Чистокровный спектр (джен)

Насквозь пройдя Косой переулок, Эдриан остановился за Гринготтсом и снова огляделся. Поисковые чары всё так же сбоили, указывая направление лишь потому, что он вливал в них так много силы, что палочка слегка вибрировала. Что бы ни произошло с Амелией, сейчас она либо находится в защищённом месте, либо в зоне действия мощного артефакта, где обычным заклинанием её невозможно обнаружить. Эдриан не был ищейкой и едва ли мог определить по размеру и форме облака поискового заклинания расстояние или тем более что ему мешает, но то, что приблизился к цели, понял. Разномастные дома неровными рядами уходили вглубь проулка, и Боунс могла находиться в любом из них. Поиск мог занять кучу времени…

Неуверенно свернув за обувной лавкой — облако хоть и сгустилось, в луч так и не вытянулось, — Эдриан почувствовал направленный на себя взгляд и напрягся. Это мог быть простой воришка или вовсе ждущий кого-то местный житель, но ситуация не располагала к беспечности. Вспомнился запрет Сметвика на колдовство… Но он лишь поморщился — оставить Амелию на произвол судьбы Эдриан не мог.

Парализатор вылетел из щели между домами и был отбит готовым к нападению Ноттом. Больше не сомневаясь и не колеблясь, Эдриан магией выдернул нападающего из укрытия и, обезопасив себя мощным щитом, наступил на руку упавшего к его ногам мужчины, заставляя выпустить палочку.

— Совсем страх потеряли? — процедил он с угрозой.

Мужчина был рослым, но худым. Одет в обычную мантию и тёмно-серые брюки, в блестящих ботинках; гладко выбрит и аккуратно подстрижен. Явно не местный воришка, вполне прилично выглядящий человек, которого пристало видеть в министерском кабинете за ответственной работой, а не в подворотне.

Беспокойство за Амелию возросло. На неё напали, когда рядом был ребёнок, а место, где её, по всей вероятности, держат, охраняется даже снаружи…

Силу Эдриан больше не сдерживал, зная, как действует его магическая аура, он направил гнев на бледного мужчину, которому явно недоставало воздуха, и атаковал легилименцией. Силясь вдохнуть, про окклюменцию тот и не думал, и воспоминания хаотично замелькали перед Эдрианом. Какая-то уставшая женщина, злящийся подросток, обеденный стол с одинокой тарелкой…

Пнув хватающегося за горло мужчину, таким образом пытаясь придать его воспоминаниям направление, через секунду Эдриан узнал нужное: впереди стоящий дом был именно тем местом, где держали Амелию. И охраняли её всего двое — крепкие парни лет тридцати, судя по внешнему сходству — братья.

О причинах, побудивших напасть на главу ДМП, можно было узнать позже, а вот для вызова Аврората момент был подходящим. Приложив мужчину петрификусом, чтобы не помешал, Эдриан нетерпеливо притопывал в ожидании стражей правопорядка.

Теперь, когда всё разъяснилось, ситуация злила.

Амелия мало кому нравилась. Будучи строгой, бескомпромиссной и до зубовного скрежета правильной, мисс Боунс с детства раздражала окружающих; а уж после того как стала леди Боунс и поднялась по карьерной лестнице, обретя реальную власть, число тех, кто её не любил, увеличилось в разы. За последний год Боунс нажила массу врагов. Чистка личного состава ДМП, Аврората, Азкабана и просто министерских чиновников обеспечила ей пожизненную необходимость оглядываться и следить за тылом. Даже понимая, что толкнуло человека на нарушение или преступление, Амелия никому не делала поблажек, сотни магов лишились тёплых местечек, нарвались на солидные штрафы или вовсе были отправлены в Азкабан за то, что давно стало рутиной: закрыть глаза на нарушение, помочь с обходом бумажной волокиты, чуть превысить полномочия — даже мелкие проступки по приказу Боунс причислялись к преступлениям и приводили к печальным последствиям для нарушителей. Люди теряли работу, источник дохода, лишались свободы сами или жили с мыслью, что их близкие оказались в Азкабане. Не говоря уже о штрафах и требовании вернуть всё, полученное незаконным путём. И во всём этом они винили не себя или обстоятельства, а дотошность леди Боунс.

Она поступила дальновидно, когда обзавелась аварийным порт-ключом, да только её враги тоже оказались умными. Нападение неслучайно было спланировано так, что порт-ключ не сработал, если Боунс и планировали навредить, план похитителей явно был сложнее…

Авроры появились через три минуты, когда Эдриан был близок к тому, чтобы действовать самостоятельно.

