Чистокровный спектр (джен)

Кто бы что ни говорил, а взаимовыручка в организации всегда была на высоте. Пожирателей смерти объединяла не только общая идея, но дружба, кровные узы или многолетние отношения между семьями. Одиночек, вроде Долохова, среди них было мало.

Обычно Пожиратели смерти старались отбить своих, не считаясь с потерями — маски они носили не только для устрашения. Это грязнокровки могли себе позволить эгоистично красоваться без мыслей о том, как их поведение скажется на репутации семьи, поскольку в магическом мире не имели ничего. А вот чистокровным волшебникам приходилось считаться с общественным мнением и в спорных моментах действовать с оглядкой: компрометация могла бы стать серьёзной проблемой, может, не для самого разоблачённого в преступных действиях мага — многим мальчишкам не было до этого дела, — но для репутации его семьи и близкого окружения — а такое уже нельзя было не принимать во внимание. Особенно это касалось семей, чей бизнес был завязан на общество: мебель Крэббов, артефакты Боулов и тому подобное. Выйди причастность к неблаговидным делишкам наружу, и испуганные обыватели обратятся в другим мастерам…

Рабастан горько вздохнул и, сгорбившись под давлением воспоминаний, продолжил рассказ.

Не единожды Пожиратели попадали в засады, но в тот раз обстоятельства были против них: антиаппарационный купол был крепким, противники превосходили их числом, опять же вместо грязнокровок, только и знающих, как ступефаи бросать, против них выступали равные по силе и навыкам чистокровные маги, и в какой-то момент Долохов скомандовал отступление, игнорируя ропот недовольства. Уже в ставке, отдышавшись и залечив ранения, Антонин признался, что «бросить» Джейкоба решил по одной простой причине — узнал в числе противников Гидеона и понял, что Джейкобу ничего не грозит в плену у родного отца, а вот остальных Пожирателей смерти орденовцы жалеть не станут и методично выбьют, если своевременно не ретироваться.

Решение было логичным, Эдриан кивнул.

Однако Рабастан лишь снова вздохнул:

— Вот и мы покивали, да, — горько усмехнулся он. — Пока через пару часов не прибежал перепуганный Крауч…

В магическом мире родственные связи можно обнаружить практически между любыми волшебниками, кого ни возьми — найдётся общая двоюродная тётушка или сорок вторая кузина, а чаще намного более близкая родня. Вот и в случае с Джейкобом сыграли свою роль кровные узы.

— Он же кузен Барта, — пояснил Рабастан, — у них, как выяснилось, тётка общая — сестра лорда Крауча замужем за Фабианом Прюэттом. Ну и вот, сын Фабиана, Брайан, то ли знал о метках обоих кузенов, то ли слышал о дружбе Барта с нами, то ли просто от отчаяния связался с Бартом и сообщил, что если Пожиратели ничего не предпримут для освобождения Джейкоба, Гидеон проведёт ритуал разрыва брачных уз, который либо убьёт сопротивляющегося парня, либо сделает его сквибом. О непримиримости Прюэттов и их ослином упрямстве многие знали не понаслышке, опять же Джейкоб демонстрировал эти черты характера всё время, что мы его знали, так что сомневаться в том, что Гидеон не отступится, а Джейкоб не уступит, не приходилось. — Рабастан сделал паузу, допив остывший чай, и вздохнул. — Знаешь, плен — это плохо, кто бы спорил, но… Джейкоб же с отцом был. Ну поругались бы, может, пару Круциатусов бы получил за непослушание и брак с мисс Селвин — в общем, ерунда. Мы так думали поначалу. Но ритуал разрыва уз? Это перебор, как ни посмотри. Мы и без приказа Лорда готовы были действовать, но он тоже не колебался с решением и приказал спасать пацана.

