Чистокровный спектр (джен)

День рождения Давины отмечали в тесном кругу. Поскольку праздник выпал на субботу, Эдриан смог всё организовать сам, а не перепоручать приятные хлопоты домовикам или просить об услуге Крауча. Дети с утра были заперты в доме, чтобы не испортить сюрприз, и к тому моменту, когда начали прибывать гости, бедняга Тилли едва держался: уследить за тремя непоседами, рвущимися «хотя бы одним глазком» посмотреть на устроенный папой сюрприз, делом было непростым.

Первыми прибыли Малфои. И за огромной коробкой, которую нёс Драко (а на деле левитировал перед сыном Люциус), не было видно их обоих. Следом камин сработал на вызов — Нарцисса лично передала подарок, но даже не заикнулась о том, что рассчитывает на приглашение. И правильно, Эдриан был не против её общения с Давиной, но впускать в дом женщину, которой пока не мог доверять, он не собирался, даже если это грозило испорченной репутацией и тем, что он прослывёт грубияном.

Флинты извинились за отсутствие старших сыновей, но никто не расстроился — Марк так точно вздохнул с облегчением. Последним прибыл МакНейр в обнимку с горшком, в котором буйно цвело какое-то растение. Торжественно вручив его имениннице, он пообещал ей сладкие сны и отсутствие любых магических паразитов в комнате, и по секрету сказал, что цветы в волосах превратят Давину в настоящую принцессу. В итоге цветками в волосах обзавелись все присутствующие, потому что малышка сочла гостей достойными войти в её свиту, ну а братья и отец принцессы априори должны были быть королевских кровей, потому их волосы украшало по два цветка.

Установленный ранним утром мини-замок привёл всех в восторг, и детей было сложно дозваться даже на торт. Мужчины и Мэддисон расположились в магически созданной тени в нескольких ярдах от детей, и Эдриан поймал себя на мысли, что обустройство двора включает в себя не только ровный газон, и стоит установить хотя бы беседку…

Разговор привычно свернул с детской темы на события в жизни и мире вообще. И в начале, конечно, подняли тему ритуала.

Эдриан оказался прав, и дело на самом деле было в проклятии. Ритуал сработал, но до сих пор нельзя было понять, насколько он оказался действенным. Андромеда с каждым днём становилась спокойнее, но это могло быть как результатом приёма сваренных Снейпом зелий, так и обречённостью. И всё же теперь она была готова слушать — и слышала то, что ей говорят.

Вот только интерпретировала пока странным образом.

Например, когда осознала, в каком ритуале её заставили участвовать, и поверила, что проклятие действительно было, вместо слов благодарности в ультимативной форме потребовала провести ритуал и для Нимфадоры — её дочери-полукровки. Причём апеллировала не к родственным связям или альтруистичным порывам, несвойственным Малфою вовсе, а к тому, что за бесчеловечное поведение по отношении к самой миссис Тонкс Люциус теперь должен расплатиться помощью Нимфадоре. Тот справедливо возмутился, напомнив, что для предательницы крови единственная награда — смерть, так что Андромеда, которую по доброте душевной допустили до участия в ритуале — её единственной возможности избавиться от проклятия, — должна в ноги кланяться и целовать землю, по которой ходил Люциус, а не требовать что бы то ни было. Закончилось всё, как несложно предположить, очередным скандалом, и тогда уже не выдержал Крауч, напомнивший недостойной мисс Блэк (факт её маггловского брака с грязнокровкой в чистокровном обществе не принимался), что Обливиэйт по-прежнему прекрасный способ избавиться от неприятных претензий, а когда Андромеда запальчиво сказала, что ей всё равно, он уточнил, что Андромеда ничего не будет помнить о ритуале, а следовательно, её дочь даже не будет знать о том, что получила в наследство проклятие, а значит, любящая мать, потакая своим обидам, лишит девочку надежды даже на иллюзорный шанс избавиться от него.

И вот это наконец подействовало. Андромеда сдалась и согласилась на диагностические заклинания при условии, что её память останется неприкосновенной.

— Я согласился, — издевательски улыбнулся Люциус. — Сам я память ей стирать не стану.

Впрочем, на самом деле он вовсе не планировал так поступать. Пусть никто из них и не общался с ней годами, Нарцисса была убеждена, что Андромеда меняется, а это означало, что она могла стать своей.

