Middle (джен)

Они все вместе снова аппарировали к дому Хамблов. Было уже около половины двенадцатого, но в окнах горел свет — внутри не спали. И едва миссис Хамбл вошла в дверь, к ней кинулись и девочки, и брат. Муж тоже вышел, но держался как-то неуверенно, и Гарри, ещё даже не почуяв запаха, понял, что тот пьян.

— Мама, наконец-то! — воскликнула Гвендолин, обнимая мать. — А где Барти?

Миссис Хамбл покачала головой, и тоже подошедшая к ней Элеонора замерла, и Гарри увидел, как её глаза расширились.

— Где Барти? — напряжённо повторил и Уисп, и миссис Хамбл ответила:

— Он там. У них. Он… это он, — прошептала она и, закрыв глаза, покачала головой.

— Что «он»? — спросил Уисп, и Сэвидж сам ответил:

— Боюсь, у нас плохие новости. Мистер Бартоломью Хамбл обвиняется в убийстве мисс Ариэль Уисп.

— Вы это говорили уже, — сказал Уисп. — И что? Вы полагаете, он… да нет, — он помотал головой. — Нет, он не мог… зачем?

— Боюсь, у нас есть доказательства его вины, — ответил ему Сэвидж. — Мне жаль.

— Но зачем? — уже растерянно повторил Уисп.

— Пока что я вам не отвечу — не могу, — в голосе Сэвиджа явно слышалось сочувствие. — Но будет суд — и, полагаю, скоро.

— И что с ним будет? — хмуро спросил Уисп, подходя к сестре и обнимая её, и она молча ткнулась лицом в его плечо и замерла так, тяжело дыша. — Палочку сломают?

Гарри увидел, как вздрогнула при этих словах Элеонора и как медленно прижала руки ко рту.

— Ему шестнадцать, — покачал головой Сэвидж. — Палочку ему сломают, разумеется, но не думаю, что этим всё закончится. Умышленное хладнокровное убийство, заранее спланированное… не знаю.

— Да вы что, — миссис Хамбл оторвалась от брата и резко развернулась. — Вы что говорите?! Вы что, хотите нам сказать, что Барти будет… его отправят в Азкабан?

— Да, полагаю, — спокойно сказал Сэвидж, и прежде, чем кто-либо из них успел хоть что-то сделать, Элеонора, побледнев до синевы, воскликнула:

— Прости! Мамочка, прости меня! Я не хотела!

— Что?! — хрипло проговорила миссис Хамбл. Сэвидж, ругнувшись яростно и грязно, шагнул между ней и девочкой, уже держа в руке палочку… Уисп же перехватил руки сестры и спросил у Элеоноры:

— При чём здесь ты?

— Это ты выдала брата?! — миссис Хамбл кинулась было к ней, но Уисп не пустил её, на удивление легко справляясь с этой совсем не маленькой и явно не слабой женщиной — впрочем, он и сам отнюдь не производил впечатление слабака. Странно, но мистер Хамбл так и продолжал стоять возле стены, заметно оперевшись на неё, и просто на них всех смотрел. — Ты, да? Дрянь!

— Эва, погоди, — Уисп тряхнул её. — Постой. Давай спокойно. Нора, — повернулся он к племяннице, — объясни, пожалуйста, чего ты не хотела?

— Я не знала, что… я не подумала, — прошептала, дрожа, Элеонора, и Гарри, не выдержав, подошёл к ней и, присев, положил руки на её маленькие плечи.

— Ты ни в чём не виновата, — твёрдо сказал он. — Ты не знала ничего и не могла знать.

— Я не знала, — повторила за ним Элеонора и наконец заплакала, глядя на своих мать и дядю. — Я не думала… я не подумала… я… правда…

— Вы ни в чём не виноваты, — повторил и Сэвидж. — Вина лежит на том, кто это сделал. Не на вас.

— Ты всё видела и донесла на брата, да, дрянь маленькая? — с какой-то звериной злобой спросила миссис Хамбл, вновь попытавшись выбраться из рук брата — и снова безуспешно.

— Нет! — воскликнула, задыхаясь от слёз, Элеонора. — Я не знала, нет! Я просто… я…

— Она кота спасала, — сказал Сэвидж, избавив девочку хотя бы от мучения ответа. — В холле повисла ошеломлённая тишина, которую нарушил Уисп:

— В каком смысле?

— В самом прямом, — ответил Сэвидж. — Вы сами же решили, что кота нужно убить.

— Кота? — недоверчиво переспросил Уисп. — Эва? Это правда?

— Я же должна была сделать хоть что-нибудь! — воскликнула она. — Хоть что-то! Хоть кого-то наказать за Эли! Хоть кого-то, — повторила она горько.