— Лорд Нотт, — с нескрываемым удивлением протянул старший группы и нахмурился. — Что у вас случилось?

— Вот этот, — Эдриан пнул так и лежащего у его ног мужчину, — вместе с двумя сообщниками похитили леди Боунс. Её держат в этом доме.

Рот аврора приоткрылся в немом восклицании, но, надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и, не тратя время на дурацкие уточнения, уверен ли Нотт в своих словах, отрывисто кивнул и обернулся к подчинённым, начав раздавать команды.

Эдриан благоразумно отступил.

То ли похитители плохо подготовились, то ли просто не ожидали, что на их след выйдут так быстро — а этого бы и не произошло, не будь у Сьюзен порт-ключа в Нотт-мэнор, — но визит авроров стал для них полнейшей неожиданностью, и никакого сопротивления они не успели оказать. Всё было кончено меньше чем через три минуты, и Эдриан, которого никто не посмел остановить, решительно вошёл в дом и помог Амелии освободиться от верёвок и подняться.

— Как Сьюзен?! — сразу же вскричала она.

— В полном порядке. Испугалась, конечно, но она не пострадала. Девочка сейчас с Аластором… А вы сами как?

Боунс горько вздохнула.

Предположение Эдриана оказалось верным — похитители не планировали убивать Боунс… по крайней мере, сразу. Нападение произошло неожиданно и под чарами отвлечения внимания. Амелия почувствовала неладное, но ничего не успела предпринять — с пакетом в одной руке и держа племянницу другой, выхватить палочку она не сумела, а попытка позвать на помощь завязла в чарах.

— Реальной угрозы не было, — поморщилась она, коря себя за неосторожность, — потому порт-ключ и не сработал, а вот почему Сьюзен переместило…

— Вы сильная ведьма, дорогая моя Амелия, — снисходительно улыбнулся Эдриан, поддерживая ту под локоть, — чтобы вас нейтрализовать, силы в парализатор надо влить столько, что ребёнка таким убить можно. Поэтому порт-ключ девочки и сработал. И если бы не это, кто знает, когда бы вас вообще хватились… и где бы искали.

— Я не знаю, что сказать, — искренне призналась она и порывисто обняла Эдриана. А затем улыбнулась. — Но я придумаю и скажу вам это при следующей встрече.

— Что ж, раз вы в порядке, вам явно пора вытрясти из преступников все их планы. Не буду мешать.

— Спасибо, лорд Нотт, — суше из-за подошедших авроров повторила Боунс и кивнула, прощаясь.

Хотя ситуация и разрешилась благополучно, выбросить произошедшее из головы сразу не вышло. И не потому, что это напомнило о множестве недоброжелателей или том, что невозможно защитить себя от всего. Напротив, Эдриан понял, что порт-ключи, которые он щедро раздал детям на такой вот случай, утрачивают актуальность. Он настраивал каждый порт-ключ индивидуально — чтобы защитить мэнор от проникновения чужаков. Помочь ребёнку избежать опасности — это он считал не то чтобы своим долгом, но правильным решением, а вот спасать всех подряд в его планы никогда не входило, и потому каждый порт-ключ был персональным и рассчитанным на конкретного ребёнка. Медальон Сьюзен был зачарован для двухлетней Сьюзен, и даже держи её кто-то за руку, переместил бы он исключительно девочку… Двухлетнюю девочку. Но прошёл год, Сьюзен выросла, и влитых в порт-ключ сил уже было мало для перемещения. Порт-ключ сработал, спас, но обессилил девочку…

Стоило предупредить союзников об этом.

* * *

За делами Эдриан старался не забывать про личную жизнь, хотя проводить со своей девушкой много времени не получалось. Постоянно что-то происходило, всё время кому-то нужно было его присутствие, и даже ночами не всегда удавалось отрешиться от забот. Причём не только из-за его насыщенного расписания.

Он не сразу это заметил, однако Файверли стала отстранённой. Замирала, глядя в одну точку, отвечала с задержкой. Причиной могло быть что угодно, но учитывая ситуацию с побегом и присутствие в доме Рудольфуса, Эдриан не мог не волноваться.

— Всё в порядке? — поинтересовался он пятничным вечером, когда Файверли переместилась в мэнор уже после того, как дети отправились спать.

— Работы много, — улыбнулась она, но что-то в её голосе заставило Эдриана усомниться в искренности ответа.

— Дело точно в работе?

Фай растерянно моргнула и поморщилась.

— Точно, но… Прости, я не могу рассказать.

Он помолчал, вглядываясь в её лицо.