— Получается, дело вообще было не в противостоянии сторон, — задумчиво протянул Эдриан, покачав головой. История младшего Прюэтта его удивила и вызвала сочувствие парню. — Долохов не проговорился на суде, как всё было в действительности, напротив, во всеуслышание признал, что убил Прюэттов по идеологическим соображениям и ничуть не сожалеет… Кстати, не знаешь, почему? На нём, конечно, преступлений, как лукотрусов в лесу, но демонстративность в этом вопросе в значительной степени сказалась на приговоре. После Ли к поцелую его никто не захотел приговаривать, однако вердикт мог быть мягче…

— Так он и не соврал, — пожал плечами Рабастан, чуть поморщившись. — Подогрей чай, а? — попросил он и, когда Эдриан выполнил просьбу, кивком поблагодарил и продолжил: — Слушай, ну любой был бы не рад, выбери его наследник недостойную девушку на роль невесты. И помешать бы попытался, может, даже переступая все границы этики и морали так, что обиженный ребёнок тебя возненавидит. Пока обряд не проведён, всё можно изменить: уговорить, запугать, запереть. Но если дело уже сделано — чего палочкой махать? И потом, Джейкоб не на грязнокровке жениться хотел, Аманда девушка достойная и ему действительно подходит. Хорошая пара. Да и Селвины не чета Блэкам или даже нам: и старый лорд, и Гордон сделали всё возможное, чтобы остаться чистенькими, их так и не связали с организацией ведь, так что никакой трагедии в женитьбе на девушке Селвин для Прюэттов не было. Гидеона мы не смогли понять. Его поступок… Совершенно неадекватная реакция. Чего бы он добился ритуалом? Покалечил бы парня просто так. На ком Джейкоба, ставшего сквибом, женили бы потом? Это лишено смысла! Ну не нравится тебе семья невестки, ну так не общайся с ними, а девчонке покажи, какие вы хорошие. Привечай её, улыбайся, намекай при каждом удобном случае, что она теперь часть вашей семьи, а значит, ваши взгляды должна разделять… Да Мерлина ради! Убей её, в конце концов, чтобы сын нашёл кого получше. Но собственным наследником рисковать из-за неугодного тебе брака? Нет, Эд, мы все с Прюэттами именно в идеологии разошлись.

Тирада Рабастана заставила Эдриана покачать головой.

— Забавно всё же получается, — усмехнулся он. — Монстрами нас выставляли, а между тем даже Блэки не были такими фанатиками, как эти орденцы. — Он задумался и вдруг вскинулся. — Стэн!

— Корвус, — поправил тот, но Эдриан отмахнулся.

— Мы же изучали ваши дела! Весь архив Аврората изучали, если быть точным. И никакого Джейкоба Прюэтта в нём не фигурировало.

Рабастан непонимающе смотрел на него, и пришлось рассказывать всю историю: как Малфой организовал кражу архива и его подмену выхолощенными сведениями, как искал свидетелей и подкупом или Обливиэйтом добивался их молчания; как Боунс с командой изучали каждую букву в документах и повторно допрашивали пострадавших и очевидцев, ища все несоответствия и нарушения, закончив упоминанием Уизли:

— Одно несоответствие было — Руквуд. Видимо, насчёт службы в Отделе тайн — это были не просто слухи. Но дела остальных Люциус как следует проштудировал. Однако про арест Дариуса мы ничего не знали, пока его мать к нам не обратилась. Я вовсе не знал, что Уизли входил в организацию, а Люц понятия не имел, что тот в Азкабане. Арест и суд, если тот вообще был, провели тайно, никто посторонний ни о чём не узнал. И вот теперь ты говоришь про этого Джейкоба… Не знаю уж, правда ли это, доказательств у нас нет, лишь косвенные подтверждения да догадки, но мы предположили, что документы были уничтожены самим Дамблдором, чтобы не бросать тень на членов Орденов Феникса.

— Прюэтты же тоже в него входили, — непонимающе посмотрел Рабастан.

— Именно, — закивал Эдриан. — На Джейкоба, как и на Дариуса, нет никаких документов, то есть о пересмотре ему можно забыть — что пересматривать, если такого заключённого официально нет? То есть можно, конечно, привлечь внимание той же Боунс к вопросу. Однако поможет ли это Джейкобу, мы не знаем, а вот что Азкабан прошерстят частым гребнем — прорицателем не нужно быть. Как и за что Джейкоб попал в Азкабан мы не знаем, но если ДМП поднимет его дело, накопать могут разные вещи. Так стоит ли рисковать? Жить на свободе вне закона, скрываясь, как мне кажется, всё же лучше, чем довериться правосудию и проиграть. Я не верю в такие совпадения, Стэн…

Рабастан на минуту задумался, а затем выругался.