— Хотя со «своими» дело обстоит не очень, — закрывая тему, заговорил другим тоном Малфой. — Читали «Пророк»? Дамблдор совсем с ума сошёл.

Флинты грустно закивали, МакНейр угукнул, а вот Эдриан с Бартом недоумённо посмотрели на него.

— Эд, ну оформи ты уже подписку, в самом деле! — всплеснул руками Люциус, но всё же пустился в пояснения.

Имя Гарри Поттера, теперь известное всему магического миру, прочно ассоциировалось с Хэллоуином, а вот о том, когда он родился, едва ли кто знал. После исчезновения Лорда прошло достаточно времени, чтобы маги начали думать о будущем, а не о тяжёлых временах, люди вновь жили своими жизнями и стали забывать, кому этим обязаны. И Дамблдор решил напомнить. Вот только сделал он это в своей манере: напомнил о погибших гриффиндорцах, каждого из которых учил-любил, полил грязью слизеринцев, каждого из которых подозревал-осуждал… О самом Мальчике-Который-Выжил было сказано едва десять слов — Гарри в порядке, растёт, а на колдографии рассчитывать не стоит: во избежание мести со стороны уклонившихся от справедливого наказания последователей Того-Кого-Нельзя-Называть местонахождение ребёнка держится в тайне.

Тон статьи не предполагал двоякой трактовки и не оставлял места для сомнений, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс чётко и громко озвучил свою позицию.

— Мы были решительно настроены отдать мальчиков в Хогвартс, — качая головой, заговорил Флинт, когда Люциус умолк, — а теперь всерьёз рассматриваем вариант с Дурмстрангом. Лукас с Дугласом полгода уже ноют, что не хотят расставаться с друзьями, может, стоит пойти им навстречу и связаться с другой школой?..

— Старик впал в маразм? — на полном серьёзе спросил Барт. — Что значит гриффиндорцы-слизеринцы? А ещё два факультета куда делись?

— Никто из осуждённых не учился на Равенкло или Хаффлпаффе, — напомнил Малфой.

— Это не означает, что никто из них не принял метку, — справедливо возразил Крауч.

— Видимо, Дамблдор об этом не знает.

— Слушайте, — подал голос Эдриан, обдумав информацию, — получается, что наши дети — потенциальные слизеринцы — будут учиться вместе с Гарри Поттером, которому уже проложена дорога на Гриффиндор. Более того, Дамблдор уже начал готовить почву к тому, что все слизеринцы — зло.

— И?

— Люц! — всплеснул руками он. — Нужно же что-то делать!

— Что, например? — ехидно-доброжелательно уточнил Малфой, и Эдриан понял, что друг успел поломать голову над этим вопросом и не нашёл решения, потому и ведёт себя так.

— Не знаю, — честно сказал он. — Но нужно придумать, как обелить репутацию даже не нас с вами, а всего Слизерина. Иначе к тому моменту, когда дети пойдут в школу, ситуация настолько усугубится, что уже ничего нельзя будет поделать.

— Я начал с себя, — посерьёзнел Люциус. — Сорю деньгами направо и налево…

— Это он так про благотворительность говорит, — с улыбкой пояснил Барт, когда Нотт с Флинтом приготовились разразиться гневной критикой.

— Вот на неделе в мою честь приём в Мунго устраивают.

— Это хорошо… — искренне оценил Эдриан. — А ещё лучше, если мы подвинем кого-нибудь в Попечительском совете.

Малфой уставился на него с изумлением.

— Что? — посмотрел на него Эдриан. — Вы с Флинтом можете себе это позволить, но Квин, кажется, решил в Хогвартс вообще детей не пускать…

— Не решил, — качнул тот головой, тоже задумавшись. — Марк точно пойдёт, он уже это планирует. После рассказов Барта мой младший точно знает, что пойдёт в Хогвартс, вступит в команду Слизерина по квиддичу, летом потренирует Эди, потом Эди тоже поступит на Слизерин, Марк замолвит за него словечко, затем получит должность капитана, и они вдвоём устроят так, что кубок никогда не достанется другим факультетам.

