Чистокровный спектр (джен)

Восстановиться быстро не получилось: то ли возраст сказался — это только дети моментально восполняли перерасход сил, а взрослым приходилось проходить все стадии слабости, — то ли слишком уж серьёзно он выложился, однако до четверга Эдриан не притрагивался к волшебной палочке и занимался исключительно бумажной волокитой. В том числе отвечал на доставляемые совами письма — огромную редкость в его жизни.

Официальная благодарность от Аврората, украшенная размашистой подписью Скримджера, заставила его умилиться. Но пришедшие следом послания от Багнолд и Эверарда изумили. Потому что обычная работа — непосредственные обязанности начальника портального управления — была названа «выдающейся службой», а сам Нотт второй раз во взрослой жизни возведён в ранг «примера для подражания». Приложенная главой Департамента транспорта записка, сообщающая, что его вклад в защиту Статута высоко оценен, а именно в пятнадцать процентов оклада, на которые с текущего месяца увеличивается его зарплата, а также предупреждающая о том, что как только Нотт выйдет на работу, его ожидают «приятные сюрпризы», в число которых войдёт и премия, уже одобренная и подписанная всеми причастными лицами, заставили засмеяться.

— Видимо, Грюм протолкнул это под видом «травма при исполнении», — откладывая письма, развеселился Эдриан. — Кажется, Уоррингтон был прав: такими темпами я и место Эверарда займу.

— А почему ты говоришь об этом так, словно подобное невозможно? — не понял Барт.

Эдриан растерялся.

— Метка же…

— А кто о ней знает? — легко отмахнулся Крауч от сомнительного довода. — Отец уважает тебя, Грюм с тобой за руку здоровается. Теперь вон министр письма благодарственные пишет. От Эверарда проку нет, но на его место посадить некого, вот его и не трогают до поры до времени, — это я прямым текстом слышал от отца неоднократно. Конечно, если бы всё это происходило лет пять назад, тебя бы не поставили на пост начальника управления — слишком молод, были более подходящие по опыту и возрасту маги. Но где они все после сокращения штата? И кто подходит лучше тебя, проработавшего на этом месте в самое тяжёлое время и справившегося? Ты показал себя с лучшей стороны, поэтому, когда всё вернётся на круги своя, на место шефа не будут искать никого со стороны и оставят его тебе. И получится, что между тобой и креслом главы Департамента транспорта останется жалкая прослойка в виде Эверарда. А от него избавиться легче лёгкого.

— Барт, только без убийств.

Крауч кашлянул, вытаращив глаза, и во весь голос рассмеялся.

— Да ну тебя! Я имел в виду, что кроме громкого имени у него ничего нет, поэтому сбросить его будет элементарно. Хотя вон Блишвика, ты сам рассказывал, «ушли» несмотря на все его заслуги, всего лишь сочтя моего отца более полезным.

Принять подобные размышления за данность Эдриан пока не был готов, хотя и вполне понимал их справедливость. Толковые люди нужны везде, а если при том толковый человек не задирает нос и не цедит слова сквозь зубы, когда вообще соизволяет одарить своим вниманием, так тем более. Какими бы скромными ни были карьерные мечты, в последние дни он всё чаще думал, что кресло главы Департамента транспорта — вовсе не недостижимая цель.

После обеда Нотт отправился в Министерство. Выслушав поздравления, получил красиво оформленный чек для обналичивания премии в Гринготтсе, а в кабинете обнаружил горку разноцветных самолётиков. К счастью, ни один из них не пугал интенсивностью окраса, поэтому можно было не рвать на себе волосы и спокойно ознакомиться с корреспонденцией. Из Аврората было восемь записок. Одна от Грюма с краткой благодарностью, одна от Скримджера, где слова благодарности перемежались извинениями за непомерную нагрузку, и остальные от рядовых авроров, причём часть имён он видел впервые — и каждый благодарил его за помощь.

В груди разрастался горячий ком. Лорд Нотт с немалым пренебрежением относился к гриффиндурости — желанию рисковать собой ради абстрактных целей. Одно дело браться за палочку, когда в защите нуждаются твои близкие или ты сам, и совсем иное выступать против неизвестного противника, который может быть — и почти наверняка окажется — сильнее тебя. И потому Аврорат никогда не воспринимался им как достойное уважения место работы. Нельзя сказать, что Эдриан кардинально пересмотрел своё мнение, но кое в чём — несомненно изменил. Ему по-прежнему казалось ужасной глупостью решение руководства противостоять Пожирателям смерти силами полукровок да грязнокровок, однако же вне борьбы с Тёмной магией Аврорат был, бесспорно, хорош. Защита закона и обывателей, поддержание Статута — авроры были достойны уважения. И их искренняя благодарность не могла не тронуть.