— Вот так и выплывает на свет истина. Добрые и порядочные маги оказываются теми ещё… — Гримаса недвусмысленно показывала, что он думает о моральных качествах Дамблдора и его приспешников. — Побег — вообще единственный шанс обрести свободу… Ну понятно, что при пожизненном приговоре вариантов не так чтобы много было, но мы же всё равно надеялись, понимаешь? Пока ты жив, жива и надежда. Ну или наоборот. Не оправдания ждали, само собой, — он закатил глаза, показывая отношение к такому варианту развития событий, — но, быть может, амнистии, смягчения приговора. А при таких раскладах… Трэва пожалели, Эйв получил послабление за сотрудничество со следствием, у Рея есть шансы на пересмотре, а вот Джейкоба надо вытаскивать, Эд. Причём как можно скорее, пока ещё не стало поздно, как с Солом. Тем более что у него, как выяснилось, даже надежды на пересмотр нет. С Антонином я поговорю, но знаю точно: он не станет возражать, чтобы Джейкоб был первым — кажется, до сих пор винит себя в том, что отступил тогда и позволил Гидеону схватить сына. Но ты должен быть готов к появлению в мэноре незнакомца с меткой. Без твоего благословения действовать мы не станем.

Эдриан беззвучно вздохнул.

— Мне не нужно готовиться, сигнальные чары дёрнут или домовик сообщит. А вот насчёт опасности перемещения парня Антонин должен предупредить. Руди едва пережил побег… — он замолчал и уставился над плечом Рабастана в стену.

— Эд? Ты чего? — напомнил о себе тот, когда молчание затянулось.

— Да вот задумался, — медленно произнёс тот, фокусируя взгляд на друге. — О судьбе скольких магов нам ничего не известно?

Реакции не последовало, и он заговорил настойчивее:

— Подумай, Стэн. В организацию входило много магов. Кто-то удачно отсиделся в сторонке, кому-то не повезло, и они угодили в Азкабан. Но есть и те, кто просто-напросто исчез. Мы ведь многих списали со счетов лишь на том основании, что они не проявили заинтересованность. Однако сколько в том было равнодушия, а сколько страха, отсутствия возможностей вкупе с тяжёлыми обстоятельствами или неосведомлённости? Или же эти люди нуждаются в нашей помощи, а мы и понятия о том не имеем. Взять хоть Трэверса. Лорд Ноэль заперся в мэноре от страха да горя, но мы-то его отсутствие приняли за нежелание помогать. За Люциуса не скажу, а сам я даже предположить не мог, что сын Прюэттов был членом организации. Да что Прюэтты, они на политическую арену никогда не лезли и предпочитали жить в тени. Зато весь магический мир уверен, что Барти Крауч-младший мёртв. И лишь по воле случая его судьба не сложилась трагично до той степени, чтобы счесть смерть не худшим вариантом…

Рабастан невозмутимо пожал плечами.

— Каждый сам хозяин своей судьбы, — произнёс он отстранённо. — Хочешь, чтобы о тебе помнили, чтобы людям было не плевать на твою судьбу, чтобы был тот, кто не поленится помочь, — веди себя соответствующе.

Эдриан усмехнулся, но Лестрейндж был серьёзен.

— Всё так и есть же, чего ты хмыкаешь? Дариус был отличным мужем, и за два года, что мы провели в Азкабане, он был единственным, к кому приходила жена. Ты небось лучше меня знаешь, насколько непросто выбить разрешение, какие нужно пройти проверки и вообще сколько нужно мужества, чтобы добровольно явиться на кишащий дементорами остров. Я был хорошим другом, — он криво улыбнулся, сопроводив это шутливым поклоном, — и лишь мой друг не сидел сложа руки, пока мы медленно умирали в Азкабане. Что-то других желающих организовать побег или, вон, инициировать пересмотр не нашлось. Я понимаю, это может звучать по-детски, но, Эд, это ведь чистая правда.

— Правда, — вынужденно кивнул тот, но всё же возразил: — Да только куцая она. Вот тот же Берт. Он ведь был хорошим другом и сыном, но стоит вспомнить, кто его отец или сколько лет было его друзьям, и это перестаёт иметь значение. У мальчишек ведь нет влияния и возможностей. И это не говоря о том, что все друзья Берта рядом с ним в камерах оказались. Или Эйвери. Пацан отцу в рот заглядывал и исполнял каждый его приказ, разве был он плохим сыном?