— Я не буду настаивать…

— Дело не в недоверии, — извинительно вздохнула Файверли и подошла к нему, обнимая за шею и легонько касаясь губами подбородка. — Я вправду не могу это обсуждать.

— Но планы на воскресенье в силе?

— Разумеется! — она даже отстранилась от возмущения. — Мерлин! Эдриан, ты подумал, что я засомневалась и не хочу знакомиться с детьми? Нет! Дело действительно в работе, кое-что пошло не по плану, и я… Не важно.

— Важно, раз ты думаешь об этом даже по ночам. Но я понял, раз не можешь рассказать — не буду спрашивать. Но если сможешь — я готов тебя выслушать.

— Спасибо!

Он и вправду больше не задавал вопросы, уважая право Фай на тайны, но с проснувшимся любопытством ничего не мог поделать.

Бюро патентов, в котором работала Файверли, занималось не только проштамповкой документов, но и проверяло все изобретения, прежде чем выдать очередной патент. Про работу она не особенно распространялась, однако и не молчала, упоминая какие-то забавные случаи, абсурдные заявки, или даже просто досадовала на нерасторопность коллег. В планы Эдриана никогда не входило подлавливать близких людей на лжи, но чем больше говорила Фай, тем больше нестыковок он видел. Мелкие детали, не важные моменты, оговорки… Всё это могло иметь простое и понятное объяснение, но Файверли его не давала, и подозрения крепли. Вот, например, упомянутый объём работы. Бюро работало в обычной режиме, сколько бы заявок им ни прислали. Может, конечно, начальник Фай был фанатиком-трудоголиком, однако верилось в такое с трудом. Какой-то патент мог оказаться сложным и трудоёмким, но это была проблема изобретателя, а не сотрудников бюро — в заявке должен был быть расписан весь ход эксперимента, чтобы его можно было проверить по шагам, и если что-то шло не так, заявку отклоняли или отправляли на доработку, никто не возился с сумасшедшими экспериментаторами и не переживал из-за этого… И то, что Фай ничего не говорила…

Вывод напрашивался вполне однозначный.

Умная, любознательная девушка, не просто хорошо сдавшая ЖАБА, но действительно разбирающаяся в рунах и чарах, свободно рассуждающая о нумерологии и других не слишком популярных у молодёжи из-за усечения хогвартской программы магических дисциплинах, кандидатура Фай легко могла заинтересовать не какое-то бюро патентов, а, например, Отдел тайн.

И тогда всё вставало на свои места. Невозможность обсудить работу, сложные задачи, задержки на работе и, конечно, тайны.

Эдриан был почти на сто процентов уверен в том, что верно сложил пазл, но требовать подтверждения не собирался. Когда Файверли будет готова, она скажет правду, а до того он собирался уважать её право на приватность.

* * *

Воскресенье началось довольно буднично. О дне рождения Теодора дети, разумеется, знали и заранее готовили подарки, но им было известно, что приём в Малфой-мэноре назначен на понедельник, так что сегодня они ничего особенного не ждали. А вот Эдриан, напротив, от этого дня ждал многого и… нервничал.

Ему самому было немного смешно от волнения, но справиться с эмоциями доводами рассудка не выходило. Он знал, что Файверли замечательная, как знал и то, что Теодор и Эди воспитанные дети и наверняка будут вести себя хорошо, как и Эрика, не до конца справившаяся со страхом; что до Давины… Был, конечно, немалый шанс, что она заупрямится и будет демонстрировать недовольство, но даже в таком случае не наступит конец света. Эдриан не хотел давить или спешить, по-настоящему был готов действовать медленно и постепенно, дав возможность любимой девушке и детям сблизиться, и не видел реальных причин, почему те могли бы не поладить. И всё же волновался, как мальчишка, будто собирался представить свою девушку не детям, а родителям — строгому и высокомерному отцу, придирчивой матери, склочному деду и не одобряющей любой его выбор бабушке. И это было так глупо…

— Как насчёт торта-мороженого? — спросил он детей после завтрака.

— Вместо обеда? — удивился Эди и, когда отец кивнул, широко заулыбался, но ответила за него Давина:

— Здорово!

— А просто торт будет? — подал голос Теодор.

— Почему бы и нет? — легко согласился Эдриан и отпустил детей планировать обеденное меню, в котором должны были присутствовать исключительно сладости.

В Косом переулке было многолюдно, у Фортескью было занято много столов, но свободное место всё же нашлось, и вскоре счастливые дети уже уплетали красиво украшенный торт-мороженое, зачарованные кусочки которого сами прилетали на тарелку. Подошедшая Файверли детей не слишком заинтересовала, пригласить её присоединиться к «обеду» вышло легко и естественно, как и завязать разговор о различных десертах. И Эдриан даже не заметил, как они впятером начали свободно болтать, обсуждая любимые вкусы — Эрика немного дичилась, но улыбалась.