— Так ты знала, — тяжело проговорил он, и в холле снова стало тихо.

Элеонора продолжала рыдать — почти бесшумно, безуспешно пытаясь остановиться, и Гарри наконец притянул её к себе и обнял. Его сердце разрывалось от её горя и от понимания, что он совсем ничем не может ей помочь. Никто не может, кроме матери — но та не станет, нет, он это ясно понимал и видел. Похоже, что Элеонору здесь не слишком-то любили, а матери же было нужно на кого-нибудь свалить вину за то, что Сэвидж только что заставил её сделать — и Гарри было донельзя тоскливо думать о том, что будет теперь с Элеонорой в этом доме.

— Знала, — наконец, ответила миссис Хамбл… Эвелина. — Уорт, а что мне было делать? Он мой сын! А Эли… Эли всё равно уже была мертва.

— Уже? — переспросил Уисп, и она вскинулась:

— Уже! Ты что, решил, что я… заранее?!

— Ты можешь просто объяснить? — попросил он, и миссис Хамбл ответила:

— Я встретила его… потом. Когда уже всё… он всё сделал. Что я могла? Потерять ещё и сына? Уорт, — она устало покачала головой, — ты же знаешь, что я любила Эли. Но я не могла… я просто не могла…

— Любила? — внезапно отмер мистер Хамбл и, оторвавшись от стены, покачиваясь, двинулся в их сторону, и Гарри инстинктивно загородил плачущую в его объятье девочку от него собой. — Кого ты там любила? Чего там любить было — это тело? Ты правда идиот? — спросил он Уиспа, не дойдя до него нескольких футов и оказавшись таким образом совсем рядом с Гарри, в полной мере ощутившего густой запах перегара. — Да? — он ткнул пальцем в сторону Уиспа. — Да куда нам было деться? От её дома и твоих денег? Ты же щедрый, — он неприязненно скривился. — Ты платил — за всё. Сколько ты давал нам? Пару сотен в месяц? И ещё сверх — на всякое! Ты не понимаешь, что мы все на это жили? А теперь что? — зло и горько спросил он. — Всё? Дом вы с ней поделите — и где нам жить? И, главное, на что?

— Неправда! — воскликнула миссис Хамбл, хватая брата за руки. — Неправда, Уорт! Я любила Эли! Да, я устала, очень, да — мне невыносимо было видеть её вот такой! Не-вы-но-си-мо! Ты не представляешь, что это такое — каждый день смотреть на то, во что она превратилась! Ты-то сам не заходил к ней толком — потому что да, не мог! Я знаю! А я с ней возилась — хотя это давно уже была и не она! — она тоже расплакалась, закрыв лицо руками. — Но я никогда… я никогда бы… но я не могла потерять ещё и сына! Не могла, ты понимаешь?! — она схватила его за рубашку и встряхнула.

— Это всё я, — прошептала Элеонора, но её услышал только Гарри. — Я виновата…

— Нет, — так же тихо шепнул он. — Нет, не ты. Виноват твой брат, а твоей маме сейчас просто очень больно. Она не на тебя злится, а на весь мир. Ты не предавала брата — ты спасала друга. Не важно, что кота.

— Понимаю, — тяжело вздохнул Уисп. — Понимаю, но… при чём здесь кот? — спросил он вдруг.

— Что? — переспросила она, всхлипывая.

— Кот. При чём здесь кот? — спросил Уисп. — Его-то убивать за что? Эли его так любила… как и Нора.

— Да он всех задрал! — ответил ему мистер Хамбл, хотя его никто не спрашивал. — Он мне зассал все туфли! — он поднял было ногу в тёплой войлочной туфле, но его тут же повело, и он схватился за первое, что попалось ему под руку — Гаррино плечо, и тому пришлось приложить усилие для того, чтобы её не сбросить. — Шерсть в еде! И такая злая тварь — его погладишь, а он цоп когтями!

— Он не любит пьяных, — с неприязнью сказал Уисп.

— Да он никого не любит, кроме этой, — он заоглядывался, видимо, в поисках Элеоноры. — У-у, — протянул мистер Хамбл, так и не увидев дочь буквально у себя под носом — возможно, потому что Гарри очень старался закрыть её собой. — Твоя порода, — он опять ткнул пальцем в Уиспа, и в Гарри вспыхнула безумная надежда: а что, если Элеонора, на самом деле, его дочь? Нет, конечно, Бартоломью всё равно бы приходился ей кузеном — но это всё-таки не то же, что родной брат... а главное — возможно, тогда Уисп бы мог забрать её отсюда. Прямо сейчас, раз всё открылось. — Я б не знал — решил, что не моя! — добавил мистер Хамбл, убивая в Гарри эту надежду. — Как не родная, — буркнул он обиженно. — Я аж проверял.