Все невольно заулыбались. Маркус уже сейчас демонстрировал упорство и решительность, так что легко было поверить, что он добьётся всего, о чём мечтает.

— Это очень хорошая идея, Эдриан, — медленно произнёс Люциус, перебив Крауча, пытающегося доказать, что не говорил ничего такого, что могло было бы быть расценено как пропаганда Слизерина. Тот замолчал, и все повернулись к Малфою. — Её нужно тщательно обдумать, но идея действительно отличная. Быстро такое не делается, но время у нас, к счастью, есть. Думаю, даже к тому моменту, когда в школу придёт пора отправляться Маркусу, я уже успею достичь этой цели. Вопрос только один: Квентин, ты со мной?

— Дай подумать, — сказал тот, посмотрел на жену, которая кивнула, перевёл взгляд на сына, что-то втолковывающего сидящему на самом верху горки Драко, и снова повернулся к Малфою. — Идея хорошая, но прежде чем решиться на её реализацию, стоит как следует прощупать почву. Я даже не представляю, кто входит в совет попечителей…

— Лонгботтом, — без запинки сказал Барт. — Харфанг Лонгботтом. Алжернон Паркинсон. Альтаир Гамп. Кассиопея Блэк.

— Мерлин! Ты-то откуда знаешь? — изумилась Мэддисон.

— Слышал когда-то, — смутился тот. — Ещё Блишвик был, но я не уверен, что он не передал сыну членство.

— Кассиопея Блэк, значит, — многозначительно улыбнулся Люциус. — Тётушка нашей дражайшей миссис Блэк…

— Тебе нужна помощь Нарциссы, — озвучил очевидное Эдриан.

Люциус скривился, но всё же кивнул.

— Буду думать.

— Потом, ладно? — попросил Нотт и улыбнулся: — Давайте-ка лучше торту уделим внимание, а то вместо праздника у нас сплошь невесёлые темы.

Возражений ни у кого не нашлось, и остаток дня прошёл в счастливом ничегонеделании, воспоминаниях о забавных случаях времён школы, смехе и улыбках. А когда мэнор укутал вечер и дети отправились спать, взрослые маги запалили костёр и отдали дань Лугнасаду, чествуя природу и магию.

* * *

Август был традиционным временем подготовки детей к школе, поэтому Косой переулок становился местом шумным и переполненным магами. И не только он. В первых числах последнего летнего месяца это было не так заметно, но ручеёк желающих обеспечить детям страховку в виде порт-ключа уже потянулся в портальное управление.

Порой Эдриану было сложно понять людей. Вот, например, сейчас. Порт-ключ был не только удобным и безопасным способом переместиться из любого места в заранее выбранную точку, но и отличной страховкой. Даже обычный порт-ключ стандартной комплектации — и тот мог спасти от рядовых неприятностей, что уж говорить про более сложные модели, пробивающие защитные заклинания. И всё же заботливые родители, вообще задумывающиеся о том, чтобы обеспечить своё чадо страховкой, приобретали самый простой вариант порт-ключа. Ни многоразовый, ни мощный им были не нужны, хотя для ещё не владеющих аппарацией юных магов, особенно живущих вне магического мира или в отдалённых местах, иного способа быстро добраться до дома не существовало. Почему было не заказать один порт-ключ перед первым курсом и не пользоваться им спокойно все годы обучения, Нотт не понимал, как и того, что заставляет таких родителей каждый год являться в портальное управление, заполнять объёмный опросник в бланке заказа и ожидать своей очереди. Неужто рассчитывали, что ребёнок не нарушит правила и не использует порт-ключ в течение года, а значит, в следующем можно будет сэкономить?

Вспомнив о том, что найдётся немало родителей, желающих прикрыть исчезновения детишек из Хогвартса, Эдриан отдал распоряжение новым сотрудникам заняться заготовками с известными конечными координатами — Хогсмид, — а сам отправился в школу авроров: Грюм не торопил, но стоило закончить со стационарным порталом, пока было свободное время.

