Middle (джен)

В отделе было шумно: возле стола Праудфута стояла пара средних лет в тёмных мантиях и отчаянно ругалась с ним. Вернее, они возмущённо на него кричали, Праудфут не менее экспрессивно, хотя несколько вежливее, отвечал им, а Сэвидж с Гор с весёлым любопытством за всем этим наблюдали.

— …дойду до министра! — кричала женщина, и Гарри даже сморщился, до того у неё был громкий и визгливый голос. — До Визенгамота! До МКМ дойду!

Гарри тихонько опустил папки на свой стол, сел и некоторое время тоже слушал крики и угрозы. И наблюдал за Праудфутом, думая, что ведь ему самому тоже наверняка придётся с чем-нибудь таким столкнуться. И, может, даже скоро…

Наконец кипящая возмущением пара удалилась, громогласно обещая прямо сейчас написать жалобу на Праудфута, и тот, шумно выдохнув, сказал:

— Вот людям же неймётся.

— А что стряслось-то? — осведомился Сэвидж.

— Да я их сына посадил, — отмахнулся Праудфут. — Тридцати четырёх годочков от роду. Ну вот они с тех пор и ходят.

— За что? — поинтересовался Сэвидж.

— Убил жену, ничего интересного, — ответил Праудфут и добавил: — Пойду-ка я обедать. Ого, — заметил он, поглядев на возвышающуюся на столе Гарри гору папок.

— Пускай-пускай, — с шутливым злорадством сказал Сэвидж. — Ему полезно. Пусть работает, — он тоже встал. — Обедать. Да, определённо.

— Гарри, идёшь? — спросила Гор, и Гарри, с сомнением поглядев на папки, встал решительно:

— Иду.

Обедали они в столовой, и минут через пятнадцать к ним присоединился со своим подносом Робардс, сказавший Праудфуту, опустив поднос на стол:

— Третья жалоба. Катберт, уйми уже их, не то мне придётся как-то реагировать.

— Ну накажи меня, — согласно кивнул тот, с удовольствием жуя кусок большой бараньей отбивной.

— Выпишу взыскание, — ответил Робардс, принимаясь за такую же, и Гарри всё-таки спросил:

— За что?

— Не знаю, — как-то легкомысленно ответил Робардс. — Придумаю — они всё равно формулировку не увидят, но уймутся. Хотя, может быть, дотянем до суда.

— Это нечестно, — возмутился Гарри. — Взыскание просто за количество жалоб?

— А ты как думал, — весело ответил Робардс. — Ты думаешь, почему не все взыскания заносят в личные дела? — он подмигнул ему, и Гарри улыбнулся. — Но я же должен как-нибудь отреагировать. Вот… иногда приходится.

— И вот представь Смитов на их месте, — заметил Сэвидж.

— Кстати, — Робардс огляделся и укрыл их звуконепроницаемыми чарами. — Что эксперты?

— Да ничего, — Сэвидж скривился. — Что они ей могут сделать? Мы пока что ищем кого-нибудь среди контактов Смит, но глухо. Я, кстати, не удивлюсь, если вся семейка там замешана.

— Ну, вся — вряд ли, — возразил Робардс. — Но некоторая часть — вполне возможно... ну ищи, — он вздохнул. — Меня трясут со всех сторон, и я их понимаю. Они там тоже землю носом роют у себя, но пока без толку. А время идёт.

— Да лететь надо, — сказал Праудфут.

— Без Дольфа? — скептически спросил Робардс. — Нет, конечно, есть одна идея… ну, посмотрим. До завтра, — решил он и сменил тему, спросив Гор: — Как мама?

Больше они ничего серьёзного не обсуждали — разговор крутился вокруг родных, и от миссис Гор перешёл на приближающуюся свадьбу дочки Праудфута, ожидавшуюся уже в марте.

— Вы знали, что существует восемнадцать цветов белого? — посмеиваясь, спросил счастливый отец невесты. Или, может быть, подумал Гарри, верней было сказать, отец счастливой невесты. — Вот ты, Гарри, знаешь?

— Нет, — честно ответил тот.

— Я тоже не знал, — признался Праудфут, — когда женился сам. А вот теперь знаю. И я не уверен, что восемнадцать — окончательное число. А знаете, сколько есть сортов роз? Белых?

— Я думаю, что этого никто не знает, — улыбнулся Робардс. — Наверняка где-нибудь в Австралии есть неучтённые.

— Ну, в Британии? — не сдавался Праудфут, вызвав своим шутливо-отчаявшимся видом смех.

— Много! — уверенно сказала Гор.

— Кстати, — Праудфут посмотрел на неё с надеждой. — Может быть, твоя дочка взялась бы выполнить заказ? Свадебный торт, — он тяжело вздохнул. — К несчастью, моя дочь отлично представляет, чего хочет. Я бы сказал, слишком отлично. Может быть, им как-нибудь поговорить?

— Конечно, — легко согласилась Гор. — Пускай ей напишет. Я, конечно, обещала не делать ей рекламу, но думаю, что в данном случае можно сделать исключение.

— Мне бы твои заботы, — вздохнул Робардс.

— Я с радостью! — заверил его Праудфут. — Бери!

— Как? — развёл руками Робардс.

— А что у тебя случилось? — спросил Сэвидж, почти уже расправившийся со своим бифштексом.