От Крауча было три послания. Извинения, обещание пересмотреть парадигму взаимоотношений между их отделами и приглашение на обсуждение нового заказа ДМС. Эдриан взглянул на время, на которое его приглашали, и стремительно вскочил с места — пусть и случайно, но он пришёл как раз вовремя, чтобы успеть. В зал совещаний Нотт вошёл немного запыхавшийся, но решительно настроенный согнуть «парадигму» хоть в кольцо, но добиться для своего управления привилегий.

Два часа спустя он чувствовал себя самым удачливым человеком в Министерстве. Крауч не только оказался готов к диалогу, но и успел обдумать приведённые Эдрианом при прошлой встрече доводы и оценить их соответствие реальному положению дел. Более того, он даже на министра успел слегка надавить, а та — поговорить с руководством Отдела тайн.

— Мистер Грин заверил мадам Багнолд, что занимается этим вопросом, и результат ожидается в ближайшее время, — на прощание улыбнулся Крауч.

Ну, Эдриан был почти наверняка уверен, что этот излом линии губ в его исполнении означает именно улыбку. И потому улыбнулся в ответ:

— Рад это слышать, сэр. Я прослежу, чтобы вашим заказом занялись немедленно, и присоединюсь к работе в ближайшее время.

— Благодарю, мистер Нотт… и да, спасибо, что обратили моё внимание на нецелевой перерасход мощностей Министерства.

Всё ещё не используя магию, Эдриан за остаток рабочего дня переделал целую кучу дел, которые старательно откладывал на потом, не желая тратить время на скучную, монотонную бумажную работу. Ставя очередную папку в шкаф, он с усмешкой подумал о том, что начал понимать Джеймса Байерса, не желавшего уходить в отпуск: несмотря на насыщенную частную жизнь — троих детей, требующий постоянного внимания старый дом, друзей с их проблемами — без работы он чувствовал себя некомфортно.

В пятницу вернулся Малфой, так что когда Эдриан вышел из камина вечером, попал в разгар горячего спора. Оказалось, что его предположения относительно бесполезности путешествия через полмира полностью оправдались. Декан Махотокоро сначала вовсе не желал тратить время на «западного варвара», а когда школа получила щедрое пожертвование, снизошёл до того, чтобы озвучить «прописную истину»: застарелое проклятие невозможно просто взять и снять, нужно искать автора и плясать от этого. На вопрос, как на двухлетнем малыше может появиться застарелое проклятие, японец лишь презрительно закатил глаза и ушел без слов прощания.

— Твари узкоглазые, — прошипел рассерженным рунеспуром Малфой, и Эдриан прикусил язык, чтобы не напомнить, как друг меньше недели назад превозносил восточную магию и магов. — Я чек сразу заблокировал. Не на того напали, чтобы за хамство получать пожертвования.

— И что теперь? — спросил Нотт, когда Малфой замолчал и потянулся за бутылкой.

— Можно я? — подняв руку, словно был на уроке, Барт нетерпеливо заёрзал на диване. Люциус довольно равнодушно кивнул, и он тут же подскочил: — Я провёл кое-какие исследования, воспользовавшись любезным приглашением в Малфой-мэнор, и могу с точностью более чем в девяносто пять процентов сказать, что проклятие блэковское.

Эдриан с Люциусом переглянулись и хором засыпали Крауча вопросами.

Барт проделал колоссальную работу, всего за четыре с половиной дня перетряхнув хроники чистокровных родов, проанализировав похожие случаи упоминаемых «проблем», сузив круг до нескольких семей, а затем сосредоточившись на Блэках. Более того, поскольку в Малфой-мэноре он был один, не считая эльфов, Барт решил воспользоваться малфоевским размытым согласием на использование крови Нарциссы и без разрешения забрался в кабинет Люциуса, где на бланке с его вензелем его прыткопищущим пером написал письмо его официальной жене и подписался его именем.

Люциус от изумления чужой наглостью пронёс бокал мимо рта.

— Ты сделал — что?! — тихо и даже не угрожающе, а откровенно шокированно пролепетал Малфой.

— Ну да, — осознавая проступок, потупился Барт и поспешил продолжить, пока его не приложили чем-то непростительным. — Но зато никаких новых проволочек не будет, я уже получил и проверил её кровь.

— Цисси прислала тебе кровь? — с сомнением протянул Люциус и снова бросил удивлённый взгляд на Эдриана.

— Да. Прости… Я не должен был, наверное… — уже привычно засмущался Крауч.

— Так, спокойно, — перехватил инициативу Нотт. — Барт, что сделано, то сделано. Люц, заткнись и дай парню рассказать!

Малфой фыркнул, а вот Крауч с признательностью кивнул.