Отправив Грюму сову и получив подтверждение, что камин будет открыт, Эдриан предупредил Коллинза об отсутствии и направился к соседям. Каждый раз, как он видел пустующие рабочие места, его брала злость. Настройка камина была делом небыстрым и кропотливым, с этим нельзя было поспорить, но единичные заказы на подключение новых и редкие поломки уже входящих в сеть каминов позволяли сотрудникам каминного центра дни напролёт плевать в потолок. И даже такая малость, как дежурный в зале с местными каминами — тотально отсутствовал на своём рабочем месте. Между тем зарплату все они получали исправно, ровно такую же, как подчинённые Эдриана, и эта несправедливость жалила грюмошмелем раз за разом…

С такими мыслями он переступил каминную решётку, выходя в просторный зал, и сразу остановился.

— Здорово! — двинулся навстречу Грюм, посмотрел на лицо гостя, и его поднятая для приветствия рука бессильно упала. — Что не так?

— На камине новая защита?

— Да, на неделе поставили.

— Аластор, я не хотел бы затевать скандал, поэтому советую вам самому навестить Эверарда.

— Что не так? — тут же подобрался Грюм.

И Эдриан не поленился рассказать обо всём, что было не так с камином.

Работу с порталом он завершил за пару часов, а затем ещё час они с Грюмом просто пили чай и болтали о несовершенстве мира вообще и Министерства магии в частности. Эдриан никогда не был активистом, предпочитал оставаться в тени и привлекать к себе поменьше внимания, но то ли повышение по службе сказалось, то ли общение с Люциусом повлияло, однако молча смотреть на неправильные вещи становилось невыносимо. Эдриан и под веритасерумом бы подтвердил, что вовсе не желает рушить репутацию Эверарда, выставлять напоказ его непрофессионализм и занимать его место во главе Департамента, и однако же целенаправленно подготавливал почву именно для этого. Не из карьеристских соображений, а потому что существующий порядок вещей был отвратителен. И там, где сам Нотт предпочёл бы смолчать, можно было действовать чужими руками. Вот, например, рассказать Грозному Глазу о том, что защита на камине ни на что не годна, а значит, не только не выполнена задача предотвратить несанкционированные отлучки курсантов, но и сами будущие авроры остались беззащитны перед любым, кто возжелает проникнуть в их школу с недобрыми намерениями.

«Начинаю понимать Малфоя», — подумал Эдриан, осознав, что откровенно манипулирует доверяющим ему Грюмом. Внутренний голос тут же возразил, что помощь в ответ на просьбу и раскрытие всех нюансов, а не только выгодных, это никакая не манипуляция, но успокаивать совесть самообманом было плохой идеей.

— Бесят они меня, — озвучил он истинную причину придирчивости. — Как ни посмотри — никто не работает. А теперь вот смотришь на работу и понимаешь, что даже когда они работают, работа не выполняется.

— И за меньшее выговоры лепили, — согласно кивнул Грюм. — Ничего, мы ещё заставим этих слизней работать. Я их так взгрею, что хрустящая корочка появится. Ваш Эверард совсем страх потерял…

Предвкушая перемены и немного опасаясь, что поднятая по его прихоти Грюмом волна забрызгает экскрементами всех вокруг, Нотт вернулся в управление и приступил к работе над заказами — интриги интригами, а Отдел тайн ждать не любит.

Грюм действовать начал незамедлительно после ухода Эдриана, и к концу рабочего дня Коллинз доложил о суете в верхах. Предупреждённый о «саботаже» Скримджер вынужденно вызвал на ковёр Эверарда и непосредственного исполнителя, но на этом скандал не затих. Грюм вообще не умел молчать и если был чем-то недоволен, то в выражениях не стеснялся. Скримджер хоть и носил маску спокойствия и невозмутимости, за Аврорат искренне болел, так что почувствовав угрозу, вымораживал заподозренных в кознях против подчинённых вежливыми угрозами. Ну а Лерой Эверард, привыкший к тепличным условиям своего кабинета и абсолютному отсутствию проблем, что всегда решались кем-то другим ещё на подходах к его приёмной, растерялся… Обещание продолжить разбирательство некомпетентности каминного центра с непосредственным участием мадам министра никому не улучшило настроения.

Эдриан злорадно усмехнулся. Пусть Багнолд не станет увольнять удобного Эверарда за один просчёт, проблем с одним лишь каминным центром хватит на смену десятка руководителей одного за другим — пока не исправят все недочёты. Травить коллег Нотт не собирался, но и молчать ему надоело…

3.12.2020