— Вот именно, — внезапно поддержала его жена. — И брата предала!

— Я думаю, — сказал вдруг Уисп, отпустив сестру, — что Норе лучше пока пожить со мной. Сейчас ей точно здесь не место. Нора, — он подошёл к Гарри и племяннице, всё ещё плачущей, но тихо, и, тоже присев рядом с ними, тронул её за плечо. — Пойдёшь со мной? Потом решим, что делать, может, и останешься… посмотрим. Пойдёшь?

Элеонора подняла голову и посмотрела на него, очень серьёзно и очень долго. Потом посмотрела на мать — та отвернулась, и Гарри захотелось её в этот момент ударить — и снова на дядю.

— Пойду, — сказала она твёрдо. И горестно добавила: — Я правда не знала.

— Я знаю, — сказал он. — Ты не виновата. Так уж вышло… мама это тоже поймёт. Потом. Но сейчас вам точно лучше пожить отдельно. Иди, собери вещи, — он кивнул ей ободряюще и встал. Гарри разжал руки, и тоже поднялся, и Элеонора посмотрела на него и сказала:

— Спасибо.

— Ты не виновата, — повторил Гарри уже многократно сказанное. — Ты спасала друга.

— В каком смысле? Вы начали рассказывать, — Уисп обратился к Сэвиджу, но ответила ему сама Элеонора:

— Мама сказала, что мистера Старди нужно наказать. Убить за то, что он задушил тётю Ариэль. Что убийцам жить нельзя. Но я знала, что он бы не стал: ему не нравился там запах, он не заходил туда один! И на подушку не ложился никогда.

— И что ты сделала? — с некоторым изумлением спросил Уисп.

— Я пошла к аврорам, — ответила Элеонора. — Они же должны нас защищать.

— Ну ты даёшь, — Уисп слабо улыбнулся. — Моя кровь, да. В девять лет! Как ты вообще туда попала?

— На автобусе, — сказала Элеонора. — А потом через телефонную будку. Я номер запомнила, когда мы на суд смотреть ходили.

— На какой суд? — не удержался Гарри от вопроса.

— Недавно, — ответила он. — Там, где судили пожирателя. Джагсона. Мы все туда ходили посмотреть. И потом, на следующие — где убивали с помощью амортенции, Батчелор и Скоткинс. И на заместителя коменданта Азкабана. Паркина.

Пока Гарри поражённо молчал, подыскивая слова, Уисп с изумлением спросил:

— И ты всё это запомнила? Пароль, фамилии, дорогу?

— Мы же туда почти целую неделю ходили, — ответила Элеонора. — И потом всё обсуждали. Я же не глупая.

— Раз не глупая — должна была бы понимать, что делаешь! — резко бросила миссис Хамбл.

— Она подумала, — резко оборвал её Сэвидж. — И сделала всё правильно: пришла за помощью к тем, кто должен помогать в подобных ситуациях. Я думаю, нормально хотеть найти убийцу своей тёти. И не предполагать, что это мог сделать кто-то из родных.

— А кто ещё?! — воскликнула миссис Хамбл. — Здесь были только мы!

— Не только, — возразил Сэвидж. — Во-первых, здесь была ещё мисс Элтон. Во-вторых, в дом мог забраться кто-нибудь.

— Забраться? — повторила миссис Хамбл.

— По-моему, это первое, что вообще приходит в голову в подобной ситуации, — ответил Сэвидж. — Мне, по крайней мере. Полагаю, мисс Элеонора думала о том же. Нам она просто рассказала, что вы во всём вините кота, но он не мог такое сделать — и обосновала. И я видел, — продолжил он сурово, — как мисс Элеонора поняла, что это может быть кто-то из вас — в каком она тогда была отчаянье и ужасе.

— Ты правда так подумала? — помолчав, спросила дочь мисс Хамбл.

— Я не знала, — ответила Элеонора. — Я…

— Я думаю, — прервал её Уисп, — что Норе всё же лучше сейчас пожить со мной. Пока что. Может, до суда. А там посмотрим. Нора, иди, собирайся, — уже мягче проговорил он ей.

— А что будет со Старди? — спросила Элеонора. — Потом?

— Ноги этой твари тут не будет, — подал голос её отец. — Теперь всё. Ясно? Ноги! Не будет!

— Мы это решим, — пообещал Уисп Элеоноре. — В крайнем случае, возьму его себе. Не бойся, — он очень грустно улыбнулся. — Эли его так любила. Собирайся.

Она кивнула и ушла — не убежала, а просто ушла, и Гарри ужасно хотелось верить в то, что её мать со временем одумается… а отцу, похоже, было всё равно, и, как ни странно, в данном случае это было, может, и неплохо.