— Спасибо, Эдриан. Извини, Люциус, я увлёкся исследованиями и не сообразил вовремя, что перехожу границы. Надеюсь, я не слишком злоупотребил твоим доверием… — он вопросительно посмотрел на Малфоя и продолжил лишь после того, как тот махнул рукой, демонстрируя, что не держит обиду на самоуправство. Бартемиус тут же просиял. — Получив первые результаты, я всё перепроверил и… Стало очевидно, что мне нужны ещё образцы. Беллатриса и Регулус с братом точно недоступны, а вот их сестра Андромеда…

— Предательница крови! — скривился Малфой.

— Ну и что? — отмахнулся Крауч, словно речь шла о сущей ерунде. — Она же Блэк, кровь-то одна. Я написал от твоего имени второе письмо… Нарцисса согласилась помочь проникнуть в её дом, но я решил, что лучше всё же дождаться твоего возвращения…

— И на том спасибо, — не отказал себе в язвительности поражённый стремительностью разворачивания событий Малфой.

— Однако Нарцисса предложила ещё один вариант. Её тётя Вальбурга.

Люциус застонал и спрятал лицо в ладони.

— Старая ведьма, — невнятно сказал он. — А без неё никак?

Барт растерянно посмотрел на Эдриан и пожал плечами:

— Чем больше Блэков, тем точнее результат.

— Ты что-то недоговариваешь? — вдруг спросил Эдриан, поняв, что в поведении Крауча есть какая-то суетливость. Тот вспыхнул. — Барт, речь же о его сыне, выкладывай давай.

— Пока же ничего не ясно! — попытался увильнуть Крауч, но Малфой уже вперил в него ледяной взгляд, и он сжался. — Всё плохо, Люц. Но это ведь не точно, понимаешь? Может, анализ покажет, что версия неверна?

— Девяносто пять процентов, Крауч? Это, по-твоему, не точно?

— Разумеется нет!

— Барт. Говори, — требовательно произнёс Эдриан, безоговорочно вставая в этом вопросе на сторону Малфоя.

— Сигнус Второй Блэк, — нехотя начал тот, — сын Финеаса Найджелуса Блэка…

— Сына Сигнуса Блэка Первого, — закатил глаза Малфой. — Ближе к делу! Мы все учили семейные связи в детстве.

— Люц! — возмутился Эдриан.

— У твоего сына скорее всего то же, что и у его матери, — обиженно насупился Крауч и замолчал.

С минуту в гостиной было тихо, затем Люциус понял, что продолжения не будет, и скрипнул зубами.

— Извини, — тихо произнёс он, делая над собой неимоверное усилие. — Я не должен был тебя перебивать. Продолжай, пожалуйста.

— Ладно, — нахохленно кивнул Барт и, бросив на Малфоя опасливый взгляд, начал с начала. — Так вот, Сигнус Второй Блэк был младшим сыном Финеаса Найджелуса Блэка, самого непопулярного директора Хогвартса. Иными словами, этого Блэка ненавидело целое поколение детей, к которым он придирался, назначал наказания, лично порол, не доверяя деканам и всем остальным. Поскольку, как я уже сказал, Сигнус был самым младшим, за четыре года одиночества, пока братья и сестра были в школе, он от них совсем отвык, и когда поступил в Хогвартс, возобновлять отношения не стремился. Мальчик привык, что он — единственный свет в окошке для матери, все его капризы моментально исполняются… В общем, всех детей Финеаса ненавидели, но старшие держались вместе и не лезли на рожон, а вот одиночку-Сигнуса чуть не затравили. На первом курсе он до Рождества успел семнадцать раз попасть в Больничное крыло, пять из них — с последующей госпитализацией в Мунго. Когда мальчик вернулся на каникулы домой и его мать Урсула, урождённая Флинт, стала проводить очищающие ритуалы, выяснилось, что Сигнус необратимо проклят.

Эдриан охнул, Люциус залпом допил коньяк и не глядя попытался поставить бокал, не рассчитал и с ругательствами замахал рукой — хрупкое стекло не выдержало соприкосновения со столешницей и разлетелось вдребезги.

— Репаро!.. Что было дальше?

— Как нетрудно догадаться, — Барт, вздрогнувший от звона, теперь опасливо косился на зажатую в руке Люциуса палочку и с трудом мог сосредоточиться на рассказе, — родители и остальные Блэки сделали всё возможное, чтобы спасти ребёнка. Сразу скажу: им удалось это лишь частично. Финеаса, устраивавшего допросы ученикам с применением веритасерума и болевых чар, попечители поспешили убрать из Хогвартса, и ему так и не удалось доискаться правды, кто именно проклял Сигнуса, тот же вырос, женился на Виолетте Булстроуд и зажил обычной жизнью. Его мать умерла, когда он заканчивал Хогвартс, с отцом он не слишком ладил, и так вышло, что зачатие наследника пришлось на самый, если позволите, грязный период его жизни: с момента последнего очищающего ритуала прошло слишком много времени, и проклятие сумело почти полностью восстановиться, чего не заметил никто, кроме жены. Но договорной брак не предполагал взаимной заботы, поэтому Виолетте не пришло в голову забить тревогу.