— Данкан слишком похож на мать, — без запинки ответил Рабастан, поморщившись. — Точнее не похож на лорда Эйвери. Он слишком мягкий…

— Но сделало ли это его плохим сыном в достаточной степени, чтобы родной отец просто отвернулся и даже не попытался облегчить тому приговор? Впрочем, лорд Эйвери вроде как попал в жернова дамблдоровских интриг… Потом расскажу, — отмахнулся от заинтересованности друга он и продолжил: — Или Уилкис, разве Карисса была плохой дочерью? Но её отец пальца об палец не ударил для помощи.

Рабастан снова пожал плечами.

Некоторое время они молчали, оба не видя смысла продолжать обсуждение, и Эдриан сменил тему:

— Кстати. Ты уверен в мисс Уилкис? — Рабастан без промедления кивнул, свёл брови к переносице и уже открыл было рот для уверений, но он не дал ему заговорить. — Ты в курсе о её связи со Снейпом?

— Ты удивишься, но да, — спокойно сообщил тот и чуть улыбнулся в ответ на искреннее удивление Нотта. — Однако это совсем не то, что ты подумал. Серьёзно, Эд, я знаю Кэр, и именно я, а не она, говорю тебе: всё не так, как выглядит. Ну сам подумай: где Кэр, а где полукровка-Снейп. Это не её уровень… Да, даже с учётом всего произошедшего с ней.

В то, что Уилкис использовала женские чары для приручения Снейпа, не испытывая к тому никаких чувств, поверить было довольно просто. Кариссе нужно было заручиться его расположением, чтобы получить возможность встать на ноги — без Снейпа с ней как с зельеваром никто бы не стал разговаривать, не говоря уже о загубленной Азкабаном репутации. Но кроме соблазнительных улыбок — пусть и лишившаяся всего, гордая чистокровная ведьма не собиралась поощрять предателя, а именно так она и воспринимала нищего полукровку, не умеющего себя вести в приличном обществе.

И о едящем с её руки Снейпе она сразу же рассказала Лестрейнджам неспроста.

— Конечно, мы не предполагали, что Снейп нас предаст. Не помню, застал ли ты постоянные проверки, но в последний год Лорда обуяла паранойя. В том числе и потому удара в спину никто не ждал: даже сомнения легилименцией вытаскивались, что уж говорить про прямое предательство. Но Северус сумел скрыть мысли… Приятным человеком его не назвать, тут никто спорить не станет, но такого мы не ожидали. И когда Кэр встретила его, она сразу же решила, что приручить его и затянуть поводок не будет лишним — на всякий случай, тем более что польза от него есть.

— Есть, с этим я и не спорю. Мы с Люциусом из этих же соображений не гнали его. Что там у Снейпа на уме — никто не скажет, но ты прав, зельевар он хороший, да и клятвами-обетами мы его обвешали, каждый раз ссылаясь на то, что он сам разрушил доверие: на таких условиях с ним удобнее взаимодействовать, чем с чужаком. Но даже так — он может быть опасен. Карисса не боится мести, когда Снейп поймёт, что она водит за нос? — не удержался от вопроса Эдриан.

Рабастан издевательски усмехнулся:

— Грязнокровка десяток лет его за нос водила, унижала, пренебрегала, выскочила замуж за другого, а Снейп на всё ради неё был готов: и предать, и умереть, и жить в кабале. Кэр поумнее той девчонки будет, так что с крючка Снейп если и сорвётся, то только мёртвым. Да и что он сделает? Для полукровки он весьма неплох, не спорю, но это Снейп своё место никак не запомнит, остальным же всё с ним давно понятно. В общем, не переживай, Кэр на нашей стороне целиком и полностью.

Можно было бы возразить, однако Эдриан не стал. Рабастан знал Уилкис лучше и дольше, и, что ещё важнее, знал её настоящую.

— В таком случае мне остаётся лишь напомнить об обете, и с делами будет покончено.

Рабастан спокойно улыбнулся и кивнул.

— Я готов. Руди тоже не откажется, не думай.

28.6.25