности, — сблизилась она только с Лорелейн Шафик… И, разумеется, Маркусом. И Марк был единственным, кто действительно мог помочь Давине принять правду.

Отпустив Теодора, Эдриан раздумывал над кандидатурой Флинта. Что мальчишка не откажется помочь, сомнений не было, как и в том, что только у него есть шанс справиться с непростой задачей. А вот реакцию дочери Эдриан предугадать не мог. Шок, обида, слёзы — само собой. Но ограничится ли она этим? Дочь Рудольфуса и Беллатрисы, выросшая в стоящем на мощном источнике доме, даже в свои шесть лет была могущественной ведьмой. Хоть и ругал он её за несдержанность, Ди весьма неплохо контролировала свою силу, и за прошедшие годы никаких катастроф не устраивала — ну не считать же пару раз подожжённые шторы, в самом-то деле! Однако новость о том, что любимый отец и братья — не её семья… В такой ситуации мало кто смог бы сдержать эмоции, а уж порывистая девочка и подавно.

Лаки принёс новую порцию корреспонденции, и, пока он отчитывался о домашних делах, Эдриан отправил сообщения о вердикте Блэка друзьям и только после этого занялся свежей стопкой конвертов, в числе которых оказалась записка от мисс Уилкис — с завуалированными уточнениями по зелью поиска.

«…Знаю от КБ…» — строка заставила напрячься, понадобилось время, чтобы сообразить, что Карисса говорила не о Кассиопее, а о Карсоне Боуле.

Набросав быстрый ответ, Эдриан отложил письма, нуждающиеся в более тщательном прочтении, и задумался над формулировкой письма для леди Блэк — вспомнил, что собирался расспросить её о волшебном гобелене, на котором отражаются едва ли не все чистокровные британские маги.

За этим занятием его и застал Маркус, с горящими глазами ввалившийся в кабинет одновременно со стуком.

— Лорд Нотт, Ник её увидел! Здрасти!

— Кого? — невольно улыбнувшись детской непосредственности, он взмахом руки пригласил мальчишку пройти и отложил перо.

— Ну ту штуку, что вы искали! В кармане директора что-то есть, Ник видел цепочку!

— Ясно… — протянул Эдриан, и на лице Маркуса проступила обида. — Это важная информация, друг мой, — чуть улыбнулся он и махнул палочкой, закрывая двери и устанавливая чары против подслушивания, — но сейчас моя голова занята другим. Не менее важным.

Марк нахмурился и сел тушканчиком, неуверенно ожидая продолжения.

— Не знаю, в курсе ли ты… Может, ходят слухи?..

Эдриан замолчал, не находя в себе сил перейти к сути.

— Лорд Нотт, что-то случилось, да?

— Нет, — качнул он головой и тяжко вздохнул. — Точнее, пока нет, но в скором времени случится, и это… Ох, Маркус! Само по себе событие хорошее, но нам оно сулит… Перемены, — наконец подобрал он слово.

— А я могу помочь?

Эдриан снова улыбнулся.

— Я очень на это надеюсь, Марк. Потому что не знаю, кто бы смог это сделать, кроме тебя. Дело в Давине. Ты знаешь, как её полное имя?

— Эм… — на лице Маркуса отразилась напряжённая работа мысли.

— Давина Лестрейндж.

Марк кивнул, подтверждая, что это уже знает, а затем его глаза расширились на пол-лица и рот приоткрылся в немом «о-о-о».

— Но…

— По крови Давина не моя дочь, — каркающе произнёс Эдриан слова, отказывающиеся произноситься. — И в скором времени ей предстоит сначала познакомиться с настоящими родными людьми, а затем и…

— Папа говорил, что Лестрейнджей не выпустят, — задумчиво протянул Маркус, кусая костяшку на указательном пальце от волнения.

— Я не могу открыть тебе всё, Марк, — развёл Эдриан руками. — Просто прими как факт то, что я сказал. Когда Давина узнает правду…

— Она будет в ярости, — перебил Маркус и смутился, но Эдриан лишь вздохнул:

— Верно. А ещё ей будет больно.

— Она весь дом разнесёт.

— Мордред с ним, — отмахнулся Эдриан. — Меня больше беспокоит её душевное состояние.

— Вы хотите, чтобы я её… сдержал?

— Не уверен, что тебе это удастся. А вот чтобы ты был рядом — да, об этом я тебя прошу. На всякий случай наденешь амулет с щитовыми чарами…

— Ди меня не тронет, — затряс головой Маркус, и Эдриан фыркнул:

— Сознательно — нет, конечно. А вот попасть под горячую руку запросто можно. Боюсь, Давина не будет думать, кто находится вокруг…

— Будет, — перебил Маркус с серьёзным видом. — Не представляю, что Ди почувствует, когда вы скажете ей, что вы не её папа, может… Простите, лорд Нотт, но Давина, может, даже захочет сделать вам больно. Или Эди с Тео — они же ваши родные дети. А вот моё присутствие её отрезвит. Вы ей лгали… Простите… — смешался он в конце концов.

— К сожалению, ты прав. Поверь, меньше всего я хотел лгать своим детям, — зачем-то попытался оправдаться Эдриан. — Я не говорил Давине, что я её отец. Она начала повторять за Тео… И я не стал поправлять. Мы все были уверены, что Рудольфус и Беллатриса никогда больше не увидят дочь, а потому…

— Вы замечательный папа! — перебил Марк и, не утерпев, подскочил с дивана и обошёл стол, со смущением обняв Эдриана. — Давина поймёт, что вы ради неё солгали. Она же маленькой была…

— Она и сейчас маленькая, но, к сожалению, откладывать больше нельзя. Я сделаю для тебя щит…

— Я не позволю Давине долго на вас обижаться, — пообещал Маркус с улыбкой и отстранился. — Так а что с цепочкой директорской?

— Ничего. Раз она есть — передай Нику мою благодарность за подтверждение, — к делу подключатся другие люди.

— А, понятно, — чуть разочарованно кивнул тот.

— Спасибо, Маркус.

— За что? — удивился успевший задуматься о своём Марк.

— А за всё. Лучшего юного помощника я и представить не мог…

— Мистер Макс к лорду Нотту! — торжественно возвестил Тилли, возникая между столом и диваном.

— Пригласи, — бросил Эдриан, снимая чары с двери, а понятливый Флинт шагнул к выходу:

— Я пойду тогда… Здрасьте, мистер Макс.

— Здравствуй… Что я пропустил?

— Многое, — хмыкнул Эдриан и приглашающе махнул на диван. — Проходи.

3.6.24