— А наследником Сигнуса был Поллукс, если мне не изменяет память.

— Верно, Эдриан, — подтвердил Малфой, отлично знавший генеалогическое древо собственной жены.

— На представлении сына роду Сигнус наконец встретился с отцом, — между тем продолжил рассказывать Барт, проигнорировав обмен репликами. — Финеас моментально увидел проклятие на его ауре… Но для ребёнка уже было слишком поздно — пришлось всё начинать сначала. Поллукса с рождения пичкали зельями и обвешивали амулетами, о применяемых к нему заклинаниях и ритуалах, в которых он участвовал, можно лишь догадываться, однако спустя положенное время родные вздохнули с облегчением. К слову, Сигнус больше не пренебрегал положенными ритуалами и стал отцом ещё троих детей — не проклятых. Вернее, без активного проклятия. Хотя не ясно, что хуже, проклятый Поллукс или чистый от проклятия сквиб Мариус.

— Не отвлекайся, пожалуйста.

— Да, конечно, — извинительно улыбнулся Барт. — Но дальше сведений становится слишком мало, можно лишь догадываться о том, как всё происходило. Финеас умер в день рождения Вальбурги — своей правнучки. Совпадение? Не думаю. Болезненный ребёнок, Поллукс вырос в чересчур мягкого мужчину, которым жена крутила как хотела. Я, конечно, не могу этого утверждать, но высока вероятность, что именно её вмешательство привело к тому, что их дочь оказалась на грани смерти. В любом случае по оговоркам в письмах и упомянутым растениям и ингредиентам животного и магического происхождения, которые Блэки искали и скупали в тот период, я могу почти с уверенностью сказать, что был проведён ритуал обмена. Классическое «жизнь за жизнь». В отличие от младшего сына и старшего внука, сам Финеас не был проклят, зато был здоров и полон сил. Что такое семьдесят лет для главы рода Блэк? И однако же он в тот день умер, а Вальбурга получила второй шанс.

— Хочешь сказать…

— Старшую дочь спас дед Поллукса, а вот его сыновьям помочь было уже некому. Добавить сюда раскол внутри семьи и ужесточение контроля со стороны Министерства за использованием темномагических ритуалов, и мы имеем то, что имеем. У Вальбурги проклятие было запечатано, и мы не можем опосредованно узнать, дало ли оно ростки — Регулус мёртв, а его брат Сириус в Азкабане. Зато насчёт Сигнуса можно сказать наверняка — в крови Нарциссы активное проклятие есть, как и в крови Драко. Оно было в крови Беллы и перешло на её дочь, но у Давины оно теперь запечатано — даже не догадываясь о нём, я очистил девочку от всего наносного перед тем, как привязать к ней проклятие для Нарциссы. Что до Альфарда… Эйден, его старший сын, сейчас вроде заканчивает Хогвартс, так что мы может проверить…

— Барт, ты проделал колоссальную работу, — серьёзно произнёс Малфой. — А теперь скажи наконец, что это за проклятие.

Тот бросил на Эдриана опасливый взгляд и принялся царапать собственные ладони.

— Люц, пожалуйста, — как бы Эдриан сам ни хотел наконец узнать ответ на этот вопрос, видел, что по какой-то причине Барт не решается говорить. — Ты же видишь, ситуация серьёзная, повлиять на неё знанием имени ты точно не сможешь…

— Это безумие, Люциус, — дрогнувшим голосом сказал Крауч, глядя ему прямо в глаза. Эдриан подавился словами. — Ты никогда не задавался вопросом, где целая толпа Блэков, которых никто не объявлял мёртвыми? Или почему Беллатриса, воспитанная с Нарциссой в одной доме одними родителями, по характеру настолько сильно отличается от младшей сестры? Они психи, Малфой. Обыкновенные сумасшедшие. Опасные сумасшедшие. Могущественные и не контролирующие себя. И потому половина Блэков содержится в строгой изоляции, а может, и вовсе — умерщвляются. И потому ни Беллатрису, ни Сириуса родные даже не попытались вытащить, позволив их отправить в Азкабан. Возможно, для них это единственный шанс сохранить жизнь, как бы ужасно это ни звучало. — Бартемиус замолчал, глядя в пол, но не позволил воспоминаниям помешать, встряхнулся и продолжил говорить. — У меня нет доказательств, только наблюдения от личного знакомства да невнятные намёки из хроник, но старшие дети старших детей Поллукса — безумны. И я сделаю всё, чтобы проклятие не проснулось в Давине. Надеюсь, ты мне поможешь ради сына.

Ошеломлённый Люциус только и смог, что молча кивнуть.

20.11.2020