— Было бы здорово повторить, — весело воскликнула Файверли, когда все наелись. — Я знаю одну интересную кондитерскую, совсем-совсем не волшебную, но там такие пирожные пекут — пальчики оближешь!

— Пап? — требовательно протянула Давина. — А нам можно неволшебные пирожные попробовать?

— А почему нет? — улыбнулся он и не успел продолжить.

— Тогда я приглашаю вас! — перебила Файверли и счастливыми глазами посмотрела на него. — Эдриан, можно нам встретиться в следующее воскресенье? Пожалуйста!

— Что ж, почему бы и нет.

— Ура! — хором вскричали дети и Файверли, и тут же принялись планировать поход в мир магглов на следующие выходные.

А Эдриан молча улыбался и чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

* * *

Заканчивать встречу не хотелось, но оставаться в кафе дольше было бы странным, так что пришлось прощаться.

— Увидимся вечером, — шепнул он Файверли на прощание, улыбнулся и переместился с детьми домой.

— Лорду Нотту письмо, — доложил стоящий перед камином с серебряным подносом Лаки.

— Спасибо, — поблагодарил он, забирая послание.

— Пап, а у магглов же нельзя быть в мантии, да? Файверли сказала, что мы не должны привлекать внимание…

— Так и есть, — чуть рассеянно ответил он, скользя взглядом по неровным строчкам.

— Значит, нам нужно в маггловскую одежду переодеться?

— Я трансфигурирую ваши мантии, — пообещал он и обвёл детей взглядом. — Главное, что мы не должны говорить о магии и колдовать. Это очень важно. Вы же знаете про Статут. Мы должны будем притвориться магглами.

— А как притвориться магглами? — перебила Давина.

Этот разговор он давно хотел начать, боясь, как бы его дети не выросли с предубеждением против магглов, но не было повода, теперь же…

— Дайте мне несколько минут, и я вам всё расскажу. Договорились?

— Пять минут, папа! — великодушно разрешила Давина и обернулась к братьям и Эрике: — Идёмте. Давайте мозаику пока пособираем?

— А ты видела в витрине ту мозаику?

— Ага! Такая большая…

Болтая о своём, дети покинули гостиную, и Эдриан бросил в камин дымолётный порох.

Записка Маркуса его заинтриговала и напомнила о том, что они так и не выяснили, к каким последствиям привела кража фиала.

По правде, передав через Маркуса просьбу Нику присмотреться к директору, Эдриан выбросил это из головы. Он не знал, какой ответ может получить, да и с учётом того факта, что со дня кражи Дамблдор не посетил ни одного заседания Визенгамота, интерес стал угасать.

Но сейчас ответ был близок. На Хэллоуин Ник планировал покинуть школу, чтобы побыть с друзьями и поздравить Теодора лично. Поэтому, получив задание понаблюдать за директором, он не стал писать в блокнот с протеевыми чарами о результатах, а дождался выходных, чтобы сообщить лично.

Небольшое промедление ни на чём не сказалось, Дамблдор так и не появился в Визенгамоте, но узнать, как сказалось отсутствие фиала, хотелось поскорее.

В пламени камина появилось лицо Меддисон Флинт, и Эдриан в который раз пожалел, что за делами так редко удаётся видеться с друзьями.

— Здравствуй! — одновременно произнесли они и рассмеялись.

— Не представляешь, как я соскучился по вашей компании.

— Я уже и обижаться перестала, — мягко укорила она. — Знаем мы, сколько у тебя дел, но, Эди, право слово, похищать тебя, что ли, чтобы поболтать?

— Я исправлюсь, дорогая, обещаю.

— Поди не ради обещания вызвал?

— Ты права. Марк записку прислал. Дома он?

— У МакНейра, — качнула она головой, уже не удивляясь, что у её младшего сына, даже ещё в школу не поступившего, есть дела с лордом Ноттом. — Ник на выходные домой отпросился… Ну да ты знаешь. Мальчики скоро должны вернуться. Передать, что ты искал?

— Буду признателен. Пусть в Нотт-мэнор перемещаются, я буду ждать.

— А я буду тебя ждать! — усмехнулась Меддисон, и они простились.

Погасив камин, Эдриан подумал о том, что Файверли пора знакомить с друзьями, и отправился в детскую — пора было поговорить о магглах.

26.2.25