— Мечта сбылась, — с деланной мрачностью ответил Робардс. — Я всегда говорил: мечтайте осторожнее.

— Ну?! — нетерпеливо спросила Гор, взмахнув вилкой с намотанными на неё спагетти.

— Констанс решила, наконец, чем хочет заниматься, — ещё мрачнее проговорил Робардс, и в его голосе зазвучали трагические нотки.

Констанс было восемнадцать… или, может быть, уже и девятнадцать, и Гарри знал из таких же застольных разговоров, что она закончила школу только этим летом, однако до сих пор так и не выбрала себе занятие, что несколько тревожило её родителей.

— Боюсь себе представить, — признался Праудфут.

— И чем же? — спросила Гор.

— Решила стать экспертом, — совершенно похоронным тоном проговорил Робардс. — Тут, у нас.

— Ну я уж думал, что она подастся в академию, — покачал головою Праудфут. — Экспертом. Ну, ведь не патологоанатомом же.

— Да лучше б, — буркнул Робардс. — Она, конечно, всегда была по зельям лучшей, и рунами интересовалась с детства, с маминой подачи. И по чарам была в десятке лучших. Но… — он покачал головой.

— Да брось, — улыбнулся Праудфут. — Хорошая профессия. Устрой вон её к Платт — вдруг будет толк.

— Угу, — Робардс насупился. — Вот этого-то я и боюсь. Что его не будет — и все окажутся в дурацком положении. Платт будет неудобно её выгнать, мне — не менее неловко говорить с ней, а Констанс все будут пенять, что она попала к Платт не по способностям, а по протекции. Тьфу, — он даже в сердцах сплюнул.

— Так она же набирает по экзаменам, — возразил Сэвидж. — Анонимно.

— Да ты что? — язвительно переспросил Робардс. — И все, конечно же, поверят. Не смеши. Ты понимаешь, в чём идиотизм? — спросил он. — Я знаю Констанс, и она достойный кандидат — действительно достойный, и я говорю не как отец, а как аврор. Она умна, настойчива… даже, я бы сказал, настырна, она дотошна, и я вполне могу представить её на такой работе. Не как отец опять же, а как начальник Аврората. Именно Констанс — Маргарет я здесь, к примеру, даже не могу вообразить. Но вы представляете, в каком аду она окажется? И как ей придётся всем доказывать, что она там по праву, а не потому что она — Робардс?

— Я представляю, — сказал Гарри, но Робардс мотнул головой:

— Да нет. Нет — тебя никто в протекции не обвиняет. Только в том, что тебя взяли потому что ты — герой. И это несколько другое, хотя и тоже неприятно. И всё-таки это другое, — повторил он. — Одно дело, когда вокруг считают, что тебя взяли на это место за твои прошлые заслуги или даже за везение. Но всё-таки твоё. И совсем другое, когда все уверены, что ты здесь только потому, что чья-то дочь. И если Платт я не то что верю, просто знаю, что она возьмёт только достойнейшего из кандидатов, то остальные… — покачал он головой.

— Н-да, — признал Сэвидж. — Это действительно проблема.

— Ты с ней-то говорил? — спросил Праудфут.

— Она сама всё понимает, — вздохнул Робардс. — Но я же говорю: она настырная. И будет пробовать. И я, конечно, ей мешать не буду — но вот за что мне это? — спросил он вроде бы с шутливым отчаянием, но Гарри не был уверен в том, что он и вправду шутит.

— Ты знаешь, мне, пожалуй, теперь легче, — признался Праудфут. — Может быть, тебя это чуть-чуть утешит?

— Утешит, — снова вздохнул Робардс. — Ладно. Это всё весной — до этого ещё дожить надо.

— Весной, сэр? — спросил Гарри. — Экзамены же летом?

— У Платт весной, — возразил Робардс. — В апреле. Прошедшим их она даёт задание на лето, и в конце августа они его сдают. Последний тур.

— А дальше, — добавил Праудфут, — она берёт себе кого-то, учит, и выходят отличные специалисты, и некоторые даже остаются здесь.

— Но преемника-то нет, — добавила Гор.

— Потому что слишком много нужно знать, — наставительно проговорил Сэвидж.

— А много она берёт учеников? — спросил Гарри.

— Одного за раз, — ответил Робардс. — И это дарит мне надежду — вдруг Констанс не пройдёт.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул Праудфут, а Гарри подумал, что ему уже очень интересно посмотреть на эту Констанс. Наверное, она будет на балу в честь победы, подумал он. И можно будет познакомиться.

— Да, Гарри, — Робардс поглядел на него так, будто мысли прочитал. — Я бы хотел, чтобы ты пока что мне докладывал о твоём расследовании.

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Но я только начал.

— Зайди завтра днём — расскажешь, — велел Робардс, и Гарри, взглянув на Сэвиджа, увидел его весьма ехидную ухмылку. Что ж, по крайней мере, тут точно не было конфликта интересов. И даже, кажется, наоборот.

Доев десерт, они все разошлись, и Гарри оказался в кабинете вместе с Гор: Сэвидж с Праудфутом до него просто не дошли, отправившись один — к экспертам, а другой — в сторону камер предварительного заключения. Гарри же, усевшись за свой стол, открыл первую папку с делом пропавшего без вести.